CC BY
44
Педагогические науки
УДК 372.881.1
Сорокина Наталья Валерьевна Nataliya Sorokina
РЕЛЯТИВИСТСКИЙ ПОДХОД К ПРОБЛЕМЕ НАЦИОНАЛЬНЫХ СТЕРЕОТИПОВ В ПЕДАГОГИЧЕСКОМ КОНТЕКСТЕ
RELATIVISTIC APPROACH TO THE PROBLEM OF NATIONAL STEREOTYPES IN PEDAGOGICAL CONTEXT
Национальные стереотипы рассматриваются как одна из проблем межкультурной коммуникации, требующих своего решения в сфере обучения иностранным языкам. Автор освещает существующие научные позиции в отношении целей обучения при работе над стереотипами, варьирующихся от разрушения стереотипов до простого принятия их к сведению, и обосновывает собственную позицию — необходимость релятивизации стереотипов в процессе обучения. Раскрыто понятие «релятивизация», а также представлены методологические основы данной концепции, являющиеся проявлениями релятивистского подхода к культуре: культурный релятивизм, релятивистская теория нации и модель развития межкультурной сензитивности. В качестве основных идей данного подхода выдвигаются равноценность, взаимная соотнесенность, неоднородность, динамичность культур и движение от этноцентризма к этнорелятивизму
Ключевые слова: национальные (этнические) стереотипы, межкультурная коммуникация, релятивизация стереотипов, культурный релятивизм, релятивистская теория нации, модель развития межкультурной сензитивности, этноцентризм, этнорелятивтизм
National stereotypes are considered to be one of the intercultural problems, which must be solved in the sphere of teaching foreign languages. The author describes different scientific positions concerning the targets of dealing with stereotypes in educational contexts, which vary from destroying stereotypes to simple taking them into account, and presents her own position — necessity of stereotype relativization while learning a language. The article defines the notion of relativiza-tion and describes methodological foundations of this concept, which are representations of the relativistic approach to culture. These are cultural relativism, rel-ativistic theory of nation, and developmental model of intercultural sensitivity. As main ideas of this approach are considered the following: equality, mutual relations, inhomogeneity, dynamic character of cultures and moving from ethnocentrism to ethnorelativism
Key words: national (ethnic) stereotypes, intercultural communication, relativization of stereotypes, cultural relativism, relativistic theory of nation, developmental model of intercultural sensitivity, ethno-centrism, ethnorelativism
Национальные стереотипы как устойчивые образы-представления о своем и других народах (например, китайцы трудолюбивы, русские гостеприимны, анг-
личане консервативны) являются одним из важнейших факторов межкультурной коммуникации. С одной стороны стереотипы могут подготавливать коммуниканта к
межкультурному взаимодействию, облегчать ему ориентировку в ситуации. С другой стороны они могут влиять и негативно. Стереотипы отрицательного характера могут затруднить коммуникацию или привести к полному отказу от нее, стереотипы положительного характера могут вызвать необоснованно высокие ожидания и разочарование в случае их невыполнения [12]. Стереотипы явно или скрыто задействованы практически в любой межкультурной ситуации и поэтому обязательно должны рассматриваться как одна из межкультурных проблем в обучении иностранным языкам.
В научной литературе в отношении стереотипов выдвигается весьма широкий спектр целей обучения. Предлагается стереотипы искоренять, разрушать, преодолевать, устранять, снимать, модифицировать, трансформировать, корректировать, изучать, осознавать, просто принимать во внимание и другое. В данном спектре целей обучения можно выделить два полюса, выражающих крайние позиции в отношении стереотипов.
Первый полюс представляют те, кто, как правило, негативно оценивает стереотипы как социальное явление, мешающее людям общаться и мирно сосуществовать, и выдвигают, «будучи убежденными в педагогическом всемогуществе» [13, С. 164], столь амбициозную цель, как разрушение стереотипов и искоренение самой «вредной привычки» стереотипизации из человеческого мышления и поведения. Такая радикальная позиция в различных ее вариациях достаточно широко распространена и в России, и за рубежом [2, 16 и др.]. Несостоятельность выдвигаемой цели обучения заключается в ее нереалистичности и нецелесообразности. Стереотипы невозможно разрушить в том смысле, что на месте разрушенного стереотипа тут же появляется новый, как правило, противоположный ему по значению. Попытки подавить стереотипы также не являются эффективными. Обобщая недавние исследования американских ученых в этой области, Т. Нельсон отмечает следующее: «Когда мы пытаемся
не думать о каком-то понятии, оно фактически становится более доступным нашему сознанию. Подавление стереотипного мышления может быть эффективным в течение непродолжительного времени, но позднее эти мысли возвращаются (как отдача) с большей интенсивностью» [8, C. 121-123]. Подавление стереотипов вызывает обратную реакцию и приводит к их усилению [15].
Кроме того, амбивалентность стереотипов и их функций, необходимость механизмов стереотипизации для нормальной переработки информации и социального взаимодействия обусловливают нецелесообразность стремления разрушить стереотипы. Это попытка вместе с водой выплеснуть и ребенка. Ведь целый ряд функций и свойств стереотипа помогают человеку ориентироваться и успешно функционировать в окружающей среде. Если же стереотип как феномен мышления провозглашается злом, которое нужно уничтожить, это приводит к тому, что проявления стереотипов в процессе обучения становятся социально нежелательными, неодобряемыми, и стереотипы студентов уходят «в глубокое подполье», тщательно прячутся, что ошибочно принимается за их уничтожение. Такая ситуация может быть даже более опасна, чем открытое проявление стереотипов и предрассудков.
Второй полюс целеполагания представляют сторонники нейтрального отношения к стереотипу как социальному феномену, которые, основываясь на данных когнитивной и социальной психологии, скептически относятся к самой возможности разрушения стереотипа педагогическими методами и выдвигают цель — научиться жить со стереотипами, осознать их, подвергнув их (критическому) рассмотрению / обсуждению в процессе обучения (Auseinandersetzung mit Stereotypen) [13]. Эта осторожная позиция представлена большей частью зарубежными учеными [13, 17 и др.]. Как видим, представители этого направления вовсе отказываются от попытки каким-то образом влиять на систему стереотипов, довольствуясь ее рассмотрением в том виде, в
каком она есть. Иными словами, они вовсе не ставят никакой педагогической цели в отношении стереотипов, и в учебно-воспитательном процессе происходит, видимо, осознание стереотипов ради осознания, их рассмотрение ради рассмотрения. Отсутствие целенаправленности работы над стереотипами делает весь процесс обучения стихийным, а его результаты непредсказуемыми. На наш взгляд, рассмотрение стереотипов на занятиях вне специально разработанной методической системы может иметь негативные последствия, поскольку стереотипы являются достаточно «опасной» темой для обсуждения и могут спровоцировать усиление этноцентристских позиций студентов. Соглашаясь с нецелесообразностью выдвижения разрушения стереотипов в качестве цели обучения, мы все же не приемлем данную позицию в силу указанных причин.
Мы предлагаем третий подход к решению проблемы стереотипов в процессе обучения иностранным языкам, который можно было бы назвать промежуточным в смысле отказа от крайностей двух предыдущих подходов к целеполаганию. Мы считаем, что целью работы над стереотипами должна быть релятивизация стереотипов. Прежде чем обосновать постановку именно этой цели, отметим, что термин «релятивизация» (от лат. relativus — относительный) в отечественной науке использовался до сих пор в основном в области математики, кибернетики, логики, лингвистики, обозначая различные явления, связанные с феноменом относительности. Гораздо больше этот термин распространен в зарубежной науке (англ. relativization, нем. Relativierung, используются также глаголы англ. relativize, нем. relativieren — релятивизи-ровать). Наиболее близким к педагогике является употребление данного термина в социальной философии, где релятивизация означает «отказ от мнения о том, что какая-то система ценностей может быть «естественной», или «правильной» и признание того факта, что в мире существует множество систем ценностей и каждая из них имеет право на существование» [ 1 ].
В европейских языках слово «релятивизация» используется и в обиходной речи, где означает «отказ от придания чему-либо абсолютного значения; соотнесение чего-либо с какой-либо точкой отсчёта, с каким-либо эталоном, ориентиром, мерилом» [14].
В нашем исследовании релятивизация понимается широко и рассматривается как цель работы над стереотипами, как процесс ее достижения и как конечный результат. Как цель обучения релятивизация стереотипов означает осознание и принятие студентами относительности стереотипов и ее учет в процессе межкультурного общения, т.е. подразумевает наличие когнитивного, аффективного и поведенческого уровней планируемого результата. Относительность стереотипов заключается в их зависимости от:
— контекста активации: активированы они в отношении группы или отдельного индивида;
— степени их истинности/ложности в конкретной ситуации общения: отражают ли они определенные аспекты ситуации адекватно или искаженно;
— субъекта стереотипизации: являются ли они коллективными представлениями или индивидуальными;
— их роли в коммуникации: позитивной (конструктивной) или негативной (деструктивной).
Релятивизация стереотипов предполагает глубокое осознание и понимание следующих положений:
1) стереотипизация является естественным механизмом человеческого мышления, и у каждого человека есть набор стереотипных представлений о разных социальных группах, в том числе о разных народах;
2) национальные стереотипы являются лишь одним из многих видов социальных стереотипов, которыми люди пользуются в повседневной жизни;
3) необходимо разграничивать распространенные в обществе коллективные стереотипы и индивидуальные, которые могут быть как интериоризированными коллективными стереотипами, так и оригиналь-
ными представлениями, сформировавшимися у индивида на основе личного опыта;
4) стереотипы отражают групповые ценности, черты и признаки, а не качества отдельного индивида, поэтому нецелесообразно автоматически переносить стереотипы о каком-либо народе на его представителя и, наоборот, по одному представителю судить о культурных особенностях всего народа;
5) стереотипы могут быть относительно истинными в одной ситуации и совершенно ложными в другой, могут содержать в себе одновременно «зерно истины» и ложные сведения;
6) стереотипы могут быть лишь примерными ориентирами в коммуникации, а не жесткими правилами, применяемыми абсолютно во всех ситуациях;
7) опора на стереотипы в межкультурной коммуникации может быть в большей или меньшей степени эффективной или неэффективной, поэтому необходим взвешенный, осторожный подход к использованию стереотипов в качестве опор для предположений, толкований, интерпретаций и действий в межкультурном общении.
Релятивизация не предполагает разрушение имеющихся у студентов стереотипов и не направлена на это. Тем не менее, система стереотипов не остается той же самой, она меняется, стереотипы приобретают новый статус — релятивизованных представлений, которыми субъект может оперировать осознанно.
Разрабатываемая нами концепция релятивизации национальных стереотипов методологически основана на релятивистском подходе к культуре в целом и к национальной культуре, в частности, представленном такими теориями и концепциями, как культурный релятивизм, релятивистская теория нации и модель развития межкультурной сензитивности. Представим каждую из методологических основ более подробно.
Релятивистский подход восходит к идеям культурного релятивизма, мировоззренческой тенденции конца XIX — начала XX вв., связанной «с признанием относитель-
ности, т.е. ограниченной ценности и истинности всех вероисповеданий, нравственных кодексов, научных теорий, философских воззрений и художественных форм. Релятивизм утверждает множественность культур, разнообразие путей их развития, ценностных систем и культурно-исторических типов» [7, С. 545]. Культурный релятивизм возник как реакция на кризис просветительского рационализма и гуманизма [10], как противопоставление идеям эволюционизма «об однолинейности и стадиальной последовательности исторического развития культуры» [7, С. 476]. Идеи этого направления разрабатывали в своих трудах Н.Я. Данилевский, О. Шпенглер, А. Тойн-би, П.А. Сорокин, Ф. Боас, М. Мид, Р. Бенедикт.
Одним из важных положений культурного релятивизма является постулат о ценности многообразия существующих на планете культур. Согласно этому положению ни одна из культур не может считаться высшей точкой развития по сравнению с другими культурами. Культуры не образуют иерархической структуры. Каждая культура признается относительно автономной, самобытной, обладающей неповторимым обликом и вносящей свой особенный вклад в развитие культуры человечества. Таким образом, все культуры являются равноценными по отношению друг к другу, и в их многообразии заключается богатство человечества. Из этого вытекает следующее положение культурного релятивизма: «Любая культура может быть понята только в ее собственном контексте и только тогда, когда она рассматривается в ее целостности. Культурный релятивизм противостоит эгоцентризму и провозглашает абсолютную самобытность любой культуры» [10, С. 414].
Культурный релятивизм имеет еще один важный аспект — аксиологический. Ценности как один из важнейших компонентов содержания локальных культур являются относительными и должны рассматриваться также в контексте конкретной культуры. На современном этапе развития человечества, несмотря на глобализаци-
онные процессы, все еще констатируется «отсутствие единых общечеловеческих ценностей, что влечет за собой культурную раздробленность человечества» [6, С. 121]. К слову, это же обстоятельство обусловливает многообразие культур. Как отмечает один из разработчиков философской теории ценностей М.С. Каган, «некие кажущиеся общечеловеческими нравственные ценности: «вера, надежда, любовь», «дружба», «честность», «взаимопомощь», «бескорыстие»
— существенно меняют свое содержание у каждого народа, у разных его социальных слоев, поколений, наконец, у каждой уникальной личности» [6, С. 174]. По мнению ученого, в настоящее время складываются объективные предпосылки «для превращения практически-единого бытия людей на поверхности планеты Земля в его ценностно-осознанное единство, то есть превращения «человечества в-себе» в «человечество для-себя», в подлинного и полноценного субъекта единой деятельности, направляемой едиными ценностями» (курсив в оригинале), тем не менее, такое «культурное, духовное, а значит и ценностное единство человечества является — увы!
— лишь возможностью, а не действительностью, [...] не обретено оно еще и в наши дни» [6, С. 122]. Если такое единство человечества не утопия, то оно, скорее всего, дело весьма отдаленной перспективы, поэтому сегодня необходимо принимать во внимание относительность ценностей каждой культуры.
Одним из проявлений релятивистского подхода к изучению культуры является релятивистская теория нации, разрабатываемая одним из ведущих отечественных социологов А.Г. Здравомысловым и его научной школой. Эта теория стала одним из методологических оснований нашего исследования, поскольку оно посвящено изучению особенностей межкультурной коммуникации именно в плоскости национальных культур. Кроме того, положения данной теории нации обосновывают выбранный нами релятивистский вектор решения проблемы национальных стереотипов.
Суть данной теории заключается в том,
что существующие ныне этнические и национальные сообщества рассматриваются в качестве взаиморефлектирующих целос-тностей [3], каждая из которых конструируется только в соотнесенности с другими сообществами. На современном этапе ни одна из наций не существует изолированно от других, вне контактов с другими народами. «Мы» — русские — обнаруживаем свое бытие, прежде всего, в отношении к «ним», к «другим». И, прежде всего, к тем из «других», с которыми у «нас» возникают непосредственные контакты в силу политического, экономического и культурного взаимодействия, наличия общих моментов исторической памяти или просто существования в качестве соседей. В свою очередь, то, как «нас» воспринимают другие, оказывается одним из самых важных моментов для нашего собственного мироощущения» [4, C. 5]. Согласно данному подходу, «понятие нации относительно, и национальное самосознание того или иного народа существует лишь благодаря тому, что оно воспринимает не только самое себя, но и иные народы, нации, страны. Немцы — потому немцы, что есть русские, англичане, американцы, другие народы, с которыми они вступали и вступают в контакт. Русские — потому русские, что есть немцы, американцы, евреи, украинцы, татары, башкиры и другие общности, каждая из которых рефлектирует бытие других народов» [3, C. 19]. Набор значимых «других» национально-этнических сообществ, с которыми ведется постоянное сопоставление, будет у каждого народа свой.
Раскрывая основные положения релятивистской теории нации, А.Г. Здраво-мыслов ссылается на тезис Б. Андерсона о том, что нации являются «воображаемыми сообществами» (imagined communities). При этом «воображение» (как совокупность символов, образов и мифов, мотивирующих поведение людей) » трактуется как «реальность, которая имеет не меньшее значение, чем экономические или биогенетические характеристики» [3, С. 12]. В этом смысле понимание нации как феномена коллективного сознания, конс-
труируемого в соотнесении с другими народами, противостоит распространенному ранее пониманию нации как абсолютной данности, обусловленной историческими, этническими, геополитическими факторами. Признавая правомерность исторических определений нации для XIX в. и начала XX в., Здравомыслов указывает на резкое изменение ситуации в конце XX в. и необходимость выработки нового подхода к пониманию феномена нации.
Релятивизм рассматриваемой теории нации проявляется также и в следующем положении: «ни одна нация в мире и даже ни одна из этнических групп не обладает внутренней монолитностью» [5, С. 104]. Каждая нация рассматривается как внутренне дифференцированная. Автор приводит пример русских как одной из наиболее дифференцированных наций с массовыми диаспорами: «русские в России, русские в Америке, русские на Кавказе, русские в странах Балтии, русские в Германии, русские в странах СНГ, потомки «красных» и потомки «белых», жертвы ГУЛАГа и их охранники, русские, одержавшие победу в Великой Отечественной войне, и русские власовцы, русские, едва сводящие концы с концами в реформируемой России, и «новые русские» [5, С. 104]. Внутренняя неоднородность, дифференцированность любой нации — еще одно проявление относительности этого феномена.
Важная роль в релятивистской теории наций принадлежит национальным стереотипам как составляющим образа той или иной нации. Можно сказать, что стереотипы имеют ключевое значение в рамках данного подхода к нации. Здравомыслов говорит об этом следующее: «Нации в современном мире существуют во взаимодействии, отражаясь в сознании друг друга. Эпоха становления наций как автономных самодостаточных целостностей ушла в прошлое. Поэтому национальное достоинство народов определяется не столько прошлой историей и возможностями использовать силовую политику, сколько тем образом (имиджем), который складывается об этой нации в сознании иных национальных со-
обществ. В то же время наличие таких образов-представлений о других есть часть собственного национального самосознания. Поэтому рационализация национальных стереотипов остается наиболее существен-
о о о о
ной задачей, содействующей более глубокому взаимодействию национальных культур между собою» [3, С. 9]. Таким образом, национальные стереотипы являются базовыми элементами, из которых конструируется образ нации в соотнесенности с другими нациями. Анализ стереотипов позволяет получить данные о содержании национального самосознания соответствующего народа.
Важным положением релятивистской теории наций является также тезис о динамичности национального самосознания. Оно не является раз и навсегда заданной, абсолютной сущностью, а меняется во временном отношении. Здравомыслов в этой связи отмечает следующее: «Конечно, сохраняется базовый образ «иных наций», фиксированный в стереотипах, но эмоциональная составляющая этого образа оказывается весьма изменчивой» [3, С. 10]. Эмоциональная составляющая есть не что иное, как аффективный компонент стереотипа, который может изменяться достаточно быстро. Когнитивный компонент стереотипа более устойчив, однако и он меняется на больших отрезках времени.
Идеи релятивизма также являются фундаментом модели развития межкультурной сензитивности М. Беннетта (Developmental Model of Intercultural Sensitivity, DMIS) [11]. Эта модель и лежащая в ее основе теория также стали одной из методологических основ нашего исследования, поскольку они не только исчерпывающим образом раскрывают зависимость эффективности межкультурной коммуникации от уровня развития межкультурной компетенции коммуникантов, но и задают четкое направление в решении проблем межкультурного характера: движение от этноцентризма к этнорелятивизму.
Под этноцентризмом понимается предпочтение своей этнической группы другим. В качестве основных показателей этноцентризма М. Бруер и Д. Кэмпбелл
выделили следующие: восприятие элементов своей культуры как «естественных» и «правильных», а элементов других культур как «неестественных» и «неправильных»; рассмотрение обычаев своей группы в качестве универсальных; оценка норм, ролей и ценностей своей группы как неоспоримо правильных; представление о том, что для человека естественно сотрудничать с членами совей группы, оказывать им помощь, предпочитать свою группу, гордиться ею и не доверять и даже враждовать с членами других групп [9, С. 236].
В своей концепции М. Беннетт под этноцентризмом понимает отношение к собственной культуре как к занимающей центральное место в окружающей действительности («central to reality») [11, С. 62]. При этом убеждения и поведенческие модели, усвоенные индивидом в процессе социализации, не подвергаются сомнению и воспринимаются как само собой разумеющиеся («just the way things are») [11, С. 62]. Этнорелятивизм трактуется Бен-неттом как противоположность этноцентризму. Это отношение к собственным убеждениям и поведенческим моделям как к одной из многих возможностей организации действительности. Ключевым понятием концепции Беннетта является мировоззрение (worldview). Движение от этноцентризма к этнорелятивизму происходит за счет изменения мировоззрения индивида, а не за счет приобретения знаний и развития умений. Знания и умения важны, но имеют второстепенное значение в данной модели.
На пути от этноцентризма к этноре-лятивизму Беннетт выделяет шесть стадий [11]. В основе их выделения лежат опыт переживания индивидом межкультурных различий и его отношение к ним. Первой и самой этноцентристской стадией является стадия отрицания культурных различий (Denial). Затем следует стадия поляризации культур (Polarization) как максимизация различий, которая может проявляться двояко — в виде защиты собственных культурных особенностей (Defense) или в виде реверсии (Reversal) как превозношения
другой культуры. В середине континуума находится стадия минимизации культурных различий (Minimization), являющаяся самой мягкой формой этноцентризма. Она плавно переходит в первую этнореля-тивистскую стадию принятия культурных различий (Acceptance). Далее следует основная стадия этнорелятивизма — адаптация к различиям (Adaptation). За ней в некоторых случаях следует стадия интеграции различий в собственную идентичность (Integration).
Обобщая содержание обозначенных стадий, Беннетт отмечает, что для этноцентристских стадий характерно избегание культурных различий разными способами — путем отрицания их существования, возведения защиты от них или минимизации их значимости. Для этнорелятивистских стадий, напротив, характерно стремление к культурным различиям — путем принятия их важности, адаптации к ним путем их учета или путем их интеграции в понятие идентичности [11]. Этноцентристские стадии обобщаются также как монокультурное мировоззрение или монокультурный тип мышления (monocultural mindset), а этно-релятивистские — как поликультурное мировоззрение или межкультурный тип мышления (intercultural mindset).
Заметим, что то или иное состояние системы стереотипов является наряду с другими критериями показателем нахождения индивида на определенной стадии или перехода на следующую стадию. Соответственно определенные изменения в системе стереотипов способствуют развитию межкультурной сензитивности. Таким образом, стереотипы оказываются встроенными в данную модель. В целом, модель Беннетта выбрана нами в качестве целевого ориентира, задающего стратегическое направление решения проблемы национальных стереотипов в контексте межкультурной коммуникации, а также тактические шаги (стадии) на пути развития межкультурной
/П о о
компетенции. Сквозной линией этого движения по стадиям является релятивизация стереотипов, воплощающая переход от этноцентризма к этнорелятивизму.
Таким образом, основополагающими тезисами релятивистского подхода к национальным культурам являются положения об их равноценности, взаимной соотнесенности, неоднородности и динамичности, а также положение о необходимость перехода от этноцентризма к этнорелятивизму для
более эффективного межкультурного взаимодействия. Эти положения должны стать основой научного изучения национальных культур и разработки межкультурно ориентированных методик обучения иностранным языкам, в том числе и методики релятивизации национальных стереотипов.
Литература_
1. Англо-русский экономический словарь. URL: http://economy_en_ru.academic.ru/ (дата обращения 12.04.2013).
2. Елизарова Г.В. Культура и обучение иностранным языкам. СПб., 2005. 352 с.
3. Здравомыслов А.Г. К обоснованию релятивистской теории нации / / Релятивистская теория нации: Новый подход к исследованию этнополити-ческой динамики России. М., 1998. С.5-25.
4. Здравомыслов А.Г. Немцы о русских на пороге нового тысячелетия. Беседы в Германии: 22 экспертных интервью с представителями немецкой интеллектуальной элиты о России — ее настоящем, прошлом и будущем — контент-анализ и комментарии. М., 2003. 544 с.
5. Здравомыслов А.Г. Россия и русские в современном немецком самосознании // Общественные науки и современность. 2001. № 4. C. 103-112.
6. Каган М.С. Философская теория ценности. СПб., 1997. 205 с.
7. Культурология / под ред. Ю.Н. Солонина, М.С. Кагана. М., 2007. 566 с.
8. Нельсон Т. Психология предубеждений. Секреты шаблонов мышления, восприятия и поведения. СПб., 2003. 384 с.
9. Стефаненко Т.Г. Этнопсихология. М., 1999. 320 с.
10. Хоруженко К.М. Культурология. Энциклопедический словарь. Ростов-н/Д., 1997. 640 с.
11. Bennet M.J. Considering the Measurement of Cultural Phenomena and Intercultural Competence // The Intercltural Perspective in a Multicultural World. 11th NIC-Conference / Eilef Gard, Birte Simonsen (Ed.), 2004. pp. 9-17.
References
1. Anglo-russkij jekonomicheskij slovar. (English- 1. Anglo-russkiy jekonomicheskiy slovar. (English-Russian dictionary of Economics) Available at: http://economy_en_ru.academic.ru/ (date of access 12.04.2013).
2. Elizarova G.V. Kultura i obuchenie inostran-nym yazykam (Culture and learning of foreign languages). SPb., 2005. 352 p.
3. Zdravomyslov A.G. Relyativistskaya teoriya natsii: Novyj podhod k issledovaniyu jetnopolitiches-koy dinamiki Rossii. ( Relyativistik nation theory: a new approach to the study of ethnopolitical dynamics of Russia). Moscow, 1998. P. 5-25.
4. Zdravomyslov A.G. Nemtsy o russkih na po-roge novogo tysyacheletiya. Besedy v Germanii: 22 jekspertnyh interviyu s predstavitelyami nemetskoy intellektualnoy jelity o Rossii — ee nastoyashhem, proshlom i budushhem — kontent-analiz i kommen-tarii. (Germans and Russians on the threshold of the new Millennium. Conversation in Germany: 22 expert interviews with representatives of the German intellectual property elite of Russia — its past, present and future: content analysis and comments). Moscow, 2003. 544 p.
5. Zdravomyslov A.G. Obshhestvennye nauki i sovremennost. (Public Sciences and the present). 2001. №. 4. P. 103-112.
6. Kagan M.S. Filosofskaya teoriya tsennosti. (Philosophical theory of value). SPb., 1997. 205 p.
7. Kulturologiya (Culturology) Edited by J.N. Solonina, M.S. Kagana. Moscow, 2007. 566 p.
8. Nelson T. Psihologiya predubezhdeniy. Sekre-ty shablonov myshleniya, vospriyatiya i povedeniya. (Psychology of prejudice. Secrets of patterns of thinking, perception and behaviour). SPb., 2003. 384 p.
9. Stefanenko T.G. Jetnopsihologiya (Ethnic psychology). Moscow, 1999. 320 p.
10. Horuzhenko K.M. Jentsiklopedicheskiy slovar (Encyclopedic dictionary). Rostov-on-don, 1997. 640 p.
11. Bennet M.J. Considering the Measurement of Cultural Phenomena and Intercultural Competence. The Intercltural Perspective in a Multicultural World. 11th NIC-Conference. Eilef Gard, Birte Simonsen (Ed.), 2004. P. 9-17.
12. Donec P. Verfremdung in der interkulturellen Kommunikation. // Deutsch als Fremdsprache. 1994. №4. S. 221-227.
13. Löschmann M. Was tun gegen Stereotype? // Interkulturelle Kommunikation in Wirtschaft und Fremdsprachenunterricht / Gerhard Wazel. Institut für Interkulturelle Kommunikation e.V. (Hrsg.). Frankfurt am Main [u.a.], 2001. S. 147-201.
14. Online Dictionary. URL: http://ru.oldict. com (дата обращения 12.04.2013).
15. Sassenberg K., Moskowitz G. B. Don't stereotype, think different! Overcoming automatic stereotype activation by mindset priming // Journal of experimental social psychology. 2005. 41 (5). pp. 506-514.
16. Srinivasan N. A. Interkulturelles Konzept beim Fremdsprachenerwerb — zwischen Theorie und Praxis. Überlegungen zu einem DaF-Lehrwerk für indische Lerner der Altersgruppe 19-24 // Info DaF 31. 2004. 4. S. 455-461.
17. Wagner K. Stereotype und Fremdsprachenunterricht: über den Umgang mit Vorurteilen und Stereotypen im interkulturellen Fremdsprachenunterricht. Saarbrücken, 2008. 104 S.
12. Donec P. Verfremdung in der interkulturellen Kommunikation. In: Deutsch als Fremdsprache. 1994. no. 4. P. 221-227.
13. Löschmann M. Was tun gegen Stereotype? In: Interkulturelle Kommunikation in Wirtschaft und Fremdsprachenunterricht. Gerhard Wazel. Institut für Interkulturelle Kommunikation e.V. (Hrsg.). Frankfurt am Main [u.a.], 2001. P. 147-201.
14. Online Dictionary. Available at: http:// ru.oldict.com (date of access 12.04.2013).
15. Sassenberg K., Moskowitz G. B. Don't stereotype, think different! Overcoming automatic stereotype activation by mindset priming. In: Journal of experimental social psychology. 2005. 41 (5). P. 506514.
16. Srinivasan N. A. Interkulturelles Konzept beim Fremdsprachenerwerb — zwischen Theorie und Praxis. Überlegungen zu einem DaF-Lehrwerk für indische Lerner der Altersgruppe 19-24. In: Info DaF 31. 2004. 4. P. 455-461.
17. Wagner K. Stereotype und Fremdsprachenunterricht: über den Umgang mit Vorurteilen und Stereotypen im interkulturellen Fremdsprachenunterricht. Saarbrücken, 2008. 104 p.
Коротко об авторе _
Сорокина Н.В., канд. пед. наук, доцент каф. «Европейские языки и лингводидактика», Забайкальский государственный университет, г. Чита, Россия sorokinachita@mail.ru
Научные интересы: межкультурный и коммуникативный подходы к обучению иностранным языкам, стереотипы в межкультурной коммуникации
_ Briefly about the author
N. Sorokina, candidate of pedagogic sciences, assistant professor, European Languages and Linguadidac-tics department, Transbaikal State University
Scientific interests: intercultural and communicative approaches to teaching of foreign languages, stereotypes in intercultural communication
