CC BY
33
РЕЛИГИОВЕДЕНИЕ
УДК 342; 130.2
РЕЛИГИОЗНЫЙ ЭКСТРЕМИЗМ: ОПРЕДЕЛЕНИЕ И ОСНОВНЫЕ НАПРАВЛЕНИЯ ГРАЖДАНСКО-ПРАВОВОЙ ПРОФИЛАКТИКИ
А.В. Римский
Белгородский юридический институт МВД РФ им. И.Д. Путилина e-mail: [email protected]
В статье предлагается тематизация проблемы гражданско-правовой профилактики религиозного экстремизма. В методологическом плане понимание и интерпретация «экстремизма» в междисциплинарном поле требует применения эпистемологического потенциала различных социально-гуманитарных дисциплин (юриспруденции, политологии, социологии, психологии и т.д.) в их соотнесении с философией права, диалектики логического и исторического, дискурс-анализа наличной научной и законотворческой литературы. Автор даёт первичное обобщение теоретических подходов исследования религиозного дискурса и символической оболочки, используемой деструктивными сообществами для гибридной маскировки политического и этнического экстремизма, а сам религиозный экстремизм в свою очередь мимикрирует под «общечеловеческую религиозность» и «религиозный гуманизм», выступая часто в роли улучшителя традиционных конфессий и религий. Вот эти факторы и обусловливают особую значимость исследования именно как феноменов религиозного экстремизма, так и проблем его гражданско-правовой профилактики. Основные идеи статьи основываются на том, что экстремизм может быть преодолён или ослаблен лишь в политико-правовом поле путём его научного понимания, идеологической дегероизации, развития правового контроля и законотворчества. Предметность тематики заключается в выделении отдельного типа и формы экстремизма как информационно-идеологический экстремизм, а также в необходимости модернизации правового регулирования сферы информационно-идеологического, ухода от боязни самого слова «идеология», как якобы «пережитка» советского периода истории России.
Ключевые слова: экстремизм, религиозный экстремизм, идеологический экстремизм, профилактика религиозного экстремизма.
В статье 5 «Стратегии противодействия экстремизму в Российской Федерации до 2025 г., утвержденной Указом Президента РФ от 29 мая 2020 г. № 344» об опасности экстремизма для развития гражданского общества отмечено: «Экстремизм во всех его проявлениях ведет к нарушению гражданского мира и согласия, основных прав и свобод человека и гражданина, подрывает государственную и общественную безопасность, создает реальную угрозу суверенитету, единству и территориальной целостности Российской Федерации, сохранению основ конституционного строя Российской Федерации, а также межнациональному (межэтническому) и межконфессиональному единению, политической и социальной стабильности» [2]. «Стратегии противодействия экстремизму...» в своих основных моментах коррелирует с Федеральным законом от 25.07.2002 № 114-ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности» во всех его редакциях и дополнениях вплоть до 2020 года [1]. В пункте 12. «Основные внешние военные опасности» «Военной доктрины Российской Федерации», утверждённой Президентом РФ 25 декабря 2014 г. [3], также указывается на военную опасность для безопасности страны различного рода экстремистских проявлений и угроз, в том числе, на противоправную деятельность религиозных движений, организаций, структур, направленную на нарушение единства и территориальной целостности Российской Федерации, дестабилизацию
внутриполитической обстановки в стране.
Противодействие экстремизму здесь связано с обеспечением национальной безопасности страны, что включает также необходимость защиты культурного, духовно-нравственного наследия, исторических традиций и норм общественной жизни, сохранение культурного достояния всех народов России, формирование государственной политики в области духовного и нравственного воспитания населения, противодействие негативному влиянию иностранных религиозных организаций и миссионеров.
При этом в политико-правовой практике и юридической науке наблюдается согласие в типологии экстремизма, когда выделяются его три основных типа: 1) политический экстремизм; 2) этнический экстремизм; 3) религиозный (конфессиональный) экстремизм. Об этом мы писали неоднократно и не будем повторяться [6; 7; 8]. Здесь
необходимо дать наше уточнённое определение религиозного экстремизма.
Религиозный экстремизм (лат. ехйетш - крайний, чрезвычайный) возникает преимущественно в политико-правовом пространстве в условиях различного рода кризисных процессов и пограничных ситуаций в жизнедеятельности человека и социальных сообществ. Он проистекает из попытки преодолеть рамки (в том числе правовые) институциональной религиозности, имеющей формальный характер и поддерживаемой государством или конфессиональным сообществом. Именно в этом разрыве (чрезвычайная ситуация и кризис) возникает экстремизм как не определенное правом и не сублимированное (не рационализированное) культурой явление. В настоящее время религиозный экстремизм возникает как активизация неинституциональной, субкультурной религиозности, «веры», незаконными, нелегитимными, не юридическими средствами. При этом выделяются два основных типа религиозного экстремизма -конфессиональный (возникает внутри конфессий и определяется конфронтацией со сложившейся вероучительной, культовой практикой или с религиозными институтами, с нормами канонического права, например, в христианстве) и социально ориентированный, фактически радикальный, провозглашающий утопическое «преображение» личности и общества в координатах мистико-религиозного трансцендентализма (здесь наблюдается полный разрыв с действующими нормами права, регулирующими сферу взаимоотношения религии и государства).
Важно также отметить, что все эти типы и формы экстремизма так или иначе в реальной социальной действительности проявляются в сложном симбиозе, образуют гибридные формы, маскируются под разного рода «позитивные» феномены, что потом легко воздействует на не искушенные группы населения, особенно на молодёжь.
В период глобализации, реальной и искусственной (в интересах транснациональных олигархических групп, медийных и финансовых монополий), этнические и социальные группы, которые раньше не взаимодействовали между собой, тесно общаются и взаимодействуют, обмениваются определёнными культурными привычками и стереотипами, подстраиваясь под «актуальную» ситуацию. В этом социокультурном пространстве очень вольготно себя и чувствует
экстремизм, носителями которого вступают самые разные социальные группы и сообщества, часто субкультурного толка (а субкультуры весьма привлекательны для молодёжи). При этом религиозный дискурс и символическая оболочка используется деструктивными сообществами для гибридной маскировки политического и этнического экстремизма, а сам религиозный экстремизм в свою очередь мимикрирует под «общечеловеческую религиозность» и «религиозный гуманизм», выступая часто в роли улучшителя традиционных конфессий и религий. Вот эти факторы и обусловливают особую значимость исследования именно как феноменов религиозного экстремизма, так и проблем его гражданско-правовой профилактики.
Нужно также отметить также всплеск социальной, религиозной и этнической ксенофобии, на основе стереотипов которой зачастую и осуществляется создание экстремистских организаций, формируются радикальные религиозно-политические сообщества, осуществляются провокационные протестные беспорядки, насильственные действия и создаётся возможность реализации актов терроризма.
Следует также выделить, на наш взгляд, отдельно такой тип и форму как информационно-идеологический экстремизм, сопровождающий основные его формы, отмеченные выше, который также маскируется под «права человека», «свободу слова» и «общечеловеческий гуманизм». Свою роль в профилактике экстремизма сыграли «Основы государственной политики Российской Федерации в области международной информационной безопасности на период до 2020 года от 22 апреля 2014» [4], однако назрела необходимость модернизации правового регулирования сферы информационно-идеологического, ухода от боязни самого слова «идеология», как якобы «пережитка» советского периода истории России.
Ведь в результате идеологической обработки у молодого поколения искажаются такие духовно-нравственные категории, как «добро», «патриотизм», «справедливость», «милосердие», что напрямую нас выводит также на необходимость профилактики именно религиозной экстремизма во всех его субкультурных проявлениях, в которых молодёжь порой ищет «вечные ценности», которые носят квазидуховную и псевдорелигиозную природу. Религиозная «безграмотность» молодёжи приводит к маскировке противоправных действий субкультурных
экстремистских сообществ. Исходя из этого, и необходимо говорить о профилактических гражданско-правовых действиях в сфере воспитания молодёжи и работы с ней.
Так сильнейшим оружием противодействия экстремизму может стать формирование уже в общеобразовательной и высшей школе целостного представления о мире, религии, политике и культуре. Но те курсы, которые внедрялись в наше образовательное пространство на протяжении последних двадцати лет, до сих пор оставляют желать лучшего. В вузах многие историко-гуманитарные и религиоведческие курсы просто волевым порядком устранены из программ под напором прагматичных «эффективных менеджеров». При этом то, что остаётся для «просвещения» молодого поколения, преподаётся часто абсолютно не подготовленными в научном плане учителями и преподавателями, а чаще всего просто «представителями» конфессий, которые сами порой нуждаются в «просвещении», далеки от действительно объективного и научного подхода к религиозным (и политико-правовым) феноменам, заменяемого догматической апологетикой в духе «вульгарного богословия». Мы вовсе не против, чтобы религиозные деятели давали разъяснение религиозных идей, истории собственных конфессий и непонятных моментов «священных текстов», устраняя тем самым религиозную безграмотность как путь к религиозному экстремизму.
Миграция (преимущественно этническая) приводит к своеобразному «экспорту» и других экстремистских феноменов, в том числе религиозного толка, связанных с этническими и конфессиональными диаспорами. В Белгородской области, являющейся приграничной, проблема миграции, в том числе, неконтролируемой, стоит более остро, нежели во многих других субъектах Российской Федерации. Приведём данные Территориального органа Федеральной службы государственной статистики по Белгородской области. Так, «сложившийся за 2020 года общий миграционный прирост населения составил по области 4396 человек, что на 416 человек, или на 8,6% меньше, чем за 2019 года. Сложившийся в 2020 году общий миграционный прирост населения в значительной степени стал результатом миграционного обмена со странами СНГ. За 2020 года миграционный прирост населения со странами СНГ составил 3264 человека, что по сравнению с 2019 годом на 312 человек, или на 8,7%
ниже. Неконтролируемая миграция часто приводит к усилению конкуренции за рабочие места, к ситуации, когда коренным жителям отказывают в приеме на работу, т.к. проще взять бесправного и более дешевого иммигранта. Формированию этнофобии может способствовать также «низкое качество» миграции - наличие в составе мигрантов значительной доли лиц с низким уровнем образования, профессиональной квалификации и общей культуры, криминального элемента. Так, в Белгородской области в 2019 году выявлено 17 437 административных правонарушений в сфере миграции (2018 г. - 17 177; +1,5%) в отношении 241 иностранного гражданина приняты решения об административном выдворении за пределы Российской Федерации (2018 г. -236; +2,1%)» [9].
Особую актуальность для Белгородской области представляют проблемы, связанные с духовно-религиозной безопасностью. Непредвзятый анализ исторических фактов показывает, что негативное влияние на духовно-нравственный климат области оказывает стихийная «миграция из Украины, величина которой составила 2829 человек, или 85,7% прироста от всей международной миграции» [9]. В этой стране практически бесконтрольно процветают многие деструктивные культы международного и отечественного происхождения. Они последовательно создают свои форпосты в Белгородской области, играя в социальном плане роль мины замедленного действия. Наверное, не случайно во многих магазинах Белгорода и других крупных населенных пунктов Белгородской области открыты киоски, целенаправленно торгующие литературой подобных культов. В некоторых книжных магазинах для этой продукции даже выделены специальные стенды. Там молодежь может свободно приобрести «учебники», к примеру, сатаниста Алистера Кроули. В отдельных учебных заведениях открыто действуют группы молодежи, придерживающиеся неовосточных и тому подобных культов. На территории г. Белгорода имеется несколько так называемых «центров татуировки», связанных с такими культами. Между тем пока нет ни одного случая запрещения деятельности подобных деструктивных культов или их сторонников.
Исходя из вышесказанного, назрела необходимость долгосрочной работы в обществе по вопросам профилактики экстремизма. Но это
невозможно без предварительного изучения феноменов молодежного экстремизма междисциплинарными аналитическими группами.
На уровне региона противодействие экстремизму основывается на распоряжении Губернатора Белгородской области № 522-р от 28.06.2019 г. «Об утверждении межведомственного комплексного плана мероприятий по противодействию идеологии терроризма и экстремизма на территории Белгородской области на 2019-2023 годы» [5].
Основными целями и задачами плана являются:
- защита населения от пропагандистского (идеологического) воздействия международных террористических организаций, сообществ и отдельных лиц.
- повышение эффективности профилактической работы с лицами, подверженными воздействию идеологии терроризма, а также подпавшими под ее влияние;
- реализация мер по формированию у населения региона антитеррористического сознания;
- совершенствование мер информационно-пропагандистского характера и
защиты информационного пространства региона от идеологии терроризма;
- развитие организационных и иных мер, направленных на повышение результативности деятельности субъектов противодействия терроризму.
Ожидаемые конечные результаты реализации плана:
- усовершенствование научно-методической, организационной и правовой базы, направленной на снижение социальной напряженности, профилактику террористических и экстремистских проявлений;
- создание региональными и муниципальными органами управления условий по формированию толерантного сознания и поведения, активной гражданской позиции, нетерпимости к проявлениям терроризма и экстремизма, внедрение в социальную практику соответствующих технологий.
Важными элементами профилактики религиозного экстремизма являются:
- создание научно-методической, организационной и правовой базы с целью внедрения норм толерантного поведения в социальную практику,
снижение социальной напряженности, профилактики экстремистских проявлений;
- создание эффективной системы мониторинга и прогнозирования социальной напряженности в Российской Федерации;
- разработка практических рекомендаций для региональных и муниципальных органов управления по созданию условий формирования толерантного сознания и поведения, нетерпимости к проявлениям религиозного экстремизма;
- внедрение в социальную практику технологий формирования толерантного сознания и поведения;
- внедрения в систему образования области всех уровней учебных программ по формированию толерантного сознания и поведения.
В целях противодействия экстремизма важно происходящее в стране и регионе становление системы нравственного воспитания молодежи.
Так же можно выделить следующие основные направления борьбы с религиозным экстремизмом:
- выявление экстремистской деятельности;
- предупреждение экстремистской деятельности;
- определение ответственности общественных объединений, религиозных и иных некоммерческих организаций за осуществление экстремистской деятельности;
- определение ответственности средств массовой информации за распространение экстремистских материалов и осуществление экстремистской деятельности.
Однако, на наш взгляд, приоритетом в борьбе с религиозным экстремизмом, в том числе в молодёжной среде, на территории нашей страны и региона должно стать исследование обозначенных феноменов с целью устранения или нейтрализации причин и условий, способствующих их распространению, принятие новых правовых актов и программ, регламентирующих противодействие и гражданско-правовую профилактику экстремизма на региональном уровне (с учётом федерального законодательства).
Список литературы
1. Федеральный закон от 25 июля 2002 г. № 114-ФЗ (ред. от 08.12.2020) «О противодействии экстремистской деятельности» // Собрание законодательства РФ. 2002. 29 июля. № 30. Ст. 3031.
2. Указ Президента РФ от 29 мая 2020 г. № 344 «Об утверждении Стратегии противодействия экстремизму в Российской Федерации до 2025 года» // Официальный интернет-портал правовой информации http://www.pravo.gov.ru, 29.05.2020.
3. Военная доктрина Российской Федерации (утв. Президентом РФ 25 декабря 2014 г. № Пр-2976) // Российская газета, N 298, 30.12.2014.
4. Основы государственной политики Российской Федерации в области международной информационной безопасности на период до 2020 года от 22 апреля 2014. // Текст документа приведен в соответствии с публикацией на сайте http://www.scrf.gov.ru/ по состоянию на 24.04.2015.
5. Распоряжение Губернатора Белгородской области № 522-р от 28.06.2019 г. «Об утверждении межведомственного комплексного плана мероприятий по противодействию идеологии терроризма и экстремизма на территории Белгородской области на 2019-2023 год.
6. Римский, А.В. Культурно-экзистенциальные трансформации религиозного экстремизма. Дисс.....канд. филос. наук / 09.00.14. Белгород, 2012. 159 с.
7. Римский, А.В. Молодежный экстремизм: сфера социально-правового контроля // Научные ведомости БелГУ. Серия «Философия. Социология. Право». Том 44, № 3. Сентябрь 2019. Белгород, 2019. С. 427-433.
8. Римский, А.В., Борисовский, А.В. Дискурс экстремизма, радикализма и терроризма // Наука. Искусство. Культура. Научный рецензируемый журнал. № 4 (20). Белгород, 2018. С. 98-115.
9. Официальный сайт Территориального органа Федеральной службы государственной статистики по Белгородской области // URL: https://belg.gks.ru/.
RELIGIOUS EXTREMISM: DEFINITION AND MAIN DIRECTIONS
OF CIVIL LAW PREVENTION
A.V. Rimskiy
Belgorod law Institute of the Ministry of internal Affairs. I.D. Putilin e-mail: [email protected]
The article proposes thematization of the problem of civil legal prevention of religious extremism. Methodologically, understanding and interpreting "extremism" in an interdisciplinary field requires the use of the epistemological potential of various social and humanitarian disciplines (jurisprudence, political science, sociology, psychology, etc.) in their correlation with the philosophy of law, dialectics of logical and historical, discourse analysis available scientific and legislative literature. The author provides a primary generalization of theoretical approaches to the study of religious discourse and the symbolic shell used by destructive communities for a hybrid masking of political and ethnic extremism, and religious extremism itself, in turn, simulates "universal religiosity" and
"religious humanism", often acting as an improver of traditional confessions and religions. It is these factors that determine the special significance of the study of both the phenomena of religious extremism and the problems of its civil legal prevention. The main ideas of the article are based on the fact that extremism can be overcome or weakened only in the political and legal field through its scientific understanding, ideological deheroification, the development of legal control and lawmaking. The subject matter of the topic lies in the identification of a separate type and form of extremism as informational and ideological extremism, as well as in the need to modernize the legal regulation of the information and ideological sphere, to avoid the fear of the word "ideology" itself, as a supposedly "relic" of the Soviet period in Russian history.
Keywords: extremism, religious extremism, ideological extremism, prevention of religious extremism.
