CC BY
143
РЕЛИГИОВЕДЧЕСКИЕ ЗНАНИЯ В СИСТЕМЕ СОВРЕМЕННОГО ПЕДАГОГИЧЕСКОГО ОБРАЗОВАНИЯ
RELIGIOUS STUDIES IN THE SYSTEM OF CONTEMPORARY TEACHER TRAINING EDUCATION
Михайлова Лариса Борисовна
Доцент кафедры философии ФГБОУ ВО «Московский педагогический государственный университет», кандидат философских наук E-mail: mikhaylovalb@gmail.com
Аннотация. Статья посвящена проблеме формирования религиоведческой компетентности в системе государственного высшего педагогического образования. В работе обосновывается приоритетность религиоведческого подхода к изучению религии в условиях современного поликонфессионального общества. Сформулированы методологические основания базового религиоведческого курса: принципы системности, репрезентативности, объективности, мировоззренческого и конфессионального нейтралитета.
Ключевые слова: религиоведение, теология, сравнительное богословие, светский характер образования, религиоведческая компетентность педагога, толерантность, постсекулярность.
Mikhaylova Larisa B.
Assistant professor at Philosophy Department, Moscow State University of Education (MSPU), PhD in Philosophy E-mail: mikhaylovalb@gmail.com
Abstract. The article studies the problem of formation of religious competence in public higher teacher-training education. In today's multiconfessional society the religious study approach should be given the priority over the theological approach in religion study. The paper formulates methodological grounds for a basic religious studies course: principles of systematic and representative approach, objectiveness, ideological and religious neutrality.
Keywords: religious studies, theology, comparative theology, secular education, teacher's competence in religious studies, tolerance, postsecularism.
Проблема взаимоотношения религии и образования давно уже вышла за рамки академической дискуссии и обсуждается сегодня довольно широко не только в СМИ, но и в различных структурах законодательной и исполнительной власти, включая, разумеется, Министерство образования и науки РФ. На федеральном и региональном уровнях принимаются решения, реализация которых с неизбежностью влечет за собой изменения образовательной среды высшей школы. В их числе: введение курса «Основы религиозных культур и светской этики» (далее - ОРКСЭ) в средней школе, появление кафедр религиоведения и теологии в некоторых государственных вузах, утверждение Высшей аттестационной комиссией теологии в качестве научной дисциплины и специальности.
В реалиях современного мира требования к уровню религиоведческой компетентности преподавателей, и прежде всего преподавателей педагогических вузов, стремительно возрастают. Поэтому в российском педагогическом сообществе не утихают дискуссии, так или иначе связанные с религиоведческой проблематикой в системе светского образования. Сегодня спорят о самых разных аспектах деятельности педагога. Специфика образования во многом связана с тем, что, действуя в условиях настоящего времени и учитывая опыт прошлого, оно направлено на формирование будущего.
Чтобы ответить на вызовы времени, нужно понять, каким должен быть учитель завтрашнего дня. Что он должен знать о религии в целом и о конкретных религиях в частности? Сможет ли он продолжить обсуждение вопросов, затронутых в ходе изучения ставшего обязательным предмета ОРКСЭ? Должны ли избегать религиозной проблематики учителя истории, литературы, обществознания, физики, биологии и других предметов в ходе дискуссий по актуальным проблемам прошлого и настоящего? Кроме того, совсем не прост ответ на вопрос о том, в какой степени и каким образом педагогические коллективы школ и вузов в своей профессиональной деятельности должны учитывать полиэтнический и поликонфессиональный характер современного российского общества.
Поиск ответов на эти вопросы приводит к весьма очевидному выводу: формирование религиоведческой компетентности должно стать неотъемлемой частью профессиональной подготовки педагога любого уровня - от учителя начальных классов до преподавателя высшей школы.
Во-первых, знания о религии нужны учителю любого профиля, прежде всего потому, что религия - неотъемлемая часть практически любого типа культуры. Именно религия в большинстве случаев определяет мировоззренческие доминанты той или иной культурно-исторической эпохи, формирует социально-этические идеалы и нормы, оказывает влияние на политическое устройство общества и экономическую деятельность, вступает в конфронтацию или в союз с естественнонаучными и гуманитарными науками, так или иначе проявляется во всех видах искусства, задавая темы, сюжеты и мотивы, реализующиеся в художественном творчестве.
Во-вторых, очевиден тот факт, что чем меньше у молодежи знаний и адекватных представлений о традиционных религиях, тем более они управляемы и восприимчивы к пропаганде религиозного экстремизма, идеологи которого умело пользуются мировоззренческой неудовлетворенностью и религиоведческой некомпетентностью молодежной аудитории. Речь идет не только об исламских радикальных движениях, примеры
агрессивно-воинствующих сообществ легко находятся и в христианской среде, в том числе в русле современного православия.
В-третьих, отсутствие или фрагментарность представлений об интеллектуальном богатстве, социальных, этических и эстетических идеалах и ценностных ориентациях мировых и национальных религий увеличивает процент вовлеченности молодых людей в различные сектантские движения, где зачастую под видом «нового откровения» неофитам сообщаются эклектично скомбинированные прописные истины различных религиозных традиций, объявляемые «уникальным тайным знанием», доступным лишь посвященным.
Если необходимость изучения религии в системе современного педагогического образования очевидна, то вопрос о том, в рамках какой парадигмы должны формироваться образовательные стратегии, относится к числу дискуссионных. Какая учебная дисциплина должна знакомить студентов с религиозными традициями: религиоведение или теология, а может быть, то и другое вместе?
Современная вузовская практика демонстрирует нам разные варианты ответов на этот вопрос. Наряду с факультетами и кафедрами религиоведения (МГУ, СПбГУ, УрФУ, РГПУ и др.) открываются кафедры теологии (МФТИ, МГЛУ, МИИТ, Алтайский, Дальневосточный, Омский госуниверситеты), более того, появляются совместные кафедры религиоведения и теологии (РГСУ, госуниверситеты Орла, Оренбурга, Курска, Тулы, Саратова, Бурятии).
Могут ли в процесс изучения религии быть включены элементы обучения конкретной религии? В сегодняшних условиях отсутствие четкой демаркации между изучением религии и обучением религии делает возможной подмену светского обучения фактической религиозной катехизацией. Допустимо ли это в государственных светских учебных заведениях? Конечно, нет. Законы Российской Федерации («Об образовании» [1], «О свободе совести и религиозных объединениях» [2]) провозглашают обязательный светский характер образования, не допуская в рамках основных образовательных программ какое-либо обучение религии. Вместе с тем, вне рамок базовых программ, обучение религии в стенах государственных вузов и школ законом не запрещено.
Согласно российскому законодательству, «по письменной просьбе родителей или лиц, их заменяющих, и с согласия детей, обучающихся в государственных или муниципальных образовательных организациях, указанные образовательные организации на основании решения коллегиального органа управления образовательной организации по согласованию с учредителями могут предоставлять религиозной организации возможность обучать детей религии вне рамок образовательной программы» [2, 5/4]. То есть проводить занятия по обучению религии факультативно, только для желающих, с их согласия, а в ряде случаев и письменного подтверждения родителей (не будем забывать, что студенты младших курсов могут быть еще несовершеннолетними).
Разработка методики изучения религии в высшей школе должна осуществляться с учетом не только позитивных, но, в первую очередь, негативных последствий введения курса ОРКСЭ в средней школе, где использование модульной системы вполне допускает деление класса на подгруппы по конфессиональному признаку. Напомним, что в рамках курса ОРКСЭ нужно выбрать только один из шести утвержденных модулей («Основы
православной культуры», «Основы мусульманской культуры», «Основы буддийской культуры», «Основы иудейской культуры», «Основы мировых религиозных культур», «Основы светской этики»).
Вопреки заявленным целям, обособление религиозных культур во всех модулях, кроме общерелигиоведческого, и имплицитное противопоставление религиозной и светской этики ни в коей мере не будет способствовать формированию этнокультурной толерантности, столь необходимой современному поликонфессиональному обществу. Но, как это часто бывает в российской действительности, непродуманность закона компенсируется необязательностью его буквального исполнения. Трудно себе представить школу, педагогический коллектив которой мог бы обеспечить преподавание всех шести модулей. Как правило, учащихся и их родителей склоняют к выбору между двумя, в лучшем случае тремя вариантами.
Анализируя школьный опыт в контексте вузовского образования, можно спорить о качестве учебников и рабочих программ, об объемах учебных часов и формах контроля, о наличии или отсутствии соответствующих педагогических кадров, но нужно признать бесспорным одно: делить студенческую аудиторию по конфессиональным предпочтениям недопустимо.
Так какой же подход должен стать основополагающим в базовой системе университетского образования: религиоведческий, теологический, а может быть, стоит вернуться к атеистическому? Возможна ли в рамках религиоведения, теологии и атеизма конфессиональная и мировоззренческая нейтральность, не ставящая своей задачей активное приобщение студентов к конкретному типу мировоззрения или религиозному направлению? Попробуем разобраться в этих вопросах.
Этимологическая прозрачность понятий «теология» (богословие) и «религиоведение» ясно указывает на принципиальное различие исследовательских сфер: теология -это учение о Боге, религиоведение - это наука о религии и религиях. Для включения в комплекс государственного университетского образования дисциплина должна соответствовать критериям светскости: быть религиозно и идеологически нейтральной, равноудаленной и объективной по отношению к различным религиям и типам мировоззрения. То есть предмет и методы его изучения не должны обладать апологетическим характером, особо выделять ту или иную конфессию или пропагандировать атеизм. Могут ли религиоведение, теология и атеизм изучать религии отстраненно, не затрагивая вопросы истинности и ложности вероучений? Не занимаясь поиском «единственно верного» отношения к религии и религиям? Возможен ли так называемый «гносеологический» нейтралитет?
Религиоведение может и должно быть именно таким. Фундамент атеистического анализа религий - убежденность в ошибочности любых религиозных представлений. Теологический подход неизбежно эксклюзивен, так как предполагает конфессиональную избирательность. В отличие от конфессионально нейтрального религиоведения, внекон-фессиональная теология - это оксюморон, сочетание несочетаемого, невозможного.
Теология лишь в некоторых аспектах может выходить за рамки узкой конфессио-нальности, абстрагироваться, к примеру, от православной, католической, протестантской специфики или шиитско-суннитских расхождений. Но если иметь в виду широкий смысл
слова «конфессиональный» (то есть обусловленный определенной религией), то богословие всегда остается религиозно детерминированным, в данном случае - христианским или мусульманским.
Следует отметить, что разговор о теологии (богословии) вне рамок классического теизма авраамических религий вообще вряд ли корректен. Именно этим объясняется довольно скептическое отношение современных ученых к попытке введения в научный оборот таких понятий, как «буддийская теология», «даосская теология» и тому подобных терминологических конструкций.
Давайте вспомним весьма точное определение теологии, данное С. С. Аверинцевым: «Теология <.. .> - богословие, совокупность религиозных доктрин о сущности и действии Бога, построенная в формах идеалистического умозрения на основе текстов, принимаемых как божественное откровение. Одна из предпосылок теологии - концепция личного Бога, сообщающего непреложное знание о себе через свое "слово", почему теология в строгом смысле возможна только в рамках теизма или хотя бы в русле теистической тенденции. <.> В пределах теологии, как таковой, философское мышление подчинено гетерономным основаниям; разуму отводится служебная герменевтическая (истолковательная) роль, он только принимает и разъясняет "слово Божие"» [3, с. 32]. Очевидно, что основанием любой теологии является авторитарная интерпретация божественного откровения. А потому анализ различных религиозных направлений возможен в рамках теологии только в русле сравнительного богословия, априорно выделяющего из множества религиозных традиций мира только одну религию, обладающую эксклюзивной степенью истинности.
Такой подход, вероятно, может быть оправдан в религиозно однородном сообществе, например, среди слушателей духовной академии, православного университета, богословского института, иудейской иешивы, мусульманского медресе или воскресной школы. В светском же учебном заведении, ориентированном на многонациональное и поликонфессиональное сообщество учащихся, сравнительный анализ религий с позиций эксклюзи-визма будет явно противоречить принципам мировоззренческого нейтралитета и равной удаленности от любых религий и идеологий.
Для того чтобы наглядно представить разницу в подходах религиоведения и сравнительного богословия, достаточно заглянуть на ведущий православный интернет-портал «Азбука веры» и познакомиться со сравнительной таблицей вероучений христианства и ислама [4].
В преамбуле к этой объемной работе авторы таблицы сообщают, что они «с глубоким уважением относятся к верующим мусульманам и не преследуют цели оскорбления или унижения мусульманского вероисповедания, а ставят своей целью сравнение двух религий по основным вероисповедным принципам». Авторы полагают, что «именно осознание различий крайне необходимо для плодотворного диалога и конструктивной полемики между христианством и исламом» [4].
Но за этими благими намерениями следует весьма тенденциозное сравнение вероучений двух мировых религий. Изучив представленную таблицу, пытливый читатель узнает о том, что в христианстве хитрость и лукавство - это свойства дьявола, а в исламе -Аллаха. На вопрос: «Порождает ли Бог зло?» - христианство отвечает «нет», а ислам - «да».
По мнению авторов таблицы, в христианстве человек обладает свободной волей в выборе добра и зла, а мусульмане лишены свободы выбора. Христианский Бог «хочет спасения всех людей», а мусульманский - «изначально желает мучений в аду для определенной части людей». В раю «христиан ожидает духовное блаженство», а мусульман - «плотские удовольствия». Логическим завершением такого сравнительного анализа является ясное указание на то, как христианство (а точнее, православие) относится к исламу: «Признает всецело ложным учением» [4].
Можно представить себе степень конструктивности диалога после такого вывода. Следует заметить, что эта таблица пользуется большой популярностью у студентов и школьников, и ни одна дискуссия по проблемам взаимоотношений христианства и ислама не обходится сегодня без отсылок к этому интернет-ресурсу. (На главной странице портала указано, что ежемесячная аудитория сайта составляет более 2 млн посетителей.)
Не будем забывать, что современное студенчество - это не только представители разных национальностей, религий и конфессий, но и сообщество людей, принадлежащих к разным типам мировоззрения. Учебный материал и его подача в образовательном процессе должны быть одинаково приемлемы для любого студента, вне зависимости от его личного отношения к религии.
Уважительное отношение к различным мировоззренческим позициям - неотъемлемая составляющая духовного и нравственного здоровья человека и общества. В современном постсекулярном мире, где ни одна из форм мировоззрения не может претендовать на абсолютное господство, анахроничные атеистические суждения о религиозности как мировоззренческой ограниченности и социально-культурной отсталости активно замещаются иными формами мировоззренческой интолерантности. Из «общества, свободного от религии» Россия стремительно превращается в «общество всеобщего православия», в котором такие понятия, как «духовность» и «нравственность», все чаще принято интерпретировать исключительно в религиозном контексте.
Эта претензия на эксклюзивизм проявляется как в отношениях к другим религиям и конфессиям, так и в оценках нерелигиозных типов мировоззрения. Сегодня не только от рядовых мирян, но и от церковных иерархов можно услышать рассуждения о «недоразвитости» сознания атеистов и агностиков, об их «духовной слепоте» и неспособности выйти за рамки примитивного материализма [5]. В таких высказываниях легко угадывается та самая «пропаганда религиозного превосходства», противостоять которой призваны законы Российской Федерации [1; 2].
Религиоведам часто приходится слышать от представителей различных конфессий упрек в том, что невозможно изучать религию и говорить о ней, находясь вне религиозного сознания и исповедания. Хотя концепция «эпистемологической непроницаемости» религии для тех, кто находится за ее пределами, давно уже признана несостоятельной, к ней все еще иногда обращаются в дискуссиях о специфике изучения религии в системе высшего и среднего образования.
Конечно, человек глубоко и искренне верующий расскажет о своей религии так, как никто другой. Но так он расскажет только о своей религии. Задача же религиоведения в системе современного образования - предоставить объективную информацию, позволяющую
ориентироваться в бескрайнем пространстве многочисленных религиозных направлений, теологических концепций, церковных организаций и внеконфессиональных форм религиозности без выделения приоритетов и вынесения оценочных суждений. Преподавание религиоведения, конечно, не исключает возможности личной религиозности, но и не обязывает быть приверженцем какого-либо вероисповедания.
Знакомство с различными религиями, изучение их истории и культуры вовсе не предполагает утраты или отказа от своей собственной. Напротив, оно приводит к более глубокому пониманию себя и стремлению понимать других. Давно ставшее банальным философское суждение о том, что именно присутствие «другого», взгляд «другого» делает возможным осознание и восприятие себя, - краеугольный камень современного религиоведческого дискурса.
Методы сравнительного анализа, применяемые религиоведением к исследованию религиозных традиций - это не просто способ лучшего усвоения матричных особенностей различных религий, это еще и попытка встать на позиции «другого», увидеть мир в рамках «иного зрения». Поэтому язык религиоведения - это язык непрерывного диалога, в ходе которого студенты учатся слушать и слышать друг друга [6, с. 4].
Очевидная необходимость формирования религиозной толерантности, не отождествляемой с безразличием или религиозной вседозволенностью, настоятельно требует навыков аргументированного отстаивания собственной позиции без проявления высокомерия и неуважения к оппонентам. Эта задача сегодня стоит не только перед религиоведением, но и перед всей системой отечественного образования.
С сожалением приходится признать, что в социокультурном пространстве современного российского общества невозможно представить себе публичный диспут по религиозным проблемам, хоть в некоторой степени приближающийся по уровню дискуссионной культуры к «Диалогу о вере и неверии» Умберто Эко и кардинала Мартини [7]. А ведь история отечественной культуры знает немало примеров замечательных, как сказали бы сегодня, толерантных и политкорректных споров о месте религии в жизни человека и общества. Вспомним хотя бы дискуссию в письмах, состоявшуюся в 1970-х гг. между священником Сергеем Желудковым и астрофизиком-атеистом Кронидом Любарским, позднее опубликованную в виде отдельной книги под названием «Христианство и атеизм» [8].
Выбирая религиоведение в качестве дисциплины, наиболее адекватно соответствующей задачам современного педагогического образования, мы неизбежно сталкиваемся с проблемой определения оптимального сочетания в учебном процессе философско-теоре-тического и конкретно-исторического материала. По своему характеру изучение религии в вузе должно быть философско-культурологическим религиоведением, а не историей религии и уж тем более не историей отдельного конфессионального направления (например, православия).
Именно философское религиоведение, в отличие от истории религии и богословия, прежде чем говорить о конкретных религиях, позволяет обсудить самый широкий спектр теоретических проблем, волнующих современное студенчество. Как соотносятся религия и вера, вера и знание, религия и церковь, церковь и секта? Что такое «внеконфессиональная религиозность» и «религиозная идентичность»? Существуют ли общие для всех религий
идеалы и ценности? Как понимается свобода и ответственность в контексте традиционных религий? Возможен ли продуктивный диалог между представителями различных религий и конфессий? В чем кроются причины религиозного фундаментализма и модернизма? Что такое «новые религиозные движения» и какие методы они используют для привлечения неофитов? Какие права верующих и неверующих защищают законы нашей страны? Перечень этих вопросов всегда может быть продолжен и в ходе учебного процесса оперативно скорректирован с учетом текущих событий.
Опора на концептуализированное и систематизированное теоретическое знание позволяет уйти от механического усвоения разрозненного фактологического материала, сместив акценты в область понимания и стимулирования самостоятельной аналитической деятельности. Так, например, прежде чем изучать специфику вероучения и культовой практики иудаизма, христианства и ислама, важно проанализировать те черты, которые характеризуют эти религии в качестве определенной культурно-исторической целостности. Что мы увидим в ходе такого анализа?
Типологическое единство: иудаизм, христианство, ислам - монотеистические религии, опирающиеся на принцип теоцентризма. Генетическое родство: называя себя «авраамиче-скими» религиями, каждая из них не просто возводит свою историю к общему прародителю, но и провозглашает общий идеал абсолютной веры - «Авраамову веру». Онтологическое сходство: иудаизм, христианство и ислам считают себя религиями «Откровения», то есть такими религиями, основанием которых является «самораскрытие Бога». Логоцентризм: иудаизм, христианство и ислам - это религии «Слова». Священное Писание является в этих религиозных традициях не только незыблемым смыслополагающим началом, но и началом формообразующим. Трудно переоценить ту роль, которая отведена в мировой культуре иудейскому Танаху, христианской Библии и мусульманскому Корану [6].
Таким образом, изучение религии в системе высшего педагогического образования должно осуществляться в рамках религиоведения - учебной дисциплины, методологическим основанием которой служат следующие принципы.
1. Принцип системности, являющийся ключевой характеристикой современного образовательного процесса и предполагающий не «энциклопедическое» нагромождение разрозненного фактологического материала, а освоение матричных концептов основных религиозных направлений и структур.
2. Принцип репрезентативности, предполагающий трансляцию существующих социально и культурно значимых религиозных учений с максимально возможной степенью синхронной и диахронной контекстуальности.
3. Принцип объективности, требующий от преподавателя сбалансированного, объективированного, беспристрастного изложения и интерпретации изучаемых концепций, исключающих не только оценочную классификацию в системе «истина-ложь», но и любую мировоззренческую ангажированность или конфессиональную пристрастность.
Современное религиоведение рассматривает религии как неотъемлемую часть мировой культуры, которая не может быть «хорошей» или «плохой», «правильной» или «неправильной». Не будем забывать, что задачей религиоведческих учебных дисциплин в рамках осуществления образовательного процесса в высшей школе не может быть
навязывания каких бы то ни было мировоззренческих принципов и оценочных установок. Личный выбор в пользу того или иного способа миропонимания, безусловно, находится за рамками учебного процесса. Но широкий спектр знаний, делающих этот выбор возможным и осознанным, должен быть предложен в ходе изучения религиоведения.
Список литературы
1. Федеральный закон «Об образовании в Российской Федерации» от от 29.12.2012 № 273-Ф3 (с изм. и доп., вступ. в силу с 13.06.2016) [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_140174/15956ae5752 73a483e753fc119fb41fc4c37f846/ (дата обращения: 20.06.2016).
2. Федеральный закон «О свободе совести и о религиозных объединениях» от 26.09.1997 № 125-ФЗ [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://www. consultant.ru/document/cons_doc_LAW_173614/ (дата обращения: 20.06.2016).
3. Аверинцев, С. С. Теология [Текст] / С. С. Аверинцев // Новая философская энциклопедия: в 4 т. Т.4 / Под ред. В. С. Степина. - М.: Мысль, 2001. - С. 32-37.
4. Азбука веры. Православный интернет-портал [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http: // azbyka.ru/islam-i-xristianstvo-sravnitelnaya-tablica-verouchenij (дата обращения: 20.06.2016).
5. Михайлова, Л. Б. Православная религиозность в современной России: метаморфо-зы религиозного сознания в контексте социокультурных трансформаций [Текст] / Л. Б. Михайлова // От традиционного общества к гражданскому: особенности национальных транзитов: материалы междунар. науч. конф. - М.: МПГУ, 2015. -С. 233-238.
6. Михайлова, Л. Б. Религиозные традиции мира: иудаизм, христианство, ислам [Текст] / Л. Б. Михайлова. - М.: МПГУ, 2013. - 288 с.
7. Эко, У. Диалог о вере и неверии [Текст] / у. Эко, К. М. Мартини. - М.: Библейско-богословский институт св. апостола Андрея, 2011. - 144 с.
8. Христианство и атеизм: дискуссия в письмах между священником С. А. Желуд-ковым и астрофизиком-диссидентом К. А. Любарским [Электронный ресурс] / С. Ф. Желудков, К. Ф. Любарский // Сайт «Разум или вера?». - Март 2003. - Режим доступа: http://razumru.ru/atheism/gel_lub1/0.htm (дата обращения: 20.06.2016).
References
1. Federalnyy zakon "Ob obrazovanii v Rossiyskoy Federatsii" ot 29.12.2012 No. 273-FZ (s izm. i dop., vstup. v silu s 13.06.2016). Available at: http://www.consultant.ru/docu-ment/cons_doc_LAW_140174/15956ae575273a483e753fc119fb41fc4c37f846/ (accessed: 20.06.2016).
2. Federalnyy zakon "O svobode sovesti i o religioznykh obyedineniyakh" ot 26.09.1997 No. 125-FZ. Available at: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_ LAW_173614/ (accessed: 20.06.2016).
3. Averintsev S. S. Teologiya. In: Novaya filosofskaya entsiklopediya: in 4 vol. Vol. 4. Moscow: Mysl, 2001. Pp. 32-37.
4. Azbuka very. Pravoslavnyy internet-portal. Available at: http://azbyka.ru/islam-i-xris-tianstvo-sravnitelnaya-tablica-verouchenij (accessed: 20.06.2016).
5. Mikhaylova L. B. Pravoslavnaya religioznost v sovremennoy Rossii: metamorfozy re-ligioznogo soznaniya v kontekste sotsiokulturnykh transformatsiy. In: Ot traditsionno-go obshchestva k grazhdanskomu: osobennosti natsionalnykh tranzitov: materialy mezhdunar. nauch. konf. Moscow: MPGU, 2015. Pp. 233-238.
6. Mikhaylova L. B. Religioznye traditsii mira: iudaizm, khristianstvo, islam. Moscow: MPGU, 2013. 288 p.
7. Eco U., Martini C. M. Dialog o vere i neverii. Moscow: Bibleysko-bogoslovskiy institut sv. apostola Andreya, 2011. 144 p. (In Russian)
8. Khristianstvo i ateizm: diskussiya v pismakh mezhdu svyashchennikom S. A. Zhe-ludkovym i astrofizikom-dissidentom K. A. Lyubarskim. Available at: http://razumru. ru/atheism/gel_lub1 /0.htm (accessed: 20.06.2016).
Интернет-журнал «Проблемы современного образования» 2016, № 4
