Реконструкция основных элементов экономики населения черкаскульской культуры позднего бронзового века лесостепного Притоболья Текст научной статьи по специальности «История и археология»

УДК 903.02; 904; 903,5

https://doi.org/10.24852/pa2019.3.29.51.64

РЕКОНСТРУКЦИЯ ОСНОВНЫХ ЭЛЕМЕНТОВ ЭКОНОМИКИ НАСЕЛЕНИЯ ЧЕРКАСКУЛЬСКОЙ КУЛЬТУРЫ ПОЗДНЕГО БРОНЗОВОГО ВЕКА ЛЕСОСТЕПНОГО ПРИТОБОЛЬЯ1

© 2019 г. Ю.В. Костомарова

Статья посвящена обобщению имеющихся и введению в научный оборот новых материалов по хозяйственной и производственной деятельности населения черка-скульской культуры лесостепного Притоболья. На основании археозоологических определений выявлены особенности его производящей скотоводческой экономики, проявившиеся в значительном преобладании крупного рогатого скота в стаде. Проведенный впервые трасологический анализ орудий из камня, кости и глины с черка-скульских поселений позволил функционально атрибутировать большую их часть. Выделены инструменты скорняжного, металлообрабатывающего, керамического и др. производств. Показано, что подобная структура отраслей и ассортимент орудий типичны для эпохи поздней бронзы Зауралья. Специфика черкаскульского инвентарного набора проявилась в присутствии значительного числа изделий из небольших кварци-товых галек, использовавшихся для обработки шкур, кож, глиняной посуды. Установлено, что каменные инструменты нередко были полифункциональными, применялись в нескольких операциях и в разных отраслях. Сделан вывод о приемах обработки камня и кости. В результате проведенных исследований подтвержден вывод о скотоводческом характере многоотраслевой экономики черкаскульских обществ с разным удельным весом присваивающих отраслей и ряда производств.

Ключевые слова: археология, лесостепное Притоболье, поздний бронзовый век, черкаскульская культура, хозяйственная деятельность, археозоология, трасология.

В контексте изучения черкаскуль-ской культуры исследователи неоднократно обращались к характеристике хозяйственной деятельности ее носителей (Сальников, 1967, с. 367, 368; Хлобыстин, 1976, с. 47; Косарев, 1981, с. 136, 140; Петрин, Нохрина, Шорин, 1993, с. 191; Обыденнов, Шорин, Ва-ров, Косинцев, 1994). При этом высказывались противоположные точки зрения по этой проблеме (Сальников, 1967, с. 367; Хлобыстин, 1976, с. 47). К началу 1990-х гг. утвердилось мнение о многоотраслевой экономике черкаскульского населения, сочетавшей производящие и присваивающие отрасли с приоритетом первых (Ко-

сарев, 1981, с. 140; Петрин, Нохрина, Шорин, 1993, с. 191; Обыденнов, Шорин, Варов, Косинцев, 1994, с. 29). Отмечалось, что реконструкция его хозяйственной специфики осложняется отсутствием хорошо стратифицированных поселений (Хлобыстин, 1976, с.47; Петрин и др., 1993, с. 191; Обыденнов и др., 1994, с. 14; Матвеев, 2007, с. 13). Существенно дополнить сведения по данной теме позволило изучение селища Ольховка в лесостепном Притоболье (рис. 1). На основании материалов этого памятника подтвержден вывод о производящей скотоводческой экономике с преобладанием крупного рогатого скота в

1 Работа выполнена по госзаданию: проект № АААА-А17-117050400147-2.

Рис. 1. Местоположение исследованных черкаскульских поселений на территории лесостепного Притоболья. 1 - Ольховка; 2 - Хрипуновское 1; 3 - Имбиряй 3. Fig. 1. The location of the studied Cherkaskul settlements in the Tobol forest-steppe. 1 - Olkhovka settlement; 2 - Khripunovskoye 1 settlement; 3 - Imbiryai 3 settlement.

стаде у лесостепных черкаскульских групп, получены данные карпологии, свидетельствовавшие об их знакомстве с земледелием (Косинцев, Боб-ковская, 1997; Матвеев, 1999; 2007, с. 13, 14). Главным итогом проведенных исследований стала гипотеза о сходстве хозяйственного уклада черкаскульских и федоровских племен, что в совокупности с другими параллелями позволило, во-первых, аргументировать точку зрения об их генетической преемственности, во-вторых, отнести черкаскульские древности к числу андроновских, а не ан-дроноидных (Матвеев, 2000, с. 36, 37).

За последнее десятилетие появились материалы еще двух черкаскульских поселений с территории лесостепного Притоболья - Имбиряй 3, Хрипуновское 1 (рис. 1). Главным до-

стоинством этих памятников является хорошо стратифицированный культурно-хронологический комплекс позднего бронзового века (Матвеев, Измер, 2002; Костомарова, Костомаров, Зевайкина, 2011). Таким образом, появилась возможность проанализировать источники по хозяйственной деятельности черкаскульского населения, дополнить и уточнить представления по данной проблеме. Для этого использованы археозоологиче-ские определения П.А. Косинцева как опубликованные, так и не введенные в научный оборот (Косинцев, 1989; Косинцев, Бобковская, 1997), а также результаты трасологического анализа орудийного комплекса, проведенного автором данной работы.

Видовой анализ фаунистических останков с черкаскульских памятни-

Таблица 1

Видовой состав фаунистических остатков с черкаскульских поселений лесостепного Притоболья (определения П.А. Косинцева)

Виды животных Ольховка (Косинцев, Бобковская, 1997) Хрипуновское 1 (2008-2010 гг.) Имбиряй 3

Кол-во % Кол-во % Кол-во %

Крупный рогатый скот (крс) 1267 71,4 2016 70,7 148 77

Мелкий рогатый скот (мрс) 211 11,9 477 16,7 9 4,7

Лошадь 203 11,4 330 11,6 28 14,7

Собака 9 0,5 7 0,25 - -

Итого 1690 95,3 2831 99,3 185 96,4

Лисица 2 0,1 2 0,07 5 2,6

Медведь 2 0,1 - - - -

Бобр 4 0,2 - - - -

Свинья/кабан 4 0,2 1 0,04 - -

Лось 32 1,8 8 0,3 2 1

Косуля 9 1,5 - - - -

Заяц 2 0,1 - - - -

Северный олень - - 1 0,04 - -

Барсук - - 2 0,07 - -

Птицы 29 1,6 5 0,2 - -

Итого 84 4,7 20 0,7 7 3,6

Всего 1774 100 2850 100 192 100

ков лесостепного Притоболья показал, что в основе системы жизнеобеспечения оставившего их населения лежало производящее хозяйство, главное место в котором занимало скотоводство с преобладанием крупного рогатого скота (КРС) в стаде (табл. 1).

Соотношение костей лошади и КРС на пос. Ольховка и Хрипунов-ское 1 почти одинаково, а на пос. Имбиряй 3 первых в три раза больше. Такая разница может объясняться плохой сохранностью костного материала в культурном слое этого памятника. Из других домашних животных следует отметить наличие в незначительном количестве костей собаки. Доля костей диких животных минимальна, в связи с чем, несмотря на разнообразие их видового состава, можно заключить, что охота играла второстепенную роль. Исследователи, затрагивавшие вопросы хозяйства

черкаскульского населения, неоднократно отмечали вариабельность как в составе стада, так и в соотношении костей домашних и диких животных между лесными и лесостепными памятниками этой культуры (Петрин и др., 1993, с. 187; Обыденнов, Шорин, Варов, Косинцев, 1994, с. 60, 112; Обыденнов, Шорин, 2005, с. 76, 77; Матвеев, 2007, с. 14). Материалы чер-каскульских поселений лесостепного Притоболья еще раз подтверждают эту закономерность, а также вывод о, скорее всего, мясной направленности и придомном характере скотоводства. Оно обеспечивало население продуктами питания и сырьем для ряда домашних производств (Обыденнов, Шорин, Варов, Косинцев, 1994, с. 22).

Сравнительный анализ полученных результатов с аналогичными показателями федоровской и пахо-мовской культур лесостепного Прито-болья, как наиболее территориально и

Рис. 2. Орудия рыболовства и охоты с черкаскульских поселений лесостепного При-тоболья. 1, 2 - грузила; 3, 4 - заготовки наконечников стрел; 5-7 - наконечники стрел; 8 - накладка на лук; 9, 10 - наконечники метательных орудий. 1, 2 - глина;

3-7, 9, 10 - кость; 8 - рог. 1 - пос. Имбиряй 3; 2, 5 - пос. Хрипуновское 1; 3, 4, 6-10 - пос. Ольховка.

Fig. 2. Fishing and hunting tools of the Cherkaskul settlements in the Tobol forest-steppe. 1, 2 - sinkers; 3, 4 - blanks of arrowheads; 5-7 - arrowheads; 8 - plate on the bow; 9, 10 - throwing weapon tips. 1, 2 - clay; 3 - 7, 9, 10 - bone; 8 - horn. 1 - Imbiryai 3 settlement; 2, 5 - Khripunovskoye 1 settlement; 3, 4, 6-10 - Olkhovka settlement.

культурно близких, позволил зафиксировать сходство между черкаскуль-скими и федоровскими материалами. Соотношение диких и домашних животных, состав стада практически идентичны (Косинцев, 1989, табл. 1; Матвеев, 2014, с. 61, табл. 1). Этот факт можно объяснить не только сходными экологическими условиями проживания носителей этих культур, но и их более прочными связями, о характере которых, однако, по материалам хозяйственной деятельности рассуждать сложно. По этому вопросу существуют две точки зрения. Со-

гласно первой, черкаскульская культура сложилась на базе федоровской и является преемницей ее традиций (Матвеев, 2000; 2007). Вторая гипотеза объясняет происхождение черка-скульской культуры взаимодействием местного населения с федоровским (Корочкова, 2010, с. 75, 76-78). Так или иначе, приоритет федоровской традиции в экономике черкаскульско-го населения очевиден. Существенную разницу между результатами археозоологических определений с пахомовских и черкаскульских памятников на сегодняшний день трудно

объяснить однозначно. Следует учитывать, что материалы первых немногочисленны и имеют особенности: на пос. Ново-Шадрино VII большая часть археозоологической коллекции связана с зольниками, являвшимися специфическими объектами на поселении, а количество костей с гор. Заводоуковское 11 крайне мало для обоснованных утверждений (Короч-кова, 2009; 2010, с. 62-64; Аношко, Агапетова, 2010, с. 128). Скорее всего, имел место комплекс факторов как социокультурных, обусловленных многокомпонентностью происхождения пахомовского населения, так и природно-климатических.

Следующий этап работы связан с характеристикой производственной деятельности черкаскульских групп, проживавших в лесостепном При-тоболье в позднем бронзовом веке. С этой целью проведен трасологиче-ский анализ изделий из камня, кости и глины с пос. Ольховка, Имбиряй 3 и Хрипуновское 1. Всего учтено 340 предметов. Часть из них представлена обломками без следов использования и обработки (68 экз.), на некоторых присутствуют пришлифованные участки (75 экз.), однако в силу фрагментарности их назначение установить не удалось.

Присваивающие отрасли документируются керамическими грузилами (10 экз.). Восемь из них - это традиционные для эпохи бронзы Зауралья изделия, в плане близкой к прямоугольной форме с двумя или одним продольным желобком (рис. 2: 2). По сравнению с подобными предметами федоровской, пахомовской и бархатов-ской культур, черкаскульские имеют меньшие размеры, желобок обычно широкий и выражен слабо. Два предмета овальной формы со сквозным

продольным отверстием (рис. 2: 1). Охота подтверждается присутствием на каждом поселении наконечников стрел. Они изготовлены из кости (3 экз.), камня (1 экз.) и бронзы (1 экз.). Все костяные изделия черешковые, имеют треугольное перо разных пропорций (рис. 2: 5-7). На поселении Ольховка обнаружено скопление их заготовок (рис. 2: 3, 4). Аналогии им многочисленны (Сальникова, 2002). Один наконечник с пос. Хрипунов-ское 1 из серого кремнистого сланца имеет треугольную форму и размеры 2,8^1,7x0,4 см. Техника его изготовления напоминает двухстороннее ретуширование, однако сколы крупные, расположены неравномерно. Подобные предметы характерны для более ранних памятников (Потемкина, 1985, рис. 34, 1, 2; Генинг, Зданович, Генинг, 1992, с. 399-400; Матвеев, 1998, с. 254 и др.). Бронзовый наконечник двухлопастный с длинным черешком, с пером подтреугольной формы найден на пос. Ольховка (Дегтярева, Костомарова, 2011, с. 33). Охотничий промысел иллюстрирует концевая накладка на лук, изготовленная из рога (рис. 2: 8).

С присваивающими отраслями, скорее всего, связаны два наконечника метательных орудий с пос. Ольховка (рис. 2: 9, 10). Аналогичные предметы интерпретируются как обломки гарпунов (Потемкина, 1985, рис. 49, 1; с. 133). Однако однозначно решить вопрос об их назначении затруднительно, они могли применяться в охоте и рыбной ловле (Жилин, 2016, с. 17-33). Одно изделие с пос. Ольховка представляет собой обломок расколотой вдоль трубчатой кости (рис. 3: 3). Вся поверхность его залощена, отчего имеет характерный блеск и разнонаправленные линейные следы, по внешнему виду

Рис. 3. Орудийный комплекс черкаскульских поселений лесостепного Притоболья (здесь и далее стрелочками на рисунках обозначены места микрофотографий). 1, 2, 4, 5, 6 - скребки; 3 - инструмент для плетения; А, Б, Г, Д - следы сработанности на скребках (А, Б, Г - х20, Д - х40); В - следы использования на инструменте для плетения (х40). 1, 2 - глина; 3, 5, 6 - кость; 4 - камень. 1, 2, 4, 6 - пос. Хрипуновское 1; 3, 5 - пос. Ольховка. Fig. 3. Complex of tools of the Cherkaskul settlements in the Tobol forest-steppe (here and further:

the arrows in the figures indicate the place of microphotography). 1, 2, 4, 5, 6 - scrapers; 3 - an instrument for weaving; А, Б, Г, Д - use-wear traces on the scrapers (А, Б, Г - х20, Д - х40); В - traces of use on the instrument for weaving (х40). 1, 2 - clay; 3, 5, 6 - bone; 4 - stone. 1, 2, 4, 6 - Khripunovskoye 1 settlement; 3, 5 - Olkhovka settlement.

напоминающие царапины. Одно из окончаний заострено. Рабочий конец скруглен, на боковых гранях, прилежащих к острию, фиксируется запо-лировка и линейные следы, перпендикулярные продольной оси изделия (рис. 3: В). На этом основании можно предполагать, что предмет может являться кочедыком, предназначенным

для плетения (Алексашенко, 2003, с. 269). В целом количество орудий, связанных с присваивающими отраслями на памятниках черкаскульской культуры лесостепного Притобо-лья, неравномерно. Их показатель на пос. Имбиряй 3 составляет 19,2%2, на пос. Ольховка - 17,5%, на пос. Хрипуновское 1 - 7,5%. Следует отметить,

что большая часть из них - это орудия охоты.

Судя по числу инструментов и их ассортименту, важное место в структуре экономики каждого черкаскуль-ского поселения занимала обработка шкур и кож. На пос. Имбиряй 3 с этой отраслью связано 15,4% орудий, на пос. Ольховка - 25,6%, на пос. Хрипуновское 1 - 32,2%. Рассматриваемое производство иллюстрируют скребки из фрагментов посуды (12 экз.) (рис. 4: 1, 2) и камня, использовавшиеся для снятия мездры (2 экз.) (рис. 2: 4); обломки изделий из нижних челюстей и ребер крупного скота (6 экз.) (рис. 4: 6, 7) и небольшие кварцитовые гальки, применявшиеся для лощения (31 экз. с учетом полифункциональных орудий) (рис. 4: 3) (Скочина, Костомарова, 2016). Так же на всех селищах найдены бронзовые шилья и костяные проколки (2 и 4 экз. соответственно), применявшиеся при производстве одежды и других изделий. С прядением связаны пряслица как лепные округой и биконической форм, так и из фрагментов посуды (12 экз.) (рис. 4: 1, 2). В процентном соотношении эти орудия составляют от 7,5 до 11,4%.

Керамическое производство представлено двумя фрагментами каменных пестов, предназначавшихся для дробления шамота; лощилами из небольших кварцитовых галек (24 экз. с учетом полифункциональных орудий) (Скочина, Костомарова, 2016). Применение последних подтверждается результатами технико-технологического анализа керамики с пос. Хрипуновское 1 (Илюшина, 2017, с. 10). Одно изделие изготовлено из расколотой вдоль трубчатой кости (рис. 4: 4). Поверхность обработана на абразиве до блеска. Окончание заострено. Ми-

кроследы сформированы на рабочем конце орудия в виде слабо заполированной поверхности с линейными царапинками, параллельными продольной оси (рис. 4: А). Они расположены на самом кончике предмета, линейные следы более грубые. Совокупность признаков дает основания рассматривать находку как орнамен-тир. С выравниванием и обработкой поверхности глиняной посуды связано несколько обломков костяных орудий (рис. 4: 6, Б). Количество орудий керамического производства на пос. Имбиряй 3 составляет 15,4%, на пос. Ольховка - 21,6%, на пос. Хрипуновское 1 - 18,2%.

Значительно количество инструментария, связанного с металлообработкой (пос. Имбиряй 3 - 27%; пос. Ольховка - 18%; пос. Хрипунов-ское 1 - 23,7%). Это обломки тиглей (2 экз.), сопел (2 экз.), литейных форм (10 экз.). Последние чаще глиняные, но на пос. Имбиряй 3 и Ольховка найдены предметы из талькового камня (2 экз.) (рис. 5: 2, 3). После отливки изделие подвергалось ковке, устранению литейных дефектов, выглаживанию поверхности. Для этих операций использовались гладилки-выпрямители (3 экз.), молотки (3 экз.) (рис. 5: 4, В), комбинированные орудия - молотки-гладилки (3 экз.) (рис. 5: 1, А, Б), наковальни (4 экз.), абразивы (12 экз.) (рис. 3: 4), оселки (2 экз.) (рис. 4: 7, В, Г; 5: 5, Г). Все орудия для обработки металла изготовлены из камня, в качестве заготовок отбирались плитки и крупные окатанные гальки, у которых в ряде случаев пикетажем и абразивной обработкой подготавливались рабочие торцевые и боковые стороны. Ассортимент трасологически выделенных орудий соотносится с технологиями

Рис. 4. Орудийный комплекс черкаскульских поселений лесостепного Притоболья. 1, 2 - пряслица; 3 - лощило по шкуре/коже; 4, 6 - орудия керамического производства; 5 - рукоять бронзового орудия (шила?); 7 - абразив - подставка-наковальня. А, Б - следы сработанности на орудиях керамического производства (х40, х15); В - следы сработанности на абразиве (х10); Г - следы сработанности от ковки металла (х20). 1, 2, 5 - глина; 3, 7 - камень; 4, 6 - кость. 1, 2, 3, 5-7 - пос. Хрипуновское 1; 4 - пос. Ольховка.

Fig. 4. Complex of tools of the Cherkaskul settlements in the Tobol forest-steppe. 1, 2 - spindle whorls; 3 - polisher for skin or animal-hide; 4, 6 - pottery making tools; 5 - bronze tool handle; 7 - abrasive - stand-anvil. А, Б - use-wear traces on the pottery making tools (х40, х15); В - use-wear traces on the abrasive (х10); Г - use-wear traces from metal forging (х20). 1, 2, 5 - clay; 3, 7 - stone; 4, 6 - bone. 1, 2, 3, 5-7 - Khripunovskoye 1 settlement; 4 - Olkhovka settlement.

металлообработки, реконструированной по результатам металлографического анализа бронзовых изделий (Дегтярева, Костомарова, 2011, с. 43).

Обработка камня, кости, дерева представлена единичными орудиями: абразивами (3 экз.), долотом (1 экз.),

теслом (1 экз.) (Матвеев, 2007, рис. 10: 2; 13: 9). Для изготовления костяных изделий чаще всего использовали трубчатую кость (около 20 предметов). Намного реже использовались остальные кости: ребра - 4 экз., челюсть -3 экз., лопатка - 3 экз., таранные -

Рис. 5. Металлообрабатывающие орудия с черкаскульских поселений лесостепного Притоболья. 1 - молоток-гладилка; 2, 3 - литейные формы; 4 - молоток для холодной ковки; 5 - оселок; А - следы сработанности от выглаживания металлической поверхности (х20); Б, В - следы сработанности на молотках для ковки (х20);

Г - следы сработанности на оселке (х15). 1-5 - камень. 1, 4, 5 - пос. Хрипуновское 1; 2 - пос. Ольховка; 3 - пос. Имбиряй 3.

Fig. 5. Metalworking tools of the Cherkaskul settlements in the Tobol forest-steppe. 1 - hammer-smoothing; 2, 3 - molds; 4 - hammer for cold forging; 5 - hone; А - use-wear traces of smoothing the metal surface (х20); Б, В - use-wear traces on the hammer for forging (х20); Г - use-wear traces on the hone (х15). 1-5 - stone. 1, 4, 5 - Khripunovskoye 1 settlement; 2 - Olkhovka settlement; 3 -. Imbiryai 3 settlement.

2 экз. Использование рога единично. Анализ поверхности костяных изделий с черкаскульских памятников лесостепного Притоболья и уникальная находка скопления их заготовок с пос. Ольховка дают основания ут-

верждать, что для резки и строгания применялись металлические инструменты. Отмечены факты поперечной рубки кости (4 экз.). Далее поверхность подвергалась абразивной обработке. Из этого сырья изготовли-

вались орудия охоты, скорняжного, керамического производства. Каменное сырье, представленное, чаще всего, алевролитами, песчаниками подвергалось оббивке, пикетажу, абразивной обработке. На одном из каменных изделий с пос. Хрипуновское 1 зафиксированы следы от использования стержневидного узкого бронзового долота (Костомарова, 2017, рис. 1: 3). Обнаруженные на всех исследованных черкаскульских памятниках лесостепного Притоболья бронзовые ножи (2 экз.), наконечник копья (1 экз.) уместно относить к категории универсальных орудий, задействованных в разных отраслях (Дегтярева, Костомарова, 2011, рис. 1: 6, 9, 10). Сюда же можно включить порядка десяти обломков пестов и 15 пассивных плиток, следы и степень сработанности которых не позволяют точно их атрибутировать. Они использовались в операциях по измельчению и растиранию различных материалов.

В целом трасологическое изучение орудийного комплекса позволило функционально атрибутировать большую часть изделий. Специфика набора инструментов присваивающего хозяйства, доля которых варьирует на изученных памятниках от 7 до 19%, проявилась в преобладании орудий охоты. Удалось не только выявить инвентарь кожевенного, керамического, металлообрабатывающего и др. производств, но и связать его с конкретной технологической операцией. Кроме того, выделена группа полифункциональных или универсальных орудий, применявшихся в разных отраслях. Установлено, что все производства носили домашний характер и, судя по количеству задействованных инструментов, имели примерно одинаковое соотношение в структуре экономики

каждого черкаскульского поселения. Нам не удалось выявить инвентарь, однозначно связанный с земледелием (прежде всего, орудий для обработки почвы), поэтому вопрос о его роли с учетом имеющихся данных карпологии остается открытым.

Сравнительный анализ черка-скульского орудийного набора с другими, относящимися к эпохе поздней бронзы, продемонстрировал наибольшее сходство с лесостепными федоровскими поселениями Черемуховый Куст, Щетково 2, которое проявилось, прежде всего, в незначительном количестве орудий рыболовства. На расположенных севернее федоровских поселках Курья 1, Дуванское XVII и пахомовских памятниках эта отрасль, судя по количеству грузил, имела большее значение (Костомарова, 2013; Матвеев, Костомаров, 2011, с. 50). Остальные производства носителей рассматриваемых культур характеризуются практически идентичными наборами инструментов, что свидетельствует об устойчивости технологических процессов и производств. В этом отношении следует отметить более широкое применение черкаскульцами в процессе обработки кож, шкур и керамики небольших кварцитовых галек. В алакульских, федоровских, пахомовских и барха-товских материалах фиксируются единичные экземпляры подобных орудий. Эти изделия определяют специфику черкаскульского орудийного набора.

Таким образом, экономика черка-скульского населения лесостепного Притоболья являлась комплексной и многоотраслевой, основанной на скотоводстве и представляла устойчивую систему с незначительными вариациями ее основных элемен-

тов: рыболовства, охоты, обработки металла, кости, камня, прядения, керамического, кожевенного производств. Это соотносится с материалами эпохи поздней бронзы в целом, а наиболее близкие аналогии находит в федоровских комплексах. Специфика модели хозяйственно-производственной деятельности лесостепных черка-скульских групп проявилась в составе стада, а именно: в доминировании

крупного ргатого скота, соотношении производящих и присваивающих отраслей, ассортименте орудий некоторых производств. Факты необходимо соотнести с результатами изучения других характеристик рассмотренных памятников (хронологии, палинологии, керамического комплекса, домостроительства), что, на наш взгляд, позволит объяснить выявленные закономерности.

Примечание:

2 Здесь и далее указан % от общего количества функционально атрибутированных орудий с учетом полифункциональных изделий.

ЛИТЕРАТУРА

1. Алексашенко Н.А. Трасологическое изучение костяных изделий поселения Имерка-8 // Петербургская трасологическая школа и изучение древних культур Евразии / Отв. ред. В.М. Массон. СПб.: Изд-во ИИМК РАН, 2003. С. 264-277.

2. Аношко О.М., Агапетова Т.А. Новые данные по пахомовской культуре в То-боло-Исетье // Андроновский мир / Отв. ред. Н.П. Матвеева. Тюмень: Изд-во ТюмГУ 2010. С. 118-137.

3. Генинг В.Ф., Зданович Г.Б., Генинг В.В. Синташта. Археологические памятники арийских племен Урало-Казахстанских степей. Ч. 1. Челябинск: Юж.-Урал. кн. изд-во, 1992. 407 с.

4. Дегтярева А.Д., Костомарова Ю.В. Металл позднего бронзового века лесостепного Притоболья // Вестник археологии, антропологии и этнографии. 2011. № 1. С. 30-45.

5. Жилин М.Г. Зубчатые острия в мезолите Верхнего Поволжья // КСИА. 2016. № 242. С. 17-33.

6. Илюшина В.В. Технология изготовления керамики у населения черкаскуль-ской культуры в Нижнем Притоболье (по материалам пос. Хрипуновское 1) // Вестник археологии, антропологии и этнографии. 2017. № 3. С. 5-15.

7. Корочкова О.Н. О западносибирских зольниках эпохи поздней бронзы // РА. 2009. № 1. С. 25-35.

8. Корочкова О.Н. Взаимодействие культур в эпоху поздней бронзы (андроноид-ные древности Тоболо-Иртышья). Екатеринбург: УралЮрИздат, 2010. 104 с

9. Косарев М.Ф. Бронзовый век Западной Сибири. М.: Наука, 1981. 277 с.

10. Косинцев П.А. Охота и скотоводство у населения лесостепного Зауралья в эпоху бронзы // Становление и развитие производящего хозяйства на Урале / Отв. ред. В.Д. Викторова, Н.Г. Смирнов. Свердловск: УрО АН СССР, 1989. С. 84-104.

11. Костомарова Ю.В. Хозяйственно-производственная деятельность федоровского населения нижнего Притоболья (по результатам комплексного анализа орудий труда) // Вестник археологии, антропологии и этнографии. 2013. № 4. С. 32-41.

12. Костомарова Ю.В. Каменные орудия в хозяйственной деятельности населения эпохи поздней бронзы лесостепного Притоболья // Вестник археологии, антропологии и этнографии. 2017. № 4. С. 28-36.

13. Костомарова Ю.В., Костомаров В.М., Зевайкина И.С. Результаты исследования селища Хрипуновское 1 - нового памятника эпохи поздней бронзы и раннего железного века на территории лесостепного Притоболья // AB ORIGINE: археолого-

этнографический сборник ТюмГУ Вып. 3 / Отв. ред. Н.П. Матвеева. Тюмень: Изд-во ТюмГУ, 2011. С. 4-33.

14. Матвеев А.В. Первые андроновцы в лесах Зауралья. Новосибирск: Наука, 1998. 417 с.

15. Матвеев А.В. Новые данные о системе жизнеобеспечения черкаскульского населения Приисетья // Вестник археологии, антропологии и этнографии. 1999. Вып. 2. С. 121-123.

16. Матвеев А.В. Лесостепное Зауралье во II - начале I тыс. до н.э. Автореф. дис.... д-ра ист. наук. Новосибирск, 2000. 50 с.

17. Матвеев А.В. Черкаскульская культура Зауралья // AB ORIGINE: Проблемы генезиса культур Сибири / Отв. ред. Н.П. Матвеева. Тюмень: Изд-во «Вектор Бук», 2007. С. 4-42.

18. Матвеев А.В. Федоровская культура в лесостепном Зауралье // Александр Васильевич Матвеев: Сборник научных трудов и воспоминаний. Посвящен памяти А.В. Матвеева / Отв. ред. Н.П. Матвеева. Тюмень: Изд-во ИПОС СО РАН, 2014. С. 53-94.

19. Матвеев А.В., Измер Т.С. Исследование поселения Имбиряй 3 в Ингаль-ской долине // Словцовские чтения - 2002: Мат. Всероссийской научно-практ. конф. / Отв. ред. Т.И. Бакулина. Тюмень: Изд-во ТюмГУ, 2002. С. 142-143.

20. Матвеев А.В., Костомаров В.М. Пахомовские древности Западной Сибири // Вестник археологии, антропологии и этнографии. 2011. № 1. С. 46-55.

21. Обыденнов М.Ф., Шорин А.Ф. Археологические культуры позднего бронзового века древних уральцев (черкаскульская и межовская культуры). Екатеринбург: Урал. университет, 1995. 196 с.

22. Обыденнов М.Ф., Шорин А.Ф. Черкаскульская культура. Учебное пособие. Уфа: Юридический колледж, 2005. 139 с.

23. Обыденнов М.Ф., Шорин А.Ф., Варов А.И., Косинцев П.А. Хозяйство населения черкаскульской и межовской культур Урала эпохи поздней бронзы. Препринт. Екатеринбург: УрО РАН, 1994. 113 с.

24. Петрин В.Т., Нохрина Т.И., Шорин А.Ф. Археологические памятники Арга-зинского водохранилища (эпоха камня и бронзы). Новосибирск: Наука, 1993. 212 с.

25. Потемкина Т.М. Бронзовый век лесостепного Притоболья. М.: Наука, 1985. 374 с.

26. Сальников К.В. Очерки древней истории Южного Урала. М.: Наука, 1967. 407 с.

27. Сальникова И.В. Костяные наконечники стрел из комплексов Западной Сибири. Проблемы классификации и моделирования. Автореф. дис. ... канд. ист. наук. Новосибирск, 2002. 23 с.

28. Скочина С.Н., Костомарова Ю.В. Функциональное назначение орудий труда из галек с поселений эпохи поздней бронзы лесостепного Притоболья (эксперимен-тально-трасологический анализ) // АЭАЕ. 2016. Т. 44. № 1. С. 72-81.

29. Хлобыстин Л.П. Поселение Липовая Курья в Южном Зауралье. Ленинград: Наука, 1976. 65 с.

Информация об авторе:

Костомарова Юлия Валерьевна, младший научный сотрудник, ФИЦ Тюменский научный центр Сибирского отделения РАН (г. Тюмень, Россия); jvkostomarova@yandex.ru

RECONSTRUCTION OF MAIN ELEMENTS ECONOMY OF THE ^ERKASKUL POPULATION OF THE LATE BRONZE AGE IN THE FOREST-STEPPE TOBOL REGION

Yu.V. Kostomarovа

The paper summarizes the available and presents new materials for the reconstruction of economic and industrial activities of the Cherkaskul culture population on the territory of the forest-steppe Tobol river. The results of paleozoological analysis showed that cattle breeding was the basis of economy. It is characterized by predominance of cattle in the herd. The use-were analysis of tools made of stone, bone and clay from the Cherkaskul settlements allowed to attribute most of the products functionally. The tools for furrier, metal, ceramic etc. industries were identified. The similar structure of branches and the range of tools are regarded typical for cultures of Late Bronze Age of the Trans-Urals. The small quartzite pebbles are considered as specific instruments of the Cherkaskul culture. They were used in processing leather and ceramic industries. It was established that stone tools were often multifunctional. As a result, the conclusion has been made concerning a comprehensive pastoral economy with a different proportion of the other industries was inherent in the Cherkaskul culture population.

Keywords: archaeology, forest-steppe area of the Tobol river, Late Bronze Age, Cherkaskul culture, economic activities, paleozoology, use-were analysis.

REFERENCES

1. Aleksashenko, N. A. 2003. In Masson, V.M. (ed.). Peterburgskaia trasologicheskaia shkola i izuchenie drevnikh kul'tur Evrazii: V chest' iubileia G.F. Korobkovoi (Saint Petersburg School of Traceology and the Study of Ancient Cultures of Eurasia: In honor of the Anniversary of G.F. Korobkova). Saint Petersburg: Institute for the History of Material Culture, Russian Academy of Sciences, 264-277 (in Russian).

2. Anoshko, O. M., Agapetova, T. A. 2010. In Matveeva, N. P. (ed.). Andronovskii mir (The World of Andronovo). Tiumen: Tiumen State University Publ., 118-137 (in Russian).

3. Gening, V. F., Zdanovich, G. B., Gening, V. V. 1992. Sintashta. Arkheologicheskie pamiatniki ariiskikh plemen Uralo-Kazakhstanskikh stepei. Ch. 1. (Archaeological Sites of Aryan Tribes in the Urals/Kazakhstan Steppes. Part 1). Cheliabinsk: South Ural Book Publ. (in Russian).

4. Degtiareva, A. D., Kostomarova, Yu. V. 2011. In Vestnikarkheologii, antropologii i etnografii (Bulletin of Archaeology, Anthropology and Ethnography) (1), 30-45 (in Russian).

5. Zhilin, M. G. 2016. In Kratkie soobshcheniia Instituta arkheologii (Brief Communications of the Institute of Archaeology) 242 (1). 17-33 (in Russian).

6. Iliushina V. V. 2017. In Vestnik arkheologii, antropologii i etnografii (Bulletin of Archaeology, Anthropology and Ethnography) 38 (3), 5-15 (in Russian).

7. Korochkova, O. N. 2009. In Rossiiskaia Arkheologiia (Russian Archaeology) (1), 25-35 (in Russian).

8. Korochkova, O. N. 2010. Vzaimodeistvie kul'tur v epokhu pozdnei bronzy (andronoidnye drevnosti Tobolo-Irtysh'ia) (Antiquities of the Andronovo Cultural Circle of the Tobol and Irtysh). Ekaterinburg: "UralIurIzdat" Publ. (in Russian).

9. Kosarev, M. F. 1981. Bronzovyi vek Zapadnoi Sibiri (Bronze Age of Western Siberia). Moscow: "Nauka" Publ. (in Russian).

10. Kosintsev, P. A. 1989. In Viktorova, V. D., Smirnov, N. G. (eds.). Stanovlenie i razvitie proizvodiashchego khoziaistva na Urale (Formation and Development of Productive Economy in the Urals). Sverdlovsk: Ural Branch of the USSR Academy of Sciences, 84-104 (in Russian).

11. Kostomarova, Yu.V. 2013. In Vestnik arkheologii, antropologii i etnografii (Bulletin of Archaeology, Anthropology and Ethnography) 4, 32-41 (in Russian).

The study was funded by Basic Research Program: project № AAAA-A17-117050400147-2.

12. Kostomarovа, Yu.V. 2017. In Vestnikarkheologii, antropologii i etnografii (Bulletin of Archaeology, Anthropology and Ethnography) 4, 28-36 (in Russian).

13. Kostomarova, Yu. V., Kostomarov, V. M., Zevaikina, I. S. 2011. In Matveeva, N. P. (ed.). AB ORIGINE (3). Tiumen: Tiumen State University Publ., 4-33 (in Russian).

14. Matveev, A. V. 1998. Pervye andronovtsy v lesakh Zaural'ia (The First Andronovo People in the Forests of the Trans-Urals). Novosibirsk: "Nauka" Publ. (in Russian).

15. Matveev, A. V. 1999. In Vestnik arkheologii, antropologii i etnografii (Bulletin of Archaeology, Anthropology and Ethnography) 2, 121-123 (in Russian).

16. Matveev, A. V. 2000. Lesostepnoe Zaural'e vo II- nachale I tys. do n.e. (Forest-Steppe TransUrals in the 2nd - Early 1st Millennium B.C.). Doct. Diss. Thesis. Novosibirsk (in Russian).

17. Matveev, A. V. 2007. In Matveeva, N. P. (ed.). AB ORIGINE. Problemy genezisa kul'tur Sibiri (B ORIGINE: Issues of the Genesis of Siberian Cultures). Tyumen: "Vektor Buk" Publ., 4-42 in Russian).

18. Matveev, A. V. 2014. In Matveeva, N. P. (ed.). Aleksandr Vasil'evich Matveev: Sbornik nauchnykh trudov i vospominanii. Posviashchen pamiati A.V. Matveeva (Alexander Vasilievich Matveev: Collection of Scientific Papers and Memories. Dedicated to the Memory of A.V. Matveev). Tyumen: Institute for Problems Development of the North, Siberian Branch of the Russian Academy of Sciences, 53-94 (in Russian).

19. Matveev, A. V., Izmer, T. S. 2002. In Bakulina, T. I. (ed.). Slovtsovskie chteniia - 2002 (Slovtsov Readings - 2002). Tyumen: Tyumen State University Publ., 142-143 (in Russian).

20. Matveev, A. V., Kostomarov, V. M. 2011. In Vestnik arkheologii, antropologii i etnografii (Bulletin of Archaeology, Anthropology and Ethnography) 1, 46-55 (in Russian).

21. Obydennov, M. F., Shorin, A. F. 1995. Arkheologicheskie kul'tury pozdnego bronzovogo veka drevnikh ural'tsev (cherkaskul'skaia i mezhovskaia kul'tury) (Archaeological Cultures of the Late Bronze Age of the Ancient Ural Population (Cherkaskul and Mezhovka Cultures)). Ekaterinburg: Ural University Publ. (in Russian).

22. Obydennov, M. F., Shorin, A. F. 2005. Cherkaskul'skaia kul'tura (Cherkaskul Culture). Ufa: "Yuridicheskii kolledzh" Publ. (in Russian).

23. Obydennov, M. F., Shorin, A. F., Varov, A. I., Kosintsev, P. A. 1994. Khoziaistvo naseleniia cherkaskul'skoi i mezhovskoi kul'tur Urala epokhipozdnei bronzy. Preprint (Economy of the Population of the Cherkaskul and Mezhovka Cultures of the Urals in the Late Bronze Age. Preprint). Yekaterinburg: Ural Branch, Russian Academy of Sciences Publ. (in Russian).

24. Petrin, V. T., Nokhrina, T. I., Shorin, A. F. 1993. Arkheologicheskie pamiatniki Argazinskogo vodokhranilishcha (epokha kamnia i bronzy) (Archaeological Sites of Argasi Reservoir (the Stone and Bronze Age)). Novosibirsk: "Nauka" Publ. (in Russian).

25. Potemkina, T. M. 1985. Bronzovyi vek lesostepnogo Pritobol'ia (Bronze Age of the Forest-Steppe TobolRegion). Moscow: "Nauka" Publ. (in Russian).

26. Sal'nikov, K. V. 1967. Ocherki drevnei istorii Iuzhnogo Urala (Essays on the Ancient History of the Southern Urals). Moscow: "Nauka" Publ. (in Russian).

27. Sal'nikova, I. V. 2002. Kostianye nakonechniki strel iz kompleksov Zapadnoi Sibiri. Problemy klassifikatsii i modelirovaniia (Bone Arrowheads from the Complexes of West Siberia. Issues of Classification and Modeling). PhD Thesis. Novosibirsk (in Russian).

28. Skochina, S. N., Kostomarova, Yu. V. 2016. In Arkheologiia, etnografiia i antropologiia Evrazii (Archaeology, Ethnography and Anthropology of Eurasia) 1 (44), 72-81 (in Russian).

29. Khlobystin, L. P. 1976. Poselenie Lipovaia Kur'ia v Iuzhnom Zaural'e (The Settlement of Lipovaya Kurya in the Southern Trans-Urals). Leningrad: "Nauka" Publ. (in Russian).

About the Author:

Kostomarova Yulia V. Federal State Institution Federal Research Centre Tyumen Scientific Centre of Siberian Branch of the Russian Academy of Sciences (Tyumen Scientific Centre SB RAS). Malygina st., 86,Tyuman, 625026, Russian Federation; jvkostomarova@yandex.ru

Статья поступила в номер 01.06.2019 r.