CC BY
348
ВЕСТНИК ПЕРМСКОГО УНИВЕРСИТЕТА
2014 Юридические науки Выпуск 3(25)
УДК 349.2:341.9
РЕГУЛИРОВАНИЕ ДИСТАНЦИОННОЙ РАБОТЫ С ИНОСТРАННЫМ ЭЛЕМЕНТОМ В ЭПОХУ ГЛОБАЛИЗАЦИИ: ВЗГЛЯД С ПОЗИЦИЙ ТРУДОВОГО ПРАВА РОССИИ
СВ. Шуралева
Кандидат юридических наук, старший преподаватель кафедры трудового и международного права Пермский государственный национальный исследовательский университет 614990, г. Пермь, ул. Букирева, 15 E-mail: shura_leva@rambler.ru
Аннотация: Введение: в статье рассматриваются проблемы регулирования коллизионных трудовых отношений в связи с появлением в трудовом законодательстве России трудового договора о дистанционной работе. Цель: исследовать возможности коллизионных норм отечественного трудового права при регулировании дистанционной работы, осложненной иностранным элементом, выявить возможные пробелы в праве, предложить способ их устранения. Методы: методологическую основу исследования составляют: всеобщие, общенаучные методы познания, а также специальные методы юридических наук: системно-структурный, формально-юридический, сравнительно-правовой. Результаты: трудовое законодательство России под влиянием глобализации развивается в направлении расширения видов нетипичных трудовых договоров. Подтверждением тому служит, в частности, глава 49.1 Трудового кодекса РФ «Особенности труда дистанционных работников». Легализация дистанционной работы еще раз подчеркивает необходимость формирования полноценной системы коллизионных привязок в трудовом законодательстве России. Ведь трудовой договор о дистанционной работе не исключает иностранный элемент. При этом возникает вопрос о применимом праве.
Следует поддержать выводы отечественных правоведов о том, что положения статьи 11 Трудового кодекса РФ в совокупности со специальными нормами, действующими в отношении работников дипломатических представительств и консульских учреждений, а также членов экипажей судов торгового мореплавания, в полной мере не позволяют урегулировать трудовые отношения с иностранным элементом. В российской юридической науке в качестве основной коллизионной привязки при регулировании коллизионных трудовых отношений предлагается закон места работы (lex loci laboris). Однако специфика дистанционной работы не всегда позволяет эффективно использовать данный принцип.
В свою очередь принцип автономии воли сторон (lex voluntatis) позволил бы сторонам трудового договора о дистанционной работе более гибко регулировать трудовые правоотношения, однако при этом не учитывается необходимость защиты работника как более слабой стороны. Выводы: предлагается система коллизионных привязок, учитывающая специфику дистанционной работы.
Ключевые слова: дистанционная работа; глобализация; глобальный рынок труда; трудовое право России; lex
loci laboris; lex voluntatis; lex loci contractus
Введение
Появление в трудовом законодательстве России правил о дистанционной работе поставило перед практическими работника-
Статья подготовлена при поддержке РГНФ, проект №14-03-00318
© Шуралева СВ., 2014
ми и научным сообществом комплекс вопросов, требующих обсуждения и решения. В статье рассматриваются некоторые проблемы правового регулирования трудовых отношений, основывающихся на трудовом договоре о дистанционной работе с иностранным элементом.
Глобализация рынков труда и дистанционная работа
Трудовое законодательство России под влиянием глобализации развивается в направлении расширения видов нетипичных трудовых договоров. Подтверждением тому служит, в частности, глава 49.1 Трудового кодекса РФ «Особенности труда дистанционных работников». Ведь право должно адекватно отражать социальную реальность. А она в современном мире во многом определяется глобализацией.
Существует множество определений глобализации. Для целей настоящей статьи можно принять за основу следующее: глобализация в самом общем смысле означает усиливающуюся интеграцию экономик и обществ во всем мире. Глобализация - это неизбежное явление в истории человечества, заключающееся в том, что мир в результате обмена товарами и продуктами, информацией, знаниями и культурными ценностями становится более взаимосвязанным. Однако за последние десятилетия темпы этой глобальной интеграции стали гораздо более высокими и впечатляющими благодаря беспрецедентным достижениям в таких сферах, как технологии, средства связи, наука, транспорт и промышленность [11].
Под глобализацией также понимаются одновременные преобразования в области экономики, политики и культуры, сдвиг парадигмы или системные изменения, которые выражаются в появлении глобальных рынков, повышении уровня иммиграция и т.д. Главной движущей силой таких изменений выступают технологии [12, р. 1].
Влияние глобализации на рынок труда прослеживается по следующим направлениям: мировая торговля и прямые иностранные инвестиции; миграция рабочей силы; информационно-коммуникационные технологии [2, с. 346].
Отечественными экономистами выделяется такая тенденция глобализации рынка труда, как его виртуализация. Под виртуальным глобальным рынком труда они понимают «систему отношений купли-продажи рабочей силы между работодате-
лями и работниками в виртуальной среде. Она имеет определенную структуру, состоящую из целостной системы элементов: субъектов (индивидов и организаций), отношений и связей между ними, взаимодействующих в особенном, виртуальном, пространстве (среде). В частности, индивид (наемный работник) на рынке труда осуществляют свою деятельность не в рыночной среде, а в виртуальной реальности» [3].
Применительно к проблематике настоящей статьи представляются интересными экономические выводы о сложившейся дистанционной занятости на рынке труда, которая не имеет характерных границ; о том, что на основе компьютерных технологий меняется содержание понятия «рабочее место»; о формировании особого профессионального сегмента рынка труда - «виртуальных воротничков». Виртуализация затрагивает миграционные процессы: значительные масштабы приобретают технологии использования знаний и навыков специалистов без их физического перемещения через границу [3].
Виртуализация глобального рынка труда, стремительное развитие информационно-коммуникационных технологий сделали возможным появление в различных странах мира дистанционной работы как экономического, правового и в какой-то степени культурного явления. Если с экономических позиций достоинства и недостатки дистанционной работы более или менее универсальны, то юридическое оформление правил о дистанционной работе в каждом государстве имеет свою специфику. Например, даже по вопросам терминологии и дефиниции дистанционной работы законодательство Великобритании, Венгрии, Германии, Испании, Италии, Перу, США, Чили, Японии далеко не однородно [10, с. 146-147].
Дистанционная работа с иностранным элементом: некоторые проблемы правового регулирования
В соответствии со ст. 312.1 ТК РФ, основными признаками дистанционной работы являются: во-первых, выполнение трудо-
вой функции вне места нахождения работодателя, его филиала, представительства, обособленного структурного подразделения, вне стационарного рабочего места, территории или объекта, прямо или косвенно находящихся под контролем работодателя; во-вторых, использование для выполнения трудовой функции и для взаимодействия между работодателем и работникам по вопросам, связанным с выполнением трудовой функции, информационно-телекоммуникационных сетей общего пользования, в том числе сети Интернет [9]. Такая трактовка не исключает иностранный элемент, который может проявиться в субъектном составе, в объекте правоотношения, в юридических фактах.
Наличие иностранного элемента в частноправовом (в т.ч. трудовом) отношении и различное содержание частного права разных государств, с которыми отношение связано, порождают коллизию права. Среди способов ее урегулирования одним из основных называют коллизионно-правовой, сущность которого заключается в выборе компетентного правопорядка для разрешения дела. В области трудовых отношений сложились следующие основные коллизионные принципы: принцип автономии воли (lex voluntatis), закон места работы (lex loci laboris), закон местонахождения работодателя, закон флага судна (lex flagi), личный закон работодателя (физического или юридического лица (lex personalis или lex socie-talis), закон страны заключения контракта о найме (lex loci contractus) [5, с. 16, 547-548].
В отсутствие универсальных или региональных конвенций, содержащих коллизионные предписания в сфере трудового права, обязательные для России, возникает вопрос о достаточности соответствующих коллизионных норм в отечественном законодательстве.
В ч. 5 ст. 11 Трудового кодекса РФ указано, что на территории РФ правила, установленные трудовым законодательством и иными актами, содержащими нормы трудового права, распространяются на трудовые отношения с участием иностранных граждан, лиц без гражданства, органи-
заций, созданных или учрежденных иностранными гражданами, лицами без гражданства либо с их участием, международных организаций и иностранных юридических лиц, если иное не предусмотрено федеральным законом или международным договором РФ. Указание «если иное не предусмотрено федеральным законом», казалось бы, свидетельствует в пользу применения по аналогии раздела VI «Международное частное право» части 3 Гражданского кодекса РФ. Однако, как показывает анализ статей 1186-1194 части 3 Гражданского кодекса РФ, нормы, содержащиеся в них, применяются для регулирования лишь гражданско-правовых отношений с иностранным элементом.
Что же касается международных договоров, то в качестве примеров можно привести Договор между Российской Федерацией и Республикой Польша о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским и уголовным делам, подписанный в Варшаве 16 сентября 1996 г., (далее - Договор с Республикой Польша) [7], а также Договор между Российской Федерацией и Монголией о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским и уголовным делам, подписанный в Улан-Баторе 20 апреля 1999 г. (далее - Договор с Монголией) [8].
В ч. 1 ст. 44 Договора с Республикой Польша предусмотрено право сторон трудового договора выбрать законодательство, регулирующее их трудовые отношения, т.е. действует принцип lex voluntatis. Согласно ч. 2 данной статьи, если законодательство не выбрано, то возникновение, изменение, прекращение (расторжение) трудового договора и вытекающие из него претензии регулируются законодательством Договаривающейся Стороны, на территории которой выполняется, выполнялась или должна была выполняться работа (принцип lex loci laboris). Если работник выполняет работу на территории одной Договаривающейся Стороны на основании трудового договора с предприятием, находящимся на территории другой Договаривающейся Стороны, возникновение, изменение, прекращение (рас-
торжение) трудового договора и вытекающие из него претензии регулируются законодательством этой Договаривающейся Стороны (несмотря на некоторую двусмысленность, речь, по-видимому, все же идет о применении права Договаривающейся Стороны, на территории которой находится предприятие-работодатель). Аналогичные нормы предусмотрены и в ст. 26 Договора с Монголией.
Специальные правила предусмотрены главой 53 Трудового кодекса РФ для работников, направляемых на работу в дипломатические представительства и консульские учреждения Российской Федерации, а также в представительства федеральных органов исполнительной власти и государственных учреждений Российской Федерации за границей. В соответствии с ч. 1 ст. 416 Кодекса торгового мореплавания РФ, правовое положение членов экипажа судна и связанные с эксплуатацией судна отношения между членами экипажа судна определяются принципом lex flagi.
Необходимо солидаризироваться с М.В. Лушниковой в том, что положения ст. 11 ТК РФ, основанной на критериях территориальности и национального режима, и упомянутые специальные нормы в полной мере не позволяют урегулировать трудовые отношения с иностранным элементом [6].
В отечественной юридической науке существуют наработки, предлагающие варианты регулирования коллизионных трудовых отношений, актуальные и поныне. Так, например, в проекте закона о международном частном праве и международном гражданском процессе (ст. 32), разработанном в 1989-1990 гг. ВНИИСЗ (не был принят), в качестве основной коллизионной привязки предложено рассматривать lex loci laboris (право страны, в которой (полностью или преимущественно) осуществляется работа, если в трудовом договоре не установлено иное) [4, с, 472]. Указанный принцип в качестве основного используется и М.А. Андриановой [1, с. 13].
Вместе с тем при выполнении работы дистанционно могут возникнуть проблемы с определением места, где полностью или
преимущественно выполняется работа. Как уже было отмечено ранее, одним из признаков дистанционной работы в отечественном законодательстве является выполнение работы вне места нахождения работодателя, вне стационарного рабочего места, территории или объекта, прямо или косвенно находящихся под контролем работодателя. Таким образом, «нестационарное» рабочее место может оперативно перемещаться из домашних помещений работника, в его личный транспорт, в общественные места (кафе, библиотека, вуз, парк, пляж и т.д.) в любой точке земного шара.
Важно учесть и следующее обстоятельство. Как было отмечено выше, под воздействием компьютерных технологий трансформируется представление о рабочем месте. В соответствии с «традиционным» пониманием, рабочее место - это место, где работник должен находиться или куда ему необходимо прибыть в связи с его работой и которое прямо или косвенно находится под контролем работодателя (ст. 209 Трудового кодекса РФ). Но здесь не учитываются случаи, когда рабочее место становится всего лишь точкой доступа в виртуальное пространство, где и осуществляется собственно трудовая функция (например, администрирование системным администратором из России, временно находящимся в Тайланде, сайта шведской компании). Таким образом, использование принципа lex loci laboris в качестве основной коллизионной привязки для регулирования труда дистанционных работников представляется не вполне эффективным.
Относительно принципа lex voluntatis следует отметить, что в юридической литературе допускается его ограниченное применение в трудовых отношениях с участием иностранцев при условии соблюдения письменной формы выбора сторонами права, при наличии тесной связи выбранного сторонами закона с трудовым контрактом. При этом сторонам трудового договора должно быть позволено подчинять элементы содержания трудового договора системам разных стран [1].
Применительно к дистанционной работе использование принципа lex voluntatis в качестве основного, с одной стороны, могло бы способствовать гибкости правового регулирования, что, наверное, соответствует современным потребностям потенциальных дистанционных работников и их работодателей. С другой стороны, при абсо-лютизациии «возможностей» принципа автономии воли не учитываются неравенство сторон трудового договора и необходимость защиты работника как более слабой стороны.
Представляется небезынтересным рассмотреть принцип lex loci contractus, который означает применение к трудовым отношениям права той страны, где заключен трудовой договор. В соответствии со ст. 312.2 Трудового кодекса РФ, место заключения трудового договора о дистанционной работе, соглашений об изменении определенных сторонами условий данного договора всегда известно: оно совпадает с местом нахождения работодателя. Если местонахождением работодателя является РФ, то, в соответствии с ч. 5 ст. 11 Трудового кодекса РФ, к трудовым отношениям, возникающим из трудового договора о дистанционном труде, применяется российское трудовое право.
Выводы
Норма ч. 5 ст. 11 Трудового кодекса РФ в современной редакции предполагает возможность отклонения от территориального принципа, путем установления иных правил не только в международном договоре, но и в законодательстве. Это дает возможность законодателю учесть особенности нетипичных трудовых отношений, в частности, опосредованных договором о дистанционной работе.
Специфика дистанционной работы делает использование принципа lex loci laboris в качестве основной коллизионной привязки для регулирования труда дистанционных работников не вполне эффективным. Принцип lex voluntatis будет способствовать гибкости трудовых отношений, но однако его абсолютный приоритет не позволяет защи-
тить работника как более слабую сторону трудового отношения. Вместе с тем он может быть использован в качестве дополнения к принципу lex loci contractus или принципу местонахождения работодателя.
Таким образом, основное содержание коллизионно - правового регулирования применительно к дистанционной работе можно сформулировать, например, так: трудовой договор о дистанционной работе подчиняется праву страны, где заключен данный договор (или праву местонахождения работодателя), если указанным договором не предусмотрено иное. Выбор сторонами трудового договора о дистанционной работе иного применимого права может быть прямо выражен в трудовом договоре, как в момент его заключения, так и во время его действия. Изменение условия о выборе права, применимого к трудовому отношению, осуществляется с соблюдением письменной формы. Несоблюдение письменной формы означает отсутствие условия о выборе (или изменении выбора) сторонами применимого права. Допускается выбор применимого права к различным частям трудового договора о дистанционной работе. Выбор права, применимого к трудовому договору о дистанционной работе, не должен ухудшать положение работника по сравнению с обязательными нормами права той страны, которые применялись бы в случае отсутствия выбора.
Высказанные предложения имеют дискуссионный характер и нуждаются в обсуждении.
Библиографический список
1. Андрианова М.А. Правовое регулирование трудовых отношений с участием иностранцев в системе международного частного и трудового права России: дис. ... канд. юрид. наук. М., 2002. 164 с.
2. Байджолова Р. Повышение эффективности государственного регулирования национального рынка труда в условиях глобализации // Актуальш проблеми економки. 2012. №10. C. 344-352.
3. Безруков Д.А. Глобализация рынка труда: основные тенденции развития: авто-
реф. дис. ...канд. экон. наук. Саратов, 2009. URL: http://economy-lib.com/ globalizatsiya-rynka-truda-osnovnye-tendentsii-razvitiya (дата обращения: 25.06.2014).
4. Богуславский М.М. Международное частное право: учебник. М., 2006. 606 с.
5. Дмитриева Г.К. Понятие международного частного права // Междунар. частное право: учебник / отв. ред. Г.К. Дмитриева. М., 2008. 688 с.
6. Лушникова М.В. Коллизионный метод регулирования трудовых отношений с иностранцами // Законодательство и экономика. 2008. №7.
7. Договор между Российской Федерацией и Республикой Польша правовой помощи и правовых отношениях по гражданским и уголовным делам (подписан в г. Варшаве 16.09.1996) // Бюл. междунар. договоров. 2002. №5. С. 56-86.
8. Договор между Российской Федерацией и Монголией о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским и уголовным делам (подписан в г. Улан-Баторе 20.04.1999) // Бюл. междунар. договоров. 2008. №9. С. 67-91.
9. Трудовой кодекс Российской Федерации [Электронный ресурс]: Федер. закон Рос. Федерации от 30 дек. 2001 г. №197-ФЗ (ред. от 02.04.2014, с изм. от 04.06.2014). В данном виде документ опубликован не был. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
10. Шабанова М.А. Особенности правового регулирования нетипичных трудовых договоров: дис. ... канд. юрид. наук. Ярославль, 2008. 210 с.
11. Глобализация. URL: http://www.un.org/ ru/youthink/globalization.shtml] (дата обращения: 25.06.2012).
12. Cazdyn E., Szeman I. After Globalization. Malden, MA: Wiley-Blackwell, 2011. 237 p. URL: http://www.crcculturalstudies.ca/ file_download /49/C%26S. pdf_ (дата обращения: 25.06.2014).
References
1. Andrianova M.A. Pravovoye regulirovaniye trudovykh otnosheniy s uchastiyem in-
ostrantsev v sisteme mezhdunarodnogo chastnogo i trudovogo prava Rossii [Legal Regulation of the Employment Relationships with the Participation of Foreigners in the Russian Private International Law and Labor Law]: dis. ... kand. yurid. nauk. M., 2002. 164 s. (In Russ).
2. Baydzholova R. Povysheniye effektivnosti gosudarstvennogo regulirovaniya natsion-alnogo rynka truda v usloviyakh globali-zatsii [Improving the Efficiency of National Labor Market Governing in the Context of Globalization] // Aktualni problemi yekonomiki - Actual Problems of the Economy. 2012. №10. C. 344-352. (In Russ).
3. Bezrukov D.A. Globalizatsiya rynka truda: osnovnyye tendentsii razvitiya [Globalization of the Labor Market: the Trends]: avtoref. dis. .kand. ekon. nauk. Saratov, 2009. URL: http://economy-lib.com/ globalizatsiya-rynka-truda-osnovnye-tendentsii-razvitiya (data obrashcheniya: 25.06.2014). (In Russ).
4. Boguslavskiy M.M. Mezhdunarodnoye chastnoye pravo: uchebnik [Private international law: textbook]. M., 2006. 606 c. (In Russ).
5. Dmitriyeva G.K. Ponyatiye mezhdunarodnogo chastnogo prava [The Definition of Private International Law] // Mezhdunar. chastnoye pravo: uchebnik - Private International Law: textbook / otv. red. G.K. Dmitriyeva. M., 2008. 688 c. (In Russ).
6. Lushnikova M. V. Kollizionnyy metod regu-lirovaniya trudovykh otnosheniy s in-ostrantsami [Collision Method in Regulation of Labor Relations with Aliens] // Za-konodatelstvo i ekonomika - Legislation and Economy. 2008. №7. (In Russ).
7. Dogovor mezhdu Rossiyskoy Federatsiyey i Respublikoy Polsha pravovoy pomoshchi i pravovykh otnosheniyakh po grazhdanskim i ugolovnym delam [The contract between the Russian Federation and the Republic of Poland of legal aid and legal relations on civil and criminal cases] (podpisan v g. Varshave 16.09.1996) // Byul. mezhdunar. dogovorov - Bulletin of international treaties. 2002. №5. S. 56-86. (In Russ).
8. Dogovor mezhdu Rossiyskoy Federatsiyey i Mongoliyey o pravovoy pomoshchi i pravovykh otnosheniyakh po grazhdanskim i ugolovnym delam [The contract between the Russian Federation and Mongolia about legal aid and legal relations on civil and criminal cases] (podpisan v g. Ulan-Batore 20.04.1999) // Byul. mezhdunar. dogovorov - Bulletin of international treaties. 2008. №9. S. 67-91. (In Russ).
9. Trudovoy kodeks Rossiyskoy Federatsii [Labor code of the Russian Federation] [El-ektronnyy resurs]: Feder. zakon Ros. Federatsii ot 30 dek. 2001 g. №197-FZ (red. ot 02.04.2014, s izm. ot 04.06.2014). V dan-nom vide dokument opublikovan ne byl.
Dostup iz sprav.-pravovoy sistemy «Kon-sultantPlyus». (In Russ).
10. Shabanova M.A. Osobennosti pravovogo regulirovaniya netipichnykh trudovykh dogovorov [Peculiarities of Atypical Employment Contract Regulation]: dis. ... kand. yurid. nauk. Yaroslavl, 2008. 210 s. (In Russ).
11. Globalizatsiya [Globalization]. URL: http://www.un.org/ru/youthink/globalizatio n.shtml] (data obrashcheniya: 25.06.2012). (In Russ).
12. Cazdyn E., Szeman I. After Globalization. Malden, MA: Wiley-Blackwell, 2011. 237 p. URL: http://www.crcculturalstudies.ca/ file_download /49/C%26S.pdf_ (data obrashcheniya: 25.06.2014). (In Eng).
THE REGULATION OF DISTANT WORK WITH A FOREIGN ELEMENT IN THE AGE OF GLOBALIZATION: FROM THE POINT OF VIEW OF THE RUSSIAN LABOR LA W
S.V. Shuraleva
Perm State National Research University 15, Bukirev st., Perm, 614990 E-mail: shura_leva@rambler.ru
Abstract: Introduction: This article deals with the problems of the regulation of conflict labor relations owing to the emergence of the distant work employment contract in the Russian labor law. The objective: to explore the possibilities of conflict rules of domestic labor law in the regulation of distant work with a foreign element, to identify possible gaps in the law and suggest a means to address them. The methods: the methodological basis of the research is constituted by: general (philosophical) methods of scientific knowledge (materialist dialectics, the principle of universal connection, the principle of development, the principle of comprehensiveness of study); scientific methods of knowledge (analysis, synthesis, induction, deduction, historical and logical methods), as well as some special methods of jurisprudence (systemic-structural approach, legalistic, comparative legal methods). The results: the Russian labor legislation under the influence of globalization is developing in the direction of the expansion of atypical employment contracts. The proof of this, in particular, is Chapter 49.1 of the Labor Code "The Characteristic Features of Distant Labor Workers." The legalization of distant work emphasizes the need to build a complete system of conflict factors in the Russian labor law. Indeed, an employment contract of distant work does not exclude a foreign element. This raises a question of the applicable law. We should support the conclusions of domestic lawyers that the provisions of Article 11 of the Labor Code, in conjunction with the special rules that apply to the employees of diplomatic missions and consulates, as well as the crew members of merchant ships, do not fully regulate the
This article was prepared with the support of the Russian foundation for humanities project №14-03-00318
employment relationships with a foreign element. The Russian legal science offers the law of a job (lex loci laboris) as the main collision factor in the regulation of labor relations. However, the specificity of telecommuting does not always allow an efficient use of this principle.
In its turn, the principle of party autonomy (lex voluntatis) would allow the parties of an employment contract of distant work to regulate labor relations more flexibly. But lex voluntatis excludes the need to protect the employee as the weaker party of the labor contract. Conclusion: collision factor system for distant work is substantiated.
Keywords: distant work; globalization; global labor market; Russian labor; law lex loci laboris;
lex voluntatis; lex loci contractus
Информация для цитирования:
Шуралева С.В. Регулирование дистанционной работы с иностранным элементом в эпоху глобализации: взгляд с позиций трудового права России // Вестник Пермского университета. Сер.: Юридические науки. 2014. Вып. 3(25). C. 156-163.
Shuraleva S. V. Regulirovaniye distantsionnoy raboty s inostrannym elementom v epokhu globalizatsii: vzglyad s pozitsiy trudovogo prava Rossii [The regulation of distant work with a foreign element in the age of globalization: from the point of view of the russian labor law] // Vestnik Permskogo universiteta. Ser.: Juridicheskie nauki - Perm University Herald. Series: Yuridical Sciences. 2014. №3(25). P. 156-163. (In Russ).
