CC BY
14Е. В. ЛАРКИНА УДК 343.13
РЕГРЕССНЫЙ ИСК К СЛЕДОВАТЕЛЮ КАК ПОСЛЕДСТВИЕ РЕАБИЛИТАЦИИ ЛИЦА
В УГОЛОВНОМ СУДОПРОИЗВОДСТВЕ
«Казна получила право требовать деньга с правоохранителей, посадивших невиновного. Сенаторы утвердили закон, который заставит следователей и судей расплачиваться за собственные ошибки из своего кармана»1, — такими словами корреспондент Российской газеты в конце 2011 года начал статью, посвященную принятию Федерального закона от 21 ноября 2011 года № 329-Ф32.
Указанным Законом изменена редакция п. 3 ст. 1081 ГК РФ, предусматривавшего регрессную ответственность должностных лиц органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда лишь в случаях, когда их вина установлена приговором суда, вступившим в законную силу. Законодатель посчитал, что такой привилегии достойны лишь судьи. Для остальных упоминаемых ранее в п. 3 указанной статьи должностных лиц органов дознания, предварительного следствия и прокуратуры введен п. 3.1, из буквального толкования которого следует возможность предъявления к ним регрессного иска без установления их вины вступившим в законную силу приговором суда.
Таким образом, для должностных лиц, осуществляющих свою профессиональную деятельность в сфере уголовного судопроизводства, установлены различные критерии ответственности. Соответствует ли это конституционному принципу равенства всех перед законом и судом?
Рассмотрим проблему относительно регрессной ответственности следователя
1 Куликов В. Ошибка следствия станет платной [Электронный ресурс] / / Российская газета. 2011. 15 нояб. URL: https://rg.ru/2011/ll/ 15/nevinonii.html (дата обращения: 28.02.2018).
2 О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с совершенствованием государственного управления в области противодействия коррупции : федер. закон Рос. Федерации от 21 нояб. 2011 г. № 329-ФЭ.
в случае реабилитации лица и возникновения у него права на возмещение вреда в порядке, установленном главой 18 УПКРФ.
Уголовное преследование дознаватель, следователь и прокурор осуществляют от имени государства, в их обязанность вменено установление события преступления, изобличение лица или лиц, виновных в совершении преступления (ч. 1 ст. 21 УПК РФ), однако государство вправе переложить с себя ответственность (исходя из п. 3.1 ст. 1081 ГК РФ) на этих должностных лиц. При этом законодатель декларирует, что вред, причиненный гражданину в результате уголовного преследования, возмещается государством в полном объеме независимо от вины органа дознания, дознавателя, следователя, прокурора и суда (ч. 1 ст. 133 УПК РФ, п. 1 ст. 1070 ГК РФ), констатируя тем самым, что в результате уголовного преследования вред может быть причинен и невиновно, но государство обеспечит его возмещение.
Следует ли из этого, что закон допускает регрессную ответственность и вовсе без установления вины этих лиц или же без установления их вины вступившим в законную силу приговором суда? Если не приговором суда, то как именно должна быть установлена их вина?
Отметим, что Уголовный кодекс Российской Федерации содержит ряд статей, предусматривающих ответственность за злоупотребление должностными полномочиями (ст. 285), превышение должностных полномочий (ст. 286), халатность (ст. 293), привлечение заведомо невиновного к уголовной ответственности или незаконное возбуждение уголовного дела (ст. 299), незаконные задержание, заключение под стражу или содержание под стражей (ст. 301), фальсификацию доказательств (ст. 303) и другие преступления, субъектом которых могут являться должностные лица, реализующие свои полномочия в сфере
уголовного судопроизводсгва. Субъективная сторона этих преступлений заключается в их умышленном совершении.
Должен ли следователь нести регрессную ответственность в случае совершения преступления против правосудия или государственной службы? Ответ очевиден. Несомненно, должен.
Должен ли следователь нести такую ответственность, если указанных преступлений он не совершал, а лишь исполнял свои обязанности? Ведь следователь, равно как и судья, оценивает собранные по делу доказательства по своему внутреннему убеждению, руководствуясь при этом законом и совестью (ст. 17 УПК РФ). В такой ситуации следователь потенциально рискуют тем, что суд оценит те же доказательства по-другому, поскольку внутреннее убеждение судьи может оказаться иным, чем убеждение следователя.
Право на реабилитацию и право на возмещение вреда, связанного с уголовным преследованием, согласно ст. 133 УПК РФ имеют: подсудимый, в отношении которого вынесен оправдательный приговор или уголовное преследование которого прекращено в связи с отказом государственного обвинителя от обвинения; подозреваемый или обвиняемый, уголовное преследование в отношении которого прекращено по так называемым реабилитирующим основаниям; осужденный — в случае полной или частичной отмены вступившего в законную силу обвинительного приговора суда и прекращения уголовного дела по реабилитирующим основаниям; любое лицо, незаконно подвергнутое мерам процессуального принуждения в ходе производства по уголовному делу.
Наиболее расггространенными основаниями возникновения права на реабилитацию являются прекращение уголовного дела по реабилитирующим основаниям и вынесение оправдательного приговора. Незаконное применение любой меры процессуального принуждения — задержания, избрания меры пресечения (от подписки о невыезде и надлежащем пове-
дении до заключения под стражу), иной меры процессуального принуждения (от обязательства о явке до наложения ареста на имущество) — влечет право лица на возмещение вреда.
В 2016 году только судами первой инстанции оправдано 3 739 лиц, число лиц, дела в отношении которых прекращены по реабилитирующим основаниям, составило 16 8761. Уголовное преследование лиц прекращается при наличии соответствующих реабилитирующих оснований и на стадии предварительного расследования. Этим и достигается назначение уголовного судопроизводства: защита личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения ее прав и свобод; отказ от уголовного преследования невиновных, реабилитация каждого, кто необоснованно подвергся уголовному преследованию (ст. 6 УПК РФ).
В Письме Минфина России от 3 октября 2014 года № 08-04-06/3395 [«Об организации работы по представлению интересов Минфина России в судах»] указано, что размер взыскиваемых судами компенсаций за незаконное привлечение к уголовной ответственности, в том числе за незаконное содержание под стражей, составляет в среднем от 200 до 300 тыс. рублей за один год незаконного преследования, а в отдельных случаях достигает и 500 тыс. рублей (в регионах Кавказа — до 1 млн рублей). Добавим к этому, что сотни тысяч рублей выплачиваются не только за незаконное содержание под стражей и необязательно за годы незаконного расследования.
Изучение судебной практики рассмотрения регрессных исков к следователям показало, что такие иски предъявляются, и нередко. Инициаторами являются пред-
1 Основные статистические показатели судов общей юрисдикции за 2016 г. [Электронный ресурс] / / Судебный департамент при Верховном Суде Российской Федерации : сайт. URL: http://www.cdep.ru (дата обращения: 28.02.2018).
ставители Минфина России, МВД России1, прокуроры.
Например, прекращение уголовного дела по ч. 1 ст. 241 УК РФ на стадии предварительного расследования на основании п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ и отмена меры пресечения в виде подписки о невыезде послужили основанием для возмещения липу, в отношении которого осуществлялось уголовное преследование, морального вреда. Исполнив решение суда, Минфин России обратился с регрессным иском к следователю, принявшему решение о прекращении уголовного дела (уголовное дело было возбуждено дознавателем, который также избрал меру пресечения, но иск к дознавателю не предъявлялся)2.
Светлогорский межрайонный прокурор обратился в суд с иском о возмещении вреда в порядке регресса к следователю, возбудившему уголовное дело по ч. 1 ст. 293 УК РФ и избравшему М. меру пресечения — подписку о невыезде и надлежащем поведении. Спустя 12 дней с момента возбуждения уголовного дела постановление о его возбуждении отменено прокурором. В дальнейшем М. обратилась в суд с иском о компенсации морального вреда, причиненного незаконным уголовным преследованием. Ее иск удовлетворен на сумму 200 тыс. рублей. Отказывая в удовлетворении регрессных требований прокурора, суд указал, что для привлечения следователя к гражданско-правовой ответственности необходимо доказать его вину. Из материала проверки следовало, что первоначально
1 Полагаем, что предъявление таких исков представителями МВД России обусловлено наличием в Федеральном законе от 30 ноября 2011 года № 342-ФЭ «О службе в органах внутренних дел Российской Федерации и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» специальной нормы (ч. 5 ст. 15).
2 Апелляционное определение Корочан. район, суда Белгород, обл. от 15 янв. 2014 г. по делу № 11-1/2014 [Электронный ресурс] / / Государственная автоматизированная система Российской Федерации «Правосудие» : интернет-портал. URL: https://sudrf.ru (дата обращения: 20.02.2018).
по факту халатности оперативным уполномоченным ОБЭП вынесено постановление об отказе в возбуждении уголовного дела, которое было отменено прокурором как незаконное, и материал направлен для проведения дополнительной проверки. Материал руководителем следственного органа передан для принятия решения следователю, и в этот же день следователь возбудил уголовное дело. При этом следователь добросовестно полагал, что имеются повод и основание для возбуждения уголовного дела. Каких-либо данных об умышленном неправомерном возбуждении уголовного дела с целью привлечения к уголовной ответственности невиновного лица суду представлено не было3.
В подтверждение вины следователей представители истцов ссылаются на выписки из протоколов оперативных совещаний4 и заключения служебных проверок5. В этой связи показательными являются мнения судей о том, что «заключения служебных проверок не являются основанием для возложения на ответчика регрессной ответственности»6, «вывод о виновности ответчиков, изложенный в заключении служебной проверки, является частным мнением должностного лица, ее проводившего, и не свидетельствует о наличии вины ответчиков для целей регрессного требования»7.
Судебная коллегия по гражданским делам Самарского областного суда в решении по иску Минфина России к следовате-
3 Решение Светлогор. гор. суда Калининград. обл. от 9 июня 2014 г. по делу № 2-327/14 [Электронный ресурс] / / Там же.
4 Решение Ново-Савин. район, суда г. Казани от 23 апр. 2013 г. по делу № 2-2129/13 [Электронный ресурс] //Там же.
5 Решение Куйбыш. район, суда г. Самары от 19 апр. 2016 г. по делу № 2-651/16 ; решение Железнодорож. район, суда г. Ульяновска от 13 марта 2013 г. по делу № 2-315/2013 [Электронный ресурс] / / Там же.
6 Решение Куйбыш. район, суда г. Самары от 5 апр. 2016 г. по делу № 2-627/16 [Электронный ресурс] / / Там же.
7 Решение Анап. гор. суда Краснодар, края от 2 окт. 2017 г. по делу № 2-3766/2017 [Электронный ресурс] / / Там же.
лю (лицо задержано, заключено под стражу, ему предъявлено обвинение в совершении преступлении, предусмотренных пп. «а», «в», «г» ч. 2 ст. 162 и ч. 4 ст. 150 УКРФ, прокурором уголовное дело с обвинительным заключением направлено в суд, в судебном заседании государственный обвинитель отказался от обвинения, дело прекращено) отметила, что сам по себе факт прекращения уголовного преследования в отношении лица, которому государством компенсирован моральный вред, причиненный незаконным привлечением к уголовной ответственности, не является безусловным основанием для взыскания со следователя денежных средств в порядке регресса, так как незаконность действий именно следователя должна подтверждаться надлежащими доказательствами. Законом не установлена безвиновная ответственность лица, в связи с незаконными действиями которого возмещен вред по основаниям, предусмотренным ст.ст. 1069 и 1070 ГК РФ. Истцом не представлены доказательства того, что до направления уголовного дела с обвинительным заключением для утверждения прокурору следователь в рамках УПК РФ не устранила бы свои незаконные действия или бездействие (при их наличии) при расследовании уголовного дела по указанию соответствующего полицейского руководства либо по указанию прокурора1. Отметим и то, что вопрос о регрессной ответственности должностных лиц органов прокуратуры в данном случае поставлен не был. Возможно, регрессные иски к прокурорам в подобных случаях и предъявляются, однако автору настоящей статьи не удалось найти в ГАС «Правосудие» сведений о результатах их рассмотрения судами.
Минфин России предъявил иск к следователю Л., возбудившему уголовное дело по ч. 4 ст. 111 УК РФ, предъявившему об-
1 Апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Самар. обл. суда от 6 окт. 2016 г. по делу № 33-13109/2016 [Электронный ресурс] / / Там же.
винение Л. Е. и инициировавшему избрание обвиняемому меры пресечения в виде заключения под стражу. Следователь Н., которому поручено дальнейшее расследование, предъявил новое обвинение, составил обвинительное заключение. В результате рассмотрения уголовного дела судом уголовное преследование Л. Е. прекращено по реабилитирующему основанию, он освобожден из-под стражи в зале суда. За счет казны Российской Федерации в пользу Л. Е. взысканы суммы заработной платы за период нахождения под стражей и расходов на оказание юридической помощи2. Отметим, что в соответствии с ч. 3 ст. 108 УПК РФ следователь с согласия руководителя следственного органа возбуждает перед судом ходатайство об избрании в качестве меры пресечения заключения под стражу и только суд правомочен принять решение об избрании этой меры пресечения (п. 1 ч. 2 ст. 29 УПК РФ). Однако вопрос о регрессной ответственности ни второго следователя, ни руководителя следственного органа, ни судей, избравших эту меру пресечения и продлевавших сроки содержания под стражей, представители Минфина России не ставили. Так что же побуждает истцов при предъявлении подобных исков выборочно подходить к определению ответчиков?
В Письме Минфина России от 3 октября 2014 года № 08-04-06/3395 отмечается, что в первую очередь надлежит обращаться в суды с регрессными требованиями к должностным лицам, чьи действия признаны незаконными вступившими в законную силу судебными актами. При этом рекомендуется исходить из того, что законодательство допускает процессуальное соучастие (ст. 40 ГПК РФ), а лица, совместно ггричинившие вред, отвечают перед потерпевшим солидарно либо в размере (до-
2 Апелляционное определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда Республики Мордовия от 16 марта 2017 г. по делу № 33-464/2017 [Электронный ресурс] / / Там же.
ле), определенном судом для каждого из ответчиков (ст. 1080 ГК РФ).
В этой связи приведем еще пример. Уголовное дело возбуждено следователем СУ при Нижнекамском УВД, которым была избрана мера пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении гражданке В. Далее уголовное дело принимается к производству вторым следователем, который объявляет розыск обвиняемой. В результате розыска обвиняемая задержана, к ней применяется мера пресечения в виде заключения под стражу. Третий следователь, которому поручено дельнейшее расследование, выносит постановление о ее освобождении из-под стражи, избирает меру пресечения в виде подписки о невыезде. Четвертый следователь возбуждает в отношении обвиняемой еще одно уголовное дело, соединяет дела в одно производство, предъявляет обвинение, составляет обвинительное заключение. Первый заместитель Нижнекамского городского прокурора утверждает обвинительное заключение и направляет дело в суд, который возвращает дело прокурору для устранения ггрепятствий к рассмотрению в связи с неверным указанием места совершения деяний. Четвертый следователь «перепредьявляет» обвинение, составляет новое обвинительное заключение, которое утверждается тем же прокурором. Приговором Нижнекамского городского суда В. признается виновной, ей назначается наказание в виде лишения свободы на срок 1 год 6 месяцев условно с испытательным сроком 1 год. Кассационным определением Судебной коллегии по уголовным делам Верховного суда Республики Татарстан приговор отменен, уголовное дело прекращено в связи с отсутствием в деянии состава преступления. ГСУ при МВД по Республике Татарстан проведена служебная проверка, по результатам которой вынесено заключение о том, что расследование по делу проведено поверхностно, без изучения всех обстоятельств дела, нарушены требования ст.ст. 73, 74, 86-88, 171 УПК РФ. К дисциплинарной ответственности привлечены четвертый
следователь и начальник СУ при Нижнекамском УВД. К последним и предъявлен регрессный иск. В результате рассмотрения искового заявления суд пришел к выводу, что оснований для признания действий следователя и начальника СУ незаконными и причинившими вред не имеется, не установлена также причинная связь между действиями исключительно указанных лиц и вредом, который претерпела В.1 Судебная коллегия по гражданским делам Верховного суда Республики Татарстан указанное решение суда оставила в силе2.
Примеры можно продолжить. Однако необходимо ответить на вопрос: должен ли следователь нести регрессную ответственность за принимаемые им процессуальные решения? Если да, то не должен ли он нести ответственность солидарно:
1) со всеми иными следователями (дознавателями), в производстве которых находилось уголовное дело;
2) с руководителем следственного органа (причем как со своим непосредственным руководителем, так и с руководителем следственного органа уровня субъекта Российской Федерации, например, согласовавшим ходатайство о продлении сроков содержания под стражей свыше 3 месяцев, либо руководителем следственного органа федерального уровня при продлении таких сроков свыше 12 месяцев);
3) со всеми иными должностными лицами, осуществлявшими ведомственный процессуальный контроль (перед продлением срока содержания под стражей руководителем следственного органа уровня субъекта Российской Федерации уголовное дело изучается иными сотрудниками следственных органов (организационно-зональных отделов, отделов процессуального контроля и т. п.)) и ггрокурорский
1 Решение Нижнекам. гор. суда Республики Татарстан от 22 мая 2013 г. по делу № 2-1513/2013 [Электронный ресурс] / / Там же.
2 Апелляционное определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда Республики Татарстан от 29 авг. 2013 г. по делу № 33-10237/2013 [Электронный ресурс] / / Там же.
надзор (надзирающим прокурором, прокурором, утвердившим обвинительное заключение, должностным лицом органа прокуратуры, поддерживавшим обвинение в суде);
4) судьями, избравшими меру пресечения, продлевавшими сроки содержания под стражей, вьшосившими обвинительный приговор до принятия реабилитирующих решений судом следующей инстанции?
При ответе на последний вопрос мы вновь обратимся к п. 3 ст. 1081 ГК РФ о возможности предъявления регрессных исков к судьям только при установлении их вины вступившим в законную силу приговором суда.
Здесь уместно вспомнить правовую позицию Верховного Суда Российской Федерации о том, что судья не может быть привлечен к дисциплинарной ответственности за сам факт принятия незаконного или необоснованного судебного акта в результате судебной ошибки, явившейся следствием неверной оценки доказательств по делу либо неправильного применения норм материального или процессуального права1. Подобная позиция применима и к следователям, и к прокурорам. В противном случае лишь судьям будет дозволено допускать ошибки, что абсурдно, поскольку вынесение несправедливого, незаконного и необоснованного судебного решения представляет для реализации целей уголовного судопроизводства большую угрозу, чем ошибки, допущенные на стадии предварительного расследования.
Изученные автором настоящей статьи решения судов по регрессный искам рассматриваемой категории, размещенные в ГАС «Правосудие», свидетельствуют о том, что в удовлетворении подобных требований суды отказывают. Удивляет другое — об-
1 О судебной практике применения законодательства, регулирующего вопросы дисциплинарной ответственности судей [Электронный ресурс] : постановление Пленума Верховного Суда Рос. Федерации от 14 апр. 2016 г. № 13. П. 2. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
ширносгь географии регрессных исков: Республики Мордовия и Татарстан, Краснодарский и Хабаровский край, Белгородская, Кемеровская, Оренбургская, Ростовская, Самарская, Калининградская, Тверская, Ульяновская области, Хангы-Мтстгйский автономный округ — Югра и др.
Рассмотрение таких исков не только увеличивает нагрузку на суды, отвлекает должностных лиц на участие в судебных заседаниях и подготовку к ним, но и создает у следователей чувство правовой незащищенности. Будет ли следователь в условиях потенциально возможной регрессной ответственности, возбудив однажды уголовное дело, избрав любую меру пресечения или применив иную меру процессуального принуждения, заинтересован в установлении таких обстоятельств, подлежащих доказыванию, как обстоятельства, исключающие преступность и наказуемость деяния (п. 5 ч. 1 ст. 73 УПК РФ)? Будет ли он стремиться к достижению такой цели уголовного судопроизводства, как защита личности от незаконного и необоснованного обвинения (п. 2 ч. 1 ст. 6 УПК РФ)? Вряд ли.
Государство, наделяя следователя правом осуществлять от своего имени уголовное преследование, абсолютно обоснованно берет на себя обязанность отвечать за его действия путем возмещения реабилитированному лицу ущерба, связанного с необоснованным вовлечением последнего в уголовный процесс (ч. 1 ст. 133 УПК РФ). Однако невовлечение в процесс заподозренного лица под страхом регрессной ответственности явно не способствует реализации конституционного принципа обеспечения доступа потерпевших к правосудию и компенсации причиненного преступлением ущерба.
Изложенное свидетельствует о том, что законодательство в данной части требует совершенствования. В условиях такой нормативной неопределенности регрессная ответственность следователя, с одной стороны, может оказывать на него дисциплинирующее влияние, а с другой — па-
рализовать уголовное судопроизводство. Следователю должна быть обеспечена возможность добросовестно использовать процессуальные механизмы привлечения лиц к уголовной ответственности, и такой гарантией может служить только условие предъявления регрессного иска в случаях,
Согласно Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации реабилитация в уголовном процессе — это порядок восстановления прав и свобод лица, незаконно или необоснованно подвергнутого уголовному преследованию, и возмещения причиненного ему вреда. Этот порядок определен в нормах главы 18 УПК РФ.
Соответствующие разъяснения относительно порядка реабилитации содержались в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации № 30, Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации № 64 от 23 декабря 2010 года «О некоторых вопросах, возникших при рассмотрении дел о присуждении компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение акта в разумный срок», признанном утратившим силу. В настоящее время подлежат применению постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 ноября 2011 года № 17 «О практике применения судами норм главы 18 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регламентирующих реабилитацию в уголовном судопроизводстве» и от 29 марта 2016 года № 11 «О некоторых вопросах, возникающих при рассмотрении дел о присуждении компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок».
Существует целый ряд вопросов, которые или не разрешены законодателем, или
когда его вина установлена вступившим в законную силу приговором суда.
Библиографический список
Куликов В. Ошибка следствия станет платной [Электронный ресурс] / В. Куликов / / Российская газета. — 2011. — 15 нояб.; URL: https://rg.ru/ 2011/11/15/ nevinonii.htrnl.
343.13
вызывают проблемы у правоприменителя при реализации права граждан на реабилитацию. Обозначим некоторые из них, наиболее острые, на наш взгляд.
В главе 18 УПК РФ не определен порядок восстановления прав и свобод лица, незаконно или необоснованно подвергнутого уголовному преследованию. Пленум Верховного Суда Российской Федерации в Постановлении от 29 ноября 2011 года № 17, разъясняя порядок возмещения ущерба (см., например, пл. 4, 10), отсылает либо к главе 18 УПК РФ, либо к гражданско-процессуальному законодательству. И если в Гражданском процессуальном кодексе Российской Федерации порядок рассмотрения исков определен, то глава 18 УПК РФ подобных норм не содержит. Таким образом, необходимо констатировать, что механизм рассмотрения заявлений о возмещении имущественного вреда и восстановлении иных прав реабилитированного требует законодательного регулирования.
Право на реабилитацию имеют лица, в отношении которых вынесен оправдательный приговор. Однако на практике возникают вопросы даже по такому, казалось бы, бесспорному основанию.
В настоящее время при рассмотрении уголовных дел с участием присяжных заседателей нередкой является с и туация, когда вердиктом установлено, что событие преступления было, что деяние совершено конкретным лицом, но на вопрос «виновен ли?» присяжные по различным ггричи-
К. А. КОРСАКОВ, Е. В. СИДОРЕНКО УДК
НЕКОТОРЫЕ ПРОБЛЕМНЫЕ ВОПРОСЫ ОПРЕДЕЛЕНИЯ ОСНОВАНИЙ ВОЗНИКНОВЕНИЯ ПРАВА НА РЕАБИЛИТАЦИЮ
