Регламентация положения российских подданных в Германии после начала Первой мировой войны

Плохотнюк Татьяна Николаевна

УДК 94(430).083

Т. Н. Плохотнюк

РЕГЛАМЕНТАЦИЯ ПОЛОЖЕНИЯ РОССИИСКИХ ПОДДАННЫХ В ГЕРМАНИИ ПОСЛЕ НАЧАЛА ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ

В данной статье предпринимается попытка проанализировать положение российских подданных, оказавшихся на территории Германии в результате трансграничных перемещений в последней четверти XIX и начале XX в. и ставших апатридами после российской революции 1917 г., разрушившей Российскую империю. Целью данной статьи является анализ политики немецкого государства по отношению к иностранцам - подданным государства-противника. Автор предпринимает попытку определить ее содержание и цели немецкого государства, ответить на вопросы о том, почему властные структуры пошли на значительные ограничения для многочисленных российских подданных, легально въехавших в Германию задолго до начала Первой мировой войны в силу разных обстоятельств и с разными целями.

По результатам проведенного исследования были выявлены архивные и опубликованные документы, которые позволили достигнуть поставленной цели; выполнен анализ немецкой и российской историографии; подобраны методы и создана методологическая

концепция исследования. Наряду с реализацией общенаучных методов (синтез, анализ), автор использовал метод сравнения, а также системный, структурно-функциональный и герменевтический методы, подтвердив продуктивность междисциплинарного подхода в рамках проведенного исследования.

Проанализировав выявленные документы, автор делает вывод о том, что в условиях войны немецкое государство считало первостепенной задачей изменения правового положения подданных страны-противника. Главной целью было обезопасить свою экономику и не допустить, чтобы собственность иностранцев в какой-то мере обеспечила преимущество противнику. Поэтому немецкое государство ввело экономические ограничительные меры, прежде всего секвестр, а затем и ликвидировало все права собственности российских подданных в Германии.

Ключевые слова: Германия, российские подданные, апатриды, иностранцы, Первая мировая война, интернирование, секвестр.

T. N. Plokhotnyuk

THE REGULATION OF THE RUSSIAN NATIONALS LEGAL STATUS IN GERMANY AFTER THE OUTBREAK OF THE WORLD WAR I

The article deals with the legal status of the Russian nationals who found themselves in Germany as a result of cross-border movements in the last quarter of the 19th and early 20th centuries and became stateless persons after the Russian Revolution of 1917, which destroyed the Russian empire. The purpose of this article is the analysis of the German state policy as regards foreigners-nationals of the enemy state. The author attempts to determine its content and goals of the German state, to answer questions about why the authorities went into significant restrictions for numerous Russian citizens who legally entered Germany long before the outbreak of World War I due to various circumstances and with different goals.

According to the results of the study, archival and published documents were identified and made it possible to achieve the goal. The analysis of German and Russian historiography is carried out. The author selected methods and

created a methodological concept of the study. Along with the implementation of general scientific methods (synthesis, analysis), the author used the comparison method, as well as the system, structural-functional and hermeneutic methods, confirming the effectiveness of the interdisciplinary approach in the framework of the study.

After analyzing the identified documents, the author concludes that after the start of the war, the German state considered the primary task of changing the legal status of the subjects of the enemy country. The main goal was to secure their economy and prevent the property of foreigners to some extent provide an advantage to the enemy. Therefore, the German state introduced economic restrictive measures, primarily sequestration, and then eliminated all property rights of Russian nationals in Germany.

Key words: Germany, Russian nationals, stateless persons, foreigners, World War I, internment, sequestration.

К началу Первой мировой войны неотъемлемым элементом общества и в России, и в Германии были иностранцы. Они уже оформились в общность, именуемую иностранным населением с численным преобладанием в его составе граждан страны - противника. Вступив в состояние

войны, оба государства отнеслись к ним одинаково. Основным методом регламентации положения германских подданных в России и российских подданных в Германии стало интернирование. Оно предпринималось с целью предотвратить массовый выезд за границу и вступление в ряды

армии противника. В данной статье предпринимается попытка проанализировать правовое положение российских подданных, оказавшихся на территории Германии в результате миграции и ставших апатридами после разрушения Российской империи в 1917 г.

Как для российских подданных в Германии, так и германских подданным в России посредниками в установлении связи с родиной выступили посольства нейтральных государств: в России для немцев - американское, в Германии для российских подданных - испанское. Первые списки российских подданных, оказавшихся в Германии, прибыли через испанское посольство 7 по 11 августа. Если в список от 7 августа были внесены 21 человек, то в поступившем телеграммой списке от 8 августа было уже 630. Каждый последующий список пополнял общую цифру и к началу сентября она составляла свыше 4 тысяч. Испанская дипломатическая служба передала сведения о каждом: где находится, адрес и какую сумму денег просит прислать [3, с.1-24].

В первые два дня состояния войны российские подданные могли беспрепятственно покинуть Германию, но только морем через Скандинавию [1, с.321]. Сообщение о первом задержанном появилось в списке от 8 августа. Телеграммы, поступавшие из испанского посольства 12, 13, 23 августа, сообщали о задержанных в качестве военнопленных и уточняли, что задержание произошло 21 июля, то есть, на третий день войны. Небольшая группа отставных военных, оказавшихся в Германии была задержана в Берлине - генерал Палтов, адмирал Скрыдлов, генерал Фрезе, генерал Гельмгольц, полковник Гришинский, генерал-адъютант Козлов, штабс-капитан Матвеев, генерал Ставровский. 12, 13, 23 августа почти 200 российских подданных были задержаны в Росто-ке, как военнопленные. [4, с. 14-34]

Уже в сентябре из испанских консульств в Дрездене и Ростоке стали поступать списки, в которых было указано, куда смогли выехать российские подданные из Германии. В основном они выезжали через Росток в Стокгольм. Особенностью сентябрьских списков было то, что они содержали сведения не только о тех, кто находился в Берлине, но и в других, даже маленьких городках Германии. И тогда же стали поступать первые сведения о раненных военнопленных и скончавшихся от ран в плену. Эти сведения были скудными, отрывочными. Судя по всему, они были получены случайно, хотя со ссылкой на военное ведомство Германии [5, с. 7-17; 6, с. 3-21].

Помимо российских подданных, въехавших в Германию в силу семейных обстоятельств, на учебу, с предпринимательскими целями, по поручению своих гражданских и военных ведомств, где они служили, и застигнутых войной в городах, к моменту ее начала на территории Германии находились около 250 тысяч российских сезонных рабочих [8, s.183]. В первую очередь встал вопрос, как поступить с находящимися в стране рабочими, подданными государства-противника в данной войне. Мировая война актуализировала

уже десятилетиями сохранявшиеся опасения, что занятость рабочих из государств - потенциальных противников в случае конфликта приведет к серьезным сокращениям на рынке труда и тем самым к значительным снижениям производства.

Германия не собиралась полностью отказаться от иностранных сезонных рабочих и для нее важно было решить: должны ли сезонные рабочие, как стало привычным, возвращаться зимой на родину, так как в условиях войны в следующем году они могли не вернуться обратно. А потому полякам было отказано в возвращении на родину. Уже за день перед началом войны последовало введение особого паспортного режима и закрытие границ, как в сторону въезда, так и выезда из страны. Таким образом, польские рабочие из числа российских подданных были интернированы [12, s. 77].

После начала военной мобилизации германских подданных сразу же стал нарастать дефицит рабочей силы в промышленности. Поэтому власти Германии пошли на отмену ограничений и запрета на работу поляков в этой сфере за пределами восточных провинций Пруссии. Рекрутирование новой рабочей силы теперь могло осуществляться и для крупной промышленности. Опасаясь, что работающие в сельском хозяйстве поляки переберутся в сферу промышленности и возникнет дефицит теперь уже в этой сфере, полякам была запрещена любая смена места пребывания и смена любого рабочего места. Таким образом, в силу переключения основного потока традиционной рабочей силы на военную сферу, немецкие инстанции, занимавшиеся наймом иностранной рабочей силы, нуждались в доступе к польскому рынку трудовых резервов.

После оккупации российской территории Германской центральной конторе земледельческих рабочих (Deutsche Feldarbeiter-Zentralstelle) была передана монополия на набор рабочей силы. По форме методы работы, способы найма мало изменились. Как и ранее, контора содействовала поступлению трудовых договоров, содержала данные об уровне зарплаты, продолжительности рабочего времени и сроков заключаемых договоров. Но во время войны не было заключено ни одного свободного трудового договора, труд стал принудительным. С переходом границы на германскую территорию польские рабочие лишались права на возвращение, смену рабочего места и места пребывания. Когда эти новые условия стали известны в Польше, то поток добровольно желавших попасть на работу в Германию иссяк и рекрутирование рабочих приобрело все возрастающий силовой характер. В Варшаве и в других городах были запрещены любые общественные работы, здесь искусственно создавали дефицит труда, рабочих мест, чтобы легче можно было набирать рабочих для немецкой военной администрации и немецкого сельского хозяйства [12, s. 83-84].

Усиливались режимные условия, тех кто оставлял место работы могли заключить в тюрьму.

Работодатели могли снизить заработную плату, удлинить продолжительность рабочего дня, они могли безнаказанно избивать рабочих в случаях непослушания. Вопрос о возможности улучшения условий работы, повышения заработной платы и предоставления отпуска польским рабочим имперской службой внутренних дел был отклонен как иллюзорный. Как показала практика из 30 поляков, получивших отпуск, 20 не возвращались и требовались дополнительные силы и средства, чтобы вернуть их обратно. Ухудшение правовых условий польских рабочих порождало сложности пополнения рабочей силы [7, s. 173].

Когда в ноябре 1916 г. польские рабочие от имперской службы внутренних дел перешли в компетенцию военного ведомства, их положение еще больше ухудшилось. Отныне, в союзе со структурами, наделенными чрезвычайными полномочиями, работодатели могли относительно без проблем направлять строптивых поляков в лагеря для военнопленных. Отправка в лагерь для военнопленных осуществлялась по одностороннему заявлению ответственных лиц или работодателей без серьезной проверки. Это было не исключением, а правилом. Поляки, заключенные в лагерь для военнопленных, окончательно лишались своего формального статуса сезонных рабочих. Их привлекали к принудительному труду, как военнопленных [7, s. 187].

К концу войны в Германии находилось около 700 тыс. поляков с территории Российской империи, которые были заняты главным образом в сельском хозяйстве. Они были самыми многочисленными, но не единственными иностранцами. Германия интернировала даже граждан дружественной Австро-Венгрии, которые к началу войны находились на ее территории, хотя для этого по оценке прусского военного министра отсутствовала правовая база. Кроме того, во время войны около 150 тыс. бельгийских рабочих рук было депортировано в Германию для принудительной работы в промышленности [26, s. 99].

Поляки составляли самый значительный контингент иностранных рабочих. Это объясняется тем, что с оккупацией русских поляков, военная бюрократия имела прямой доступ к традиционному польскому резервуару рабочей силы. Чтобы облегчить процесс рекрутизации поляков, были ликвидированы ограничительные паспортные предписания. Для перехода границы достаточно было предъявить удостоверения, выданного Германской центральной конторой земледельческих работ Новый подход позволил снять трудности, которые возникали в процессе перемещения рабочих в Германию. Характерно, что паспортные предписания облегчались только для въезжающих и напротив, запрет на выезд до конца войны сохранялся, будучи одобренным большинством голосов депутатов, голосовавших за соответствующую резолюцию [26, s. 102].

Помимо российско-подданных поляков, принудительно рекрутированных для сельского хозяйства и промышленности Германии, в этой стране еще оставались около 130 тыс. российских под-

данных. Он не могли уехать в Россию, так как родиной или местом постоянного проживания для них была Германия. Они были составной частью ее иностранного населения. Германия не ставила целью тотальное интернирование всех иностранцев, сохранивших российское подданство. Оно было осуществлено дифференцировано с незначительными затратами, которые были возмещены. В категорию интернированных попали сезонные рабочие, обеспечившие сохранения уровня и темпов производства, тем самым возместив затраты на интернирование российских подданных военнообязанного возраста и пусть даже отставных, но военных, имевших вместе с высоким чином и профессиональный опыт.

В условиях войны оба государства считали первостепенной задачей изменения правового положения граждан страны-противника. Главной целью было обезопасить свою экономику и не допустить, чтобы собственность иностранцев, приумножавшаяся за счет внутренних ресурсов каждого из государств, в какой-то мере обеспечила преимущество противнику. Поэтому последовали экономические ограничительные меры, прежде всего секвестр, а затем и ликвидация всех прав собственности иностранцев.

До 1 августа 1914 г. право собственности, в том числе и иностранцев, в Германии было гарантировано и обеспечено признанием ею заключенных в разное время международных договорах, основанных на общих принципах международного права, признаваемых всеми цивилизованными народами, и германскими законами [2]. В Германии сам по себе факт объявления войны не прекратил действия международных конвенций и германских законов. Германские суды в начале войны не отказывали, например, в защите промышленной собственности не только гражданам нейтральных стран, но и неприятельским подданным, признавали за иностранцами без различия подданства «право бедности» и освобождали их от обеспечения судебных издержек на случай проигрыша дела на основании гаагской конвенции и т.п.

Но после применения ограничительных мер и приостановления действия довоенного законодательства в других воюющих странах, Германия в свою очередь приостановила применение некоторых коллективных договоров по отношению к неприятельским подданным. Например, на этом основании была приостановлена защита неприятельских патентов и промышленных прав. Русским стали отказывать в признании права бедности после того, как в России указом Сената германские подданные были лишены права судебной защиты [9, s. 1386; 10, s.1003; 11, s. 644].

В отличие от российских, германские военные законы издавались не по национальному, а по территориальному признаку, т.е. направлялись против лиц и предприятий, находящихся во враждебных странах. Поэтому права российских подданных, оставшихся в Германии, в некотором отношении могли быть шире, чем права германских граждан, оставшихся в России. Кроме того, как увидим ниже, многие исключительные законы

были изданы в Германии лишь после того, как такие же меры были приняты против немцев заграницей, то есть, это было так называемое «возмездное» право -Vergeltungrecht [10, s. 34].

Одной из первых была такая мера как введение правительственной инспекции (Ueberwachung) на предприятиях, принадлежащих неприятельским подданным, применялась только с согласия канцлера. Она действовала с 5 сентября 1914 г в отношении тех предприятий, управление которых находилось в одной из неприятельских стран, или - доходы от этого производства шли туда. Правительственный инспектор имел право запретить владельцу те или другие операции. По распоряжению Министерства юстиции списки фирм, над которыми учреждалась правительственная инспекция, печатались для всеобщего сведения. Вывоз или перевод имущества подобных предприятий в какой бы то ни было форме в неприятельскую страну допускался в виде исключения, только с разрешения инспектора [13, s. 397]. По его распоряжению деньги и ценные бумаги могли быть депонированы в Имперском Банке на основании дополнительного закона от 22 октября 1914 г. о порядке назначения заведующих подобными предприятиями взамен отсутствующих [15, s. 447].

Принудительная администрация (Zwangsweise Verwaltung), введенная законом 2б ноября 1914 г первоначально была применена только к французским предприятиям [16, s. 521]. Затем законом 4 марта 1915 г [17, s. 733] она была распространена на предприятия, капиталы которых в полном составе или преимущественно принадлежали российским подданным. Назначенный администратор принимал решение сохранить предприятие или ликвидировать его. Предприятие с принудительной администрацией могло быть закрыто по распоряжению канцлера. Администрация учреждалась над недвижимостью, над филиальными отделениями иностранных предприятий (дополнительным законом 10 февраля 1916 г, [22, s. 902], администрация допущена и по отношению к отдельным ценностям, входящим в состав предприятий и по отношению к наследствам) По закону 24 августа 1916 г [23, s. 961] принудительное взыскание с предприятий, находящихся под администрацией или инспекцией, аресты и просьбы об открытии несостоятельности допускались лишь с разрешения высшей местной власти.

Законом от 15 октября 1914 г разрешался арест товаров, подлежащих таможенной пошлине и еще не выпущенных в обращение. Товары эти по распоряжению канцлера могли быть и конфискованы [14, s. 421]. 5 октября 1915 г был принят закон о регистрации (Anmeldung) находящегося в Германии имущества, принадлежащего неприятельским подданным и юридическим лицам [20, s. 802]. Регистрации подлежали права русских подданных в германских предприятиях (например, в качестве акционеров и пайщиков, если личность их известна) и всякого рода обязательства, по которым лица, проживающие в Германии, состояли должниками русских подданных.

Имущество, отчужденное русским подданным после 31 (18) июля 1914 г. могло быть признано по распоряжению канцлера отчужденным фиктивно.

Тем же законом воспрещен был вывоз имущества, принадлежащего неприятельским подданным из Германии без разрешения канцлера, и в том числе - вывоз ценных бумаг и денег. Допущен только вывоз пассажирского багажа. Воспрещены были отчуждение и залог за исключением имущества неприятельских подданных, живущих в Германии или - входящего в состав германского предприятия (если отчуждение или залог совершены на имя лица, живущего в Германии) или, наконец, имущества, над которым по случаю войны была учреждена административная или правительственная инспекция. Подробные правила для этой регистрации были установлены законом 10 октября 1915 г. [20, s. 812], который освобождает от регистрации всякое имущество военнопленных и имущество, принадлежащее лицам, проживающим в Германии, если стоимость его не превышает 500 марок.

Закон 19 апреля 1917 г. предоставлял канцлеру право назначать особого хранителя (Treuhaender) для заведывания имуществом неприятельских подданных. Этому «хранителю вкладов» было предоставлено право забирать в свое управление всякого рода имущество, еще не попавшее под администрацию или инспекцию или ликвидацию. Ему же правительственные инспекторы могли отсылать деньги и ценные бумаги, не нужные для оборота предприятия, вместо того, чтобы вносить их в Имперский Банк. Ему же предоставлено было вместо канцлера разрешать продажу. Залог, вывоз за границу. Он мог требовать снятия судебного ареста и уплаты с должников предприятия [24, s. 989].

Законом 22 сентября 1917 г. регламентировалась процедура ликвидации тех предприятий, капитал которых принадлежал, главным образом, российским подданным или управление находилось в России. Закон относился и к филиальным отделениям, недвижимостям и наследствам. Ликвидатор становился полным и исключительным хозяином предприятия и мог его продать. Он также мог требовать уплаты с должников предприятия [25, s. 1015]. Судебные взыскания с предприятия и объявление его несостоятельным допускались с особого разрешения местной высшей власти.

1 июля 1915 г. в качестве меры возмездия был издан закон «О правах неприятельских подданных на промышленную защиту» [19, s. 793]. Закон этот касался граждан Англии, Франции и России. (После начала войны Германия продолжала соблюдать Парижскую конвенцию о Международной защите промышленной собственности (установлена 20 марта 1883 г., пересмотрена в Вашингтоне 2 июня 1911 г.). Так как к этой Конвенции примкнули государства, которые в войне участия не приняли, то первоначально в Германии эта Конвенция считалась сохранившей силу и после объявления войны и притом не только во

взаимных отношениях между гражданами Германии и этих нейтральных странах, но и вообще в полном объеме, т.е. и по отношению к гражданам Англии, Франции и т.д. [2, с. 398] Он предоставлял канцлеру отнимать право на промышленную защиту или ограничивать его. В частности, ему предоставлено выдавать другим лицам разрешение на использование неприятельских патентов, моделей (Gebrauchsmuster) и товарных знаков. Патенты и образцы, принадлежавшие российским подданным, считались потерявшими силу с 11 марта 1915 г [18, s. 749].

До окончания войны и в Германии, и в России изменения в положении иностранцев не были позитивными. Но если российская политика интернирования была обусловлена военно-так-

тическими и идеологическими соображениями и не носила прагматического характера, то германская политика по отношению к иностранцам определялась принципом гарантии рабочей силы для немецкой военной экономики. Немцы исходили из того, что любую рабочую силу следовало продуктивно использовать в военной промышленности. Рациональная оценка ситуации оправдывала государственные принудительные меры и циркуляцию (обусловленную взаимно, поддерживающую друг друга) государственной и частной репрессивной практики. В России же интернирование, экспроприация недвижимого имущества и секвестр причинили существенный ущерб экономике.

Источники и литература

1. Парфянский выстрел / под. ред. Г. М. Бонгард-Левина, Ю. Н. Литвиненко. М.: Российская политическая энциклопедия, 2003. 760 с.

2. Собрание важнейших трактатов и конвенций, заключенных Россией с иностранными державами. 1774-1906 / сост. В. Н. Александренко. Варшава: Изд-во: Тип. Варшавского Учебного Округа, 1906. 602 с.

3. Список русских подданных, застигнутых войной заграницей. Выпуск I. / М-во иностр. дел. Петроград: тип. В. Ф. Киршбаума, 1914. 24 с.

4. Список русских подданных, застигнутых войной заграницей. Выпуск II. / М-во иностр. дел. Петроград: тип. В. Ф. Киршбаума, 1914. 104 с.

5. Список русских подданных, застигнутых войной заграницей. Выпуск III. / М-во иностр. дел. Петроград: тип. В. Ф. Киршбаума, 1914. 58 с.

6. Список русских подданных, застигнутых войной заграницей. Выпуск IV. / М-во иностр. дел. Петроград: тип. В. Ф. Киршбаума, 1914. 38 с.

7. Bade, Klaus J. «Preussengänger» und «Wehrpolitik»: Ausländerbeschäftigung, Ausländerpolitik und Ausländerkontrolle auf dem Arbeitsmarkt in Preussen vor dem Ersten Weltkrieg. In: Archiv für Sozialgeschichte. Bonn - Bad Godesberg, Bd XXIV, 1984d. S. 152-189.

8. Elsner Lothar; Lehmann Joachim. Ausländische Arbeit unter dem deutschen Imperialismus, 1900 bis 1985. Berlin: Dietz, 1988. 411 s.

9. Deutsche Juristenzeitung, 1914. S. 1386.

10. Deutsche Juristenzeitung, 1916. S. 1003.

11. Deutsche Juristenzeitung, 1918. S. 644.

12. Dohse Knuth. Ausländlischer Arbeiter und bürgerlicher Staat: Genese u. Funktion von staatlicher Ausländerpolitik u. Ausländerrect. Vom Kaiser-reich bis zur BRD. Königstein / Ts: Hain, 1981ю. 460 s.

13. Gesetz, 5. 09. 1914 // Reichsgesetzblatt - 1023 s.

14. Gesetz, 15. 10. 1914 // Reichsgesetzblatt - 1023 s.

15. Gesetz, 22. 10. 1914 // Reichsgesetzblatt - 1023 s.

16. Gesetz, 26. 10. 1914 // Reichsgesetzblatt - 1023 s.

17. Gesetz, 4. 03. 1915 // Reichsgesetzblatt - 1023 s.

18. Gesetz, 11. 03. 1915 // Reichsgesetzblatt - 1023 s.

19. Gesetz, 1. 07. 1915 // Reichsgesetzblatt - 1023 s.

20. Gesetz, 5. 10. 1915 // Reichsgesetzblatt - 1023 s.

21. Gesetz, 10. 10. 1915 // Reichsgesetzblatt - 1023 s.

22. Gesetz, 10. 02. 1916 // Reichsgesetzblatt - 1023 s.

23. Gesetz, 24. 08. 1916 // Reichsgesetzblatt - 1023 s.

24. Gesetz, 19. 04. 1917 // Reichsgesetzblatt - 1023 s.

25. Gesetz, 22. 09. 1917 // Reichsgesetzblatt - 1023 s.

26. Oltmer J. Arbeitszwang und Zwangsarbeit. Kriegsgefangene und ausländische Zivilarbeitskräfte im Ersten Weltkrieg, in: R. Spilker / B. Ulrich (Hg.), Der Tod als Maschinist. Der industrialisierte Krieg 1914-1918, Bramsche 1998. S. 97-121.

References

1. Parfyanskij vystrel (The Parthian Shot) / ed. by G. M. Bongard-Levin, Yu. N. Litvinenko. Moscow: Rossijskaya politicheskaya ehnciklopediya, 2003. 760 p. (In Russian).

2. Sobranie vazhnejshih traktatov i konvencij, zaklyuchennyh Rossiej s ino-strannymi derzhavami (Collection of the Most Important Treatises and Conventions Concluded by Russia with Foreign States). 1774-1906 / compiled by V. N. Aleksandrenko. Varshava: Tip. Varshavskogo Uchebnogo Okruga, 1906. 602 p. (In Russian).

3. Spisok russkih poddannyh, zastignutyh vojnoj zagranicej (List of Russian Nationals Caught by War Abroad). Issue I. / M-vo inostr. del. Petrograd: tip. V. F. Kirshbauma, 1914. 24 p. (In Russian).

4. Spisok russkih poddannyh, zastignutyh vojnoj zagranicej (List of Russian Nationals Caught by War Abroad). Issue II. / M-vo inostr. del. Petrograd: tip. V. F. Kirshbauma, 1914. 104 p. (In Russian).

5. Spisok russkih poddannyh, zastignutyh vojnoj zagranicej (List of Russian Nationals Caught by War Abroad). Issue III. / M-vo inostr. del. Petrograd: tip. V. F. Kirshbauma, 1914. 58 p. (In Russian).

6. Spisok russkih poddannyh, zastignutyh vojnoj zagranicej (List of Russian Nationals Caught by War Abroad). Issue IV. / M-vo inostr. del. Petrograd: tip. V. F. Kirshbauma, 1914. 38 p. (In Russian).

7. Bade Klaus J. «Preussengänger» und «Wehrpolitik»: Ausländerbeschäftigung, Ausländerpolitik und Ausländerkontrolle auf dem Arbeitsmarkt in Preussen vor dem Ersten Weltkrieg. In: Archiv für Sozialgeschichte. Bonn - Bad Godesberg, Bd XXIV, 1984d. S. 152-189.