CC BY
157
SCIENCE TIME
РЕГЛАМЕНТ «РИМ II» И ЗАЩИТА ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ СОБСТВЕННОСТИ
Шатова Дарья Игоревна, Российский Университет Дружбы Народов, г. Москва
E-mail: [email protected]
Аннотация. В данной статье рассматриваются последствия принятия Регламента «Рим II» о праве, подлежащем применению к внедоговорным обязательствам в сфере интеллектуальной собственности. Объясняется происхождение и ratio legis специальной коллизионной привязки lex loci protectionis, установленной Регламентом в этой области. Обсуждается значимость Регламента «Рим II» с точки зрения новизны и актуальности уставленного им коллизионного правила.
Ключевые слова: Европейский союз, международное частное право, унификация, коллизионные нормы, внедоговорные обязательства, интеллектуальная собственность, Регламент «Рим II».
Прежде чем приступить к обсуждению Регламента «Рим II» о праве, подлежащем применению к внедоговорным обязательствам и его применения в сфере интеллектуальной собственности, следует отметить, что первоначальный проект Регламента не предусматривал специальную коллизионную привязку в данной сфере [6, с.882]. Иными словами, коллизионное регулирование внедоговорных обязательств в сфере интеллектуальной собственности являлось не первостепенной задачей Регламента. Основной его целью являлось закрепление коллизионной привязки lex loci delicti для внедоговорных обязательств вообще.
Проект подвергся критике в научных кругах, в частности со стороны специалистов в сфере интеллектуальной собственности, которые считали общую привязку, предусмотренную Регламентом, неприменимой в данной области. В соответствии с привязкой lex loci delicti, правом, подлежащим применению к внедоговорному обязательству, возникающему вследствие причинения вреда, является право страны, где наступает вред. Закрепление этого принципа в сфере интеллектуальной собственности привело бы к абсурдной практике, где к
деликтному правоотношению применялось бы право определенной страны, где наступили отрицательные последствия нарушения права, при том, что в рамках данного правопорядка данное лицо не обладает правом интеллектуальной собственности на объект и защищенным правообладателем не является.
Более того, по мнению специалистов, проект Регламента не учитывал устоявшуюся мировую практику, а также международные конвенции в сфере защиты интеллектуальной собственности, которые основываются на принципе территориального действия интеллектуальных прав. В связи с приведенными обстоятельствами, европейский законодатель признал необходимость специальной коллизионной привязки для внедоговорных отношений, возникающих вследствие нарушения права интеллектуальной собственности. Сохранение универсально признанной привязки lex loci protectionis, которая устоялась еще со времен принятия Бернской и Парижской конвенций, стало одним из основополагающих принципов Регламента.
В соответствии со ст. 8 Регламента, правом, подлежащим применению к внедоговорному обязательству, возникающему вследствие нарушения права интеллектуальной собственности, является право страны, в отношении которой испрашивается охрана [7]. Это правило применяется в сфере авторского права, смежных прав, охраны баз данных и промышленной собственности. Данная привязка основывается на субъективной связи лица, которое считает себя правообладателем чьи права были нарушены, с правопорядком страны, для которой испрашивается охрана. Таким образом, исключается возможность применения права страны, где правообладатель не обладает защищенным правом интеллектуальной собственности. Следуя принципу территориальности, право интеллектуальной собственности не существует за пределами правопорядка, где оно является защищенным национальным законодательством.
Особый режим предусмотрен для унитарных прав Сообщества, где предоставляется действительное на территории всего Евросоюза право интеллектуальной собственности. Определение и применение права страны, для которой испрашивается защита в этом случае невозможно, так как правообладатель защищен в каждой из стран-участниц. Поэтому здесь сохранилась общая привязка lex loci delicti, и применению подлежит право страны, где право было нарушено. На данный момент унитарное право интеллектуальной собственности предоставляется лишь товарным знакам Сообщества (ТЗС) и промышленным образцам сообщества (ПОС). Не исключено, что этот список со временем будет пополняться, в частности единым патентом Сообщества, который уже несколько лет находится на этапе ратификации. Подобный единый режим обладает рядом преимуществ, начиная с более эффективной защиты правообладателя и заканчивая предсказуемостью судебных решений и единообразием правоприменительной практики в
Евросоюзе.
Предусмотренный Регламентом коллизионный режим в сфере интеллектуальной собственности отличается от общего режима своей жесткостью. Классическая привязка lex loci delicti смягчается двумя способами: возможностью применения права общего гражданства сторон и возможностью выбора законодательства сторонами (lex voluntatis) в соответствии с принципом автономии воли. В сфере интеллектуальной собственности, смягчения привязки lex loci protectionis не предусматривается, что является основным поводом для критики данного режима.
Коллизионное регулирование в целом характеризуется гибкостью. Автономия воли сторон считается оптимальным способом коллизионного регулирования и, зачастую, именно автономия воли сторон является основной коллизионной привязкой. Более того, соблюдение автономии воли сторон в сфере коллизионного регулирования внедоговорных обязательств является важнейшим принципом самого Регламента. Стороны должны иметь возможность выбора во имя защиты правовой определенности и облегчения урегулирования возникшего конфликта. Суд обязан уважать намерения сторон, если между ними устанавливается наличие соглашения. Свобода воли не безгранична и должна применяться с соблюдением некоторых условий. Так, выбор сторон должен быть прямо выражен в соглашении или определенно вытекать из конкретных обстоятельств дела. Свобода воли может быть ограничена в случае необходимости защиты слабой стороны правоотношения или публичных интересов.
В соответствии с пунктом 3 статьи 8 Регламента, стороны лишены возможности выбора права, применимого к внедоговорным обязательствам в области интеллектуальной собственности. Какое-либо соглашение на этот счет исключено a priori и без исключений. При этом, жесткая привязка lex loci protectionis объясняется тем, что в сфере интеллектуальной собственности затрагиваются публичные интересы. Данное правило также рассматривается как одно из проявлений принципа территориальности. Заключая соглашение, стороны, могли бы предусмотреть применение права той страны, в которой данное интеллектуальное право не защищено. С тем, чтобы предупредить возникновение подобных непоследовательных ситуаций, законодатель полностью исключил автономию воли.
С точки зрения стран-участниц Евросоюза, которые устанавливают гибкий коллизионный режим в сфере защиты интеллектуальных прав, подобное решение считается регрессивным. Законодательство Бельгии, Нидерландов, Швейцарии и др. предоставляют сторонам право выбора хотя бы ex-post [4, с.108]. То есть, после нарушения прав интеллектуальной собственности, стороны могут свободно договариваться о возмещении ущерба и расчете компенсации.
Аналогичное решение предусматривается принципами, разработанными Американским институтом права (UNIDROIT), которые имеют значительный авторитет среди доктрины.
Некоторые авторы предлагают интересное решение на стыке жесткого регулирования и автономии воли. С одной стороны, они соглашаются с необходимостью оценивать существование интеллектуального права и его границы при помощи привязки lex loci protectionis [5, с.24].. От вопроса границ, содержательных и временных, также неотделим вопрос о том, является ли конкретное деяние нарушением этого права. Однако, нет причин, почему другие аспекты не могут регулироваться иной коллизионной привязкой. Так, вопрос о том, кто может быть привлечен к ответственности и вопросы ограничения или разделения ответственности могут быть подвержены привязке lex fori. Что касается определения природы и меры ущерба, коллизионную привязку по этому вопросу наиболее целесообразным представляется оставить на выбор сторон -lex voluntatis. Подобный подход имеет определенные преимущества, так как отдельное внимание уделяется каждому аспекту правоотношения с целью выявления наиболее оптимального метода его коллизионного регулирования. Следует отметить, что при подобном дроблении, коллизионные правила представляли бы весьма сложный в применении механизм.
Подавляющая часть доктрины критикует Регламент в связи с тем, что он не предлагает коллизионного регулирования в случае многосложных нарушений интеллектуальных прав, которые совершаются при помощи интернета. Это ставит под вопрос актуальность Регламента в контексте стремительного развития всемирной сети и информационных технологий. По многим причинам, это действительно серьезное упущение со стороны законодателя. Во-первых, интернет представляет повышенный риск нарушения интеллектуальных прав, в частности в сфере авторского права, промышленной собственности и др. Во-вторых, любое правоотношение в интернете по определению имеет трансграничный характер, то есть коллизионное регулирование представляет особую важность в этой сфере. Наконец, законодательство стран-участниц Евросоюза значительно разнится в подходах к коллизионному регулированию нарушений интеллектуальных прав, совершенных при помощи сети интернет [6, с.886]. Именно этот аспект коллизионного регулирования нуждается в гармонизации, необходимой в целях увеличения предсказуемости судебных решений и обеспечения разумного баланса интересов сторон [2, с. 131].
Справедливости ради отметим, что усилия по устранению указанных недостатков предпринимаются как европейским законодателем, так и Европейским судом правосудия (ЕСП). Законодателем было проведено ряд исследований на тему модернизации законодательства в связи с развитием сети интернет, однако нововведений пока не предвидится. ЕСП также способен
развивать Регламент в дальнейшем, в качестве органа, чья задача заключается в надзоре за применением законодательства странами-участницами, а также в обеспечении единого его толкования [1, с.73-74]. Судебная практика ЕСП идет сегодня по пути смягчения принципа территориальности.
Специалисты считают, что нормы международного частного права Евросоюза применительно к интеллектуальной собственности будут меняться в пользу частичного отказа от принципа территориальности. Этот принцип более не отвечает современным реалиям информационного общества, а также замедляет объединение европейского рынка, затрудняя перемещение интеллектуальных капиталов [3, с.298].
В конечном итоге, Регламент «Рим II» не вносит значительной новизны в коллизионное регулирование внедоговорных обязательств в сфере интеллектуальной собственности. Некоторые аспекты предусмотренного Регламентом режима можно даже назвать регрессивными. Возможно, европейский законодатель и вовсе не стремился что-либо обновлять или модернизировать этим Регламентом. Его значимость лежит в самой унификации - символическом процессе обобщения минимальных стандартов в регулировании определенных вопросов. Более того, Регламент является основанием компетенции Европейского суда правосудия в вопросах применения коллизионных норм к внедоговорным обязательствам [8, с. 440]. С этой точки зрения, важен сам факт существования Регламента, а не положения, которые он содержит.
Литература:
1. Безбах В. В., Беликова К. М. Европейский суд правосудия: общая характеристика и значение принципов, закрепляемых им в области правового регулирования отношений в сфере гражданского и торгового оборота // Адвокат. -2012. -№2. -С. 71-75.
2. Ермакова Е.П., Ситкарева Е.В. Унификация норм о применимом праве в Европейском союзе // Современное право. -2014. N 12. -С. 130-134.
3. Леанович, Е. Б. Территориальный характер прав интеллектуальной собственности в эпоху глобализации // Актуальные проблемы международного публичного и международного частного права : сб. науч. тр. -Минск. -2009. -С. 298-311.
4. Boschiero N. Infringement of Intellectual Property Rights. Comment on Article 8 of the Rome II Regulation // Yearbook of Private International Law. -2007. -Vol.9. -P. 87114.
5. De Boer Th. Party autonomy and its limitations in the Rome II regulation // Yearbook of Private International Law. -2007. -Vol.9. -P. 19-29.
SCIENCE TIME
6. Fröhlich A.B. Copyright infringement in the internet age - primetime for harmonized conflict-of-laws rules? // Berkeley Technology Law Journal. -2009. -Vol.24. -P. 851-896.
7. Regulation (EC) No 864/2007 of the European Parliament and of the Council of 11 July 2007 on the law applicable to non-contractual obligations (Rome II) // OJ L 199. -2007. -P. 40-49.
8. Van Engelen Th.C.J.A., Rome II and intellectual property rights: Choice of law brought to a standstill // Nederlands Internationaal Privaatrecht. -2008. -P. 440-448.
