CC BY
49
Вестник Санкт-Петербургского университета. Сер. 6, 2003, вып. 3 (№22)
Н. В. Живенок
РЕГИОНАЛЬНЫЕ АСПЕКТЫ РОССИЙСКОЙ МИГРАЦИИ (На примере Калининградской области)
Миграция — один из наиболее динамичных способов массового реагирования населения на меняющуюся социально-экономическую и политическую ситуацию. Можно сказать, что миграция — это способ социальной адаптации населения к жизненно важным для него параметрам. В зависимости от того, где переселенцы обретают приемлемые для себя условия и ценности жизни, миграционные процессы рассматривают в различных социально-пространственных формах: от небольших районов до государственных и межгосударственных образований. Миграция несет в себе как конструктивное, так и деструктивное начало. Усиление той или иной составляющей определяется реальными процессами, происходящими в обществе.
В период существования СССР миграционные процессы были следствием урбанизации, индустриализации и освоения новых районов. При этом массовое перемещение населения носило характер регулируемой государственной политики, в связи с чем некоторые ученые относят данные процессы не к миграции, а к социокультурной мобилизации населения1. После распада СССР причины, характер и последствия миграционных процессов существенным образом изменились. Миграционные движения стали в основном нерегулируемыми, государство оказалось не готовым «переварить» потоки переселенцев в Россию. Весьма символично в этом плане заявление первого руководителя Федеральной миграционной службы (ФМС) Т. Регент: «Проблема неконтролируемой миграции приобретает угрожающий характер... нанося ущерб безопасности страны. .. происходит наполнение отдельных районов России неквалифицированной, люм-пинизированной с криминальными тенденциями рабочей силой»2. Заявления подобного рода со стороны руководителя миграционной службы свидетельствовали об отсутствии у государства перспективы видения данной проблемы и механизма ее разрешения. В свою очередь, это явилось дополнительным фактором формирования в общественном сознании негативного отношения к переселенцам. Социальное напряжение, вызываемое миграционными процессами, актуализирует проблему четкого правового оформления миграционной политики. Россия, как известно, приняла законы о свободе въезда и выезда для всех граждан, присоединилась к системе международных договоров в области прав человека и миграции, в том числе к Конвенции ООН «О беженцах» 1951 г. и Протоколу к ней 1967 г. Кроме того, были приняты специальные законы РФ «О беженцах» (1993 г.) и «О вынужденных переселенцах» (1995 г.). Однако данные законы прописывают социальные и правовые гарантии лишь незначительной части миграционного потока.
В целом же, как отмечает большинство исследователей, миграционное законодательство проработано слабо и носит главным образом декларативный характер. И хотя работа в этом направлении началась с момента создания Федеральной миграционной службы (июнь 1992 г.), далее нескольких редакций упомянутых законов она не продвинулась. Первой значительной «подвижкой» в этом направлении стал указ Президента РФ «О совершенствовании государственного управления в области миграционной политики» (февраль 2002 г.), на основании которого МВД России издало приказ «О вве-
© Н. В. Живенок, 2003
дении в действие миграционных карт» (ноябрь 2002 г.). Эти документы положили начало политике более жесткого учета въезжающих на территорию России иностранных граждан. А правовые вопросы миграционной политики государства еще ждут своего разрешения. Пока же «саморегулирующиеся» потоки мигрантов расселяются, по данным ФМС, в юго-западных, южных областях европейской части России, западной и южной Сибири3. Калининградская область —одна из таких территорий.
Сама история Калининградской области —это история миграции, поскольку ее геополитический возраст исчисляется пока жизненным циклом одного поколения. Поэтому региональная миграция является благодатным материалом как для выявления ее специфических социально-пространственных характеристик, так и для анализа общих закономерностей данного процесса. Основной эмпирической базой анализа причин, характера и тенденций миграционных потоков на территории Калининградского региона явились материалы Калининградского областного комитета государственной статистики.
История миграции в Калининградскую область началась в 1945 г. и ученые-регио-новеды выделяют в ней два основных этапа:
1945-1955 гг.—период массовой, плановой вербовки людей из различных регионов СССР;
1991-2000 гг., период «саморегулирующейся» миграции как основы роста численности населения области'1.
В промежуточном интервале —с 1950 до 1990-х годов увеличение численности населения происходило за счет естественного прироста: результат послевоенного демографического бума.
Развал СССР вызвал тектонические процессы в динамике населения России. Калининградская область стала одним их эпицентров миграционных движений: за последнее десятилетие переселенческий поток увеличился более чем в 4 раза в сравнении с периодом 1951-1990 гг. Причины и характер данного демографического феномена в значительной мере определяются территориями выхода мигрантов. В этой связи небезынтересно провести сравнительный анализ мест выбытия первой волны переселенцев (табл. 1) и в настоящее время (табл. 2).
Таблица 1. Территории выбытия переселенцев в 1945—1950 гг.
Территория Число прибыв- Число выбыв- Миграционный Удельный вес в при-
выбытия ших в область ших из области прирост, убыль росте населения
(человек) (человек) (человек) области (%)
Республики
СССР
РСФСР 212 275 65108 147167 74,6
Белоруссия 29 932 5401 24 531 12,4
Украина 23 976 9732 14 235 7,2
Литва 13 986 5464 8522 4,3
Азербайджан 1132 322 810 0,4
Армения 253 31 222 0,1
Узбекистан 618 513 168 0,1
Казахстан 719 639 80 0,1
Таджикистан 174 189 -15 -0,1
Составлено по: Костяшов Ю.М. О национальной культуре, этнографическом облике и социокультурной адаптации советских переселенцев в Калининградской области (1945-1950 гг.); Национальные отношения в новое и новейшее время: теория и политическая практика: Сб. науч. трудов КГУ. Калининград, 2000. С. 68.
Как видим, в первые годы переселения основной приток шел из различных районов РСФСР и Белоруссии — до 87% мигрантов. Мотивы переселения главным образом были экономические: жители покидали районы, наиболее пострадавшие от войны и разрухи. А Калининградский регион прельщал возможностью получить жилье (зачастую с необходимым минимумом домашней утвари), работу, приусадебные участки и т. д. Безусловно, следует учитывать и политический фактор переселенческой политики государства. За данным регионом важно было закрепить статус российской территории, где русскоязычная культура доминантна. Поэтому славянское русскоязычное население должно было определять и демографическую политику региона. Положительное миграционное сальдо украинцев и литовцев — следствие тех же экономических причин и плюс их территориальная близость. А вот жители Средней Азии и Казахстана в подавляющем большинстве своем надолго не задерживались, что, впрочем, весьма характерно для традиционно низкого миграционного сальдо этих народов.
Качественно иная картина вырисовывается при анализе территорий выезда мигрантов в Калининградскую область в последнее десятилетие (см. табл. 2).
Таблица 2. Территории выбытия переселенцев в 1991—2000 гг.
Территория Число прибыв- Число выбыв- Миграционный Удельный вес в при-
выбытия ших в область ших из области прирост, росте населения
(человек) (человек) убыль (человек) области (%)
Казахстан 39 993 2446 37547 33
Регионы России 112 824 86 452 26 372 23,2
Узбекистан 9237 789 8448 7,4
Украина 18 228 12 526 5702 5
Азербайджан 5406 673 4733 4,2
Литва 7028 2634 4394 3,9
Таджикистан 3467 186 3281 2,8
Армения 2154 163 1991 1,8
Белоруссия 9742 9681 61 0,05
Составлено по: Демографический ежегодник России. Раздел: Миграция. Прибытие в регионы Российской Федерации: Статистический сборник. М., 2000. С. 338-342; Демографический ежегодник Калининградской области. Калининград, 2001. С. 39-40.
Прежде всего резко возрасла роль территорий, ранее не оказывавших заметного влияния на прирост населения в области, т. е. Средней Азии и Казахстана. Изменился и сам характер миграции: из внутригосударственной (внутренней) она переросла в межгосударственную (внешнюю). Миграция только из Казахстана в среднем на 10% перекрыла переселенческий поток из регионов России. В отдельные же годы ее потоки в несколько раз перекрывали естественный прирост населения области. Так, в 1997 г. число переселенцев из Казахстана, составившее 97,5% от всей миграции, в два раза превысило численность естественного прироста населения.
Традиционно же высокий для прежних лет процент переселенцев из Украины и Белоруссии значительно снизился. И если положительное миграционное сальдо из Украины еще достаточно высоко, то из Белоруссии, начиная с 1998 г., оно носит отрицательный характер. Думается, что данный показатель является важнейшим индикатором политической и экономической стабильности Белоруссии. Периодические же приезды белорусов в Калининградскую область — это тоже своего рода экономический показатель: республика еще не в состоянии обеспечить высокий жизненный уровень населения, поэтому происходит его отток на сезонные заработки. Этот процесс некоторые исследователи называют «челночной миграцией».
Следует отметить, что миграция последнего десятилетия носила «территориально-волновой» характер: с 1991 по 1994 г. по нарастающей шла волна переселенцев из стран Балтии и Азербайджана (Нагорный Карабах); с 1995 г. резко увеличилось число мигрантов из Казахстана. С 1999 г. наблюдается тенденция сокращения числа переселенцев (миграционный прирост населения в 1999 г. составил всего 38,5% от 1998 г.). Основными же миграционными «донорами» остаются бывшие республики Средней Азии и Казахстана.
По логике вещей изменение территорий выбытия миграции серьезным образом должно было бы изменить и этнический состав мигрантов, прибывших в Калининградскую область с 1991 по 2000 г. Однако более 70% переселенцев —русские. Причем за последние годы их прирост значительно увеличился: если в 1991 г. русские составляли 69,6%, то в 2000 г. — 74,2% от общего числа мигрантов.
Каковы же основные причины оттока русскоязычного населения из бывших советских регионов? Федеральная миграционная служба указывает комплекс факторов, обусловивших миграцию второй половины 90-х годов:
— пронациональное законотворчество, дискриминирующее жителей по языковому и национальному признакам;
— резкое снижение уровня жизни, в большей степени у лиц некоренных национальностей;
— усиление этнокультурной дистанции;
— высокая конкуретность на рынке труда, сельское перенаселение5.
Безусловно, можно проследить связь миграционных волн с экономическими потрясениями в бывших республиках СССР. Как известно, наибольший спад ВВП на постсоветском пространстве зафиксирован в 1992 и 1994 гг., и именно на 1994 г. приходится самая высокая миграционная волна в Россию. Такая же тенденция просматривается и в Калининградской области: внешняя миграция в 1994 г. достигла самой высокой точки — 31 399 человек. Однако прямой зависимости между экономической нестабильностью и количеством мигрантов в области не прослеживается. Так, например, в Казахстане в 1999 г. темпы инфляции были в несколько раз ниже, чем в Белоруссии6, а поток мигрантов из Казахстана в область в этот год достиг своего апогея. Из чего можно предположить, что главными факторами исхода русскоязычного населения из бывших среднеазиатских республик является не экономическая безысходность, а этнические и политические изменения.
Уместно обратить внимание и на такой факт. Значительная часть русскоязычного населения, приезжающая в Калининградскую область, — «это не люмпенизированная с криминальными тенденциями рабочая сила», а бывшие служащие, научные работники, медики, учителя и другие специалисты со средним специальным и высшим образованием. Если же учесть, что индекс роста потребительских цен в Калининградской области выше, чем в большинстве районов страны, то следует полагать, что подавляющая часть русскоязычных переселенцев в данный регион — это люди социально активные, пассионарные, с особым менталитетом (влияние восточных традиций). Многие переселенцы очень быстро осваиваются на новом месте, пополняют ряды администрации и депутатов области, занимают должности прокуроров и адвокатов7. Поэтому в переселенцах, несущих другую поведенческую, экономическую, политическую культуру, определенная часть «традиционного» населения области, особенно в условиях спада экономики, видит жестоких конкурентов.
Вероятно, прежде всего этими соображениями можно объяснить проявившуюся тенденцию отрицательного отношения к миграции: более 57% из 150 опрошенных студен-
тов вузов Калининграда высказались против миграции в область. Данные настроения — не традиционны для населения региона в целом; в силу своей истории калининградцы обладают высокой толерантностью к мигрантам: еще в 1993 г. 52,3% от числа опрошенных граждан не возражали против переселенцев в регион.
Кроме русского населения Калининградская область за истекшее десятилетие «пополнилась» представителями и других народов России и бывшего СССР. Прежде всего это армяне, азербайджанцы, немцы. Несколько увеличилась численность поляков, украинцев, татар, чеченцев. Значительный миграционный прирост народов Закавказья, особенно армян из Карабаха и Шаумяновского района Азербайджана, — это также результат этнополитических конфликтов и последовавшего экономического кризиса в этих районах. Однако экономические причины переселения в область мигранты указывают редко, ибо получить статус вынужденного переселенца, равно как и беженца, можно прежде всего по факту преследования или опасности преследования по политическим, религиозным, этническим и другим мотивам. Покинувшие же «место жительства по экономическим причинам либо вследствие голода, эпидемии или чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера» не могут быть признаны таковыми. Возможно, это обстоятельство предопределило крайне низкие показатели обращения переселенцев за помощью к государству: за 1991-2000 гг. в миграционную службу области обратились за помощью менее 2% переселенцев8. С другой стороны, этот показатель можно расценивать как подтверждение высокого уровня материальной обеспеченности подавляющего числа переселенцев в Калининградскую область.
Анализируя этнодинамику населения данного региона, ее связь с миграционными процессами, сравним региональные тенденции с аналогичными процессами в России (табл. 3). Приведенные данные свидетельствуют о том, что динамика национального состава населения области в основном аналогична общероссийской. Несколько сокращается численность прибалтов, восточнославянских народов — украинцев, белорусов; в то же время наблюдается значительный (относительно) прирост народов Кавказа и Закавказья. Исключение, пожалуй, составляют немцы. Как известно, последнее десятилетие для евреев и немцев было периодом массовой эмиграции из России. И если отток еврейского населения прошел и в Калининградской области, то с немцами, в силу геополитической особенности региона, ситуация наблюдается обратная. Главная же тенденция последнего десятилетия как для России, так и для Калининградской области — снижение доли русских в общей численности населения, главным образом вследствие естественной убыли населения.
Безусловно, что приведенные цифры — это данные расчетных прогнозов и более точные сведения появятся только после переписи населения России. Однако анализ данных естественного прироста русского населения, уровня продолжительности жизни приводит ученых к выводу, что указанная тенденция в ближайшее время будет усиливаться и миграция лишь «частично компенсирует естественную убыль русского населения»9. Аналогичная тенденция просматривается и в Калининградской области. Если начавшийся с 1992 г. процесс депопуляции населения до 2000 г. полностью компенсировался за счет главным образом русскоязычных мигрантов, то с 2000 г. сокращение численности населения области уже не восполняется переселенцами, высокий же уровень естественной убыли населения области «подтачивает» прежде всего его этническое ядро — русских. Сокращению численности русского населения способствует и эмиграция из области: из общего потока эмиграции за последнее десятилетие более 20% составили русские.
Таблица 3. Динамика национального состава населения России и Калининградской области с 1989 по 2000 г.
Изменение национального состава населения Изменение национального состава
Калининградской области в 1989-2000 гг. населения России в 1989 -2000 гг.
Нацио- По пе- Отно- На Отно- По пере- Отно- На 1999 г. Отно-
нальность репи- шение 01.01.2000 г. шение писи шение тыс. шение
си к общей тыс. к обще- 1989 г. к обще- чело- к общей
1989 г. числен- чело- му чис- тыс. му чис- век числен-
тыс. ности век лу жите- чело- лу насе- ности на-
чело- насе- лей обла- век ления селения
век ления, % сти, % России, % России, %
Все население 871,2 948,5 147021,9 146 368,9
В том числе:
Русские 683,6 78,4 741,3 78,15 119865,9 81,5 117883,5 80,5
Белорусы 73,9 8,18 71,8 7,57 1206,2 0,82 1152,0 0,78
Украинцы 62,8 7,21 70,7 7,45 4362,9 2,96 4301,6 2,93
Литовцы 18,1 2,08 17,6 1,86 70,4 0,04 65,2 0,04
Поляки 4,3 0,49 5,0 0,53 94,6 Расчетные данные отсутствуют
Татары 3,5 0,40 5,0 0,53 5522,1 3,75 5820,9 3,97
Мордва 3,5 0,40 3,3 0;ч35 1072,9 0,73 1027,1 0,70
Евреи 3,2 0,36 2,2 0,23 536,8 0,36 307,9 0,21
Чуваши 2,7 0,31 2,7 0,28 1773,6 1,0 1836,6 1,25
Азербайджанцы 1,9 0,22 2,9 0,31 335,9 0,22 462,7 0,31
Армяне 1,6 0,18 7,6 0,80 532,4 0,36 874,7 0,59
Немцы 1,3 0,15 6,0 0,63 842,3 0,57 584,6 0,39
Грузины 0,5 0,057 0,7 0,07 130,7 0,08 172,9 0,11
Осетины 0,3 0,03 0,4 0,04 402,3 0,27 470,4 0,32
Составлено по: Национальный состав населения РСФСР. По данным Всесоюзной переписи населения 1989 г. М., 1990. С. 8, 737; Демографический ежегодник Калининградской области. Калининград, 2000. С. 30-31; Население и общество. Информационный бюллетень Центра демографии и экологии человека Института народно-хозяйственного прогнозирования РАН. Ноябрь 1999. №41. С. 2.
Вместе с тем следует учитывать и такой фактор, как рост национального самосознания народов, проживающих на территории России вообще и Калининградской области в частности. В этих условиях граждане с пограничным этническим самосознанием (а таких особенно много при смешанных браках) при переписи могут причислить себя к иному (не русскому) этносу.
Возможно и то, что в регионе функционируют «неучтенные» этнические потоки миграции. К этому выводу приводят появившиеся в областной печати данные о том, что, например, армянская диаспора в Калининградской области насчитывает более 60 тыс. человек10. Такое несоответствие с данными Облкомстата (7,6 тыс.) можно было бы списать на некомпетентность автора публикации, если бы они не исходили от председателя регионального общества армянской истории и культуры «Гарун» Р. Алексаяна, который не просто называет цифру, но и уточняет, что официально в области зарегистрировано 28 тыс. армян, а реально проживает 60 тыс. Данная информация наводит на определенные размышления. Или это сознательное завышение Р. Алексаяном численности диаспоры с целью обоснования необходимости и важности строительства армянского храма в Калининграде (а интервью было посвящено этой проблеме), или областные службы, мягко говоря, нечетко отслеживают и фиксируют миграционные потоки в область. Но тогда реальная численность активных этнических переселенцев в регионе будет выг лядеть несколько иначе. Представляется все же, что цифра в 60 тыс. армян
завышена. Сделать такой вывод позволяют опубликованные в этом же интервью цифры: 2,5 млн армян проживают в России и 12 млн —за пределами Армении. Эти данные, в несколько раз превышают сведения всех справочных этнографических изданий11. Но даже при этом условии вероятность несовпадения реальной численности армянской диаспоры в области с ее официальной цифрой велика. Аналогичная ситуация может возникнуть и в отношении других этнических диаспор.
Миграционный «бум» в Калининградской области несет в себе как культурологический, так и социально-экономический заряд. Идет процесс взаимообогащения общероссийской культуры, создаются условия для взаимодействия и взаимопонимания различных культур, что способствует формированию надэтнических, общечеловеческих принципов взаимоотношения в обществе. Формируется культурная, религиозная, политическая толерантность. Но в условиях оторванности региона от духовных и материальных традиций русской культуры, сильного влияния западной культуры, возникает серьезная опасность формирования в регионе эрзацкультуры. Поскольку культурологические аспекты миграционных процессов автор статьи рассматривал ранее12, то в данной работе исследуется их социально-экономическое влияние на регион.
Прежде всего, как уже было отмечено, высокий миграционный приток позволяет сдерживать депопуляцию населения области, иначе в регионе появились бы города «смертники» (такие, как Советск, Пионерск13). Затем, если в целом по России наблюдается сокращение численности населения в сельской местности, то в Калининградской области, наоборот, — просматривается тенденция увеличения данной категории населения: за 1991-2001 гг. она выросла с 21,2 до 23,3% от общего числа жителей. То есть в сельской местности на данный момент формально зарегистрировано столько же жителей, сколько и 40 лет назад, безусловно, это результат миграционного прироста. Однако надо заметить, что работает на селе сегодня в 10 раз меньше населения14. Это свидетельствует о том, что изменилась стратификация сельского населения. Важнейшей его составляющей стали так называемые городские селяне — живут в сельской местности, а работают в городе. Увеличению данной категории населения напрямую способствует характер расселения миграции: миграционный прирост в сельскую местность прежде всего наблюдается в Гурьевском, Багратионовском, Зеленоградском районах. Это — территории, находящиеся в непосредственной близости от областного и курортного центров, пограничных служб, т. е. территории наиболее вероятного выгодного трудоустройства. С другой стороны, увеличение числа городских селян — результат формальной регистрации на территории данного региона; получают регистрацию в сельской местности (это проще), а постоянно живут в городе. Миграционные волны увеличили и численность собственно крестьянских хозяйств: известны, например, компактные поселения армян, живущих за счет натурального хозяйства в Славском, Озерском, Гвардейском районах. Но такая категория мигрантов еще мало представлена.
Социальная стратификация миграционных потоков как в сельской местности, так и в городских поселениях — предмет самостоятельного анализа. Пока миграционные и социальные службы не дают такой информации, а она важна для прогнозирования тенденций социально-экономического развития региона. Тем не менее сам факт увеличения населения в сельской местности создает потенциал для «поднятия» села. Реализация же его во многом будет зависеть от экономической и политической стратегии федеральных и главным образом региональных властей. Потребность в политике эффективного использования социально-экономического потенциала области приобретает особую значимость в свете меняющихся тенденций миграционных процессов. Потоки
переселенцев в Калининградскую область за последние три года значительно снизились: в 2002 г. естественная убыль населения уже в полтора раза превышала его миграционный прирост10. Высокий уровень естественной убыли населения, по прогнозам областного комитета государственной статистики, может привести в ближайшие 15 лет к сокращению численности населения области более чем на 60 тысяч16.
Таким образом, миграционные потоки за последнее десятилетие в Калининградскую область следует рассматривать в целом как факт положительный, благодаря которому не просто поддерживается относительная стабильность численности населения области. Главное — социально-активная, образованная часть переселенцев создает дополнительный резерв экономического, культурного развития области. По самым скромным оценкам экспертов, общий объем прямых инвестиций переселенцев в экономику области за последнее десятилетие — не менее 1,5 млрд долл. США17. Есть основания полагать, что при создании благоприятной нормативно-правовой базы социально-экономического развития региона, показатели значительно увеличатся. Ведь основной «побудительный» мотив переселения в регион —его геополитический статус «особой экономической зоны», который находится в стадии правового оформления.
В заключение отметим, что при рассмотрении темы сознательно не затронуты негативные социально-экономические проблемы, связанные с переселенцами: повышение цен на жилье, «захват» определенных экономических ниш, наконец, этнические криминальные группировки. Данные проблемы, думается, есть результат, прежде всего, интернационализации капитала и частной собственности, коррупции чиновников. Поэтому их разрешение во многом определяется уровнем законов и их реализацией.
Summary
Main directions and trends of migration processes in the exclave region of Kaliningrad are considered on the basis of a sufficient set of statistical data and empirical observation. The ways of monitoring the processes are suggested.
1 Фонотов А. Г. Россия: от мобилизационного общества к инновационному. М., 1993.
2 Регент Т. М. Иммиграция в Россию. Проблемы регулирования. М., 1997. С. 7, 48.
3 Регент, Т.М. Миграция в России. Проблемы государственного регулирования. М., 1999. С. 31.
4 Федоров Г. А. Население Калининградской области. Калининград, 2001. С. 10.
5 Дощицин Ю. П., Лапин Н. Н. Социальная значимость факторов вынужденной миграции // Социологические исследования. 2001. №1. С. 93.
6 Там же. С. 94.
7 Гончарова О. Калининградский «ковчег» // Комсомольская правда (Калининград). 2001. 26 янв.
8 Абрамов ВБоровская Н., Маргпынюк В. и др. Калининградская область на рубеже веков // Страны Балтии и России: общества и государства. М., 2002. С. 530-
9 Население и общество: Информационный бюллетень Центра демографии и экологии человека // Институт народнохозяйственного прогнозирования РАН. №41, ноябрь 1999. С. 2.
10 Бирюкова И. Слово и дело // Калининградская правда. 2002. 20 марта.
11 Брук С. И. Население мира: Этнодемографический справочник. М., 1986. С. 776.
12 Живенок Н. В. Современные детерминанты культурно-этнических процессов региона // Сб. научных трудов «Высшая школа и общество». Калининград, 2002. С. 70-78.
13 Демографический ежегодник Калининградской области. Калининград, 1998. С. 29-32.
14 Белоглазова Г. Кадровый голод и безработица на селе // Калининградская правда. 2001. 31 мая.
15 Социально-экономическое положение Северо-Западного федерального округа в 2002 году. М., 2003. С. 48-49.
16 Беспристрастная статистика // Известия. 2000. 26 июля.
17 Абрамов В., Боровская Н., Мартынюк В. и др. Указ. соч. С. 530.
Статья поступила в редакцию 26 марта 2003 г.
