CC BY
70
РЕДКИЕ ГРУППЫ КЕРАМИЧЕСКОГО ИМПОРТА В БОЛГАРАХ
© 2012 г. И.В. Волков, А.М. Губайдуллин
Российский научно-исследовательский институт культурного и природного наследия им. Д.С. Лихачева, г. Москва; Институт истории им. Ш. Марджани АНРТ, г. Казань
Ключевые слова: импортная неполивная керамика, амфоры, формы и параметры, технологические особенности, проблемы происхождения.
При описании массового материала (а именно керамики) практически любого археологического памятника исследователи очень быстро сталкиваются с повторяемостью результатов. Оказывается, что на каждом новом раскопе представлены те же группы керамики, отличающиеся между собой по составу формовочной массы, технологии изготовления и набору форм. Это провоцирует для упрощения записывать результаты описания в таблицы с уже вписанными названиями групп, и только размещать данные обо всех фрагментах в уже имеющиеся ячейки. Совсем просто и примитивно получается в тех случаях, когда учитывается только число венчиков, доньев и стенок, а единственной характеристикой, связанной с технологией оказывается субъективно определяемый цвет изделия. В этом случае часто ускользают от внимания редкие импорты, иногда отличающиеся от регулярно присутствующих групп очень ярко, а иногда - незначительно.
Г. А. Федоров-Давыдов вообще был противником описания массового материала с помощью таблиц, поскольку это ограничивает возможности характеристик, в то время как словесное описание можно затем при необходи-
мости переносить в таблицы. Один из способов избежать довлеющего влияния таблицы - это отдельное подробное описание всего, что не вписывается в обычный список групп. Но и это не избавляет от необходимости хранения массового материала.
Здесь речь пойдет о керамике, ко -торая встречается в культурном слое Болгарского городища эпизодически, но показательна с точки зрения представления о дальности экономических связей.
При характеристике импортной неполивной керамики М.Д. Полубоя-ринова отметила, что наиболее многочисленны на Болгарском городище фрагменты амфор, но они не были рассмотрены в обобщающей работе (Полубояринова, 2008, с. 79). Большая часть фрагментов амфор укладывается в те основные их группы, которые представлены в городах степной зоны. К сожалению, выборочность оставленных на хранение фрагментов не позволяет рассмотреть статистику ни по абсолютному количеству, ни по соотношению между различными группами. Все же, имеющиеся материалы производят впечатление того, что соотношение групп импорта между собой существенно отличается от такового в степных городах Золотой
Орды, что отчасти можно объяснить разницей в датировке слоев. Например, здесь явно повышенное по сравнению со степными городами количество маломерных светлоглиняных амфор и есть очень редкий экземпляр круглодонной амфоры группы Юго-Восточного Крыма.
Во время исследований на раскопе CLXXИ в 2012 г. встречены фрагменты амфоры, которую удалось частично графически реконструировать. Это дает возможность рассмотреть возможное происхождение этой редкой группы керамики. Прежде единичные фрагменты таких амфор встречались в Азове, на Селитренном, Болгарском и Маджарском городищах. Однако фрагментарность материалов не позволяла
судить о форме, к тому же, в Азове и на Маджарах существовала определенная вероятность того, что фрагменты связаны с расположенными здесь поселениями античного времени, на которых много амфор аналогичного технологического уровня исполнения. Подтверждением золотоордынской даты были поволжские находки, а также факт использования веревочки для контроля величины диаметра сосудов, от чего остаются горизонтальные оттиски на тулове (для античных сосудов такой прием не отмечен).
Большая часть фрагментов рассматриваемой амфоры найдена в переотложенном состоянии в русском слое II, и только 8 - в золотоордынском слое IV.
Полевой шифр Количество фрагментов
А/2, сл.1-11, шт.2 1 стенка плечевой части
Г/2, сл.1-11, шт.2 1 стенка плечевой части
В/5, сл.1-11, шт.2 1 стенка средней части тулова
З/10, сл.1-11, шт.2 1 дно
К/14, сл.1-11, шт.2 2 стенки нижней части тулова
Л/14, сл.11, шт. 3 1 стенка придонной части
Л/11, сл.11, шт. 4 1 дно
К/11, сл.11, шт. 4 1 стенка придонной части
Ж/13, сл.11, шт. 5 19 стенок придонной части
К-М/10-11, сл.11, соор.19. 3 стенка; 1 стенка плечика с прилепом ручки
К/12, сл.11 3 стенки нижней части тулова
Ж/12, сл.11, шт. 5 1 стенка плечевой части
З/13, сл.11, шт. 5 1 стенка с оттиском веревочки
З/14, сл.11, шт.5 1 стенка нижней части тулова
Ж/10, сл.1-11, шт. 6 1 стенка плечика
И/5, сл.1-11, шт. 8 1 стенка нижней части тулова
Г/2, сл.Щ шт. 4 1 стенка плечика с нижним прилепом ручки
Г/2, сл.Щ шт. 5 1 стенка плечевой части
З/13, сл.ГУ, шт. 6 1 стенка; 1 крупная стенка в районе максимального диаметра с горизонтальным оттиском веревочки; 1 стенка с оттиском веревочки; 1 стенка плечика; 1 стенка плечика со свежим сколом по прилепу ручки; 1 стенка плечика с прилепом ручки и переходом к горлу.
К ним можно приблизительно привязать три монеты (определения Д.Г. Мухаметшина): 1) кв. Г/4, сл. IV, шт. 3, гл. 56 см - анонимная, Сарай, 733-734 г.х., медная (Янина, 1954, №36, 40, с.434-436); 2) кв. Г/4, сл. IV, шт. 3, гл. 56 см - анонимная, Болгар, 734 г.х., медная (Янина, 1954, №37, с.435-436); 3) кв. Ж/14, шт. 7, гл. 128 см - Насир лид-Дин, без места чекана и года, медная (Янина, 1954, №2, с.427). Кроме того, в квадратах Ж-З/12-14 находилось, по-видимому, какое-то сооружение золотоордын-ского времени, сильно нарушенное русским слоем. Именно с этих участков происходили несколько фрагментов амфор и также три монеты: 1) кв. Ж/12, сл. IV, шт. 9, гл. 176 см - Узбек хан, Болгар ал-Махруса, 731 г.х., серебро (Янина, 1954, №32, с.434-435); 2) кв. Ж/12, сл. IV, шт. 9, гл. 176 см
- Узбек хан, Сарай, 740 г.х., серебро (Янина, 1958, №44, с.405-406); 3) кв. Ж/13, сл. IV, шт. 9, гл. 175 см - Менгу каан, Болгар, без года, медь (Янина, 1954, №3, 4, с.427-428). Таким образом, из 6 монет 4 относятся к четвертому десятилетию XIV в., а еще 2
- ко второй половине XIII в. Запаздывание монет XIII в. в Болгарах вплоть до конца правления Узбека - явление нормальное. Следовательно, наиболее вероятное время выпадения фрагментов рассматриваемой амфоры в культурный слой - 1330-е гг.
После склейки фрагменты дают представление почти обо всем профиле амфоры, недостает только венчика (верхней части горла) и ручек, от которых сохранились 3 прилепа. У склеенных блоков тулова по вертикали - 2 разрыва, но совмещение их рисунков по оси вращения дает реконструкцию удовлетворительной точности, по
крайней мере, возможные погрешности не меняют принципиально представление о форме (рис. 1).
Амфора круглодонная, с грушевидным туловом с максимальным расширением в верхней части, с широким цилиндрическим горлом и двумя небольшими петельчатыми ручками на плечике. Судя по одному частично сохранившемуся нижнему прилепу ручки, на его нижнем крае были три глубоких вертикальных вдавления. Нижний прилеп ручки, скорее всего, был без дополнительного жгута изнутри. Тулово покрыто глубоким плавным рифлением с шагом около 0,7-1,1 см, гладкими оставлены два пояса: в нижней части тулова шириной около 13 см и по плечику и горлу вплоть до облома. На границе плечика и горла находится горизонтальный валик шириной 0,5 см и высотой около 0,25 см. Реконструируемая сохранившаяся высота - 58,5 см, сохранившаяся высота горла - 3,5 см, максимальный диаметр тулова - 47 см, он приходится на высоту около 44 см. Маловероятно, что сосуд такого размера вытянут из одной порции глины, но реконструировать последовательность формовки не представляется возможным: внутренняя поверхность настолько качественно заглажена, что не видны следы стыковки элементов; по течению формовочной массы в вертикальных изломах участки спая также не прослеживаются; а колебания толщины стенки в целом незначительны и очень плавны. Наиболее толстые участки - на тулове между зонами рифления и на плечике. Можно только предполагать, что отдельные элементы - это донная часть вплоть до гладкого пояса и верхняя часть приблизительно от границы рифления и гладкого пояса.
В зоне максимального диаметра - горизонтальный оттиск грубой веревочки 2-кручения с шагом витков около 5,2 мм (рис. 2; 3). Небольшой участок оттиснут глубже и под углом к горизонтали - это место закрепления веревочки для промера (рис. 3). Здесь слабо просматривается 8-кручение второго порядка.
Вариации цвета в пределах одного сосуда значительны. На толстых участках стандартны 5 слоев по цвету (рис. 4). Внешние поверхности более светлые, бледно-желтого цвета со слабым розоватым оттенком, внутренняя поверхность - более розовая, слой этого цвета - очень тонкий, до 0,1 мм. Толщина наружной внешней прослойки также невелика, порядка 0,1-0,2 мм. Еще одна светлая прослойка приходится на середину толщины излома, составляя приблизительно ее треть. Две прослойки рядом с поверхностными - более розовые, с желтоватым оттенком (рис. 4).
Заглаженные мокрой рукой при вытягивании поверхности - пупырчатые благодаря большому количеству минеральных отощителей, их общее количество - не менее 20%. Возможна определенная калибровка, поскольку большая часть видимых зерен укладывается в интервал 0,2- 0,5 мм. Крупнее - только отдельные зерна. Основные включения следующие:
1. Белые яркие, скорее всего, карбонатные, вытянутые со скругленными углами. Их очень мало, но они яркие.
2. Красно-бурые округлые железистые, также яркие и малочисленные.
3. Светло-серые, напоминающие полевой шпат, с видимыми сколами поверхности (не окатанные зерна).
4. Коричневые, серо-коричневые, темно-серые, напоминающие шамот.
5. Блестящие зерна кварца или полевого шпата - отдельные, все окатанные.
6. Слюда в очень небольшом количестве и совсем мелкой фракции, улавливаемая только по блеску на солнце. Желтых чешуек мало.
7. Небольшое количество пор (до 1%), но все - резко ориентированные по направлению ротации и вытягивания.
На поверхности видны более крупные зерна, почти не попадающие на излом, по рельефу напоминающие глиняный концентрат, но иногда с оголенной поверхностью зерен минералов. Их большая часть приходится на светлосерые и серо-коричневые зерна.
Вопрос о происхождении амфор этой группы сложен. С одной стороны, очевидно, что это дальний импорт, предположительно, средиземноморский, о чем свидетельствует и высокая технология формовки, и очевидный жесткий контроль стандартности сосудов, вероятно, со стороны гражданской администрации. (На более распространенных в Золотой Орде амфорах «трапезундской» группы использование веревочки для проверки диаметра изделий практиковалось очень непродолжительное время при Узбеке, преимущественно во втором десятилетии XIV в., а на античных амфорах этот прием не известен). С другой стороны, настораживает полное отсутствие аналогичных вещей в Крыму и в Причерноморье в целом (за исключением упомянутых единичных фрагментов из Азака). Единственной вероятной аналогией (амфорой, относящейся к этой же группе, но к другому типу) может быть находка опять же из Азова (Масловский, 2006, с. 435-436, рис. 51: 9; 2012, с.1 51, 473,
рис. 225: 9), но она знакома только по публикации. Общими признаками являются петельчатые ручки на плечике и широкое цилиндрическое горло. Впрочем, за отсутствием в тексте характеристики формовочной массы и в связи с явно ошибочным отнесением этой амфоры к группе маломерных светлоглиняных амфор (Хиос?) считать ее родственным изделием невозможно. Хотя в тексте говорится, что к этой группе «отнесены изделия только одного центра» (Масловский, 2012, с. 151), это явное недоразумение, а характеристики формовочных масс группы нельзя распространять на именно эту находку. Таким образом, проблема почти полного отсутствия аналогий сохраняется.
Отчасти это может объясняться тем, что почти все причерноморские памятники - многослойные, с подстилающими слоями античного времени. При таком положении весьма вероятно, что попадающиеся фрагменты принимают за переотложенные античные, поскольку они действительно очень похожи. Это же относится и к средиземноморским памятникам, где помимо прочего слоев XIV в. относительно мало (в общей массе опубликованных средневековых материалов они составляют ничтожную долю).
Сложившаяся ситуация вынуждает искать аналогии в более широком хронологическом диапазоне. И в материалах позднеантичных и ран-несредневековых эти аналогии находятся. Во всем Средиземноморье выделены амфоры с петельчатыми ручками, происходящие с восточного побережья Средиземного моря. Они представлены несколькими явными разновидностями по форме и составу формовочных масс, что объясняется и
хронологической разницей, и особенностями различных (явно многочисленных) центров производства. Их массовое производство традиционно связывают с развитым виноделием в регионе (Walmsley, 2007, p. 326-330).
Наиболее распространены амфоры «Газы» с заостренным дном, высоким цилиндрическим туловом, петельчатыми ручками, фактически без горла - плечико переходит в невысокий широкий венчик (Hayes, 2003; Mayerson, 1992). Это собирательное название, и даже на основании письменных сведений есть основания для выделения из их числа амфор «Аскалона» с более коротким и широким туловом и округлым дном (Mayerson, 1992). Более сходны с болгарской находкой сиро-палестинские амфоры с «сумкообраз-ным» туловом: кроме петельчатых ручек, округлого дна и цилиндрического горла на них обычно присутствует такой же валик на границе тулова и горла, зоны свободные от рифления (Johnson, 1986, p. 589-591). Пропорции тулова, напротив, отличаются от болгарской амфоры очень ярко: у раннесредневековых изделий максимальный диаметр обычно расположен ближе к дну. В раннем средневековье на этих амфорах встречается роспись ангобом из волн и спиралей, но это не обязательный признак. Сходны характеристики формовочных масс: здесь также распространены амфоры большим количеством крупных отощите-лей, от чего поверхность становится бугристой (Blakeley, 1988, p. 35-38).
Датируют их по-разному, начиная с первых веков нашей эры, наибольшее количество относят к IV-VII вв. н.э. Значительно реже они встречаются в более поздних комплексах вплоть до IX в. (Johnson, 1986, p. 589) и даже
Рис. 1. Реконструкция амфоры из раскопа СЬХХН 2012.
Рис. 3. Фрагмент амфоры из раскопа СЬХХН, 2012. Стрелками показаны оттиски веревочки в районе максимального диаметра.
Рис. 2. Фрагмент амфоры из раскопа СЬХХН, 2012. Стрелками показаны оттиски веревочки в районе максимального диаметра.
Рис. 4. Горизонтальный излом стенки амфоры из Болгара. Внешние светлые слои практически не видны.
LJ
Рис. 5. 1-3 - фрагменты амфоры из раскопок М. Д. Полубояри-новой в 1989 г. на раскопе CIV (кв.4-25, шт. 3-9, БГИАМЗ, КП 497-47 / 232-9); 4 - фрагменты пифоса 1 «критской» группы из раскопок М.Д. Полубояриновой в 1989 г. на раскопе CIV (БГИАМЗ, КП 497-47 / 232-1,2); 5 -фрагменты дна пифоса 2 «критской» группы, Селитренное городище, сборы 1989 г. Из отработанного материала из раскопок соборной мечети.
Рис. 6. Венчик пифоса из Болгар из раскопок М.Д. Полубояриновой в 1989 г. на раскопе CIV (БГИАМЗ, КП 497-47 / 232-1). А - стрелкой показано характерное карбонатное зерно на внешней поверхности; Б - стрелками показаны
следы спая жгутов на внутренней поверхности.
Рис. 7. Стенка пифоса из Болгар со случайными каплями поливы неправильной формы снаружи из раскопок М.Д. Полубояриновой в 1989 г. на раскопе CIV (БГИАМЗ, КП 497-47 / 232-2). А - стрелкой показаны обломы от других сосудов или печного припаса из формовочной массы того же состава на месте протекания поливы; Б - на внутренней стороне и в изломе стрелками показаны характерные зерна шамота.
Рис. 8. Фрагменты пифосов 1 (1-6) и 2 (7) «критских» групп из Азова и с Селитренного городища. 1 - СГ-1970, раскоп II, горн 17 (раскопки Н.М. Булатова); 2-3, 7 - Селитренное городище, сборы 1989 г.; 4-6 - Азов.
XII в. (Blakeley, 1988, p. 39). В целом это приблизительно соответствует динамике активизации городской жизни: арабское завоевание в VII в., в конечном счете, привело к сокращению численности населения на восточном побережье Средиземного моря (следовательно, формированию меньшего числа культурных слоев и комплексов), а главное - к существенному сокращению морских связей региона с внешним миром.
Связь болгарской амфоры с известными позднеантичными и раннес-редневековыми сиро-палестинскими изделиями может показаться сомнительной из-за большого хронологического разрыва, почти в пять веков. Однако в некоторых случаях время их бытования распространяют вплоть до XII в. Вполне вероятно, что очаг производства развивался и дальше, и в его ассортименте сохранялись и амфоры, хотя, видимо, их производили меньше.
Амфора подобной формы встречена в комплексе начала XIII в. (до 1222 г.) в замке Саранда Колонес на Кипре (Rosser, 1985, p. 89, fig. 14), хотя в публикации не охарактеризована формовочная масс и лишь указано на необычность формы сосуда. Эта амфора заметно ближе к болгарской находке: с максимальным расширением в верхней части тулова и гладким поясом на плечике.
Консервативность традиционного керамического производства - вообще явление нормальное. Если рассматривать конкретную форму - широкогор-лых тарных сосудов с двумя петельчатыми ручками - то окажется, что она в Восточном Средиземноморье незначительно изменилась с раннего железного века, то есть появилась, по край-
ней мере, на пять веков ранее тех дат, к которым относится большая часть опубликованных экземпляров.
Таким образом, принципиальная преемственность формы и возможность связи всего эволюционного ряда с одним регионом вполне допустимы. Возможны погрешности, связанные с хронологическим разрывом (такие как перенос производства, заимствование формы в другом очаге гончарства и т.п.). Например, принципиально сходное соотношение элементов - конусовидное горло и петельчатые ручки на плечике - можно встретить на сосудах и иными консервативными признаками: с принципиально отличным сечением ручки, с гребенчатой волной на плечике, чего никогда не бывает у сиро-палестинских амфор (Hesperia, 2003, p. 162, fig. 18). Тем не менее, рабочей гипотезой можно считать именно сиро-палестинское происхождение болгарской находки.
Это не единственная находка таких амфор на Болгарском городище. Во время исследований М.Д. Полубояриновой в 1989 г. на раскопе CIV (кв. 4-25, шт. 3-9; БГИАМЗ, КП 497-47 / 232-9) найдены три фрагмента амфор, которые могут быть отнесены к этой же группе (рис. 5: 1-3). Два из них - с выразительным глубоким рифлением, один - в целом с гладкой поверхностью (с плавными волнами вытягивания). Диаметр сосуда - не менее 50 см. Внешние поверхности на 2-3 мм
- розоватые, внутренняя часть излома
- желтая (как и на находке 2012 г.). До половины объема формовочной массы составляют минеральные примеси фракции до 0,5 мм: кварц, полевой шпат, светло-коричневый минерал, возможно, карбонат. (К сожалению, описание сделано в 2002 г., а повтор-
но осмотреть их не удалось). Следовательно, поступление амфор этой «сиро-палестинской» группы в Болгар не было явлением исключительным.
Вопрос о том, что транспортировалось в Болгар в этих амфорах, решается традиционно: это вино. Конечно же, принципиально у тары могло быть и другое содержимое. Ф. Майерсон рассмотрел упоминания южнопалестинских амфор (вероятно, в том числе и как мер объема) в папирусах и на остраках, и результат оказался неожиданным. Также часто, как и вино, в качестве содержимого упоминаются засахаренные фрукты, сыр, реже - маринованная рыба, рис, фисташки и др. (Mayerson, 1992, p. 79), а вино в целом не является основным содержимым. Но речь может идти о вторичном использовании сосудов после выполнения основного назначения, а местное использование не по назначению могло практиковаться как «поддержка» сезонного в своей основе производства. В любом случае вино является самым вероятным продуктом для перевозки в таких амфорах.
К другой редкой группе керамического импорта относятся фрагменты пифорса «первой критской» группы. Они были встречены при исследованиях М.Д. Полубояриновой на раскопе CIV в 1989 г. К одному сосуду относятся 6 фрагментов горла (склеены) и 16 фрагментов стенок, дна нет (БГИАМЗ, КП 497-47/232) (рис. 5: 2; 6; 7). Сосуды этой группы являются устойчивой находкой в культурных слоях Азака и Селитренного городища, они неоднократно описаны (Волков, 1992а, с. 21; 1992б, с. 151-152, 156; Масловский, 2006, с. 435-437, рис. 51; 2012б, с. 150). Находки из Азова и Селитренного городища дают
более полное представление о форме этих сосудов (рис. 8).
Пифосы имеют яйцевидное ту-лово и узкое почти цилиндрическое горло (рис. 8). Венчик может быть практически вертикальным или отогнутым наружу приблизительно до 20°, он имеет «каплевидное» сечение со скругленным краем, а под венчиком на горле всегда есть небольшой горизонтальный валик. Диаметр венчика очень стандартен - около 12 см, диаметр горла по перехвату - 10,5 см, высота горла - 7,5 см. Максимальный диаметр - около 38-39 см, общая высота - около 50 см. Пропорции тулова также весьма стабильны - его максимальный диаметр приходится приблизительно на 2/3 высоты.
Эти сосуды сделаны на этапе РФК-5-6 путем вытягивания на круге по частям. (По сути дела, единственным признаком, «опускающим» эти сосуды до этапа РФК-5 являются отпечатки от установки на круг и отсутствие следов срезания ниткой). На внутренней стороне всегда хорошо видны волны от вытягивания на круге. На всех сосудах без исключения есть следы стыковки отдельно вытянутого горла с краем тулова. Снаружи они выражены вертикальными отпечатками пальца на нижней части горла, а изнутри - утолщением стенки и, иногда, углубленной бороздкой на месте шва. Болгарский пифос имеет определенные особенности: здесь на внутренней стороне горла видны следы спая жгутов, использованных при его формовке (рис. 6Б). Очевидно, что программа конструирования полого тела была донно-емкостной, но пока трудно определить количество отдельных элементов, из которых составляли сосуд. Создается впечатление, что часть сосудов сделана из двух элементов, а
часть - из трех. Характер состава формовочной массы таков, что по ее течению очень трудно определить места стыковки в вертикальных изломах.
Внешняя поверхность не имеет следов специальной целенаправленной обработки кроме заглаживания мокрой рукой. В двух случаях на экземплярах из Азова были встречены несистематические и нерегулярные волны белого ангоба, нанесенные кистью. В остальных случаях ангоб для этих сосудов не использовался, а если внешняя поверхность имеет цвет, отличающийся от остального черепка и внутренней поверхности (как и на болгарской находке), то это можно связывать только с использованием соленой воды гончарами или присутствием легкоплавких солей в природных глинах.
На болгарском пифосе, как и на подавляющем большинстве таких сосудов есть беспорядочные и нерегулярные потеки зеленой поливы, обычно грязного цвета (рис. 7 А). Это можно связывать только с тем, что пифосы обжигали в тех же горнах, где и поливную керамику, но ярусом ниже, и случайно стекающие излишки поливы капали на их стенки. Характер потеков позволяет сделать вывод о том, что пифосы располагались в горне преимущественно в лежачем положении или на плоскости край венчика - плечо.
Формовочная масса пифосов этой группы отощена крупнодробленым шамотом в концентрации около 25%. Зерна шамота хорошо видны не только в изломах, но и на внутренней поверхности (рис. 7Б). Кроме того, в ней присутствуют карбонатные (известковые) включения (рис. 6А) и крупный песок. Концентрации этих примесей незначительны (около 1%), и они, скорее всего, носят природный характер.
Рис. 9. Латинское клеймо на пифосе 1 «критской» группы (Селитренное городище, 1990, раскоп ХК, раскопки Н.М. Булатова).
Происхождение этих сосудов с Крита не является бесспорным, хотя эта гипотеза наиболее вероятна. Подсказкой в этом направлении были клейма с латинскими буквами, одно из которых сопровождалось изображением льва (символа Св. Марка, покровителя Венецианской республики - рис. 9). Другой аргумент - распространение этих сосудов в тех местах, где были венецианские фактории и станции: в Азаке и Сарае. При этом они начисто (на текущем уровне знаний) отсутствуют в Крыму. К сожалению, по публикациям не удалось найти им аналогии на самом Крите, ни даже в Константинополе. Отчасти это объясняется тем, что на средиземноморских памятниках слоев Х^ в. очень мало. Вместе с тем, цент-экспортер должен был быть значительным, поскольку на тех же золотоордынских памятниках представлена родственная вторая
«критская» группа (рис. 5: 5). Ее продукция мало отличается от первой группы по форме и составу формовочных масс, но существенно отличается по технологии: видимо все тулово вытягивалось из одной порции глины, от чего в средней части стенки получались очень тонкими, а у дна излишки глины приходилось срезать грубыми горизонтальными движениями гончарного ножа. Отдельно формовалось только горло.
Наиболее вероятно, что в таких пифосах перевозили вино, крупным экспортером которого в золотоордынское время был Крит. В отличие от сиро-палестинских амфор, в них могли перевозить также и масло.
В связи с распространением этой группы обратим внимание на еще одну чисто археологическую проблему. Если бы не было латинских клейм и дипинти на «критских» пифосах, скорее всего, мы рассматривали бы их как продукцию Юго-Восточного Крыма. Они имеют очень сходные составы формовочных масс и предельно близкое по внешнему виду качество глазурей: степень блеска, набор цветов, количество и размер трещин цека. Технологические особенности (набор
емкости по частям) можно было бы связывать с большей размерностью сосудов. Необъяснимым оставалось бы только отсутствие таких сосудов в Крыму.
Это наталкивает на мысль, что пока мы просто не выделяем поливную керамику этого очага производства из основной масс продукции мастерских группы Юго-Восточного Крыма. Следовательно, часть керамики, отнесенной на настоящий момент к группе Юго-Восточного Крыма, может оказаться продукцией более отдаленных очагов гончарства.
Наличие столь дальних импортов на Болгарском городище показывает, насколько важно хранение даже неполивной керамики в целом невзрачного вида. Еще больше может дать статистика внутренних золотоордын-ских импортов. Задача их выделения затрудняется тем, что многие группы внутри Золотой Орды очень близки между собой по технологическим показателям (например, непросто отличить лощеную керамику Болгара и Северного Кавказа). Тем не менее, ее решение, по крайней мере, частичное, возможно. Это открывает огромные исследовательские возможности.
ЛИТЕРАТУРА
Волков И.В. Керамика Азова XIV-XVШ вв. (Классификация и датировка): Ав-тореф. дисс. ... канд. ист. наук. - М., 1992. - 24 с.
Волков И.В. О происхождении и эволюции некоторых типов средневековых амфор // Донские древности. Вып. 1. - Азов, 1993. - С. 143-157.
Масловский А.Н. Керамический комплекс Азака. Краткая характеристика // Историко-археологические исследования в Азове и на Нижнем Дону в 2004 г. -Азов: Азовский краеведческий музей, 2006. - Вып. 21. - С. 308-473.
Масловский А.Н. Керамический комплекс Низовьев Дона в XI-XV вв.: типология и хронология: Автореф. дисс. ... канд. ист. наук. - М., 2012. - 29 с.
Масловский А.Н. Керамический комплекс Низовьев Дона в XI-XV вв.: типология и хронология: Дисс. ... канд. ист. наук. - М., 2012. - 495 с., илл.
Полубояринова М.Д. Торговля Болгара // Город Болгар: культура, искусство, торговля. - М.: Наука, 2008. - С. 27-107.
Янина С.А. Джучидские монеты из раскопок и сборов Куйбышевской экспедиции в Болгарах в 1946-1952 гг. // МИА. - М.: Наука, 1954. - №42. - C. 424-484. (Труды Куйбышевской экспедиции. - Т. 1).
Янина С. А . Джучидские монеты из раскопок и сборов Куйбышевской экспедиции в Болгарах в 1953-1954 гг. // МИА. - М.: Наука, 1958. - №61. - C. 392-414. (Труды Куйбышевской экспедиции. - Т. 2).
Blakely J.A. Ceramics and Commerce: Amphorae from Caesarea Maritima // Bulletin of the American Schools of Oriental Research, № 271 (Aug., 1988), pp. 31-50.
Gerstel Sh.E.J., Munn M., Grossman H.E., Barnes E., Rohn A.H, Kiel M. A Late Medieval Settlement at Panakton // Hesperia: The Journal of the American School of Classical Studies at Athens. - Vol. 72, No. 2 (Apr. - Jun., 2003). - Р. 147-234. Hayes J.W. Excavations at Saraçhane in Istanbul. - Princeton, 1992. - Vol. 2. Hayes J.W. Hellenistic and Roman Pottery Deposits from the 'Saranda Kolones' Castle Site at Paphos // The Annual of the British School at Athens. - Vol. 98 (2003), pp.447-516.
Johnson B.L. Syro-Palestinian bag-shaped amphoras in the Athenian Agora and Corinth collections // Recherches sur les amphores greques: Actes du Colloque International organisépar le Ctntre National de la recherche scientifique l'Université de Rennes II et l'École Française d'Athenès (Athenès, 10-12 septembre 1984) / Éd. par J.-Y. Empereur et Y.Garlan. - Athenès; Paris: École Française d'Athenès, 1986. - P. 589-597. -(Bull. De correspondence hellénique / École Française d'Athenès; Suppl. XIII).
Landgraf J. Chapitre V: La Céramique Byzantine // Briend J., Humbert J.-B. Tell Keisan (1971-1976), une cité phénicienne en Galilée. - Fribourg, Suisse, 1980. - 400 p., 143 pl.
Mayerson Ph. The Gaza 'Wine' Jar (Gazition) and the 'Lost' Ashkelon Jar (Aska-lônion) // Israel Exploration Journal: Israel Exploration Society, 1992. - Vol. 42. - № 1/2.
- pp. 76-80.
Rosser J. Excavations at Saranda Kolones, Pathos, Cyprus, 1981-1983 // DOP, 1985.
- № 39. - P. 81-97.
WalmsleyA. Economic Developments and the Nature of Settlement in the Towns and Countryside of Syria-Palestine, ca. 565-800 // Dumbarton Oaks Papers, 2007. - Vol. 61.
- P. 319-352.
Wightman G.J. The Damascus Gate, Jerusalem: Excavations by C.-M. Bennett and J.B. Hennessy at the Damascus Gate, Jerusalem, 1964-66. - Oxford: BAR, 1989. - 4, 366 p., ill. (BAR IS. - Vol. 519).
RARE GROUPS OF CERAMIC IMPORT IN BULGAR I.V. Volkov, A.M. Gubaydullin
Key words: imported unglazed ceramics, amphora, forms and parameters, technological features, problems of origin.
A group of imported ceramics - amphora, some remains of which were discovered in layers of Bolgar of the XIIIth - the XIVth cc., is considered in the article. Part of them was graphically reconstructed. Technological manufacture features are described, but it is problematic to determine centers of their production. The authors consider that most likely amphoras were used for transportation of wine.
