CC BY
33
Ill
УДК 8 Г1
ББК 81.002.1+81.032
JI.B. Топка
РЕЧЕ-ПОВЕДЕНЧЕСКАЯ СИТУАЦИЯ: УНИВЕРСАЛЬНОЕ И ЭТНОСПЕЦИФИЧЕСКОЕ
Статья затрагивает проблему сопоставления разных национально-культурных и языковых общностей с целью выявления их универсальных черт и этноспецифических особенностей. Данное сопоставление проводится на примеререче-поведенческой ситуации «Участие» в современном английском и русском языках как семантического образования, составленного из определенного набора семантических долей, имеющих социальную природу и национально-культурную специфику.
Ключевые слова: язык; культура;рече-поведенческая ситуация «Участие»; семантическая доля.
L.V. Терка
SPEECH-BEHAVIOURAL SITUATION: UNIVERSAL FEATURES AND ETHNOSPECIFIC PECULIARITIES
The article deals with a comparison between deferent national-cultural and linguistic communities aimed at their universal features and ethnospec.fic peculiarities. The comparison is carried out on the pattern cf the speech-behavioural situation cf «Sympathy» in the Modern English and Russian languages. This situation as a semantic formation is constituted by the dtfinite set cf semantic segments which have social nature and na-tional-cultural spec fie character.
Key words: language; culture; speech-behavioural situation cf «Sympathy»; semantic segment.
Сопоставление одной национально-культурной и языковой общности с другой национальнокультурной и языковой общностью позволяет обнаружить определенные совпадения - универсальные черты, а также этноспецифические, каждой из них присущие особенности, поскольку язык - это «мощное общественное орудие, формирующее людской поток в этнос, образующий нацию через хранение и передачу культуры, традиций, общественного самосознания данного речевого коллектива» [Тер-Минасова, 2007: 21].
Культура, рассматриваемая в широком семиотическом смысле как система отношений, устанавливаемых между человеком и миром, регламентирует поведение человека и определяет его действия в тех или иных потенциально возможных ситуациях, вместе с тем она является системой, определяющей процесс моделирования человеком мира и самого себя (см., например: [Успенский, 1994 : 6-7]).
Разделяя точку зрения Е.М. Верещагина и В.Г. Костомарова о том, что национальная духовная культура, хотя бы в некоторых своих фрагментах, допускает исследование объективными методами лингвистического анализа [Верещагин, Костомаров, 1999], считаем возможным проведение данного исследования через выделение речеповеденческих тактик (семантических долей) определенного набора рече-поведенческих ситуаций («Просьба», «Предложение», «Советование»,
«Участие», «Объяснение», «Пожелание» и другие), составляющих пространство некатегорич-ности как семантической константы внутреннего мира человека [Топка, 2007].
Любая рече-поведенческая ситуация представляет собой абстрактное семантическое образование (смысловую структуру), составленную из определенного набора семантических долей как составных элементов, имеющих социальную природу и национально-культурную специфику. Являясь составляющей семантического пространства константы некатегоричность, ситуация «Участие» имеет сложную структуру и состоит из ядер-ной, периферийной и маргинальной зоны.
В современном английском языке рече-поведенческая ситуация «Участие» допускает пересечения с такими ситуациями, как «Предположение», «Предложение», а также с ситуацией «Предостережение». В современном русском языке данная ситуация является составной частью семантического пространства вышеуказанной константы и образует зону слияния с ситуацией «Советование».
Несмотря на различия в структурной организации семантического пространства константы некатегорично сть в английском и русском языках, ситуация «Участие» имеет практически полную идентичность в ядерной части своей структуры (в наборе семантических долей ее ядерной зоны).
К ядерным долям этой ситуации в обоих языках, а значит, к универсальным элементам, следует отнести такую составляющую, как, например, «Запрос говорящим информации о физическом, эмоциональном состоянии адресата с целью оказать поддержку, помощь в случае необходимости».
Рассмотрим пример, где говорящий, молодой человек, интересуется состоянием здоровья девушки:
Не paused in surprise, then hugged her with tenderness. «Are you all right -1 mean, is it all right -1 mean, do you feel OK? »
Ответная реакция адресата - эмоциональное сообщение о своем физическом состоянии: «Yes, сf course I feel OK. I feel wonderful, great, absolute fab. It’s really easy» (Brayfield, 243).
В русском языке вышеуказанная доля как семантический инвариант представлена различными ее вариантами (речениями), возникающими в определенной обстановке коммуникативного взаимодействия, где между коммуникантами устанавливается разная психологическая дистанция и тональность общения.
Например, говорящий, молодая дама, спрашивает о состоянии здоровья адресата, молодого человека:
- Вы больны? - сказала она, пристально посмотрев на меня.
Конкретизированный ответ адресата:
-Яне спал ночь (Лермонтов, 557).
В данном случае взаимодействие коммуникантов происходит в нейтральной тональности, а психологическую дистанцию нельзя назвать близкой.
В следующем примере происходит взаимодействие коммуникантов при близкой психологической дистанции, где говорящий беспокоится о своем племяннике:
- Здоров ли ты? - спросил Петр Ильич заботливо.
- Да, - отвечал Александр слабым голосом, -двигаюсь, ем, пью, следовательно, здоров (Гончаров, 129).
Ответная реакция адресата не всегда некатегорична, при «нисходящем векторе говорящего» [Карасик, 2002] зачастую встречается ее категоричный вид, как, например, в следующей ситуации, где слуга молодого барина, видя, что тот пришел домой нетрезвым, спрашивает:
- Что это, сударь, с тобой сделалось? - сказал он жалким голосом, - где ты это нагрузился? Ахти господи! Отроду такого греха не бывало!
На что барин ответил:
-Молчи, хрыч! Ты верно пьян, пошел спать ... и уложи меня (Лермонтов, 460).
В некоторых ситуациях общения говорящий обладает достаточным объемом информации, который помогает ему сделать вывод о физическом, психическом состоянии или материальном положении адресата. Это объясняет наличие в ядерной зоне пространства рече-поведенческой ситуации «Участие» такой семантической доли, как «Указание на очевидные причины (объективные обстоятельства), позволяющие говорящему сделать вывод о неблагоприятном физическом состоянии адресата, его материальном положении».
Например, говорящий, пожилая женщина, беспокоится о самочувствии адресата - молодой девушки:
«You want your tea, » said the good lady as I joined her; «you ate so little at dinner, I am сfraid, » she continued, «you are not well to-day: you look flushed and feverish».
Ответной реакцией явилось несогласие с мнением адресанта и приведение доводов в пользу своего мнения:
«Oh, quite well! I never felt better» (Bronte, 205).
Говорящий может проявлять участие, беспокоясь и о материальном положении адресата:
«Well, you must have some money; you can't travel without money, and I dare say you have not much: I have given you no salary yet. How much have you in the world, Jane?».
Ответной реакцией адресата является сообщение о количестве материальных средств:
«Five shillings, sir» (Bronte, 287).
Адресант в ситуации «Участие» стремится разделить с адресатом проблемы, заботы последнего, проявляя к нему интерес, он старается компенсировать неблагоприятные условия, в которых тот находится. Другими словами, участие - это предложение конкретной помощи либо эмоциональной поддержки.
Не случайно в речениях говорящего так частотно употребление местоимения второго лица единственного числа как в английском, так и в русском языке. Зачастую он использует неоднократный повтор данной единицы в своем высказывании:
But he said, and very steadily, that he was sorry for the disappointment cf others, and with considerable kindness added, «You, Emma, who have so few opportunity сf dancing, you are really out cfluck; you are very much out cfluck!» (Austen, 189).
Используя повторы личного местоимения you
- ты / Вы, говорящий показывает, что свои заботы его волнуют гораздо меньше, чем интересы адресата.
К примеру, пожилой капитан долго расспрашивал молодого человека, который только что прибыл на заставу, о его прошлой службе. Жена капи-
тана, понимая, что юноша устал и ему необходим отдых, говорит мужу:
- Полно врать пустяки, ты видишь, молодой человек с дороги устал; ему не до тебя ...
И затем продолжает, обращаясь уже к юноше:
- А ты, мой батюшка, не печалься, что тебя упекли в наше захолустье. Не ты первый, не ты последний. Стерпится, слюбится ... (Пушкин, 237).
Следующей ядерной семантической долей рече-поведенческой ситуации «Участие» является «Запрос говорящим информации о душевном, физическом, эмоциональном состоянии третьего лица с целью оказать поддержку, помощь в случае необходимости».
Говорящий интересуется у адресата, молодой девушки, состоянием здоровья ее младшей сестры:
«But, ту dear Elinor, what is the matter with Marianne? - she looks very unwell, has lost her colour, and is grown quite thin. Is she ill? »
В ответе адресата содержится подробное объяснение причин физического состояния третьего лица:
«She is not well, she has had a nervous complaint on her for several weeks» (Austen, 221).
Семантическое пространство ситуации «Участие» в русском языке также содержит вышеуказанную долю в своей ядерной части.
Например, говорящий, молодая дама, спрашивает у адресата, девушки, о состоянии здоровья раненого мужчины:
- Но как его рана? Вообще, в каком он положении?
- Вы, вы ... Увидите, - только могла сказать Наташа.
- Как шла вся болезнь? Давно ли ему стало хуже? Когда это случилось? - спрашивала княжна Мэри.
Наташа рассказывала, что (...) рана стала гноиться (...).
- Но два дня тому назад, - начала Наташа, -вдруг это сделалось ... Она удержала рыдания.
- Я не знаю от чего, но вы увидите, какой он стал.
- Ослабел? Похудел? ... - спрашивала княжна.
- Нет, не то, но хуже (Толстой, 396).
Периферийная часть пространства рассматриваемой ситуации как в английском, так и в русском языке является зоной пересечения пространств таких рече-поведенческих ситуаций, как «Предположение», «Предложение», и представлена такими семантическими составляющими, как, например, «Указание говорящего на возможные действия адресата, его физическое, эмоциональное состояние». Вышеуказанная семантическая
доля образуется при слиянии с ситуацией «Предположение».
Рассмотрим пример, где говорящий, молодая женщина, обращается к мужу своей сестры:
«I had only a moment before post-time, » she said, or I should have written less abruptly. You look worn and weary, Walter. I am сfraid my letter must have seriously alarmed you? »
Адресат в данном случае отвечает некатегоричным несогласием, пытаясь, в свою очередь, успокоить говорящего:
«Only at first, » I replied. «Му mind was quieted, Marian, by my trust in you» (Collins, 494).
В русском языке исследуемая ситуация также образует зону слияния с ситуацией «Предположение». Например, адресант, проявляя заботу о своем племяннике, предполагает, чем могло быть вызвано его душевное страдание и физическое нездоровье:
- Послушай, Александр, - сказал он, - ты очень опустился. Стряхни с себя эту апатию. Нехорошо! И отчего? Ты, может быть, принял слишком горячо к сердцу, что я иногда небрежно отзывался о любви, о дружбе. Ведь это я делал шутя, больше для того, чтоб у мерить в тебе восторженность, которая в наш положительный век как-то неуместна, особенно здесь в Петербурге, где все уравнено, как моды, так и страсти, и дела, и удовольствия, все взвешено, узнано, оценено ... всему назначены границы (Гончаров, 222).
Семантическая доля «Стремление говорящего компенсировать неблагоприятные условия, в которых находится адресат, предложением помощи, оказанием услуги» образуется при слиянии с ситуацией «Предложение».
В следующем примере адресант, молодая женщина, стремится окружить заботой девочку-сироту:
«Do you feel as \fyou should sleep, miss? » asked Bessie, rather scftly. Scarcely dared I answered her; for I feared the next sentence might be rough. «I will try. » - « Would you like to drink, or could you eat anything? »
Ответной реакцией адресата в данном случае является вежливый отказ, выражение благодарности:
«No thank you, Bessie» (Bronte, 51-52).
Существование данной семантической доли в современном русском языке подтверждает набор речений (ее вариантов), в одном из которых, например, говорящий, пожилая женщина беспокоится о физическом состоянии молодой девушки:
- Дитя мое, ты нездорова;
Господь помилуй и спаси!
Чего ты хочешь, попроси ...
Дай окроплю святой водою,
Ты вся гсришъ ... - «Яне больна:
Я ... знаешь, няня ... влюблена» (Пушкин, 231). Маргинальное пространство этой ситуации в обоих языках отличается более выраженной национально-культурной спецификой. Так, маргинальная часть пространства ситуации «Участие» в английском языке образует зону слияния с ситуацией «Предостережение» посредством такой семантической доли, как «Раскрытие перспективы (неизбежности, предвидения) неблагоприятных для адресата последствий (зла, трагедии, разного рода неприятностей)».
Данную семантическую долю можно назвать тактикой подготовки говорящим адресата к восприятию какой-либо отрицательной информации.
К примеру, говорящий, полицейский, узнав, что его приятель увлекся девушкой, у которой отец имел проблемы с законом, рассказывает ему
о деле ее отца и, понимая всю сложность сложившейся ситуации, проявляет участие:
«I’m afraid I’m telling this story very badly, » he said. «I seem to be just rambling on. I’m not a novelist, I’m a policeman, and I’m just telling you the facts as I saw them at the time; and from my point сf view all the circumstances are important; it’s important, I mean, to realize what sort сf people they were. » Адресат соглашается с доводом говорящего, собираясь вникнуть в детали дела:
«С f course. Fire away» (Maugham, 132).
В русском языке ситуация «Участие» в маргинальной части своего пространства допускает зону слияния с ситуацией «Советование», образуя такую семантическую долю, как «Указание на возможные действия, которые с точки зрения говорящего в данной ситуации являются для адресата наиболее подходящими, логичными либо выгодными».
Например, адресант, пожилой человек, предвидя неблагоприятные последствия поединка между двумя молодыми людьми, обращается к одному из них:
- Помилуйте, Петр Андреевич! Что это вы затеяли!? Вы с Алексеем Иванычем побранились? Велика беда! Брань на вороту не виснет! Он вас побранил, а вы его выругайте; он вас в рыло, а вы его в ухо, в другое, в третье - и разойдитесь; а мы вас уж помирим. А то: доброе ли дело заколоть своего ближнего, смею спросить? И добро буж закололи вы его: бог с ним, с Алексеем Иванычем; я сам до него не охотник. Ну, а если он вас просверлит? На что это будет похоже? Кто будет в дураках, смею спросить? (Пушкин, 489).
Русский человек, участвуя в судьбе другого человека, стремится посоветовать. Как справедливо замечают Е.М. Верещагин и В.Г. Костомаров, «что касается повседневного, домашнего быта и
обихода простого человека, то здесь жила и живет в русском народе привычка давать совет ...» [Верещагин, 1990: 224], что совершенно не характерно для данной рече-поведенческой ситуации в английском языке. Что касается ответной реакции, то чаще всего адресат остается при своем мнении, несмотря на участие со стороны говорящего и его совет.
Говоря о языковой репрезентации речеповеденческой ситуации «Участие», следует особо подчеркнуть, что ее определяющим фактором является невербальная сторона взаимодействия коммуникантов. Именно благодаря средствам невербальной коммуникации, выраженной в авторских ремарках1, устанавливается близкая психологическая дистанция между коммуникантами, даже при восходящем векторе говорящего.
«Невербальные средства, являясь в значительной степени полифункциональными, позволяют уточнить характер диалогических отношений, степень психологической близости между коммуникантами и их актуальное состояние в процессе общения. Отражая индивидуально-психологические свойства личности, которые могут не обнаруживать себя в высказываниях, невербальная сторона взаимодействия способствует их более глубокому пониманию» [Владимирова, 2007 : 237].
Подтверждением тому может служить следующий пример, где превалирует невербальная сторона взаимодействия коммуникантов: In this situation, Elinor, rousedfrom sleep by her (Marianne) agitation and sobs, first perceived her; and с fter observing her for a few moments with silent anxiety, said, in the tone сf the most considerate gentleness -
«Marianne, may I ask —? »
«No, Elinor», she replied, «ask nothing; you will soon know all» (...).
Elinor paid her every quite and unobtrusive attention in her power; and she would have tried to soothe and tranquillise her still more, had not Marianne entreated her, with all the eagerness сf the most nervous irritability, not to speak to her for the world (Austen, 173-174).
Именно невербальное поведение в ситуации «Участие» поддерживает оптимальный уровень психологической близости между коммуникантами, усиливая эмоциональную насыщенность сказанного.
Авторские ремарки или конструкции с эмо-тивными предикатами, указывающими на «характер речевых поступков» [Шахнорович, 1991: 106],
1. Ремарка - краткое замечание автора, поясняющее ход действия в художественном произведении. Ремарки могут иметь много функций: они могут описывать действия говорящих, их чувства, указывать на физическое или эмоциональное состояние коммуникантов.
являются одним из главных средств выражения рече-поведенческой ситуации «Участие» как в английском, так и в русском языках, поскольку «невербальные средства представляют собой знаковую систему, которая отличается ярко выраженной национально-культурной спецификой» [Владимирова, 2007: 236].
Анализ рече-поведенческих тактик - семантических долей, составляющих пространство ситуации «Участие» в обоих языках, позволяет прийти к выводу, что для русско-говорящего субъекта коммуникации характерно стремление подчеркнуть свое кровное (чаще всего мнимое) родство с адресатом (дитя мое, мой батюшка, матушка), для установления тесного контакта, доверительных, «родственных» отношений.
Следует также отметить, что в русском языке, чем короче психологическая дистанция между коммуникантами в общении, тем категоричнее звучит их речь. Считается, что «для русского общения характерна короткая дистанция, которая с точки зрения европейских норм рассматривается даже как сверхкороткая» [Прохоров, 2006: 164].
В речи англо-говорящего субъекта коммуникации частотно употребление таких лексических единиц, как poor и dear, которые характеризуют адресата, попавшего в затруднительную ситуацию. Англичанин, проявляя участие в деле партнера по коммуникации, не будет «набиваться в родственники», сокращая психологическую дистанцию до сверх короткой (фамильярной, интимной).
Если ядерная часть семантического пространства рече-поведенческой ситуации «Участие» в современном английском и русском языках представлена идентичным набором семантических долей, то периферийная и маргинальная зоны, составляющие пространство вышеуказанной ситуации, отличаются своей спецификой, что также характерно и для языковых средств выражения семантических инвариантов, составляющих эту рече-поведенческую ситуацию.
Так, в английском языке основными средствами языкового выражения рече-поведенческой ситуации «Участие» являются: лексические единицы в высказывании адресанта, указывающие на физическое или эмоциональное состояние адресата: look flushed and feverish, is grown quite thin, look worn and weary, модальные глаголы must и may, выражающие предположение и неуверенность; вводно-модальные слова perhaps и probable, выражающие неуверенность, предположение либо вероятность; эмотивные предикаты (авторские ремарки), характеризующие невербальную сторону общения - in a voice cf great compassion, smiling with his eyes fixed on her face, surpris-
ingly kind and thoughful, gently, with earnest kindness, with more feeling than politeness, hugged her with tenderness, fondly taking her hand, with considerable kindness, with all the gentleness cf an excellent nature, и другие; языковые средства, обладающие свойством смягчать категоричность высказывания, - цепочки вопросов, конструкции с предикатом страха I am сfraid во вторичном значении, наречия типа rather, quite, a bit с/как средства снижения категоричности высказывания, а также повторение значимых частей высказывания; глаголы ментальной деятельности и душевного состояния: I hope, I suppose, I mean; повторение личного местоимения you; лексемы poor и dear, междометие well и другие.
В современном русском языке можно выделить следующие основные средства языкового выражения рече-поведенческой ситуации «Участие»: наличие в высказывании говорящего лексических единиц, указывающих на состояние (внешний вид, манеры и т.д.) адресата: больны, устал, горишь, ослабел, похудел, бледен и т.п.; цепь вопросов - запросов информации о физическом состоянии адресата или третьего лица; обращения, указывающие на мнимое родство: мой батюшка, дитя моё, матушка', конструкции с эмотивны-ми предикатами или, другими словами, авторские ремарки: пристально посмотрев, спросил заботливо, сказал он жалким голосом; идиоматические выражения (логоэпистемы1): стерпится, слюбится, ахти господи, Господь помилуй и спаси!, брань на вороту не виснет, велика беда и другие.
Следует отметить, что специфическим для данной ситуации именно в русском языке является использование говорящим идиоматических выражений. Нельзя не согласиться с мнением ученых Е. М. Верещагина и В. Г. Костомарова о том, что «идиоматика речемыслительной деятельности
- это ее своеобразие и неповторимость» [Верещагин, 1990: 238]. Как видно из приведенных выше примеров, идиоматические выражения или логоэпистемы являются одним из основных средств выражения рече-поведенческой ситуации «Участие» в русском языке, составляющих ее этноспе-цифическую особенность.
Языковое оформление ситуации «Участие» в обоих языках обусловлено определенными прагматическими характеристиками коммуникантов, а также параметрами самой ситуации общения. Чаще всего это ситуации, в которых статус говорящего равен статусу адресата, реже встречаются
1. Логоэпистема - это языковое выражение закрепленного общественной памятью отражения действительности в сознании носителей языка в результате постижения (или создания) ими духовных ценностей отечественной и мировой культур [Бурвикова, 2006: 10].
ситуации с нисходящим вектором говорящего, что характерно для данной ситуации в русском языке.
Ситуация «Участие» обычно характеризуется нейтральной и нейтрально-обиходной тональностью общения, социально-психологическая дистанция коммуникантов варьируется. Фамильярная и вульгарная тональность встречается лишь в тех случаях, когда говорящий проявляет участие неискренне, а порой и откровенно иронизируя:
- Прежде всего, скажите, как ваше здоровье, милый друг? Успокойте меня, - сказал он, не изменяя голоса, и тоном, в котором из-за приличия и участия просвечивало равнодушие и даже насмешка (Толстой, 19).
Как правило, неискреннее проявление говорящим участия вызвано преувеличением адресатом беды, несчастья или утрированием своего физического или душевного состояния:
- Полно вам, матушка Анна Павловна, слезы-то тратить! - сказал Антон Иваныч с притворной досадой, наполнив рюмку наливкой. - Что вы его, на убой, что ли отправляете? - (о сыне адресата, уезжающем из поместья в Петербург делать карьеру) (Гончаров, 26).
А при близкой психологической дистанции между коммуникантами встречается и весьма фамильярный вид тональности их взаимодействия:
- Эх, Анна Павловна, и смотреть-то на вас тошно, - начал опять Антон Иванович, - вот некому бить-то вас; бил бы да бил! (Гончаров, 27).
Следует отметить, что между говорящим и адресатом в рече-поведенческой ситуации «Участие», в основном, устанавливается близкая социальнопсихологическая дистанция. Чувствуя стремление адресанта проявить участие, адресат идет на сближение, сокращая дистанцию, тем самым позволяя компенсировать неблагоприятные условия, в которых он находится, предложением конкретной помощи, эмоциональной поддержки или совета со стороны партнера по коммуникации.
Далекая социально-психологическая дистанция общения между коммуникантами сохраняется исключительно в тех случаях, когда говорящий проявляет участие в судьбе адресата для достижения своих собственных целей либо интересуется его самочувствием, состоянием его дел и тому подобное из соображения формальной вежливости.
Библиографический список
1. Бурвикова, Н.Д. Жизнь в мимолетных мелочах [Текст] / Н.Д. Бурвикова, В.Г. Костомаров. - СПб. : Златоуст, 2006.
2. Верегцагин, Е.М. Язык и культура : лингвострано-ведение в преподавании русского языка как иностранного [Текст] : методическое руководство / Е. М. Верещагин, В. Г. Костомаров. - М. : Русский язык, 1990.
3. Верещагин, Е.М. В поисках новых путей развития лингвострановедения : концепция речеповеденческих тактик [Текст] / Е.М. Верещагин, В.Г. Костомаров. - М. : Государственный институт русского языка им. А.С. Пушкина, 1999.
4. Владимирова, Т.Е. Призванные в общение : Русский дискурс в межкультурной коммуникации [Текст] / ТЕ. Владимирова. - М. : КомКнига, 2007.
5. Карасик, В.И. Язык социального статуса [Текст] / В.И. Карасик. - М. : ИТДГК «Гнозис», 2002.
6. Прохоров, Ю.Е. Русские : коммуникативное поведение [Текст] / Ю.Е. Прохоров, И.А. Стернин. - 2-е изд., испр. и доп. - М. : Флинта : Наука, 2006.
7. Тер-Минасова, С.Б. Война и мир языков и культур [Текст] : учебное пособие / С.Г. Тер-Минасова. -М. : ACT : Астрель : Хранитель, 2007.
8. Топка, Л.В. Некатегоричность [Текст] / J1. В. Топка // Внутренний мир человека : Семантические константы : кол. мон. к юбилею д-ра филол. наук, проф. Ю.М. Малиновича. - Иркутск [б.и.], 2007. -Гл. 12.
9. Успенский, Б.А. Семиотика истории. Семиотика культуры [Текст] / Б.А. Успенский. - М. : Гнозис, 1994.-Т. 1.
10. Шахнарович, А.М. Экспериментальное исследование реализации эмотивности в речевой деятельности / А.М. Шахнарович, А.Т. Графова // Человеческий фактор в языке : Языковые механизмы экспрессивности. - М. : Наука, 1991. - С. 99-114.
Список источников примеров
1. Бончаров, И. А. Обыкновенная история [Текст] / И.А. Гончаров. - М. : Художественная литература, 1975.
2. Лермонтов, М. Ю. Сочинения [Текст] В 2 т. Т. 2. / М. Ю. Лермонтов. - М. : Правда, 1989.
3. Пушкин, А. С. Сочинения [Текст] В 3 т. Т. 2. Поэмы. Евгений Онегин. Драматические произведения / А. С. Пушкин. - М. : Художественная литература, 1987.
4. Пушкин, А. С. Сочинения [Текст] В 3 т. Т. 3. Проза / А. С. Пушкин. - М. : Художественная литература, 1987.
5. Толстой, Л. Н. Война и мир [Текст] В 4 т. Т. 1-2. / JI. Н. Толстой. - М. : Художественная литература, 1983.
6. Толстой, Л. Н. Война и мир [Текст] В 4 т. Т. 3-4. / JI. Н. Толстой. - М. : Художественная литература, 1983.
7. Austen, J. Emma [Text] / J. Austen. - Penguin Popular Classics, 1994.
8. Austen, J. Sense and Sensibility [Text] / J. Austen. -Penguin Popular Classics, 1994.
9. Bray field, C. Pearls [Text] / C. Brayfield. - Penguin Books, 1994.
10. Bronte, Ch. Jane Eyre [Text] / Ch. Bronte. - Penguin Popular Classics, 1954.
11. Collins, W. The Woman in White [Text] / W. Collins.
- Penguin Popular Classics, 1994.
12. Maugham, S. Stories [Text] / S. Maugham. - JI.: Просвещение, 1976.
