CC BY
111
ОГОРОДОВ А.Н., anton-ogorodov@mail.ru Кафедра прокурорского надзора и участия прокурора в рассмотрении гражданских и арбитражных дел;
Иркутский юридический институт (филиал) Академии генеральной прокуратуры Российской Федерации, 664035, г. Иркутск, ул. Шевцова, 1
ogorodov A.N., anton-ogorodov@mail.ru chair of prosecutor's supervision and prosecutor's participation in civil and arbitration cases hearing;
Irkutsk Law Institute (branch)
of the Academy of the General Prosecutor's
office of the Russian Federation,
Shevtsova St. 1, Irkutsk,
664035, Russian Federation
РЕАЛИЗАЦИЯ СЛЕДОВАТЕЛЕМ ПРОЦЕССУАЛЬНОЙ САМОСТОЯТЕЛЬНОСТИ: ТЕОРЕТИКО-ПРАКТИЧЕСКИй АСПЕКТ
Аннотация. Исследуются проблемные вопросы, возникающие в ходе реализации следователем процессуальной самостоятельности. Приводится исторический анализ концепции предварительного следствия в России. На основе опыта устоявшихся правовых систем мира подвергается критическому анализу идея создания единого следственного органа. Предлагается усилить персональную ответственность следователя, включая введение уголовной ответственности за ненадлежащее производство по уголовному делу, нарушающее общепринятые методики расследования отдельных видов преступлений. констатируя необходимость пересмотра существующей системы оценки следственной работы ввиду того, что она не способствует эффективному выполнению следователем своих профессиональных обязанностей, автор рассматривает возможность оценки работы следователя исходя из качества предварительного следствия, а не статистических показателей. кроме того, на законодательном уровне должны быть пересмотрены требования к кандидатам на должность следователя и процедура назначения на должность, а также корреспондирующие права и обязанности взаимодействующих со следователем участников уголовного судопроизводства.
Ключевые слова: уголовное судопроизводство; процессуальная самостоятельность следователя; судебный контроль; прокурорский надзор.
THE IMPLEMENTATION OF THE PROCEDURAL INDEPENDENCE BY INVESTIGATOR: THEORETICAL AND PRACTICAL ASPECT
Annotation. The problems arising during the implementation of the investigator's procedural independence are studied. The historical analysis of the concept of preliminary investigation in Russia is given. Basing on the experience of the established legal systems of the world, the idea of seating a single investigative body is subjected to a critical analysis. It is proposed to increase the personal responsibility of the investigator, including the introduction of criminal liability for improper criminal case proceedings violating the generally accepted methods of investigation of certain types of crimes. The author states the necessity of revising the existing system of the evaluation of the investigative work due to the fact that it does not contribute to the effective performance of professional duties by the investigator. The author examines the possibility of evaluation of the investigator's work basing on the quality of the preliminary investigation, not statistical indicators. Besides, the requirements for the candidates for the position of the investigator and the appointment procedure, as well as corresponding rights and obligations of the participants in criminal proceedings interacting with the investigator should be reviewed at the legislative level.
Keywords: criminal proceedings; procedural independence of the investigator; judicial review; prosecutor's supervision.
одной из важнейших задач продолжающейся в настоящее время реформы уголовно-процессуального законодательства Российской Федерации нам представляется построение правильной концептуальной модели процессуальной самостоятельности следователя и, как следствие этого, концепции самого предварительного следствия. Вопросы процессуальной самостоятельности следователя носят комплексный ха-
рактер и не могут быть разрешены только путем пересмотра объема полномочий следователя и корреспондирующих им полномочий суда, прокурора и руководителя следственного органа.
Поиск оптимальной модели построения предварительного следствия продолжается уже почти 100 лет. Начало указанному процессу положил Декрет совнаркома от 22 ноября 1917 г. N 1 «о суде», которым
был ликвидирован институт судебных следователей, но не стадия предварительного следствия. В истории отечественного судопроизводства нашлось место даже для коллегиальной формы предварительного следствия - так называемых следственных комиссий. Однако, по нашему мнению, к данной форме предварительного следствия неприменимо понятие процессуальной самостоятельности. Коллегиальность практически исключает личную инициативу и ответственность отдельного следователя при производстве по делу. В связи с этим возвращение к единоличной форме предварительного следствия было закономерным. Положение о народном суде РСФСР от 21 октября 1920 г., упразднив коллегиальные начала при производстве предварительного следствия, ввело институт народного следователя, наделенного широкой процессуальной самостоятельностью. 28 мая 1922 г. было принято Положение о прокурорском надзоре, согласно которому процессуальная самостоятельность следователя ограничилась прокурором. Все возникающие между следователем и прокурором разногласия (например, при избрании меры пресечения) разрешались судом, к подсудности которого было отнесено уголовное дело.
В дальнейшем, в целях недопущения возникающих между прокуратурой и судами разногласий по вопросам предварительного следствия на объединенном заседании наркоматов рабоче-крестьянской инспекции Союза ССР и РСФСР в сентябре 1927 г. было принято решение о передаче следственного аппарата в подчинение прокуратуре [1, с. 187]. Основы уголовного судопроизводства Союза ССР и союзных республик 1958 г. закрепили производство предварительного следствия за следователями прокуратуры и органов государственной безопасности (ст. 28). Концепция судебной реформы предлагала реформировать предварительное следствие путем создания единого следственного аппарата и отделения функции руководства расследованием от надзора за ним. Попытка создания единого следственного аппарата реализована в Законе РФ «О следственном комитете Российской Федерации» [2, с. 24-31], который был принят в 1993 г. обеими палатами Федерального Собрания Российской Федерации, однако не был подписан Президентом Российской Феде-
рации. С принятием Федерального закона от 5 июня 2007 г. N 87-ФЗ «О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации и Федеральный закон "О прокуратуре Российской Федерации"» произошло ослабление роли следователя и, как следствие этого, умаление его процессуальной самостоятельности, а также роли прокурора, но уже в пользу нового участника судопроизводства - руководителя следственного органа.
В 2002 г. заместитель начальника Следственного комитета при МВД Российской Федерации Б.Я. Гаврилов объяснил фактическое отсутствие процессуальной самостоятельности следователя при принятии процессуальных решений заботой об основных правах и свободах участников уголовного судопроизводства и предотвращением нарушений закона ввиду «недееспособности современного следственного аппарата», то есть недостаточным профессионализмом российских следователей [3, с. 11]. Однако если современный российский следователь настолько «недееспособен» и «непрофессионален», что нуждается в постоянной опеке со стороны руководителя следственного органа, то не было бы логичнее сократить число следователей до числа руководителей следственных органов и наделить их особым статусом, о котором говорила Е.Б. Мизулина? [4, с. 147]. Именно поэтому мы являемся сторонниками появления в уголовном судопроизводстве процессуальной фигуры судебного следователя, к которому будут предъявляться качественно иные профессиональные и морально-этические требования. Только независимый от кого бы то ни было следователь имеет реальную возможность реализовывать свою процессуальную самостоятельность. Очевидно, что практически невозможно самостоятельно принять решение о направлении хода расследования, когда сроки и порядок его реализации зачастую зависят от лиц, которые не являются участниками уголовного судопроизводства, либо следователь не состоит в их организационном подчинении*.
* Имеются в виду сотрудники подразделений процессуального контроля Следственного комитета Российской Федерации, а также старшие следователи, следователи и старшие следователи по особо важным делам контрольно-методических подразделений следственных органов Министерства внутренних дел Российской Федерации.
120
Необходимо констатировать, что единого следственного органа нет ни в одной устоявшейся правовой системе мира. На наш взгляд, это объясняется тем, что в любой системе, где наличествуют отношения власти и подчинения, не может быть независимости и, как следствие, самостоятельности. Возникновение единого следственного органа как еще одного бюрократического учреждения с начальниками, многочисленными заместителями, главными управлениями, отделами и т.д. с неизбежностью приведет к тому, что следователь потеряет свою независимость, так как будет являться в этом органе второстепенной фигурой [5, с. 86].
В процедуре назначения следователя на должность должно найтись место коллегиальному началу (например, в комиссию по приему квалификационного экзамена у кандидата на должность следователя должны входить не только представители следственного сообщества, но и прокуроры, судьи и адвокаты). кроме того, кандидатура должна обсуждаться общим собранием представителей органа предварительного следствия, как это имело место в середине XIX века, в настоящее же время «спрашивать коллективы по поводу прихода в него нового работника... не принято» [6, с. 453].
Одновременно с этим необходимо усиление персональной ответственности следователя за неисполнение или ненадлежащее исполнение им своих полномочий, в том числе введение уголовной ответственности за неисполнение без необходимых и достаточных к тому объективных оснований требований общепринятой методики расследования отдельных видов преступлений и сроков производства первоначальных следственных действий, повлекшее невосполнимую утрату возможности получения доказательств. В настоящее время следователь, в случае неисполнения им законного требования прокурора, основанного на нормах УПК РФ, не является даже субъектом административного правонарушения, предусмотренного ст. 17.7 КоАП РФ [7, с. 36].
При выполнении этих базовых требований следователей перестанут упрекать «в низком профессионализме, волоките, необъективности, зависимости от вышестоящих начальников, применении
пыток, ложном понимании чувства долга» [5, с. 446].
Мы согласны с выводом С.Н. Хо-рьякова о том, что процессуальная самостоятельность следователя также зависит от его взаимодействия с иными участниками уголовного судопроизводства [8, с. 8]. В связи с этим полагаем, что требует пересмотра ряд положений действующего законодательства, регламентирующих обеспечение надлежащего исполнения участниками уголовного судопроизводства своих процессуальных обязанностей и, как следствие этого, беспрепятственную реализацию следователем своей процессуальной самостоятельности. В частности, необходимо предоставить следователю право самостоятельно налагать денежный штраф на участников уголовного судопроизводства, не исполняющих законные требования следователя, в том числе не являющихся без уважительных причин для производства следственных и иных процессуальных действий. В противном случае положение ч. 4 ст. 21 УПК РФ о том, что требования следователя, предъявленные в пределах его полномочий, установленных УПК РФ, обязательны для исполнения всеми учреждениями, предприятиями, организациями, должностными лицами и гражданами, остается декларацией, не имеющей действенных гарантий.
Кроме того, было бы целесообразно заменить выполнение следователем требований ст.ст. 216-217 УПК РФ на выполнение требования вручить лицам, указанным в данных статьях, соответствующие копии материалов уголовного дела, так как длительный срок ознакомления с материалами уголовного дела фактически препятствует реализации решения следователя о направлении уголовного дела прокурору.
Необходимо кардинальным образом пересмотреть оценку следственной деятельности, отойдя от «палочных» форм ее оценки: по количеству уголовных дел, направленных в суд или прекращенных по нереабилитирующим основаниям, а также по количеству дел, возвращенных для производства дополнительного следствия, или дел, по которым вынесены оправдательные приговоры [9, с. 52-53]. По нашему мнению, за основу оценки следственной деятельности следует принять качество расследования уголовных дел, а именно:
время, затраченное на установление лица, совершившего преступление в условиях неочевидности; количество отмененных прокурором решений следователя; количество признанных судом действий (бездействия) следователя незаконными или необоснованными; количество признанных прокурором или судом доказательств недопустимыми; количество удовлетворенных представлений об устранении обстоятельств, способствующих совершению преступления, и т.д.
с целью повышения эффективности судебного контроля и прокурорского надзора за принимаемыми следователем решениями, расширения процессуальной самостоятельности следователя, усиления защиты прав граждан, вовлеченных в сферу уголовного судопроизводства, устойчивости и определенности их прав и обязанностей требуется установление порядка вступления решений следователя в законную силу, который в целом может быть аналогичным порядку вступления в законную силу решений суда. Предлагаемые нововведения будут способствовать упорядочению механизма обжалования решений следователя и, как следствие этого, уменьшению общего числа жалоб.
Разделяя мнение сторонников рас-ш ирен ия пол ном оч ий прокурора п о н а д-зору за процессуальной деятельностью органов предварительного следствия, полагаем, что оно должно быть направлено в сторону предоставления прокурору действенных полномочий по возбуждению и прекращению уголовного преследования, так как ему предстоит поддерживать обвинение в суде, а не в сторону увеличения полномочий по надзору за процессуальной деятельностью следователя.
Уголовно-процессуальным законом предусмотрена единственная возможная форма выражения следователем (руководителем следственного органа) несогласия с требованием прокурора - постановление руководителя следственного
органа о несогласии с требованием прокурора, которое в силу ч. 4 ст. 7 УПК РФ должно быть законным, обоснованным и мотивированным. Несогласие руководителя следственного органа (следователя) с требованием прокурора об устранении нарушений федерального законодательства, допущенных в ходе досудебного производства, в иных формах недопустимо в силу несоответствия уголовно-процессуальному закону.
При рассмотрении судом вопроса о разрешении производства, например, обыска в жилище, судом проверяется законность только самой возможности ограничения права, в то время как процедура ограничения, то есть непосредственное проведение обыска остается вне рамок судебного контроля. Кроме того, при существующей процедуре предварительного судебного контроля лицо, чье право ограничено, лишено возможности непосредственно участвовать в судебном заседании. Замена данного механизма на последующий судебный контроль способствовала бы усилению защиты прав и законных интересов граждан, так как судебному контролю подвергалась бы вся процедура ограничения конституционного права. Кроме того, это оптимизировало бы затраты времени, которые, как отмечает В.М. Быков, неизбежны при получении следователем решения суда о разрешении производства следственного действия [10, с. 208].
Подводя итог, можно сделать вывод о том, что для успешного разрешения проблемы процессуальной самостоятельности следователя необходимо пересмотреть на законодательном уровне требования к кандидатам на должность следователя и процедуру назначения его на должность; корреспондирующие права и обязанности участников уголовного судопроизводства, взаимодействующих со следователем; гарантии процессуальной самостоятельности и критерии оценки следственной деятельности.
Список литературы
1. Органы внутренних дел России: история становления и развития: учеб. пособие / под ред. А.Г. Фасто-ва. Волгоград: ВА МВД России, 2005.
2. Проект Закона РФ «О следственном комитете российской Федерации» // Советская юстиция. 1993. N 11.
3. Гаврилов Б.Я. О некоторых проблемных вопросах уголовно-процессуального законодательства Российской Федерации // Юридический консультант. 2002. N 1.
4. Мизулина Е.Б. Совершенствование уголовно-процессуального законодательства. Проект УПК Российской Федерации // Информационный бюллетень Следственного комитета при МВД РФ. 2002. N 1.
5. Петрухин И.Л. Теоретические основы реформы уголовного процесса в России: в 2 ч. Ч. I. М., 2004.
6. Уголовное судопроизводство: теория и практика / под ред. Н.А. Колоколова. М.: Юрайт, 2014.
7. Соколов А.Ю. Административная ответственность следователя за невыполнение законных требований прокурора // Административное право и процесс. 2012. N 1.
8. Хорьяков С.Н. Процессуальная самостоятельность следователя: дис. ... канд. юрид. наук. М., 2006.
9. Васильев Л., Филиппов М. О предвзятости и деформации в деятельности следователей и прокуроров // Социалистическая законность. 1989. N 7.
10. Быков В.М. Актуальные проблемы уголовного судопроизводства. Казань: Познание, 2008.
ГРЕШНОВА Н.А., кандидат юридических наук, itsovon001@gmail.com кафедра теории государства и права; саратовская государственная юридическая академия, 410056, г. саратов, ул. Вольская, 1
greshnova n.a.,
Candidate of Legal Sciences,
itsovon001@gmail.com
chair of theory of state and law;
Saratov State Law Academy,
volskaya St. 1, Saratov,
410056, Russian Federation
ПРОБЛЕМА РЕАЛИЗАЦИИ ПРИНЦИПА СОСТЯЗАТЕЛЬНОСТИ В РАМКАХ УСТАНОВЛЕНИЯ ИСТИНЫ В УГОЛОВНОМ СУДОПРОИЗВОДСТВЕ
Аннотация. Закрепленный в конституции Российской Федерации принцип состязательности сторон является одним из важнейших условий демократического судопроизводства. Принцип состязательности, имея универсальный характер, определяет основы правового регулирования всей процессуальной деятельности, распространяется на все формы судопроизводства, включая конституционное, гражданское, административное, уголовное судопроизводство, и предназначен для обеспечения независимости и беспристрастности суда. состояние законности и правопорядка в государстве напрямую зависит от реализации данного основополагающего начала правовой системы российского общества, а это не представляется возможным без значительной проработки концепции развития принципа состязательности в отраслевом законодательстве и его реализации на практике посредством судебной правоприменительной деятельности. В статье анализируется и дискуссионный вопрос о том, совместимо ли в настоящее время установление объективной истины в уголовном судопроизводстве с принципом состязательности.
Ключевые слова: состязательность; принцип состязательности; уголовное судопроизводство; объективная истина; юридическая (судебная) истина; справедливость.
THE PROBLEM OF THE IMPLEMENTATION OF THE ADVERSARIAL PRINCIPLE IN THE FRAMEWORK OF ESTABLISHING THE TRUTH IN CRIMINAL PROCEEDINGS
Annotation. Fixed in the constitution of the Russian Federation, the adversarial principle is one of the most important conditions of democratic proceedings. Having the universal character, the adversarial principle determines the bases of the legal regulation of all procedural activities, applies to all forms of legal proceedings, including constitutional, civil, administrative, criminal proceedings, and is designed to ensure the independence and impartiality of the court. The state of law and order in the state depends on the implementation of this fundamental principle of the legal system of the Russian society, but this is not possible without considerable study of the concept of development of the adversarial principle in the sectoral legislation and its practical implementation through judicial law enforcement activities. The author of the article analyzes the controversial issue of whether the establishment of objective truth in criminal proceedings is compatible with the adversarial principle currently.
