CC BY
47
2. Smirnitskiy A.I. Lexicology of the English language. Moscow, 1956.
3. Gvozdev A.N. Essays on stylistics of the Russian language. Moscow, 2005.
4. Golub I.B. Stylistics of the modem Russian language. Moscow, 1986.
5. Vasilieva A.N. Course of lectures on stylistics of the Russian language. Basics of stylistics. Vernacular language. Moscow, 2005.
6. Vernacular speech in the system of functional styles of modern Russian literature language. Lexis / edited by О.B. Sirotinina. Moscow, 2003.
7. Lapteva O.A. Live Russian spoken on television: television colloquial speech in normative aspects. Moscow, 2007.
8. Devkin V.D. German vernacular language: syntaxis and lexis. Moscow, 1979.
9. Zemskaya E.A. Russian vernacular language. Linguistic analysis and learning techniques. Moscow, 2006. P. 3.
10. Diccionario de la Lengua Española (DRAE). 21 ed. Madrid, 1992.
11. Diccionario de la Lengua Española (DRAE). 22 ed. Madrid, 2001.
12. Martínez Calvo L. Diccionario español-ruso. Barcelona, 1982.
13. Simeonova S.S. Dictionary of the Spanish vernacular language. Moscow, 2006.
14. Varela F., Kubarth H. Diccionario fraseológico del español moderno. Madrid, 1994.
15. Diccionario de Sinónimos y Antónimos. Madrid, 2006.
16. Diccionario Manual de Sinónimos y Antónimos de la Lengua Española / red. de C. Planas Vilafranca, C. Morales Ruiz. Barcelona, 2007.
17. Sanmartín Sáez J. Diccionario de argot. Madrid, 2003.
18. Shmelev D.N. Polysemy // Linguistic Encyclopedic Dictionary. Moscow, 1990. P. 382.
РЕАЛИЗАЦИЯ РЕЧЕВОЙ СТРАТЕГИИ ПОДДЕРЖАНИЯ ИМЕЮЩЕГОСЯ ХАРАКТЕРА ОТНОШЕНИЙ КОММУНИКАНТОВ
В.М. Глушак
В статье рассматривается одна из стратегий речевого поведения - поддержание имеющегося характера отношений коммуникантов. До начала очередного акта коммуникации собеседники не намереваются изменить установленный модус речевого поведения. Однако в результате неправильной интерпретации одним коммуникантом истинных интенций своего собеседника может произойти смена характера их речевого взаимодействия. При анализе речевого поведения необходимо учитывать возможность как правильной, так и ошибочной интерпретации слов собеседника. Это определяет различные варианты развития интеракции.
Ключевые слова: интенции, интерпретация, коммуникация, модус, речевое поведение, речевая стратегия.
В современных работах по проблемам речевого поведения основной упор делается на исследовании речевых стратегий сближения и дистанцирования, к которым прибегает коммуникант при реализации своих агрессивных или вежливых интенций [1-4]. В то же время немаловажным является реализация стратегии, направленной на поддержание имеющегося характера отношений для сохранения стабильности в речевом поведении собеседников. От ее соблюдения или несоблюдения зависит ход протекания речевого взаимодействия партнеров по коммуникации.
Интеракция, в которой реализуются интенции, направленные на поддержание имеющегося характера речевого поведения, протекает на фоне соблюдения участниками коммуникации социально-возрастных конвенций. Это может быть как симметричная, так и ассиметричная коммуникация. Важным
при этом является то, что партнеры по коммуникации находятся в данном соотношении уже до начала очередного речевого взаимодействия и не намереваются изменить модус своего речевого поведения, который является для них коммуникативной нормой межличностного общения. Тем не менее при таком соотношении возможны ситуации, которые переводят интеракцию в другой модус речевого поведения. Такое положение дел характерно для недолгосрочных, неустоявшихся отношений, а также при общении с малознакомыми или незнакомыми людьми. В данном случае высока вероятность недопонимания со стороны одного из коммуникантов.
Недопонимание может возникнуть при неправильной интерпретации слушающим речевых действий говорящего. Слушающий расценивает высказывания говорящего как отклонение от ожидаемой нормы поведения
в данном контексте. Если это недопонимание не проясняется, то возможен переход интеракции в сторону усиления дистанции или разрыв отношений. Возможность перехода в модус агрессивного речевого поведения при ошибочной интерпретации высказываний партнера в конвенционально предписанной вежливой интеракции, когда небольшие отклонения от ожидаемых речевых действий говорящего могут вызвать агрессивную реакцию у собеседника. При фамильярных отношениях, когда партнеры хорошо знают индивидуально-психологические особенности друг друга, также возможно недопонимание, но оно разрешается проще, чем при других межличностных отношениях, т. к. у коммуникантов имеется больше возможностей коммуникативного прояснения недопонимания.
Интенции, направленные на изменения характера отношения, могут реализовываться эксплицитно. Чаще, однако, они остаются скрытыми, когда один коммуникант пытается «прощупать» готовность своего партнера к новому типу отношений и оценить возможные последствия для самого себя. Таким образом, он не переходит в другой модус речевого поведения, а агирует в переходной зоне из одного модуса в другой.
Далее рассмотрим возможные варианты речевого поведения при интенциях, изначально направленных на поддержание имеющегося характера отношений.
1. Правильная интерпретация интенций адресата. Наиболее распространенным вариантом развития коммуникации, когда один собеседник реализует свои интенции, направленные на сохранение характера установившихся отношений, является их правильная интерпретация другим собеседником. При исходном соотношении, когда коммуникативная ситуация предполагает взаимодействие коммуникантов в модусе вежливого речевого поведения, не происходит акцентирования внимания на отношениях между коммуникантами. Они действуют на основе ранее сложившихся, устоявшихся (при долгосрочном знакомстве) или социально предписанных конвенциональных образцов (при случайной встрече в незнакомой обстановке), не преследуя цели изменить отношения к партнеру.
Коммуникативной средой для соблюдения модуса вежливого речевого поведения может быть рабочий коллектив, где коммуниканты состоят в официальных отношениях друг с другом, а также в других ситуациях, когда собеседники вынуждены следовать негласным требованиям придерживаться вежливого речевого поведения, например, общение между студентами и преподавателями, между продавцами и клиентами, между мало- или незнакомыми людьми примерно одинакового возраста и т. п. Основным вариантом смены коммуникативных шагов является интеракция, в которой слушающий правильно интерпретирует интенции говорящего, направленные на поддержание имеющегося характера отношений. При таком раскладе интерактанты поддерживают положительный имидж друг друга, вследствие чего не возникает повода для оценки состояния межличностных отношений и их изменения. Рассмотрим следующий диалог между профессором и студентом в конце семинарского занятия. Цифры в скобках в данном и следующих примерах обозначают порядок смены коммуникативных ходов интерактантов:
(1) - Herr Professor Doktor Tischler, es ist möglich, dass ich morgen zum Unterricht nicht komme, denn ich habe morgen einen Arzttermin.
(2) - Brauchen Sie sich keine Sorgen zu machen. Ich schicke Ihnen die Aufgabe als E-Mail. (АК, 4.06.2007)1.
Первый коммуникативный шаг выполняет студент, высказывание которого выполняется в модусе вежливого речевого поведения. Используемый им речевой акт просьбы, оформленный безличной конструкцией с наречием möglich, лишает высказывание категоричности. Употребление оправдания в придаточном предложении причины, а также выражение уважения к профессору посредством указания на его ученую степень и звание направлены на поддержание положительного лица собеседника. Профессор интерпретирует речевое действие студента в рамках предписанных социальных норм и реагирует на него посредством вежливого речевого поведения. Он выражает согласие с намерениями студента, снимая его озабочен-
1 АК - примеры диалогов из корпуса спонтанной речи, составленного автором статьи во время научной стажировки в Германии в июне-июле 2007 г.
ность результатами своего речевого действия, а также проявляет великодушие, обещая прислать задание по электронной почте. Такое речевое поведение профессора не нарушает ни позитивное, ни негативное лицо студента, не ущемляет право собеседника на свободу выполнения действий.
При исходном соотношении, когда коммуникативная ситуация требует придерживаться модуса фамильярного речевого поведения, участники коммуникации действуют на основе ранее сложившихся, устоявшихся (при долгосрочном знакомстве) или социально предписанных конвенциональных образцов (при случайной встрече в незнакомой обстановке примерно равных по возрасту и социальному положению), не преследуя цели изменить характер своих межличностных отношений.
Нормой для обоих партнеров по коммуникации является соблюдение модуса фамильярного речевого поведения. Коммуникативной средой для поддержания данного типа взаимоотношения может быть сообщество, где коммуниканты состоят в неофициальных и неформальных отношениях друг с другом (например, взаимоотношения в семье), а также в других ситуациях, когда собеседники (обычно подростки и молодежь) находятся в кругу себе подобных, агируя в модусе фамильярного речевого поведения. Рассмотрим смену коммуникативных шагов при адекватной интерпретации слушающим намерений говорящего, направленных на реализацию модуса фамильярного речевого поведения на примере разговора незнакомых подростков на улице:
(1) - Kannst du mal sagen, wie ich zum Friedrichstadtpalast komme?
(2) - Geh mal unter die S-Bahnbrücke Friedrichstraße durch und in 300 Metern siehst du ihn auf der rechten Seite.
(3) - Danke, Mann! (АК, 21.07.2007).
Первый коммуникативный шаг говорящего представляет собой речевой акт просьбы с использованием модального глагола können и модальной частицы mal, которые смягчают категоричность просьбы. Коммуникант избегает подчеркнуто вежливой формы модального глагола в претеритуме и вежливого bitte. Подчеркнуто вежливое обращение к себе равному нетипично для речевого поведения в среде подростков, особенно сре-
ди мальчиков. Кроме того, обычной формой обращения у подростков и молодых людей является местоимение du. Адресат ожидает от своего собеседника-подростка фамильярного речевого поведения и без труда интерпретирует его как таковое. Свой коммуникативный шаг он строит без использования маркеров вежливости, а императив второго лица единственного числа и местоимение du свидетельствуют о его фамильярном речевом поведении. Заключительная фраза подростка, инициировавшего данный диалог, также характеризуется фамильярностью, на что указывает используемое только среди подростков и молодежи обращение Mann. Данное обращение укоренилось в языке молодежи, начиная с 50-х гг. ХХ в. вследствие американского влияния [5].
Одну из возможных схем развития интеракции в рамках модуса фамильярного речевого поведения, в которой слушающий правильно интерпретирует интенции говорящего, представляет смена коммуникативных шагов, направленных на поддержание имеющегося характера отношений. При этом интерактанты не посягают на имидж друг друга, не акцентируют внимание на выяснении своих межличностных отношений и не дают негативной оценки речевому поведению собеседника. Более того, развитие коммуникации в данном направлении может характеризоваться интимизацией существующих взаимоотношений. Это наглядно демонстрирует следующий диалог между находящимися в близких отношениях девушкой и юношей на вечеринке по поводу дня рождения девушки:
(1) - Wie geht’s meinem Sonnenschein ohne mich?
(2) - Ich habe dich sehr vermisst.
(3) ER ÜBERREICHT EIN PÄCKCHEN
(4) - O, mein Süßer! Wo ich Überraschungen doch so liebe! (АК, 10.06.2007).
Уже первое высказывание юноши включает в себя фамильярное сочетание meinem Sonnenschein, выступающее как косвенное обращение к девушке. Как правило, такую уменьшительно-ласкательную форму обращения используют по отношению к детям (Wie geht’ s meinem lieben Jungen?). Употребление косвенной формы обращения к людям, с которыми говорящий находится в дистанцированных отношениях, направленно на
дальнейшее дистанцирование в сторону агрессивной коммуникации, т. к. носит саркастический характер. Деминутивные лексемы в данной ситуации, равно как и обращение mein lieber / meine liebe + Vorname свидетельствуют о неуважении говорящего к своему собеседнику, имплицитно приравнивая его к детям, и содержат поучительный, высокомерный тон, например:
Mein lieber Ra! Ich finde es eine Unverschämtheit von Dir mir zu unterstellen, dass die Profs mich milde geprüft haben! Meine Prüfungen waren genauso hart wie für jeden anderen auch! Aber ich habe mich hingesetzt und beinhart für jede Demo, jedes Kolloquium und jedes Rigo gelernt! (АК, 14.07.2007).
На схожесть обращения к детям и обращения интимного характера (Liebessprache) указывает Йозеф Свеннунг. В отношениях среди возлюбленных косвенные обращения с ласкательными обозначениями ни в коем случае не увеличивают дистанцию, потому что они имитируют непосредственную детскую манеру говорения. Возлюбленные хотят относиться друг к другу как обаятельные дети [6].
В анализируемом диалоге косвенное обращение юноши и прямое обращение девушки в виде восклицательного предложения O, mein Süßer! служат для подчеркивания интимного характера их межличностного отношения. Все речевые и неречевые действия интерактантов протекают в модусе фамильярного речевого поведения и в полной мере реализуют максиму симпатии друг к другу. Четвертый речевой шаг, выполненный девушкой в виде следующих друг за другом восклицательных предложений на высоком положительном эмоциональном уровне, способствует реализации максимы одобрения партнера по коммуникации.
Если один интерактант расценил коммуникативный шаг своего собеседника как попытку дистанцирования и, соответственно, как смену речевого поведения в модусе фамильярности, то он может либо перевести интеракцию в модус вежливого речевого поведения, либо отреагировать агрессивно в связи с нарушением устоявшейся нормы, а также в связи с интерпретацией речевых действий партнера как желания сменить имеющийся характер межличностных взаимоотношений. Развитие коммуникации в одном
из возможных направлений определяется степенью затрат и выгод для адресата.
Если фамильярные отношения между коммуникантами установились недавно вследствие перехода из модуса вежливого речевого поведения и не отличаются устойчивостью, то вероятным представляется возврат на прежний уровень взаимоотношений в ситуациях, когда один собеседник интерпретирует интенции другого как попытку дистанцирования. Рассмотрим речевую ситуацию, когда один коммуникант интерпретирует интенции другого как попытку дистанцирования и сам совершает речевые действия, характерные для модуса вежливого речевого поведения или переходной зоны из модуса фамильярного в модус вежливого речевого поведения. В качестве примера проанализируем диалог между двумя коллегами, один из которых является новичком в рабочем коллективе. На обеденном перерыве во время общения некоторые коллеги, в т. ч. и участник нижеприведенного диалога, перешли на уровень фамильярного речевого поведения с новым сотрудником. Тем не менее переход на новый уровень общения требует определенного времени, чтобы приобрести устойчивый характер:
(1) - Aufgepasst! Ich habe etwas zu verkünden. Wir brauchen jemanden, der heute eine Stunde länger bleibt.
(2) - SCHWEIGEN
(3) - (der Neue) Ich denke, ich kann. Was soll ich machen?
(4) - Es wird Technikcheck durchgeführt. Möglicherweise werden sie Materialien benötigen.
(5) - Sagen Sie mir, wo sie liegen? (АК, 2.07.2007).
Первое высказывание говорящего относится ко всем коллегам и не содержит в себе конкретной формы обращения. Молчание коллег следует рассматривать как отсутствие желания остаться на работе на час дольше. Новый сотрудник выражает готовность выполнить просьбу говорящего и также строит свое высказывание, не используя эксплицитные маркеры ни модуса фамильярного, ни модуса вежливого речевого поведения. Не будучи уверенным в устойчивости свершившегося на перерыве перехода на уровень фамильярного взаимоотношения, новый сотрудник ожидает подтверждающих вербальных действий со стороны того, кто сделал
объявление. После того, как последовало высказывание собеседника, в котором также отсутствует акцент на актуальном характере межличностных отношений, новый сотрудник не рискует первым использовать языковые средства, свидетельствующие о его фамильярном отношении к партнеру по коммуникации, и реагирует в модусе вежливого речевого поведения, употребляя обращение в третьем лице множественном числе.
2. Дистанцирование как результат неправильной интерпретации интенций адресанта. В интеракции, в которой адресант реализует свои интенции по поддержанию имеющегося характера отношений, адресат может расценить коммуникативный шаг своего собеседника как попытку дистанцирования и, соответственно, как переход от вежливого речевого поведения к агрессивному. Выбирая дальнейшую стратегию поведения, он может либо остаться на прежнем уровне вежливого речевого поведения, либо отреагировать агрессивно в связи с нарушением устоявшейся нормы, а вместе с тем интерпретацией речевых действий партнера как посягательства на свой позитивный имидж. Рассмотрим речевую ситуацию, когда один коммуникант интерпретирует интенции другого как попытку дистанцирования и сам совершает речевые действия, характерные для модуса агрессивного речевого поведения или переходной зоны из модуса вежливого в модус агрессивного речевого поведения. В качестве примера проанализируем диалог между начальником отдела, который открывает коммуникацию, и своим подчиненным:
(1) - Herr Peters, bemühen Sie sich doch bitte heute im Laufe des Tages alle Kunden über die bevorstehende Aktion zu informieren.
(2) - Es ist nicht nötig, dies ständig zu wiederholen.
(3) - Komisch, ich dachte, ich sage es Ihnen heute zum ersten Mal. (АК, 25.06.2007).
Первое высказывание начальника отдела формально построено в соответствии с требованиями модуса вежливого речевого поведения, т. к. включает в себя форму общения с использованием местоимения Sie и дискурсивного маркера вежливости bitte. Однако говорящий использует модальную частицу doch, которая может выполнять прагматические функции, конкретизируемые лишь в контексте. В данном случае очевидна функ-
ция doch в побудительном предложении, которая направлена на подчеркивание и критику невыполнения предписанных действий партнера по коммуникации. Модальная частица doch усиливает, таким образом, требование изменить свое отношение к обязанности и может иметь оттенок раздраженности, нетерпеливости, напористости, упрека [7]. Это приводит к нарушению максимы такта принципов кооперации, требуя от партнера дополнительных затрат усилий на выполнение действия.
Подчиненный интерпретирует высказывание начальника отдела как посягательство на свое негативное лицо, т. к. ущемляется его свобода и самостоятельность в выполнении действий. Восприняв попытку партнера по коммуникации как дистанцирование, направленное на переход в модус агрессивного речевого поведения, подчиненный реагирует агрессивно, нарушая, в свою очередь, отношения социальной иерархии и принципы кооперации. Его высказывание является упреком, в котором указательное местоимение dies в ударной позиции указывает начальнику отдела на причину своего недовольства. Кроме того, наречие ständig является преувеличением, что подтверждает последняя реплика начальника отдела.
В случае, когда один коммуникант расценивает интенции говорящего как попытку дистанцирования, которая нарушает его имидж, возможна вербальная реакция, переводящая интеракцию из модуса фамильярного в модус агрессивного речевого поведения. На следующем примере рассмотрим коммуникативную ситуацию, в которой один коммуникант интерпретирует интенции другого как попытку дистанцирования и прибегает к речевым действиям, характерным для модуса агрессивного речевого поведения или переходной зоны из модуса фамильярного в модус агрессивного речевого поведения:
(1) - Was macht unser Romeo?
(2) - Hau ab, sonst mach ich dich kalt.
(3) - Ach komm, reg dich nicht so auf! Ich habe das nicht böse gemeint.
(4) - Überleg, was du sagst. Du weißt doch, dass ich es nicht leicht habe. (АК, 17.06.2007).
Зная о переживаниях своего приятеля, связанных с разладом в отношениях со своей девушкой, говорящий пытается несколько разрядить обстановку, привнося в коммуни-
кацию элемент комического. Однако такая стратегия не всегда может принести положительные результаты, т. к. адресат в тяжелом психологическом состоянии может не распознать истинные интенции адресанта.
В анализируемом диалоге говорящий использует косвенное обращение, представляющее собой солидирующее unser и имя собственное Romeo как антономазию при употреблении собственного имени для обозначения лица, наделенного похожими свойствами известного литературного персонажа. Антономазия придает высказыванию, как правило, ироническую окраску. Однако при близких фамильярных отношениях ирония может нивелироваться, если один коммуникант уверен в том, что собеседник не имеет намерений нарушить его позитивное лицо. В таком случае антономазия воспринимается как шутка. Говорящий рискует, нарушая максиму манеры, которая требует избегать в общении неясности и двусмысленности. Адресат, в силу раздраженности и озабоченности проблемами в отношениях со своей подругой, интерпретирует высказывание говорящего как иронию в свой адрес и, соответственно, как посягательство на свой имидж. Реакция на втором коммуникативном шагу представляет собой агрессивный речевой акт угрозы, в котором трагические моменты из трагедии Шекспира экстраполируются на партнера по коммуникации. Об этом свидетельствует эмфатическое ударение на слове dich.
Возврат коммуникации в модус фамильярного речевого поведения происходит после метакоммуникативного прояснения собеседником своих интенций на третьем коммуникативном ходу. Вводное сочетание аch komm, используемое только в фамильярной интеракции, призывает собеседника успокоиться и не реагировать столь эмоционально на сказанное. Хотя последнее высказывание носит некоторый оттенок упрека, тем не менее отсутствие маркеров агрессивного речевого поведения свидетельствует о возвращении интеракции к начальному состоянию межличностных отношений.
Таким образом, в типе речевого поведения, направленном на поддержание имеющегося характера отношений, речевые действия коммуникантов должны быть построены так, чтобы не нарушить положительный имидж
друг друга. Немаловажным является придерживание коммуникативных конвенций в ситуации, когда коммуниканты находятся на разных ступенях социально-возрастной иерархии. Неправильная интерпретация действий собеседника, т. е. ошибочное понимание его истинных намерений, может привести к смене характера речевого взаимодействия у интерпретатора, результатом чего может быть установление дистанции между партнерами по коммуникации на фоне перехода из модуса вежливости в модус агрессивности, а из модуса фамильярности - в модус вежливости или модус агрессивности.
Полученные результаты могут быть использованы в дальнейших исследованиях речевого поведения коммуникантов. Учет фактора правильной и неправильной интерпретации адресатом слов адресанта позволят, без сомнения, более детально описать речевые стратегии, направленные как на сближение, так и на дистанцирование коммуникантов в процессе интеракции.
1. Земская Е.А. Категория вежливости в контексте речевых действий // Логический анализ языка: язык речевых действий. М., 1994. С. 131-136.
2. Иссерс О.С. Коммуникативные стратегии и тактики русской речи. М., 2006.
3. Ларина Т. В. Категория вежливости в английской и русской коммуникативных культурах. М., 2003.
4. Соловьева И.В. Репрезентация категории вежливости в современном немецком языке: дис. ... канд. филол. наук. М., 2000.
5. Schulte von Drach M.C. Yalla, Lan! Bin ich Kino? // Süddeutsche Zeitung. URL: http://www. sueddeutsche.de/wissen/ artikel/314/106208 (дата обращения 19.03.2007).
6. Svennung J. Anredeformen: vergleichende Forschungen zur indirekten Anrede in der dritten Person und zum Nominativ für den Vokativ. Uppsala; Wiesbaden, 1958.
7. Helbig G. Lexikon deutscher Partikeln. Leipzig, 1988.
Поступила в редакцию 24.04.2008 г.
Glushak V.M. Realization of speech strategy of maintaining a usual type of relations between communicants. This article deals with one of the strategies of speech behaviour - maintenance of a usual type of relations between communicants. Before the next communication act, inter-
locutors do not intend to change the established modus of speech behaviour. However a wrong interpretation of true intentions by interlocutors can lead to a change in the type of their speech interaction. When analyzing speech behaviour, it is necessary to consider both correct and erroneous interpretations of an interlocutor’s words. This suggests alternate variants in further interaction.
Key words: intention, interpretation, communication, speech behaviour, speech strategy.
Literature
1. Zemskaya Е.А. Category of politeness in the context of speech activities // Logical language analysis: language of speech activities. Moscow, 1994. P. 131-136.
2. Issers О.S. Communicative strategies and tactics of Russian speech. Moscow, 2006.
3. Larina Т.V. Category of politeness in English and Russian communicative cultures. Moscow, 2003.
4. Solovyova I.V. Representation of the category of politeness in modern German language: thesis ... cand. of philology. Moscow, 2000.
5. Schulte von Drach M.C. Yalla, Lan! Bin ich Kino? // Süddeutsche Zeitung. URL: http://www. sueddeutsche. de/wissen/artikel/314/106208 (access date 19.03.2007).
6. Svennung J. Anredeformen: vergleichende Forschungen zur indirekten Anrede in der dritten Person und zum Nominativ für den Vokativ. Uppsala; Wiesbaden, 1958.
7. Helbig G. Lexikon deutscher Partikeln. Leipzig, 1988.
ИСТОКИ ЛЕЙТМОТИВА ИЗБРАННОСТЬ В АМЕРИКАНСКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ КОЛОНИАЛЬНОГО ПЕРИОДА
К.М. Баранова
В статье предлагается аналитический обзор истоков одной из основных лейтмотивных тем в американской литературе колониального периода (избранность), значимых для становления национального самосознания. Базой исследования послужили работы Джона Уинтропа, Уильяма Брэдфорда, Эдварда Джонсона и других политических и общественных деятелей страны.
Ключевые слова: избранность, ковенант, миф, достоинство, высшая цель.
В американской литературе XVII в. можно выделить целый ряд лейтмотивов, которые впоследствии находят свое развитие в произведениях авторов XVIII-ХХ вв., а это значит, что их можно рассматривать как предтечу развития основных тем национальной литературы США на протяжении нескольких столетий. Необходимо подчеркнуть, что они базируются на нескольких положениях.
Во-первых, это те идеи, с которыми преследуемые гонениями на родине колонисты появляются на американском континенте. К ним можно отнести незыблемость и «правильность» той веры, которую они почитают и исповедуют. Она основана на постулате изначальной греховности человека, а также признании Божественного предопределения, абсолютного и явного суверенитета Божественного начала.
Во-вторых, переселенцы-пуритане выказывают твердую уверенность, что они избраны Богом для исполнения особой миссии на этой земле - распространять учение Христа. Тема избранности, по сути являющаяся основанием национального самосознания аме-
риканцев, прослеживается во многих письменных источниках Новой Англии, дошедших до наших дней. Так или иначе она затрагивается в произведениях таких колониальных авторов, как Джон Смит, Уильям Брэдфорд, Джон Уинтроп, Инкрис Мэзер, Эдвард Джонсон, Натаниэль Уорд, а позднее в работах Коттона Мэзера и других богословов, а также политических и общественных деятелей, литераторов.
Безусловно, развитие этого положения базировалось на библейских постулатах. Религия проникала во все аспекты общественной и частной жизни переселенцев, основавших колонии на североамериканском континенте, подчиняла себе всю литературную деятельность первых пуританских авторов.
В американской теологии признается, что полагающие себя избранными колонисты верили в непререкаемую власть Бога над человеком, который по своей природе грешен. Согласно этой доктрине избранничества, лишь небольшая группа людей может быть спасена от вечного проклятия. К данной группе пуритане, в первую очередь, причисляли себя, полагая, что только они являлись носителями
