CC BY
312Маирбек ВАЧАГАЕВ
Исследователь Фонда «The Jamestown Foundation»
(Вашингтон, США), докторант Университета Сорбонна (Sorbonna IV)
(Париж, Франция).
РЕАБИЛИТАЦИЯ НАРОДОВ СЕВЕРНОГО КАВКАЗА: ОСНОВНЫЕ ПРОБЛЕМЫ ЧЕЧЕНЦЕВ И ИНГУШЕЙ В ПЕРИОД С 1957-ГО ДО НАЧАЛА 1990-Х ГОДОВ
Резюме
В статье раскрываются некоторые проблемы постреабилитаци-онного периода чеченцев и ингушей (т.е. с того момента, когда правительство СССР разрешило депортированным в 1944 г. народам вернуться на свою родину), нерешенность кото-
рых порождала новые конфликты, делавшие этот регион особо активным в общественно-политическом контексте. Исследование указанных вопросов, на наш взгляд, поможет понять суть и истоки сегодняшних политических проблем в Чечне и Ингушетии.
В в е д е н и е
Отдельные российские ученые продолжают говорить о якобы относительной вине самих чеченцев и ингушей в их насильственной депортации, ссылаясь при этом на многочисленные факты сопротивления властям одиночек, которые выдают за почти всенародное сотрудничество с немцами1. Сопротивление чеченцев и ингушей властям имело место и до Великой Отечественной войны, и период войны, безусловно, не было исключением. Однако эти акции носили единичный, а не всенародный характер2. Между тем целые народы обвиняли в сотрудничестве с фашистами, при этом мало кто принимает во внимание, что чеченцы и ингуши знали о них лишь из военных сводок и могли их видеть только на экранах хроники. То есть игнорируется тот факт, что фронт остановился до границ Чечни и Ингушетии, в районе города Малгобек (на стыке Ингушетии и Северной Осетии-Алания). Таким образом, чеченцы и ингуши физически не могли не только повально сотрудничать с фашистами, но и абсолютное большинство даже не имело возможности видеть их в реальной жизни3. Следовательно, ни о каком тотальном сотрудничестве не могло быть и речи. Но именно этим тезисом и обосновывалось упразднение Чечено-Ингушской АССР4. Видимо,
1 См.: Бугай Н.Ф., Гунов A.M. Кавказ: народы в эшелонах. М., 1998. С. 133—138.
2 См.: Яндиева M. Депортация ингушей. Фальсификация и подлинные причины. Москва — Назрань: Эльбрусоид, 2008. 54 с.
3 См.: Гречко A.A. Битва за Кавказ. М.: Воениздат, 1967. С. 86.
4 От депортации к интеграции: документы и материалы, посвященные 60-летию депортации чеченцев и ингушей в Казахстан. Алматы, 2004. С. 101. Указ Президиума Верховного Совета СССР от 7 марта 1944 года (№ 116/102) «О ликвидации Чечено-Ингушской АССР и об административном устройстве ее территории».
взяв за основу такого рода формулировку, правительство СССР играло на чувствах советского народа, сражавшегося с фашистами и понесшего колоссальные людские и материальные потери. При этом ни тогда, ни сегодня особо не хотели и не хотят обращать внимание на то, что фронт не дошел до Чечни и Ингушетии.
И все же на XX съезде КПСС первый секретарь ЦК КПСС Н.С. Хрущев признал абсурдность этих обвинений. Так, он отметил: «В сознании не только марксиста-ленинца, но и всякого здравомыслящего человека не укладывается такое положение — как можно возлагать ответственность за враждебные действия отдельных лиц или групп на целые народы, включая женщин, детей, стариков... и подвергать их массовым репрессиям, лишениям и страданиям»5.
Ведь вайнахи героически сражались на фронтах Великой Отечественной войны. Этот факт признал на состоявшейся летом 2005 года встрече с участниками форума «Россия на рубеже веков: надежды и реалии» тогдашний президент Российской Федерации Владимир Путин: «Не многие знают, что примерно одна треть защитников Брестской крепости (крепость на западной границе, ставшая символом сопротивления советского народа. — М.В.), состояла из чеченцев»6, на самом деле их было свыше 250 чел.7 Имена трех чеченцев и одного ингуша увековечены в Мемориальном комплексе защитников Брестской крепости, в героической обороне которой вместе с другими частями Красной Армии воевали 255-й Чечено-ингушский полк и отдельный кавалерийский дивизион.
Одним из последних и стойких ее защитников был Магомед Узуев, но лишь в 1996 году указом президента РФ ему посмертно было присвоено звание Героя Российской Федерации. Ханпаша Нурадилов уничтожил 920 фашистов, захватил 7 пулеметов противника и лично взял в плен 12 фашистов8. За боевые заслуги ему в апреле 1943 года посмертно присвоили звание Героя Советского Союза. Чеченец Мовлади Висаитов одним из первых прорвался к Эльбе, за что был награжден правительством США орденом Легион Чести9. Чеченец Алавди Устарханов, командор Андре, воевал во французском Сопротивлении, а Магомед Юсупов — в итальянском движении Сопротивлении, в рядах 51-й ударной бригады имени Артуро Капетини10. За годы войны 10 вайнахов стали Г ероями Советского Союза, на ее фронтах погибли 2 300 чеченцев и ингушей. Но про них (и тысячи других героев) никто не должен был знать, свою жизнь они прожили и умирали в безвестности, так как их подвиги не укладывались в идеологию государства, представлявшую чеченцев и ингушей «врагами» страны.
Депортация стала своего рода вайнахским Холокостом, об этом чеченцы и ингуши говорят всюду и всегда, даже события последних лет не смогли отодвинуть эту тему с первого плана.
Восстановление права чеченцев и ингушей на родину
9 января 1957 года был денонсирован Указ Президиума Верховного Совета СССР о депортации чеченцев и ингушей. Точнее, тогда были опубликованы два указа, касающихся депортированных народов. Указ Президиума Верховного Совета СССР отменял решение этого же органа от 7 марта 1944 года об упразднении Чечено-Ингушской АССР. А указ Президиума Верховного Совета РСФСР определил новые границы ЧИАССР, без Пригородного
5 Известия Центрального комитета Коммунистической партии Советского Союза, 1989, № 3. С. 28.
6 Бицоев С. Убиты и забыты // Новые Известия, 1 июля 2005.
7 См.: Ошаев X. Брест — орешек огненный. Грозный, 1990.
8 См.: Шахбиев 3. Судьба чечено-ингушского народа. М., 1996. С. 216.
9 См.: Гешаев М. Чеченский след на российском снегу. М., 2003. С. 50.
10 См.: Айдаев Ю. Чеченцы: история и современность. М., 1996. С. 241—242.
района (историческая область зарождения ингушской нации), который остался за республикой Северной Осетией. Взамен в состав Чечено-Ингушетии включили в большинстве своем степные и полупустынные земли трех районов Ставропольского края (Наурский, Каргалин-ский и Шелковской районы) соприкасающиеся с Чечней по реке Терек, на которых впоследствии были образованы два района: Шелковской и Наурский. Вместе с тем в этом указе ничего не говорилось о правах десятков тысяч чеченцев, ранее проживавших в Дагестане.
Возвращение растянулось на годы, и тому были объективные причины. Если в 1957 году сразу приехало порядка 140 тыс. чеченцев и ингушей, то есть треть от всего количества выселенных11, то в дальнейшем люди не могли вернуться на родину, так как места их прежнего проживания попали в зону запрета. Такими районами стали все селения проживания чеченцев в Дагестане (бывший Ауховский район), почти вся горная часть Чечни и Ингушетии, а также районы, прилегающие к Владикавказу. Люди боялись, что политическая ситуация в стране в любой момент может измениться, поэтому стремились скорее покинуть Казахстан и Киргизию, вернуться к себе домой на Кавказ. Именно поэтому большинство переселенцев из числа чеченцев и ингушей приехали в первые два-три года. Однако для многих этот процесс растянулся практически на 20 лет.
Правительство оказалось не готовым к тому, чтобы чеченцы и ингуши самостоятельно двинулись на родину, не дожидаясь поэтапной отправки12. По возвращении они застали в своих домах переселенцев из Центральной части России и Украины, которые за 13 лет обжили их дома и участки, и ничто не предвещало, что они добровольно вернут все это бывшим хозяевам. Ведь они сами были такими же переселенцами, как чеченцы и ингуши в Казахстане и Киргизии. В некоторых случаях чеченцам и ингушам приходилось даже выкупать свою же собственность. Чтобы заставить переселенцев с Украины и Центральной части России покинуть эти дома, чеченцы и ингуши вынуждены были идти на все13. Массовый их приезд и действия по заселению своих домов заставили многих русских переселенцев отказаться от мысли, что власть станет гарантом их безопасности. По этой причине переселенцы из России и Украины стали сами покидать Чечено-Ингушетию, несмотря на то что местная партийная власть пыталась оставить как можно больше русских в районах, стремясь тем самым «разбавить» коренное население. Партийные и государственные органы республики потерпели в этом вопросе полный провал, так как уже к началу 1970-х годов во многих селах найти человека нечеченской национальности было большой редкостью.
Но так было не везде. Даже сегодня чеченцы и ингуши с уважением вспоминают евреев, андийцев и хевсур (жителей высокогорной части Грузии), которые не только сохранили их дома в первозданном виде, но и практически не тронули домашнюю утварь, сохранив все так, как было в момент вынужденного отъезда в феврале 1944 года.
Таким образом, первой проблемой для возвращавшихся из депортации стала неготовность властей к столь быстрому их массовому приезду, что привело к первым столкновениям в Чечено-Ингушетии. Мощный протест по поводу возвращения чеченцев и ингушей выразила та часть населения республики, которая понимала, что ей придется расстаться со многим из того, что было нажито за годы пребывания на этой территории. Так, в Грозном, где почти все население было исключительно мононациональным, то есть русским (за исключением маленьких групп армян, немцев и евреев), любой бытовой скандал принимал межэтнический характер. К примеру, в пьяной драке, учиненной 23 августа 1958 года в Грозном, чеченец Лулу Мальсагов нанес ножевые ранения двум русским, в результате чего один из них, Евгений Степашин, скончался. Несмотря на то что виновный был задержан милицией, похороны погибшего переросли в массовые беспорядки. Тысячи людей вышли на улицы города, чтобы сказать все, что они думали о возвращении чеченцев. Рабочие требо-
11 См.: Чеченский государственный национальный архив. Ф. 1. On. 1. Д. 1837. Л. 4—5.
12 См.: Бугай Н.Ф., Гунов А.М. Указ. соч. С. 291.
13 См.: Шахбиев 3. Указ. соч. С. 265.
вали публичной казни задержанного и выселения всех чеченцев из города. К вечеру на короткое время участники акции даже захватили главное здание Чечено-Ингушского обкома КПСС. Попытки руководства поговорить с разъяренной толпой не увенчались успехом. Толпа выкрикивала лозунги: «Вон чеченцев из Грозного!», «Пусть к нам приедет Хрущев, мы с ним поговорим!», «Да здравствует Грозненская область!» «Заселить Грозненскую область новыми мигрантами из России!» и т.д. На следующий день на площади имени Ленина, главной площади Грозного, собралось до 10 тыс. чел., они штурмом взяли обком партии, почту, захватили первые два этажа здания МВД республики. Пострадали сотни человек, избитых толпой. Бунт был подавлен только к ночи 27 августа 1958 года, когда в город ввели войска, которые разогнали и арестовали всех активистов массовых беспорядков.
Столь негативное, если не сказать враждебное, отношение к чеченцам и ингушам многие русские переселенцы несли в себе десятилетия (речь не идет о коренных русских и местных казаках), но все же не покинули Чечено-Ингушетию. Да и реабилитированные не могли забыть, что русские требовали не возвращать их на свою Родину и не восстанавливать Чечено-Ингушскую Автономную Республику14. Эта проблема (вкупе с многочисленными кадровыми и культурными ущемлениями коренного населения) ощущалась на протяжении почти всего периода существования Чечено-Ингушской АССР (до середины 1980-х гг.).
Кризисные точки чечено-ингушского возвращения
Проблема Ауховского района, или новый межэтнический конфликт в Дагестане. Одними из первых, возвратясь из депортации, новые удары почувствовали на себе и чеченцы, проживавшие в Дагестане. Дело в том, что при создании Советской Республики Дагестан (1922 г.) без каких-либо обоснований в ее состав включили территорию, населенную исключительно чеченцами. В связи с тем, что эта местность называется Аух, то и компактно проживающих здесь чеченцев называют ауховцами, или чеченцами-аккинцами (по названию чеченского тукхума, к которым они относятся). Чеченцам-аккинцам, которым после возвращения из депортации в 1957 году не разрешили обосновываться в своих горных селах, предложили расселиться вокруг г. Хасавюрта. Чеченцы-аккинцы столкнулись с тем, что их дома были заселены лакцами (одна из народностей Дагестана), которых также без их воли и согласия переселили из высокогорной части республики на земли, где до депортации проживали чеченцы. Эта проблема, остро стоящая перед руководством Дагестана, долгое время была одной из самых взрывоопасных в межэтнических конфликтах. Дело в том, что это касалось не только чеченцев и лакцев, в конфликт были втянуты и другие народы республики. К примеру, чтобы переселить лакцев из чеченских домов, необходимо было дать им новые земли. А это можно было сделать только на равнине, исторически считающейся территорией кумыкского народа. В связи с этим попытки переселить чеченцев в район Хасавюрта сталкивались с интересами аварцев, андийцев и даргинцев, уже обживших эти территории, вследствие чего они также не хотели уплотнять свои земли вокруг г. Хасавюрта за счет лакцев. То есть решать вопрос приходилось, затрагивая интересы сразу шести народов Дагестана. На основе данной проблемы неоднократно вспыхивали массовые чеченско-лакские, чеченско-аварские, чеченско-кумыкские драки, способные вовлечь в них целые этносы. Последняя массовая драка между чеченцами и лакцами была зафиксирована в 2007 году, когда со стороны чеченцев звучали требования, чтобы нечеченцы покинули территорию Ауха15. И только обещания ру-
14 См.: Матвеев О. Русский бунт // Независимая газета, 30 августа 2000.
15 См.: Исаев Т. В Дагестане изучают причины конфликта между чеченской и лакской молодежью [www.kavkaz-uzel.ru/newstext/news/id/1188892.html], 30 октября 2008.
ководства Дагестана решить этот вопрос в пользу чеченцев, как правило, снижали пик напряженности.
Например, на состоявшемся 12 мая 1991 года Третьем съезде Народных депутатов Дагестана был поставлен вопрос «О практических мерах по выполнению закона РСФСР «О реабилитации репрессированных народов» и принято решение о восстановлении Ауховского района (но без земель, переданных в 1944 г. Казбековскому району), о переселении лакцев Новолакского района на земли севернее Махачкалы и образовании там нового Новолакского района. В этих целях тогда же было принято постановление «Об отводе земель для вновь образуемого Новолакского района». Лишь в конце XX века в Дагестане сумели переломить данную ситуацию и позволили чеченцам заселить их земли. Для этого пришлось получить согласие проживавших в их домах лакцев, которым в обмен на чеченские дома и села предложили переселиться в район Махачкалы. В 2007 году объявили о начале переезда лакцев из чеченских сел в район новых поселков, которые будут для них отстроены в окрестностях столицы Дагестана. По плану правительства республики этот процесс может занять четыре года16. Таким образом, через более чем 60 лет чеченцы-аккинцы смогут заселить свои дома, вынужденно покинутые ими в 1944 году.
Ингушский митинг протеста 1973 года. Истоком другой кризисной точки в Чечено-Ингушетии стал запрет ингушам заселять свои дома, веками обжитые ими в родовых селах, которые остались на территории Республики Северная Осетия и куда уже переселились осетины из Южной Осетии (входящей в состав Грузии). События 1973 года наглядно продемонстрировали, что ингуши не намерены отказываться от своих прав на проживание в местах, где исторически сложился сам ингушский этнос: район Дарьяла, Джейраха, Цори и правобережной части Орджоникидзе (ныне Владикавказ). Особенность этого региона заключается в том, что ингуши, проживавшие в данной части Ингушетии (соседствующей с осетинами), считали себя родоначальниками ингушского этноса в отличие от ингушей восточной части республики (они соседствуют с чеченцами, к примеру, орстхой-цы, одна часть которых считает себя чеченцами, другая — ингушами).
На протяжении всего периода после возращения из ссылки ингуши пытались достучаться до руководства СССР с просьбой решить проблему возвращения земель, изъятых у них в 1944 году. Одной из таких мер стало обращение ингушской интеллигенции к Москве в начале 1972 года. Тогда за подписью Джабраила Картоева, Идриса Базоркина, Султана Плиева, Ахмеда Газдиева и Ахмеда Куштова было отправлено письмо Генеральному секретарю ЦК КПСС Л.И. Брежневу, что по тем временам было весьма рискованным и смелым решением. Подписавших письмо власти называли врагами партии и государства, травили в газетах, грозили увольнением с работы. Но они продолжали писать в Москву и получали ответы, с которыми не соглашались. Наконец 8 декабря их приняли в Кремле, но дали знать, что не намерены рассматривать ингушский вопрос, так как руководство СССР утверждало, что это мнение не народа, а лишь маленькой группы. Именно в противовес данному утверждению ингуши начали митинг, дабы продемонстрировать, что авторы письма выражают мнение всего народа. Этот спонтанный общенациональный митинг, начавшийся в 10 часов утра 16 января 1973 года, продолжался беспрерывно до 4 часов утра 19 января. Уже через несколько часов после его начала ингуши заполнили площадь им. Ленина перед зданием Чечено-Ингушского обкома КПСС в г. Грозном. Лозунги митингующих декларировали их единство с КПСС и правительством СССР. Трибуна была обтянута транспарантами «Пусть восторжествует справедливость!», «Да здравствует Красная Ингушетия — авангард становления Советской власти на Северном Кавказе!», были портреты Ленина, Орджоникидзе, Кирова, членов Политбюро того времени и т.п.17
16 См.: Газимагомедов Р. Вице-премьер Дагестана: Переселение лакского народа может завершиться через четыре года (Дагестан) [www.regnum.ru/news/936960.html], 25 декабря 2007.
17 См.: Маматиев С. Это было 26 лет назад // Газета «Сердало», 26 марта 1999.
В повестке дня стоял один вопрос: либо передать Пригородный район ЧИАССР, либо отменить ограничения на свободное поселение ингушей в этом районе. Несмотря на высокую организованность и мирный характер митинга, он был жестоко подавлен. Когда стало понятно, что ингуши не намерены расходиться и на них не могут оказывать влияние партийные и советские руководители из числа самих ингушей, было принято решение разогнать митингующих силой. В ход были пущены дубинки и водометы. Обмороженных и раненых участников митинга арестовывали и требовали признания, что их якобы спровоцировали антисоветские элементы. Ряд партийных и советских работников районного звена сместили с должностей и заменили русскими. Некоторые организаторы митинга получили тюремные сроки. Эти события подлили масла в огонь. Для всех стало очевидно, что решение вопроса не предвидится и власти намерены пустить все на самотек, будто с землями ингушей ничего и не произошло. Очередной пленум Чечено-Ингушского обкома КПСС (первый секретарь С.С. Апряткин) квалифицировал январский митинг ингушей как националистическое выступление и «подрыв дружбы народов». Кровоточащая рана, нанесенная ингушскому народу, стала своего рода символом его борьбы за право жить на своей земле.
Запрет на проживание в горной части республики. Следующая территориальная проблема выросла из запрета чеченцам заселять высокогорные села Чеберлоевского, Шаройского и в большей части Итум-Калинского районов республики18, в результате чего десятки сел и сотни хуторов остались безлюдными. А ведь в свое время эти земли обеспечивали почти половину Чечни мясом, молоком, шерстью, маслом, медом и т.д. Высокогорные земли (территориально почти четверть всей Чечни) были записаны за совхозами, которые сами находились на равнине, а там летом выгуливали свой скот. Этим запретом руководство республики пыталось обезопасить себя от возможной не-подконтрольности местных жителей, которые и до переселения лишь формально признавали советскую власть. Поэтому сегодня чеченская диаспора в Казахстане и в Киргизии представлена именно выходцами из горной части Чечни (особенно из числа жителей Чеберлоевского, Шаройского, Галанчожского и Итум-Калинского районов), которые так и не смогли вернуться на родину.
По этой же причине оказалась вне закона отрезанная от равнины горная часть Ингушетии (Джейрах), где после депортации практически не было заселено ни одно село. Эта территория стала своего рода анклавом Ингушетии, так как проехать туда можно было только через Северную Осетию, что оказалось небезопасно для тех, кто хотел заново обосноваться в своих родных селениях горного Джейраха.
Дискриминационная политика в регионе
Несмотря на политическую реабилитацию чеченцев и ингушей, в самой республике и за ее пределами власти всегда рассматривали их как политически неблагонадежные народы по отношению к России. Такое определение «благонадежности» сохранялось на протяжении всей истории нахождения чеченцев и ингушей в составе России. Еще в период оккупации Предкавказья русские отмечали, что именно чеченцы оказывают всеобщее сопротивление, своим примером воодушевляя соседние народы к непризнанию российской власти. Со времен Кавказской войны закрепилось мнение, что чеченцы и есть насто-
18 См.: Прозуменщиков М. Националистические элементы постоянно провоцировали выступления. Как накалялась обстановка в Чечено-Ингушетии // Источник, 1997, № 4. С. 48—64.
19 Об этом подробнее см.: Вачагаев М. Чечня в кавказской войне XIX ст.: события и судьбы. Киев. 2003. С. 82.
ящие противники России, их невозможно заставить признать власть, так что лучше всего физически уничтожить их как этнос, чтобы они не имели влияния на Северном Кавказе19, а значит и не иметь проблем в регионе.
Чеченский и ингушский языки также были отодвинуты на задний план, их преподавание в школах Грозного и не предполагалось, в районных центрах и селах чаще всего преподавали факультативно. На своем языке чеченцы и ингуши не могли общаться даже в общественном транспорте и в других общественных местах, тем более в государственных учреждениях. От любого, кто говорил громко на родном языке в транспорте или в коридорах учреждения Грозного, могли просто потребовать прекратить говорить на этом языке. Такого всеобщего запрета не было в других республиках РФ, это было присуще лишь Чечено-Ингушетии. К примеру, в Республике Дагестан в школах не только преподавали языки коренных народов, но в начальных классах и само обучение шло на родных языках.
Период депортации — 13 лет потерь во всех отношениях. Духовное возрождение народов, начавшееся практически с нуля, требовало активности всего общества. Поэтому для чеченцев и ингушей первоочередной задачей стало получение высшего образования. В семьях культивировался его культ. В связи с этим не удивительно, что уже с 1960-х численность чеченских студентов увеличивалась из года в год, Так, в 1970-х количество чеченцев и ингушей в вузах уравнялась с русскоязычными, а уже в 1980-х численное преимущество чеченцев и ингушей стало очевидным. Они тысячами устремились в Москву и Ленинград, чтобы получать высшее образование в лучших вузах страны. Студенческие общины чеченцев и ингушей крепко освоили в Москве самые лучшие заведения: МГУ им. Ломоносова, Институт народного хозяйства им. Плеханова, Автодорожный институт и многие другие. Именно эта молодежь в дальнейшем создала вай-нахскую общину в Москве, которая дала много громких имен в сфере культуры, науки, политики (академик Р. Хасбулатов — экономика и политика, академик С. Хаджиев — химия и нефть, профессор М. Исраилов — ядерная физика, профессор Х. Салаватов — медицина, великий танцор М. Эсамбаев — культура, А. Айдамиров — литература, а также тысячи других в иных сферах)20.
Были и своего рода перегибы, когда советская власть пыталась подстраивать под культуру русского народа все остальные. К примеру, национальный ансамбль «Вайнах» исполнял танцы в стиле вальса под чеченскую музыку, что в целом отрицательно воспринимало население. На традиционных свадьбах чеченцев и ингушей жених не должен показываться перед родителями, но, пытаясь «привить» новые обряды, власти заставляли его сидеть за одним столом с невестой. При этом стол ломился от спиртного, которого на чеченских свадьбах не должно быть ни в коем случае. Все это называлось прогрессивными комсомольскими обычаями, которые должны были заменить собой «невежественные» и «дикие» обычаи чеченцев и ингушей.
В вузах республики также наблюдалась дискриминация чеченцев и ингушей. К примеру, молодым представителям этих народов, студентам исторического факультета Чечено-Ингушского госуниверситета, не разрешали не только писать о колонизации Чечни и Ингушетии в XVIII—XIX веках, но и обсуждать эту тему. Она была доступна лишь для русских, считалось, что только их подход будет интернациональным. Подозрительность и недоверие советская власть проявляла также при подборе и расстановке кадров. Руководителем республики мог быть только русский, которого назначала Москва. Все важные министерские посты — внутренних дел, юстиции, как и председателя КГБ, прокурора, председателя Верховного суда, руководителей предприятий нефтехимической про-
20 Об этом подробнее см.: Хамидова 3. Борьба за язык. Проблемы становления и развития чеченского языка. В кн.: Чечня и Россия: общества и государства. Сборник статей. М., 1999.
мышленности и высших учебных заведений должны и могли занимать только нечеченцы или неингуши21.
Не оставался в стороне и воинствующий атеизм, который обязывал под угрозой тюремного заключения воздерживаться от участия в религиозных мероприятиях. Чтобы дети и в школе не соблюдали уразу (пост у мусульман в течение месяца рамазан, во время которого запрещено есть и пить от утренней до вечерней звезды) с утра завуч или директор заставлял их пить воду, а о том, чтобы открыто совершить молитву не могло быть и речи. Даже на похоронах люди, работавшие на ответственных должностях, боялись выразить соболезнование так, как того требовал ислам.
Суфийские братства преследовались органами правопорядка, места культового предназначения закрывали, уничтожали, в лучшем случае приспосабливали под центры досуга молодежи, то есть под развлекательные учреждения. Все без исключения сельские мечети были отданы под гражданские объекты: библиотеки, клубы и т.д. В ЧеченоИнгушской АССР оставили действующими только две мечети — в селе Новые Атаги и в городе Гудермес, которые, по сути, были декоративными и больше служили для отчетов, для разговоров о свободе совести в государстве, но не для культовых мероприятий. При этом чеченцы и ингуши не могли не видеть, что в Грозном функционировала церковь, в республике было еще несколько церквей, а в столице зарегистрированы и протестантские организации (баптисты, адвентисты седьмого дня и др.). И все это на фоне того, что чеченцам и ингушам запрещалось открывать или регистрировать религиозные объединения.
Старшее поколение особо делало акцент на то, что виновна в трагедии сама власть, а не кто-то из национальностей СССР. Всем своим поведением, своей жизненной практикой люди продолжали игнорировать власть. Они не могли позволить себе восстать, но никто не мог помешать им не признавать власть. Многие вопросы уголовного или бытового характера чеченцы и ингуши решали вне пределов правового поля советского государства. Сам факт того, что какое-то дело доходило до суда, да и просто обращение в милицию считали позором, к тому же не только персональным, но и для ближайших родственников. А браки, к примеру, чаще всего регистрировали лишь спустя годы, и то только, чтобы получать за них деньги из социальных программ. Первым браки супругов, несмотря на запрет властей, регистрировал исключительно мулла. Все ссоры и конфликты между собой решали на уровне тейпа и сельских авторитетов из числа суфийских лидеров. Другими словами, чеченское и ингушское общество жило в трех совершенно различных правовых измерениях: советское право (официальное, но самое неавторитетное в обществе), шариатское право (авторитетное, но за неимением специалистов, оно присутствовало в обществе как анахронизм) и адат (горское обычное право, на основе которого чеченцы и ингуши решали многие спорные моменты). Жизнь в этих трех правовых измерениях накладывала свой отпечаток на общество, делало его непонятным для тех, кто придерживался основ советского права.
Поэтому не удивительно, что даже в 1982 году, то есть через 60 лет после образования Чечено-Ингушской автономии, первый секретарь Чечено-Ингушского обкома КПСС А. Власов отмечал: «Советская власть присутствует только в рамках города Грозного, а за его пределами уже власть мулл и суфийских авторитетов»22. Это высказывание передавали из уст в уста со слов участников данного собрания, так как официально, конечно, такое в СССР не публиковали. Это самый откровенный итог, который когда-либо подводили за 60-лет коммунистического режима на территории Чечено-Ингушетии. В
21 См.: Rywkin M. Power and Ethnicity: Party Staffing in the Autonomous Republics of the Caucasus in the Middle 1980s // Central Asian Survey, 1993, Vol. 12, No. 3. P. 347—364.
22 Ссылка на слова секретаря партийной организации исторического факультета Чечено-Ингушского госуниверситета Абдуллы Бугаева, участника этого заседания в обкоме КПСС.
столице и других городах все было подчинено законам СССР, но как только человек возвращался в село, он вступал в среду обитания иных законов (шариата и адата). Если конфликт между чеченцем и русским могли урегулировать только на основе советского права, то все отношения между самим чеченцами и ингушами разрешались исключительно на основе их традиционного права (шариата и адата).
Было ли ожесточение в отношении к русским и перекладывалась ли ответственность за депортацию на русских? Можно с уверенностью сказать, что нет. В селах горной части Чечни и Ингушетии всегда уважительно относились к тем, кто пришел им помочь. Это прежде всего касалось учителей и врачей, вокруг которых создавали особый климат, чтобы они не чувствовали дискомфорта. Поэтому в горах, в забытом Богом селе, нетрудно было найти русскоязычного учителя, который освоил национальные традиции и обычаи, выучил язык и жил среди чеченцев и ингушей как обычный селянин.
Даже в период военных действий в Чечне в 1990-х годах русские учителя и врачи г. Аргун по просьбе тамошних чеченцев не покинули город, делили с ними горе и радость. Конечно, абсолютное большинство русских выехали из Чечни, но их исход начался задолго до известных событий, в первой половине 1970-х годов, когда центр нефтепереработки уже сместился в Сибирь. Туда переехали десятки тысяч высокопрофессиональных специалистов, связанных с этой отраслью, так как десятикратное сокращение переработки нефти и газа в ЧИАССР вызвало резкий спад потребности в таких профессиях. По словам эксперта правозащитной организации «Мемориал» Александра Черкасова, в 1970—1980-х годах из Чечено-Ингушетии выезжали не только славяне, но и вайнахи. За эти годы число чеченцев, постоянно проживавших в Ставропольском крае, увеличилось в 3,4 раза, в Астраханской области — в 5,5 раза, в Ростовской — в 6,8 раза, в Волгоградской — в 13,7 раза, в Тюменской — в 33,7 раза23. В самой республике безработица среди чеченцев и ингушей достигала 40%24, что вынуждало многих из них отправляться на заработки в другие регионы СССР.
Во вторую очередь республику начали покидать люди, связанные с партийной и советской элитой. В 1980-х годах они тысячами переезжали в центральные области России, в том числе в Москву. Для них Чечено-Ингушетия была лишь трамплином для карьерного роста, навсегда оставаться в провинциальной ЧИАССР они, разумеется, не хотели.
В-третьих, самый массовый исход русскоязычного населения (русских, украинцев, армян, евреев, татар, осетин) начался в 1991 году, сразу же после одностороннего провозглашения независимости Чечено-Ингушетии от Российской Федерации. В силу того, что люди видели политическую нестабильность, постоянные угрозы применения силы в отношении мятежной республики, они стали искать более спокойные районы местожительства. Абсолютная безработица и связанная с ней преступность, охватившая республику, также стали основными факторами этого миграционного процесса.
В четвертых, военные действия в Чечне в 1994—1996 годах, приведшие к разрушению 400-тысячной столицы республики (г. Грозный), где и проживало большинство русскоязычных, вынудили их мигрировать в другие регионы России. Так, только за январь 1995 года из Чечни в Ставрополь уехали 60 тыс. русских25. Уже в начале 1990-х годов из республики также начался отток чеченцев и ингушей, десятки тысяч которых в поисках средств для обеспечения своих семей были вынуждены мигрировать в другие районы РФ и бывшего СССР. В их числе было немало и тех, кто не принял идей сепаратизма.
23 См.: Черкасов А. Книга чисел. Книга утрат. Книга страшного суда. М., 2004 [http://www.memo.ru/hr/ hotpomts/chechen/1cherk04.htm], 30 октября 2008.
24 См.: Косиков И.Г., Косикова Л.С. Северный Кавказ: Социально-экономический справочник. М., 1999. С. 178.
25 См.: Кузнецов В.А. Положение русского населения на Кавказе. «Введение в кавказоведение». Владикавказ, 2004.
В контексте последствий тотальной депортации вайнахского народа следует особо упомянуть и об ингушско-осетинском противостоянии, начавшемся в 1992 году. На протяжении десятилетий любой бытовой спор или драка между представителями этих народов всегда оборачивалась взаимными упреками и оскорбительными выпадами. В случае же смертельного исхода все выливалось в демонстрацию протеста с требованием принять жесткие меры не к преступнику, а ко всему народу. Так было и 24 октября 1981 года в Орджоникидзе, где состоялся многотысячный митинг, причиной которого стало убийство ингушами таксиста-осетина26. Данный митинг стал началом открытого межнационального противостояния осетин и ингушей. Это событие в дальнейшем привело к столкновению на национальной почве и вооруженному противостоянию ингушей и осетин с 21 октября по 4 ноября 1992 года.
Вооруженные столкновения ингушей с осетинами начались в Пригородном районе. Рассказы о непосредственной их причине, естественно, разнятся. Осетины утверждают, что ингуши убили мирного жителя района и расстреляли милицейский наряд. Ингуши говорили, что осетины первыми начали убивать ингушей, которые вынужденно взялись за оружие, чтобы защитить свои семьи от истребления теми, кто при поддержке военных двигался на села, где проживали многочисленные ингушские общины. Этот конфликт стал самым кровавым в межнациональном противостоянии ингушей и осетин: с обеих сторон погибло 583 чел., 939 было ранено, десятки тысяч ингушей покинули свои дома и квартиры. Все это вызвало многолетнее противостояние двух близких, по сути братских, кавказских народов.
Но даже в данном случае нельзя говорить об исторической неприязни этих народов друг к другу. Ингуши и осетины издревле жили по соседству и все свои спорные вопросы решали, как решают все народы региона, то есть путем улаживания конфликта посредством института кавказских обычаев, путем диалога, многочисленными браками между представителями этих двух этносов.
3 а к л ю ч е н и е
Таким образом, поскольку для местного населения земля всегда была источником жизни, то именно территориальные проблемы предстают как основополагающие в событиях постреабилитационного периода. Для сельского жителя, веками воевавшего за эту землю, запрет проживать на ней становился основным мерилом в выборе позиции по отношению к власти. А она не понимала, почему чеченцы и ингуши столь остро ставят вопрос о земле. Непонимание психологии горца, пренебрежение к его интересам, попытка поставить его на уровень среднероссийского обывателя приводили к «непонятным» реакциям со стороны коренных этносов. Современные события в Чечне и Ингушетии — следствие, но не причина проблем постреабилитационного периода в судьбе этих двух народов.
Следует отметить, что советская власть (позже и российская), оказалась не готовой к решению многочисленных проблем, возникших при восстановлении Чечено-Ингушской АССР. Так или иначе, в различных вариантах такие же проблемы появлялись и продолжают существовать в Карачаево-Черкесии и Кабардино-Балкарии. Попытки использовать в этом деле национальную верхушку абсолютно не эффективны, так как в лучшем случае они могут привести лишь к замораживанию, но не к решению вопроса.
26 См.: Алленова О. Пригородный тупик // Коммерсантъ-Власть, 2 мая 2005, № 17 (620).
