CC BY
44pISSN 2073-039X eISSN 2311-8725
РАЗВИТИЕ ТРАНСАКЦИОННЫХ ИНДУСТРИЙ В РОССИИ: ОТ АБСТРАКТНОЙ ТЕОРИИ - К РЕАЛЬНОСТИ И ПЕРСПЕКТИВАМ
Ирина Валерьевна МАРУЩАК
кандидат экономических наук, доцент кафедры маркетинга,
Волгоградский государственный университет, Волгоград, Российская Федерация
marushak_irina79@mail.ru
Экономическое развитие
История статьи:
Получена 30.06.2017 Получена в доработанном виде 18.08.2017 Одобрена 29.08.2017 Доступна онлайн 28.09.2017
УДК 330.34 JEL: В52
Ключевые слова:
трансакционный сектор, трансакционные индустрии, трансакционные услуги, сфера услуг, стратегическое регулирование
Аннотация
Предмет. Впервые проводимая в Российской Федерации качественная и количественная оценка состояния основных трансакционных индустрий (отраслей трансакционного сектора) и перспектив их развития с учетом социально-экономических изменений современной российской экономики.
Цели. Анализ актуального состояния трансакционного сектора российской экономики в отраслевом аспекте. Формирование перспективных предложений по оптимизации стратегического регулирования трансакционных индустрий в России. Методология. Использованы элементы институционального, эволюционного, системного, статистического и компаративного видов анализа, а также общенаучные методы анализа.
Результаты. Проанализирована динамика развития трансакционных индустрий. Даны рекомендации по улучшению статистического сопровождения сферы услуг. Сформулировано восемь основных направлений стратегического регулирования трансакционных индустрий в России.
Выводы. Десятилетняя динамика развития трансакционных индустрий свидетельствует о росте объема произведенной валовой добавленной стоимости и численности занятых по трансакционному сектору в целом. При этом выявлена значительная асинхронность развития отдельных трансакционных индустрий. Для удобства структурирования трансакционного сектора выделено пять укрупненных трансакционных индустрий: финансовая, риэлторская, оптовой и розничной торговли, транспорта и связи, государственного управления и обороны. Сформулированы проблемы детального анализа тенденций развития трансакционного сектора экономики России, связанные с несовершенством сбора и размещения статистических данных, их крайне высокой степенью обобщенности, отсутствием дезагрегированных данных по отдельным отраслям сектора и произвольным объединением слабо связанных между собой отраслей. По результатам опросов представителей трансакционных индустрий сделаны эмпирически обоснованные выводы об их современном состоянии, ожиданиях субъектов разных индустрий и используемых ими стратегиях. Обоснована необходимость разработки стратегий развития всех индустрий трансакционного сектора и зонтичной секторальной стратегии, сделан акцент на сочетании повышения эффективности государственного регулирования и совершенствования механизмов саморегулирования с учетом отраслевой специфики.
© Издательский дом ФИНАНСЫ и КРЕДИТ, 2017
Для цитирования: Марущак И.В. Развитие трансакционных индустрий в России: от абстрактной теории -к реальности и перспективам // Экономический анализ: теория и практика. - 2017. - Т. 16, № 9. - С. 1600 - 1615. https://doi.Org/10.24891/ea.16.9.1600
На протяжении многих десятилетий трансакционный сектор рассматривался не дифференцированно, то есть как слитное, гомогенное образование, традиционно использовавшееся в качестве метафоры для обозначения объема трансакционных издержек в экономике. Подобные трактовки характерны для работ Дж. Вэллиса и Д. Норта [1], Б.Е. Доллери и В.Х. Леонга [2], Х. Ван Далена и А. Ван Вуурена [3], а также Р. Нилакантана
и Д. Аенгара [4]. Лишь в отдельных работах отмечалась положительная корреляция доли трансакционного сектора в экономике и глобальной конкурентоспособности бизнеса [5], а также аргументировалась важность учета вклада трансакционных видов деятельности в валовой внутренний продукт [6].
Вместе с тем постепенно в качестве ключевых субъектов генерации инноваций
1600
и роста продуктивности стали рассматриваться секторальные и инновационные системы [7, 8], имеющие полиотраслевой характер. Сервисные (в том числе креативные и культурные) индустрии, то есть масштабные виды экономической деятельности в сфере услуг становятся объектами исследований С. Циннингхама [9], Р. Мудамби [10], М. Кусумано и соавторов [11] и Д. Хезмондалша [12]. Индустриям трансакционного сектора (или
трансакционным индустриям) пока что уделяется недостаточное внимание ученых и практиков, на что указывают Р. Стейн [13], М.И. Хасанов [14] и Я.А. Клесова [15]. Подобная ситуация, на наш взгляд, нуждается в скорейшем преодолении.
Структура трансакционного сектора пока что остается дискуссионным
теоретическим вопросом, поэтому неудивительно, что национальные системы статистического учета недостаточно релевантно отражают состояние, пропорции и тенденции развития данного сектора. Вместе с тем ограниченность и недостоверность официальной информации о трансакционных индустриях является значительным барьером на пути формирования системы их комплексного стратегического планирования и регулирования. Так, Росстат, с одной стороны, объединяет трансакционные и трансформационные услуги, в том числе крайне слабо связанные между собой. Например, оптовая и розничная торговля (одна из ключевых трансакционных индустрий) произвольно соединена с отраслью ремонта автотранспортных средств, мотоциклов, бытовых изделий и предметов личного пользования
(то есть малозначимой отраслью трансформационных услуг). Аналогично государственное управление и обеспечение военной безопасности механически соединены с социальным страхованием. С другой стороны, Росстат приводит крайне обобщенную информацию по сфере услуг, не предоставляя детализированных данных по ее отдельным отраслям.
В результате к трансакционным из перечня сервисных индустрий, по которым доступна официальная информация, можно отнести только услуги правового характера, услуги связи и (с очень большим допущением) транспортные услуги.
В результате отсутствия дезагрегированных данных по отдельным видам э к о н о м и ч е с к о й д е я т е л ь н о с ти
трансакционного сектора и в целом сферы услуг крайне трудно (подчас невозможно) изучать их пропорции и тенденции развития. Аналогичные проблемы существуют и в других странах, например, в Индии, где статистический орган не проводит различий между
телекоммуникационными и почтовыми у с л у гам и, х о тя ин д у с тр и я
телекоммуникаций является драйвером роста национальной экономики, тогда как почтовая отрасль характеризуется избыточной занятостью и низкой эффективностью [16, с. 7]. Как следствие, детальный анализ трансакционных индустрий становится проблематичным [17, с. 14-15].
На основе данных Росстата о структуре валовой добавленной стоимости1 по видам экономической деятельности можно выделить пять укрупненных
трансакционных индустрий:
• финансовую индустрию;
• риэлторскую индустрию;
• индустрию оптовой и розничной то р го в л и ( в кл ю ч ая р е мо н т автотранспортных средств, мотоциклов, бытовых изделий и предметов личного пользования);
• индустрию транспорта и связи;
• индустрию государственного управления и обороны (включая социальное страхование).
1 Валовая добавленная стоимость в сфере услуг представляет собой величину стоимости произведенных услуг за вычетом промежуточного потребления (то есть стоимости товаров и услуг, потребленных в процессе производства). Показатель валовой добавленной стоимости наиболее удобен для анализа структуры и динамики различных видов экономической деятельности.
1601
Как показывает анализ десятилетнего развития этих индустрий (табл. 1, 2), в целом объем произведенной валовой добавленной стоимости по
трансакционному сектору увеличился в 2003-2013 гг. в 4,7 раза, наиболее быстрыми темпами развивались
финансовая индустрия (7,3 раза), государственное управление и оборона (5,8 раза) и риэлторская индустрия (5,5 раза). В структуре валовой добавленной стоимости по трансакционному сектору за указанный период произошло значимое сокращение доли оптовой и розничной торговли (на 7,4 п.п.) при росте удельного веса финансовой (на 3,6 п.п.) и риэлторской (на 3,7 п.п.) индустрий. Рост показателя валовой добавленной стоимости в расчете на одного занятого в трансакционном секторе в целом составил за десятилетие 231,2%, максимальные значения данного показателя продемонстрировали финансовая (296,7%), риэлторская (230,5%) индустрии и индустрия транспорта и связи (204,1%).
При этом объем валовой добавленной стоимости в расчете на одного занятого к среднему значению данного показателя по экономике России в 2013 г. составлял 261,4% в финансовой индустрии, 141,8% -в риэлторской индустрии, 122,8% -в индустрии государственного управления и безопасности, 113,1% - в индустрии транспорта и связи, лишь в индустрии оптовой и розничной торговли данный показатель составил 95,7%, хотя, например, в 2007 г. он достигал 112,8%. Общая численность занятых в трансакционном секторе выросла на 16,7%, лидером роста является финансовая индустрия
(увеличение количества работников на 69,8%), в целом же динамика изменений достаточно равномерная.
Данные официальной статистики позволяют составить только самое общее представление о динамике развития трансакционного сектора. Так, на рис. 1 приведена динамика объема производства отдельных трансакционных услуг -транспортных, юридических и
коммуникационных. Если затраты на
транспорт и связь неуклонно растут, то объемы предоставления правовых услуг с конца 2000-х гг. стабилизировались, что можно интерпретировать как реакцию населения и бизнеса на несовершенство механизмов судебного разрешения конфликтов, в результате чего сокращается, в частности, спрос на услуги адвокатов [18, 19].
Динамика развития трансакционных индустрий особенно наглядно отражается в относительных показателях. Так, в 20002015 гг. объем правовых услуг на душу населения увеличился с 217 до 659 тыс. руб., то есть в 3 раза, транспортных услуг -с 1 070 до 10 119 тыс. руб. (в 9,5 раза), услуг связи - с 464 до 8 767 тыс. руб., или в 18,9 раза2.
Значительные возможности для детализированного анализа индустрий трансакционного сектора российской экономики создают эмпирические данные, полученные в ходе проекта «Мониторинг состояния и динамики сектора интеллектуальных услуг в России», проводимого НИУ «Высшая школа экономики». На разных этапах реализации проекта состав изучаемых отраслей сектора интеллектуальных услуг (или KIBS) уточнялся. Из них допустимо отнести к трансакционным индустриям следующие: финансовое посредничество, юридические услуги, реклама, кадровый консалтинг (отнесен нами к трансакционным, поскольку его основной функцией является минимизация трансакционных издержек по взаимодействию с работниками), аудит и управленческий консалтинг (функция -повышение эффективности организации трансакций внутри фирмы и с ее внешними субъектами), девелопмент и риэлторские услуги, а также информационно-коммуникационный консалтинг (более точным термином, на наш взгляд, является маркетинговый консалтинг, так как данная сфера деятельности включает исследования рынков, маркетинговый аудит, брендинг,
2 Приложение к ежегоднику «Социально-экономические показатели Российской Федерации в 1991-2015 гг.». URL: http://www.gks.ru/bgd/regl/b16_13_p/Main.htm
1602
event-маркетинг, PR и дизайн). Целенаправленно исключены из мониторингового исследования сферы образования, здравоохранения и государственного управления (последняя относится к трансакционному сектору). Изучение результатов опросов
представителей выделенных трансакционных индустрий позволяет сделать эмпирически обоснованные выводы об их современном состоянии, включая ожидания и стратегии в условиях рецессии.
Рыночные ожидания субъектов
трансакционного сектора (табл. 3) связаны преимущественно со сценариями циклических колебаний с трендом к росту (первое место среди ответов респондентов из юридической и рекламной индустрий, кадрового и управленческого консалтинга) и медленного восстановления роста (первое место среди ответов опрошенных из финансовой и риэлторской индустрий). Пессимистичные ожидания (модель L) являются слабо распространенными, хотя среди субъектов риэлторской индустрии доля таких ответов составила 9,5%. Фактор неопределенности наиболее четко проявляется в индустриях, связанных с консалтингом - кадровым (10,2%) и управленческим (12,1%).
Стратегии риск-менеджмента компаний трансакционного сектора демонстрируют равномерное распределение решений. Осторожный подход использует большинство индустрий: у него первое место среди ответов в юридической, рекламной и риэлторской индустриях, управленческом консалтинге, второе место среди ответов у респондентов из финансовой сферы и кадрового консалтинга. Консервативный подход -второй по популярности, у него большинство сторонников в финансовой индустрии и кадровом консалтинге и второе место среди ответов представителей остальных отраслей. Ужесточение стратегий в области бизнес-рисков занимает третье место среди ответов во всех трансакционных индустриях, варьируясь от 10,6%
в управленческом консалтинге до 25,4 в сфере юридических услуг (табл. 4).
Особый исследовательский интерес вызывают подходы компаний из трансакционных индустрий к
стратегическому планированию (табл. 5). В условиях еще свежих последствий кризиса, продолжающейся рецессии и экзогенных шоков не выглядит странным отказ многих компаний от формулирования стратегий как таковых и перехода от стратегического к тактическому и даже операционному управлению. Однако количество таких компаний в трансакционном секторе катастрофически высоко: 40% - в маркетинговом консалтинге, 37,9% - в управленческом консалтинге, 33,8% - в риэлторской индустрии, 27,1% - в кадровом консалтинге, 25% - в рекламе. Наряду с этим позитивной тенденцией является разработка фирмами новых
формализованных стратегий в посткризисных условиях: таких компаний 23,6% в индустрии рекламы, 23% - в риэлторской индустрии, 22,7% - в управленческом консалтинге, 22% - в кадровом консалтинге. У достаточно многих трансакционных фирм новые бизнес-стратегии, адаптированные к рецессии, уже разработаны: большинство таких компаний (39,1%) в сфере финансового посредничества, 28,8% - в юридической индустрии, 21,2% - в управленческом консалтинге, 20,3% - в риэлторской индустрии. Примерно такая же доля компаний трансакционного сектора продолжает действовать в соответствии с ранее разработанной формальной стратегией: 28,1% - в финансовой индустрии, 27,1% - в кадровом консалтинге, 23,1% - в маркетинговом консалтинге, 22,2% - в рекламе, 21,6% - в риэлторской индустрии. Переход к неформализованным стратегиям наиболее часто практикуют рекламные фирмы (8,3%), кадровые агентства (5,1%) и маркетинговые компании (4,6%).
Максимальное использование
стратегического потенциала индустрий
1603
российского трансакционного сектора предполагает реализацию сценария революционного развития трансакционного сектора с системной регулятивной политикой по китайской модели. Рассмотрим направления стратегического регулирования трансакционных индустрий, которые представляются нам основными.
Формирование национальной стратегии развития трансакционного сектора и создание интегрированной системы регулирования. Регулирование
трансакционного сектора экономики Российской Федерации в настоящее время является достаточно фрагментированным: в России приняты национальные стратегии развития торговли3, финансового рынка4 и страховой деятельности5, таким образом, стратегическое регулирование охватывает основные индустрии трансакционного сектора по Уоллису - Норту (FIRE за исключением отрасли операций с недвижимостью и WRET). Однако остальные трансакционные индустрии, особенно в секторе интеллектуальных услуг, развиваются по стохастической (рыночно самоорганизующейся) модели. В результате, по сути, повторяются ошибки, присущие индийскому пути развития сервисного сектора.
Объективно назрела необходимость разработки стратегий развития остальных трансакционных индустрий. Особый акцент в них следовало бы сделать на сочетании, с одной стороны, государственного регулирования и поддержки приоритетных трансакционных видов деятельности (в том числе устранение как дублирования полномочий и сфер ответственности различных государственных органов, так и «белых пятен» регулирования), а с другой стороны, формирование и
3 Об утверждении Стратегии развития торговли в Российской Федерации на 2015-2016 годы и период до 2020 года: приказ министра промышленности и торговли Российской Федерации от 25.12.2014 № 2733.
4 Стратегия развития финансового рынка Российской Федерации на период до 2020 года: распоряжение Правительства Российской Федерации от 29.12.2008 № 2043-р.
5 Об утверждении Стратегии развития страховой деятельности
в Российской Федерации до 2020 года: распоряжение Правительства Российской Федерации от 22.07.2013 № 1293-р.
совершенствование механизмов саморегулирования (в торговле, рекламной, консалтинговой, юридической индустрии и
др-)-
Целесообразно активнее способствовать распространению позитивного
институционального опыта индустрий, более продвинутых в регулятивном аспекте. Например, в индустрии торговли в 2015 г. был введен в действие Кодекс добросовестных практик взаимоотношений между торговыми сетями и поставщиками потребительских товаров. Предполагается создание совета рынка как площадки взаимодействий всех стейкхолдеров торговой сферы. Уже функционируют комиссия по разрешению споров и межотраслевой экспертный совет, обеспечивающие создание бизнес-практик и достижение компромисса интересов разных групп стейкхолдеров6. При этом важно, чтобы стратегии развития трансакционных индустрий исходно имели не прямой (базирующийся на жестких целях, заданиях и индикаторах), а стимулирующий характер [20], то есть такие стратегии должны быть снабжены комплексом разноплановых стимулов для различных групп субъектов. Нужна и общая, рамочная национальная стратегия развития трансакционного сектора, увязывающая отраслевые стратегии в единую систему.
Приоритезация производства
интеллектуальных трансакционных услуг с высокой добавленной стоимостью и высокотехнологичными рабочими местами, а также поддержка компаний, ориентированных на экспорт. Трансакционный сектор охватывает индустрии и компании с разным уровнем конкурентоспособности, поэтому стратегии развития трансакционных индустрий должны быть сфокусированы на поддержке наиболее перспективных, современных
6 Доклад о целях и задачах Минпромторга России на 2016 год и основных результатах деятельности за 2015 год. URL: ttp://minpromtorg.gov.ru/common/upload/files/docs/Doklad_M PT_072016.pdf
1604
трансакционных бизнесов, создавая другим компаниям стимулы для модернизации.
Внедрение института агентств развития на федеральном и региональном уровнях. Одной из типовых функций таких агентств должно стать стимулирование развития трансакционного сектора, в том числе через реализацию стратегических программ и разработку инициативных проектов. Так, опыт Великобритании по интенсификации развития индустрии дизайна показал, что региональные агентства развития обеспечили поддержку около 6 000 компаний и совместно с
предпринимателями разработали более 70 инициатив по интеграции креативных и традиционных видов бизнеса7.
Создание национальной базы данных трансакционных фирм (в том числе инфраструктурных организаций
трансакционного сектора, в частности, образовательных учреждений, готовящих студентов к трансакционным
профессиям). Необходимы разработка интерактивной карты трансакционных видов деятельности и компаний, формирование портала о регулировании трансакционного бизнеса с открытым доступом к нормативно-правовой документации и сопутствующим материалам (сборникам лучших практик и
пр.)8.
Активное стимулирование и поддержка сетевых, кластерных и платформенных инициатив в трансакционном секторе. Современный бизнес, особенно в сервисном секторе, базируется на ко о п е р ац и и и к о л л аб о р а ци и ( с о тр у д н и ч е с тв е в тв о р ч е с ки х , исследовательских, инновационных
проектах), а форматы организации таких взаимодействий - сети, кластеры и платформы - при наличии определенных
7 Beyond the Creative Industries: Making Policy for the Creative Economy. London: NESTA, 2008.
URL: https://www.nesta.org.uk/sites/default/files/beyond_the_creative _industries.pdf
8 Transforming Services Sector. Strategy Paper No. 18. Putrajaya, 2011, 82 p. URL: http://rmk11.epu.gov.my/pdf/strategy-paper/Strategy%20Paper%2018.pdf
специфических черт имеют явные общие х а р а к т е р и с т и к и : о т к р ы т о с т ь ,
мультисубъектность, долгосрочность
коммуникаций, консолидации интересов и координации действий множества стейкхолдеров [21, с. 4]. Если сети и кластеры в большей степени нацелены на обучение в процессе совместной деятельности, интеграцию общих бизнес-п р о ц е с с о в д л я м и н и м и з а ц и и трансакционных издержек и реализации отдельных крупных проектов, то платформы преимущественно выполняют функции форсайт-прогнозирования
(многоэтапной процедуры формирования множеством экспертов образа ожидаемого будущего), бенчмаркинга (поиска и внедрения лучших практик и стандартов), подготовки рекомендаций для регуляторов сектора.
Углубление детализации статистической информации о видах экономической деятельности, относящихся к трансакционному сектору. Создание системы учета трансакционной занятости, в том числе за пределами собственно т р а н с а к ц и о н н ы х и н д у с т р и й .
Перспективным является учет совокупной трансакционной занятости, включающей т р а н с а к ц и о н н ы х р а б о т н и к о в ,
трансформационных работников в т р а н с а к ц и о н н ы х и н д у с т р и я х и тр а нс ак ци о н н ы х р а б о тн и ко в в тр а нс ф о р м ац и о нн ы х и н д у с тр и я х ; аналогичный подход уже используется при учете занятости в креативных индустриях [22, с. 8].
Интеграция системы поддержки и регулирования трансакционного сектора в национальную инновационную политику. В российском секторе интеллектуальных услуг доля компаний, внедривших трансакционные инновации, в 2015 г. оказалась в 1,7 раза выше доли сугубо технологических инноваторов, причем такая ситуация является устойчивой. С ти м у л ир о в ан ие тр а н с ак ц ио н н ы х ( м ар к е ти н го в ы х , о р ган и з ац ио н н ых , ко мм у н и к ац и о н ны х , а такж е
институциональных) инноваций должно
1605
с т а т ь в а ж н ы м н а п р а в л е н и е м государственной экономической политики, преодолев тем самым длительную и пагубную инерцию техноцентричного понимания инноваций, тогда как в ведущих странах акцент делается именно на развитии сервисных инноваций,
обеспечивающих компаниям уникальные конкурентные преимущества, практически не поддающиеся копированию их конкурентами. Вместе с тем регулирование трансакционных инноваций требует новых подходов, учитывающих реалии
и сложности отношенческого сопроизводства услуг [23].
Проведение мультисубъектной
трансакционной политики. В эпоху постиндустриализма даже промышленная политика уже не может ограничиваться комплексом мер или решений, направленных на стимулирование развития приоритетных секторов [24, с. 65]. Трансакционная же политика не может не быть интерактивной и мультистейкхолдерской. Если для промышленного сектора адекватны такие регулятивные
инструменты прямого действия, как индустриальные и технологические парки, специальные инвестиционные контракты, субсидии, целевые займы, то для трансакционного сектора гораздо большее значение имеют «мягкие» инструменты, связанные с минимизацией
административных барьеров, повышением эффективности регулирования, активизацией коммуникаций и укреплением доверия. Особое значение имеет создание стимулов для коалиций развития трансакционного сектора и сферы услуг в целом, формирование экосистемы субъектов (ассоциаций, сетей, кластеров, платформ и т.д.). Ведь разумное и эффективное уравновешивание взаимных влияний при выработке политики
становится одной из важнейших составляющих процесса принятия решений [25, с. 64]. Коалиции сервисных индустрий представляют собой достаточно распространенное явление как в развитых, так и в развивающихся странах. Такие коалиции являются по форме сетевыми организациями компаний сферы услуг, по функционалу близкими к торгово-промышленным палатам, но с меньшей формализацией и более четкой специализацией9. В развитых странах такие коалиции в большей степени сконцентрированы на повышении престижа сервисного сектора, вопросах
конкурентной политики и равного доступа к рынкам услуг, распространении лучших практик бизнеса и стандартов. В развивающихся же странах коалиции сервисных индустрий в основном с о с р е д о то ч е н ы н а с п л о ч е н но м л о б б и р о в а н и и и н с ти ту ц и о н ал ь ны х изменений и повышении эффективности регулирования сектора. Особое значение имеет создание стимулов к тесному в з а и м о д е й с т в и ю т р а н с а к ц и о н н ы х компаний и вузов, ведущих подготовку по т р а н с а к ц и о н н ы м с п е ц и а л ь н о с т я м . Трансакционные компетенции (относящиеся к так называемым мягким навыкам, soft scills) повсеместно являются дефицитными. Таковы коммуникационные навыки, способности к коллаборации и командной работе в разных ролевых режимах10, компетенции взаимодействия с клиентами, навыки принятия решений в стрессовых с и т у а ц и я х и п л а н и р о в а н и я в нестационарных условиях и т.д. Развитие трансакционных компетенций требует кооперации трансакционного бизнеса и вузов, развития исследований по актуальным проблемам сервисных наук, формирования междисциплинарного
подхода к обучению в высшей школе.
9 Cm.: Sustaining Coalitions of Services Industries. Geneva: International Trade Centre, 2015. 31 p.
URL: http://www.intracen.org/uploadedFiles/intracenorg/Content/Pub
lications/201-2015-332%20%20-%20Low%20Res%20PDF%20-
%20Sustaining%20Coalitions%20of%20Services%20Industries.pdf
10 AMA 2012 Critical Skills Survey.
URL: http://playbook.amanet.org/wp-content/uploads/2013/03/2012-Critical-Skills-Survey-pdf.pdf
1606
I.V. Marushchak / Economic Analysis: Theory and Practice, 2017, vol. 16, iss. 9, pp. 1600-1615 Динамика объема и структуры трансакционных услуг в валовой добавленной стоимости (ВДС) в 2003-2013 гг. Table 1
Changes in the volume and structure of transaction services in GVA in 2003-2013
Объект анализа 2003 2008 2011 2013
Трансакционные индустрии, всего 6 102 17 777 23 027 28 487
Финансовая индустрия 388 1 538 1 947 2 847
Риэлторская индустрия 1 247 3 959 5 417 6 860
Индустрия оптовой и розничной торговли 2 572 7 138 8 822 9 887
Индустрия транспорта и связи 1 244 3 258 4 116 5 099
Индустрия государственного управления и обороны 651 1 884 2 725 3 794
Продолжение таблицы
Объект анализа ВДС, % 2013 к 2003, % 2013 к 2003, п.п.
2003 2008 2011 2013
Трансакционные индустрии, всего 100 100 100 100 466,8 -
Финансовая индустрия 6,4 8,7 8,5 10 733,8 3,6
Риэлторская индустрия 20,4 22,3 23,5 24,1 550,1 3,7
Индустрия оптовой и розничной торговли 42,1 40,1 38,3 34,7 384,4 -7,4
Индустрия транспорта и связи 20,4 18,3 17,9 17,9 409,9 -2,5
Индустрия государственного управления и обороны 10,7 10,6 11,8 13,3 582,7 2,6
Примечание. Данные по валовой добавленной стоимости приводятся в текущих ценах.
Источник: рассчитано автором по: Российский статистический ежегодник. 2016: стат. сб. М.: Росстат, 2016. С. 109-110; Национальные счета России в 2007-2014 годах: стат. сб. М.: Росстат, 2015. С. 122-128; Погосов И.А., Соколовская Е.А. Соотношение производства товаров и услуг как одно из равновесий современного национального производства. М.: Институт экономики РАН, 2013. С. 23-31
Source: Authoring, based on Rossiiskii statisticheskii ezhegodnik. 2016 [Russian Statistical Yearbook. 2016]. Moscow, Rosstat Publ., 2016, pp. 109-110; Natsional'nye scheta Rossii v 2007-2014 godakh: stat. sbornik [National accounts of Russia in 2007-2014: a statistical book]. Moscow, Rosstat Publ., 2015, pp. 122-128; Pogosov I.A., Sokolovskaya E.A. Sootnoshenie proizvodstva tovarov i uslug kak odno iz ravnovesii sovremennogo natsional'nogoproizvodstva [The balance between the production of goods and services as one of equilibria of modern national production]. Moscow, Institute of Economics of RAS Publ., 2013, pp. 23-31
1607
Таблица 2
Динамика численности занятых и производительности труда в трансакционных индустриях в 2003-2013 гг. Table 2
Changes in the number of employed and labor efficiency in transactional industries in 2003-2013
Объект анализа Численность занятых, тыс. чел. 2013 к 2003, 2013 к 2003,
2003 2007 2013 тыс. чел. %
Трансакционные 24 563 26 831 28 663 4 100 116,7
индустрии, всего
Финансовая индустрия 771 1 046 1 309 538 169,8
Риэлторская индустрия 4 859 5 004 5 815 956 119,7
Индустрия оптовой 10 462 11 713 12 408 1 946 118,6
и розничной торговли
Индустрия транспорта 5 205 5 450 5 420 215 104,1
и связи
Индустрия 3 266 3 618 3 711 445 113,6
государственного управления и обороны
Продолжение таблицы
ВДС на одного занятого, тыс. руб. 2013 к 2003, тыс. руб. ВДС
Объект анализа 2003 2007 2013 на одного занятого, %
Трансакционные 529 727 1 223 694 231,2
индустрии, всего
Финансовая индустрия 733 1 292 2 175 1 442 296,7
Риэлторская индустрия 512 714 1 180 668 230,5
Индустрия оптовой 405 555 797 392 196,8
и розничной торговли
Индустрия транспорта 461 568 941 480 204,1
и связи
Индустрия 532 506 1 022 490 192,1
государственного управления и обороны
Примечание. Данные по валовой добавленной стоимости приводятся в текущих ценах.
Источник: рассчитано автором по: Российский статистический ежегодник. 2016: стат. сб. М.: Росстат, 2016. С. 109-110; Национальные счета России в 2007-2014 годах: стат. сб. М.: Росстат, 2015. С. 122-128; Погосов И.А., Соколовская Е.А. Соотношение производства товаров и услуг как одно из равновесий современного национального производства. М.: Институт экономики РАН, 2013. С. 23-31
Source: Authoring, based on Rossiiskii statisticheskii ezhegodnik. 2016 [Russian Statistical Yearbook. 2016]. Moscow, Rosstat Publ., 2016, pp. 109-110; Natsional'nye scheta Rossii v 2007-2014 godakh: stat. sbornik [National accounts of Russia in 2007-2014: a statistical book]. Moscow, Rosstat Publ., 2015, pp. 122-128; Pogosov I.A., Sokolovskaya E.A. Sootnoshenie proizvodstva tovarov i uslug kak odno iz ravnovesii sovremennogo natsional'nogo proizvodstva [The balance between the production of goods and services as one of equilibria of modern national production]. Moscow, Institute of Economics of RAS Publ., 2013, pp. 23-31
1608
Таблица 3
Ожидания представителей трансакционных индустрий по поводу перспектив развития соответствующих рынков в 2015-2017 гг., % от общего количества респондентов
Table 3
Expectations of transactional industries' representatives related to development prospects for respective markets in 2015-2017, percentage of the total number of respondents
Трансакционные индустрии Модель V Модель U Модель W Модель М Модель L Нет ответа
Финансовое 18,8 40,6 23,4 7,8 4,7 4,7
посредничество
Юридические 18,6 23,7 40,7 8,5 1,7 6,8
услуги
Реклама 13,9 25 31,9 16,7 6,9 5,6
Кадровый 17 22 32,2 16,9 1,7 10,2
консалтинг
Аудит и 12,1 25,8 27,2 16,7 6,1 12,1
управленческий
консалтинг
Девелопмент 10,8 36,4 25,7 12,2 9,5 5,4
и риэлторские
услуги
Примечание. Модель V - быстрое восстановление роста; модель U - медленное восстановление роста; модель W - циклические колебания с трендом к росту; модель М - циклические колебания с трендом к спаду; модель L - длительный спад с минимальной вероятностью роста.
Источник: Сектор интеллектуальных услуг в России: ожидания по выходу из кризиса. URL: https://issek.hse.ru/data/2016/10/26/1110689863/Monitoring4_2016.pdf
Source: Sektor intellektual'nykh uslug v Rossii: ozhidaniyapo vykhodu iz krizisa [Sector of intellectual services in Russia: Expectations for crisis recovery]. URL: https://issek.hse.ru/data/2016/10/26/1110689863/Monitoring4_2016.pdf (In Russ.)
Таблица 4
Стратегии трансакционных компаний в отношении бизнес-рисков, % от общего количества респондентов
Table 4
Strategies of transaction companies with regard to business risks, percentage of the total number of respondents
Трансакционные индустрии Ужесточение Осторожност ь Консерватизм Смягчение Ослабление Нет ответа
Финансовое 25 32,8 35,9 1,6 1,6 3,1
посредничество
Юридические 25,4 35,6 33,9 3,4 1,7 0
услуги
Реклама 19,4 34,7 26,4 11,1 5,6 2,8
Кадровый 22 25,4 35,6 1,7 1,7 13,6
консалтинг
Аудит 10,6 34,9 33,3 3 12,1 6
и управленческий
консалтинг
Девелопмент 20,2 33,8 32,4 6,8 4 2,7
и риэлторские
услуги
Примечание. «Ужесточение» - стратегия тотальной минимизации рисков и отказа от сколько-нибудь рискованных проектов; «осторожность» - стратегия более тщательной оценки рисков и их разумного снижения; «консерватизм» -стратегия отношения к рискам, сложившаяся в докризисный период; «смягчение» - стратегия сокращения внимания к рискам в связи с турбулентностью и непредсказуемостью бизнес-среды; «ослабление» - стратегия осознанного принятия рисков как новых возможностей в условиях кризиса. Классификация моделей - авторская. Источник: Антикризисное управление бизнес-рисками в компаниях российского сектора интеллектуальных услуг. URL: https://issek.hse.ru/data/2016/10/26/1110690083/Monitoring3_2016.pdf
Source: Antikrizisnoe upravlenie biznes-riskami v kompaniyakh rossiiskogo sektora intellektual'nykh uslug [Crisis management
of business risks in companies of the Russian sector of intellectual services].
URL: https://issek.hse.ru/data/2016/10/26/1110690083/Monitoring3_2016.pdf (In Russ.)
1609
Таблица 5
Подходы трансакционных компаний к стратегическому планированию в условиях рецессии, % от общего количества респондентов
Table 5
Approaches of transaction companies to strategic planning under recession, percentage of the total number of respondents
Трансакционные индустрии Разработана новая формальная Разрабатывается новая формальная Продолжается реализация действующей Переход к неформальной стратегии Отсутствие стратегии
стратегия стратегия стратегии
Финансовое 39,1 12,5 28,1 1,6 15,6
посредничество
Юридические услуги 28,8 18,6 17 1,7 32,2
Реклама 18,1 23,6 22,2 8,3 25
Кадровый консалтинг 17,0 22 27,1 5,1 27,1
Аудит и управленческий 21,2 22,7 16,7 1,5 37,9
консалтинг
Девелопмент и риэлторские 20,3 23 21,6 1,4 33,8
услуги
Информационно- 18,5 9,2 23,1 4,6 40
коммуникационный
консалтинг
Источник: рассчитано автором по: Стратегии компаний сектора интеллектуальных услуг в период экономической нестабильности. URL: https://issek.hse.ru/data/2016/10/26/1110691601/Monitoring1_2016.pdf
Source: Authoring, based on Strategii kompanii sektora intellektual'nykh uslug vperiod ekonomicheskoi nestabil'nosti [Strategies of companies operating in the intellectual services sector during the periods of economic instability]. URL: https://issek.hse.ru/data/2016/10/26/1110691601/Monitoring1_2016.pdf (In Russ.)
Рисунок 1
Динамика объема производства трансакционных услуг в 1991-2015 гг., млн руб. (до 1998 г. - млрд руб.) Figure 1
Trends in transaction services production in 1991-2015, million RUB (prior to 1998 - billion RUB)
1 600 000
Источник: Приложение к ежегоднику «Социально-экономические показатели Российской Федерации в 1991-2015 гг.». URL: http://www. gks.ru/bgd/regl/b16_13_p/Main.htm
Source: Prilozhenie k ezhegodniku "Sotsial'no-ekonomicheskie pokazateli RossiiskoiFederatsii v 1991-2015 gg" [Annex to Yearbook 'Socio-economic indicators of the Russian Federation in 1991-2015']. URL: http://www.gks.ru/bgd/regl/b16_13_p/Main.htm (In Russ.)
1610
Список литературы
1. Wallis J.J., North D. Measuring the Transaction Sector in the American Economy, 18701970. In: Long-Term Factors in American Economic Growth. S.L. Engerman, R.E. Gallman (eds). Chicago, University of Chicago Press, 1986, рр. 95-162.
2. Dollery B.E., Leong W.H. Measuring the Transaction Sector in the Australian Economy, 1911-1991. Australian Economic History Review, 1998, vol. 38, iss. 3, pp. 207-231. doi: 10.1111/1467-8446.00031
3. Van Dalen H.P., Van Vuuren А.Р. Greasing the Wheels of Trade: A Profile of the Dutch Transaction Sector. De Economist, 2005, vol. 153, iss. 2, pp. 139-165.
4. Nilakantan R., Iyengar D. Beyond Size: The Rise in Power of the Transaction Sector in India Post-Liberalization. Journal Transition Studies Review, 2015, vol. 22, iss. 2, pp. 3-19.
5. O'Malley D.A. Transactions Sector, Innovation and Competitiveness. Australasian Journal of Regional Studies, 2008, vol. 14, iss. 3, pp. 335-356.
6. Fuess S.Jr., Van den BergH. The Impact of Transaction Activities on U.S. Productivity Growth. Economics Letters, 1992, vol. 38, iss. 2, pp. 243-247.
7. Malerba F. Sectoral Systems of Innovation and Production. Research Policy, 2002, vol. 31, iss. 2, pp. 247-264. doi: 10.1016/S0048-7333(01)00139-1
8. Adner R., Kapoor R. Value Creation in Innovation Ecosystems: How the Structure of Technological Interdependence Affects Firm Performance in New Technology Generations. Strategic Management Journal, 2010, vol. 31, iss. 3, pp. 306-333. doi: 10.1002/smj.821
9. Cunningham S. From Cultural to Creative Industries: Theory, Industry and Policy Implications. Media International Australia, 2002, vol. 102, iss. 1, pp. 54-65.
10. Mudambi R. Location, Control and Innovation in Knowledge-Intensive Industries. Journal of Economic Geography, 2008, vol. 8, iss. 5, pp. 699-725. doi: 10.1093/jeg/lbn024
11. Cusumano M., Kahl S., Suarez F. A Theory of Services in Products Industries. MIT Sloan School of Management Paper, 2008, no. 242, 47 p.
12. Хезмондалш Д. Культурные индустрии. М.: НИУ ВШЭ, 2014. 456 с.
13. Stein R. Economic Specialisation in Metropolitan Areas Revisited: Transactional Occupations in Hamburg, Germany. Urban Studies, 2003, vol. 40, iss. 11, pp. 2187-2205.
14. Хасанов М.И. Трансакционная отрасль «операций с недвижимым имуществом» в структуре национальной и региональной экономики России // Вестник Казанского государственного технического университета им. А.Н. Туполева. 2013. № 4.
С. 329-331.
15. Клесова Я.А. Контрактный подход к детерминированию субъектов трансакционных отраслей и исследованию динамики субтрансакционных издержек данных субъектов // Вестник Омского университета. Сер.: Экономика. 2007. № 1. С. 55-63.
16. Mukherjee Arpita. The Service Sector in India. ADB Economics Working Paper Series, 2013, no. 352, 22 p.
1611
17. Погосов И.А., Соколовская Е.А. Соотношение производства товаров и услуг как одно из равновесий современного национального производства. М.: Институт экономики РАН, 2013. 45 с.
18. Казун А., Яковлев А. Российские адвокаты: становление профессионального сообщества в несовершенной институциональной среде // Общественные науки и современность. 2014. № 6. С. 39-56.
19. Казун А.П. Положение российских адвокатов в правоохранительной системе: между кооперацией и противостоянием // Материалы XVI Апрельской международной научной конференции по проблемам развития экономики и общества: в 4 кн. Кн. 1 / отв. ред. Е.Г. Ясин. М.: НИУ ВШЭ, 2016. С. 793-802.
20. Тамбовцев В. Программы развития: к методологии разработки // Вопросы экономики.
2007. № 12. С. 96-110.
21. Nyman G.S. University-Business-Government Collaboration: From Institutes to Platforms and Ecosystems. Triple Helix, 2015, vol. 2, iss. 2, pp. 1-20.
22. Higgs P., Cunningham S., Bakhshi H. Beyond the Creative Industries: Mapping the Creative Economy in the United Kingdom. London, NESTA, 2008, 120 p.
URL: https://www.nesta.org.uk/sites/default/files/beyond_the_creative_industries_report.pdf
23. AgarwalR., Selen W., Roos G., Green R (eds). The Handbook of Service Innovation. London, Springer-Verlag, 2015, 842 р.
24. Коровин Г.Б. Институты мультисубъектной региональной промышленной политики // Журнал экономической теории. 2016. № 4. С. 64-73.
25. Григорьев Л., Тамбовцев В. Модернизация через коалиции // Вопросы экономики.
2008. № 1. С. 59-70.
Информация о конфликте интересов
Я, автор данной статьи, со всей ответственностью заявляю о частичном и полном отсутствии фактического или потенциального конфликта интересов с какой бы то ни было третьей стороной, который может возникнуть вследствие публикации данной статьи. Настоящее заявление относится к проведению научной работы, сбору и обработке данных, написанию и подготовке статьи, принятию решения о публикации рукописи.
1612
pISSN 2073-039X Economic Advancement
elSSN 2311-8725
DEVELOPING THE TRANSACTIONAL INDUSTRIES IN RUSSIA: FROM AN ABSTRACT THEORY TO REALITY AND PROSPECTS
Irina V. MARUSHCHAK
Volgograd State University, Volgograd, Russian Federation marushak_irina79@mail.ru
Article history:
Received 30 June 2017 Received in revised form 18 August 2017 Accepted 29 August 2017 Available online 28 September 2017
JEL classification: B52
Keywords: transactional industries, transaction services, service sector, tertiary industry, strategic regulation
Abstract
Importance The article presents a unique quantitative and qualitative assessment of the status of major Russian transactional industries and prospects for their development, subject to social and economic changes in the modern Russian economy. The assessment is held for the first time in the Russian Federation.
Objectives The purpose of the study is to review the present condition of transactional industries and present proposals for enhancing their strategic regulation in Russia. Methods The study employs elements of institutional, evolutionary, systems, statistical and comparative analysis, and general scientific methods of analysis.
Results I analyze transactional industries' development trends and provide recommendations for improving the statistical support to the service sector. The paper formulates eight main areas of strategic regulation of transactional industries in Russia.
Conclusions The study reveals considerable asynchrony in the development of certain transactional industries, formulates problems of detailed analysis of trends in the transaction sector development. These problems are caused by imperfect gathering and placement of statistical data, excessive generality of the latter, the lack of disaggregated data on certain branches of the sector. The paper underpins the need for strategy development for all transactional industries, emphasizes a combination of an increase in efficiency of State regulation and improvement of mechanisms of self-regulation, taking into account the industry specifics.
© Publishing house FINANCE and CREDIT, 2017
Please cite this article as: Marushchak I.V. Developing the Transactional Industries in Russia: From an Abstract Theory to Reality and Prospects. Economic Analysis: Theory and Practice, 2017, vol. 16, iss. 9, pp. 1600-1615. https://doi.org/10.24891/ea.l6.9.1600
References
1. Wallis J.J., North D. Measuring the Transaction Sector in the American Economy, 1870-1970. In: Long-Term Factors in American Economic Growth. S.L. Engerman, R.E. Gallman (eds). Chicago, University of Chicago Press, 1986, pp. 95-162.
2. Dollery B.E., Leong W.H. Measuring the Transaction Sector in the Australian Economy, 1911-1991. Australian Economic History Review, 1998, vol. 38, iss. 3, pp. 207-231. doi: 10.1111/1467-8446.00031
3. Van Dalen H.P., Van Vuuren A. Greasing the Wheels of Trade: A Profile of the Dutch Transaction Sector. De Economist, 2005, vol. 153, iss. 2, pp. 139-165.
4. Nilakantan R., Iyengar D. Beyond Size: The Rise in Power of the Transaction Sector in India Post-Liberalization. Journal Transition Studies Review, 2015, vol. 22, iss. 2, pp. 3-19.
5. O'Malley D.A. Transactions Sector, Innovation and Competitiveness. Australasian Journal of Regional Studies, 2008, vol. 14, iss. 3, pp. 335-356.
6. Fuess S.Jr., Van den Berg H. The Impact of Transaction Activities on U.S. Productivity Growth. Economics Letters, 1992, vol. 38, iss. 2, pp. 243-247.
7. Malerba F. Sectoral Systems of Innovation and Production. Research Policy, 2002, vol. 31, iss. 2, pp. 247-264. doi: 10.1016/S0048-7333(01)00139-1
8. Adner R., Kapoor R. Value Creation in Innovation Ecosystems: How the Structure of Technological Interdependence Affects Firm Performance in New Technology Generations. Strategic Management Journal, 2010, vol. 31, iss. 3, pp. 306-333. doi: 10.1002/smj.821
9. Cunningham S. From Cultural to Creative Industries: Theory, Industry and Policy Implications. Media International Australia, 2002, vol. 102, iss. 1, pp. 54-65.
10. Mudambi R. Location, Control and Innovation in Knowledge-Intensive Industries. Journal of Economic Geography, 2008, vol. 8, iss. 5, pp. 699-725. doi: 10.1093/jeg/lbn024
11. Cusumano M., Kahl S., Suarez F. A Theory of Services in Products Industries. MIT Sloan School of Management Paper, 2008, no. 242, 47 p.
12. Hesmondhalgh D. Kul'turnye industrii [The Cultural Industries]. Moscow, HSE Publ., 2014, 456 p.
13. Stein R. Economic Specialisation in Metropolitan Areas Revisited: Transactional Occupations in Hamburg, Germany. Urban Studies, 2003, vol. 40, iss. 11, pp. 2187-2205.
14. Khasanov M.I. [Transactional industry "real estate operations" in the structure of the national and regional economy of Russia]. VestnikKGTUim. A.N. Tupoleva, 2013, no. 4, pp. 329-331. (In Russ.)
15. Klesova Ya.A. [A contractual approach to determination of entities of transaction sectors and the study of changes in their sub-transaction costs]. Vestnik Omskogo universiteta. Ser.: Ekonomika = Herald of Omsk University. Series Economics, 2007, no. 1, pp. 55-63.
(In Russ.)
16. Mukherjee Arpita. The Service Sector in India. ADB Economics Working Paper Series, 2013, no. 352, 22 p.
17. Pogosov I.A., Sokolovskaya E.A. Sootnoshenie proizvodstva tovarov i uslug kak odno iz ravnovesii sovremennogo natsional'nogo proizvodstva [The balance between the production of goods and services as one of equilibria of modern national production]. Moscow, Institute of Economics of RAS Publ., 2013, 45 p.
18. Kazun A., Yakovlev A. [Russian Lawyers: the Establishment of Professional Community in Imperfect Institutional Environment]. Obshchestvennye nauki i sovremennost', 2014, no. 6, pp. 39-56. (In Russ.)
19. Kazun A.P. [The position of Russian lawyers in the legal system: Between cooperation and confrontation]. Materialy XVI Aprel'skoi mezhdunarodnoi nauchnoi konferentsiipo problemam razvitiya ekonomiki i obshchestva [Proc. 16th April Int. Sci. Conf. On Problems of Economy and Society Development]. Moscow, HSE Publ., 2016, pp. 793-802.
20. Tambovtsev V. [Development programs: On the methodology of development]. Voprosy Ekonomiki, 2007, no. 12, pp. 96-110. (In Russ.)
21. Nyman G.S. University-Business-Government Collaboration: From Institutes to Platforms and Ecosystems. Triple Helix, 2015, vol. 2, iss. 2, pp. 1-20.
22. Higgs P., Cunningham S., Bakhshi H. Beyond the Creative Industries: Mapping the Creative Economy in the United Kingdom. London, NESTA, 2008, 120 p.
URL: https://www.nesta.org.uk/sites/default/files/beyond_the_creative_industries_report.pdf
23. Agarwal R., Selen W., Roos G., Green R. The Handbook of Service Innovation. London, Springer-Verlag, 2015, 842 p.
1614
24. Korovin G.B. [Institutions of multisubject regional industrial policy]. Zhurnal ekonomicheskoi teorii = Russian Journal of Economic Theory, 2016, no. 4, pp. 64-73. (In Russ.)
25. Grigor'ev L., Tambovtsev V. [Modernization through coalitions]. Voprosy Ekonomiki, 2008, no. 1, pp. 59-70. (In Russ.)
Conflict-of-interest notification
I, the author of this article, bindingly and explicitly declare of the partial and total lack of actual or potential conflict of interest with any other third party whatsoever, which may arise as a result of the publication of this article. This statement relates to the study, data collection and interpretation, writing and preparation of the article, and the decision to submit the manuscript for publication.
1615
