CC BY
19УГОЛОВНОЕ ПРАВО И КРИМИНОЛОГИЯ. УГОЛОВНО-ИСПОЛНИТЕЛЬНОЕ ПРАВО. УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС
УДК 342.4
РАЗВИТИЕ ПРИНЦИПА ДЕМОКРАТИЗМА В НАУКЕ УГОЛОВНО-ИСПОЛНИТЕЛЬНОГО ПРАВА В КОНЦЕ XIX НАЧАЛЕ XX ВВ.
КОРОЛЕВ Руслан Витальевич
кандидат юридических наук, заместитель начальника кафедры физической подготовки ФГКОУВО «Уфимский юридический институт Министерства внутренних дел Российской Федерации», г. Уфа, Россия. E-mail: rvkorolev@mail.ru
В данной статье автор освещает такую актуальную проблему как развитие принципа демократизма в науке уголовно-исполнительного права в XX в., а именно как повлияло изучение аспектов пенитенциарной науки на протяжении двух веков. Целью работы стало изучение как самого понятия «демократизм» в науке уголовно-исполнительного права, так и его основных признаков. Также приводится мнение различных ученых девятнадцатого -двадцатых веков по вопросам проявления демократизма в пенитенциарной науке, а именно способов размещения заключенных и средств воздействия на заключенных. В этом вопросе позиции ученых расходятся: одни придерживаются позиции необходимости одиночного заключения, другие, наоборот, считают, что одиночное заключение не соответствует принципу демократизма. В вопросе применения средств воздействия на заключенных имеется так же два мнения, суть которых заключается в том, что: на заключенных необходимо влиять с целью устрашения и дальнейшего перевоспитания и воздействие с помощью труда. Вышеперечисленные средства исправления заключенных должны соответствовать принципу демократизма и, главное, задачам уголовно-исполнительного права, а именно регулирование порядка и условий исполнения и отбывания наказаний, определение средств исправления осужденных, охрана их прав, свобод и законных интересов, оказание осужденным помощи в социальной адаптации. Выводы, сделанные в данной статье применимы для уголовно-исполнительного права, а именно для исправления заключенных и внедрения новых методов исправления на практике.
DEVELOPMENT OF THE PRINCIPLE OF DEMOCRACY IN THE SCIENCE OF CRIMINAL AND PENAL LAW IN THE END OF THE XIX AND BEGINNING OF THE XX CENTURIES
KOROLEV Ruslan Vitalievich
Candidate of Sciences (Law), Deputy Head of the Department of Physical Training of the FSGEI HE "Ufa Law Institute of the Ministry of Interior of Russia", Ufa, Russia. E-mail: rvkorolev@mail.ru
In this article, the author highlights such a topical problem as the development of the principle of democracy in the science of criminal and penal law in the XX century that is the influence of the study of aspects of penitentiary science during two centuries. The aim of the work is the study of the notion of "democracy" in the science of criminal and penal law as well as its main elements. The author also gives the opinion of different scientists of the 1920th centuries on the questions of signs of democracy in penitentiary science, that is the means of accommodation of prisoners and means of influence on prisoners. This question brings the diversity of opinions among scientists: some scientists take the view that it is necessary to follow solitary incarceration, some think that solitary incarceration does not follow the principle of democracy. In the question of application of means of influence on prisoners, there are two opinions, the essence of which lies in the following: it is necessary to influence on prisoners with the aim of frightening and further correctional education and influencing with the help of labor. The above stated means of correction of prisoners must correspond to the principle of democracy and most significantly, to the aims of the criminal and penal law, that is, regulation of the order and conditions of execution of punishment stating the means of correction of prisoners, protecting their rights, freedoms and legal interests, providing assistance to prisoners in social adaptation. The conclusions made in this article can be applied to criminal and penal law that is for the correction of prisoners and implementation of new methods of correction in practice.
ПРАВОВОЕ ГОСУДАРСТВО: теория и практика
Ключевые слова: пенитенциарная наука, демо- Key words: penitentiary science, democracy, con-кратизм, осужденный, способ размещения заклю- vict, method of placement of inmates, correction ченных, средства исправления. methods.
Пенитенциарная наука в России на рубеже XIX-XX вв. не представляла особого интереса для общества. «По мнению профессора С.В. Познышева, В России не было спроса на пенитенциарные знания, потому что вся сложность, психологическая глубина и громадное социальное значение пенитенциарного вопроса не осознавались. Тюрьма в России по образному выражению Ф.М. Достоевского все время оставалась «мертвым домом»» [6, с. 253]. «Для несложных целей и примитивной грубости этого мертвого дома, - писал С.В Познышев, - особых пенитенциарных знаний не требуются. Строгий и распорядительный начальник, крепкие замки и решетки, наружная дисциплина и отсутствие побегов - вот все, что, касалось, нужного нам для хорошей постановки пенитенциарного дела» [6, c. 253]. Такое положение сохранялось практически до конца XIX в. [3, с. 13].
Пенитенциарная наука, по общему признанию большинства русских ученых конца XIX - начала XX вв., зародилась и первоначально развивалась в качестве составной части уголовного права.
Российское законодательство в борьбе с преступностью постепенно, среди других видов уголовного наказания, стало отдавать предпочтение тюремному заключению. Эта точка зрения получила научное обоснование в ряде научно-теоретических работ. Хотелось бы заметить, что по нашему мнению данные работы в основном носили антидемократическое содержание. Так, Н.С. Таганцев утверждал, что лишение свободы должно сохранять репрессивное значение. Осуществление карательного права, неминуемо должно причинять страдания физические и нравственные лицу, посягнувшему на запреты или не исполнившему требования закона [5, с. 27].
В тоже время в данный период издавались работы, в которых прослеживались и демократические начала. Так, например в 1872 г. была опубликована работа Н.М. Ядринцева «Русская община в тюрьме и ссылке», автор которой на собственном опыте познал внутренний мир тюремного быта. Главная мысль, пронизывающая все содержание книги, - видеть в преступнике человека, воспитывать его трудом, развивать его самосознание, используя в этом деле возможности тюремной артели, в которой жив дух общинной жизни, присущий русскому народу [8, с. 18].
Следующим проявлением принципа демократизма в данный период, по нашему мнению, является то, что Российские ученые-правоведы серьезное внимание уделяли научному обоснованию способов размещения заключенных. В связи с этим среди ученых-правоведов возникли разногласия. Одни были сторонниками одиночного содержания заключенных, другие были противниками такого содержания.
Большинство ученых, «обращаясь к зарубежному опыту, склонялись к одиночной системе содержания арестантов, полагая, что она наиболее соответствует целям и задачам исполнения уголовных наказаний в виде лишения свободы. Обобщенные в Комиссии по тюремному преобразованию материалы по этому вопросу обосновывают предпочтительность одиночного содержания содержанию в общих камерах следующим образом.
Одиночное заключение:
1) лучше всего отвечает целям наказания - устрашению, искуплению вины страданием, предупреждению преступлений и исправлению;
2) позволяет изучать индивидуально каждого арестанта и применять меры тюремной деятельности сообразно личности, условиям и особенностям каждого;
3) исключает всякие сношения между арестантами, предупреждает беспорядки и заговоры против начальства;
4) делает невозможным взаимное развращение арестантов, и если не успевает исправить арестанта, то, во всяком, случае, не выпускает его из тюрьмы более развращенным;
5) предупреждает заведения знакомств в тюрьме и тем самым образование преступных сообществ между освобожденными из мест заключения;
6) более или менее быстро укрощает самые строптивые характеры, ставит арестанта вне возможности делать зло, открывает ему путь к добру и собственному исправлению;
7) освобождает тюремное начальство от неприятной необходимости прибегать к помощи шпионства;
8) делает лишение свободы в высшей степени репрессивным и исправительным, позволяет уменьшить сроки наказания и таким образом сокращает государственные расходы на содержание арестантов» [6, с. 250-258].
«Сторонники одиночного содержания утверждали, что при такой системе арестант сохраняет свое человеческое достоинство, чувство чести и индивидуальной ответственности, что невозможно при общем содержании.
Профессор С.В. Познышев, поддерживая эту точку зрения, считал, что размещение арестантов группами по общим камерам есть простейший, но совершенно непригодный способ. Гибельное, развращающее влияние такого порядка не вызывает сомнений. При нем неизбежно развивается половой разврат, процветают арестантский «майдан» и карточная игра» [6, с. 250-259].
«Тем не менее, некоторые сторонники одиночного заключения, признавая индивидуализацию наказания, обращали внимание на нереальность этой идеи в российских тюрьмах. Так, например, С.П. Мокринский ссылаясь на опыт строительства Петербургской одиночной тюрьмы военного ведомства, при котором стоимость оборудования одиночной камеры обошлась свыше 2000 руб., указывает, что при среднесуточном составе тюремного населения в 100 тыс. человек перевод на режим одиночного содержания потребует затрат в 225300 млн руб.; обеспечение же содержания максимального состава арестантов в отдельных помещениях составит 340-450 млн руб.» [2, с. 132].
К убежденным противникам одиночного содержания в свое время относился и Ф.М. Достоевский. Он писал: «Но я твердо уверен, что и знаменитая келейная система достигает только ложной, обманчивой, наружной цели. Она высасывает жизненный сок из человека, энервирует его душу, ослабляет ее, пугает ее и потом нравственно иссохшую мумию, полусумасшедшего представляет как образец исправления и раскаяния» [1, с. 14].
Дальнейшим развитием принципа демократизма в науке, в рассматриваемый период, по нашему мнению является разработка основных средств воздействия на заключенных. Потому что в науке и на практике сложилась следующая точка зрения, что главной целью мест заключения является исправление преступника, а не использование методов устрашения и насилия [7, с. 169-170].
«Разработке средств воздействия на заключенных, способствующих их исправлению, серьезное внимание уделял профессор И.Я. Фойницкий. На основе исследования исторических источников, зарубежных тюремных систем, практики исполнения уголовных наказаний в России он пришел к выводу, что основными мерами тюремной деятельности должны быть тюремная работа, тюремное образование, тюремная дисциплина, тюремное воспитание, тюремная гигиена и тюремная архитектура.
Очень важной мерой И.Я. Фойницкий считал тюремную работу. Безделье развращает арестантов и делает весьма трудным надзор за ними, без которого невозможно никакое исправительное воздействие тюремных мер. Работа, по его утверждению, поддерживает гармонию физических сил арестанта. Образование решает эту же задачу в отношении его интеллектуальных и духовных сил. Тюремный надзор в своем содержании имеет целью наблюдение за поведением арестантов во всех сферах их деятельности. Меры дисциплинарного воздействия следует согласовывать с воспитательными задачами. Тюремное воспитание должно стремиться
ПРАВОВОЕ ГОСУДАРСТВО: теория и практика_
образовать характер арестанта. Применяемые меры тюремной деятельности призваны не столько подавлять арестанта, сколько приобретать над ним духовное влияние» [6, с. 254-257].
«В дальнейшем в научных работах вместо понятия И.Я. Фойницкого «меры тюремной деятельности», используется понятие С.В. Познышева «средства исправления арестантов». К ним он относит такие демократические элементы, как: тюремное воспитание; тюремное образование; арестантский труд; тюремная дисциплина. Рассматривая воспитывающий фактор тюрьмы, он подчеркивал, что ее влияние должно быть сосредоточено на тех сторонах личности, с которыми связано совершенное конкретным арестантом преступление, указавшее необходимость известных изменений личности, для предупреждения рецидива» [6, с. 252-258]. «Школа, как непременное условие нравственного исправления арестантов, должна быть в каждом учреждении, исполняющим уголовное наказание. С.В. Познышев также считал, что одно из главнейших условий правильной постановки тюремного дела - хорошая организация арестантского труда. Тюремную дисциплину можно успешно поддерживать лишь при правильном сочетании наград и наказаний. Задача дисциплинарного взыскания состоит вовсе не в том, чтобы калечить арестантов и выпускать из стен тюрьмы больными, а чтобы оказать влияние на формирование их правопослушного поведения» [4, с. 63-64].
1. Достоевский Ф.М. Записки из мертвого дома. М., 1984.
2. Мокринский С.П. Наказание, его цели и предположения // Ученые записки Императорского Московского Университета. 1902. № 12. С. 132.
3. Познышев С.В. Основы пенитенциарной науки. М., 1924.
4. Познышев С.В. Очерки тюрьмоведения // Ученые записки Императорского лицея Цесаревича Николая. 1910. №5. С. 63-64.
5. Таганцев Н. С. Русское уголовное право. Т. 2. СПб., 1902.
6. Уголовно-исполнительное право России: теория, законодательство, международные стандарты, отечественная практика конца Х1Х-начала XXI века: учебник для вузов / под ред. д.ю.н., проф. А.И. Зубкова. — 3-е изд., перераб. и доп. М.: Норма, 2006.
7. ЦГАОР. Ф. 122. Оп. 1. Делопроизводство 1. Д. 176. Л. 169-170.
8. Ядринцев Н.М. Русская община в тюрьме и ссылке. СПб., 1872.
1. Dostoyevsky F.M. Zapiski iz mertvogo doma (Notes from the Dead House), M. 1984, p 14.
2. Mokrinskiy S.P. Nakazanie, ego celi i predpolozhenija (Punishment, its goals and assumptions), Scientific notes of the Imperial Moscow University, 1902, No. 12, pp. 132.
3. Poznyshev S.V. Osnovy penitenciarnoj nauki (Basics of penitentiary science), M., 1924.
4. Poznyshev S.V. Ocherki tjur'movedenija (Essays of prison keeping), Scientific notes of the Imperial Lyceum of Tsarevich Nicholas, 1910, No. 5, pp. 63-64.
5. Tagantsev N.S. Russkoe ugolovnoe pravo (Russian criminal law), T. 2. SPb., 1902.
6. Ugolovno-ispolnitel'noe pravo Rossii: teorija, zakonodatel'stvo, mezhdunarodnye standarty, otechestvenna-ja praktika konca XlX-nachala XXI veka: uchebnik dlja vuzov (Penitentiary Law in Russia: theory, legislation, international standards, domestic practice of the late XIX - early XXI century: Textbook for Universities), pod red. d.ju.n., prof. A.I. Zubkova. — 3-e izd., pererab. i dop. M. Norma, 2006, pp. 253-256.
7. TSGAOR. F. 122. Op. 1. Deloproizvodstvo (Record keeping 1), D. 176. L. 169-170.
8. Yadrintsev N.M. Russkaja obshhina v tjur'me i ssylke (Russian community in prison and exile), SPb.,
Библиографические ссылки
References
1872.
Дата поступления: 15.10.2016
Received: 15.10.2016
