CC BY
81
Пржиленский Игорь Владимирович
кандидат социологических наук,
доцент кафедры уголовного права и процесса
Юридического института Северо-Кавказского федерального университета (e-mail: yesdreamer@yandex.ru)
Развитие оснований пересмотра приговора в дореволюционном уголовном процессе России
В статье автор рассматривает исторические тенденции развития оснований к отмене или пересмотру приговоров по уголовным делам. Зарождение поводов к отмене решения по жалобе, апелляционному либо кассационному производству описывается еще со времен Русской Правды. Далее рассмотрены периоды централизованного Московского государства, судебных реформ Петра I и Екатерины II, новые правила в Уставе уголовного судопроизводства 1864 г. На указанных исторических этапах по мере усложнения судебной системы и правил пересмотра приговоров складывается система формальных оснований для отмены или изменения судебных решений, что впоследствии оказало серьезное влияние на развитие данного уголовно-процессуального института вплоть до настоящего времени.
Ключевые слова: основания пересмотра, приговор, уголовное судопроизводство, история развития, законодательство, апелляция.
I.V. Przhilensky, Master of Sociology, Assistant Professor of the Chair of Criminal Law and Procedure of Institute of Law of the North Caucasus Federal University; e-mail: yesdreamer@yandex.ru
The development of the grounds of review of sentence in criminal proceedings of pre-revolutionary Russia
In the article the author examines the historical trends in the development of the grounds for annulment or revision of sentences in criminal cases. The origin of the reasons for cancellation of the decision on complaint, appeal or cassation proceedings, is described since the times of the Russian Truth. Then the periods of the centralized Moscow state and judicial reforms of Peter I and Catherine II, as well as new rules in the Charter of criminal judicial proceedings of 1864 are considered. Data on historical stages as the complexity of the judicial system and rules of review of sentences is a formal reason for cancellation or change of judicial decisions that subsequently had a major impact on the development of criminal procedure institute up to the present time.
Key words: grounds of review, sentence, criminal justice, history of development, legislation, appeal.
Основания отмены или изменения приговора суда по уголовному делу вышестоящим судом в том виде, в каком они сегодня закреплены в действующем уголовно-процессуальном законодательстве, прошли длительный путь исторического развития. Эволюция оснований апелляционного, кассационного, а также более ранних, еще не закрепленных институционально видов обжалования приговора фактически соответствовала развитию института проверки и пересмотра приговоров, а если посмотреть шире, то и в целом истории российского судопроизводства.
При этом в фокусе ученых, рассматривавших данный вопрос, практически всегда возникновение и развитие оснований пересмотра и отмены приговора не рассматривались отдельно от истории непосредственно института апелляционного пересмотра. Зарождение и оформление конкретных оснований, по кото-
рым бы суд мог критериально рассматривать жалобы и отменять либо изменять приговоры, вынесенные нижестоящим судом, практически не становилось предметом отдельного исследования в доктрине уголовного процесса. Но в то же время многие выдающиеся процессуалисты в разные годы уделяли внимание этому вопросу и, говоря об истории развития института обжалования, вносили ценный вклад в понимание истоков оснований, по которым был возможен пересмотр судебных решений.
В историческом развитии целесообразно рассмотреть более широкий круг поводов к пересмотру приговоров, чтобы проследить последовательность становления элементов данного института. Это обусловлено тем, что в истории отечественного уголовного процесса апелляционное производство как таковое существовало сравнительно недолгий период или, как в советское время, было заменено
34
кассацией, имевшей лишь некоторые черты классической апелляции. Обжалование решений суда первой инстанции, не вступивших в законную силу, также называлось кассационным и по современному УПК РФ вплоть до 2013 г. Поэтому в историческом контексте мы будем рассматривать основания к отмене приговора не только в апелляционной, но и в иных существовавших формах проверочных производств.
Сам институт обжалования судебных решений в европейской правовой традиции берет начало с Древнего Рима. Позднее, начиная со средних веков, он получил развитие в европейских странах. Нельзя утверждать, что речь идет о рецепции судебной системы позднего римского права, тем не менее можно увидеть определенное правопреемство некоторых юридических процедур, особенно в странах Западной Европы.
Первые зачатки института обжалования судебного решения в России можно отнести к временам Русской Правды. При этом следует отметить, что в этот период на Руси еще не была выстроена судебная система как таковая и в самом тексте Русской Правды отсутствуют упоминания о каких-либо апелляционных инстанциях, пересматривавших приговор. Впрочем, это не означало, что князья не принимали жалобы на действия посадников и волостелей, исполнявших судебные функции. Как считал С.В. Юшков, «разбирая жалобы этого рода, князь вынужден был пересматривать дело заново, по существу» [1, с. 522].
М.А. Чельцов-Бебутов, исследуя историю суда и уголовного процесса, отмечал, что «право Русской Правды уже значительно ушло вперед от примитивных обычаев доклассового общества и представляло собою развитую правовую систему, в которой можно говорить о суде, о процессе...» [2, с. 641]. При этом само разнообразие форм судебных разбирательств по уголовным делам указывает нам, во-первых, на еще четко не формализованные виды подсудности (предметную и территориальную) и, во-вторых, на возможность обжаловать те или иные решения.
Достаточно сказать, что уже к X в. князь непосредственно разрешал только тяжбы в главном городе, и то не все. Кроме него уголовные разбирательства велись тысяцкими князьями, тиунами, ябетниками, вирниками. Особое место занимает в этот период и церковь, представители которой приобретают право вершить суд по делам, связанным с верой, а также в отношении «церковных людей». Еще одной формой
процесса, хотя и достаточно спорной, является «извод перед 12 мужами», упомянутый в ст. 15 Краткой Правды. Мнения о данном виде процесса разнятся: от общинного суда или суда присяжных (И. Сыромятников, С.В. Юшков, В.Ф. Владимирский-Буданов) до процедуры «виндикации опознанных вещей» [3, с. 30-32].
Как бы то ни было, судебная власть в данный период уже не концентрировалась в одних руках, а образовывала определенную систему, которая по своим признакам предполагала разделение на элементы не только по горизонтали (по предметному или территориальному принципу), но и по вертикали, т.е. возможность обжаловать ошибочное или несправедливое решение у более высокого представителя власти.
Следующий заметный этап развития судебной системы связан с преодолением раздробленности и становлением Московского великого княжества. С появлением более сильного государства уголовный процесс становится неотъемлемым инструментом управления, поэтому особенности суда, в частности по делам о наиболее тяжких преступлениях, изменились в сторону ужесточения наказаний и перехода полномочий от существовавших еще судов удельных князей и бояр.
Судебник 1497 г. Иоанна Васильевича еще не содержит строгого разделения норм материального права и процедурных вопросов. В частности, в нем уже говорится о возможности обжалования приговора боярского суда у великого князя: «А которого жалобника непригоже управити, и то сказати великому князю, или к тому его послати, которому которые люди приказано ведати» [4, с. 54]. Формой обжалования можно считать появляющийся в данный период «доклад», с которым к князю обращались судьи, в результате чего некоторые дела разрешались окончательно уже в Москве боярским судом. При этом речь не шла о судебных инстанциях, т.к. причиной «доклада» был характер преступления, но не отличия в процедуре суда.
При этом централизация государства неизбежно влекла за собой необходимость объединения правового пространства, единообразия правоприменения, что могло быть обеспечено только появлением проверочных инстанций. Эта структура появляется уже в период правления Ивана IV, который в 1550 г. принимает новый судебник, дополненный также издававшимися ранее положениями губных грамот. По мнению М.А. Чельцова-Бебутова, в данный период некоторые уголовные дела могли проходить через три судебные инстанции: «суд
35
местный, суд приказов и суд Боярской Думы». При Боярской Думе для разбирательства уголовных дел была организована Расправная палата» [2, с. 666-667].
Говоря о периоде вплоть до начала XVI в., как историки права, так и процессуалисты нередко высказывают точку зрения о том, что о судебных инстанциях здесь говорить нельзя. Так, Гартунг считал, что тиун докладывал наместнику, а наместник в свою очередь - князю лишь то, что хотел [5, с. 80]. Как пишет А.С. Чер-воткин, форма доклада была «способом разрешить дело при возникающих затруднениях, а жалоба обвиняемого мало чем отличалась от личного доноса на судью» [6, с. 29]. Но даже если согласиться с мнением, что формализованного хода разбирательства в нескольких инстанциях в этот исторический период не было, в контексте зарождения института пересмотра приговора все же можно говорить об особенностях и основаниях изменения или отмены судебного решения по уголовным делам.
Во времена царствования Петра I апелляционная, кассационная и надзорные формы проверки и пересмотра приговоров закрепляются институционально, что связано с появлением Правительствующего Сената как органа, наряду с управленческими наделенного функциями высшей судебной инстанции [7, с. 135-141].
Уже в период правления Екатерины II порядок рассмотрения апелляционных жалоб по уголовным делам конкретизируется, что регулировалось, в частности, указами 1762 и 1764 гг. При этом апелляционная жалоба могла быть подана по тем уголовным делам, которые возбуждались по жалобам потерпевших. Для всех других уголовных дел, которые по современному уголовному праву можно сравнить с делами публичного обвинения, был предусмотрен «ревизионный порядок пересмотра - дело поступало в высшую инстанцию не по жалобе, а на основании закона» [8, с. 17].
Хотя в указах не говорилось о формальных основаниях отмены приговора, мы можем выделить предмет разбирательства, что косвенно указывает на факты проверки и требования к приговору суда первой инстанции. Спустя почти столетие Бентам, рассуждая о развитии судоустройства, писал о екатерининской реформе, что «апелляционный суд, рассматривавший дело по апелляционной жалобе, должен был преследовать две цели: убедиться в правильности с формальной точки зрения произведенного низшим судом разбирательства дела и удостовериться в справедливом, основанном на законе решении этого дела» [9,
с. 142]. Таким образом, в этой модели апелляции уже появляются классические для европейской апелляции основания, а именно неправильное исследование фактов и неправильное применение права как в части материального закона, так и в части судебной процедуры.
Рассматривая в целом период дореформенного уголовного процесса, можно сделать вывод о том, что на протяжении XVIII столетия и до принятия в 1864 г. Устава уголовного судопроизводства основания пересмотра приговоров еще не получают законодательного оформления, однако происходит разделение на рассмотрение дела по существу, т.е. изучение фактических обстоятельств, и непосредственную проверку законности решений нижестоящих судов. До и даже после великой судебной реформы 1864 г., в уголовно-процессуальном праве формальное перечисление оснований отмены и пересмотра приговоров впервые возникает не в апелляционной инстанции, а уже в кассации. Это связано с тем, что апелляция по своей природе не только в России, но и в европейских странах являлась проверочной инстанцией, в которой суд в части жалобы рассматривал уголовное дело по существу. Итогом рассмотрения дела в апелляционном суде, в отличие от кассационного, могла стать не только отмена прежнего приговора, но и постановление нового приговора, отличного от первоначального. Потому апелляционный приговор рассматривался как новый акт правосудия, в любом случае и независимо от оснований влекший отмену первоначального приговора.
Предметом рассмотрения кассационным судом уже был вопрос об отмене приговора либо оставлении его в силе, для чего и нужны были конкретные и формализованные основания, которые бесспорно считались достаточными и весомыми для такого решения.
С одной стороны, дореформенный уголовный процесс в России отличался большим количеством судебных стадий, инстанций, которые усложняли ход дела и приводили к многолетним разбирательствам. С другой стороны, большое количество инстанций, причем не только судебных, но и административных, рассматривали дело весьма формально, негласно, в письменном виде, зачастую без участия сторон. Ситуация эта кардинально изменилась лишь с принятием в 1864 г. Устава уголовного судопроизводства, создавшего новую, более стройную и менее громоздкую, структуру судебных инстанций. Среди множества институтов, заложенных в Уставе и определивших раз-
36
витие уголовного судопроизводства, впервые в тексте закона были перечислены основания отмены и пересмотра приговора, хотя и применявшиеся не в апелляционном, а в кассационном разбирательстве.
Во-первых, необходимо отметить, что еще в 1862 г. ст. 13 Основных положений уголовного судопроизводства был отменен существовавший до того «ревизионный порядок» пересмотра дел, предусматривавший восхождение уголовных дел в более высокую инстанцию независимо от наличия жалоб участников процесса.
Во-вторых, Устав закрепил разделение всех приговоров на окончательные и неокончательные, а также на вступившие и не вступившие в законную силу. Неокончательные приговоры допускали еще одно рассмотрение дела по существу обстоятельств, т.е. в апелляционном порядке.
Примером окончательного приговора был, например, приговор, вынесенный с участием присяжных заседателей, в силу чего он не подлежал апелляционной критике согласно ст. 854 [10]. Если же приговор был постановлен в общих судебных установлениях без участия присяжных, то в двухнедельный срок он мог быть обжалован в виде «апелляционного отзыва» со стороны осужденного либо гражданского ответчика или в виде «апелляционного протеста» со стороны прокурора.
Окончательные же приговоры (как вступившие, так и не вступившие в законную силу) обжаловались или опротестовывались в Правительствующий Сенат, «являвшийся единственной кассационной инстанцией Российской империи в полном соответствии с французским по происхождению принципом "единства кассационной инстанции''» [11, с. 66].
Как мы уже отмечали, в Уставе не перечислялись возможные основания пересмотра приговора для апелляционной инстанции, но в ст. 892 было сказано, что «в приговоре палаты должно быть означено точно и положительно, по каким обоснованиям она утверждает или отменяет, вполне или отчасти, приговор окружного суда.» [10]. Таким образом, несмотря на отсутствие перечня, основания все же указывались судом в самом решении, независимо от того, относились они к вопросам фактических обстоятельств, процедурных нарушений или правильности применения уголовного закона.
Что касается проверки окончательных приговоров, то авторы Устава уже давали исчерпывающий перечень нарушений и судебных ошибок, в случае которых приговор подлежал
отмене. Отделение, состоявшее из четырех статей, называлось «поводы к отмене окончательных приговоров». Так, ст. 912 Устава устанавливала поводы, по которым окончательные приговоры могли быть обжалованы:
«1) в случае явного нарушения прямого смысла закона и неправильного толкования его при определении преступления и рода наказания;
2) в случае нарушения обрядов и форм столь существенных, что без соблюдения их невозможно признать приговор в силе судебного решения и
3) в случае нарушения пределов ведомства или власти, законом предоставленной судебному установлению» [10].
Интерпретируя эти основания более современным языком, фактически можно говорить о неправильном применении уголовного закона или существенных нарушениях уголовно-процессуального права.
В последующих статьях авторы Устава перечисляли ситуации, которые хотя формально подпадали под названные поводы, но не должны были повлечь отмену приговора. Согласно ст. 913 не могла служить поводом к отмене ошибка в ссылке на закон при определении преступления или назначении наказания, если все же наказание было назначено правильно и соответствовало предусмотренному законом. Не должно быть поводом к отмене приговора и неправильное применение закона при совокупности преступлений к преступному деянию менее важному, когда наказание было назначено правильно за преступление более важное (ст. 914).
В ст. 915 речь идет о возможной отмене судом кассационной инстанции приговора, вынесенного с участием присяжных заседателей, но противоречащего решению присяжных. В таком случае это является основанием, чтобы приговор был отменен, но это не может быть поводом к отмене решения присяжных заседателей.
По мнению многих процессуалистов, как Устав уголовного судопроизводства в целом, так и отдельные его институты, не только оказали заметное влияние на развитие уголовного судопроизводства в последующий исторический период до революции 1917 г., но и стали фундаментом для советского и российского уголовного процесса до наших дней. Если анализировать развитие инстанций и проверочных производств, а также оснований для пересмотра решений, то, безусловно, перечисленные в Уставе поводы стали отправной точкой для
37
дальнейшего развития всего правового института оснований пересмотра приговоров.
После революции законодательство, регулирующее уголовное судопроизводство, отразило социальные и политико-правовые преобразования, внедренные новым государством. В
частности, изменились сами формы процесса, появились новые инстанции и формы пересмотра приговора. Например, институт мировых судей был упразднен, на смену апелляционной инстанции для обжалования не вступивших в законную силу приговоров пришла кассационная.
1. Юшков С. В. Общественно-политический строй и право Киевского государства. М., 1949.
2. Чельцов-Бебутов М.А. Курс советского уголовно-процессуального права. Очерки по истории суда и уголовного процесса в рабовладельческих, феодальных и буржуазных государствах. М., 1957.
3. Максимейко Н.А. Опыт критического исследования Русской Правды. Харьков, 1914. Вып. I.
4. Российское законодательство Х-ХХ веков: в 9 т. / под ред. О. И. Чистякова. М., 1985. Т. 2.
5. Гартунг Н. История уголовного судопроизводства и судоустройства Франции, Англии, Гзрмании и России. СПб., 1868.
6. Червоткин А. С. Апелляция и кассация: пособие для судей. М., 2013.
7. Курков К.Н. Высшая юридическая инстанция Российской империи // Человек: преступление и наказание. Рязань, 2004. № 4.
8. Петров А.В., Кудрявцева А.В. История развития института апелляции // Вестн. Южно-Уральского гос. ун-та. 2013. № 3.
9. Бентам И. О судоустройстве. СПб., 1860.
10. Устав уголовного судопроизводства. Ст. 854 // Судебные уставы М., 1864.
11. Великая реформа: к 150-летию Судебных уставов: в 2 т. Т. II: Устав уголовного судопроизводства / под ред. Л.В. Головко. М., 2014.
1. Yushkov S.V Socio-political system and law of the Kiev state. Moscow, 1949.
2. Chelzov-Bebutov M.A. Course of Soviet criminal procedure law. Essays on the history of the court and criminal proceedings in slave, feudal and bourgeois states. Moscow, 1957.
3. Maximeiko N.A. The experience of critical study of Russian Truth. Kharkov, 1914. Iss. I.
4. Russian legislation of X-XX centuries: in 9 vol. /ed. by O.I. Chistyakov. Moscow, 1985. Vol. 2.
5. Hartung N. The history of criminal procedure and the judicial system of France, England, Germany and Russia. St. Petersburg, 1868.
6. Chervotkin A.S. Appeal and cassation: handbook for judges. Moscow, 2013.
7. Kurkov K.N. The highest legal authority of the Russian Empire // Man: crime and punishment. Ryazan, 2004. № 4.
8. Petrov A.V., Kudryavtseva A.V. History of development of Institute of appeal // Bull. of South Ural state university. 2013. № 3.
9. Bentam I. On the judiciary. St. Petersburg, 1860.
10. Statute of criminal proceedings. Art. 854 // Judicial statutes. Moscow, 1864.
11. The great reform: on the 150th anniversary of the Judicial statutes. Vol. II: Statute of criminal proceedings / ed. by L.V. Golovko. Moscow, 2014.
38
