CC BY
181
ПРОБЛЕМЫ. ПОИСК. РЕШЕНИЯ
33 (222) - 2013
УДК 338.245
развитие научно-технологического потенциала ОБОРОННО-ПРОМЫШЛЕННОГО
комплекса россии на основе реализации модели государственно-частного партнерства
А. Е. НИКОЛАЕВ,
кандидат экономических наук, доцент, докторант кафедры экономических теорий и военной экономики E-mail: aleksnik. 104@mail. ru ФГКВОУ ВПО «Военный университет»
Статья посвящена рассмотрению современного состояния и проблем развития научно-технологического потенциала оборонно-промышленного комплекса России (ОПК). Проведенный в ходе исследования анализ показал, что на сегодняшний день государственно-частное партнерство в ОПК нашей страны представляется лучшей, а зачастую и единственно возможной перспективой дальнейшего научно-технологического развития сектора экономики.
Ключевые слова: оборонно-промышленный комплекс, государственно-частное партнерство, научно-технологический потенциал, технологии двойного назначения, вооружение и военная техника, научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы, трансфер технологий.
Военно-экономическая безопасность любого государства зависит от множества факторов, но прежде всего от состояния и динамики развития национальной экономики в целом и особенно ее военного сектора. Особую значимость при этом имеет способность научно-технологического потенциала оборонно-промышленного комплекса (ОПК) решать проблемы обеспечения независимости страны в разработке и производстве основных видов и систем вооружения; недопущения критического отставания в создании научно-технологического задела
по вооружению, военной и специальной технике (ВВСТ) от развитых стран; сохранения и развития уникальных отечественных научных школ.
В условиях научно-технического прогресса задачи и потребности Вооруженных отл РФ стимулируют развитие производства, причем не только вооружения, военной и специальной техники, но и широкого спектра продукции потребительского и производственно-технического назначения. С учетом современных вызовов и угроз национальным интересам Российской Федерации одним из приоритетов долгосрочной программы военного строительства является техническое переоснащение армии, которое должно производиться на основе передовых инновационных технологий, призвано обеспечить производство ВВСТ нового поколения, причем с расчетом на долгосрочную перспективу.
В процессе решения этой задачи объективно сочетаются, с одной стороны, требования Военной доктрины Российской Федерации [19] и необходимые для их реализации потребности Вооруженных сил РФ, а с другой — экономические возможности страны и состояние военного сектора экономики. Особую значимость при этом имеют уровень материализации научно-технических достижений в базовых секторах народного хозяйства и ОПК страны,
а также способность военной экономики успешно решать проблемы поддержания конкурентоспособности и экономической устойчивости.
Сегодня, как никогда остро, перед ОПК России стоит задача формирования научно-технологического задела для создания перспективного вооружения и военной техники. Ведущие ученые мира полагают, что историю развития человеческой цивилизации можно разделить на несколько фаз или периодов, причем сейчас наблюдается переход к новой фазе технологического развития (VI технологический уклад).
Подтверждением того, что в ближайшее время ожидаются существенные изменения в технологической основе человеческой деятельности, могут служить результаты достижений в области технологий шестого технологического уклада, именуемых НБИК-технологиями (в соответствии с первыми буквами наименований технологий: Н — нано, Б — био, И — инфо, К — когно) [6]. Характерной и особенной чертой НБИК-технологий является то, что угрозы, порождаемые ими, гораздо шире тех, которые порождаются образцами ВВСТ, созданными на базе этих технологий. При этом говорить о будущих войнах только как о столкновении вооруженных сил, оснащенных новым оружием, уже не совсем правильно. Оценка возможностей, предоставляемых НБИК-технологиями, показывает, что вооруженное насилие все в большей степени будет уходить на второй план, появятся порождаемые новыми технологиями качественно новые формы и способы враждебных влияний на государство, социум, индивидуума.
Бесспорно, для создания наукоемкого продукта, к числу которых относятся средства вооруженной борьбы, необходима экономическая основа для развития фундаментальной и прикладной науки, современных технологий, а также создания производства и собственно производства ВВСТ.
Научно-технологический потенциал служит отправной точкой в осуществлении начальных стадий научно-инновационного цикла: зарождение идеи — фундаментальные исследования — прикладные исследования — опытно-конструкторские и опытно-технологические разработки — опытный образец — промышленные испытания — освоение в производстве — серийный выпуск — коммерческая реализация — практическая эксплуатация продукции (машины, приборы, технологии). Причем эта цепочка должна быть очень сбалансирована. Нельзя гипертрофировать или недооценивать то или иное
направление, иначе цепочка не заработает и продукт не будет создан.
Мировая практика уже давно выработала определенные соотношения между этими составляющими единого согласованного процесса. Чтобы выполнить одну опытно-конструкторскую работу, необходимо 10 прикладных исследований, а для 10 прикладных — 50 фундаментальных. Чем сложнее создаваемая техника, тем более непредсказуемы результаты исследований, высока степень риска, особенно на начальном этапе, когда важно угадать единственно верное перспективное направление, пойти правильным путем, что возможно только при широком спектре исследований.
К сожалению, приходится признать, что недооценка научно-технологического потенциала, сконцентрированного в отечественном оборонно-промышленном комплексе, была существенным упущением рыночных реформ 1990-х гг. Приватизация и конверсия предприятий ОПК осуществлялись в основном исходя из позиций коммерческого использования их зданий, сооружений и производственных мощностей. Научно-технологический фактор был фактически исключен из числа стратегических государственных приоритетов. Проблемы технологического обновления производства, выпуска конкурентоспособной продукции отодвинуты на второй план. Остались без государственного регулирования вопросы создания научно-технического задела, направленного на разработку перспективного вооружения.
Результатом поспешных преобразований стало пятикратное сокращение финансирования исследований и разработок, двукратное сокращение числа исследователей в сфере научно-исследовательских и опытно-конструкторских разработок (НИОКР), потеря управляемости сложным научно-производственным комплексом, разрушение его кооперационных связей. Был нарушен процесс получения новых знаний, воспроизводства основных фондов (прежде всего их активной части), инженерно-технического персонала и рабочих кадров предприятий. Средний возраст кадрового состава вплотную приблизился к пенсионному пределу [4].
Надо отметить, что и в начале реформ по показателю доли расходов на НИОКР в ВВП Россия была на 27-м месте в мире, но теперь это отставание резко усугубилось. Россия отстает от США по расходам на НИОКР в 16,2 раза, от Европейского Союза — в 12,5, от Китая — в 7,4, от Японии — в
5,9, от Индии — в 1,5 раза. На США приходится 36 % мировых расходов на НИОКР, на Европейский Союз — 24,1, на Японию — 11,2, на Китай — 14,2, на Индию — 2,9 % [22, с. 35]. Увы, наша страна в группу лидеров уже не входит (менее 2 % мировых расходов на НИОКР). Доля России на мировом рынке наукоемкой продукции составляет всего 0,3—0,5 %, в то время как доля США — 36 %, Японии — 30, Германии — 17 %. Доля инновационно активных предприятий в российской промышленности в несколько раз ниже, чем в развитых странах (в 2011 г. — 9,6 %), результаты же инновационного процесса характеризуются существенной неэффективностью.
Одной из основных причин утраты России позиций на мировом и внутреннем рынках наукоемкой продукции явилось полное отсутствие государственной политики в сфере интеллектуальной собственности и инновационной деятельности в области высоких технологий. В 1990-е гг. на предприятиях существенно сократились количественные показатели изобретательской и рационализаторской работы, снизилось качество патентно-лицензионной деятельности. На ряде предприятий научно-исследовательские подразделения, обеспечивающие эту деятельность, в одночасье были ликвидированы. Разрушилась действовавшая ранее система управления изобретательством. По экспертным оценкам, с начала 1990-х г. в России произошел спад количества поданных заявок на изобретения на оборонных предприятиях в 10—20 раз [2, с. 97]. Утрачены также и кадры патентоведов, не обеспечивается проведение необходимой проверки создаваемой научно-технической продукции на патентную чистоту и наличие патентоспособных решений.
Практически не патентуются российские разработки в странах предполагаемого или осуществляемого экспорта, что могло бы создать для российской стороны весомые конкурентные преимущества. Только за первые шесть лет проведения экономических реформ эффективность внутренних затрат в сфере научно-технической деятельности, отнесенных к объему выпускаемой инновационной продукции, снизилась в три раза [2, с. 97]. Несмотря на отмечаемый в последние годы некоторый рост числа лицензионных соглашений на поставку (экспорт) отечественных технологий, сальдо платежей по импорту и экспорту продолжает складываться не в пользу России.
В то же время крупнейшие иностранные производители вооружения, используя правовые пробелы в регулировании прав государства на результаты интеллектуальной деятельности, ведут беспрецедентную работу по закреплению за собой исключительных прав на изобретения российских авторов, созданные за счет бюджетных средств. Практически во всех известных случаях формула изобретения в нарушение Патентного закона РФ от 23.09.1992 № 3517-! передавалась в патентные ведомства иностранных государств, минуя российское патентное ведомство. В США запатентованы российские разработки в области электронной, лазерной, волоконно-оптической техники, новейшие технологии переработки нефти и газа, органической химии, медицинской и экологической техники. В 1992—2000 гг. только в США зарегистрировано более 1 000 патентов на технологии военного и двойного назначения, где авторами являются российские изобретатели, а обладателями патентов и, следовательно, исключительных прав — иностранные юридические и физические лица [2, с. 98].
За время реформ наибольшему разрушению подверглась прикладная наука: в ходе приватизации промышленных предприятий была ликвидирована большая часть отраслевых научно-исследовательских институтов (НИИ) и конструкторских бюро (КБ). В результате корпоративный сектор остался практически без отраслевой науки, являющейся связующим звеном между фундаментальными исследованиями и реальным сектором экономики. В развитых странах корпоративными промышленными структурами выполняется примерно 70 % НИОКР, в то время как в России — всего 6 % [15, с. 17].
Кроме того, итогом двух последних десятилетий функционирования ОПК стало крайне низкое число эффективных управленцев и, как следствие, катастрофическая кадровая и технологическая ситуация на предприятиях.
В настоящее время организации оборонно-промышленного комплекса испытывают потребность в специалистах различного профиля. Большинству организаций требуются инженеры различных специальностей, преимущественно инженеры-конструкторы — недобор 22 %, и инженеры-технологи — дефицит 17 %. Также имеется потребность в работниках рабочих профессий, среди которых острая нехватка токарей, слесарей и наладчиков станков (здесь потребность — 40 %) [21]. Средний
возраст работников организаций ОПК составляет около 46 лет в промышленности, 48 лет—в научной сфере. Но как совершенно справедливо отметил председатель Военно-промышленной комиссии при Правительстве РФ Д. О. Рогозин, «этим цифрам верить до конца нельзя по одной простой причине: это так называемая средняя температура по больнице. То есть, по сути дела, эти цифры (средний возраст работников) в промышленности и в научных организациях складываются из возраста тех самых наших великих стариков, которые по-прежнему преданы производству и науке и остались, несмотря на все эти 20 последних лет недофинансирования этих направлений, на производстве и в лабораториях, и возраста молодежи, которая сейчас только начинает прибывать по окончании высших учебных заведений. А вот людей среднего возраста у нас ни в военной науке, ни на предприятиях промышленности как не было, так и нет» [20].
Практически все отраслевые НИОКР держатся на очень небольшом числе подвижников — воспитанников еще советской научной школы, с уходом которых зачастую безвозвратно теряются и сами технологии. В научной сфере ОПК докторов наук старше 60 лет — 70 %, из них старше 70 лет около 50 %. Численность кандидатов наук старше 60 лет — 50 %, из них старше 70 лет — 30 %. Доля ученых и специалистов — около 22 %, руководителей — 15 %, рабочих — более 63 % [8].
Почти до основания разрушена система подготовки и переподготовки инженерно-технических и рабочих кадров. Труд в оборонной промышленности в отличие от советских времен перестал быть престижным. ОПК более не способен притягивать к себе наиболее талантливых и квалифицированных работников.
Доля оборудования, имеющего прямое отношение к исследованиям и разработкам, снизилась за последние годы с 69,3 до 35 %. Фондовооруженность российского научного сотрудника в 25 раз ниже американского, в 15 раз — европейского [18, с. 66].
Несмотря на заметное увеличение в последние годы военных расходов России, финансирование исследований и разработок выросло незначительно. В структуре государственного оборонного заказа (ГОЗ), наряду с увеличением объема финансирования закупок ВВСТ, наблюдается снижение доли средств, выделяемых на НИОКР — с 34,6 % в 2005 г. до 17,6 % в 2012 г. В результате ревизии, проведенной Министерством обороны РФ в 2009—2010 гг.,
было прекращено финансирование ряда опытно-конструкторских разработок, в числе которых оказались основной перспективный боевой танк Т-95 и другая танковая техника, создававшаяся на устаревших платформах. Ассигнования на прикладные научные исследования в области национальной обороны в 2008 г. уменьшились в основном за счет отказа от проведения около 200 оборонных НИОКР на сумму 7,7 млрд руб. В рамках гособоронзаказа изменено более 1,5 тыс. тем: по некоторым значительно уменьшены объемы финансирования, другие — вовсе исключены из плана работ. В частности, почти на 1 млрд руб. сократилась запланированная стоимость работ по истребителю 5-го поколения [1, с. 117].
Из-за ограниченности средств, выделяемых на развитие ВВСТ, создалась опасность потери ряда базовых технологий ОПК, определяющих не только технический уровень, но и саму принципиальную возможность создания и производства современных и перспективных систем вооружений. Россия уже имеет критическое (на 7—15 лет) технологическое отставание от США во многих ключевых областях развития вооружений, военной и специальной техники [16, с. 193]. Из-за несвоевременного принятия соответствующих программ развития материалов, спецхимии и элементной базы, а также ограниченности средств, выделяемых на развитие ВВСТ, потеряны технологии производства 36 % видов материалов. По этой причине в отечественных образцах вооружения и военной техники иностранная элементная база составляет до 65 % [15, с. 19]. Более 22 000 различных наименований комплектующих для создания российского оружия завозится из стран СНГ [11, с. 419].
Таким образом, усиливается опасность закрепления в будущем асимметричной технологической зависимости России от Запада и повышается уязвимость национальной экономики от всевозможных форм экономического давления со стороны мировых держав, что ведет к ослаблению национальной безопасности Российской Федерации.
Несмотря на то, что за последние годы на модернизацию и развитие ОПК из федерального бюджета были выделены значительные средства, не были достигнуты цели опережающего технологического перевооружения сектора, повышения качества техники, поставляемой в Вооруженные силы РФ и на экспорт, роста производительности труда.
Господствующими в большинстве секторов производства являются III и IV технологические уклады. По оценкам специалистов, примерно 50 % промышленного производства относится к IV технологическому укладу, 4 % — к V укладу, менее 1 % — к VI [13, с. 18]. В отдельных секторах промышленности Россия отстает по производительности труда от ведущих индустриальных государств почти в 20 раз, а в высокотехнологичных производствах ОПК — более чем в 5 раз [3, с. 66].
Степень износа машин и оборудования в оборонно-промышленном комплексе составляет около 70 %, а в отдельных секторах (например в промышленности боеприпасов и электронной промышленности) достигает 80 %. Более 40 % технологического промышленного оборудования имеет возраст свыше 20 лет [3, с. 66].
На протяжении более десяти последних лет темпы ежегодного обновления основных фондов в ОПК не превышали 1 %, в то время как потребность в их замене, диктуемая научно-техническим прогрессом и конкуренцией, составляла примерно 10 % (в научно-экспериментальной базе — не менее 15 %, а в некоторых ее секторах — до 30 % в год) [7].
Из общего количества передовых производственных технологий на предприятиях оборонных секторов почти половина (47,7 %) была введена в эксплуатацию 10 лет назад и ранее. Лишь в 2002 г. впервые за весь постсоветский период развития ОПК, несмотря на высокий физический и моральный износ основных производственных фондов, темпы обновления активной части производственного аппарата (9,0 %) превысили критический уровень (8,5 %) [7].
Сохранение сложившихся темпов обновления серьезно осложняет ситуацию, ведь требования к организациям ОПК существенно растут. Речь идет о кратном увеличении поставок современного и нового поколения техники, запланированных в утвержденной Президентом РФ Государственной программе вооружения на 2011—2020 годы (ГПВ). При этом фактически пропущено полтора технологических цикла модернизации.
Физически устаревающие машины и оборудование объективно влекут за собой снижение качества ВВСТ. Количество рекламаций в 2012 г. по сравнению с 2011 г. возросло на 40 %. Затраты на устранение дефектов в ходе производства, испытания и эксплуатации ПВН доходят до 50 % от общего объема затрат на ее изготовление, в то время как в
экономически развитых странах этот показатель не превышает 20 %.
Среди основных причин снижения качества ВВСТ называются, кроме вышеуказанных, следующие:
• нарушение технологий проведения испытаний разрабатываемых и производимых систем ВВСТ;
• неудовлетворительный уровень внедрения современных стандартов управления качеством;
• небольшие объемы партий изготавливаемой продукции (как ни парадоксально это звучит). До 70 % государственных стандартов, регламентирующих требования к обеспечению качества ВВСТ, не отвечают требованиям международных норм, активно применяемых в США, в странах НАТО и в других странах не только в военных, но и в гражданских секторах промышленности [7].
Обращает на себя внимание и предельно низкий уровень использования современных информационных технологий для сопровождения наукоемкой продукции на всех этапах ее жизненного цикла (ИПИ-технологий) на предприятиях ОПК, пытающихся экономить даже на закупках лицензионного программного обеспечения, что совершенно недопустимо, поскольку может повлечь сбои в работе техники в самый ответственный момент.
Между тем разработка и использование ИПИ-технологий позволяет, по оценкам американских экспертов, значительно повысить качество продукции, сократить сроки проведения исследований и разработок на 30—40 %, уменьшить затраты на производство и закупку военной продукции на 30 %, снизить стоимость эксплуатации сложной техники, сократить сроки закупки запасных изделий на 22 %, а также в девять раз уменьшить время, необходимое для корректировки и взаимной увязки проектов. Тем самым в совокупности существенно сокращается время вывода на рынок новейших образцов продукции (на 60—70 %), повышается экономическая эффективность производства [3, 7].
Выявленные недостатки, а также крайне низкий уровень финансирования научно-технологических программ по сравнению с высокоразвитыми зарубежными странами обусловливают необходимость внесения корректив в организацию научно-технической деятельности государства, одним из важнейших сегментов которой является развитие базовых и критических военных, специальных и промышленных технологий.
В стратегическом аспекте следует отметить, что критические направления развития научно-технологического потенциала ОПК обычно совпадают с критическими направлениями научно-технического прогресса в целом. Следовательно, технологические достижения, полученные в интересах оборонной продукции, не менее интересны для повышения конкурентоспособности гражданской продукции и развития социально значимых секторов экономики. По оценкам экспертов Минобороны и Минэкономразвития России, полученные в рамках ГПВ новые знания и технологии, имеющие перспективы двойного использования и продвижения как на внутренний, так и на внешний рынки, составляют по программе базовых военных технологий около 55 %, а по другим разделам ГПВ — около 30 %. В то же время этот резерв пока остается практически нереализованным [5, с. 356].
Эффективность использования бюджетных средств, предназначенных для научно-технологического развития ОПК, может быть существенно повышена путем организации систематической передачи (трансфера) передовых научно-технологических достижений военного или специального назначения в гражданский сектор экономики. Дополнительный эффект возникает, как показывает практика зарубежных стран, от повышения конкурентоспособности гражданской продукции путем освоения передовых технологий, созданных в интересах производства технологически близкой оборонной продукции, а также от снижения себестоимости оборонной и гражданской продукции при расширении масштабов производства по технологиям двойного применения.
Выходит, что важными условиями развития научно-технологического потенциала ОПК являются нормативно установленные государством правила и процедуры распределения прав и ответственности между субъектами инновационной деятельности, а также обеспечение соответствия между приоритетами технологического развития, обусловленными оборонными задачами и коммерческими приоритетами, диктуемыми конъюнктурой рынка.
Привлечение внебюджетных средств в интересах развития ОПК может быть организовано на основе совпадения направлений научно-технологического развития, критически важных как для повышения конкурентоспособности коммерческой продукции заинтересованного инвестора, так и для обеспечения необходимого технического уровня ПВН.
Основной формой сочетания государственных (оборонных) и частных (коммерческих) интересов при организации инновационной деятельности в ОПК является государственно-частное партнерство (ГЧП), призванное установить устойчивые связи между наукой и рынком, обеспечить коммерциализацию результатов исследований и разработок.
Государственно-частное партнерство в сфере ОПК — отношения публичного партнера и частного партнера в связи с подготовкой, заключением, исполнением и прекращением соглашений о государственно-частном партнерстве, а также иных механизмов взаимодействия публичного (государство) и частного (бизнес) секторов в сфере ОПК в рамках действующего законодательства [14].
Стратегической целью формирования и применения механизмов государственно-частного партнерства в ОПК является привлечение в данную сферу компетенций, кадров, инноваций, технологий, капитала и опыта управления частных предприятий и организаций для совместного решения задач обеспечения национальной безопасности, повышения эффективности использования средств федерального бюджета и активов предприятий, организаций и учреждений ОПК, совместной разработки и реализации инвестиционных и инновационных проектов, совершенствования управления и информационно-аналитического обеспечения в сфере ОПК, налаживания трансфера технологий и комплексного развития военного и гражданского сектора научно-промышленного комплекса Российской Федерации.
Создание ГЧП предполагает, что инициатором сотрудничества является государство, которое приглашает частных инвесторов принять участие в реализации общественно значимых проектов. Именно долгосрочные цели и задачи государства, проблемы и сложности, порождаемые его обязательствами перед обществом и возрастающими военно-экономическими потребностями, должны лежать в основе партнерских инициатив государства.
Эффективность альянса в форме ГЧП обеспечивается не столько прямым сложением финансовых ресурсов, сколько максимально полным использованием уникальных возможностей каждого из участников проекта и совокупным сокращением рисков. Государство, вступая в союз с бизнесом, получает не только снижение нагрузки на бюджет, но и более гибкую и действенную, чем традиционная бюрократия, систему управления проектом, а
бизнес — определенный набор гарантий и преференций [12, с. 145].
Модели и структура ГЧП разнообразны, но при этом существуют некоторые характерные черты, позволяющие выделить партнерство в самостоятельную экономическую категорию. Оно возникает как формализованная кооперация государственных и частных структур, специально создаваемая для достижения тех или иных целей и опирающаяся на соответствующие договоренности сторон.
К примеру, к основным целям государства в интересах развития научно-технологического потенциала ОПК следует отнести:
1) повышение эффективности управления государственным имуществом в области науки и технологий;
2) организацию систематического отбора результатов фундаментальной науки, полученных по приоритетным направлениям развития и критическим технологиям Российской Федерации, а также преобразование их в прикладные результаты, пригодные для инженерного воплощения в передовые технические решения в технологических процессах и объектах конструкций;
3) повышение эффективности использования средств федерального бюджета, выделяемых государственным заказчикам — федеральным органам исполнительной власти на развитие технологической базы ОПК, в том числе путем расширения их применения по двойному назначению в гражданском секторе экономики;
4) привлечение дополнительных внебюджетных средств в целях технологического развития ОПК по направлениям, критически важным для создания как ВВСТ новых поколений, так и гражданской продукции, конкурентоспособной на внутреннем и внешнем рынках;
5) расширение масштабов использования двойных технологий в интересах повышения рентабельности производства оборонной продукции, ограниченного финансовыми возможностями госзаказчиков, на основе унификации технологической базы оборонной и гражданской продукции;
6) стимулирование малого и среднего предпринимательства к инновационной деятельности.
При этом преимущества ГЧП для каждой из заинтересованных в партнерстве сторон можно сформулировать следующим образом: • для государственного сектора — повышение
качества и уменьшение стоимости госзаказа,
улучшение системы выбора его основных направлений, открытие новых путей реализации результатов работы научно-исследовательского сектора; увеличение действенности государственной поддержки исследований и разработок бизнеса посредством снижения для него риска инвестиций в инновационную деятельность; лучшее применение на практике полученных результатов исследований и разработок государственного сектора путем «выращивания» их коммерциализуемости; заполнение разрывов в инфраструктуре передачи знаний, ее развитие [9, с. 260];
• для частного сектора — доступность информации о результатах интеллектуальной деятельности, созданных в ОПК по государственным контрактам и пригодных для коммерциализации; возможность приобретения прав на использование результатов, полученных за счет средств федерального бюджета и имеющих высокий коммерческий потенциал; доступность услуг по оформлению договорных отношений между основными участниками инновационного процесса (госзаказчиками, разработчиками, инвесторами) по принципу «одного окна»; возможность частичной компенсации рисков, связанных с адаптацией оборонно-ориентированной продукции к конъюнктурным условиям рынка; доступность кредитов, выдаваемых на льготных условиях, в том числе под будущую продукцию; доступность консалтинговых, маркетинговых и других услуг [3, с. 70]. Участниками ГЧП выступают государство и представляющие его субъекты, а также субъекты частного сектора экономики.
От лица государства в качестве участников ГЧП могут выступать: органы государственной власти, в том числе органы управления ОПК; государственные предприятия и учреждения; государственные коммерческие организации.
Со стороны частного сектора экономики в партнерские отношения могут вступать: коммерческие и некоммерческие организации различной организационно-правовой формы с долевым участием государства или без его участия; физические лица.
Формирование состава участников ГЧП в сфере ОПК, на взгляд автора, предусматривает соблюдение следующих критериев:
— наличие общей цели стратегического развития — долгосрочные цели научно-технологическо-
го и инновационного развития партнерства должны разделяться всеми его участниками;
— возможность концентрации и распределения ключевых компетенций — включение в состав участников партнерства достаточного числа предприятий и организаций, обладающих существенными составляющими научно-исследовательских, опытно-конструкторских и производственных ресурсов для создания современного ВВСТ, планирование и осуществление деятельности партнерства с приоритетным использованием сильных как научно-технологических, так и организационно-экономических позиций каждого участника;
- технико-экономическая целесообразность объединения активов — консолидация активов и экономических возможностей участников партнерства должна обеспечивать устойчивое его развитие, а также достаточный финансовый и кредитный механизм для реализации масштабных инновационных и инфраструктурных проектов в интересах партнерства и входящих в него предприятий.
Основными направлениями применения механизмов государственно-частного партнерства в сфере ОПК являются [14]:
— обеспечение ускоренной технологической модернизации ОПК, включая создание новых производств продукции военного назначения;
— обеспечение разработки и внедрения в ОПК перспективных и прорывных технологий, обеспечение трансфера технологий;
— развитие системы информационно-аналитического обеспечения всей сферы функционирования ОПК, включая формирование системы обмена информацией о закупках для нужд обороны и безопасности, реализуемых проектах, результатах научно-технической деятельности, проведения конкурсов на заключение соглашений о партнерстве;
— внедрение в организациях ОПК передовых систем управления производством, включая системы обеспечения полного жизненного цикла изделий и бережливого производства;
— обеспечение выявления и оформления прав на результаты интеллектуальной деятельности, организации оборота и защиты прав интеллектуальной собственности, налаживания трансфера ценных знаний и технологий между гражданским и военным сектором научно-промышленного комплекса, продвижения технологий и продукции ОПК на рынки высоких технологий и интеллектуальных услуг;
— совершенствование системы управления и государственного регулирования и контроля деятельности ОПК;
— обеспечение диверсификации оборонных производств;
— обеспечение повышения эффективности использования имущественного комплекса организаций ОПК, включая использование полигонной базы и уникальной стендовой базы;
— повышение качества и конкурентоспособности продукции ОПК в обеспечение реализации государственной программы вооружения, комплексного плана военно-технического сотрудничества Российской Федерации с иностранными государствами;
— развитие кадрового и наращивание интеллектуального потенциала ОПК, привлечение в ОПК квалифицированных и молодых перспективных специалистов.
Важным инструментом реализации ГЧП может стать программно-целевое планирование, которое является организационным механизмом, обеспечивающим прозрачный и открытый процесс формирования политики отраслевого развития; а также позволяющее учесть и согласовать точки зрения различных заинтересованных органов власти и бизнеса, привлечь дополнительные ресурсы для развития и реализации стратегически значимых проектов.
Как правило, в научно-технологической и инновационной сферах формализация отношений в рамках государственно-частного партнерства осуществляется в виде некоторой программы, которая, в свою очередь, может состоять из подпрограмм, направленных на решение достаточно частных специфичных проблем [17, с. 83]. Программы ГЧП, как правило, носят комплексный характер и направлены на одновременное решение нескольких задач. Например, участие государства в создании различных исследовательских центров и технопарков можно рассматривать как вклад в развитие инновационной инфраструктуры, поддержку малых инновационных предприятий и стимулирование кооперационных связей между наукой и бизнесом.
Представители государственных органов управления курируют программу в целом, активно занимаясь ее организацией, а в оперативное управление подпрограммами активно вовлекаются государственные научно-исследовательские организации и вузы, частные фирмы. Организационные
формы управления партнерским проектом (децентрализованное сетевое управление, специально создаваемые консорциумы и исследовательские центры) определяются его направленностью.
Реализация программ в рамках государственно-частного партнерства предполагает не только долевое финансирование сторон, но и совместное использование информации, результатов исследований и разработок, интеллектуальной собственности, новых технологий, кадров и мощностей. Программы могут быть нацелены на стимулирование НИОКР в частном секторе, а могут работать по принципу дополняемости, когда исследования государственных НИИ (например академического профиля) дополняют работу частного сектора. В первом случае инициаторами кооперации, как правило, выступают компании и фирмы, а во втором — государственные исследовательские организации. Однако и в том и в другом случае определяющими являются наличие мотивации к инновациям у производителя и создание специальных институтов кооперации, способных заполнить существующие провалы между различным характером научно-исследовательской и предпринимательской деятельности, организовать реализацию так называемого технологического толчка и тяги рынка в соответствующей области кооперации.
Как свидетельствует мировой опыт, широкое использование механизмов ГЧП в научно-технологической и инновационной сфере оказало существенное влияние на развитие инновационных процессов.
О результативности использования механизмов ГЧП в научно-технологической сфере свидетельствуют, в частности, результаты исследования, проведенного в 2005 г. компанией The Allen Consulting group по заказу Ассоциации совместных исследовательских центров (CRCA). Было установлено, что благодаря действию Программы совместных исследовательских центров дополнительный прирост ВВП Австралии составил как минимум 60 центов в расчете на каждый доллар, затраченный государством в рамках указанной программы по сравнению с такими же расходами на государственные нужды вне программы [23]. По расчетам аналитиков, в 2005 г. дополнительное увеличение ВВП в результате введения программы составило 143 млн долл., а дополнительный прирост инвестиций — 417 млн долл. (по сравнению с ситуацией отсутствия программы).
Помимо прямого «положительного эффекта» реализация научно-технологических программ ГЧП сопровождается возникновением косвенного социального эффекта как непосредственно для самой бизнес-структуры, так и для региона ее присутствия в целом. По сути имеет место мультипликативный эффект влияния негосударственных исследовательских программ на деятельность инициирующих их компаний, а также на окружающую их социальную среду. Примерами подобного эффекта могут быть, в частности: получение компанией результатов в сферах, отличных от первоначальных целей исследования; повышение квалификации участвующего в исследованиях персонала с возможностью использования знаний в других сферах деятельности; лучшее распределение налоговых поступлений; обеспечение занятости населения и, как следствие, снижение социальной напряженности в регионе нахождения предприятия и др.
При этом, по оценкам специалистов, косвенная выгода может даже превосходить прямую в связи с трансфером неформализованного знания в учебную и производственную среды, появлением передового научного инструментария, диффузией знаний в другие сферы деятельности. Эмпирические исследования показывают, что социальный эффект от инвестиций в инновации, получаемый обществом, может вдвое превышать частный доход [10, с. 188]. Например, выгоды, получаемые обществом от государственных программ поддержки венчурного бизнеса, значительно шире, чем обеспечение получения прибылей венчурными капиталистами. Программы способствуют развитию малых и средних высокотехнологичных компаний, имеющих стратегическое значение для долгосрочного роста национальной экономики, решают проблему занятости за счет содействия созданию новых рабочих мест [17, с. 113].
Неотъемлемой частью систем хозяйственного партнерства государства и бизнеса являются механизмы государственного управления и регулирования. Государство формирует институциональную среду партнерств, занимается вопросами организации и управления процессом ГЧП, вырабатывает стратегию и принципы, на которых строятся отношения бизнеса с властью и обществом в рамках партнерских проектов. Оно получает концессионные и арендные платежи, контролирует цены, доходы, качество услуг, выполнение частным оператором закрепленных в договоре обязанностей.
Однако созданные к настоящему времени институты развития государственно-частного партнерства (Инвестиционный фонд РФ, Фонд перспективных исследований, государственные корпорации, Российская венчурная компания, особые экономические зоны, центры передачи технологий, технопарки) не задействованы системным образом. Многие институты ГЧП не заработали в полную силу по причине недостаточной проработанности правовых норм, отсутствия правоприменительной практики и четкого понимания бизнесом перспективности таких взаимодействий. Во многом это явилось следствием общесистемных недостатков инновационной политики. Налицо противоречие между формальным наличием различных институтов, в том числе доказавших свою эффективность за рубежом, и их реальным содержанием (так называемая «инфляция понятий»). Также зафиксировано воплощение большинства начинаний в набор точечных, не связанных между собой мер.
Тем не менее с течением времени ситуация меняется. Начинается новый этап российской инновационной политики, характеризующийся переходом от разрозненных инициатив к системным, согласованным действиям. Ярким примером нового подхода является создание Совета Военно-промышленной комиссии при Правительстве РФ по развитию государственно-частного партнерства в интересах создания и производства нового поколения вооружения, военной и специальной техники. В ходе его первого заседания, состоявшегося 19 декабря 2012 г., обсуждались проблемы привлечения частного капитала и применения механизмов государственно-частного партнерства в сфере оборонно-промышленного комплекса Российской Федерации. Таких проблем, как выяснилось в ходе заседания, оказалось немало:
• несовершенная законодательная база относительно права интеллектуальной собственности;
• устаревшие практики применения положений о государственной тайне;
• отсутствие необходимых технологий;
• отсутствие квалифицированных кадров в сфере ОПК;
• отсутствие площадок для открытого обмена информацией для инвесторов; проблемы повышения эффективности ОПК;
• низкая инновационная активность военного комплекса.
Советом была рассмотрена Концепция применения механизмов государственно-частного партнерства в сфере оборонно-промышленного комплекса Российской Федерации, в рамках которой предполагается создание центра развития государственно-частного партнерства в ОПК. Основной задачей создания центра является содействие реализации проектов ГЧП в оборонно-промышленном комплексе посредством организации обращения информации о текущем состоянии ОПК и организации доступа инвесторов и специалистов к базе данных, а также привлечение и объединение профессионалов по государственно-частному партнерству для развития ОПК.
В этих целях будут созданы различные институты, а именно [14]:
• центр компетенций по обмену информацией и взаимодействию частных инвесторов и организаций ОПК в целях объединения экспертного сообщества для развития института ГЧП в ОПК;
• банк данных по проектам, потенциально интересным частным инвесторам;
• информационный интернет-портал «Государственно-частное партнерство в оборонно-промышленном комплексе Российской Федерации»;
• федеральное печатное издание «Государственно-частное партнерство в оборонно-промышленном комплексе Российской Федерации» в открытом и ограниченном для широкого доступа форматах;
• проведены разработка и внедрение эталонной модели государственно-частного партнерства в ОПК для обеспечения исполнения заданий государственного оборонного заказа и ее адаптация к различным формам взаимодействия публичного (государство) и частного (бизнес) секторов в сфере ОПК в рамках действующего законодательства.
Таким образом, в последние годы руководство страны, осознавая роль партнерских отношений государства и бизнеса в обеспечении военно-экономической безопасности государства, предприняло определенные шаги к формированию институциональной инфраструктуры государственно-частного партнерства в оборонной промышленности, основу которой составляют нормативно-правовая база, регулирующая создание и реализацию ГЧП, а также институты развития ГЧП.
Можно с достаточной степенью достоверности утверждать, что при создании необходимых условий применение механизмов государственно-частного партнерства в оборонно-промышленном комплексе Российской Федерации является лучшей, а зачастую и единственно возможной перспективой дальнейшего развития сектора. Привлечение бизнеса позволяет осуществить многие стратегически важные проекты и программы, на финансирование которых в государственном бюджете отсутствуют необходимые средства. Кроме того, дополнительное развитие получает инновационный процесс как неотъемлемая часть научно-технологической деятельности, основанный в данном случае на военных технологиях и технологиях двойного назначения, что, в свою очередь, способствует созданию и совершенствованию инфраструктуры оборонной промышленности и достижению паритетов с ведущими мировыми державами в основных видах вооружения и военной техники.
На взгляд автора, курс на развитие научно-технологического потенциала оборонной промышленности с использованием механизмов государственно-частного партнерства является реальным шансом для российского государства в решении задач общенациональной значимости: усиления статуса России как мировой державы, обеспечения устойчивого развития экономики, повышения ее эффективности и конкурентоспособности. В этом плане поддержка ОПК в расчете на появление технологических новаций принципиального рода является важным гарантом военно-экономической безопасности России. Более того, возможно именно с появлением принципиально новых технологий и следует связывать надежды на обретение Россией достойного места в системе глобальных экономических связей.
Список литературы
1. Алямов А. Э. Оборонные НИОКР: решение стратегических государственных задач / А. Э. Алямов, И. Ю. Баласов // ЭКО. 2011. № 3. С. 115—127.
2. Анализ процессов приватизации государственной собственности в Российской Федерации за период 1993—2003 годы (экспертно-аналитическое мероприятие) / Руководитель рабочей группы Председатель Счетной палаты Российской Федерации С. В. Степашин. М.: Изд-во «Олита», 2004.
3. Астахов А. А. Реструктуризация ОПК. Стратегии развития отрасли на современном этапе /
А. А. Астахов, С. И. Довгучиц // Оборонная мощь России (прошлое, настоящее, будущее). М.: Военный парад, 2009.
4. Бендиков М. А. Финансовый потенциал развития научно-промышленного комплекса России / М. А. Бендиков, Н. А. Ганичев // Аудит и финансовый анализ. 2009. № 6.
5. Буренок В. М. Развитие военных технологий XXI века: проблемы, планирование, реализация / Буренок В. М., Ивлев А. А., Корчак В. Ю. Тверь.: Купол, 2009.
6. Буренок В. М. Перспективы развития системы вооружения Вооруженных Сил РФ // Военно-промышленный курьер. 2012. № 51 (468).
7. Викулов С. Ф. Российский оборонно-промышленный комплекс: финансово-экономический и институциональный анализ / С. Ф. Викулов, Е. Ю. Хрусталев // Аудит и финансовый анализ. 2010. № 1.
8. Виноградов Б. О развитии кадрового потенциала ОПК. URL: http://www. apn. ru/publications/ print26945.htm.
9. Голиченко О. Г. Национальная инновационная система России: состояние и пути развития. М.: Наука, 2006.
10. Грибовский А. В. Приоритетные направления государственно-частного партнерства в научно-технической и инновационной сферах (опыт зарубежных стран) / А. В. Грибовский, А. Л. Судариков // Наука. Инновации. Образование. 2011. № 10. С. 175—191.
11. Ежегодник СИПРИ: вооружения, разоружение и международная безопасность. М.: Наука, 1998—2007.
12. Емельянов Ю. С. Государственно-частное партнерство в инновационной сфере: зарубежный и российский опыт. М.: ЛИБРОКОМ, 2012.
13. Институциональные проблемы технологической модернизации российской экономики / Г. В. Артамонов, А. В. Кольцов, В. И. Косарев, Е. А. Наумов, С. Ф. Остапюк // Информационно-аналитический бюллетень ЦИСН. 2010. № 6.
14. Концепция применения механизмов государственно-частного партнерства в сфере оборонно-промышленного комплекса Российской Федерации (проект). URL: http://большоеправительство. рф/events/ 4931.
15. Косенко А. А. Активизация инновационной деятельности в оборонно-промышленном комплексе / А. А. Косенко, Ю. М. Топорова // Вооружение и экономика. 2009. № 4 (8). С. 14—28.
16. Кузык Б. Н. Россия — 2050: стратегия инновационного прорыва / Б. Н. Кузык, Ю. В. Яковец. 2-е изд., доп. М.: Экономика, 2005.
17. Ленчук Е.Б. Инвестиционные аспекты инновационного роста: мировой опыт и российские перспективы / Е. Б. Ленчук, Г. А. Власкин. М.: ЛИБРОКОМ, 2009.
18. Московский А. М. Военно-техническая политика государства: современный этап и тенденции развития. М.: Военный парад, 2006.
19. О Военной доктрине Российской Федерации: Указ Президента РФ от 05.02.2010 № 146.
20. Парламентские слушания на тему «Состояние и проблемы модернизации военно-промышленного комплекса Российской Федерации». Совет
Федерации, 16.02.2012. URL: http://www. council. gov. ru/media/files/41d44f244904b63dfbee. pdf.
21. Рогозин Д. О. Выступление на военно-промышленной конференции «Актуальные вопросы развития оборонно-промышленного комплекса Российской Федерации». 20.03.2013. URL: http:// government. ru/docs/23401.
22. R&D Magazine. 2012 Global R&D Funding Forecast, December 2011. Р. 35.
23. The economic impact of cooperative research centers in Australia. Delivering benefits for Australia. A report for Cooperative Research Centers Association Inc. The Allen Consulting group, 2005. URL: http://crcleme. org. au/NewsEvents/News/ CRCAEconomicImpactFinal Report_Dec05.pdf.
/ 12-13 сентября 2013 г. Минобрнауки России совместно с Международной Ассоциацией / непрерывного образования проводит международный форум руководителей
' системы дополнительного профессионального образования
«Волгоград-2013»
Издательский дом «ФИНАНСЫ и КРЕДИТ» оказывает форуму информационную поддержку.
Форум состоится на базе Волгоградского государственного университета и соберёт ведущих экспертов системы дополнительного профессионального образования (ДПО) как России, так и зарубежных стран.
В рамках форума пройдут:
- семинар Минобрнауки России, посвященный государственной политике в сфере ДПО и новой нормативной базе.
Ведущая семинара - директор Департамента государственной политики в сфере подготовки рабочих кадров и ДПО Министерства образования и науки российской Федерации, заместитель председателя и руководителей экспертных групп комиссии Министерства образования и науки Российской Федерации по развитию дополнительного профессионального образования Золотарева Н.М.;
- круглый стол комиссии Минобрнауки России по развитию ДПО, посвященный ключевым вопросам: системе профессионально-общественной аккредитации ДПО и повышению эффективности реализации программ непрерывного образования;
- телемосты с ведущими мировыми лидерами в ДПО.
Ключевые вопросы форума:
- государственная политика в области ДПО в свете нового Закона «Об образовании в Российской Федерации» и подзаконных актов;
- механизм реализации сетевого взаимодействия вузов;
- инновационные технологии эффективной реализации бизнес-программ ДПО в высшей школе;
- профилактика нарушений в реализации непрерывного профессионального образования;
- международное сотрудничество в организации программ непрерывного оброазования в аспекте первых итогов вступления России в ВТО;
- непрерывное образование как основа инновационной внебюджетной деятельности образовательного учреждения.
Все участники форума приглашаются к работе в Комиссии Минобрнауки России по развитию ДПО.
Участники получат комплекты раздаточных материалов и сертификат об участии в работе форума.
Стоимость участия в форуме - 9 600 руб. (для членов МАНО - 6 500 руб.). \ Подача заявок для участия в форуме производится на сайте форума - www.volgograd.iace-edu.com
\ Горячая линия по вопросам участия в форуме: +79150817364, (495) 925-51-21, E-mail: info@iace-edu.com у
