CC BY
165
16. Шамардин, А. Примирение сторон и отказ от поддержки обвинения должны утверждаться судом / А. Шамардин // Российская юстиция. — 2001. — № 2. — С. 59-61.
17. Юношев, С.В. Адвокат — представитель потерпевшего : 1дис. ... канд. юрид. наук / С.В. Юношев. — Самара, 2000. — 214 с.
Информация об авторе
Варпаховская Елена Михайловна — кандидат юридических наук, доцент, заведующая кафедрой организации и методики уголовного преследования, Иркутский юридический институт (филиал) Академии Генеральной прокуратуры Российской Федерации, 664035, г. Иркутск, ул. Шевцова, 1, e-mail: [email protected].
Information about the author
Varpakhovskaya Elena Mikhailovna — Ph.D. in Law, Associate Professor, Head of the Chair of Criminal Prosecution Organization and Methods Irkutsk Law Institute (Branch) of the Academy of the Prosecutor General's Office of the Russian Federation, Shevtsova st., 1, Irkutsk, Russia, 664035, e-mail: [email protected].
УДК 343.1 (19) ББК 67.411
М.В. Давыдова
РАЗВИТИЕ ИНСТИТУТА ВЗАИМНОЙ ПРАВОВОЙ ПОМОЩИ ПО УГОЛОВНЫМ ДЕЛАМ В РОССИЙСКОМ УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНОМ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВЕ
В статье рассматриваются основные этапы развития в российском законодательстве норм, регулирующих международное сотрудничество в сфере уголовного судопроизводства. Автор разграничивает отношения по вопросам взаимной правовой помощи по уголовным делам, выдачи лиц для уголовного преследования или исполнения приговора, передачи судопроизводства по уголовному делу в иностранное государство, а также определяет место регулирующих эти
отношения норм в современном уголовно-процессуальном законодательстве России.
Ключевые слова: международное сотрудничество в сфере уголовного судопроизводства; взаимная правовая помощь по уголовным делам; выдача лиц для уголовного преследования или исполнения приговора; международные договоры.
M.V. Davydova
DEVELOPMENT OF THE INSTITUTION OF MUTUAL LEGAL ASSISTANCE IN CRIMINAL CASES IN THE RUSSIAN CRIMINAL PROCEDURE LEGISLATION
The article considers the main stages of development in the Russian legislation norms governing international co-operation in the sphere of criminal justice. The author delineates the relationship on mutual legal assistance in criminal cases, extradition of persons for criminal prosecution or execution of sentence, the transfer of proceedings in a criminal case to a foreign state. The author also determines the place of norms governing these relations in the modern criminal procedure legislation of Russia.
Key words: international co-operation in the sphere of criminal justice; mutual legal assistance in criminal cases; extradition of persons for criminal prosecution or execution of sentence; international agreements.
Сотрудничество государств по вопросам борьбы с преступностью долгое время регулировались исключительно международными нормами. Но на определенном этапе развития этих отношений, когда в международные договоры стали включаться положения, непосредственно касающиеся деятельности компетентных органов и должностных лиц государств-участников в сфере уголовного судопроизводства, стало очевидным, что реализация международных норм невозможна без соответствующего внутригосударственного регулирования.
В российском законодательстве такие нормы появились в XIX в. Статьи 179-181 Уложения о наказаниях уголовных и исправительных от 15 августа 1845 г., закрепляющие возможность применения норм Уложения в отношении российских подданных, совершивших преступления против российского государства и находящихся вне пределов России, содержали положения о выдаче указанных лиц [12, с. 210-211]. Данные нормы закрепили «материально-правовые основы экстрадиции и других форм международного сотрудничества в
сфере уголовного судопроизводства» [5, с. 67]. Особое значение для регулирования рассматриваемых отношений имела ст. 190 Учреждения судебных установлений от 20 ноября 1864 г., закрепившая возможности международного сотрудничества судебных мест и должностных лиц судебного ведомства Российской Империи. Согласно указанной статье, «сношения судебных мест и должностных лиц империи с судебными и другими местами иностранных государств производятся посредством министра юстиции через министерство иностранных дел» [13, с. 52].
При осуществлении правовой помощи компетентные органы исходили из «территориального принципа»: «Все процессуальные действия происходят согласно нормам того государства, где они предпринимаются, и подлежат оценке по процессуальным нормам государства, где производится суд» [14, с. 54].
В советский период данная сфера деятельности правоохранительных и судебных органов, непосредственно связанная с выполнением международно-правовых обязательств нашего государства, оставалась слабо урегулированной внутригосударственным правом, поскольку в уголовно-процессуальном законодательстве отсутствовал механизм реализации норм международного права в уголовном процессе [2, с. 46; 11, с. 101]. Вместе с тем указанные вопросы нашли отражение в ряде нормативных актов, в частности, в Постановлении ЦИК и СНК СССР от 27 августа 1926 г. «О порядке сношений правительственных учреждений и должностных лиц Союза ССР и союзных республик с правительственными учреждениями и должностными лицами иностранных государств», в котором устанавливался общий порядок взаимодействия компетентных органов через НКИД СССР (позднее МИД СССР) [5, с. 82]. Аналогичное положение содержалось и в Указе Президиума Верховного Совета СССР от 16 декабря 1947 г. «О порядке сношений государственных учреждений СССР и их должностных лиц с учреждениями и должностными лицами иностранных государств» [3, ст. 2]. В последующем перечень органов, компетентных осуществлять непосредственное взаимодействие с иностранными органами и должностными лицами, существенно расширился. В Постановлении Президиума Верховного Совета СССР от 21 июня 1988 г. № 9132-Х1 «О мерах по выполнению международных договоров СССР о правовой помощи по гражданским, семейным и уголовным делам» к таким органам были отнесены: Министерство юстиции СССР — по всем вопросам, связанным с работой судов, по
вопросам представления сведений о действующем или действовавшем в СССР законодательстве и в иных случаях, прямо предусмотренных договорами; Верховный Суд СССР — по вопросам его судебной деятельности; Прокуратура Союза ССР — по вопросам, связанным с возбуждением уголовного преследования, проведением дознания и предварительного следствия, выдачи и перевозки выданных лиц, сообщения о результатах уголовного преследования и всем другим вопросам, связанным с работой органов прокуратуры, внутренних дел, государственной безопасности, а также в иных случаях, прямо предусмотренных договорами; Министерство иностранных дел СССР — по вопросам истребования и пересылки документов об актах гражданского состояния и в иных случаях, прямо предусмотренных договорами. На Верховный Суд СССР и Прокуратуру Союза ССР было возложено и решение вопроса о возможности применения при исполнении поручения процессуального законодательства соответствующего иностранного государства [4, ст. 428].
УПК РСФСР содержал лишь отсылочную норму (ст. 32), которая закрепляла следующее положение: «Порядок сношения судов, прокуроров, следователей и органов дознания с судебно-следственными органами иностранных государств, а равно порядок выполнения поручений последних определяется законодательством Союза ССР и РСФСР и международными договорами, заключенными СССР и РСФСР с соответствующими государствами».
Содержание указанной статьи предусматривало обязанность правоохранительных органов нашего государства по оказанию правовой помощи компетентным органам иностранных государств путем выполнения отдельных процессуальных действий, в частности, путем составления и пересылки документов, протоколов допроса обвиняемых, свидетелей, экспертов, осмотра, выполнения поручений о вручении документов и т.п. В объем правовой помощи включалась и выдача запрашивающему государству обвиняемых в совершении преступлений для осуществления их уголовного преследования и осужденных для приведения приговора в исполнение [7, с. 64-65].
Однако специальных норм, детально регулирующих порядок сношения судов, прокуроров, следователей и органов дознания с су-дебно-следственными органами иностранных государств при расследовании уголовных дел, выдачи лиц для уголовного преследования УПК РСФСР не содержал, что, безусловно, затрудняло практическое применение международных норм в уголовном судопроизводстве.
Подобная неполнота уголовно-процессуального регулирования объективно объяснялась отсутствием практики применения международных договоров и опыта законодательного регулирования в этой сфере [1, с. 107].
При разработке нового УПК РФ законодатель устранил существовавший ранее пробел и предусмотрел ряд глав, регламентирующих порядок взаимодействия правоохранительных органов с соответствующими компетентными органами и должностными лицами иностранных государств и международными организациями, выдачу лиц для уголовного преследования или исполнения приговора, а также передачу осужденных к лишению свободы лиц для отбывания наказания в государстве, гражданами которого они являются (гл. 53, 54, 55 УПК РФ соответственно).
Следует особо подчеркнуть, что в УПК РФ отразились мировые тенденции развития межгосударственного сотрудничества в сфере уголовного судопроизводства: произошла дифференциация норм, регулирующих оказание взаимной правовой помощи, выдачу лиц для уголовного преследования или исполнения приговора суда, передачу уголовного дела для осуществления уголовного преследования, передачу осужденных для отбывания наказании. Исходя из этого, как верно отмечает Р.З. Абдрашитова, стало возможным говорить об обособленном правовом регулировании соответствующих отношений [1, с. 108].
Место норм, регулирующих осуществление взаимной правовой помощи по уголовным делам, в системе российского права может быть определено, исходя из выработанных теорией права общих подходов [8, с. 430; 9, с. 396; 10, с. 175-176]:
- наличие определенных закономерных взаимосвязей между спецификой регулируемых отношений и особенностями их нормативно-правовой регуляции (однородные отношения регулируются однородными нормами);
- выделение на этой основе в качестве структурных элементов системы права: а) нормы права; б) отрасли права; в) подотрасли права; г) института права; д) субинститута;
- определение института права как упорядоченной совокупности юридических норм, регулирующих определенный вид общественных отношений;
- выделение определенных признаков в качестве юридического критерия обособления той или иной совокупности норм в конкретный правовой институт:
а) юридическое единство правовых норм (единство положений принципов, понятий, режима правового регулирования);
б) полнота регулирования определенной совокупности общественных отношений;
в) обособление норм права, образующих правовой институт, в главах, разделах, частных и иных структурных единицах нормативно-правовых актов.
Отношения взаимной правовой помощи по уголовным делам обладают однородностью и определенной спецификой, которая позволяет отграничивать их от иных отношений международного сотрудничества в сфере уголовного судопроизводства — отношений по выдаче лица для уголовного преследования или исполнения приговора, осуществления уголовного преследования по запросу иностранного государства и других. Необходимость такого разграничения продиктована причинами как теоретического, так и практического характера. В этой связи нельзя не согласиться с В.В. Милинчук в том, что «недифференцированный подход к вопросам собственно правовой помощи по уголовным делам и экстрадиции привел к включению в большинство российских двусторонних договоров о правовой помощи по уголовным делам также вопросов выдачи и осуществления уголовного преследования. В результате же применения ко всем этим различным правоотношениям единых стандартов в отношении любой из этих форм международного сотрудничества в сфере осуществления уголовного правосудия используется максимальный перечень возможных оснований отказа в оказании содействия, зачастую оправданный лишь в части экстрадиции» [6, с. 22].
Действительно, анализ положений международных договоров и российского уголовно-процессуального законодательства свидетельствует, что комплексы правовых норм, регулирующие отношения в области правовой помощи, экстрадиции и уголовного преследования по просьбе иностранного государства, существенно различаются. Речь, прежде всего, идет о нормах, устанавливающих условия осуществления указанной деятельности и нормах, предусматривающих основания отказа в исполнении соответствующего запроса.
Базовой характеристикой, лежащей в основе обособления отношений по оказанию правовой помощи по уголовным делам, как спра-
ведливо отмечает В. В. Милинчук, является «частичная передача запрашивающим государством компетенции по собственному уголовному делу другому государству... Эта передача компетенции выражается в допущении государством возможности собирания доказательств по собственному уголовному делу иностранными компетентными органами, а также в признании доказательств, полученных на основании зарубежного уголовно-процессуального законодательства, допустимыми и удовлетворяющими требованиям национального законодательства запрашивающего государства» [6, с. 19-20].
Это позволяет говорить о том, что указанные отношения регулируются относительно самостоятельной группой правовых норм, содержащихся в гл. 53 УПК РФ и представляющей в совокупности правовой институт. Институт взаимной правовой помощи входит, на наш взгляд, в подотрасль российского уголовно-процессуального права — международное сотрудничество в сфере уголовного судопроизводства. Вместе с тем обращает на себя внимание то, что в гл. 53 УПК РФ, наряду с нормами о правовой помощи, содержатся и нормы, регулирующие вопросы уголовного преследования по запросу иностранного государства (ст. 458, 459). Думается, что в этой части УПК РФ нуждается в изменении. Представляется целесообразным наименование гл. 53 изменить на «Взаимная правовая помощь по уголовным делам» и исключить из нее нормы, регулирующие осуществление уголовного преследования лица по запросу иностранного государства. Указанные статьи (ст. 458, 459 УПК РФ), а также другие положения по вопросам уголовного преследования по запросу иностранного государства, представляется необходимым включить в новую специальную главу части пятой УПК РФ.
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
1. Абдрашитова, Р.З. Международное сотрудничество в сфере уголовного судопроизводства: проблемы становления и дальнейшее развитие / Р.З. Абдрашитова // Право и политика. — 2006. — № 2. — С.103-118.
2. Бирюков, П.Н. Уголовно-процессуальное законодательство РФ и международные договоры: проблемы взаимодействия / П.Н. Бирюков // Российский юридический журнал. — 1998. — № 4. — С. 45-48.
3. Ведомости Верховного Совета СССР. — 1948. — № 5. — Ст. 2.
4. Ведомости Верховного Совета СССР. — 1988. — № 26. — Ст. 428.
5. Волеводз, А.Г. Правовое регулирование новых направлений международного сотрудничества в сфере уголовного процесса /
A.Г. Волеводз. — М. : Юрлитинформ, 2002. — 528 с.
6. Милинчук, В.В. Институт взаимной правовой помощи по уголовным делам. Действующая практика и перспективы развития /
B.В. Милинчук. — М. : Юрлитинформ, 2001. — 352 с.
7. Научно-практический комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу РСФСР / под общ. ред. В.М. Лебедева ; науч. ред. В.П. Божьев. — М. : Спарк, 1997. — 788 с.
8. Нерсесянц, В.С. Общая теории права и государства / В.С. Нер-сесянц. — М. : НОРМА — ИНФРА-М, 2001. — 552 с.
9. Теория государства и права : курс лекций / под ред. Н.И. Ма-тузова, А.В. Малько. — М. : Юристъ, 2004. — 768 с.
10. Теория государства и права : учебник / отв. ред. В.Д. Перевалов. — М. : Норма, 2008. — 496 с.
11. Тесленко, А.М. Глава 54 нового УПК Российской Федерации: исторический аспект / А.М. Тесленко // Российский юридический журнал. — 2004. — № 4. — С. 101-103.
12. Уложение о наказаниях уголовных и исправительных [от 15 августа 1845 г.] // Российское законодательство X-XX веков : в 9 т. — М. : Юрид. лит., 1988. — Т. 6: Законодательство первой половины XIX века. — 432 с.
13. Учреждение судебных установлений [от 20 ноября 1864 г.] // Российское законодательство X-XX веков : в 9 т. — М. : Юрид. лит., 1991. — Т. 8 : Судебная реформа. — С. 32-82.
14. Фойницкий, И.Я. Курс уголовного судопроизводства / И.Я. Фойницкий. — СПб. : Альфа, 1996. — 552 с.
Информация об авторе
Давыдова Марина Витальевна — кандидат юридических наук, заместитель директора Иркутского юридического института (филиала) ФГКОУ ВПО «Академия Генеральной прокуратуры РФ», 664035, г. Иркутск, ул. Шевцова, 1, e-mail: [email protected].
Information about the author
Davydova Marina Vitalyevna — Ph.D. in Law, vice-director of the Irkutsk Law Institute Affiliated to the Academy of the Prosecutor General's Office of the Russian Federation, 664035, Irkutsk City, Shevtsova Str., 1, e-mail: [email protected].
УДК 343.1 ББК 67.411
М.А. Днепровская
ОСОБЕННОСТИ ФОРМИРОВАНИЯ ВНУТРЕННЕГО УБЕЖДЕНИЯ СУДЬИ ПРИ ПРИНЯТИИ РЕШЕНИЯ
В статье рассмотрены понятие судейского усмотрения, особенности его формирования при рассмотрении уголовного дела в случае согласия обвиняемого с предъявленным ему обвинением по правилам главы 40 УПК РФ.
Ключевые слова: особый порядок судебного разбирательства; внутреннее убеждение судьи; оценка доказательств.
M.A. Dneprovskaya
FEATURES FORMATION OF INTERNAL BELIEF OF JUDGE WHEN DECIDING IN A SPECIAL ORDER PROCEEDINGS
The article discusses the concept of judicial discretion, especially its formation in criminal proceedings in the case of consent of the accused the charges against him by the rules of Chapter 40 of the Criminal Procedure Code.
Key words: special order of the trial; inner conviction judge; evaluation of the evidence.
Процесс формирования внутреннего убеждения у судьи при рассмотрении уголовного дела очень сложен. Категория внутреннего убеждения при оценке доказательств неоднозначно определялась в научной литературе и являлась предметом острых дискуссий. Так, внутреннее убеждение можно рассматривать, с одной стороны, как метод, способ оценки доказательств; с другой стороны, как критерий
