CC BY
22
УДК [811.512.111+811.512.141]'373.614
К. Адягаши
РАЗМЫШЛЕНИЯ НАД ЭТИМОЛОГИЕЙ ЧУВАШСКОГО ОРНИТОНИМА CÄMKÄS 'НЫРОК'
Дебреценский университет, г. Дебрецен, Венгрия
Аннотация. В статье изучаются возможные этимологии чувашского орнитонима чймкйд 'нырок'. Доказано, что он является суффиксальным образованием, его словообразовательные параллели известны в татарском и башкирском языках и их диалектах. Рассмотрены суффиксы в кыпчакском и чувашском вариантах орнитонима, проанализирована их грамматическая семантика. В результате этимологического исследования автор приходит к выводу, что глагольная основа *сот— из волжско-булгарского джокающего диалекта, а формант -käs, образующий агент действия, - кыпчакизм. Освещаются также некоторые нюансы взаимоотношения волжско-булгарских и волжско-кыпчакских языков.
Ключевые слова: словообразовательная модель чувашских орнитонимов, взаимоотношения тюркских языков Волго-Камского ареала, диалекты волжско-булгарского языка.
Актуальность исследуемой проблемы. Изучаемая проблема является актуальной с двух точек зрения. Во-первых, в недавнем прошлом (в 2016 г.) была опубликована обстоятельная монография Л. П. Петрова [16], содержащая сравнительно-историческое исследование чувашских орнитонимов, в которой чймкйд 'нырок' не упоминается; наша статья предлагается вниманию научной общественности как небольшое дополнение к имеющимся результатам в данной области. Во-вторых, исследование ареальных отношений языков Поволжья позволит затем более дифференцированно показать взаимоотношения волжско-булгарских и поволжско-кыпчакских диалектов. Цель статьи - рассмотреть взаимосвязи чувашского и кыпчакских языков Урало-Поволжья на материале орнитонима чймкйд 'нырок', т. е. продемонстрировать грамматическую синонимию словообразовательных суффиксов -gAlAq, -АсА, -gA и -gUc в среднекыпчакских существительных, а также интерпретировать соответствие грамматической семантики и словообразовательной модели чувашского эквивалента, созданного по кыпчакскому образцу через этимологические изыскания.
Материал и методика исследований. Материалом послужила литературная и диалектная лексика чувашского, казанско-татарского и башкирского языков. Исследование основано на историко-сопоставительном методе, учитывает последние результаты автора, достигнутые в описании фонетических особенностей волжско-булгарского языка [1].
Результаты исследований и их обсуждение. Слово со значением 'нырок' в чувашском литературном языке и диалектах имеет одну общую форму cämkäs [5, т. 5, с. 271], [28]. Его происхождение в прежней этимологической литературе не изучалось [16], [27]. По своему образованию оно не относится к двум самым распространенным типам образования чувашских орнитонимов [11], поскольку не является производным от звукоподража-
© Адягаши К., 2018
Адягаши Клара — доктор филологических наук, профессор Института славистики филологического факультета Дебреценского университета, г. Дебрецен, Венгрия; e-mail: klara.agyagasi@gmail.com
Статья поступила в редакцию 19.11.2018
тельной основы, как, например, kärkka 'индейка', и не выражается определительным оборотом, ср.: xura kayäk 'черный дрозд' (букв, 'черная птица'). Чувашское слово является суффиксальным образованием и состоит из глагольной основы cäm- и суффикса -käs.
Параллельные морфологические структуры этого названия можно обнаружить в поволжско-тюркских кыпчакских языках: тат. лит. cumgalak 'нырок (дикая утка)' [19, с. 63], [25], cumga 'die Taucherente' [17, т. 3], тат. диал. (центр.-каз. ар., лш.) cumyaq 'нырок, одна из разновидностей диких уток' [23], сиб.-тат. диал. ситуа 'нырок' [26], башк. лит. sumyalaq 'нырок' [7], [18], юж.-башк. диал. sumasa, sumyös 'утка-нырок'[22]. Прежде чем приступить к определению этимологии чувашского слова, необходимо рассмотреть подробно грамматико-семантические оттенки суффиксов в истори-ко-этимологическом плане.
В этих существительных глагольная основа легко выделяется, ибо она является регулярным современным поволжско-кыпчакским соответствием восточнодревнетюркско-го глагола сот- 'окунаться, нырять' во всех перечисленных диалектах [10]. Второй компонент этих слов во всех вриантах - отглагольный суффикс. В татарской и башкирской литературной формах в образовании слова участвует тот же самый -gAlAq, а в диалектах появляются другие отглагольные суффиксы. Это указывает на то, что названия дикой утки возникли в самостоятельной жизни волжско-кыпчакских языков. Для подтверждения этого предположения необходимо выявить самостоятельную глагольную основу в литературном языке и диалектах татарского и башкирского языков и доказать наличие использованных суффиксов в их словообразовательной системе.
Глагольная основа имеется в татарском и башкирском литературных языках, ср.: тат. сит- 'окунаться, нырнуть; утопать; отдаваться чему-либо; углубляться' [25], башк. sum- 'нырять; погружаться; погрязать, увязать; перен. утопать в чем' [7]. Исторически суффикс -gAlA-/-qAlA литературных форм является сложным (< ga + la, ka + la), тождествен отглагольному суффиксу, служит для выражения эпизодической кратности активного действия, широко распространен в тюркских языках [14, с. 439]. Конечный -q является тоже отглагольным суффиксом, который образует от переходных глаголов объект действия, а от непереходных - субъект [34, с. 224-261]. В современном татарском языке он является комплексным суффиксом (-галак/-гэлэк, -калак/-кэлэк), который часто участвует в образовании названий растений и животных [8].
Суффикс -gA, имеющийся в соответствующих образованиях центрального и сибирского диалектов татарского языка, является современным выражением восточнодревне-тюркского суффикса -gA. Он образует существительные от глаголов с коннотативным значением агента действия [34, с. 376-382]. Этот суффикс в современном татарском языке уже непродуктивный, встречается в составе лишь некоторых слов [8]. Производные формы cumga и ситуа могли возникнуть не позднее среднекыпчакского периода, их этимологическое значение - 'тот, кто ныряет'. Среднекыпчакская форма *comga перешла в говоры северного диалекта русского языка: чомга 'нырок, гагара, морская поганка, Podiceps Colymbus' [9, с. 610]. На тюркское происхождение русского слова указала Е. Н. Шилова [29].
В заказанском говоре центрального диалекта татарского языка в изучаемом орни-тониме встречается суффикс -gAk, который является современным представителем во-сточнодревнетюркского -gAk. В древнетюркском языке он образовывал отглагольные существительные со значением действующего лица [34, с. 391], а в современном татарском языке перешел в состав редких и его функция незначительно изменилась [8, с. 271]. Этимологическое значение татарского диалектного слова - 'тот, кто ныряет'.
Форма, встречающаяся в южнобашкирском диалекте, расчленяется на глагольную основу sum- и суффикс -asa, который непродуктивен и не упоминается С. Ф. Миржано-вой в монографии о южном диалекте башкирского языка [15]. Регулярный татарский эк-
вивалент данного суффикса (-аса) участвует в образовании только нескольких слов ми-шарской и центральной диалектной лексики: yuwaca 1) (миш.-тмн., хвл.) 'пончик из кислого теста'; 2) (миш.-чст.) 'мучное национальное блюдо' [23, с. 175], (центр.-нгб.-крщ.) yuwaca 'то же' [23, с. 576], (миш.-чст., эчк.) tumaca 'троюродные' [23, с. 426], [8, с. 293]. Выяснение происхождения и точной функции этого суффикса требует дальнейших исследований.
Последняя версия суффиксального образования орнитонима со значением 'нырок' в волжско-кыпчакских языках отражается в южнобашкирском диалекте как sumyös. Суффикс -yös является современным эквивалентом восточнодревнетюркского -gUc, который в древнетюркском образовывал отглагольные существительные с инструментальным значением [34, с. 357-359], но позже его функция расширилась. Данные волжско-кыпчакских языков показывают, что он участвовал в образовании существительных с агентивным значением, ср.: юж.-башк. диал. yörtqös 'хищник' (< yört- 'рвать, разорвать') [15, с. 198], тат. лит. iircëtkëc 'питомник, рассадник; производитель (о животных)' < iircët- 'разводить, развести (о животных), выращивать, вырастить' [25, с. 752] и т. п., см. также [8]. Функцию суффикса в южнобашкирском диалекте С. Ф. Миржанова видит в выражении склонности предмета к какому-либо действию [15, с. 198], а Н. А. Баскаков в своей историко-типологической морфологии приписывает современным вариантам древнетюркского суффикса -gUc исключительно номинализующую функцию, без особых семантических разграничений [6, с. 193-194]. На этом основании этимологическое значение южнобашкирской диалектной формы можно указать как 'тот, кто ныряет' или 'существо, склонное нырять'.
Если вернемся к чувашскому слову, можно установить, что его глагольная основа cäm- тоже восходит к древнетюркской основе сот-. Но из-за ее начального согласного в виде с-, соответственно традиционным взглядам по тюркской исторической фонетике, можно предположить, что этот глагол является не продолжением западнодревнетюркско-го варианта (в котором с- должен был бы перейти в .у-), а заимствованием среднекыпчак-ского глагола *сот-. Может оказаться, что не только глагольная основа, а само производное существительное вместе со своим суффиксом восходит к среднекыпчакской диалектной форме *comguc, поскольку подобный морфемный состав производного имени известен в одном из говоров южнобашкирского диалекта. В то же время такое предположение остается теоретическим, так как после монгольского нашествия реальность непосредственных контактов предков чувашей [12, с. 57] и кыпчаков, поселившихся после XIII в. на правобережье р. Белая южнее современной башкирской столицы [15, с. 9], была маловероятной. Между тем ближе к чувашским территориям среднекыпчакские названия дикой утки возникли при участии иных суффиксов, как на это было указано.
Можно предположить, что глагольная основа и суффикс были отдельно заимствованы чувашским языком из среднекыпчакского источника, а современное производное название возникло уже на чувашской почве.
Глагол со значением 'нырять' известен в чувашском языке в двух формах: cäm-исот- 'tauchen, untertauchen' (см. также [35]). Они восходят к сред нечувашской *сот-, которая могла заимствоваться из одного из среднекыпчакских диалектов [36, с. 115].
Суффикс -käs, участвующий в образовании чувашского слова, Л. С. Левитская рассматривает в монографии по исторической морфологии чувашского языка [13, с. 156-157] как фонетический вариант суффикса -käc/-kec и определяет его как заимствование из кыпчакских языков (-gUc). К этому нужно добавить, что он мог быть заимствован только в среднечувашский период, когда уже существовали, во-первых, условия чувашско-кыпчакского двуязычия и, во-вторых, оригинальные звонкие гуттуральные g/g в составе согласных фонем предка чувашского языка. Спирантизация этих согласных звуков в середине и конце слов (-g- > -y-, -g > -у) началась еще во времена венгерско-огурских контак-
тов [38, с. 1080-1081, 1101], а в период пермско-волжско-булгарских контактов спиранты уже исчезли, как на это указывают следующие данные: зап.-др-тюрк. carlay 'серп' (ср.: др.-венг. sarlö 'то же' [38, с. 697]) > волж.-булг. *carla ~ *sarla —► праперм. *carla ~ sarla 'тоже', ср.: зыр. caria, удм. surlo [37, с. 761]. В древнерусских заимствованиях волжско-булгарского языка звонкий смычный гуттуральный согласный -g- в середине слова регулярно субституируется через -к-: др.-рус. degbtb |d'egot'| 'деготь' —► волж.-булг./чув. *teküt> чув. tikët 'то же' (см. подробнее [2, с. 98]. Такую же субституцию мы видим в чувашской заимствованной форме кыпчакского суффикса -gUc в виде -käs. Глухой спирант в конце суффикса является результатом чередования согласных с и i в чувашском языке, которое характерно всей чувашской языковой территории (см. [20, с. 126-128], [21]).
Существительные с суффиксом -käs во всех примерах, приведенных Л. С. Левит-ской для представления его функции в чувашском языке, имеют значение средства действия. Это совпадает с семантикой восточнодревнетюркского -gUc (см. выше) и суффикса в литературном языке, определенной на современном описательном уровне, например, Н. А. Андреевым [3, с. 47]. Оба автора утверждают то, о чем писал Н. И. Ашмарин еще в 1898 г. [4, с. 111]: в редких случаях чувашский суффикс -käs может иметь значение агента. В качестве примера он приводит именно слово cämkäs. Конечно, один пример не может быть достаточным для подтверждения реальности заимствования кыпчакского суффикса -gUc в значении агента, тем более, если он совпадает с изучаемым словом. Другим примером может послужить чувашское слово tupkäc 'сват, сваха' [28, с. 33, с. 72]. Его основа восходит к западнодревнетюркскому Чар- (ср.: вост.-др.-тюрк, tap- 'to find' [33, с. 435], вместе с присоединенным к нему заимствованным из среднекыпчакско-го языка суффиксом *-кис возникло слово с этимологическим значением 'тот, который находит'. На этом можно было бы и остановиться, ведь имеются аргументы в пользу гипотезы об отдельном заимствовании основы и суффикса имени cämkäs [31]. Но сомнения остаются, так как пока это единственное слово чувашского лексикона, которое будто бы создавалось на чувашской почве из заимствованных кыпчакских элементов.
Иную этимологию cämkäs доказывает наличие лексем волжско-булгарского и чувашского языков, в которых, наряду с сохранением западнодревнетюркской аффрикаты *с в начальной позиции или в середине слова, встречаются некоторые общеизвестные фонетические критерии булгарского типа. В области согласных звуков такими критериями являются результаты глобальных или региональных изменений огурской языковой территории: si/sï > si/sï, -g/g > -у > 0, п > m [1, с. 9]. Если булгарские критерии и аффриката с оказываются в одном слове, то это значит, что оно должно рассматриваться как представитель другого, так называемого джокающего диалекта волжско-булгарского языка: зап.-др.-тюрк. *carlay 'серп' > волжско-булг. *carla 'то же' (см. выше); зап.-др.-тюрк. *sïrïcya 'бисер' > волж.-булг. *sïrca —► чув. särca 'то же' [5], [34, с. 342, 36]; кит. chên 'истинный' —► зап.-др.-тюрк. *сеп > *cin —► волж.-булг. ein ~ eim —► чув. cän 'истина' [27, с. 402], тат. диал. (центр.-каз. ар.) сёт 'настоящий' [24], [30], [32].
Резюме. Таким образом, относительно этимологии cämkäs можно исходить из основы сот- 'нырять', восходящей к джокающему волжско-булгарскому диалекту. В этом случае: при волжско-булгарско-кыпчакском билингвизме в раннесреднетюркском периоде к глагольной основе мог присоединяться суффикс кыпчакского происхождения, а готовый морфологический комплекс слова мог позже попасть в позднесреднечувашский язык путем междиалектного заимствования.
УСЛОВНЫЕ СОКРАЩЕНИЯ
Башк. - башкирский язык; волж.-булг. - волжско-булгарский язык; вост.-др.-тюрк. - восточнодревне-тюркский язык; диал. - диалект; др.-венг. - древневенгерский язык; др.-рус. - древнерусский язык; зап.-др,-тюрк. - западнодревнетюркский язык; зыр. - коми-зырянский язык; кит. - китайский язык; лит. - литератур-
ный язык; лш. - лаишевский говор; миш.-тмн. - темниковский говор мишарского диалекта; миш.-чст. - чистопольский говор мишарского диалекта; праперм. - прапермский язык; сиб.-тат. - сибирско-татарский язык; тат. - татарский язык; удм. - удмуртский язык; хвл. - хвалынский говор мишарского диалекта; центр.-каз. ар. - группа говоров Заказанья; центр.-нгб.-кргц. - говор нагайбаковских крещеных татар; чув. - чувашский язык; эчк. - эчкинский говор; юж.-башк. - южнобашкирский диалект.
ЛИТЕРАТУРА
I. Адягаши К. К вопросу о формировании чувашского языка // Языковые контакты народов Поволжья и Урала : сборник статей XI Международного симпозиума. - Чебоксары, 2018. - С. 6-12.
2 .Адягаши К. Ранние русские заимствования тюркских языков Волго-Камского ареала. - Дебрецен : Volumell, 2005.-216 с.
3. Андреев Н. А. Имя существительное // Материалы по грамматике чувашского языка. Ч. I : Морфология. - Чебоксары : Чув. гос. изд-во, 1957. - С. 5-61.
4. Ашмарин Н. И. Материалы для исследования чувашского языка : в 2 ч. Ч. 1. - Казань : Типолитогр. Императ. ун-та, 1898. - 392 с.
5. Ашмарин Н. И. Чаваш самахёсен кёнеки = Словарь чувашского языка : в 17 т. - Чебоксары : Русси-ка, 1994-2000.
6. Баскаков Н. А. Историко-типологическая морфология тюркских языков. -М. : Наука, 1979. -274 с.
7. Башкирско-русский словарь / отв. ред. 3. Г. Ураксин. - М. : Дигора ; Русский язык, 1966. - 864 с.
8. Ганиев Ф. А. Словообразование // Татарская грамматика : в 3 т. Т. 1. - Казань : Ин-т яз., лит. и истории им. Г. Ибрагимова, 1995. - С. 268-273.
9. Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка : в 4 т. Т. 4. - М. : Русский язык. - 779 с.
10. Древнетюркский словарь / ред. В. М. Наделяев, Д. М. Насилов, Э. Р. Тенишев, А. М. Щербак. - JI. : Наука, 1969.-676 с.
II. Егоров Н. И., Петров Л. П. Этимология некоторых чувашских орнитонимов // Советская тюркология. - 1982. - № 6. - С. 64-76.
12. Иванов В. П. Формирование средневекового чувашского этноса // Чуваши: история и культура. Т. 1. - Чебоксары : Чуваш, кн. изд-во, 2009. - С. 56-78.
13. Левитская Л. С. Историческая морфология чувашского языка. -М. : Наука, 1976. -206 с.
14. Левитская Л. С. Словообразование глаголов // Сравнительно-историческая морфология тюркских языков: морфология. -М. : Наука, 1984. - С. 423^44.
15. Миржанова С. Ф. Южный диалект башкирского языка. - М. : Наука, 1979.-272 с.
16. Петров Л. П. Опыт сравнительно-исторического изучения чувашских названий птиц. - Чебоксары : Чуваш, гос. ин-т гуманитар, наук, 2016. - 288 с.
17. РадловВ. В. Опыт словаря тюркских наречий : в 4 т. - СПб. : Тип. Императ. акад. наук, 1893-1911.
18. Русско-башкирский словарь / отв. ред. К. 3. Ахмеров. - М. : Советская энциклопедия, 1964. - 985 с.
19. Садыкова 3. Р. Зоонимическая лексика татарского языка. - Казань : Ин-т яз., лит. и истории им. Г. Ибрагимова, 1994. - 128 с.
20. Сергеев Л. П. Диалектная система чувашского языка. - Чебоксары : Чуваш, гос. пед. ун-т, 2007. -
428 с.
21. Сергеев Л. П. Диалектологический словарь чувашского языка. - Чебоксары : Чувашкнигоиздат, 1968,- 104 с.
22. Словарь башкирских говоров : в 3 т. Т. 2 : Южный диалект / ред. Н. X. Максютова. - Уфа : Ин-т истории, яз. и лит., 1970. - 369 с.
23. Татар теленец диалектологик сузлеге / отв. ред. JI. Т. Махмутова. - Казань : Татар китап нэшрия-ты, 1969.-643 с.
24. Татар теленец диалектологик сузлеге / сост. Д. Б. Рамазанова. - Казань : Татар китап нэшрияты, 1993.-459 с.
25. Татарско-русский словарь. - М. : Советская энциклопедия, 1966. - 866 с.
26. Тумашева Д. Г. Словарь диалектов сибирских татар. - Казань : Изд-во Казан, ун-та, 1992. - 255 с.
27. Федотов М. Р. Этимологический словарь чувашского языка : в 2 т. Т. 2. - Чебоксары : Чуваш, гос. ин-т гуманитар, наук, 1996. - 509 с.
28. Чйвашла-вырйсла словарь = Чувашско-русский словарь / ред. М. И. Скворцов. - М. : Русский язык, 1982.-712 с.
29. Шипова Е. Н. Словарь тюркизмов в русском языке. - Алма-Ата : Наука, 1976. - 444 с.
30. Agyagási К. A Volga-Bulgarian loan-word in Mari dialects: särca 'glass bead' // Studia Etymologica Cracoviensia. - 2005. - Vol. 10. - P. 9-14.
31. Agyagási К. Das Wort für Tauchente im Wolgagebiet // Acta Orientalia Academiae Scientiarum Hungari-cae. - 1995. - Vol. 48. -S. 261-265.
32. Agyagási К. Some Middle Bulgarian loan words in the Volga Kipchak languages // Acta Orientalia Academiae Scientiarum Hungaricae. - 2002. - Vol. 55. - P. 25-28.
33. Claiison sir G. Ail Etymological Dictionary of Pre-tliirteentli Century Turkish. At the Clarendon Press. -Oxford : Bilingual, 1972. - 989 p.
34. ErdalM. Old Turkic Word Formation. Vol. 1-2. - Wiesbaden : Harrassowitz, 1991. - 874 p.
35. Paasonen H. Csuvas szöjegyzek. - Budapest, 1908. - 244 o.
36. Räsänen M. Versuch eines etymologisches Wörterbuchs der Türksprachen. - Helsinki : Suomalais-Ugrilainen seura, 1969. - 533 S.
37. Rcma-Tas A. Turkic influence on the Uralic languages // The Uralic languages / ed. by D. Sinor, E, J. Brill. - Leiden ; New York ; Kobenliavn-Köln : E. J. Brill, 1988. - P. 742-780.
38. Rcma-Tas A., Berta A. West Old Turkic. Turkic Loanwords in Hungarian I—II. - Wiesbaden : Harrassowitz, 2011. - 1494 p.
UDC [811.512.111+811.512.141]'373.614
K. Agyagasi
ON THE ETYMOLOGY OF THE CHUVASH ORNITHONYM CAMKAS 'MERGANSER'
University of Debrecen, Debrecen, Hungary
Abstract. The article considers the etymology of the Chuvash ornithonym camkas 'merganser'. The author proves that this term is of suufixal formation its wordfonnative parallels are evident in the Tatar and Bashkir languages and their dialects; considers the suffixes in the Kipchak and Chuvash variants of the discussed ornithonym; analyzes the grammatical strucure of these variants. As a result of the ethymological study the author concludes that the verbal stem *com- comes from the Volga-Bulgar djok-ing dialect and the fonnant -kas (forming the agent) is a kipchakism. The article also highlits some interrelation of the Volga-Bulgar and Volga-Kipchak languages.
Keywords: wordformative model of Chuvash ornithonyms, interrelation of the Turkic languages and Volga-Kama area, dialects of the Volga-Bulgar language.
REFERENCES
1. Adyagashi K. K voprosu o fonnirovanii chuvashskogo yazyka // Yazykovye kontakty narodov Povolzh'ya i Urala : sbornik statej XI Mezhdunarodnogo simpoziuma. - Cheboksary, 2018. - S. 6-12.
2. Adyagashi K. Rannie russkie zaimstvovaniya tyurkskili yazykov Volgo-Kamskogo areala. - Debrecen : Volumell, 2005.-216 s.
3 .Andreev N. A. Imya sushchestvitel'noe // Materialy po grammatike chuvashskogo yazyka. Ch. I : Morfolo-giya. - Cheboksary : Chuv. gos. izd-vo, 1957. - S. 5-61.
4. Ashmarin N. I. Materialy dlya issledovaniya chuvashskogo yazyka : v 2 ch. Ch. 1. - Kazan' : Tipolitogr. Imperat. un-ta, 1898. - 392 s.
5. Ashmarin N. I. Chavash samaliesen keneki = Slovar' chuvashskogo yazyka : v 17 t. - Cheboksary : Russi-ka, 1994-2000.
6. Baskakov N. A. Istoriko-tipologicheskaya morfologiya tyurkskili yazykov. - ML : Nauka, 1979. -274 s.
7. Bashkirsko-nisskij slovar' / otv. red. Z. G. Uraksin. - M. : Digora ; Russkij yazyk, 1966. - 864 s.
8. Ganiev F. A. Slovoobrazovanie // Tatarskaya grammatika : v 3 t. T. 1. - Kazan' : In-t yaz., lit. i istorii im. G. Ibragimova, 1995. - S. 268-273.
9. Dal' V. /. Tolkovyj slovar' zhivogo velikorusskogo yazyka : v 4 t. T. 4. - M. : Russkij yazyk. - 779 s.
10. Drevnetyurkskij slovar' / red. V. M. Nadelyaev, D. M. Nasilov, E. R. Tenishev, A. M. Shcherbak. - L. : Nauka, 1969. - 676 s.
11. Egorov N. I., Petrav L. P. Etimologiya nekotoryh chuvashskili ornitonimov // Sovetskaya tyurkologiya. -1982.-№ 6.-S. 64-76.
© Agyagasi K., 2018
Agyagasi, Klara - Doctor of Philology, Professor, Institute of Slavic Studies, Debrecen University, Debrecen, Hungary; e-mail: klara.agyagasi@gmail.com
The article was contributed on November 19, 2018
BecniHUK '¡Uly um. K X. Hmeneea. 2018. № 4(100)
12. Ivanov V. P. Formirovanie srednevekovogo chuvashskogo etnosa // Chuvashi: istoriya i kul'tura. T. 1. -Cheboksary : Chuvash, kn. izd-vo, 2009. - S. 56-78.
13.LevitskayaL. S. Istoricheskayamorfologiyachuvashskogo yazyka. -M. : Nauka, 1976. -206 s.
14. Levitskaya L. S. Slovoobrazovanie glagolov // Sravnitel'no-istoricheskaya morfologiya tyurkskih yazykov: morfologiya. - M. : Nauka, 1984. - S. 423^144.
15 .MirzhanovaS. F. Yuzhnyj dialekt bashkirskogo yazyka. -M. : Nauka, 1979. -272 s.
16. Petrov L. P. Opyt sravnitel'no-istoricheskogo izucheniya chuvashskih nazvanij ptic. - Cheboksary : Chuvash. gos. in-t gumanitar. nauk, 2016. - 288 s.
17. Radlov V. V. Opyt slovarya tyurkskih narechij : v 41.. - SPb.: Tip. Imperat. akad. nauk, 1893-1911.
18. Russko-bashkirskij slovar' / otv. red. K. Z. Ahmerov. - M. : Sovetskaya enciklopediya, 1964. - 985 s.
19. Sadykova Z. R. Zoonimicheskaya leksika tatarskogo yazyka. - Kazan' : In-t yaz., lit. i istorii im. G. Ibra-gimova, 1994. - 128 s.
20. Sergeev L. P. Dialektnaya sistema chuvashskogo yazyka. - Cheboksary : Chuvash, gos. ped. un-t, 2007. -
428 s.
21. Sergeev L. P. Dialektologicheskij slovar' chuvashskogo yazyka. - Cheboksary : Chuvashknigoizdat, 1968.- 104 s.
22. Slovar' bashkirskih govorov : v 3 t. T. 2 : Yuzhnyj dialekt / red. N. H. Maksyutova. - Ufa : In-t istorii, yaz. i lit., 1970.-369 s.
23. Tatartelenendialektologik syzlege/otv. red. L. T. Mahmutova. -Kazan' : Tatarkitapnsshriyaty, 1969. -
643 s.
24. Tatar telenen dialektologik syzlege / sost. D. B. Ramazanova. - Kazan' : Tatar kitap nsshriyaty, 1993. -
459 c.
25. Tatarsko-russkij slovar'. - M. : Sovetskaya enciklopediya, 1966. - 866 s.
26. Tumasheva D. G. Slovar' dialektov sibirskih tatar. - Kazan' : Izd-vo Kazan, un-ta, 1992. - 255 s.
27. Fedotov M. R. Etimologicheskij slovar' chuvashskogo yazyka : v 2 t. T. 2. - Cheboksary : Chuvash, gos. in-t gumanitar. nauk, 1996. - 509 s.
28. Chävashla-vyräsla slovar' = Chuvashsko-russkij slovar' / red. M. I. Skvorcov. - M. : Russkij yazyk, 1982.-712 s.
29. Shipova E. N. Slovar' tyurkizmov v russkom yazyke. - Alma-Ata : Nauka, 1976. - 444 s.
30. Agyagäsi K. A Volga-Bulgarian loan-word in Mari dialects: särca 'glass bead' // Studia Etymologica Cracoviensia. - 2005. - Vol. 10. - P. 9-14.
31. Agyagäsi K. Das Wort für Tauchente im Wolgagebiet II Acta Orientalia Academiae Scientiarum Hungari-cae. - 1995. - Vol. 48. - S. 261-265.
32. Agyagäsi K. Some Middle Bulgarian loan words in the Volga Kipchak languages // Acta Orientalia Academiae Scientiarum Hungaricae. - 2002. - Vol. 55. - P. 25-28.
33. Clauson sir G. An Etymological Dictionary of Pre-thirteenth Century Turkish. At the Clarendon Press. -Oxford : Bilingual, 1972. - 989 p.
34. ErdalM. Old Turkic Word Formation. Vol. 1-2. - Wiesbaden : Harrassowitz, 1991. - 874 p.
35. Paasonen H. Csuvas szöjegyzek. - Budapest, 1908. - 244 o.
36. Räsänen M. Versuch eines etymologisches Wörterbuchs der Türksprachen. - Helsinki : Suomalais-Ugrilainen seura, 1969. - 533 S.
37. Röna-Tas A. Turkic influence on the Uralic languages // The Uralic languages / ed. by D. Sinor, E. J. Brill. - Leiden ; New York ; Kebenhavn-Köln : E. J. Brill, 1988. - P. 742-780.
38. Röna-Tas A., Berta A. West Old Turkic. Turkic Loanwords in Hungarian I—II. - Wiesbaden : Harrassowitz, 2011. - 1494 s.
