CC BY
339
УДК 94(44) 015+94(44)017
Вестник СПбГУ. Сер. 2. 2014. Вып. 1
Д. Н. Старостин, И. Д. Гайворонский
РАЗДЕЛЫ ВЛАСТИ В КОРОЛЕВСТВЕ ФРАНКОВ ЭПОХИ КАРОЛИНГОВ ОТ ПИПИНА III ДО ВЕРДЕНСКОГО РАЗДЕЛА (751-843 гг.)
Авторы рассматривают разделы королевства франков в период с 800 по 843 г. не только как результат борьбы за власть между представителями династии, но и как следствие существования в королевстве различных взглядов на сочетание династического и имперского элементов в образе власти. В статье показано, что главной проблемой был вопрос о сохранении или разделе семейных земель короны, находившихся между Нейстрией и Австразией. Установлено, что уже в правление Карла Великого возникло два взгляда на решение этой проблемы. Сын Карла Великого Людовик Благочестивый столкнулся с дилеммой, какой вариант выбрать. В результате Верденский раздел стал не просто игрой амбиций, а результатом борьбы между двумя видениями королевства франков, а также результатом реализации принципов, заложенных в капитулярии «Divisio regnorum» 806 г. Библиогр. 29 назв.
Ключевые слова: Королевство франков, династическая политика, Верденский раздел, империя.
Dmitry N. Starostin, Igor D. Gaivoronskii
THE DIVISIONS OF THE FRANKISH KINGDOM BETWEEN PIPIN III AND LOUIS THE PIOUS (751-843)
The article addresses the problem of divisions of the Frankish kingdoms in the period of 800-843. It suggests that these attempts at dividing the kingdom were not only a result of the personal power struggle, but an outcome of the differing visions of how dynastic and imperial element should combine in the Frankish practice of power. The article suggests that the main troubling point was the future of the Caro-lingian crown lands in the region between Neustria and Austrasia and on the middle Rhine. The investigation has shown that the two visions of whether or not to divide the crown lands had already deeloped in the right of Charlemagne. His son Louis the Pious faced a dilemma of which variant to choose, while his sons sought to gain maximum advantage of the unclear situation. As a result, the Treaty of Verdun was not just a show of personal ambitions, but rather the result of the struggle of people who espoused cardinally different visions of how the Carolingian Frankish kingdom should be structured and the result of Charlemagne's Divisio regnorum of 806. Refs 29.
Keywords: The Frankish kingdom, dynasty, the Treaty of Verdun (843), empire.
Каролингская эпоха стала временем становления религиозного, культурного и территориального единства Западной Европы, формирования прочного фундамента европейской цивилизации, и одновременно временем дробления единой европейской империи на будущие средневековые королевства. С одной стороны, походы Карла Великого (768-814 гг.), создавшего огромную франкскую державу и короновавшегося 25 декабря 800 г. в Риме императорской короной, в совокупно-
Старостин Дмитрий Николаевич — кандидат исторических наук, Ph. D. in History, Санкт-Петербургский государственный университет, Российская Федерация, 199034, Санкт-Петербург, Университетская наб., 7/9; starostin.dmitry@gmail.com
Гайворонский Игорь Дмитриевич — аспирант, Санкт-Петербургский государственный университет, Российская Федерация, 199034, Санкт-Петербург, Университетская наб., 7/9; gavrik1991@ yandex.ru
Starostin Dmitry N. — Candidate of History, Ph. D. in History, St. Petersburg State University, 7/9, Universitetskaya nab., St. Petersburg, 199034, Russian Federation; starostin.dmitry@gmail.com; gavrik1991@ yandex.ru
Gaivoronskii Igor D. — post-graduate student, St. Petersburg State University, 7/9, Universitetskaya nab., St. Petersburg, 199034, Russian Federation; starostin.dmitry@gmail.com; gavrik1991@yandex.ru
сти с таким ярким культурным явлением, как «каролингское возрождение»1, способствовали тесному взаимодействию варварских, средиземноморских античных и христианских элементов цивилизации, сплав которых лег в основание культуры средневековой Европы. С другой стороны, эпоха правления сыновей и внуков Карла была самым драматичным этапом существования империи Каролингов. Начиная со второй четверти IX в. получают свое выражение значительные трансформации в структуре власти и в социальном устройстве королевства франков, в результате которых созданная Карлом Великим империя распадается на несколько отдельных королевств. Традиционно этот раздел рассматривался как результат личного соперничества между представителями каролингской династии. В этой статье будет предпринята попытка исследовать принципы разделов власти и рассмотреть их в другом свете, пытаясь выявить идеи, которые разделяла династия франкских королей, и проанализировать их реализацию в политике королевства франков.
Идеальное видение устройства каролингской монархии Хинкмаром Реймсским (806-882) подразумевало строгую иерархическую схему: король в центре власти, вокруг него двор, связующее звено между властителем и региональными магнатами [1, p. 142-155]. Однако эти представления не соответствовали реальности, потому что после Карла Великого империя всегда делилась между его сыновьями и внуками и соответственно не обладала единым центром. В то время как отношения между династией Каролингов и знатными семьями — вопрос, в разрешении которого ученые смогли прийти к определенному согласию, взаимоотношения внутри королевской семьи и принципы разделения власти между ее членами остаются нерешенной проблемой. Изучение истории франкского королевства заставляет задуматься о соотношении династического и семейного начал в политике этого периода. Как может показаться на первый взгляд, «семья» и «династия» означали одно и то же для людей Средневековья. Однако новые исследования по данной проблематике выявили, что их отождествление едва ли обоснованно. Например, в отношении меровингской королевской династии само понятие «семья» было крайне расплывчатым, и принадлежность к «роду» Меровингов была весьма условным критерием, который современники могли рассматривать по-разному [2, p. 171; 3, с. 122-123].
Согласно сделанным в результате анализа источников выводам, одной из отличительных черт политической истории IX в. было соревнование между различными ветвями династии, что вряд ли подходит под определение политики «согласия». Борьба за власть в рамках династии являлась основной тенденцией каролингской политики IX в., и начало этому положил период правления Пипина III [4, passim.]. Уже в это время прослеживается определенное соперничество между отцом-королем и его сыновьями. Так, мы практически ничего не знаем об участии Карла Великого в делах своего отца Пипина III в период с 751 по 763 г., и даже Эйнхард жалел о том, что не сохранилось никаких документов об этом [5, S. 158, 161]. Поэтому идеал единства и «братских отношений» между королями, разработанный Хинкмаром, был во многом не более чем мифом, который не всегда находил место в реальности [6]. Более того, в рамках постоянных попыток создания баланса власти между отдельными каролингскими правителями постоянно возникали и получали свое выражение
1 Этот термин, образованный по аналогии с итальянским Возрождением и обозначавший подъем образованности и культуры в эпоху Карла Великого и его наследников, впервые появился в историографии в 1830-х годах благодаря Ж. Амперу; широкое распространение получил уже в XX в.
различные и подчас противоположные концепции семейного раздела власти. Имеет смысл описать основные тенденции и посмотреть, к какой из них относились воззрения Хинкмара.
Следует отметить, что в этом смысле все династические проблемы середины и второй половины IX в. проявились уже в эпоху Карла Великого. В его политике заметны противоречия, которые начали особенно сильно проявляться в последние годы правления. Карлу Великому повезло, что после короткого периода совместного правления, его младший брат Карломан умер в 771 г. Таким образом, Карл не стоял перед необходимостью идти до конца, чтобы преодолеть династический кризис и доказывать старшинство в семействе [7, 8. 176]. Его политика в отношении покоренных областей состояла в подрыве независимости местных родов. Наличие трех законных сыновей облегчало задачу Карла Великого, потому что ими он заменял чересчур независимых местных правителей. Перед Людовиком Благочестивым в 814 г. стояла другая задача, поскольку у него были сводные братья. Однако он показал себя правителем, способным успешно распутать узлы династических коллизий [8, р. 71]. Но именно в связи с умелым манипулированием короля своими отпрысками и возникает вопрос о том, можно ли считать семейную политику Каролингов чем-то отличающейся от политики их предшественников Меровингов?
В этой связи особенно актуальна проблема раздела королевства франков между членами правящей семьи, практиковавшаяся в течение всего правления династии Каролингов. Наиболее известным примером проявления ее может служить Верден-ский договор 843 г. Эти разделы рассматривались как традиция франкской политики, у которой были четко сложившиеся правила. Однако проблема взаимоотношений между различными ветвями династии и внутри королевских семей при подобного рода разделах каждый раз вставала по-новому, несмотря на преемственность в принципах правления Каролингов в течение всего IX в. [3, с. 123; 8-9.] Вопрос о преемственности и новизне политической практики хотелось бы рассмотреть прежде всего с точки зрения традиций наследования и передачи власти и земель в королевских семьях. Отметим, что в сознании Карла Великого и его двора наличие большого количества отпрысков ставило под угрозу единство и стабильность империи, так как они могли выдвигать притязания на главенство в империи. Поэтому в 806 г. Карл Великий попытался создать прецедент разделения власти между своими сыновьями и их потомками, зафиксированный в документе «Лгшю regnorum» («Раздел королевств»). Этот декрет предлагал способы сотрудничества между различными ветвями династии. Империя делилась между законными сыновьями Карла: Карл Младший получал Австразию, Нейстрию и малые королевства на востоке империи, средний сын Пиппин — Италию, а Людовик — Аквитанию [10, гл. 1-3]. Принцип раздела очевиден: первенец Карл Младший получил Нейстрию и Австразию, в которых располагались как личные владения династии, так и наиболее преданные им монастыри. Его братья получили только королевства на южных и юго-восточных окраинах империи. Этот план детально описывал, как должны были бы измениться границы королевств, если бы один из братьев ушел из жизни. Документ назначал Людовика преемником в Нейстрии и Австразии (которые были ядром каролингских владений), если бы первенец Карл Младший умер. Декрет не останавливался на наследовании в первом колене и рассматривал все возможные ситуации передачи власти не только среди сыновей Карла Великого, но и среди его внуков.
Первый император и король франков знал, какого накала могут достичь семейные страсти, и поэтому одна из глав «Divisio regnorum» специально запрещала его сыновьям устранять племянников с политической арены: «Ни один из наших сыновей не должен ни при каких обстоятельствах осуждать на смерть, калечить, ослеплять или постригать в монастырь любого из наших внуков, которого обвинили в его присутствии, без законного суда и расследования» [10, гл. 18].
В целом политика Карла Великого была нацелена на поддержание равновесия между различными ветвями династии. Сравнение «Divisio regnorum» (806 г.) и «Ordinatio imperii» («Обустройство империи») (817 г.) показало, что Карл Великий стремился покончить с принципами раздела, характерными для его отца Пипина, и раздать не только окраинные земли империи (т. е. Австразию, Аквитанию, Бургундию, Италию), но и ее франкское ядро, находящееся в районе р. Мез.
Хотя декрет «Divisio regnorum» ограничивал амбиции сыновей Карла Великого территориальными рамками, его появление едва ли повлияло на ограничение их полномочий, так как император стремился дать местной знати каждого из королевств одного короля, который служил бы символом господства Каролингов. Карл старался прежде всего предотвратить ситуацию, при которой знать из разных областей Европы стала бы лично привязанной к каролингскому правителю из другого региона. «Divisio regnorum» обозначил способ разделения власти по территориальному признаку, чего не хватало, например, для более раннего, меровингского периода, и представлял попытку императора создать долгосрочный механизм взаимодействия между различными ветвями династии, который представлял бы собой разительный контраст с традиционным способом удаления конкурентов в династической политике [11, S. 3]. Несмотря на то, что этот план раздела империи не был осуществлен на практике, он тем не менее обрисовывал возможности сосуществования различных ветвей династии.
Поскольку этот документ подчеркивал необходимость сбалансированного сотрудничества, некоторые ученые даже назвали последующие несколько лет правления Карла Великого, разительно отличавшиеся от идеалов, провозглашенных в «Divisio regnorum», периодом «разложения» ранее уверенной и смелой политики императора [12, p. 450-451]. Ведь эта система согласования интересов групп и ветвей династии, управлявших империей, нуждалась в том, чтобы Карл Великий своим присутствием урегулировал возможные трения [8, с. 71]. Однако в последние годы своей жизни, слабея из-за болезней, император уже не мог играть эту роль. Таким образом, если серьезно относиться к замыслу раздела империи, обозначенному в «Divisio regnorum», то может показаться, что последний период правления Карла Великого, который сделал исполнение этого плана невозможным, был временем ослабления и распада власти [12, p. 451]. Однако семена грядущих потрясений франкского государства были заложены в 768 г. в тот самый момент, когда Пипин III сделал будущего Карла Великого и его брата Карломана соправителями [7, S. 176]. Но последний ушел из жизни в 771 г., и на большую часть правления Карла, короля франков, а впоследствии и императора пришлось время династической стабильности. Несмотря на это, династические проблемы и соперничество разных ветвей династии всегда присутствовали на заднем плане каролингской истории.
Планам, сформулированным в «Divisio regnorum», не суждено было сбыться. Документ 806 г. устарел вскоре после его написания, так как Карл Младший восстал
против отца, а Пиппин умер. Более того, ряд исследователей видят в идее раздела ядра франкских земель разрыв с практикой власти, уже сложившейся к тому времени в Каролингской династии [13, 8. 134]. Вскоре, в 813 г., Карл Великий по необходимости вернулся к старой практике и сделал Людовика Благочестивого, своего сына, который до этого момента был герцогом Аквитании, старшим в семье и покровителем всех остальных (в том числе и незаконнорожденных) братьев. Для современников было ясно, что император назначил Людовика ответственным за королевство в целом, т. е. фактически отвел ему ту роль, которую сам Карл играл до этого времени. Чтобы придать торжественность этому акту, император вручил Людовику власть в процессе церемонии, проходившей в часовне дворца в Аахене [14, 8. 110]. Этим актом Карл Великий показал, что он считал необходимым не просто деление своего королевства на равные части, а существование верховного правителя, который был бы арбитром и покровителем всех остальных ветвей династии и владел ключевыми землями короны в исконно каролингско-пипинидском центре. Этим правителем, ввиду сложившихся обстоятельств, стал его старший сын. Таким образом, к моменту смерти Карла Великого в каролингском мире было сформулировано два противоположных принципа деления королевства: деление на равные части с передачей по наследству сыновьям и внукам (что делало братьев равными по статусу и не позволяло кому-либо усилиться), и деление с выделением старшему сыну ядра владений и назначением его императором и соответственно старшим правителем.
В момент смерти Карла Великого его сын Людовик Благочестивый вынужден был решать династические проблемы, возникшие в результате существования большого количества возможных претендентов на власть, которых не было у его отца. Для усиления своей власти он первым делом сделал клириками трех своих незаконнорожденных сводных братьев Дрогона (801-855 гг.), Гуго (802-844 гг.) и Рихбода (805-844 гг.). Одновременно он отправил в монастыри Нуармутье и Корби двоюродных братьев своего отца Адаларда (751-827 гг.) и Валу (755-836 гг.), а также всех своих сестер. В 822 г. он приказал ослепить своего двоюродного брата Бернарда, короля Италии (сына Пипина I), и, поскольку тот не смог пережить этой экзекуции, стал виновником его смерти [15, 8. 134]. Таким образом, смена власти после Карла Великого несла с собой значительное изменение практики власти и ужесточение династической политики в отношении возможных претендентов на трон.
От первого брака с Ирмингардой (ум. в 818 г.) у Людовика было три сына: Ло-тарь (795-855 гг.), Пипин (797-838 гг.) и Людовик (804/805-876 гг.), и уже в 817 г. франкские земли были распределены между ними2. Раздел власти между сыновьями в 817 г. формально был сделал по принципам «^шбю regnorum», но на самом деле в нем был ряд деталей, которые делали его идеи по сути отличными от философии документа, выработанного при отце Людовика Благочестивого. Несмотря на
2 Раздел 817 г. состоял в следующем: императорский титул получил Лотарь, который с этого времени становился соправителем отца, а после его смерти наследовал Франкскую империю. Остальные два сына получили по королевству: Пипин — Аквитанию, которой де-факто уже управлял, Людовик — Баварию и земли, примыкающие к ней на востоке. Оба младших брата должны были подчиняться воле старшего в военной и дипломатической сферах и не могли вступить в брак без его согласия. В случае смерти одного из младших братьев новый раздел не предусматривался, в случае же смерти Лотаря магнаты должны были избрать императором одного из оставшихся. Акт 817 г. был торжественно скреплен присягой всех подданных и благословением папы; в том же году Лотарь был коронован и получил титул «августа».
то, что у нового имепатора была возможность воспользоваться принципами «Divisio regnorum» и разделить все владения поровну, он восстановил старую практику, передав своему старшему сыну Лотарю I (795-855 гг.) правление над ядром каролингских владений. Это ядро при его сыне Лотаре II (835-869 гг.) стало называться Лотарингией. Людовик также сделал Лотаря I императором и, соответственно, верховным правителем над всеми представителями династии Каролингов [13, S. 134]. Таким образом, в достаточно короткий период в королевстве франков нашли свое выражение два противоположных принципа формирования структур власти империи в том, что касается династических разделов.
Последующие события выявили конфликт между этими принципами. 13 июня 823 г. у императора Людовика и его второй жены Юдифи родился сын Карл, будущий Карл Лысый [16, № 773a]. Положение младших сыновей не всегда было изначально слабым в династической практике франкских королей. Стоит вспомнить, что именно младший сын от второго брака Хлотаря I (497-561 гг.), король Суассона Хильпе-рик (539-584 гг.), был отцом Дагоберта I (603-639 гг.), который объединил Нейстрию и Австразию в 634 г. Однако наличие сводных братьев являлось дестабилизирующим фактором для династии и стало одной из причин существенных трений как внутри династии, так и в структурах власти империи в целом.
В 829 г. на собрании в Вормсе Людовик объявил, что меняет условия «Ordinatio imperii» 817 г. Шестилетнему Карлу выделялся удел, состоявший из Аламаннии, Эльзаса, Реции и части Бургундии [17, с. 198]. Эти земли не входили в каролингское ядро Лотарингии, хотя Эльзас был достаточно близок ним. Таким образом, в этом разделе не было ничего, что не содержалось бы в «Divisio regnorum» 806 г., и, таким образом, Людовик в данном случае опирался на те принципы, которые были сформулированы еще его отцом и признаны знатью в качестве возможной практики. Но этот раздел империи в первую очередь затрагивал интересы Лотаря, которому капитулярий «Ordinatio imperii» давал значительные преимущества над всеми остальными.
Старший сын Людовика и император был возмущен, по этой причине впал в немилость и был отправлен в Италию [18, anno 829]. Негодование Лотаря было вполне понятным, однако причины его были глубже, чем просто ущемленная гордость. Дело в том, что новый раздел, предпринятый Людовиком Благочестивым, шел вразрез с теми принципами, которые он сам сформулировал в «Ordinatio imperii». Передача земель и власти младшему сыну нарушала строгую иерархию братьев, которую возглавлял Лотарь.
Таким образом, это был конфликт между двумя возможными нормами наследования, выраженными в двух официальных и признанных знатью капитуляриях, а не просто столкновение интересов отца и сына. Он отличался от династической коллизии времени Хильперика тем, что во франкском королевстве появилась знать, которая имела свои представления о том, как должна быть устроена система власти и как должна функционировать династическая политика в королевском роду. При дворе власть сконцентрировалась в руках Бернарда Септиманского (795-844 гг.), который стал камерарием и воспитателем будущего Карла Лысого. В. Г. Васильевский считал, что усиление Бернарда произошло только благодаря стараниям Юдифи [19, с. 458]. С этой точкой зрения нельзя согласиться, поскольку на тот момент Бернард Септиманский был одним из наиболее значительных и известных магнатов юга [20, p. 410]. Другие магнаты открыто выступили против императора. Так, после пора-
жения в борьбе с маврами Матфрид Орлеанский и Гуго Турский лишились своих титулов и потеряли влияние при дворе, а титул графа Орлеана был отдан Эду, родственнику Бернарда Септиманского. Это явно было сиюминутным политическим решением, потому что оба служили надежной опорой власти Людовика Благочестивого [21, p. 346; 22, p. 379]. Матфрид и Гуго восстали и нашли союзника в лице среднего сына Людовика Благочестивого Пипина, не довольного вмешательством отца-императора в дела его «малого королевства» Аквитании [23, p. 177]. К Пипину вскоре присоединился Людовик Немецкий. Лотарь из Италии также спешил на помощь братьям и своему тестю Гуго [19, p. 459]. Всех троих объединяли недовольство Бернардом и неприязнь к отцу, вызванная чрезмерным благоволением того к маленькому Карлу.
Вокруг Лотаря начали группироваться сторонники имперского единства, зачастую выдвиженцы еще Карла Великого. Эбо, архиепископ Реймсский, Агобард Лионский и Вала из Корби примкнули к Лотарю. Таким образом, восстание 830 г. явилось вспышкой возмущения всех оппозиционных Людовику Благочестивому сил: выступление единым фронтом сыновей от первого брака переплелось с мятежом магнатов как светских, так и духовных. Людовик Благочестивый стал инициатором и проводником раздела, а Лотарь — символом защиты ранее установленных его отцом принципов для магнатов и представителей интеллектуальной элиты [17, с. 198]. Помимо этого, так как в рассматриваемый период должности еще не стали наследственной собственностью их владельцев, франкские магнаты, чьи территории должны были оказаться под верховной властью Карла, были не довольны, что нужно присягать новому правителю, как верно заметил Н .Д. Фюстель де Куланж, «жизнь каждого бенефициала расстраивалась; надо было менять сеньора, возобновлять клятву, заключать новый союз» [24, с. 756-757]. В 830 г. новоявленные сторонники единства вызвали из Италии Лотаря и заставили Людовика помириться с сыновьями. Бернард Септиманский бежал, Юдифь сослали в Прюмский монастырь, а Людовик вынужден был подтвердить незыблемость «Ordinatio imperii» [17, с. 198].
Однако император практически сразу нарушил договоренности. Восстание Матфрида и Гуго было подавлено усилиями Людовика Благочестивого и его младшего сына Людовика Немецкого, который на этот раз в начавшихся политических коллизиях принял сторону отца. На совете в Нимвегене инсургенты были приговорены к смертной казни, но Людовик помиловал их и «вверил их для содержания под стражей в разных местах» [25, anno. 831]3. Затем, волей императора, Пипин лишился Аквитании, которая была отдана Карлу [23, p. 117]. Из ссылки вернули Юдифь, Бернард Септиманский также возвратился ко двору [17, с. 198]. В этих условиях явного морального благоволения к Карлу сыновья Людовика от первого брака снова решили выступить против отца единым фронтом. Ресурсы для этого были: на сторону возглавлявшего коалицию братьев Лотаря встала церковь.
23 июня 833 г. на Красном поле в Эльзасе встретились армии императора и его сыновей. В лагере коалиции братьев находился римский понтифик Григорий IV
3 «Nam circa Kalendas Februarii, sicut condictum fuerat, generale plaitum habuit eosque qui anno superiori propter seditionem prius in Compendio et postea in Niumago domnum imperatorem offenderant venire iussit, ut illorum causa discuteretur et diiudicaretur. Primumque a filiis eius ac deinde a cuncto qui aderat populo iudicatum est, ut capitalem subirent sententiam. Tunc domnus imperator solita pietate vitam et membra lilis indulsit ipsosque per diversa loca ad custodiendum commendavit».
(827-844 гг.). Сыновья несколько раз отправляли к отцу своих представителей, пытаясь урегулировать конфликт мирным путем и посылали заверения в своей преданности. Это говорит о том, что они видели себя в качестве защитников своих прав, нарушенных дурными советниками их отца [19, с. 460]. Но Людовик не шел ни на какие уступки. В результате вассалы Людовика, вероятно, подкупленные Лотарем, в ночь на 29 июня почти все перебежали в лагерь сыновей. Видя безвыходность своего положения, Людовик сдался на милость победителя. С одобрения папы Григория Эбо Реймсский и Лотарь объявили Людовика лишенным императорского достоинства. Его разлучили с Юдифью, сослали ее в Италию, а Карла — в монастырь [16, № 925a-f]. Людовик в обществе нескольких монахов фактически оказался под арестом. Красное поле после этих драматичных событий стало называться Полем Лжи. На нем имперское достоинство Людовика Благочестивого было повергнуто в прах.
В октябре 833 г. в Компьене состоялась процедура суда над Людовиком Благочестивым (обвинителем выступил Эбо Реймсский). Людовик был принужден к унизительному покаянию. Согласно сообщению Бертинских анналов, он был отлучен от церкви и был формально, с соблюдением необходимых ритуалов, лишен всех символов императорской власти и соответственно самого королевского и императорского достоинства [25, anno 833]4.
Лотарь торжествовал. Уже в Компьене направлявшиеся к Людовику послы васи-левса ромеев Феофила (829-842 гг.) вручили письма и подарки Лотарю, этим актом фактически признав его императором Запада [25, anno 833]. Однако беспрецедентные и трагические события 833 г. оттолкнули от Лотаря братьев и часть клира [17, с. 199]. По мнению А. А. Спасского, в народе унижение Людовика вызвало сочувствие к старому императору [26, с. 171]. Но были и другие причины. Пока был жив Людовик Благочестивый, который дал франкской церкви значительные привилегии на Аахенском соборе 816 г. и, в свою очередь, получил от высшего клира признание в качестве короля франков и императора, белое и черное духовенство могло быть уверено в сохранении своего положения. Приход к власти Лотаря менял весь баланс власти, потому что сын Людовика уже ничем не был обязан церкви, а его власть коренилась в победе на Красном поле в 833 г. Только власть Людовика Благочестивого была единственной защитой церкви от притязаний светской аристократии [27, p. 101].
Пришли в движение механизмы церковной иерархии. В 835 г. на собрании высшего клира в Тионвилле Людовик был оправдан, восстановлен в правах и снова возведен на престол. Там же Эбо Реймский признал низложение и осуждение императора незаконным и, покаявшись в своем преступлении, сложил с себя архиепископский сан [25, anno 835]. Несмотря на лояльность младших сыновей от первого брака, Людовик Благочестивый решился на резкие шаги по отношению к ним: в 836 г. он отнял у Пипина в пользу Карла всю Нейстрию и Бретань. В 838 г. король Аквитании умер, и эту область должен был унаследовать его сын Пипин II. Однако Людовик отнял у Пипина II это право и передал Аквитанию Карлу [17, с. 199]. Людовик также примирился с Лотарем: в 839 г. на сейме в Вормсе произошел очередной раздел импе-
4 «In quo conventu multa in domnum imperatorem crimina confinxerunt. Inter quos Ebo Remorum episcopus falsarum obiectionum incentor extiterat. Et tam diu illum vexaverunt quousque arma deponere habitum mutare cogentes, liminibus ecclesiae pepulerunt, ita ut nullus cum eo loqui auderet nisi illi, qui ad hoc fuerant deputati».
рии, на этот раз только между Лотарем и Карлом: обширное детище Карла Великого было поделено на две части по линии, идущей с севера на юг вдоль Мааса и далее к Средиземному морю. Лотарь, которому было предоставлено право выбора, занял восточную часть, Карл — западную. Титул «императора» сохранялся за Лотарем, который обязался защищать Карла, а Карл — чтить своего покровителя и повиноваться ему. Этот раздел означал, что Людовик Немецкий оказался фактически лишенным наследства. Не собираясь сдаваться, он начал готовиться к войне. Людовик Благочестивый также стал собирать войска, вызвал Лотаря на подмогу, но 20 июня 840 г. давно болевший Людовик, правивший без малого 30 лет, умер в полном одиночестве на небольшом острове посреди Рейна. Его брат, епископ Меца Дрогон, похоронил бренные останки благочестивого императора в церкви святого Арнульфа.
Смерть Людовика не разрешила династических противоречий. Людовик Немецкий был обделен разделом 839 г., Карла не вполне устраивало то, что он был вассалом Лотаря. Это сблизило двух оставшихся на тот момент младших отпрысков Людовика Благочестивого и стало причиной конфликта, называемого историками «войной трех братьев».
Первый год противостояния не принес заметного перевеса ни одной из сторон, и позиции старшего брата казались довольно прочными. Однако 25 июня 841 г. Карл и Людовик победили Лотаря в кровавой битве при Фонтенуа. 14 февраля 842 г. они связали себя «страсбургской клятвой»5, в которой обязались оказывать друг другу всемерную поддержку ради достижения победы над узурпатором Лотарем. Весной 842 г. Карл и Людовик двинулись на Аахен и принудили Лотаря к бегству. 15 июня 842 г. братья встретились и договорились о равном разделении империи. Для выработки договора была создана комиссия в составе 120 человек [28, IV, 4; 25, anno 842; 16, № 1091m, 1372b; 29]. После длительных совещаний 11 августа 843 г. в Вердене состоялся очередной и на этот раз окончательный раздел франкских владений. Каждый из братьев получил значительную часть исконных земель Каролингской династии: Лотарь — между Льежем и Аахеном, Людовик — между Франкфуртом и Вормсом, Карл — между Ланом и Парижем. Примерно равным было количество епископств и графств, отошедших к каждому из братьев. Этнические и языковые различия также имели важное значение: Западно-Франкское королевство включало земли, население которых говорило на романском диалекте, в Восточно-Франкском королевстве господствовал тевдийский язык, население же срединного королевства говорило на смешанном романо-германском языке. Лотарь сохранил за собой титул императора, пусть чисто номинальный, но все же повышавший статус старшего брата.
Верденский раздел, на наш взгляд, опирался на принципы, более сходные с идеями «Divisio regnorum» 806 г., чем с идеями «Ordinatio imperii» 817 г. Главной причиной был раздел старых, наследственных земель короны между Арденнским лесом, Реймсом и Рейном. Выделенное Лотарю Среднее королевство, ставшее впоследствии Лотарингией, не включало в себя земли в окрестностях Реймса и ряд земель на Рей-
5 «Страсбургская клятва» — первый известный историкам текст, написанный на национальных европейских языках: на романском и тевдийском диалектах франкского языка. Варианты клятвы на обоих языках были зачитаны Карлом и Людовиком, чтобы озвученное было понято их вассалами. Текст «страсбургской клятвы» сохранил в своих «Четырех книгах истории» граф-аббат Нитхард (ок. 790-ок. 845 гг.).
не, которые традиционно принадлежали Каролингам. Хотя в руках Лотаря был Рим и, что, наверное, даже более важно, Аахен, хотя королевство Лотаря включало выгодные в экономическом и транзитном отношении земли, его собственные владения были намного меньше, чем те, которыми обладали его дед и отец.
Рассмотренные выше события из истории королевства франков показывают, что попытки подчеркнуть единообразие и преемственность каролингской политики едва ли могут быть расценены как оправданные. Сложилась традиция показывать традиционность династической практики во время всего правления Каролингов и тем самым отсутствие резких разрывов в стиле правления и в целом в политике каролингского королевства. Однако представляется, что у Карла Великого и у Людовика Благочестивого была возможность конструировать варианты принципов наследования. Именно такой попыткой создать альтернативу традиции передачи земель и правления в руки старшего сына и был капитулярий «Divisio regnorum». То, что этот план никогда не был воплощен в жизнь при жизни Карла Великого, говорит нам не столько о слабости императора, сколько о том, насколько гибкого подхода придерживались Каролинги в отношении практики наследования. Людовик Благочестивый возвратился к идеям, давно присутствовавшим во франкском обществе, оставив земли короны неразделенными. Однако его попытка сделать своего младшего сына Карла Лысого королем привела к тому, что более актуальными, чем идеи капитулярия «Ordinatio imperii» 817 г., который был опорой его собственной власти, стали идеи, заложенные капитулярием «Divisio regnorum» 806 г. Нам представляется, что суть конфликта среди Каролингов, приведшая к Верденскому разделу 843 г., состояла не просто в личном соперничестве и противостоянии отца и сыновей. Вер-денский раздел был результатом борьбы разных взглядов на то, как соединить интересы династии и задачи поддержания единой власти в королевстве франков, и явился, по нашему мнению, воплощением принципов именно последнего документа. Идея Карла Великого не была реализована сразу, однако именно предпринятая им попытка создать новую практику наследования сделала возможной передачу трона от Людовика Благочестивого к его младшему сыну Карлу Лысому в обход устоявшейся династической традиции.
Источники и литература
1. McKitterick R. Charlemagne: The formation of a European identity. Cambridge: Cambridge University Press, 2008. 460 p.
2. Wood I. Deconstructing the Merovingian family // The Construction of communities in the Early Middle Ages: Texts, Resources and Artefacts / eds Richard Corradini, Max Diesenberger, Helmut Reinitz. Leiden: Brill, 2003. P. 149-171.
3. Старостин Д. H. Regnum и stirps regia: проблемы власти и правящей династии в королевстве франков VI — первой половины VII в. // Проблемы социальной истории и культуры Средних веков и Раннего нового времени. Вып. 8. СПб.: Изд. СПбГУ, 2010. С. 104-123.
4. Kasten B. Königssöhne und Königsherrschaft: Untersuchungen zur Teilhabe am Reich in der Mero-winger- und Karolingerzeit. Hannover: Monumenta Germaniae Historica, 1997. 648 S. (Schriften der Monu-menta Germaniae Historica. Bd 44).
5. Schieffer R. Väter und Söhne im Karolingerhause // Schieffer R. Beiträge zur Geschichte des Regnum Francorum : Referate beim Wissenschaftlichen Colloquium zum 75. Geburtstag von Eugen Ewig am 28. Mai 1988. Sigmaringen: Thorbecke, 1990. S. 149-164 (Beihefte der Francia, Bd 22).
6. Penndorf U. Das Problem der Reichseinheitsidee nach der Teilung von Verdun (843): Untersuchungen zu den späten Karolingern. München: Arbeo-Gesellschaft, 1974. 204 S. (Münchener Beiträge zur Media-vistik und Renaissance-Forschung, Bd 20).
7. Jarnut J. Ein Bruderkampf und seine Folgen: Die Krise des Frankenreiches (768-771) // Herrschaft, Kirche, Kultur: Beiträge zur Geschichte des Mittelalters. Fetschrift für Friedrich Prinz zu seinem 65 Geburtstag / Hrsg. von G. Jenal, S. Haarländer. Stuttgart: Hiersemann, 1993. S. 165-176 (Monographien zur Geschichte des Mittelalters, Bd 37).
8. Nelson J. L. Charles the Bald. London: Longman, 1992. 349 p.
9. MacLean S. Kingship and politics in the late ninth century. Cambridge: Cambridge University Press, 2003. 262 p.
10. Divisio regnorum // Capitularia regum francorum / Hrsg. von A. Boretius. Hannover: Impensis bib-liopolii Hahniani, 1883. T. 1. № 45. S. 126-130 (MGH Legum sectio II).
11. Schieffer T. Die Krise des karolingischen Imperiums // Aus Mittelalter und Neuzeit: Gerhard Kallen zum 70 Geburtstag / Hrsg. von Josef Engel, Hans Martin Klinkenberg. Bonn: Hanstein, 1957. S. 1-15.
12. Ganshof F. L. La fin du règne de Charlemagne, une decomposition // Revue suisse d'histoire. 1948. P. 433-451.
13. Classen P. Karl der Grosse und der Thronfolge im Frankenreich // Festschrift für Hermann Heimpel. Göttingen: Vandenhoeck und Ruprecht, 1972. S. 109-134 (Veröffentlichungen des Max-Plank-Instituts für Geschichte, Bd 3).
14. Schieffer R. Die Karolinger. Stuttgart: Kohlhammer, 1992. 260 S.
15. McKitterick R. The Frankish Kingdoms under the Carolingians, 751-987. London: Longman, 1983. 414 p.
16. Böhmer J. F., Mühlbacher E. Regesta Imperii, Bd 1. Die Regesten des Kaiserreichs unter den Karolingern (751-918). Köln: Böhlau, 1966. 987 S.
17. Сидоров А. И. Взлет и падение Каролингов // Историки эпохи Каролингов = Scriptores aevi carolingorum / сост. М. А. Тимофеев; пер. с лат. и примеч. М. С. Петровой и др. М.: РОССПЭН, 1999. С. 189-222.
18. Annales regni Francorum inde ab anno 741 usque ad anno 829 // Annales regni francorum et annales qui dicuntur Einhardi / eds H. Pertz, F. Kurze. Hannoverae: Impensis bibliopolii Hahniani, 1895 (MGH Scrip-tores rerum germanicarum in usum scholarum. T. 6).
19. Васильевский В. Г. Лекции по истории Средних веков. СПб.: Алетейя, 2008. 646 с.
20. Lewis A. R. The Dukes in the Regnum Francorum, A. D. 550-751 // Speculum. 1976. Vol. 51, N 3. P. 381-410.
21. Depreux Ph. Le comte Matfrid d'Orleans (av. 815-836) // Bibliothèque de l'École des chartes. 1994. T. 152. Livr. 2. P. 331-374.
22. Collins R. Pippin I and the kingdom of Aquitaine // Charlemagne's heir: new perspectives on the reign of Louis the Pious (814-840) / eds P. Godman, R. Collins. Oxford: Clarendon Press, 1990. P. 362-389.
23. Nelson J. L. The Frankish kingdoms, 814-898: The West // The New Cambridge Medieval History. Vol. 2. / ed. R. McKitterick. Cambridge: Cambridge University Press, 1995. P. 110-141.
24. Фюстель де Куланж Н.-Д. История общественного строя древней Франции / пер. под ред. и с предисл. И. М. Гревса, пер. с фр. Захарьиной. Т. 6. Петроград: Типо-литогр. Альтшулера, 1916.
25. Annales de Saint-Bertin / eds Félix Grat, Jeanne Vielliard, Suzanne Clemancet, avec une introduction et des notes par Léon Levillain. Paris: Klincksieck, 1964. 295 р. (Société de l'histoire de France, 470).
26. Спасский А. А. Лекции по истории западноевропейского Средневековья. СПб.: Изд. Олега Абышко, 2006. 288 с.
27. Lot F. La France des origines a la guerre de cent ans. Paris: Librairie Gallimard, 1941. 277 р.
28. Nithardi historiarum libri III // Scriptores rerum Germanicarum in usum scholarum ex Monumenta Germaniae historicis separatim editi. Bd 44 / ed. Ernestus Müller. 2. Aufl. Hannoverae: Impensis bibliopolii Hahniani, 1907. 61 р.
29. Regesta Imperii I, 2, 1: Karl der Kahle (840-877), 1 Lfg. (840-848). No. 324. URL: http://www.regesta-imperii.de/id/0842-06-16_1_0_1_2_1_324_324 (дата обращения: 23.08.2013).
Статья поступила в редакцию 16 cентября 2013 г.
