CC BY
57Проблемы мировой и отечественной истории
Х. А. КАСУМОВ
РАЗДЕЛЕНИЕ СФЕР ВЛИЯНИЯ РОССИИ И ТУРЦИИ НА СЕВЕРО-ЗАПАДНОМ КАВКАЗЕ (1774-1779 ГОДЫ)
Автор анализирует развитие русско-турецких отношений конца XVIII века, определяя роль «черкесского вопроса» во взаимоотношениях Российской и Османской империй.
Ключевые слова: Северо-Западный Кавказ, Крым, внешняя политика России и Турции.
Основная цель статьи - исследование места и роли «черкесского вопроса» в русско-турецких отношениях ХУШ столетия, анализ военно-политических методов борьбы России и Турции за влияние на Северо-Западном Кавказе. Поставленные задачи обусловили проблемно-хронологические рамки - от Кючук-Кайнарджийского мира 1774-го, завершившего русско-турецкую войну 1768-1774 годов, до «военной тревоги» 1778-1779 годов.
В 60-е годы ХУШ века на первый план во внешней политике России выдвинулась черноморская проблема. Северо-Западный Кавказ, в силу своего географического и военно-стратегического положения по отношению к Крыму и всему Кавказу, занял важное место в русско-турецком соперничестве.
Граница между Россией и Турцией накануне войны 1768-1774 годов определялась Белградским договором 1739 года и пограничными соглашениями 1740-х [1]. Во время войны одним из острых вопросов, вокруг которых разгорелась борьба в ходе мирных переговоров, стало разграничение сфер влияния России, Турции и Крыма на Северном Кавказе. В представленном российской стороной проекте мирного договора центральное место занимала проблема независимости Крымского ханства от Оттоманской империи. Один пункт договора непосредственно касался СевероЗападного Кавказа: «Граница, шедшая от Кабарды через кубанские степи к Азовскому уезду, объявлялась неприкосновенной» [2].
В инструкции Екатерины II для российской делегации на переговорах с крымским ханом Сахиб-Гиреем указывалось на необходимость добиться признания земель кабардинцев за Россией. Кубанские ногайцы и западные адыги должны были оставаться во власти крымского хана [3].
1 ноября 1772 года между Россией и Крымом был заключен Договор о вечном союзе и дружбе, по которому «независимая татарская область» становилась протекторатом России с принятием обязательства «защищать вольность и независимость татарских областей». Согласно ст. 3-й договора, Большая и Малая Кабарда переходили «в подданство Российской империи», а «все татарские и черкесские народы» по-прежнему оставались «во власти хана крымского» [4]. Таким образом, по договору 1772 года Кабарда и сопредельные с ней
народы Терека попадали в сферу политического влияния России, а народы Кубани - Крымского ханства.
На переговорах в Бухаресте (с 29 октября 1772-го по 9 марта 1773 г.) стороны пришли к соглашению по десяти статьям будущего договора [5]. В их числе были такие важные постановления, как признание Кабарды владением России и уступка ей Азовского уезда, а также предоставление Турции права построить крепость на Таманском полуострове и сохранение за ней других крепостей на Кубанской стороне [6].
10 (21) июля 1774 года Россия и Турция заключили Кючук-Кайнарджийский мирный договор, положивший «основание новому устройству Крыма и Северного Кавказа» [7]. В нем нашли отражение все пункты предварительного проекта с некоторыми изменениями и поправками.
По условиям этого договора к России отошли Азов, Керчь, Еникале, Кинбурн, территория между Днепром и Бугом и Кабарда. Крымское ханство было объявлено независимым. Согласно ст. 3-й договора, «все татарские народы» ханства - «крымские, буджакские, кубанские, едисанцы, жамбуйлуки» - объявлялись «вольными и совершенно независимыми от всякой посторонней власти», кроме власти «собственного их хана Чинги-ского поколения», избранного «всем татарским обществом». Стороны обязались не вмешиваться в избрание хана и возведение его на крымский престол [8]. Кючук-Кайнарджийский трактат подтвердил условия русско-крымского договора и Бухарестского конгресса по разграничению сфер влияния России, Турции и Крыма на Северном и Северо-Западном Кавказе.
В исторической литературе получил распространение ошибочный взгляд, согласно которому по договору 1774 года Россия продвинула свою границу до реки Кубань [9]. В действительности земли между реками Ея и Кубань до 1783 года входили в состав Крымского ханства.
Обширная область, простиравшаяся между Доном и Еей, признавалась суверенной собственностью России. В ст. 20-й договора 1774 года сказано: «Город Азов с уездом его и с рубежами <...> вечно Российской империи принадлежать имеет» [10]. Таким образом, р. Ея считалась границей между Россией и Крымским ханством на СевероЗападном Кавказе.
42 "Культурная жизнь Юга России"
№ 4 (38), 2010
Кючук-Кайнарджийский мирный договор 1774 года, завершивший русско-турецкую войну 1768-1774 годов, явился важной вехой в истории отношений между Российской и Османской империями. Укрепились позиции России на Ближнем Востоке; Черное море и проливы открылись для российского торгового судоходства; изменилась расстановка сил на международной арене; обострился восточный вопрос [11]. Даже после заключения мира правящие круги Турции по-прежнему рассматривали Черное море как внутреннее. Тем не менее можно говорить о новом этапе в развитии русско-кавказских отношений. Кабардинский вопрос, который в течение ХУШ века являлся «для русской дипломатии важной составной частью кавказской проблемы» [12], решился в пользу России. Это была крупная победа российской дипломатии. Империя заметно укрепила свои позиции в бассейне Терека, получив путь через Ка-барду и Осетию в Грузию.
Вскоре после подписания Кючук-Кайнар-джийского договора Турция приступила к попыткам его ревизии. Одним из изменений, которых она добивалась, была уступка Тамани [13].
В сентябре 1777 года русскому командованию на Кавказе стало известно, что Турция начала подготовку к войне и концентрирует военные силы в Суджук-Кале. Эта крепость, по сообщению русского резидента и советника при хане в Крыму П. П. Веселицкого, была центром интриг Порты против России [14]. Отсюда направлялись турецкие представители к адыгам и другим горским народам Северного Кавказа, чтобы организовать их сопротивление русским. В целом Турции удалось активизировать силы адыгов и ногайцев, подняв восстание на Кубани и в Крыму против хана Шагин-Гирея - ставленника России.
В ответ на действия Турции русское командование ввело свои войска в Крым и на правый берег Кубани. Перед командующим Кубанским корпусом А. В. Суворовым была поставлена задача не только прекратить волнения ногайцев и ликвидировать опасность вторжения турецких войск на Кубань, но и создать условия для возможного отделения Прикубанья от Крыма. В рескрипте от 11 февраля 1778 года Екатерина II высказала мнение, что «создание на Кубани самостоятельного государства становится все более очевидным» [15].
С этой целью русское правительство решило учредить новую укрепленную линию вдоль Керченского пролива и по правому берегу Кубани до крепости Павловской на Азовско-Моздокской линии [16]. Новая линия имела важное стратегическое значение: прикрывала пространство между Доном и Кубанью, давая тем самым возможность установить регулярную связь между Кубанским и Кавказским корпусами. Эта линия вплотную придвинула Россию к землям закубанских адыгов. Вместе с тем строительство крепостей и укреплений на Кубани стало началом колонизации ногайских и адыгских земель, что вызвало недовольство ногайцев и закубанских адыгов, которые неоднократно атаковали строящиеся укрепления [17].
Между тем Турция продолжала концентриро-
вать военно-морские и сухопутные силы в районе Черного моря [18]. Стремление противника превратить побережье в плацдарм для наступательных действий как на Кавказе, так и против Крыма, встретило решительное противодействие со стороны России. Она заявила по этому поводу протест, указав, что крепость Суджук-Кале, в окрестностях которой живут адыги, должна рассматриваться как принадлежность Крымского ханства, на территории которого не могут находиться турецкие войска.
Соответствующую политическую обстановку Румянцев назвал «кризисом» в отношениях России и Турции [19].
«Военная тревога» 1778-1779 годов не переросла в русско-турецкий конфликт; несмотря на концентрацию армий двух держав в Крыму и на Кубани, обе стороны не были подготовлены к войне. При посредничестве французских дипломатов, опасавшихся поражения Турции, начались переговоры с целью урегулировать так называемый «крымский инцидент» [20]. В результате 21 марта 1779 года в султанском дворце Айналы-Кавак между Россией и Турцией была заключена «пояснительная конвенция». Обе державы подтвердили условия мирного трактата 1774 года. Порта признала крымского хана Шагин-Гирея, Россия - религиозную зависимость татар от турецкого султана - халифа. Согласно конвенции, Россия выводила свои войска с территории Крымского ханства. Правительства обоих государств обязывались впредь не вводить своих войск на территорию ханства - в Крым и на Кубань [21]. Заключение конвенции способствовало временной стабилизации политической обстановки в Крыму и на Северо-Западном Кавказе. Но противоречия, вызванные крымским и кубанским вопросами, были настолько велики, что достигнуть полного примирения оказалось невозможно.
В результате острой дипломатической дискуссии 1774-1779 годов, грозившей перерасти в военный конфликт, началось разделение СевероЗападного Кавказа на сферы политического влияния: российскую (Прикубанье) и турецкую (Заку-банье, или Черкесия).
Кючук-Кайнарджийский договор 1774 года и ликвидация Крымского ханства, несомненно, явились важными политическими событиями, создавшими предпосылки для окончательного установления российской власти на Северном Кавказе. Первые практические шаги в этом направлении российское правительство предприняло в Кабарде [22], перейдя затем к завоеванию и колонизации западноадыгских земель [23].
Литература и источники
1. Дружинина Е. И. Кучук-Кайнарджийский мир 1774 г. М., 1955. С. 44.
2. Юзефович Т. Договоры России с Востоком, политические и торговые. СПб., 1869. С. 19.
3. Сборник Русского исторического общества. СПб., 1885. С. 84-85.
4. Архив внешней политики Российской импе-
рии. Ф. «Сношения России с Крымом». Оп. 123/3. Д. 27.Л. 515.
5. Дружинина Е. И. Кучук-Кайнарджийский мир ... С. 217-247.
6. Там же. С. 238, 240.
7. Смирнов Н. А. Политика России на Кавказе в ХУ1-Х1Х вв. М., 1958. С. 104.
8. Дружинина Е. И. Кучук-Кайнарджийский мир ... С. 350-351. Прил. № 3.
9. Там же. С. 279.
10. Там же. С. 336. Прил. № 3.
11. Там же. С. 3.
12. Фадеев А. В. Кабарда и Балкария в системе международных отношений ХУШ в. // История Кабардино-Балкарской АССР: в 2 т. Т. 1. М., 1967. С. 163.
13. Дружинина Е. И. Кучук-Кайнарджийский мир ... С. 312.
14. Присоединение Крыма к России: в 4 т. Т. 2. СПб., 1886. С. 774.
15. Там же. С. 224.
16. Утверждение русского владычества на Кавказе / под ред. В. Потто: в 4 т. Т. 2. Тифлис, 1902. С. 37.
17. Чирг А. Ю. Черкесы в русско-османских отношениях второй половины ХУШ в. // Россия и Черкесия (2-я пол. ХУШ - XIX в.). Майкоп, 1995. С.47-48.
18. Присоединение Крыма к России . Т. 2. СПб., 1886. С. 114.
19. Дружинина Е. И. Кучук-Кайнарджийский мир . С. 328.
20. Восточный вопрос во внешней политике России. Конец ХУШ - начало XIX в. М., 1978. С. 41.
21. Дружинина Е. И. Кучук-Кайнарджийский мир ... С. 362.
22. Дзамихов К. Ф. Адыги: вехи истории. Нальчик, 1994.С. 62.
23. Бижев А. Х. Внешнеполитическое положение адыгов (1774-1791 гг.) // Вестник КБГУ. Сер. «Гуманитарные науки». Вып. 1. Кн. 2. Нальчик, 1973. С. 97-110.
kh. a. kasumov. division of russia and turkey's spheres
of influence in north-west caucasus (1774-1779)
The author analyzes development of Russian-Turkish relations at the end of the XVIII century, trying to define the role of the «cherkesskiy question» in the relations between the Russian and Ottoman Empires.
Key words: north-west Caucasus, Crimea, foreign policy of Russia and Turkey.
А. С. БОЧКАРЕВА
ФОРМИРОВАНИЕ АГИТАЦИОННО-ПРОПАГАНДИСТСКИХ ОРГАНОВ И УЧРЕЖДЕНИЙ В СОВЕТСКОЙ РОССИИ (1920-е ГОДЫ)
В статье рассматриваются вопросы формирования системы органов агитации и пропаганды в послеоктябрьский период.
Ключевые слова: идеология, культурно-просветительная работа, агитационно-пропагандистские учреждения 1920-х годов.
После прихода большевиков к власти началось целенаправленное разрушение прежней государственной системы и формирование новой - советской. Важная, если не решающая, роль в этом процессе отводилась идеологической работе. Требовались разнообразные действенные средства и механизмы распространения в народе идеологических формул и установок, выступающих в роли призмы, через которую должен восприниматься окружающий мир. Необходимо было создать в структуре партийно-советского аппарата власти специальные органы, координирующие и контролирующие все направления деятельности по внедрению заданной идеологии в сознание людей.
До 1921 года в составе ЦК РКП(б) отсутствовал специализированный отдел агитации и пропаганды, вся работа была сосредоточена в Секретариате и в Секретном отделе (переименованном с 12 сентября 1921 г. в Бюро секретариата ЦК) [1]. На
местах агитационно-пропагандистской деятельностью занимались различные ведомства и учреждения, которые не согласовывали между собой проведение мероприятий, что приводило к различным недоразумениям. Определенный план ведения агитационно-пропагандистской работы на государственном уровне отсутствовал, идеологические учреждения создавались, как правило, для решения наиболее актуальных задач в связи с сиюминутной необходимостью. Когда конкретная задача утрачивала актуальность, учрежденный для ее решения орган либо прекращал свое существование, либо (гораздо чаще) реорганизовывался [2].
Ситуация революционного взрыва не способствовала организации планомерной идеологической работы, поэтому новая власть начала активно заниматься объединением и централизацией агитационно-пропагандистской деятельности. Уже после VII съезда РКП(б), проходившего 6-8
