CC BY
66
УДК 1:316
РАЦИОНАЛЬНОСТЬ В КОНТЕКСТЕ ФОРМИРОВАНИЯ ДИАЛОГА ВОЕННОЙ КУЛЬТУРЫ И РЕЛИГИИ
© В. Н. Гребеньков
Ставропольский государственный университет Россия, 355009 г. Ставрополь, ул. Пушкина, 1.
Тел.: +7 (652) 35 72 65.
E-mail: vng.54@mail.ru
В статье раскрывается социально-философский смысл соотношения военной культуры общества и религии. Анализируются основные направления взаимодействия военной культуры и религии, устойчивых ценностно-мотивационных личностных смыслов в военной сфере; определяется рациональная составляющая диалогических аспектов соотношения военной культуры и религии на примере христианского конфессионализма.
Ключевые слова: рациональность, диалог, военная культура, религия, армия, христианство, православная церковь, религиозный ренессанс.
Проблема военной культуры общества в целостном виде остается одной из самых наименее исследованных в философии, хотя предметные области ее рассмотрения достаточно широки. Вызывают интерес проблемы взаимодействия военной культуры общества и природной среды; военной культуры общества и личности человека; военной культуры общества в мирное и военное время; взаимосвязи и взаимодействия военных культур различных стран. Заслуживающей интереса ученых представляется проблема рассмотрения взаимодействия общей и военной культуры конкретного общества, в первую очередь, через призму средств вооруженного насилия, а также исследования рациональности в контексте формирования диалога военной культуры и религии. Обращение к религии сопряжено с истиной в рациональности, абсолютности и искомости ее значений как идеала. Рациональность обращения к религии предполагает строгое соблюдение правил нравственности. Диалогический дискурс соотношения военной культуры и религии определяется принципиальными допущениями типа «так ... как если бы», «так ... как будто» и конкретизируется соответствующими правилами.
Нарушение этих допущений и правил влечет за собой исчезновение дискурсивных особенностей обращения к религии. Перформативные свойства выражают активность человеческой позиции в диалоге. Перформативные обращения влекут за собой реальные последствия - поступки человека, человека-воина. Важная особенность дискурса заключается и в комиссивной способности человека: он принимает на себя обязательства - он исполняет долг. В экспрессивных свойствах дискурса проявляется ритуальная способность человека-воина с характерными для нее эмотивными и волютивными формами.
Не меньший интерес, по мнению В. И. Бажу-кова, вызывает изучение целого ряда аспектов военной культуры, непосредственно связанных с человеком и способствующих его познанию: военнопатриотическое сознание общества, отношение общества к вооруженным силам, военной мифологии, военным традициям, ценностей и ценностных
ориентаций военнослужащих, воинских ритуалов, проблем социализации и инкультурации воинов, специфики их мышления в боевой обстановке, культуры воинского быта, символических сторон военной культуры [1].
При анализе проблематики военной культуры общества следует учитывать и то, что новые подходы обусловлены социальными реалиями. Кроме того, необходимо помнить, что культура опирается на устойчивые во времени паттерны мышления, изменения которых происходят достаточно редко и связаны со сменой эпох в истории человечества. По мнению Р. Арзуманяна, это означает, что философские системы, теории и концепции, лежащие в основе . военной культуры, разрабатывались на протяжении последних тысячелетий и аккумулируют в себе опыт многих поколений [2].
Следовательно, попытки понять современную военную культуру российского общества наряду с необходимостью изучать военную культуру других стран требуют познания своей собственной, как в целостном виде, так и через различные ее аспекты.
Уже невозможно представить жизнь армии и флота без участия в ней священников. Пастырское попечение о российских военнослужащих осуществляют около двух тысяч священников Русской Православной Церкви, из них около 950 - на постоянной основе [3, с. 24]. Следует также отметить, что Духовенство Русской Православной Церкви осуществляет пастырское окормление православных военнослужащих как в местах их постоянной дислокации, так и во время выполнения учебных и боевых задач. Так, в районах проведения контртеррористической операции на Северном Кавказе, миротворческих операций в Абхазии, Югославии, других «горячих точках» выполняли свой пастырский долг более 100 священников. Среди них заместители председателя Синодального отдела игумен Савва (Молчанов) и иерей Михаил Васильев, благочинный Гайского округа Оренбургской епархии иерей Дмитрий Солонин и многие другие. Но проблемы здесь есть и, в частности, одна из основных - это введение священнослужителей в вой-
сках на постоянной (штатной) основе. Это вопрос, прежде всего, законотворческий, для его решения нужна соответствующая нормативная база.
Поэтому актуальность исследования взаимосвязи военной культуры общества и религии сомнений не вызывает.
Более того, мы являемся свидетелями «религиозного ренессанса» в нашей стране, нашедшего проявление в возрастании роли религии в общественной жизни России; усилении религиозности населения; росте числа различных конфессий; увеличении количества организаций, прямо или косвенно связанных с религиозной деятельностью.
С другой стороны, в силу перечисленных причин, в последнее время в российском обществе все больше раздаются голоса за то, чтобы в различных сферах деятельности российского общества, в том числе и в военной сфере, более шире учитывать религиозный фактор, использовать его в управленческой деятельности и при строительстве Вооруженных Сил в России, и в повседневной деятельности войск.
При этом сторонники этой позиции ссылаются на то, что в истории российского общества военная служба и религиозная составляющая веками были тесно связаны между собой. И в качестве основополагающих приводят следующие аргументы: во-первых, боевой дух войск как немаловажная составляющая боеготовности во многом поддерживался благодаря вере воинов в то, что на их стороне Бог, что они защищают величайшие ценности в этом мире, а после смерти в бою душа героя вознаграждается вечным блаженством. Во-вторых, с древнейших времен религия освящала самопожертвование, примиряла человека со смертью, давая ему надежду на получение небесного венца в случае смерти не только за семью, род, племя, Отечество, но и за свою веру. В-третьих, ничто так не успокаивает верующего воина, как сознание того, что на лишение жизни его благословляет сам Бог, и что своей геройской смертью он может искупить все прегрешения жизни [4].
В-четвертых, дореволюционная русская военная мысль учитывала религиозный фактор и считала, что преступно забывать во время военных действий присущую русской армии религиозность. При этом ссылаются на А. В. Суворова, М. И. Кутузова, адмиралов Ф. Ф. Ушакова, П. С. Нахимова и других российских полководцев. В качестве примера приводится тот факт, что во главу своей системы обучения и воспитания военнослужащих, зафиксированной в «Науке побеждать», А. В. Суворов поставил развитие религиозного и нравственного чувства солдат, составил для них молитвенник и краткий катехизис.
Ради исторической правды отметим, что Канон был написан А. В. Суворовым в феврале - марте 1800 г., несомненно «под влиянием Великого покаянного канона Преподобного Андрея Критского, который читается в храмах в дни великого по-
ста. Трудно сказать, имел ли автор перед собой текст Великого канона: некоторые ирмосы почти дословно воспроизводят текст Великого канона, другие полностью были написаны Суворовым, но также в духе высокого покаянного чувства. Поскольку канон писался автором не для церковного чтения, а для себя самого, то некоторые его части несколько русифицированы, что было вполне позволительно для церковных текстов келейного употребления» [5, с. 159]. В день 100-летия со дня кончины А. В. Суворов был назван «русским Архистратигом».
В-пятых, среди великого множества христианских святых есть люди, жизненный путь которых особенно близок любому человеку в военной форме. Это - святые воины. И хотя прославлены они за свои подвиги во имя Христа, именно воинское мужество помогло им в несении своего тяжкого креста жизни. Но борьба за свободу Родины, за чистоту помыслов и была главным содержанием всего христианского пути. Это - Георгий Победоносец (к. III - нач. IV в.), который со времен Великого князя Дмитрия Донского (XIV в.) является покровителем Москвы (его изображают на гербе государей Московских, а в настоящее время - на гербе столицы нашей Родины). 26 ноября 1769 г. императрицей Екатериной II был учрежден орден Святого Георгия за особые военные заслуги. Как было записано в указе: «для награждения отличных военных подвигов и в поощрение в военном искусстве».
Это - Великомученик Феодор Стратилат (к. III в.) (покровитель Костромы), Равноапостольный Великий князь Владимир (Красное Солнышко), во святом крещении Василий (ок. 960-1015), Преподобный Илия Муромец, Печерский (ок. 1143-1188), который долгие годы состоял в дружине Киевского князя Владимира Мономаха и, получив в одном из боев неизлечимую рану в грудь и повинуясь зову сердца, принял монашеский постриг в Феодосиевом монастыре (ныне Киево-Печерская Лавра). В то время так поступали многие воины, заменяя меч железный мечом духовным. В связи с этим следует назвать великого полководца благоверного князя Александра Невского, в схиме Алексия, и героев Куликовской битвы воинов - схимонахов Александра Пересвета и Андрея Ослябю. Также следует отметить, что в 1998 г. на территории Главного штаба ракетных войск в Подмосковье был построен и освещен храм в честь преподобного Илии Муромца. А в Косово (Сербия) после Балканской войны с июля 1999 по июнь 2003 г. был развернут полевой храм преподобного Илии Муромца. Затем он был вывезен в Чечню и находился там в Веденском районе, в базовом лагере ВоздушноДесантных войск до ноября 2004 г. Украинская Православная Церковь Московского Патриархата учредила орден преподобного Илии Муромца, которым награждаются священнослужители и миряне, отличившиеся жертвенным служением Богу и Отечеству, в том числе и в «горячих точках».
В-шестых, в среде военных ученых сложился устойчивый интерес к данной проблеме, и в качестве подтверждения приводятся работы В. И. Верем-чука, П. А. Денисенко, Е. В. Дубограя и др. [6, с. 92; 7, с. 22-54; 8, с. 3-17; 9, с. 3-15]. В этих работах не только рассматривается исторический аспект взаимодействия армии и церкви, но и предпринимаются попытки проанализировать существующую религиозную ситуацию в Вооруженных Силах Российской Федерации, выявить возможности психологического влияния религии на личностный смысл боевой деятельности и т. д.
И последний фактор - в ведомствах, в которых в соответствии с законодательством Российской Федерации предусмотрена военная служба, складываются достаточно устойчивые связи с религиозными конфессиями, и представители основных религий (в первую очередь, конечно, православной) ведут достаточно большую работу среди военнослужащих. Для такого взаимодействия был предпринят ряд мер: образование Координационного комитета по взаимодействию между РПЦ и Вооруженными Силами Российской Федерации и принятие в апреле 1994 г. Положения об этом Комитете; введение в структурах воспитательной работы соединений должности офицера по взаимодействию с общественными и религиозными организациями; учреждение Синодального отдела Московского Патриархата по взаимодействию с Вооруженными Силами Российской Федерации и правоохранительными органами; открытие православных храмов в местах дислокации воинских частей и соединений.
Все эти аргументы имеют право на существование и бесспорно подчеркивают достаточно тесную взаимосвязь военной культуры и религии в истории российского общества, а, следовательно, требуют, с одной стороны, анализа уже имеющегося опыта такого взаимодействия, с другой - выявления или прогнозирования новых аспектов такого взаимодействия.
В статье автор исходит из того положения, что культура и религия - есть основные, базовые формы, призывающие к совести, воспитывающие чувство единения с окружающими, доброе отношение друг к другу, чувство причастности к судьбе не только своих близких, но и своего Отечества. А Вооруженные Силы всегда были школой патриотического и нравственного воспитания. Военная культура общества и религия на протяжении всей истории человечества находятся в тесной взаимосвязи.
История религий наглядно свидетельствует о том, что история человечества - это история противоборства, противостояния народов, личностей, вероисповеданий, в основе которых лежат насилие, война, вооруженная борьба и, конечно же, стремление к миру. И обращение к текстам священных писаний является наглядным тому подтверждением.
Так, контент-анализ текстов Библии показывает, что из 12407 понятий и категорий, входящих в
Библию (Ветхий Завет и Новый Завет) 1909 (15.39%) в той или иной мере отражают проблему насилия и 1884 (15.18%) высказывания - положительную направленность категорий «мир», «согласие» и т. п.
Наиболее часто употребляется категория «наказание» и производные от нее (25.29% от числа понятий группы «насилие»). Довольно часто встречаются слова «убить», «убивать» (20.8%), в которых отражается стремление действующих лиц к насилию, уничтожению других. Часто используются призывы к возмездию (18%), говорится о ненависти и злобе к другим (13.9%), употребляются слова: «насилие», «война», «воевать» (12%); «бить», «избить», «присвоить» (8.1%).
Среди категорий группы «мир» и «согласие» наиболее часто употребляемые термины и фразы: «спасение» (23% высказываний), «протянуть руку ближнему; поддержка», «оказать помощь» (26%); призывы к любви (20%). Сравнительно реже появляются такие понятия, как «прощение» (13%) «содействие» и «мир» (по 7.6%) [10, с. 15-16].
Следовательно, обширное использование такой терминологии в библейских текстах является свидетельством достаточно тесной взаимосвязи военной культуры и религии.
Но военная культура - это также совокупность определенных знаний о войне, искусство ведения военных действий, совокупность определенных личностных качеств воинов. И вновь, обращаясь к Библии, можно сделать вывод о том, что и по этим направлениям она содержит в себе достаточное количество сведений.
Так, о войне, вооружении и воинах впервые упоминается в книге Бытия (XIV, 14, 15). «Авраам, услышав, что Лот, сродник его, взят в плен, вооружил рабов своих, рожденных в доме его, триста одиннадцать и преследовал неприятелей до Дана. И разделившись, напали на них ночью . и поразили их», - так гласит книга Бытия. Из сего следует, что «Авраам имел в своем распоряжении отряд мужей, приспособленных к военному делу, и что сам он в означенном деле высказал сколько мужество, сколько же и военную практику». «У евреев каждый мужчина свыше 20 лет делался воином (Числ. 1, 3)» [11, с. 130].
Видный военный писатель русской эмиграции А. А. Керсновский в своей работе «Философия войны» [12] приводит пример из Евангелия, относящийся к проблеме военной культуры. Когда к Иоанну Крестителю пришли воины и спросили, что им надлежит делать - он заповедал им «никого не обижать, не клеветать и довольствоваться своим жалованием» (Лука III, 14).
В «Библейской энциклопедии» также можно найти характеристики различных образцов вооружения, принципов ведения боевых действий, морально-боевых качеств воинов и личностных качеств военачальников [12].
Обращение к Священному Писанию позволяет определить отношение человека к войне, каких
нравственных принципов придерживаться, чтобы, применяя меч, оставаться человеком.
Так, согласно Евангелию, войны сопровождают всю историю человечества, и будут сопровождать и дальше: «Также услышите о войне и о военных слухах. Смотрите не ужасайтесь: ибо надлежит всему тому быть. Но это еще не конец: ибо восстанет народ на народ, и царство на царство, и будут глады, моры и землетрясения по местам...» [13]. В таком понимании войны как вселенского пожара видится попытка религии раскрыть человеку трагизм его бытия.
Но здесь же указываются и пути обретения человеком надежды жить в мире. Это может произойти только в случае, когда люди «перекуют мечи свои на орала, и копья свои на серпы; не поднимет народ на народ меча, и не будут более учиться воевать» (Ис. 2.4).
Убийство, без которого не обходятся войны, рассматривалось как тяжкое преступление пред Богом уже на заре священной истории. «Не убий»,-гласит закон Моисеев (Исх. 20, 13). В Ветхом Завете, как и во всех древних религиях, кровь имеет священный характер, поскольку кровь - это жизнь (Лев. 17, 11-14). «Кровь оскверняет землю»,- говорит Священное Писание. Но тот же библейский текст предостерегает обращающихся к насилию: «Земля не иначе очищается от пролитой крови, как кровью пролившего ее» (Числ. 35, 33).
В христианской трактовке сама смерть не делает убийство злом. При этом в качестве примера приводятся слова учителя церкви Афанасия Великого, жившего в IV веке: «Непозволительно убивать, но убивать врагов на брани и законно и похвалы достойно» [4].
Но убийство на войне становится злом, если совершается из ненависти к человеку, становится преступлением, когда оно совершается по злобе, зависти, корысти [14].
Война должна вестись с гневом праведным, но не со злобою, алчностью, похотью (1 Ин. 2.16) и прочими порождениями ада [15, с. 313].
Одним из явных признаков, по которому можно судить о праведности или неправедности воюющих, являются методы ведения войны, а также отношение к пленным и мирному населению противника, особенно к детям, женщинам, старикам. Даже защищаясь от нападения, можно одновременно творить всяческое зло и в силу этого по своему духовному и моральному состоянию оказаться не выше захватчика. Наиболее правильную оценку войны как подвига или, напротив, разбоя можно дать исходя из анализа нравственного состояния воюющих. «Не радуйся смерти человека, хотя бы он был самый враждебный тебе: помни, что все мы умрем»,- говорит Священное Писание (Сир. 8.8). Гуманное отношение к раненым и пленным у христиан основывается на словах апостола Павла: «Если враг твой голоден, накорми его; если жаждет, напои его: ибо, делая сие, ты соберешь ему
на голову горящие уголья. Не будь побежден злом, но побеждай зло добром» (Рим. 12.20-21)» [15, с. 113].
Таким образом, в религии содержится достаточно сильный мотивационно-ценностный компонент, существенно влияющий на содержание военной культуры общества.
На этот сильный мотивационно-ценностный компонент религиозной идеологии в военной сфере указывал один из основоположников современной социологии, немецкий социолог М. Вебер, отмечая, что «священная», или «справедливая», война во исполнение заповедей Господних, война за веру, которая всегда в каком-то смысле является религиозной войной, резко отличается от всех других, чисто мирских и поэтому не имеющих никакой ценности военных предприятий [16].
«Взявшие меч, мечом погибнут» (Мф. 26, 52),-в этих словах Спасителя находит обоснование идея справедливой войны. С христианской точки зрения, понятие нравственной правды в международных отношениях должно опираться на следующие основные принципы: любовь к своим ближним, своему народу и Отечеству; понимание нужд других народов; убеждение в том, что благу своего народа невозможно служить безнравственными средствами. Эти три принципа определили нравственные границы войны.
Когда мы ведем речь о российской военной культуре, опираясь на примеры из истории государства Российского прошлых веков, важно отметить, что комплексом ценностных ориентаций русского общества выступало, в первую очередь, православие, соответственно верующего человека отличал репродуктивный стиль мышления, определенный, заданный стереотипом. Следовательно, православная картина мира позволяла органично существовать человеку в мире независимо от времени: мирного или военного. Православная картина мира занимала прочное место в сознании человека-воина.
На протяжении веков церковная организация, входя в военную, способствовала воспитанию у российских воинов таких определенных нравственных качеств, как патриотизм, самопожертвование, гуманное отношение к побежденному противнику и чужому гражданскому населению и др.
Таким образом, в основание взаимодействия военной культуры общества и религии было положено субъективное, личностное начало, влияние религии на сознание, мотивацию и поведение конкретного индивида (человека-воина). Религия -основа морали, нравов и обычаев общества, составляла одну из основ социального контроля, а также выполняла роль социального регулятора поведения военнослужащих. Религиозный ренессанс в России, епархиальные отделы по взаимодействию с вооруженными силами Русской Православной Церкви выявили также и целый ряд новых проблем: во-первых, духовенство при храмах в основном имеет дело с уже верующими людьми и, как правило, совершает эту деятельность в Церковной ограде.
А вот оказавших в иных условиях, например, в армии среди военнослужащих, пастырь начинает испытывать серьезные трудности. Во-вторых, не всегда в армии встречаются православные или хотя бы верующие. В-третьих, все слова проповедника воспринимаются очень взвешенно, и нельзя допустить ошибки или неточности, тем более что у священника в походных условиях явный дефицит литературы. Без серьезной базы и профессионального опыта военному священнику будет очень трудно достойно осуществлять свое служение в армии. Именно поэтому Синодальный отдел по взаимодействию с вооруженными силами Русской Православной Церкви организовывает ежегодные сборы военного духовенства.
Обращаясь к истории взаимодействия военной культуры российского общества и религии можно выделить следующие основные направления взаимодействия: использование принципов религиозной символики в военной культуре (знамена вместо хоругвей; награды и т. д.); личный пример священнослужителей на поле брани как подражание для воинов; забота об укреплении обороноспособности страны, ибо «война как зло, как моральная болезнь человечества», отсюда готовиться к этому, закалять организм страны, увеличивать его сопротивляемость; право церкви окормлять идущих на смерть граждан; эффективный социальный контроль за поведением военнослужащих.
Таким образом, религия создает мощные мотивационные стимулы деятельности военнослужащих, а, следовательно, устойчивые ценностномотивационные личностные смыслы в военной сфере и потому она может быть использована:
а) в качестве «самодостаточного средства легитимизации вооруженного насилия»; б) для образования специфических организационных форм -военно-религиозных организаций, военно-религиозных служб и связанных с ними социальных ролей («воин-монах», «военный священнослужитель» и др.) в военной организации общества; в) в целях социализации различных категорий военнослужащих (воинов).
Следовательно, военная культура общества, культура человека как возможность думать о социальных и нравственных последствиях своих деяний должны составлять важнейшую заботу государства. И для формирования высокого уровня этой культуры может использоваться также и религия, которая является неотъемлемой частью мыслительной культуры, настоятельной потребностью человече-
ского духа. «Невозможно как следует понять общество, будь то в глобальном или в локальном масштабе,- пишет Мел Томпсон,- не осознавая, какую роль играла и играет в нем религия. Даже отсутствие религии само по себе - это явление, которое заслуживает изучения» [17, с. 8-9]. В данном отношении аргументы, выдвигаемые сторонниками логической или классической философии, против «исторической», или «положительной», философии, заслуживают пристального внимания. Ведь в настоящее время значительно ослабла интеллектуальная составляющая теоретических дискуссий, но это уже тема дальнейших исследований в рамках данной проблемы.
ЛИТЕРАТУРА
1. Бажуков В. И. Методологические проблемы военной антропологии // Вопросы культурологии. 2007. №5. С. 24-25.
2. Арзуманян Р. Континуум войны и западная военная культура // 21-й ВЕК. 2006. №2 (4). С. 37.
3. Наука побеждать за веру и Отечество. М.: Даниловский мужской монастырь, 2008. С. 24.
4. Бублик И. А., Калашников И. А. Во имя победы над врагом // Военно-исторический журнал. 1994. №8. С. 82-85.
5. Суворов А. В. Твой есмь аз. М., Сретенский монастырь, 1998. С. 159.
6. Веремчук В. И. Взаимодействие военной службы и религии на институциональном уровне (социологический анализ): дис. ... докт. социол. наук. М., 2006. С. 7-92.
7. Веремчук В. И. Социологическое исследование религиозности военнослужащих. М.: ВУ, 2004. С. 22-54.
8. Денисенко П. А. Современная религиозная ситуация в Российской Федерации и ее Вооруженных Силах: основные противоречия и тенденции развития (социальнофилософский анализ): автореф. дис. ... канд. филос. наук. М.: ВУ, 1997. С. 3-17.
9. Дубограй Е. В. Религиозность военнослужащих Вооруженных Сил Российской Федерации: состояние, структура, динамика и современная практика учета в военносоциологическом управлении (социологический анализ): автореф. дис. . канд. социол. наук. М.: ВУ, 2008. С. 3-15.
10. Анцупов А. Я., Шипилов А. И. Конфликтология. М.: ЮНИТИ, 2000. С. 15-16.
11. Библейская энциклопедия. Сергиево-Троицкая лавра, 1990. С. 130.
12. Керсновский А. А. // Философия войны. М., 1995. С. 130-136.
13. Новый завет Господа нашего Иисуса Христа. От Матфея // Библия. Книги священного писания Ветхого и Нового завета. Каноническое. Мн., 1994. С. 29.
14. Осипов А. И. Меч и мир: православный взгляд. Богословские размышления // Вестник военного и морского духовенства. 2004. №1 (661). С. 20-21.
15. О социальной концепции русского православия / Под ред. М. П. Мчедлова; ИЦ «Религия в современном обществе». М.: Республика, 2002. С. 313.
16. Вебер М. Теория ступеней и направлений религиозного неприятия мира // Вебер М. Избранное. Образ общества. М.: Юрист, 1994. С. 19.
17. Томпсон М. Философия религии. М.: ФАИР-Пресс, 2001. С. 8-9.
Поступила в редакцию 19.03.2009 г.
