CC BY
207
УДК 325.86 (594)
А. Р. Галушка-Адайкин Международный Славянский университет, г. Харьков, Украина
Расцвет режима «нового порядка» в Республике Индонезия
В статье исследуются вопросы, связанные с эволюцией индонезийского государства под управлением второго президента страны Сухарто во второй половине 70-х гг. ХХ столетия. Основное внимание уделено социальным, экономическим и политическим аспектам внутренней и внешней политики Индонезии в рам -ках режима «нового порядка». Именно ко второй половине 1970-х годов были преодолены общественно-политическая напряженность в стране, нестабильность, существовавшая в Индонезии со времен неудавшегося переворота в 1965 году и последовавшего за ним уничтожения Коммунистической партии Индонезии. Предложенная вторым Президентом Индонезии Сухарто новая идеология, несмотря на всю свою авторитарность, была принята многими слоями индонезийского общества как необходимая альтернативу коммунизму. Однако за внешней благополучностью режима «нового порядка» скрывались аспекты, которые в любой момент могли серьезно дестабилизировать ситуацию в Республике Индонезия.
Ключевые слова: Голкар, Индонезия, новый порядок, Юго-Восточная Азия, Сухарто.
За годы своего существования, а именно начиная со второй половины 60-х годов ХХ столетия, режим «нового порядка», созданный вторым президентом Индонезии Сухарто, достиг серьезных успехов, тем не менее подвергаемых серьез -ной критике со стороны соотечественников. Джакарту украсили небоскребы и большое количество новых зданий, которые контрастировали с бедными кварталами столицы. В стране появилось новое поколение среднего класса, которое абсолютно никоим образом не критиковало и не противилось коррупции, ставшей обычным явлением в стране, поэтому для этого нового слоя общества Индонезии режим «нового порядка» был своеобразным гарантом благосостояния и безопасности. Экономические достижения начали ощущаться и среди малоимущего населения, а также в отдаленных регионах. В международном аспекте Индонезия по-прежнему была сориентирована на страны западного блока, но при этом не пренебрегала дипломатическими отношениями со странами коммунистического лагеря. Религиозный вопрос в стране уже не стоял так остро, как раньше. Мусульманское большинство стало положительно отзываться о правительственной политике, уяснив, что правительство больше не воспринимает ислам как возможную угрозу существующему режиму. Представители немусульманских конфессий были благодарны правительству, что оно даже не предлагало вынести на рассмотрение вопрос о создании исламского государства.
Среди литературы, посвященной эволюции Республики Индонезия в течение второй половины 70-х годов, следует выделить труды Гела Хилла [7] и Анны Бут [3], которые сосредоточили свое внимание на экономическом развитии Индонезии, работу Дэвида Дженкинса [9], который рассмотрел роль армии в общественно-политической жизни страны в эпоху «нового порядка», общий анализ сухартовской Индонезии был проведен Хэмишем Макдональдом [12] и Энтони Рейдом [16].
Главной целью, поставленной в данной статье, является исследование эволюции Республики Индонезия в течение второй половины 1970-х годов, во времена укрепления режима «нового порядка» и позиций самого создателя данного режима, второго президента Индонезии Сухарто.
Экономика Индонезии в 70-х годах ХХ в. развивалась сверхвысокими темпами. В течение периода 1971-1981 гг. средний рост ВВП Индонезии находился на уровне 7,7 % и не опускался ниже отметки в 3 % [7]. Это достижение базировалось на доходах от нефтегазовой промышленности, еще больше доходы государства возросли после начала ирано-иракской войны. Патриотически настроенные специалисты в области экономики стали призывать к увеличению роли государственных предприятий и, наоборот, к уменьшению вмешательства в экономическую сферу иностранных предприятий.
«Пертамина», нефтегазовый гигант индонезийской индустрии, и подконтрольные ей компа-
нии, находившиеся до этого на грани банкротства вследствие ошибок прежнего руководства, были спасены последовательными реформами правительства. Была начата разработка нефтяных скважин вблизи острова Батам. Иностранные компании, сотрудничавшие с бывшим руководством «Пертамины», а именно «Стенвак» и «Калтекс», были вынуждены согласиться на чувствительное уменьшение их доли, как в самой добыче нефти, так и в распределении доходов от ее экспорта. Инфляция в стране была приостановлена и находилась в рамках 10-20 % в год, что, конечно же, по-прежнему было достаточно высокой цифрой [3].
Выборы в DPR (Dewan Perwakilan Rakyat — Совет народных представителей), нижнюю палату парламента, которые были назначены на май 1977 года, считались формальностью. Всем было понятно, что отсутствие какой-либо конкуренции, вызванное объединением партий в 1973 году, оставляет народу лишь один выбор — голосовать за президентскую партию Голкар. Проис-ламская партия РРР (Partai Persatuan Pemban-gunan — Партия Единого Развития), созданная в 1973 году, объединившая крупнейшие мусульманские силы в стране, все больше и больше становилась оппозиционной по отношению к существующей власти, несмотря на то, что правительством выделялись огромные средства на строительство мечетей, проведение различных мероприятий по поводу мусульманских праздников и т. п. Но лидеры правоверных мусульман считали, что представители власти далеки от ислама, даже называя многих из них «кафирами» — «предателями ислама» [15].
Голкар выиграла выборы: партия получила 62,1 % голосов среди всех проголосовавших. PDI, Демократическая партия Индонезии, получила 8,6 % голосов. PPP, благодаря плодотворной агитационной работе NU (Партия Nahdlatul Ulama), одной из старейших и самых влиятельных мусульманских партий, смогла набрать 29,3 % голосов избирателей [11]. Понятное дело, что в 1978 году Сухарто вновь, а именно в третий раз, был избран на пост президента страны. Однако результаты выборов в парламент дали ему новую пищу для размышлений: все же примерно треть индонезийского населения отдали свои голоса не президентской партии Голкар, а исламской РРР, движущей силой которой была NU.
Несмотря на стабильность «нового порядка», критика по поводу невероятно высокого уровня
коррупции в стране звучала все чаще и чаще. Кроме студенчества, этим опасным делом, то есть критикой, занялись некоторые представители интеллигенции и религиозной элиты. Видное место среди этих критиков занимал Картовибово, эксцентричная особа, считавшая себя мистическим лидером. В 1968 году он был уволен с государственной службы за свои левые взгляды. В 1972 году он объявил, что получил пророчество о том, что станет президентом Индонезии. В 1976 году Картовибово обрушился с критикой на Сухарто и его окружение. Он написал статью-меморандум под названием «На пути к спасению» и уговорил нескольких ведущих религиозных лидеров поставить под этим меморандумом свои подписи [4]. Среди них были Симатупанг, в то время председатель Высшего церковного совета Индонезии, и сам бывший вице-президент, соратник Сукарно легендарный Хатта. Сухарто был очень удивлен, что такой эксцентричный человек смог уговорить ведущих деятелей поддержать его. Судебный процесс над Картовибово превратился в своеобразный форум, на котором обсуждался вопрос растущего уровня коррупции, что, в общем-то, не помогло этому «кандидату» на должность Президента Республики Индонезия избежать заключения.
Студенческие демонстрации против коррупционного правительства в университетских кампусах стали рутинным явлением. Серьезные студенческие волнения состоялись в 1977-1978 годах после того, как Сухарто вновь выдвинул свою кандидатуру на пост президента страны. В ответ на это Сухарто и его правительство провозгласили концепцию NKK/BKK (Normalisasi Kehidupan Kampus/Badan Koordinasi Kemahasiswaan — Нормализация студенческой жизни/Координационный Совет студенчества) [10]. Целью данной концепции было создание гибкой системы надзора за студенчеством, которая позволяла ему заниматься вопросами, связанными исключительно с наукой. Были запрещены различные студенческие группировки и союзы. Процесс деполитиза-ции студенчества продолжался несколько лет и, как считалось, был успешным.
Несмотря на то, что нечистые на руку политики покрывали друг друга, иногда коррупционеры становились широко известными в обществе. Так, например, в 1977 году в New York Times появляется заметка, что один из высших чиновников в одном из индонезийских министерств
запросил взятку в размере 40 миллионов долларов США в случае его помощи в выигрыше тендера на установку спутниковых телекоммуникаций. Зарубежные аналитики вычислили, хотя этому нет достаточных доказательств, что примерно 30 % финансовой помощи со стороны международных валютных организаций и других государств растворялось в карманах индонезийских чиновников [12]. В ноябре 1976 года в Индонезии запрещается к печати журнал Newsweek, в котором была напечатана серия статей о коррупции в президентском дворце и, что самое главное, в этих статьях упоминались имена самого Сухарто, его жены и детей.
Защита прав человека в стране также стала одной из причин жестокой критики со стороны мирового сообщества. Неправительственная организация «Международная амнистия» оценивала количество политических заключенных в Индонезии, которые продолжали содержаться в лагерях и тюрьмах с 60-х годов ХХ в. без всякого судебного процесса, примерно в 55-100 тысяч человек [8]. В 1976 году президентом США становится Джимми Картер, который пришел в Белый дом с правозащитными лозунгами. Джа-картское правительство, которое по-прежнему оставалось зависимым от американской помощи, поняло, что нужно было определенно искать выход из создавшейся ситуации. Правительство Индонезии попыталось своеобразно решить этот вопрос путем перевода политзаключенных в удаленные от взора мирового сообщества тюрьмы и лагеря [6]. Однако подобные «реформы» не остались незамеченными мировой общественностью. Правительство было вынуждено признать, что заключенные второй и третьей категорий, то есть те, кто не был активным участником попытки переворота в 1965 году и не занимал руководящих постов в рядах уже запрещенной Коммунистической партии Индонезии, должны быть освобождены. Среди тех, кто был выпущен на свободу, был и Прамудья Ананта Тур, величайший представитель современной индонезийской литературы. Однако давление со стороны мирового сообщества не остановило репрессии со стороны действующей власти против своих врагов: в 1978 году было задержано более 100 лиц, причастных, по мнению властей, к событиям 1965 года, все это время прятавшихся за пределами Явы, а потом решивших вернуться, считая, что ситуация для них уже достаточно безопасна [16].
В этот же момент среди правящих кругов распространяется мысль, что не коммунизм представляет наибольшую угрозу для существования государства, а так называемая «импортируемая идеология», а именно радикальный ислам. Правительство было обеспокоено растущим влиянием РРР. Для ослабления этого влияния правительство предоставило Али Муртопо специальные полномочия. Его первые шаги по реализации данной политики были направлены против наиболее консервативного крыла исламских фундаменталистов в стране. Тайно, с помощью агентурной сети, он подтолкнул остатки сторонников Даруль Ислама, организации шариатского толка на Западной Яве, представлявшей ранее серьезную опасность государственной целостности Индонезии, к объединению в ячейки. Когда достаточно ощутимое количество последователей Картосувирджо, лидера Даруль Ислама, казненного ранее, вновь начали свою деятельность на территории Западной Явы, правительство сразу же начало арестовывать исламистов: к середине 1977 года было арестовано 185 активистов исламского движения [17]. Однако политика, направленная на ухудшение имиджа ислама, не принесла ощутимого результата, что отобразилось в результатах всеобщих выборов в парламент. Что интересно, в 1977 году Сухарто вместе с женой совершил умрах (наряду с хаджем один из важнейших видов паломничества в Мекку) и после этого он сознательно начал тратить деньги на строительство мечетей по всей стране.
Приход к власти в Индокитае коммунистов в 1975 году, иранская революция 1979 года нанесли серьезный удар по позициям стран западного блока в Азии. США и страны-союзники требовали от индонезийского правительства последовательной антикоммунистической позиции и политики, направленной против радикального ислама. В феврале 1976 года на Бали была проведена конференция глав некоммунистических государств-участников АСЕАН. Кроме обсуждения вопросов о мерах против распространения коммунистической идеологии, было решено создать постоянный Секретариат АСЕАН со штаб-квартирой в Джакарте. Первым Генеральным секретарем АСЕАН был назначен бывший командующий дивизией Силиванги Хартоно Дхарсоно.
4 февраля 1976 г. сепаратистами была провозглашена декларация о независимости — Nang-groe Aceh Darrussalam, индонезийской провин-
ции на севере Суматры. Конечно, эта декларация была всего лишь желанием определенной группы людей, не являющихся представителями всего народа. Кроме «провозглашения» независимости по протекции Хасана Тиро, влиятельного полевого командира, одного из лидеров «новой волны», было создано GAM (Gerakan Aceh Merdeka — Движение за независимый Ачех), которое объединило в себе все функции правительства и официального представителя Ачеха на международной арене. Именно с возникновением GAM ослаб контроль улама, мусульманских лидеров, над обществом Ачеха.
В этот же момент Джакарта одерживает победу в восточнотиморском вопросе. Несмотря на то, что жители Восточного Тимора, в большинстве своем активисты Fretelin, антииндонезийской военно-политической организации, продолжали сопротивление, начав партизанскую войну в горных районах, в августе 1976 г. Восточный Тимор был провозглашен двадцать седьмой провинцией Республики Индонезия. Страны западного блока, отдавая приоритет своим отношениям с Джакартой более чем праву тиморцев на самоуправление, де-факто признали оккупацию Восточного Тимора Республикой Индонезия, а Австралия — де-юре. Правительство США поддержало своих индонезийских коллег. США после поражения во Вьетнаме опасались распространения коммунизма по всей Юго-Восточной Азии, поэтому вполне понятно, что поддержка Fretelin, организации, базировавшейся на марксистско-комму-нистической идеологии, не входила в планы американской внешней политики.
Рост мировой цены на нефть положительно повлиял на благосостояние населения. Благодаря этому правительство смогло выполнить свое обещание по улучшению условий жизни в стране. Достижения в сельском хозяйстве, образовании, охране здоровья были ошеломляющими, особенно по сравнению с ситуацией в стране в колониальные времена или в течение периода «управляемой демократии». Новые ирригационные технологии, использование новых видов удобрений и пестицидов привели к росту урожаев риса и других культур. В начале 80-х годов Индонезия полностью отказывается от импорта риса [18]. Прорыв в образовании был не менее впечатляющим, чем достижения сельского хозяйства: было построено более 100 тысяч школ, подготовлено 500 тысяч учителей. В 1984 году примерно
97 % детей 7-12 лет учились в школе. Для примера — в 1973 году в школах обучалось всего лишь 57 % детей этого возраста. В результате, позднее, уже в 1990 году 89,6 % мужчин и 78,7 % женщин старше 10 лет умели читать и писать [2]. Польза от улучшения уровня образования стала ощущаться и в том, что государственный язык, то есть бахаса индонезиа, начал все больше и больше использоваться индонезийской сообществом. Благодаря реформам второй половины 70-х годов ХХ в., к 1990 году примерно 80 % населения страны признало, что использует государственный язык в повседневной жизни. Следует сказать, что решающую роль в распространении индонезийского языка сыграли СМИ, особенно телевидение. Распространение бахаса индонезиа было крайне важным фактором для объединения нации, для самоидентификации индонезийского народа.
Несмотря на определенные успехи в области здравоохранения, Индонезия все еще оставалась в этом вопросе позади своих соседей: Малайзии, Таиланда, Филиппин. Так, согласно переписи населения, в 1980 году в стране проживало 147,3 миллиона жителей, среди которых было только 12 тысяч 932 доктора, то есть один доктор на 11 тысяч 400 жителей [1; 13]. Согласно более поздней переписи, а именно переписи 1990 года, количество жителей на одного квалифицированного медицинского работника снизилось до 7,1 тысячи человек [2], однако и эта цифра ярко отражает недостаток докторов в стране и в соответствии с этим низкий уровень медицинской защиты в Индонезии.
Правительство весьма преуспело в воплощении программы КВ (Ке1иа^а Вегепеапа — Планируемая семья). Учитывая то, что религиозные взгляды не позволяют населению делать аборты и проводить стерилизацию, правительство направило большие средства на проведение разъяснительной работы среди населения, распространение контрацептивов. Результаты пропаганды «планируемой семьи» действительно впечатляющие. Если в 1955 году одна индонезийская женщина в среднем рожала 6,4 ребенка, то уже в 1995 году этот показатель снизился до 2,8 [18]. Этот показатель был значительно ниже уровня рождаемости на Филиппинах, в Малайзии, Индии, но уступал показателю Таиланда.
Говоря об улучшении условий жизни, повышении уровня образования и т. д., следует отметить одну важную вещь: эти положительные сдвиги
следует ассоциировать, прежде всего, с Явой. Реформы были ощутимы и на других островах, но по сравнению с Явой эти изменения не были такими заметными. Индонезийская элита продолжала рассматривать территории за пределами Явы как второстепенные.
В Индонезии, как и во многих странах азиатского региона, состоялась так называемая «запоздалая индустриальная революция», произошедшая благодаря большому количеству и дешевизне рабочей силы. Вся промышленность страны строилась по схеме: регионы — Ява — регионы (или заграница), то есть сырье из регионов посылалась на фабрики и производства на Яве, а затем с Явы или отсылалась назад в регионы, или экспортировалась за границу. Такая схема помогала правительству еще больше объединить различные по характеру регионы в единое целое — Республику Индонезия.
Экономический расцвет способствовал дальнейшей урбанизации страны. Так, благодаря реформам второй половины 70-х годов ХХ столетия, к 1990 году уже 30,9 % населения страны проживало в городах. Население одной Джакарты в то время составляло 8,3 миллиона жителей, количество жителей Бандунга и Сурабаи превысило 2 миллиона человек, Семаранга — один миллион [2].
ABRI (Angkatan Bersenjata Republik Indonesia — Вооруженные силы Республики Индонезия) оставались главной опорой режима. Однако и среди военных находились те, кто был недоволен существующим порядком вещей. Были и те, кто хотел воскресить утраченный имидж вооруженных сил страны, вернуть профессионализм и дисциплину, удалив Сухарто от прямого управления армией. Однако одинокие голоса реформистов не были услышаны основной массой военных, которые полностью поддерживали курс, избранный Сухарто.
В 1978 году правительство направило свои усилия на ограничение деятельности студенчества в контексте непрекращающихся антиправительственных манифестаций. «Нормализация» студенчества началась с арестов главарей студенческих организаций, преподавателей, агитировавших студентов выступать против правительства. Разнообразные студенческие объединения и клубы были закрыты, религиозным организациям была запрещена агитация и пропаганда в студенческой среде. Интересно то, что именно мечети и религиозные сооружения других конфессий на территории университетских
кампусов стали своеобразным центром для встреч антиправительственного подполья. Религиозный вопрос всегда был очень деликатным вопросом для режима «нового порядка». Так, в марте 1978 года верхняя палата парламента начала рассматривать вопрос о признании «кебатинан», то есть местного мистического религиозного течения в исламе, полноценной религией, а не верованием, как было признано той же самой верхней палатой парламента еще в 1973 году. На кону стояло не только признание, но и защита со стороны государства и всесторонняя финансовая помощь. Сторонники чистого ислама начали кампанию против признания «кебатинан» религией. В конце концов, под давлением со стороны мусульман правого толка правительство было вынуждено отказаться от этой идеи. Однако это подтолкнуло Сухарто и его окружение к мысли о внедрении в стране единой и доступной для всех слоев населения идеологии [5]. В соответствии с этим правительство начало программу обязательного изучения Панчасилы в стране, то есть пяти основ существования индонезийского государства, введенных еще первым президентом Сукарно. Вот так по иронии судьбы Сухарто взял за основу своей идеологии основные тезисы идеологической программы своего предшественника и одновременно врага Сукарно. Одним из главных разработчиков идеологической платформы «нового порядка» был Руслан Абдулгани, бывший сторонник «управляемой демократии» Сукарно. Курс по изучению Панчасилы, получивший название P4 (Pedoman Penghayatan dan Pengamalan Pancasila), стал общеобязательным: его начали изучать в государственных учреждениях, на рабочих местах, в школах и т. д. Этот курс и меры по его внедрению были беспощадно раскритикованы интеллигенцией. Однако следует признать, что уникальная концепция, разработанная правительством, которая по своей сущности ставила целью спасение индонезийского народа от опасности со стороны правых и левых сил одновременно, действительно повлияла на местное общество. К сожалению, реальные поступки самого Сухарто, его семьи и окружения в будущем навредят имиджу «нового порядка» как в глазах местного населения, так и в глазах мирового сообщества.
Режим «нового порядка» также пытался достичь и административного единства. Для этого в 1979 году был принят Закон о селах, в котором
главным пунктом было то, что именно правительственная региональная администрация избирает председателя села из списка, предоставляемого местным населением. Председатель села становится частью бюрократического аппарата страны, получает соответствующую зарплату [14]. Таким образом, была установлена единая иерархическая структура во всех провинциях страны. Однако этот закон, во многом похожий на распоряжение колониального правительства Нидерландов от 1906 года относительно административного порядка в сельской местности, не учитывал культурные традиции разных народностей и племен. Вследствие этого по всей стране прокатилась новая волна межэтнических столкновений, среди которых наиболее серьезными были антикитайские беспорядки.
Начиная с 1980 года ABRI начало программу под названием ABRI masuk desa (дословно — ABRI входит в село), направленную на улучшение имиджа вооруженных сил среди сельского населения страны. Солдаты ремонтировали мосты и очищали колодцы, строили сооружения религиозного характера, небольшие клиники и, конечно же, распространяли идеологию Панчаси-лы. Не имея серьезных внешних врагов, военные могли сосредоточиться на решении внутренних вопросов, на развитии экономики и развитии национальной инфраструктуры.
1979 год стал годом побед индонезийской армии над повстанческим движением Восточного Тимора: из 4 тысяч человек, членов Falintil (Forças Armadas de Libertacao Nasional de Timor Leste — Вооруженные силы национального освобождения Восточного Лесте) в живых осталось только 700 человек [9]. Лидеры восстания или были казнены, или этапированы в индонезийские концентрационные лагеря. Западные страны полностью поддерживали восточнотиморскую политику индонезийского правительства, которое было для них стратегически выгодным союзником в холодной войне, которая находилась в стадии обострения после ввода советских войск в Афганистан и углубления региональных конфликтов в мире.
Подводя итоги, отметим, что ко второй половине 70-х годов ХХ века режим «нового порядка» прошел не только испытание временем, но и занял прочное место в общественно-политической жизни Индонезии. «Новый порядок» вполне положительно воспринимался не только населением самой Индонезии, но и другими странами мира.
Благодаря удачным реформам, внедряемым правительством страны, Индонезия смогла преодолеть экономические и социальные проблемы, которые появились в стране еще в середине 60-х годов ХХ века. Таким образом, во второй половине 1970-х годов Сухарто и его сторонниками был заложен прочный фундамент для дальнейшего расцвета страны. Однако именно в это же время Сухарто и его сторонники в глазах не только мирового сообщества, но и в глазах простого индонезийского народа, начинают ассоциироваться с такими негативными понятиями, как коррупция и непотизм, что позже, уже в 90-х годах ХХ в., станет одной из главных причин падения самого режима «нового порядка».
—т—-
1. Biro Pusat Statistik. Sensus Penduduk 1979. Jakarta: Biro Pusat Statistik, 1980.
2. Biro Pusat Statistik. Statistik Indonesia 1990. Jakarta: Biro Pusat Statistik, 1990.
3. Booth A., McCawley Р. The Indonesian Economy during the Soeharto Era. Kuala Lumpur: Oxford University Press, 1981.
4. Cahyono H. Peranan Ulama Dalam Golkar 1971-1980, Dari Pemilu Sampai Malari. Jakarta: Pustaka Sinar Harapan, 1992.
5. Elson R. Suharto: a Political Biography. Campbridge: Campbridge University Press, 2002.
6. Fealy G. The Release of lndonesia's Political Prisoners: Domestic versus Foreign Policy, 1975-1979. Clayton: Monash University Centre of Southeast Asian Studies, 1995.
7. Hill H. The Indonesian Economy since 1966: Southeast Asia's Emerging Giant. Campbridge: Campbridge University Press, 2000.
8. Indonesia: an Amnesty International Report. London: Amnesty International, 1977.
9. Jenkins D. Suharto and His Generals: Indonesian Military Politics, 1975-1983. — Ithaca: Cornell Modern Indonesian Project, 1984.
10. Joesoef D. Normalisasi Kehidupan Kampus. Jakarta: Ditjen Pendidikan Tinggi, Depdikbud, 1979.
11. Liddle R. Pemilu-pemilu Orde Baru: Pasang Surut Ke-kuasaan Politik. Jakarta: LP3ES, 1992.
12. McDonald H. Suharto's Indonesia. Sydney: Fonta-na/Collins, 1980.
13. McDonald P. V. Pedoman Analisa Data Sensus Indonesia 1971-1980. Yogyakarta: Australian Vice-Chancellor's Committee, 1983.
14. Meyer P. A., C. McAndrews. Transmigration in Indonesia. Yogyakarta: Gajah Mada University Press, 1978.
15. Radi U. Strategi PPP 1973-1982, Suatu Studi tentang Kekuatan Politik Islam Tingkat Nasional. Jakarta: Integrita Press, 1984.
16. Reid A. The New Order. London: Oxford University Press, 1979.
17. Solahudin. NII sampai JI. Jakarta: Komunitas Bambu, 2011.
18. Thee Kian Wie. Indonesia's Economy Since Independence. Singapore: Institute of Southeast Asian Studies, 2012.
Anton P. Galushka-Adaykin International Slavic University in Kharkiv, Kharkiv, Ukraine Flourishing of the "New Order" Regime in the Republic of Indonesia
The article considers the questions connected with the evolution of the Indonesian state under the governance of Suharto - the second president of the country in the second half of the 1970s. The attention is paid to the social, economic and political aspects of internal and external politics of Indonesia in the framework of the "new order" regime. It was in the 1970s when the public and political tension in the country, instability caused by the political revolt which failed in 1965 and following after that the destruction of the Indonesian Communist Party were overcome. The new ideology put forward by President Suharto, irrespective of its authoritarianism, was accepted by many layers of Indonesian society as a necessary alternative to communism. Though the "new order" seemed successful there were hidden aspects that could dramatically destabilize the situation in the Republic of Indonesia.
Key words: Golkar Party, Indonesia, new order, South-Eastern Asia, Suharto.
