CC BY
56
СВ.Рязанцев, В В Боженко
Расширение Евросоюза В услоВиян
современны» демографически» реалий: тенденции и перспективы
Демографические проблемы Евросоюза. По итогам 2008 г. ЕС вышел на «почетное» 3-е место в мире по численности населения, после Китая и Индии, опередив все экономически развитые страны.
В общей сложности в ЕС-27 проживали 497,8 млн человек, в том числе 82 млн в Германии, 62,4 млн — во Франции, 61,6 млн — в Великобритании, 60 млн — в Италии, 45,8 млн — в Испании, 38,1 млн — в Польше, 21,5 млн человек — в Румынии [1]. Однако в перспективе, по примерной оценке, к 2030 г. численность населения ЕС возрастет лишь на 30 млн, до 527,7 млн человек (если не принимать во внимание возможное территориальное расширение). Если представить себе, что миграционный прирост будет нулевым, то население ЕС сократится до 493,7 млн человек. Учитывая, что в ЕС набирает силу процесс старения населения, можно сказать, что без территориальных присоединений и миграции регион обречен на демографическую стагнацию и старение. Наглядный при-
мер — самая крупная по населению страна Европы — Германия, в которой население к 2030 г. сократится до 81 млн человек. Причем, если не будет притока иммигрантов, то сокращение численности населения будет еще более значительным — до 76,9 млн человек. Сокращается население в «новых членах ЕС» — Болгарии, Польше, Румынии и Венгрии.
В большинстве стран ЕС отмечается противоположная тенденция — рост населения. Например, в Великобритании население будет продолжать расти, и в 2030 г. составит 71,2 млн человек (в 2008 г. в стране проживали 61,6 млн человек). Вырастет также население в Австрии — с 8,4 до 9,1 млн, в Бельгии — с 10,7 до 12 млн, на Кипре — с 0,8 до 1,1 млн, в Дании — с 5,5 до 6 млн, в Финляндии — с 5,3 до 5,7 млн, во Франции — с 62,4 до 69,6 млн, в Ирландии — с 4,5 до 5,6 млн, в Люксембурге — с 0,5 до 0,6 млн, в Швеции — с 9,3 до 10,5 млн человек. Однако в большинстве этих стран основной «позитивный» вклад в рост численности населения вносит
иммиграция. При нулевом миграционном приросте численность населения во многих из них также сократится.
Это обусловлено тем, что в большинстве стран ЕС сложился слабо-расширенный тип воспроизводства населения, который едва обеспечивает простое замещение поколений, но не обеспечивает прироста населения. Показатель естественного прироста населения очень низок. Например, в Великобритании, Австрии, Бельгии, Испании, Финляндии и Португалии он составлял в последнее время всего 0,1%, в Дании - 0,2%, на Мальте -0,3%, во Франции, Нидерландах и Люксембурге — по 0,4%. Ситуация с естественным приростом, равным нулю, отмечается в Греции, Польше и Словакии. Отрицательные значения имеет показатель естественного прироста (т.е. отмечается убыль населения) в Германии, Италии, Словении и Швеции на уровне минус 0,1%, в Румынии, Чехии и Литве — по минус 0,2%, в Венгрии и Эстонии — по минус 0,4%, в Болгарии — минус 0,5%, в Латвии — минус 0,6%. Только в некоторых странах ЕС существует расширенное воспроизводство населения. Соответственно коэффициент естественного прироста имеет достаточно высокие значения: в Ирландии и на Кипре — по 0,5%. Но эти малые страны не могут «спасти» остальную Европу.
Фундаментальной причиной этой проблемы является практически повсеместное сокращение рождаемости и старение населения. Сокращение рождаемости связано с изменением установок на детей и снижением ценности в детях, изменением образа жизни людей и вовлеченностью женщин в общественную жизнь. Все эти
факторы действуют в комплексе и имеют определенную специфику по странам. На них накладывают отпечаток традиции, религиозные установки, нормы морали и пр. Рождаемость может сильно отличаться в религиозных, расовых и этнических группах в пределах одного государства и региона. В большинстве стран ЕС рождаемость стала очень низкой.
Если в среднем в мире на одну женщину репродуктивного возраста приходится 2,7 ребенка, то в странах ЕС этот показатель намного ниже, причем он падает быстрыми темпами. Например, если в 2006 г. на одну женщину в ЕС приходилось 1,72 ребенка, то в 2008 г. — 1,6. Рождаемость во всех странах ЕС находится ниже среднемирового уровня. Наиболее высокой среди стран ЕС рождаемость остается в Ирландии — 2,1, Франции — 1,99 и Великобритании — 1,96 ребенка на одну женщину репродуктивного возраста. Следует отметить, что здесь значительный вклад в рождаемость дают выходцы из арабских и азиатских стран: скакзываются меры социальной поддержки семьи, которые активно продвигает на протяжении нескольких лет правительство, а также сильное влияние католической церкви. В скандинавских странах показатели рождаемости достаточно высокие благодаря развитой системе поддержки семей с детьми: в Норвегии — 1,96, в Швеции — 1,91, в Дании — 1,89, в Финляндии — 1,85 ребенка на одну женщину репродуктивного возраста. Относительно высок показатель рождаемости в Бельгии — 1,82 ребенка на одну женщину репродуктивного возраста. Гораздо ниже значения коэффициента рождаемости в Греции — 1,51, в Испании — 1,46, в Австрии — 1,41, в Германии — 1,38, в Португалии —
1,36, на 1 женщину репродуктивного возраста. В странах — «новых членах» ЕС показатель рождаемости очень низкий, даже на фоне более развитых стран западной и северной частей группировки. Например, в Эстонии — 1,65, в Словении — 1,53, в Чехии — 1,5, на Мальте — 1,44, в Латвии — 1,44, в Польше — 1,39, в Румынии — 1,35, в Словакии — 1,32 ребенка на одну женщину репродуктивного возраста.
Тенденция снижения рождаемости в Европе наблюдается уже не одно столетие. Во второй половине XX в. показатели рождаемости продолжали падать. Так, в 1950—1955 гг. суммарный коэффициент рождаемости находился на уровне 2,7 ребенка на одну женщину [2. Р. 76]. К 1975—1980 гг. значение данного показателя опустилось до 2, а к 2000—2005 гг. достигло минимальной отметки — 1,3 ребенка на женщину. При этом, начиная с 1975 г., показатель рождаемости в Европе находится на низком уровне, который не обеспечивает простого воспроизводства населения. Таким образом, низкий уровень рождаемости стал основным фактором сокращения естественного прироста и изменения соотношения между возрастными группами населения Европы в 1950—2000 гг. Снижение рождаемости привело к росту доли старших возрастных групп в совокупном населении из-за постепенного уменьшения численности новых поколений.
ЕС в настоящее время столкнулся с серьезными социально-экономическими проблемами, обусловленными демографическими факторами. Прежде всего это процесс старения населения, который отражается на росте расходов пенсионных фондов. И неизбежным выходом из этой ситуации является повышение пенсион-
ного возраста. Это крайне непопулярная, но порой необходимая мера, что наглядно показали события во Франции в 2010 г. После того, когда парламент принял закон о повышении пенсионного возраста, — французы вышли на демонстрации протеста.
Старение населения связано, с одной стороны, со снижением рождаемости, а с другой — с сокращением смертности и увеличением ожидаемой продолжительности жизни населения. На протяжении XX в. в Европе происходило устойчивое снижение смертности населения благодаря улучшению гигиены, питания, применению научных методов оказания медицинской помощи. Население в полной мере получило доступ к данным достижениям в 1950—1955 гг., что привело к росту ожидаемой продолжительности жизни при рождении. Особенно значительных успехов в медицине и здравоохранении европейские страны добились во второй половине XX в. Это существенно снизило уровень смертности и привело к устойчивому росту ожидаемой продолжительности жизни населения Европы. В 1950—1955 гг. средняя ожидаемая продолжительность жизни при рождении в Европе составляла 65,7 года, в 1970—1975 гг. — 71,5 года, а в 2000—2005 гг. — 73,7 года. Позднее данный показатель продолжал увеличиваться, и в 2008 г. в ЕС-27 достиг 82,2 года у женщин и 76,1 — у мужчин [1]. Наиболее ярко вклад фактора высокой продолжительности жизни в усилении процесса старения населения проявляется в ЕС.
Важной демографической тенденцией XX в. является усиление диспропорций между продолжительностью жизни мужчин и женщин. За 2-ю половину XX в. преимущество женщин над мужчинами по ожидаемой про-
должительности жизни при рождении в мире существенно выросло (с 2,7 до 4,2 года). В XXI в. в мире прогнозируется дальнейшее усугубление диспропорций между полами в старших возрастах. Например, различие ожидаемой продолжительности жизни при рождении у мужчин и женщин увеличится с 4,2 до 4,8 в 2045—2050 гг. Однако в развитых и менее развитых регионах данный процесс будет протекать в противоположных направлениях: в первой группе стран разница между ожидаемой продолжительностью жизни женщин и мужчин уменьшится с 7,4 до 6,1 года, а во второй — увеличится с 3,2 до 4,4 года.
На фоне общемировой тенденции превышения ожидаемой продолжи -тельности жизни у женщин над мужчинами Европа также демонстрирует серьезные различия по этому параметру между полами. На протяжении 1950—2000 гг. разрыв между женщинами и мужчинами усугублялся и достиг своего максимального значения, равного 8,5 годам, в 1995-2000 гг. В 2008 г. в ЕС-27 эта разница составила 6,1 года. Подобные расхождения в ожидаемой продолжительности жизни между полами создавали определенные трудности, связанные с финансированием пенсий в рамках систем обязательного пенсионного обеспечения. Несмотря на прогнозируемое сокращение разрыва по данному показателю между мужчинами и женщинами, это различие сохранится на относительно высоком уровне.
Тенденция оказывает негативное влияние на традиционные пенсионные системы перераспределительного типа, поскольку страховые тарифы в национальных пенсионных системах не учитывают половую принадлежность плательщиков и более того,
требуемый трудовой стаж для женщин зачастую меньше требуемого трудового стажа для мужчин. Это означает наличие и усугубление диспропорций между объемом собираемых страховых взносов для мужчин и женщин и ожидаемыми продолжительностями жизни представителей двух полов. В результате, в случае функционирования системы с пенсиями фиксированного размера, осуществляется перераспределение пенсионных отчислений от мужчин с меньшей ожидаемой продолжительностью жизни в пенсионном возрасте к женщинам с большей ожидаемой продолжительностью жизни в пенсионном возрасте. При наличии системы с фиксированным размером платежа, при которой размер пенсии исчисляется исходя из суммы пенсионных отчислений работника и ожидаемой продолжительности жизни получателя пенсии, уровень пенсий женщин с большей продолжительностью жизни в пенсионном возрасте ниже, нежели мужчин с меньшей ожидаемой продолжительностью жизни в пенсионном возрасте.
Следующим фактором, обусловливающим старение населения, можно назвать миграцию, которая наряду с естественным движением влияет на формирование возрастной структуры населения. В основе международной миграции чаще всего лежат причины социально-экономического характера. В XX в. Европа стала точкой притяжения международной миграции. С 1970-1975 гг. сальдо международной миграции между Европой и другими регионами стабилизировалось на положительном значении, а чистый приток мигрантов имел тенденцию к увеличению до 2000-2005 гг. При этом объем чистого миграционного
притока в расчете на 1 тыс. населения находился на высоком уровне и в 1995—2000 гг. составлял 2,2 человека. Доля притока мигрантов в изменении численности населения Европы значительно возросла с 1985—1990-х годов. При этом в отдельных странах данный показатель достигал значительно более высоких значений и существенно влиял на возрастную структуру населения. В целом же по региону по указанным причинам международная миграция не оказывала существенного влияния на тенденции изменения возрастной структуры населения, чего также не предвидится и в будущем.
В возрастной структуре потока международной миграции преобладают группы трудоспособного и детского возрастов. Начиная с 1980-х годов, чистый приток населения был значительным фактором прироста населения развитых стран, однако в менее развитых он не оказывал существенного влияния на изменение численности населения. Таким образом, иммиграция в большей степени воздействовала на возрастную структуру населения в развитых странах, увеличивая численность населения трудоспособного и детского возрастов, и в то же время воздействовала на возрастную структуру стран-«доно-ров» в гораздо меньшей степени.
Однако воздействие иммиграции на возрастную структуру стран-«реци-пиентов» не может рассматриваться однозначно. В краткосрочной перспективе приток населения младших и средних возрастов уменьшает уровень демографической нагрузки на население трудоспособного возраста со стороны населения пенсионного возраста. Напротив, в случае постоянного притока мигрантов неизменной численности не происходит существен-
ного изменения соотношения между средними и старшими возрастными группами, поскольку со временем первые поколения мигрантов переходят в старшие возрастные группы.
Таким образом, иммиграционные потоки могут оказывать лишь краткосрочное влияние на уровень демографической нагрузки на население трудоспособного возраста со стороны населения пенсионного возраста. По прогнозу ООН, чистый приток международной миграции в развитые страны достигнет своего максимального значения, составляющего 3290 тыс. человек год, в 2000—2005 гг., и в будущем потоки миграции сократятся примерно в 1,5 раза и стабилизируются на значении 2272 тыс. человек в год [3. Р. 67]. Также несколько сократится уровень эмиграции из развивающихся стран до 0,389—0,289%о в 2010—2050 гг. и иммиграции в развитые страны до 1,841—1,820%о в 2010—2050 гг. Поэтому в перспективе международная миграция не может рассматриваться как детерминанта возрастной структуры населения регионов мира, в том числе ЕС.
В результате описанных демографических тенденций возрастная структура населения ЕС существенно «постарела», и этот процесс необратим. Доля людей в возрасте старше 65 лет увеличится с 17,2% в 2008 г. до 23,7% в 2030 г. Внутри ЕС есть определенная дифференциация. Наиболее «старыми» можно считать Германию, Грецию, Швецию и Португалию. А в перспективе — в 2030 г. лидерами в ЕС станут Германия, Италия, Финляндия, Греция.
В ЕС также наблюдаются существенные изменения в возрастной структуре населения под воздействием демографической волны, возникшей из-за спада рождаемости пос-
ле второй мировой войны. В связи с ней наблюдается уменьшение доли населения средних возрастов в 1950— 1955-х годах и старших возрастов в 1980—1990-х годах. Баланс между возрастными группами смещается в пользу старшего населения. В результате перехода к низкой рождаемости в 1970-х годах доля населения в возрасте 0—14 лет снизилась с 26,7% в 1965 г. до 15,9% в 2005 г. Возрастная группа 15—64 лет составляла 65,6% в 1950 г. и в результате совместного влияния снижения рождаемости и падения смертности в средних возрастах увеличила свою долю до 68,2% в 2005 г. Также увеличивался относительный размер старшей возрастной группы, к чему кроме упомянутых причин привело увеличение ожидаемой продолжительности жизни в старших возрастах. В результате, доля населения в возрасте 65 лет и старше поднялась с 8,2% в 1950 г. до 15,9% в 2005 г., т.е. выросла почти в 2 раза. Таким образом, темп прироста доли населения старших возрастов был выше темпа прироста населения средних возрастов, что за указанный период привело к росту демографической нагрузки на население трудоспособного возраста со стороны населения пенсионного возраста с 12,5 до 23,3%.
В результате демографических изменений в экономически развитых странах растет медианный (средний) возраст населения и сокращается доля молодых людей в структуре населения. Если в 2008 г. средний (медианный возраст) европейца в регионе ЕС-27 составлял 40,6 года, то в 2030 г. он будет составлять 45,3 года [1]. Доля молодежи уменьшается, растет демографическая нагрузка. Снижение доли молодежи отражается прежде всего на системе образования,
которая не дополучает привычное число контингентов. Для сохранения сети образовательных учреждений возможен выход — привлечение на обучение иностранных школьников и студентов из других регионов и стран. Именно этим путем пошли сейчас многие экономически развитые страны, которые развернули программы привлечения иностранных школьников, студентов, аспирантов.
Быстрый рост демографической нагрузки не мог не сказаться на состоянии национальных систем социального обеспечения в Европе, в частности пенсионных систем. Уже с 1980-х годов правительства многих стран ЕС, в которых демографические изменения были наиболее ярко выражены, начали осуществлять меры, направленные на приспособление национальных систем пенсионного обеспечения к изменяющейся структуре населения. Основная проблема заключалась в том, что рост численности пенсионеров, а также увеличившаяся ожидаемая продолжительность жизни людей пенсионного возраста требовали увеличения размера средств, необходимых для сохранения прежнего уровня жизни пенсионеров.
Последствия старения населения, носящие глобальный и долговременный характер, порождают острые проблемы для всех стран и одновременно открывают огромные возможности. Опираясь на результаты ряда зарубежных исследований, ученые отмечают, что старики обладают высокой профессиональной и образовательной подготовкой, будут, скорее всего, более здоровыми людьми, чем последюущие поколения. Уже сейчас в странах ЕС наблюдается такой феномен, как «молодые старики». Суть его заключается в том, что людей, до-
стигших возраста 65 лет (который до последнего времени официально считался границей между молодостью и старостью), ни внешне, ни по каким-либо иным критериям, в том числе по состоянию здоровья, нельзя отнести к числу стариков.
Прогнозы возрастной структуры населения стран ЕС неутешительны. Очевидно, что в перспективе продолжится постарение населения, хотя темпы постарения в ЕС ниже, чем в других регионах мира, тем не менее изменение возрастной структуры будет иметь негативные социально-экономические последствия. Многие страны долгое время пытались механически восполнять численность населения мигрантами, прежде всего трудовыми. Возник даже термин «замещающая миграция», который обозначал миграционные потоки, компенсировавшие сокращение численности населения или отдельных возрастных контингентов населения. Однако, как показала практика, масштабная замещающая миграция принесла с собой массу культурных, социальных и даже политических проблем. В настоящее время миграционная политика ЕС становится все более жесткой в отношении неквалифицированной рабочей силы, она отдает предпочтение людям с высокой квалификацией и учебным мигрантам. Кроме того, все большее внимание в ЕС уделяется демографической политике, направленной на стимулирование рождаемости и поддержку семей с детьми. В большинстве экономически развитых стран, вступивших в полосу демографического кризиса, осуществляют демографическую политику, преследующую цель повышения коэффициентов рождаемости и естественного прироста.
Этнические проблемы в Евросоюзе. Этнический состав мигрантов в Европе также значительно менялся от десятилетия к десятилетию и сильно повлиял на этнический состав населения ЕС. В 1950—1960-х гг. основные потоки миграции в континентальные западноевропейские страны, принимавшие мигрантов, шли из Италии, Испании, Греции, Югославии и Турции. Великобритания в это время принимала практически весь поток из Индии, Пакистана и Бангладеш. В 1960-х годах около 45% всех африканцев, выезжающих из Африки, направлялись во Францию, в 3 раза меньшее количество — в Италию, Германию, Великобританию и Испанию. В 1970-е годы основной поток мигрантов уже шел главным образом из Турции, Марокко, Алжира и Туниса. В 1980-х годах в него влились мигранты с Ближнего Востока, из Южной Америки, причем направление миграционных потоков постепенно смещается от ядра Евросоюза на его периферию, в средиземноморские страны. С конца 1980-х годов и в 1990-е годы ЕС начинает принимать беженцев и мигрантов из стран Центральной и Восточной Европы и с Балкан. Этот поток к концу 1990-х годов все больше становился потоком трудовой миграции, доля трудовых мигрантов из стран региона в общем потоке постоянно возрастает.
В итоге к началу XXI в. этнический состав потоков во многие страны меняется. Так, в странах Средиземноморья традиционно преобладала миграция из Турции и стран Африки. В настоящее время эти страны получают все больше мигрантов из Украины, Молдавии, Албании, а в последнее время и из Латинской Америки. К 2007 г. основными этническими
группами мигрантов в Испании стали эквадорцы, колумбийцы, румыны и аргентинцы, а не марокканцы, как прежде. В тех странах, которые на рубеже веков провели программы амнистии, количество трудовых мигрантов выросло в несколько раз. В Испании, Италии, Греции, Франции, Бельгии, Португалии, Люксембурге и Великобритании в 1995—2002 гг. были легализованы 2,5 млн человек. В Италии из 705 тыс. заявлений на легализацию на первом месте по числу заявлений оказались выходцы из Румынии (20%), украинцы (15%) и по 8% заявлений подали албанцы и марокканцы. В Португалии украинцы опередили выходцев из Бразилии. В Греции албанцы все еще доминирующая группа, но доля выходцев из СНГ неуклонно растет. Меняется этнический состав миграционных потоков в Великобританию, Ирландию и Швецию, где уже разрешено работать мигрантам из стран — новых членов ЕС и куда за последний год возрос поток из этих стран (Венгрии, Польши, и стран Балтии).
В результате, сейчас мигранты в европейских странах распределены весьма избирательно. Более 60% приехавших в Европу турок живут в Германии (именно турки — самая многочисленная группа иммигрантов-неевропейцев в странах ЕС). Алжирцы и тунисцы, как правило, выбирают Францию, албанцы же выезжают почти исключительно в Италию и Грецию, где составляют абсолютное большинство как легальных, так и нелегальных мигрантов. В Испании и Португалии традиционно много выходцев из стран Латинской Америки. Марокканцы распределены по всем европейским странам [4].
Миграционные потоки не распределяются равномерно по территории
стран приема, а идут в конкретные города и регионы. Трудовая миграция, как правило, ориентирована на современные секторы экономики и сферу обслуживания, поэтому иммигранты концентрируются в первую очередь в крупных городах и городских агломерациях. Например, в Великобритании мигранты из Азии проживают в основном в районе Большого Лондона, Большого Манчестера, Бирмингема и прилегающей зоны Йоркшира (город Бредфорд называют «маленьким Пакистаном»). Во Франции насчитывается, по крайней мере, 10 млн граждан, у которых как минимум один из родителей иностранец. Большая часть их живет в Большом Париже (38,3%), районах Rhone-Alpes, с центром в Лионе (12%) и Alpes—Cote d'Azur, между Марселем и Ниццей (8,4%). В Германии отмечаются сходные тенденции: самое большое количество мигрантов в абсолютном выражении проживает в больших городах (Берлине, Мюнхене, Гамбурге, Франкфурте-на-Майне, Кёльне, Штутгарте). В последних трех городах, а также в Оффенбахе доля мигрантов достигает 20% всего населения. В западных городах уже сложились районы этнических анклавов — чайна-тауны, арабские кварталы, индо-пакистанские и т.д. Этому во многом способствовали программы строительства социального жилья для малоимущих, которые были развернуты в Западной Европе, начиная с 1930-х годов, поэтому максимальная концентрация мигрантов отмечается именно там.
Случаются трения, когда коренные жители и мигранты приспосабливаются друг к другу, особенно если их обычаи или уровень образования сильно разнятся. Дискриминацию в отношении иммигрантов, принадле-
жащих к определенным этническим группам, часто проявляют работодатели. В Европе, по данным МОТ, с этим явлением сталкиваются около 35% трудящихся-мигрантов. Расизм и дискриминация в отношении молодых людей из Марокко и Турции становятся одной из причин их высокого уровня безработицы. В 2006 г. уровень безработицы трудящихся-мигрантов в Германии составил около 16%, что в 2 раза выше национального показателя
[5].
Европейский центр наблюдения за противодействием расизму и ксенофобии, расположенный в Вене, недавно выступил с предупреждением политикам стран ЕС. Выражается озабоченность появлением исламо-фобии в обществе европейских стран. Появилась тенденция, в том числе в СМИ и среди политиков, к созданию негативного стереотипа мусульманина-иммигранта как террориста и врага. Это обернулось умножением случаев расовой и религиозной нетерпимости, главными жертвами которой становятся женщины в исламской одежде, чадре. Наиболее заметны эти настроения в Великобритании, Нидерландах, Швеции и, особенно, Дании.
Европейская комиссия признает потенциальную пользу иммиграции, но, тем не менее, озабочена последствиями продолжающегося или даже возрастающего притока мигрантов в страны-члены ЕС. Таким образом, в свете наблюдаемых в Европе тенденций, вопрос об упорядочении миграционных процессов и управлении миграцией, обусловленной экономическими причинами, представляется достаточно актуальным. Поэтому иммиграция становится одной из главных проблем, которыми ЕС придется заниматься в ближайшие годы. В связи
с этим Европейская Комиссия видит необходимость сформулировать свою политику в области внешних сношений с учетом глубинных причин международной миграции с тем, чтобы снизить миграционное давление.
Демографический фактор расширения ЕС. Европейский союз представляет собой крупнейшее в мире интеграционное объединение, которое включает в себя 27 государств. Это мощная с точки зрения демографического потенциала и социально-экономического развития организация. Роль ЕС на мировой арене постоянно возрастает. Для ЕС характерен процесс расширения, группировка «поглощает» в себя все новые государства в разных регионах. Процесс расширения ЕС обусловлен целым рядом факторов, но традиционно считается, что главными среди них являются экономические и геополитические причины. Социально-демографические факторы не считались определяющими в процессе расширения. И поэтому они остаются слабо изученными в научной литературе.
Вместе с тем, негативные демографические тенденции, свойственные ныне ЕС, в полной мере могут считаться важным фактором, стимулирующим его расширение. В некоторых странах происходит сокращение численности населения, в некоторых государствах сокращается количество трудовых ресурсов, население повсеместно стареет, возникает дефицит трудовых ресурсов на рынках труда. Кроме того, усилившиеся миграционные потоки в последние годы существенно изменили этнический состав населения в ЕС, привели к формированию крупных диаспор, ранее не свойственных европейской культуре, изменили этнокультурный
ландшафт Евросоюза, породили межнациональные конфликты. Все это вынуждает ЕС искать возможности компенсации своих демографических потерь и «сглаживания» негативных этнокультурных факторов развития. Прежде всего это касается расширения ЕС в направлении Центральной и Восточной Европы, в которых проживает население, близкое по менталитету, историческим особенностям, этническим и религиозным характеристикам к европейцам.
Расширение ЕС носит беспрецедентный характер, поскольку власти данной интеграционной группировки, осознали демографические реалии. Стратегия и текущий курс ЕС меняются в условиях демографических вызовов, главными из которых являются рост миграции из стран вне пределов Европы, сокращение численности населения трудоспособного возраста, постарение населения, рост пенсионной нагрузки, снижение рождаемости и прочие негативные демографические тенденции. Все это заставило власти ЕС по-новому посмотреть на Восточную Европу и на перспективы взаимодействия с ней.
Необходимость адекватного подхода, соответствующего демографическим реалиям, к восточным соседям начинает укореняться в сознании элит ЕС. Дискуссия на эту тему ведется в двух аспектах. Первый касается необходимости разработки общей стратегии в отношении стран ближайшего соседства, второй — непосредственно перспектив отношений ЕС со всеми или с отдельными странами, граничащими с ЕС на Востоке. С 2004 г. Украина и Беларусь стали прямыми соседями ЕС, Калининградская область России также со всех сторон теперь окружена странами — членами ЕС.
Во второй половине 2002 г. появилась идея Инициативы для новых соседей, которая была ориентирована на Молдову, Беларусь и Украину, а также на углубление сотрудничества с Российской Федерацией. В частности, отмечалось, что сотрудничество должно быть основано на общих политических и экономических ценностях, необходимости оказания помощи государствам в продвижении демократии и экономических реформ и, таким образом, содействовать стабильности и благополучию на границах ЕС [6. С. 285]. В 2003 г. Европейская комиссия опубликовала коммюнике «Большая Европа — соседство: новые рамки отношений с нашими восточными и южными соседями». Помимо стран Восточной Европы данная концепция затрагивает отношения со странами Магриба, в список не вошли страны Балканского региона, которые рассматриваются как потенциальные члены ЕС.
Основной целью внешней политики ЕС в отношении соседних стран до лжно быть экономическое сотруд ни -чество и интенсификация совместных действий в борьбе с трансграничными опасностями. Эти цели предполагается достичь путем принятия соседними странами стандартов ЕС. Европейские институты будут оказывать финансовую и консультативную помощь своим соседям в этих вопросах.
Традиционно европейские элиты официально были склонны определять европейскую идентичность по критерию гражданской лояльности, а не этнокультурной принадлежности индивида. В то же время негласно в некоторых странах ЕС, в отдельных политических группах присутствует представление о европейской идентичности как феномене цивилизаци-
онном и по сути этнокультурном. Это проявляется в росте популярности правых партий, активной роли некоторых президентов и премьер-министров. Долго решаемый вопрос по поводу вступления мусульманской Турции в ЕС является также тому подтверждением. Еще в 1999 г. Турция была внесена в список кандидатов, тем не менее пока не принята в организацию. При этом страны Восточной Европы, имевшие социалистическое прошлое, были приняты в относительно короткие сроки. Совершенно очевидно, что в ЕС существует опасение, что принятие Турции в ЕС приведет к существенному изменению этнической и религиозной ситуации, увеличению численности турецкого населения и усилению мусульманского фактора.
В этой ситуации совершенно очевидно, что ЕС в настоящее время «переносит центр тяжести» в своей внешней политике на развитие отношений со странами Восточной Европы. Это проявляется в развитии отношений в области торговли, транспортных коммуникаций, образования и науки, политических отношений, визовой политики. Недавно Европейский союз вступил в диалог с российскими властями о возможностях введения безвизового режима, что ранее даже представить было трудно. Конечно, для договоренностей в этой области потребуется еще много времени, но это также доказывает все большую ориентацию ЕС на восточное направление. Очевидно, что введение безвизового режима может рассматриваться как возможность пополнения рынков труда «стареющих экономик» трудовыми ресурсами из России.
Однако расширение ЕС имело и некоторые негативные аспекты для внешней политики. Так, реакция ЕС
(25 стран) на события в Ираке показала, что внутри большой группировки не существует «единого голоса» по этому вопросу. Можно привести много примеров таких разногласий. В частности, позиция Польши по вопросу интеграции с Россией отличается от общеевропейской линии, а также от подходов ключевых стран — Германии и Франции. Неоднородность акторов, которые будут определять внешнюю политику ЕС в среднесрочной перспективе, все более возрастает. Как отмечают многие эксперты, следующие 15—20 лет будут серьезным испытанием не только прочности Европейского союза, но и жизнеспособности самой идеи европейской интеграции, или европейской идентичности. Успехи и неудачи ЕС будут зависеть главным образом от того, сумеют ли его лидеры обеспечить согласованность процессов углубления и расширения интеграции [7. С. 40].
Таким образом, внешняя политика ЕС под влиянием многих объективных и субъективных факторов существенно трансформировалась в последние годы. Одним из объективных факторов данной трансформации стал демографический компонент, точнее, негативная демографическая ситуация. Это заставило страны ЕС осознанно искать новые источники компенсации негативных демографических процессов. В этой ситуации, несмотря на декларируемую в ЕС на официальном уровне политику мультикультурализма и этнического разнообразия, сохраняются опасения мусульманского фактора. В свою очередь, это заставило страны ЕС переориентировать свою внешнюю политику на страны Восточной Европы, имеющие население со сходной этнической структурой, культурно-исто-
рическими особенностями развития, ментальностью.
Прогнозы расширения Евросоюза с учетом демографического фактора. Расширение ЕС сопровождалось мощным приростом населения за счет присоединения новых стран. В частности, присоединение в 1973 г. Великобритании, Дании и Ирландии добавило 64,3 млн человек. Присоединение Греции в 1981 г. добавило ЕС 9,7 млн человек. Следующий этап расширения в 1986 г. — присоединение Испании и Португалии — это 48,5 млн человек. В 1995 г. присоединение Австрии, Финляндии и Швеции добавило 22 млн жителей. Самое масштабное расширение в 2004 г. — 8 стран ЦВЕ, Кипр и Мальта — это в общей сложности 74,1 млн человек. Наконец, в 2007 г. — вклад Болгарии и Румынии составил около 29 млн человек. Это мощнейший демографический потенциал, который смог получить ЕС за короткий срок. В итоге на начало 2009 г. его население составило 497,8 млн человек.
Учитывая описанные выше реалии, в частности негативные демографические прогнозы и тенденции, без новых «демографических инъекций» ЕС, видимо, не удастся обойтись. Рассмотрим некоторые возможные объемы демографического потенциала, который может получить ЕС за счет присоединения новых стран. Прежде всего это государства Балканского региона, которые стоят «одной ногой» в ЕС. Здесь население в большинстве своем христианское (за исключением Албании и Косово), с близкой мен-тальностью для европейцев.
В Хорватии население составляет 4,4 млн человек и будет практически неизменным к 2030 г. Правда, демографическая ситуация в стране небла-
гополучна, здесь рождаемость меньше смертности, но есть миграционный прирост, перекрывающий негативные демографические тенденции. Рождаемость — на уровне 1,47 ребенка на женщину репродуктивного возраста. Мощный демографический компонент на Балканах — Сербия, где проживают 7,3 млн человек. Но рождаемость низкая — 1,39 ребенка, происходит сокращение численности населения, хотя миграционный прирост положительный. Преимущественно это славянское население, которое может хорошо интегрироваться в европейский социум. Небольшая территория Монтенегро (Черногории) — это еще 600 тыс. человек. Следующая страна — Македония — всего 2 млн человек. Здесь минусовая миграция, но положительный миграционный прирост, не очень низкий по европейским меркам уровень рождаемости — 1,49 ребенка. К 2030 г. численность населения страны вырастит на 100 тыс. человек. В Боснии и Герцеговине население составляет 3,8 млн человек. Сейчас страна имеет нулевой прирост населения.
Особый случай на Балканах — две мусульманские страны — Албания и Косово. ЕС признал Косово независимым государством и теперь ему ничего не остается делать, как оказывать экономическую помощь, а в перспективе интегрировать в свое политическое пространство около 2,2 млн мусульман. Четких статистических данных относительно демографических процессов здесь нет, но известно, что это одна из самых благополучных с точки зрения демографической ситуаций территория Европы. Здесь в 2008 г. при 34,4 тыс. рождений отмечалось всего 6,9 тыс. смертей, т.е. прирост населения в большом плюсе. Вторая
страна — Албания. Это еще 3,2 млн человек, главным образом мусульман. Рождаемость — 1,59 ребенка, отрицательная миграции, но значительный естественный прирост. В итоге, к 2030 г. население страны вырастет на 200 тыс. человек. Таким образом, подсчеты показывают, что Балканский регион на сегодняшний день может дать ЕС в случае присоединения порядка 23,5 млн человек.
Отдельного внимания заслужи -вает Турция, стоящая на очереди ко вступлению в ЕС. Это огромная по европейским меркам страна — 71,5 млн человек мусульманского населения. Сложности интеграции турецкого населения в европейское общество довольно хорошо известны. Даже те турки, которые давно живут в Германии или других странах Европы, имеют языковой барьер, этнокультурные проблемы и пр. Поэтому включение турок в европейское пространство — крайне болезненная тематика в контексте расширения. Рождаемость в стране остается высокой — 2,1 ребенка на женщину репродуктивного возраста. Естественный прирост порядка 800 тыс. человек в год, положительная миграция. В итоге, к 2030 г. население Турции может составить 85,5 млн человек, это 16% населения ЕС-27 в этом же году.
Следует упомянуть о таком демографическом резерве, как Норвегия, Исландия и Швейцария, которые не входят в ЕС, но очень близки экономически, культурно и демографически. Это соответственно 4,8 млн, 5,5 и 7,7 млн человек, причем в этих странах положительный прирост населения, и в 2030 г. они будут иметь соответственно 5,7 млн, 5,6 млн и 8,9 млн человек. Никаких проблем с интеграцией этого населения не может быть — норвеж-
цы и швейцарцы являются неотъемлемой частью ЕС, страны входят в Шенгенское пространство, требуется только закрепление данного статуса формально, политически. Если завтра решить вопрос о вступлении этих стран в ЕС, то это сразу добавит 18 млн человек к его численности населения.
На Востоке Европы значительное население сосредоточено в Украине — 46 млн, Беларуси — 9,7 млн и Молдове — 3,6 млн человек, что в общей сложности составляет 59,3 млн человек. Но во всех этих государствах идет депопуляция. Они пока далеки от вступления в ЕС, но потенциально могут рассматриваться в качестве его членов. Сокращение численности населения к 2030 г. приведет к уменьшению их суммарного демографического потенциала до 52,4 млн человек. Конечно, определенный демографический потенциал гипотетически для ЕС может представлять и Россия. Здесь проживает 142 млн человек, но тенденции сокращения численности населения пока не остановлены в полном объеме и есть прогнозы, что число россиян может составлять к 2030 г. всего 113 млн человек. Даже если эти страны не присоединятся к ЕС, из них будет черпаться миграционный потенциал. Эта тенденция совершенно очевидно продолжится и в среднесрочной перспективе.
Наконец, страны Закавказья также рассматриваются ЕС в качестве перспективных партнеров. Наиболее населен Азербайджан — 8,7 млн, а к 2030 г. население может составить 10,4 млн человек. В Армении сейчас проживает 3,2 млн человек, и ситуация практически не изменится к 2030 г. В Грузии население составляет 4,4 млн. и несколько сократится в перспективе
до 4,1 млн человек. В итоге, демографический потенциал к 2030 г. может составить 70,2 млн человек. Уже сейчас диаспоры армян, азербайджанцев и грузин присутствуют в Европе. Возможно, что они будут расти за счет миграционных процессов и в ближайшее время.
Рядом с ЕС расположены страны Магриба, которые при определенных обстоятельствах также могут стать демографическими донорами. Ближе всего на пути к интеграции — Марокко, Египет и Тунис. В 2000 г. в Марокко проживало 29,1 млн человек, а в 2050 г. будет жить 47 млн. В Тунисе численность населения составляла в 2000 г. 9,5 млн, а в 2050 г.
будет жить 12,9 млн. Египетское население составляло в 2000 г. 67,8 млн, а в 2050 г. будет равняться 127 млн. человек. Однако это совсем уж гипотетические цифры для ЕС, поскольку здесь не идет речи не только о скором присоединении, но даже об открытии дверей для миграции.
Таким образом, ЕС имеет реальные источники демографических ресурсов внутри и вокруг себя. Разумное наращивание численности населения за счет этих ресурсов может сделать ЕС мощнейшим интеграционным объединением в мире, укрепить его экономику и политическую роль в мировой политике.
1. European Demographic Data Sheet International Institute for Applied System Analysis. www.iiasa.ac.at
2. World Population Ageing: 1950-2050. UN, 2001.
3. World Population Prospects: The 2006 Revision. UN, 2006.
4. Чеснокова Т. Французский взгляд на мигрантов в Европе. http://www.rosbalt. ru/2006/10/15/271255.html
5. Социальная интеграция или культурные противоречия// http://www.un.org/ russian/ecosoc/unfpa/moving_young/ khadija_com.html
-Наленч К. Восточная политика Европейского Союза в контексте его расширения // Расширение Европейского Союза и Россия/ Под ред О.В.Буториной, Ю.А. Борко. М.: Изд. дом «Деловая литература», 2006.
7. Борко Ю. Взаимосвязь процессов расширения и углубления европейской интеграции // Расширение Европейского Союза и Россия / Под ред. О.В. Бутори-ной, Ю.А. Борко. М.: Изд. дом «Деловая литература», 2006.
Литература
2010, 6. Пелчинска
