CC BY
1309
МЕЖДУНАРОДНОЕ ПРАВО
Расщепление статута в международном частном праве
ЛУТКОВА Оксана Викторовна, доцент, кандидат юридических наук, доцент кафедры международного частного права Московского государственного юридического университета им. О. Е. Кутафина
123286, Россия, г. Москва, ул. Садовая-Кудринская, 9 E-mail: [email protected]
В статье рассматриваются основные концепции доктрины международного частного права о содержании и понятии расщепления статута. Это явление, при котором к единому по существу отношению должен быть применен более чем один правопорядок одновременно. Однако в отношении этого явления существуют несколько противоречащих друг другу концепций. Представители одной из них усматривают расщепление статута во внутренних коллизиях государства с множественностью правовых систем. Представители другой концепции считают, что расщепление статута происходит, когда отдельные части однородного отношения подчиняются разным коллизионным нормам. Автор статьи соглашается с представителями еще одной концепции и обосновывает позицию о том, что подлинное расщепление статута имеет место в том случае, когда отношение по существу регулируется единой коллизионной нормой, но в соответствии с фактическими обстоятельствами регулируемого отношения в реальности применимым оказывается право не одного, а нескольких государств. Вносятся предложения по совершенствованию терминологии применительно к вопросу о расщеплении статута.
Ключевые слова: международное частное право, расщепление статута, выбор применимого права, внутренние коллизии права.
Statute Splitting in Private International Law
O. V. LUTKOVA, candidate of legal sciences, associate professor Kutafin Moscow State Law University 9, Sadovaya-Kudrinskaya st., Moscow, Russia, 123286 E-mail: [email protected]
This article considers the basic concepts of the private international law doctrine about "splitting of the statute". Statute splitting is the phenomenon when more than one legal order is applied at the same time to a single legal relation. However, there are several conflicting approaches regarding this scientific issue. Representatives of one of the approaches see splitting of the statute in the domestic law conflicts of state characterized by a multiplicity of legal systems. Representatives of the other approach believe that splitting of the statute occurs when separate parts of a single legal relation are subject to different conflict of law rules. The author of this article holds the opinion of the representatives of yet another approach to this issue and gives arguments in favor of the position that "genuine" splitting of statute means that a single legal relation is regulated by a single conflict of laws rule but in reality the laws of several states rather than the law of one state are applied according to the facts of the single legal relation. The author suggests new terminology for the "splitting of the statute" concept.
Keywords: private international law, splitting of the statute, choice of law, domestic law conflicts.
DOI: 10.12737/18701
Коллизионный вопрос является основным для международного частного права как отрасли, регулирующей отношения частного характе-
ра, осложненные иностранным элементом; это ситуация необходимости выбора правоприменителем компетентного правопорядка. Разрешая
коллизионный вопрос, правоприменитель определяет, нормами какой системы права — отечественной или иностранной — должно быть урегулировано отношение, юридически связанное с правом нескольких государств, и какими принципами надлежит руководствоваться при выборе соответствующих норм.
Инструментом разрешения коллизионного вопроса являются коллизионные нормы — особые юридические предписания, в формулировках которых содержатся критерии выбора надлежащего национального правопорядка для урегулирования трансграничного частного отношения по существу (lege causae).
Для отношений, регулируемых международным частным правом, типичной является ситуация, когда для разных «частей» отношения приходится выбирать применимое право, руководствуясь подходящими (специально предназначенными) для каждой такой «части» самостоятельными правовыми механизмами. Это происходит в силу того, что в одном отношении могут столкнуться несколько самостоятельных отношений, которые требуют самостоятельного коллизионного регулирования именно «по существу», поскольку «...это связано с взаимной изолированностью "точек" территориальной привязки отношений»1. Например, при заключении международного коммерческого контракта такими обособленными отношениями с «самостоятельным существом» будут отношения из сферы правового статуса сторон контракта и отношения в сфере вопросов действительности самого контракта, прав и обязанностей сторон в соответствии с ним.
Выбранный на основе коллизионных предписаний правопорядок, компетентный для регламентации по существу частного отношения, выходящего за пределы юрисдик-
1 Толстых В. Л. Международное частное право: коллизионное регулирование. СПб., 2004. С. 430.
ции одного государства, в доктрине и практике международного частного права называется статутом частноправового отношения, соответственно деликтным статутом, договорным статутом, наследственным статутом и др. Как отмечал классик международного частного права М. И. Брун, «...мы... употребляем термин "статут", чтобы обозначить то объективное право, то законодательство, которому подчинены лицо, вещь или действие»2.
Так,исследователь Л. Б. Забелова пишет: «Для выбора права по одному вопросу используется система взаимосвязанных коллизионных норм... В одном правоотношении имеется система различных статутов: личный, вещно-правовой, обязательственный, формальный, деликтный, валютный, наследственный, брачный и др. ... к каждому отдельному статуту применяется самостоятельное право — право... государства... существа отношения»3. Такая ситуация, при которой для регулирования одного отношения требуется избрать (и впоследствии применить) компетентное право к нескольким отношениям по существу, называется множественностью статутов.
В доктрине международного частного права исследуется также ситуация, в которой для целей урегулирования единого трансграничного частного отношения по сути компетентными оказываются не один, а несколько национальных правопо-рядков. Эта ситуация отличается от ситуации множественности статутов тем, что речь идет исключительно о едином существе отношения, но при этом о применении к нему более одного правопорядка одновременно.
Урегулирование частного отношения трансграничного характера по существу несколькими право-порядками одновременно в доктри-
2 Золотой фонд российской науки международного права. Т. 2. М., 2009. С. 147.
3 Забелова Л. Б. Международное частное право: курс лекций. М., 2010. С. 23.
не международного частного права синонимично может обозначаться терминами «расщепление статута», «расчленение статута», «раздвоение статута», «расщепление коллизионной привязки», англ. "splitting", "scission"; нем. "spaltung", "Zersplitterung, rechtsspaltung"; франц. "depecage"4. При этом в доктрине ведется довольно давняя полемика относительно того, какое именно объективное явление в сфере коллизионного регулирования правильно обозначать термином «расщепление статута».
Наиболее устойчивые позиции ученых по этому вопросу можно обобщить в форме нескольких основных концепций.
1. В соответствии с позицией немецкого ученого Г. Кегеля расщепление материального или коллизионного права (rechtsspaltung) имеет место в случае, «...если в зарубежном государстве, право которого подлежит применению, действует различное право»5.
В некоторых государствах в силу исторических причин одновременно действуют несколько правовых систем, разделенных по территориальному, личному или временному критерию.
Так, разделение правовых систем по территориальному (интерлокальному) критерию существует в США (федеральное право и право штатов), Великобритании (английское, шотландское, североирландское право), Испании (общенациональное и муниципальное право), Мексике (федеральное и республиканское право) и других государствах.
4 Для целей настоящей статьи будет использоваться наиболее часто встречающийся в доктрине термин «расщепление статута».
5 Kegel G. Internationales Privatrecht.
Mü nchen, 1971. S. 154. Цит. по: Абрамен-
ков М. С. Проблемы коллизионно-правово-
го регулирования наследственных отношений в современном международном частном праве: дис. ... канд. юрид. наук. М., 2007. С. 94.
По личному (интерперсональному) критерию, который может касаться сословия (касты), религиозной конфессии, расы личности, правовые системы разделены в Индии, Палестине, Израиле, Малайзии, Китае6 и других странах.
Временной (интертемпоральный) критерий становится причиной разделения правовых систем внутри государства в случаях, когда происходят события исторического масштаба, приводящие к существенным изменениям в системе правового регулирования. Так, после объединения ФРГ и ГДР в современной ФРГ (в исключительных случаях) до сих пор применительно к отдельным отношениям частного характера, произошедшим до объединения двух государств, действует право ГДР; в остальном — право объединенной Германии. В США к отношениям в сфере авторского права, возникшим до 1989 г., т. е. до присоединения государства к Бернской конвенции об охране авторских прав 1952 г., применяется право Федерации, а к «по-слеконвенционным» отношениям в этой сфере — право штатов.
В ситуации дробления правовых систем внутри одного государства выбрать применимое право при помощи единой привязки, например, к гражданству физического лица, невозможно. Помимо общего правопорядка конкретного государства необходимо определить ту его часть, которая представляет собой компетентный правопорядок внутри общего.
Представляется очевидным, что в данном случае речь идет не о выборе компетентного национального правопорядка — он уже выбран, это право конкретного государства. Проблема заключается в решении внутренней коллизии норм избранного общего правопорядка — интер-
6 О межобластных коллизиях в Китае см.: Минян Л. Коллизионные проблемы в современном Китае: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2009.
локальной, интерперсональной или интертемпоральной коллизии. Иными словами, проблема состоит в выборе конкретной нормы права среди конкурирующих норм компетентного общего правопорядка государства, включающего несколько правовых систем.
В итоге статут будет применен к соответствующему трансграничному частному отношению в целом, т. е. применимое право останется единым, расщепления статута при выборе иностранного права не происходит. В доктрине международного частного права такое явление называется применением права государства с множественностью правовых систем.
Как правило, решение внутренней коллизии правопорядка государства с множественностью правовых систем осуществляется на основе межобластных7 коллизионных норм этого же правопорядка (ст. 1188 ГК РФ). Такие нормы, например, содержатся в книге десятой Гражданского кодекса Квебека8.
При отсутствии такой возможности, если нормы для разрешения
7 Термин «межобластная коллизия», или «внутренняя коллизия», продолжительное время устойчиво используется как в отечественной, так и в зарубежной доктрине. См., например: Макаров А. Н. Основные начала международного частного права. М., 1924. С. 25; Кох Х., Магнус У., Винклер фон Мо-ренфельс П. Международное частное право и сравнительное правоведение / пер. с нем. Ю. М. Юмашева. М., 2003. С. 34. В последнем источнике содержится информация об использовании в европейской доктрине международного частного права также терминов «подчиненная (вторичная, субсидиарная) привязка» применительно к межобластным коллизионным нормам в случае, когда такая коллизия решается в ситуации выбора применимого права для частноправового отношения, осложненного иностранным элементом (С. 33).
8 См. об этом: Леже Р. Великие правовые системы современности. Сравнительно-правовой подход. М., 2011.
внутренних коллизий отсутствуют или противоречивы, «...применяется правовая система, с которой отношение наиболее тесно связано» (ст. 1188 ГК РФ). Аналогичный подход закреплен в праве многих государств, например в праве ФРГ: если не существует единого межобластного частного права, то применяется та из раздельных правовых систем, с которой данный фактический состав наиболее тесно связан (ст. 4 (III), 2 Вводного закона к ГГУ)9.
2. Сторонники иного подхода к пониманию расщепления статута (российские ученые А. В. Асосков, В. П. Звеков, В. Л. Толстых; американский ученый С. Семионидес, немецкие ученые Х. Кох, У. Магнус, П. Винклер фон Моренфельс и др.) исходят из того, что расщепление происходит «...посредством разделения правового регулирования отдельных сфер однородного отношения разными нормами...»10, «...когда правоотношение в целом подчиняется одному правопорядку, а его отдельные вопросы — другому»11.
Так, В. П. Звеков отмечает: «В ситуациях, когда из группы однородных отношений с общей коллизионной привязкой выделяется их "часть", подчиняемая особой коллизионной привязке, или когда группа однородных отношений может быть разграничена на "части", каждой из которых соответствует своя коллизионная привязка, говорят о феномене, называемом "расщепление статута"»12.
Наиболее часто используемыми примерами в рамках рассматриваемой концепции служат международные коммерческие контрактные от-
9 См.: Кох Х, Магнус У., Винклер фон Мо-ренфельс П. Указ. соч. С. 34.
10 Бабкина Е. В. Современные тенденции развития типологии коллизионных норм // Журнал международного права и международных отношений. 2012. № 3. С. 3.
11 Гетьман-Павлова И. В. Международное частное право: учебник. 3-е изд. М., 2011.
12 Звеков В. П. Коллизии законов в меж-
дународном частном праве. М., 2007. С. 163.
ношения и отношения трансграничного наследования13. При этом интересно, что вопрос о возможности расщепления договорного статута не вызывает в целом споров в доктрине международного частного права, тогда как вопрос о расщеплении наследственного статута, напротив, издавна является дискуссионным.
Так, при определении договорного статута общим началом коллизионного регулирования международных коммерческих контрактов является возможность сторон самостоятельно выбрать применимое право (lex voluntatis). В частности, в российском законодательстве (п. 4 ст. 1210 ГК РФ)14 предусмотрена возможность сторон выбрать подлежащее применению право как для договора в целом, так и для его отдельных
13 В. П. Звеков также анализирует расщепление статута юридического лица в ситуации, когда органы юридического лица фактически находятся вне пределов государства, где выполнены формальности по учреждению этого лица, в отношении вопросов, регулируемых на основании личного закона юридического лица, подлежат применению императивные нормы государства пребывания. Ученым также обосновывается расщепление деликтного статута. См.: Звеков В. П. Коллизии законов в международном частном праве. С. 164.
14 Нормы о возможности расщепления договорного статута закреплены во многих современных юридических источниках: международных универсальных и региональных договорах (Римская конвенция о праве, применимом к договорным обязательствам, 1980 г.; Конвенция о праве, применимом к договорам международной купли-продажи товаров, 1986 г.; Межамериканская конвенция о праве, применимом к международным контрактам, 1994 г.; Регламент (ЕС) № 593/2008 от 17 июня 2008 г. о праве, подлежащем применению к договорным обязательствам («Рим I»)); актах национального законодательства (Турецкий кодекс о международном частном праве и международном гражданском процессе 2007 г. (п. 2 ст. 24); Закон Азербайджанской Республики "О международном частном праве" 2000 г. (ст. 24)).
частей, «...что именуется в литературе расщеплением договорного статута, юридической биотехнологией или "расщеплением" коллизионной привязки (depecage)»15.
Современные ученые по-разному оценивают эффект от выбора права для отдельных частей договора сторонами международного коммерческого контракта16. Так, М. В. Мажо-рина считает эффект положительным: «Юридическая биотехнология актуальна именно для смешанных договоров, содержащих элементы различных договоров. Она позволяет учесть особенности тех обязательственных отношений, которые складываются внутри той или иной сдел-ки»17. В то же время В. Л. Толстых такую возможность подвергает критике, справедливо подчеркивая отсутствие необходимости в этом приеме ввиду большой диспозитивности норм материального права18. Однако дискуссия ведется по вопросу о целесообразности предоставления сторонам международного коммерческого контракта права на подчинение отдельных частей договора разным правопорядкам, но не о возможности квалифицировать такую процедуру, как расщепление статута.
Представляется очевидным, что в рассматриваемой ситуации речь не идет о расщеплении именно статута, т. е. применимого права. Сторонам позволено в порядке автономии воли подчинить некоторые элементы договора отдельным правопорядкам — создать отдельное коллизионное ре-
15 Мажорина М. В. Выбор применимого права к трансграничным смешанным и непоименованным договорам // Предпринимательство и право. 2012. № 11. С. 72.
16 Подробно о расщеплении договорного статута, его видах и пределах см.: Асос-ков А. В. Коллизионное регулирование договорных обязательств. М., 2013.
17 Мажорина М. В. Указ. соч. С. 80.
18 См.: Толстых В. Л. Коллизионное регу-
лирование в международном частном праве: проблемы толкования и применения раздела VII части третьей ГК РФ. М., 2002. С. 53.
гулирование для отдельных видовых отношений (в целом объединяемых в единое родовое отношение), но не регулировать единое отношение в целом разными правопорядками одновременно.
Применительно к наследственному статуту ученые отмечают особенность законодательства ряда государств (Россия, Белоруссия, Франция, государства англосаксонской правовой семьи и др.) — различное коллизионное регулирование для движимого и недвижимого наследственного имущества. Этот факт позволяет сторонникам концепции говорить о расщеплении наследственного статута.
Например, белорусский автор Е. В. Бабкина приводит пример расщепления статута: «...коллизионное правовое регулирование отношений наследования дифференцируется на регулирование по отдельности наследования движимого и недвижимого имущества. Так, статьи 1133, 1134 Гражданского кодекса Республики Беларусь предусматривают расщепление наследственного статута: наследование движимого имущества регулируется правом последнего места жительства наследодателя, а наследование недвижимого имущества — правом по месту нахождения такого недвижимого имущества»19.
Критики концепции расщепления наследственного статута (Л. П. Ануфриева, С. Б. Крылов, Л. А. Лунц, И. С. Перетерский и др.) справедливо акцентируют внимание на том, что в связи с разделением отношения наследования на самостоятельные квалифицированные отношения (наследование движимого и наследование недвижимого имущества) к каждому самостоятельному квалифицированному отношению применяется и самостоятельная коллизионная привязка (гражданство или место жительства наследодателя на момент смерти для движимого имущества и место нахождения имуще-
19 Бабкина Е. В. Указ. соч. С. 3.
ства — для недвижимости). Получается, что отдельные объемы привязываются к самостоятельным формулам прикрепления. Расщепления статута (применимого права) не происходит в силу того, что возникают две самостоятельные коллизионные нормы, каждая из которых по-своему определяет статут для собственного отношения (объема).
Однако и представители критикуемой концепции стойко держат позиции: «Попадает ли под действие ст. 3 (III) Вводного закона ГГУ (трансграничное наследование. — О. Л.) феномен расщепления коллизионной привязки в вопросах разделения имущества в целом и в том, что касается подчинения движимого и недвижимого имущества разным статутам, долгое время вызывало споры. Судебная практика и большая часть доктрины давно решили этот вопрос положительно»20.
3. Последней рассмотрим концепцию расщепления статута частного отношения трансграничного характера, в соответствии с которой «..."расщепление" статута может иметь место тогда, когда единый объем коллизионной нормы прикрепляется для целей регулирования к праву соответствующей страны с помощью такой коллизионной формулы, которая приводит в действие несколько правопорядков, претендующих на регулирование отношений, указанных в объеме данной правовой нор-мы»21 (Л. П. Ануфриева, С. Б. Крылов, Л. А. Лунц, И. С. Перетерский и др.).
Поскольку наибольшее количество споров по поводу расщепления статута относится к сфере наследственного статута, то и пояснения чаще всего встречаются именно на этом примере.
20 Кох Х., Магнус У., Винклер фон Морен-фельс П. Указ. соч. С. 36.
21 Абраменков М. С. Некоторые проблемы коллизионно-правового регулирования наследственных отношений в Российской Федерации. URL: http://www.yurclub. ru/docs/civil/article215.html (дата обращения: 24.03.2015).
Критики концепции расщепления наследственного статута отмечают, что для каждой из частей наследственного отношения (движимое и недвижимое имущество) используется самостоятельная коллизионная привязка — гражданство или место жительства наследодателя на момент смерти для движимости, место нахождения имущества — для недвижимости. Таким образом, каждый из компонентов наследства подчиняется собственному коллизионному регулированию — самостоятельной норме с самостоятельными объемом и привязкой и как результат самостоятельному правопорядку. Соответственно, речь не может идти о расщеплении статута наследования, но, напротив, о двух самостоятельных статутах22, регулирующих относящиеся к каждому из них отношения23.
О расщеплении же статута, по мнению И. С. Перетерского и С. Б. Крылова, с которыми мы полностью согласны, можно говорить в том случае, если наследодатель оставил недвижимость в нескольких государствах: «...если отдельные недвижимости расположены в нескольких государствах, то имеется столько различных наследований, иногда сильно отличающихся одно от другого в отношении круга наследников и т. п., сколько недвижимостей»24.
Соответственно, подлинное расщепление статута имеет место в том
22 На практике статуты движимого и недвижимого имущества могут совпадать или не совпадать. Они совпадут, если критерии обеих коллизионных формул приведут к праву одного и того же государства: например, недвижимость расположена на территории государства гражданства наследодателя на момент смерти.
23 См.: Лунц Л. А. Коллизионные вопросы наследования в советском праве // Очерки международного частного права. М., 1963. С. 103—111.; Богуславский М. М. Международное частное право. 5-е изд. М., 2005. С. 444.
24 Перетерский И. С., Крылов С. Б. Меж-
дународное частное право. М., 1940. С. 166.
случае, когда отношение по существу регулируется единой коллизионной нормой, но в соответствии с фактическими обстоятельствами регулируемого отношения в реальности применимым оказывается право не одного, но нескольких государств. Именно в этом случае происходит расщепление статута как такового, т. е. применимого права: вместо того, чтобы указать на правопорядок одного государства, коллизионная норма «расщепляется» и соединяет регулирование отношения по существу с правопорядками двух или более государств.
Тем не менее стоит подумать о том, насколько допустимо употребление термина «расщепление статута» применительно к ситуациям, когда родовое правоотношение делится на видовые отношения с самостоятельным коллизионным регулированием. Эти ситуации описаны при изложении второй концепции: а) выбор применимого права сторонами международного коммерческого контракта для отдельных его частей; б) формулирование норм таким образом, что родовое отношение делится на видовые с самостоятельным коллизионным регулированием.
Представляется, проблема отчасти кроется и в многозначности слова (обозначаемого им термина) как формы передачи мысли. Если под расщеплением понимать конечный результат — единое отношение, но несколько правопорядков, которыми оно в итоге будет урегулировано, то в этом широком смысле термин «расщепление статута» подойдет под любую рассмотренную здесь концепцию, за исключением концепции Г. Кегеля25. Если встать на позиции «борьбы за чистоту терминологии», то справедливо, по нашему мнению, признать, что при разделении регу-
25 Поскольку ситуация, описываемая Г. Кегелем, относится к иному институту международного частного права — институту применения права государства с множественностью правовых систем.
лируемого по существу отношения на специальные отношения (неважно, каким именно способом: законодательным или соглашением сторон
договора) с самостоятельным коллизионным регулированием этих специальных отношений, то в буквальном (узком, специальном) смысле
Таблица
Виды расщепления статута
Суть проблемы 1. Родовое отношение разделяется на видовые отношения с самостоятельным коллизионным регулированием 2. Применимая к единому составу отношения норма отсылает к нескольким правопорядкам одновременно
Пример расщепления 1.1. Международный коммерческий контракт, заключенный на основании п. 4 ст. 1210 ГК РФ: «Стороны договора могут выбрать подлежащее применению право как для договора в целом, так и для отдельных его частей». Так, в договоре лизинга вопросы купли-продажи стороны могут подчинить одному правопорядку, а вопросы аренды — другому 1.2. П. 1 ст. 1224 ГК РФ: «Отношения по наследованию определяются по праву страны, где наследодатель имел последнее место жительства... Наследование недвижимого имущества определяется по праву страны, где находится это имущество... » 2.1. П. 1 ст. 1224 ГК РФ: «...Наследование недвижимого имущества определяется по праву страны, где находится это имущество...», — в ситуации, когда наследственная масса включает недвижимость в нескольких юрисдикциях
«Воля», лежащая в основе расщепления Участники правоотношения (стороны международного коммерческого контракта) Законодатель В соответствии с фактическими обстоятельствами отношения
Расщепляемый элемент коллизионной нормы для урегулирования отношения по существу Объем Объем Коллизионная привязка (статут правоотношения)
Возможность совпадения статутов после расщепления Невозможно, иначе теряется смысл выбора сторон Возможно Невозможно
Количество задействованных коллизионных норм в регулировании отношения по сути Несколько 1-й объем — 1 (или несколько) коллизионных привязок 2-й объем — 1 (или несколько) коллизионных привязок Несколько 1-й объем — 1 (или несколько) коллизионных привязок 2-й объем — 1 (или несколько) коллизионных привязок Одна 1-й объем — 1 (или несколько) коллизионных привязок
Предложение по уточнению термина Расщепление статута по соглашению сторон Законодательное расщепление статута Фактическое расщепление статута
слова расщепления статута не происходит, поскольку расщепляется (если употреблять именно этот глагол) не статут, т. е. не коллизионная привязка, а само отношение, иными словами, объем.
В то же время термин настолько прижился в доктрине международного частного права именно в широком понимании и использовании, что отказаться от него в «неуместных» случаях или найти ему полную замену кажется сложным, если не невозможным вариантом.
Компромисс видится нам в уточнении (сужении) широкого понимания термина «расщепление статута», которое может быть отражено в нескольких терминах, соответствующих рассмотренным ранее ситуациям26: «расщепление статута по соглашению сторон»27, «законодательное расщепление статута»28 и «фактическое расщепление статута»29.
В доктрине встречаются разные варианты оценки расщепления статута как явления в международном частном праве. Некоторые исследо-
26 См. таблицу, в которой обобщены сведения о каждой из ситуаций расщепления статута в международном частном праве.
27 В соответствии с соглашением сторон о подчинении разных частей договора разным правопорядкам сторон международного коммерческого контракта в порядке автономии воли.
28 Любой термин отчасти условен; термин предлагается распространять и на соответствующие отношения, регулирование которых закреплено не только в законодательных актах, но и в международных договорах и иных источниках.
29 То есть произошедшее в силу фактиче-
ских обстоятельств конкретного отношения.
ватели считают, что расщепление статута приводит к положительному эффекту, поскольку «...применяемые нормы различных правопоряд-ков выполняют по отношению друг к другу компенсаторную, взаимодополняющую функцию»30, и видят в развитии института расщепления статута одно из ключевых направлений совершенствования международного частного права.
Другие исследователи, осторожно отмечая типичность расщепления статута для юридической практики, тем не менее именуют это явление опасным, поскольку «...его неразборчивое использование может иметь своим результатом беспринципную эклектику»31.
Противоречивость доктриналь-ных подходов и несогласованность терминологии делают институт расщепления статута актуальным вопросом научных исследований. Однако актуальность вопроса не только в доктринальных (терминологических) проблемах. Отсутствие внимания к проблеме расщепления статута в международном частном праве может негативно сказываться на правоприменительной практике многих государств, относящейся к спорам (и другим отношениям) с иностранным элементом, в частности на этапах решения вопроса о выборе применимого права, первичной и вторичной квалификации.
30 Самаилов Г. А. Современные законодательные и доктринальные проблемы коллизионного регулирования наследственного правопреемства, осложненного иностранным элементом: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2012. С. 24.
31 Цит. по: Звеков В. П. Указ. соч. С. 166.
Библиографический список
Kegel G. Internationales Privatrecht. München, 1971.
Абраменков М. С. Некоторые проблемы коллизионно-правового регулирования наследственных отношений в Российской Федерации. URL: http://www.yurclub.ru/docs/civil/ article215.html (дата обращения: 24.03.2015).
Абраменков М. С. Проблемы коллизионно-правового регулирования наследственных отношений в современном международном частном праве: дис. ... канд. юрид. наук. М., 2007.
Асосков А. В. Коллизионное регулирование договорных обязательств. М., 2013.
Бабкина Е. В. Современные тенденции развития типологии коллизионных норм // Журнал международного права и международных отношений. 2012. № 3.
Богуславский М. М. Международное частное право. 5-е изд. М., 2005.
Гетьман-Павлова И. В. Международное частное право: учебник. 3-е изд. М., 2011.
Забелова Л. Б. Международное частное право: курс лекций. М., 2010.
Звеков В. П. Коллизии законов в международном частном праве. М., 2007.
Золотой фонд российской науки международного права. Т. 2. М., 2009.
Кох Х., Магнус У., Винклер фон Моренфельс П. Международное частное право и сравнительное правоведение / пер. с нем. Ю. М. Юмашева. М., 2003.
Леже Р. Великие правовые системы современности. Сравнительно-правовой подход. М., 2011.
Лунц Л. А. Коллизионные вопросы наследования в советском праве // Очерки международного частного права. М., 1963.
Мажорина М. В. Выбор применимого права к трансграничным смешанным и непоименованным договорам // Предпринимательство и право. 2012. № 11.
Макаров А. Н. Основные начала международного частного права. М., 1924.
Минян Л. Коллизионные проблемы в современном Китае: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2009.
Перетерский И. С., Крылов С. Б. Международное частное право. М., 1940.
Самаилов Г. А. Современные законодательные и доктринальные проблемы коллизионного регулирования наследственного правопреемства, осложненного иностранным элементом: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2012.
Толстых В. Л. Коллизионное регулирование в международном частном праве: проблемы толкования и применения раздела VII части третьей ГК РФ. М., 2002.
Толстых В. Л. Международное частное право: коллизионное регулирование. СПб., 2004.
Законодательство об иностранных инвестициях и практика разрешения инвестиционных споров
БОРОДКИН Станислав Викторович, аспирант отдела международного частного права Института законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации
117218, Россия, г. Москва, ул. Большая Черемушкинская, 34
E-mail: [email protected]
Осуществление российскими юридическими лицами деятельности за пределами Российской Федерации требует защиты их прав и законных интересов. Международному праву известны различные способы защиты прав иностранных инвесторов, включая национальные суды и коммерческие арбитражи. Особым органом, созданным для разрешения международных споров, связанных с иностранными инвестициями, является Международный центр по урегулированию инвестиционных споров (МЦУИС). Центр учрежден в соответствии с международным договором, и его решения не зависят от иммунитета государства. В статье рассматривается практика МЦУИС по вопросу определения инвестиций, поскольку наличие связи спора с инвестиционной деятельностью является актуальным при разрешении вопроса о компетенции Центра. Несмотря на то что практика МЦУИС не имеет силы прецедента, критерии, которые используют арбитры Центра для определения иностранных инвестиций, могут быть учтены в национальном законодательстве. Поскольку международная практика определяет иностранные инвестиции более конкретно, чем российское законодательство, автор предлагает учитывать международный опыт при закрепле-
