CC BY
86
Гематол. и трансфузиол., 2013, т. 58, № 4
© КОЛЛЕКТИВ АВТОРОВ, 2013 УДК 616.15:614.2:616.36-002-078
РАСПРОСТРАНЕННОСТЬ МАРКЕРОВ ГЕПАТИТА Е СРЕДИ ДОНОРОВ КРОВИ В РЕГИОНАХ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
И.А. Потемкин1, К.К. Кюрегян1, О.В. Исаева1, В.В. Белякова2, О.А. Майорова2, Е.В. Щибрик3, А.Д. Поляков 3, Е.Ю. Малинникова1, М.И. Михайлов1
1ФГБУ Институт полиомиелита и вирусных энцефалитов им. М.П.Чумакова РАМН, Москва; 2Станция
переливания крови Департамента здравоохранения Москвы, Москва; Управление Роспотребнадзора
по Белгородской области, Белгород
Резюме. Вирус гепатита Е (ВГЕ) преимущественно передается энтерально. Однако в настоящее время существуют свидетельства реализации парентерального пути передачи ВГЕ, что указывает на потенциальную значимость этого инфекционного агента для службы крови. Для того чтобы оценить степень важности данной инфекции для отечественной службы крови, определяли распространенность маркеров гепатита Е (ГЕ) среди доноров крови в РФ — 1030 доноров из Москвы (958 с нормальными уровнями трансаминаз и 72 донора с повышенными уровнями трансаминаз) и 291 донора из Белгородской области. Серологические маркеры ГЕ среди первичных доноров из Белгорода выявляли значительно чаще, чем у московских доноров: 9,96% против 4,5 — 5,5% для анти-ВГЕ IgG и 4,46% против 2,8 — 3,1% для анти-ВГЕ ^М. РНК ВГЕ не выявлена ни в одном из образцов сыворотки крови от доноров как с нормальными, так и с повышенными уровнями АЛТ. Таким образом, даже в образцах, содержащих анти-ВГЕ IgM, что указывает на текущую инфекцию или раннюю реконвалесценцию, виремия ВГЕ не обнаружена. По-видимому, риск парентеральной передачи вГе существует, хотя он относительно невелик. Тем не менее существование в РФ таких регионов, как Белгородская область, где более чем у 5% первичных доноров крови имеются анти-ВГЕ класса IgM, указывает на актуальность ВГЕ-инфекции для отечественного здравоохранения и в том числе для службы крови.
Ключевые слова: вирус гепатита Е; доноры крови; парентеральная передача.
PREVALENCE OF HEPATITIS E MARKERS IN BLOOD DONORS IN VARIOUS REGIONS OF THE RUSSIAN FEDERATION
I.A.Potemkin1, K.K.Kyuregyan1, O.V.Isaeva1, VV.Belyakova2, O.A.Maiorova2, E.V. Shchibrik3, A.D.Polyakov3,
E.Yu. Malinnikova1, M.I.Mikhailov1
M.P.Chumakov Institute of Poliomyelitis and Viral Encephalitis, Moscow, Russia; 2Blood Transfusion Station, Moscow, Russia; 3Consumption Surveillance Administration of the Belgorod Region, Belgorod, Russia
Summary. Hepatitis E virus (HEV) is transmitted mainly enterally. However, recent findings indicate parenteral transmission of HEV. The aim of the study was to evaluate the significance of this infection for Russian blood service. We studied the prevalence of hepatitis E (HE) markers in blood donors in the Russian Federation. The study was carried out in 1030 donors from Moscow (958 with normal transaminase levels and 72 donors with high levels thereof) and 291 donors from the Belgorod region. Serological markers of HE were much more incident in the primary donors of Belgorod than in Moscow: 9.96% vs. 4.5—5.5% for anti-HEV IgG and 4.46% vs. 2.8—3.1% for anti-HEV IgM. No HEV RNA was detected in any of serum specimens from donors with normal and high ALT levels. Hence, no HEV viremia was detected even in specimens containing anti-HEV IgM, indicating an infection in progress or early convalescence. It seems, though the risk of parenteral transmission of HEV really exists, it is rather low. However, the existence of such regions in the Russian Federation as the Belgorod region with more than 5% primary blood donors, who have anti-HEV IgM, indicates the significance of HEV infection for the national public health and, specifically, for blood service.
Key words: hepatitis E virus, blood donors, parenteral transmission
Вирус гепатита Е (ВГЕ) принадлежит к роду Hepevirus семейства Hepeviridae [1]. ВГЕ является этиологическим агентом острого гепатита. Гиперэндемичными по гепатиту Е (ГЕ) являются развивающиеся страны с тропическим и субтропическим климатом, где передача инфекции в основном происходит водным путем, сопряженным с плохими санитарными условиями и неразвитыми инфраструктурами общественного здоровья. Заболевание в этих регионах вызывают преимущественно 1-й и 2-й генотипы ВГЕ, хотя два других генотипа вируса (3-й и 4-й) в этих странах также циркулируют [2]. Заболеваемость в гиперэндемичных регионах носит вспышечный характер наряду с регулярно регистрируемыми спорадическими случаями. В развитых странах, находящихся в умеренном климатическом поясе, в последние годы наблюдается спорадическая заболеваемость ГЕ, связанная не только с посещением гиперэндемичных территорий, но и с незавозными, автохтонными случаями инфекции, вызванной 3-м и 4-м генотипами
Для корреспонденции:
Кюрегян Карен Каренович, кандидат биологических наук, руководитель лаборатории этиологии, диагностики, эпидемиологии и профилактики вирусных гепатитов ФГБУ ИПВЭ им. М.П. Чумакова РАМН. Адрес: 142782, Москва, поселение Московский, поселок Института полиомиелита, 27-й километр Киевского шоссе.
Телефон: +7(495)841-90-12.
E-mail: [email protected]
ВГЕ. В настоящее время считается, что в странах умеренного климата ГЕ — зоонозная инфекция, источником которой являются преимущественно свиньи [3, 4].
Помимо передачи ВГЕ от животных, описаны случаи посттрансфузионного ГЕ [5—9], а также доказан высокий риск инфицирования ВГЕ потребителей инъекционных наркотиков, заключенных [10], у пациентов, относящихся к группам риска по парентеральным инфекциям, пациентов программного гемодиализа. Подобные наблюдения свидетельствуют о существовании парентерального пути передачи ВГЕ и, следовательно, потенциальной значимости этого инфекционного агента для службы крови. Показано, что в некоторых регионах Европы распространенность антител к ВГЕ (анти-ВГЕ) среди доноров крови высока, до 16,6% на юго-западе Франции, 12% на северо-западе Уэльса и 15,8% на юго-западе Англии, 20,6% в Дании и 18,3% в США [11—15]. Также описаны случаи выявления РНК ВГЕ в образцах донорской крови [16, 17], что указывает на присутствие в этих образцах самого вируса.
Для России проблема ГЕ также актуальна — на территории РФ среди поголовья домашних свиней продемонстрирована интенсивная циркуляция ВГЕ, среди людей периодически регистрируют автохтонные случаи ГЕ, в среднем около 4% общей популяции имеют анамнестические анти-ВГЕ [18].
Цель данного исследования — изучение распространенности маркеров ГЕ среди доноров крови в РФ для оценки
26
Гематол. и трансфузиол., 2013, т. 58, № 4
степени важности определения наличия данной инфекции для отечественной службы крови.
Материалы и методы
Определяли частоту выявления маркеров ГЕ (анти-ВГЕ классов IgG и IgM, РНК ВГЕ) в образцах сыворотки крови первичных доноров, собранных методом случайной выборки в двух регионах РФ — Москве (станция переливания крови Департамента здравоохранения Москвы) и Белгороде (Белгородская областная станция переливания крови). Всего был исследован 1321 образец сыворотки крови: из Москвы 1030, из Белгорода 291 образец. Образцы сыворотки крови от московских доноров разделили на две подгруппы: от доноров с повышенным уровнем аланинаминотрансфераз (АЛТ) — 72 образца, во всех случаях АЛТ выше 100 ЕД/л (при норме до 55 ЕД/л); от доноров с нормальными значениями АЛТ — 958 образцов. Во всех образцах серологическим скринингом на инфекционные маркеры были исключены ВИЧ-инфекция, гепатиты B и C.
Определение анти-ВГЕ IgG и IgM в сыворотках крови проводили методом иммуноферментного анализа (ИФА) с использованием наборов реагентов ДС-ИФА-АНТИ-HEV-G и ДС-ИФА-АНТИ-HEV-M (НПО "Диагностические системы", Россия) согласно инструкции производителя.
Выделение нуклеиновых кислот из сыворотки крови проводили на приборе MagNA Pure Compact ("Roche Diagnostics Ltd.", Швейцария) с использованием наборов для выделения MagNA Pure Compact Nucleic Acid Isolation Kit I — Large Volume из объема образца, равного 1 мл. Выделение проводили в пулах по 10 образцов для сывороток крови, полученных от доноров с нормальным содержанием АЛТ, при этом 1 пул объемом 1 мл содержал 10 индивидуальных образцов по 100 мкл каждого. Тестирование образцов сыворотки крови доноров с повышенным содержанием АЛТ проводили в индивидуальных образцах объемом 1 мл. Каждое выделение сопровождали положительным контролем, полученным при внесении 50 мкл фекального экстракта, содержащего РНК ВГЕ, в 950 мкл сыворотки крови, отрицательной по анти-ВГЕ. Выявление РНК ВГЕ проводили методом обратной транскрипции — полимеразной цепной реакции (ОТ-ПЦР) с вырожденными праймерами к участку открытой рамки считывания 2 (ОРС 2) ВГЕ. Использовали следующие олигонуклеотиды: внешняя пара праймеров — 5’-aaytatgcmcagtac-cgggttg-3’ (прямой) и 5’-cccttatcctgctgagcattctc-3’ (обратный), внутренняя пара праймеров — 5’-gtyatgytytgcatacatggct-3’ (прямой) и 5’-agccgacgaaatyaattctgtc-3’(обратный).
Первый раунд ПЦР проводили совмещенно с ОТ, условия реакции были следующими: 42°С — 1 ч, затем 94°С — 5 мин (денатурация и инактивация фермента обратной транскриптазы), затем 35 циклов: 94°С — 30 с, 45°С — 30 с, 72°С — 45 с, финальная элонгация: 72°С — 7 мин. Условия для второго раунда ПЦР — 35 циклов: 94°С — 30 с, 45°С — 30 с, 72°С — 45 с, финальная элонгация: 72°С — 7 мин.
Полученные продукты ПЦР, соответствующие ВГЕ, определяли в 1,5% агарозном геле в трис-боратном буфере (ТВЕ). Величина продукта амплификации для ВГЕ составляла 350 пар оснований.
Статистическую значимость различий показателей в сравниваемых группах оценивали с помощью /-критерия Стьюдента. Различия считали статистически значимыми при вероятности 95% (р < 0,05).
Результаты и обсуждение
Был проанализирован 1321 образец сыворотки крови первичных доноров из двух регионов РФ (Москва и Белгород). Частота выявления антител анти-ВГЕ класса IgG у доноров из Москвы составила 4,6%, при этом среди доноров с повышенной активностью АЛТ этот показатель оказался несколько выше, чем у доноров с нормальными значениями АЛТ (5,6 и 4,5% соответственно; р > 0,05; см. таблицу). Среди белгородских доноров частота выявления антител анти-ВГЕ IgG
Регион АЛТ Общее число доноров Анти-ВГЕ- положительные РНК ВГЕ
IgG IgM
абс. % абс. %
Москва Выше 100 ЕД/мл 72 4 5,6 2 2,8 0
Норма 958 43 4,5 30 3,1 0
Белгород Норма 291 29 9,96 13 4,46 0
оказалась более чем в 2 раза выше, чем среди московских (9,96% против 4,6%; р < 0,05).
Среди московских доноров антитела анти-ВГЕ класса IgM, свидетельствующие о текущей или недавно перенесенной инфекции, были обнаружены у 30 (3,1%) доноров из группы с нормальным содержанием АЛТ и в 2 (2,8%) случаях у доноров с повышенными значениями. В среднем частота выявления антител анти-ВГЕ IgM среди московских первичных доноров крови составила 3,1%, этот показатель оказался ниже, чем среди белгородских доноров (5,1%;р > 0,05).
Таким образом, серологические маркеры ГЕ среди первичных доноров из Белгорода выявляли значительно чаще, чем среди московских доноров. Данное различие, по-видимому, отражает разную интенсивность циркуляции ВГЕ в обследованных регионах и соответственно различия в популяционном иммунитете к этой инфекции. Отражением таких различий между регионами может служить тот факт, что в Москве отсутствует регулярная регистрация автохтонных случаев ГЕ, тогда как в Белгородской области в 2010—2012 гг. зарегистрировано 153 случая ГЕ, которые не были связаны с выездом в эндемичные территории [19]. Соответственно широкая распространенность ВГЕ-инфекции в Белгородской области является причиной того, что среди первичных доноров крови серологические маркеры ГЕ выявляются довольно часто.
Данные настоящего исследования о распространенности антител анти-ВГЕ IgG и IgM сопоставимы с результатами, полученными в Германии [20], Швейцарии [21], на севере Франции [11] и Японии [22, 23], где эти показатели составляют от 2,1 до 6,8% для анти-ВГЕ IgG и от 0,1 до 1% для анти-ВГЕ IgM. Однако в США, Великобритании, на юго-западе Франции и Дании частота выявления антител анти-ВГЕ среди доноров крови значительно выше — от 15,8 до 20,6% для анти-ВГЕ IgG [24—28]. Причиной различий могут являться тестсистемы, используемые для выявления антител анти-ВГЕ. В США и Дании применяли in house тест-системы [24, 28], в других странах — коммерческие диагностикумы различных производителей. В нашем исследовании использовали ИФА-тест, высокая специфичность и чувствительность которого были подтверждены при проведении сравнительных испытаний нескольких тест-систем с помощью панелей образцов, содержащих антитела к ВГЕ всех 4 генотипов, а также образцов, полученных от здоровых лиц и больных ГЕ и ГА [29]. Поскольку применявшийся нами тест по результатам испытаний оказался одним из лучших среди существующих в мире, с высокой степенью достоверности можно сделать вывод об истинности полученных с его помощью данных.
РНК ВГЕ не выявлена ни в одном из образцов сыворотки крови от доноров как с нормальными, так и с повышенными уровнями АЛТ. Таким образом, даже в образцах, содержащих антитела к ВГЕ класса IgM, что указывает на текущую инфекцию или раннюю реконвалесценцию, виремия ВГЕ не обнаружена. Аналогично нашим результатам в исследовании, проведенном в Англии и Северном Уэльсе, среди доноров крови не обнаружена виремия ВГЕ, несмотря на присутствие серологических маркеров инфекции [13]. Однако в других неэндемичных по ГЕ странах случаи обнаружения РНК ВГЕ в сыворотках доноров крови описаны. Так, в Японии частота выявления РНК ВГЕ среди доноров крови составила 1,1%, в Германии — 0,8%, при этом случаи выявления вирусной РНК не всегда коррелировали с присутствием в образце антител анти-ВГЕ [20, 23, 30].
27
Гематол. и трансфузиол., 2013, т. 58, № 4
Выявление в этих исследованиях виремии в образцах, отрицательных по анти-ВГЕ, объясняется наличием фазы «серологического окна». Именно по этой причине мы проводили поиск РНК ВГЕ во всех образцах сыворотки крови независимо от их серологического статуса. Отсутствие положительных находок РНК ВГЕ в нашем и в других исследованиях, по-видимому, связано с выборкой, недостаточно большой для выявления такого редкого явления (мы проанализировали 1321 образец). Для ВГЕ характерен короткий период виремии, в среднем он составляет около 2 нед [31], поэтому вероятность положительной находки РНК ВГЕ в сыворотке крови при однократном обследовании лиц без клинических проявлений заболевания невелика. В исследовании на наличие РНК ВГЕ, проведенном S. Baylis и со-авт. [32], протестированы 165 010 образцов плазмы крови из Швеции, Германии и США. Исследование было проведено в пулах по 96 образцов, в результате РНК ВГЕ обнаружена в 12 из 95 835 образцов из Швеции, в 4 из 18 100 образцов из Германии и ни в одном из 51 075 образца из США. Таким образом, в данном исследовании риск парентеральной передачи ВГЕ составил 1:7986 донаций в Швеции и 1:4525 донаций в Германии.
Данные о распространенности серологических маркеров ГЕ среди доноров крови, полученные нами, свидетельствуют об интенсивности циркуляции ВГЕ в РФ, сопоставимой с наблюдаемой в других странах умеренного климата, ранее считавшихся неэндемичными по ГЕ. Это наблюдение позволяет экстраполировать данные о частоте обнаружения виремии ВГЕ у доноров крови, полученные в этих странах на больших выборках, на российские когорты доноров и сделать вывод о том, что риск парентеральной передачи ВГЕ существует, хотя он относительно невелик. Тем не менее существование в РФ таких регионов, как Белгородская область, где более чем у 5% первичных доноров крови имеются анти-ВГЕ класса IgM, указывает на актуальность ВГЕ-инфекции для отечественного здравоохранения и в том числе для службы крови.
REFERENCES [ЛИТЕРАТУРА]
1. Emerson S.U., Anderson D., Arankalle VA. Hepevirns. In: Fauquet CM., Mayo M.A., Maniloff J., Desselberger U., Ball LA., eds. Virus Taxonomy, VIIIth Report of the ICTV. London: Elsevier; Academic Press; 2004: 851—5.
2. Purcell R.H., Emerson S.U. Hepatitis E: an emerging awareness of an old disease. J. Hepatol. 2008; 48(3): 494—503. doi: 10.1016/j.jhep.2007.12.008.
3. BalayanM.S., AndjaparidzeA.G., Savinskaya S.S., KetiladzeE.S., Braginsky D.M., Savinov A.P., Poleschuk VF Evidence for a virus in non-A, non-B hepatitis transmitted via the fecal-oral route. Intervirology. 1983; 20(1): 23—31.
4. Meng X.J. Hepatitis E virus: animal reservoirs and zoonotic risk. Vet. Microbiol. 2010; 140(3—4):256-65. doi: 10.1016/j.vetmic.2009.03.017.
5. Matsubayashi K., Nagaoka Y., Sakata H., Sato S., Fukai K., Kato T., et al. Transfusion-transmitted hepatitis E caused by apparently indigenous hepatitis E virus strain in Hokkaido, Japan. Transfusion. 2004; 44(6): 934—40.
6. Mitsui T., Tsukamoto Y., Yamazaki C., Masuko K., Tsuda F, TakahashiM. et al. Prevalence of hepatitis E virus infection among hemodialysis patients in Japan: evidence for infection with a genotype 3 HEV by blood transfusion. J. Med. Virol. 2004; 74(4): 563—72.
7. BoxallE., HerbornA., Kochethu G., Pratt G., AdamsD., Ijaz S., Teo C.G. Transfusion-transmitted hepatitis E in a “nonhyperendemic” country. Transfus Med 2006; 16(2): 79—83.
8. TamuraA., Shimizu Y.K., Tanaka T., KurodaK., Arakawa Y., Takahashi K. et al. Persistent infection of hepatitis E virus transmitted by blood transfusion in a patient with T-cell lymphoma. Hepatol. Res. 2007; 37(2): 113—20.
9. Colson P., Coze C., Gallian P., HenryM., De Micco P., Tamalet C. Transfusion-associated hepatitis E, France. Emerg. Infect. Dis. 2007; 13(4): 648—9.
10. Lewis H.C., Wichmann O., Duizer E. Transmission routes and risk factors for autochthonous hepatitis E virus infection in Europe: a systematic review. Epidemiol. Infect. 2010; 138(2): 145—66. doi: 10.1017/ S0950268809990847.
11. Mansuy J.M., Legrand-Abravanel F, Calot J.P., Peron JM., Alric L., Agu-do S. et al. High prevalence of anti-hepatitis E virus antibodies in blood donors from South West France. J. Med. Virol. 2008; 80(2): 289—93.
12. DaltonH.R., Stableforth W., Hazeldine S., ThurairajahP., RamnaraceR., Warshow U. et al. Autochthonous hepatitis E in Southwest England: a comparison with hepatitis A. Eur. J. Clin. Microbiol. Infect. Dis. 2008; 27(7): 579—85. doi: 10.1007/s10096-008-0480-z.
13. BealeM.A., TettmarK., SzypulskaR., TedderR.S., Ijaz S. Is there evidence of recent hepatitis E virus infection in English and North Welsh blood donors? Vox Sang. 2011; 100(3): 340—2. doi: 10.1111/j.1423-0410.2010.01412.x.
14. Christensen P.B., Engle R.E., Hjort C., Homburg KM., Vach W., Georg-
sen J., Purcell R.H. Time trend of the prevalence of hepatitis E antibodies among farmers and blood donors: a potential zoonosis in Denmark. Clin. Infect. Dis. 2008; 47(8): 1026—31. doi: 10.1086/591970.
15. MengXJ., WisemanB., ElvingerF., GuenetteD.K., Toth T.E., EngleR.E.
et al. Prevalence of antibodies to hepatitis E virus in veterinarians working with swine and in normal blood donors in the United States and other countries. J. Clin. Microbiol. 2002; 40(1): 117—22.
16. Kenfak-Foguena A, Schoni-Ajfolter F, Burgisser P, Witteck A, Darling KE, Kovari H. et al. Hepatitis E Virus seroprevalence and chronic infections in patients with HIV, Switzerland.. Emerg Infect Dis. 2011;17(6): 1074-8. doi: 10.3201/eid/1706.101067.
17. Kamar N., Selves J., Mansuy JM., Ouezzani L., Peron JM., Guitard J. et al. Hepatitis E virus and chronic hepatitis in organ-transplant recipients. N. Engl. J. Med. 2008; 358(8): 811—7. doi: 10.1056/NEJMoa0706992.
18. Kyuregyan K.K., MikhailovM.I. Molecular-biological bases of control of viral hepatitis (Molekuljarno-biologicheskie osnovy kontrolja virusnyh gepatitov) Moscow: Ikar; 2013. (in Russian)
[Кюрегян К.К., Михайлов М.И. Молекулярно-биологические основы контроля вирусных гепатитов. М.: Икар; 2013].
19. ZherebtsovN.Yu., Koptyug VG., KalyuzhnayaE.D., MezentsevaA.L., Shhibrik E.V Clinical manifestations of hepatitis E in the Belgorod region. Materials of the V annual all-Russian Congress on infectious diseases. Moscow, 25—27 March 2013 (Klinicheskie projavlenija gepatita E na territorii Belgorodskoj oblasti. Materialy V ezhegodnogo Vserossijskogo kongressa po infekcionnym boleznjam. Moskva, 25—27 marta 2013). 2013: 150. (in Russian) [Жеребцова Н.Ю., Коптюг В.Г., Калюжная Е.Д., Мезенцева А.Л., Щи-брикЕ.В. Клинические проявления гепатита Е на территории Белгородской области. Материалы V ежегодного Всероссийского конгресса по инфекционным болезням. Москва, 25—27 марта 2013 г. 2013: 150].
20. Juhl D., Baylis S.A., Blumel J., Gorg S., Hennig H. Seroprevalence and incidence of hepatitis E virus infection in German blood donors. Transfusion. 2013. doi: 10.1111/trf.12121. http://onlinelibrary.wiley.com/ doi/10.1111/trf.12121/full.
21. Kaufmann A., Kenfak-Foguena A., Andre C., Canellini G., Burgisser P., Moradpour D. et al. Hepatitis E virus seroprevalenceamoung blood donors in southwest Switzerland. PLoS One. 2011; 6(6): e21150. doi: 10.1371/journal.pone.0021150.
22. Fukuda S., Sunaga J., Saito N., Fujimura K., Itoh Y., Sasaki M. et al. Prevalence of antibodies to hepatitis E virus among Japanese blood donors: identification of three blood donors infected with a genotype 3 hepatitis E virus. J. Med. Virol. 2004; 73(4): 554—61.
23. Sakata H., Matsubayashi K., Takeda H., Sato S., Kato T., Hino S. et al. A nationwide survey for hepatitis E virus prevalence in Japanese blood donors with elevated alanine aminotransferase. Transfusion. 2008; 48(12): 2568—76. doi: 10.1111/j.1537-2995.2008.01910.x.
24. Meng XJ., Wiseman B., Elvinger F., Guenette D.K., Toth T.E., Engle R.E. et al. Prevalence of antibodies to hepatitis E virus in veterinarians working with swine and in normal blood donors in the United States and other countries. J. Clin. Microbiol. 2002; 40(1): 117—22.
25. DaltonH.R., Stableforth W., ThurairajahP., Hazeldine S., RemnaraceR., Usama W. et al. Autochthonous hepatitis E in Southwest England: natural history, complications and seasonal variation, and hepatitis E virus IgG seroprevalence in blood donors, the elderly and patients with chronic liver disease. Eur. J. Gastroenterol. Hepatol. 2008; 20(8): 784—90. doi: 10.1097/MEG.0b013e3282f5195a.
26. DaltonH.R., Stableforth W., Hazeldine S., ThurairajahP., RamnaraceR., Warshow U. et al. Autochthonous hepatitis E in Southwest England: a comparison with hepatitis A. Eur. J. Clin. Microbiol. Infect. Dis. 2008; 27(7): 579—85. doi: 10.1007/s10096-008-0480-z.
27. Mansuy JM., Legrand-Abravanel F, Calot J.P., Peron JM., Alric L., Agu-do S. et al. High prevalence of anti-hepatitis E virus antibodies in blood donors from South West France. J. Med. Virol. 2008; 80(2): 289—93.
28. Christensen P.B., Engle R.E., Hjort C., Homburg KM., Vach W., Georg-sen J., Purcell R.H. Time trend of the prevalence of hepatitis E antibodies among farmers and blood donors: a potential zoonosis in Denmark. Clin. Infect. Dis. 2008; 47(8): 1026—31. doi: 10.1086/591970.
29. Drobeniuc J., Meng J., Reuter G., Greene-Montfort T., Khudyakova N., Dimitrova Z. et al. Serologic assays specific to immunoglobulin M antibodies against hepatitis E virus: pangenotypic evaluation of performances. Clin. Infect. Dis. 2010; 51(3): e24—7. doi: 10.1086/654801.
30. Sakata H., Matsubayashi K., Takeda H., Sato S., Kato T., Hino S. et al. A nationwide survey for hepatitis E virus prevalence in Japanese blood donors with elevated alanine aminotransferase. Transfusion. 2008; 48(12): 2568—76. doi: 10.1111/j.1537-2995.2008.01910.x.
31. Aggarwal R., Kini D., Sofat S., Naik S.R., Krawczynski K. Duration of viraemia and faecal viral excretion in acute hepatitis E. Lancet. 2000; 356(9235): 1081—2.
32. Baylis S.A., Gartner T., Nick S., Ovemyr J., Blumel J. Occurrence of hepatitis E virus RNA in plasma donations from Sweden, Germany and the United States. Vox Sang. 2012; 103(1): 89—90. doi: 10.1111/j.1423-0410.2011.01583.x.
Поступила 27.05.13
28
