CC BY
40
2004
Известия ТИНРО
Том 139
УДК 595.384.2:574.3
Н.В.Колпаков, Е.В.Колпаков (Тернейская научно-исследовательская станция ТИНРО-центра, пос. Терней)
РАСПРЕДЕЛЕНИЕ И БИОЛОГИЧЕСКОЕ СОСТОЯНИЕ КАМЧАТСКОГО КРАБА PARALITHODES CAMTSCHATICUS В ПРИБРЕЖНЫХ ВОДАХ СЕВЕРНОГО ПРИМОРЬЯ В РАЙОНЕ МЫСА ЗОЛОТОГО В АВГУСТЕ 2001 Г.
Рассмотрена пространственно-временная изменчивость распределения и биологического состояния камчатского краба в районе мыса Золотого (северное Приморье) в августе 2001 г. на глубинах до 30 м. Показано, что после интенсивного штормового перемешивания происходило перемещение к берегу всех размерно-половых групп краба. Нерестовые самки с наружной икрой подходили практически к урезу воды, у промысловых самцов миграция на мелководье была выражена гораздо слабее. Наличие в уловах нерестовых самок подтверждает данные об осеннем нересте краба в Татарском проливе.
Kolpakov N.V., Kolpakov E.V. Distribution and biological state of king crab Paralithodes camtschaticus in coastal waters of northern Primorye near Cape Zolo-toy in August, 2001 // Izv. TINRO. — 2004. — Vol. 139. — P. 159-168.
Temporal and spatial variability of distribution and biological state of king crab are considered in the coastal waters of northern Primorye (near Cape Zolotoy) at the depth < 30 m in August, 2001. Mean size (carapace width) of males was 149 mm, females — 137 mm. Spawning females were found in trap catches that confirms the autumn spawning of king crab in Tatar Strait. All size-sexual groups of the king crab walked toward shore after intensive stormy mixing of waters. Spawning females with external eggs even reached the shore (depth 0 m), but this tendency was less expressed for males.
Камчатский краб Paralithodes camtschaticus — тихоокеанский бореаль-ный сублиторальный вид. Широко распространен в северной части Тихого океана — от вод п-ова Корея на западе до Британской Колумбии на востоке (Виноградов, 1946). Камчатский краб является важным объектом промысла, исследованию его биологии посвящено множество работ (Виноградов, 1941, 1945, 1946; Румянцев, 1945; Родин, 1969; Федосеев, Родин, 1986; Родин и др., 1996; Слизкин и др., 2001; и др.). Вместе с тем биология этого вида остается хорошо изученной только для популяций, обитающих в Беринговом и Охотском морях. Сведения об особенностях биологии камчатского краба из вод Японского моря, и особенно северного Приморья, необходимые для рационального освоения и сохранения данной региональной группировки вида, сравнительно малочисленны (Закс, 1936; Виноградов, 1941; Родин, 1985; Родин и др., 1996, 1997; Новомодный, 2001; Золотухина, 2002). В связи с этим в настоящем сообщении представлены данные о распределении и биологическом состоянии камчатского краба в августе 2001 г. в верхней сублиторали одного из районов северного Приморья.
Материал собран в ходе проведения контрольного лова камчатского краба ООО "Северная широта" с борта мотобота РПВ-2164 с 30 июля по 31 августа 2001 г. у побережья северного Приморья от мыса Золотого (47° 19' с.ш.) до устья р. Единка (47°08' с.ш.) (рис. 1). Крабы отлавливались при помощи ловушек в прибрежной зоне в диапазоне глубин 7-28 м. Координаты места постановки порядков определялись при помощи прибора спутниковой навигации "GPS 128 GARMIN". Порядки выставлялись под углом 45° к изобате. Всего за период исследований было выполнено 17 постановок крабовых порядков. Каждый порядок был оснащен 9-12 конусными ловушками, которые располагались через 20 м друг от друга (общее количество ловушек во всех порядках составило 185 шт.). Каждая ловушка была обтянута делью с ячеей 55 мм и имела размеры 175х80х75 см. Застой порядков в зависимости от ряда причин (штормовая погода, ремонт мотобота) составлял от 2 до 8 сут (в среднем 4 сут). В качестве приманки использовали свежую рыбу — кунджу Salvelinus leucomaenis, красноперку Tribolodon spp., японского анчоуса Engraulis japonicus и южного одно-перого терпуга Pleurogrammus azonus по 0,8-1,0 кг на ловушку.
Рис. 1. Карта-схема района работ: 1 — крабовые порядки, 2 — место установки ставного невода, 3 — места постановки ставных сетей
Fig. 1. The map-scheme of investigation region and trap stations: 1 — location of trap stations, 2 — location of set seine, 3 — location of set nets
Дополнительно привлечены данные по уловам ставного невода (30 переборок) и ставных сетей (15 постановок) (рис. 1). Невод имел следующие характеристики: длина крыла 250 м, размеры ловушки 30х8 м, ячея 12 мм, глубина в месте установки ловушки — 10-11 м. Использованные для облова краба сети имели размеры: длина 40-50 м, высота 4-6 м, ячея 55 мм, выставлялись сети от уреза воды до глубины 5-6 м.
Сбор материалов и биоанализ выполняли по общепринятой методике (Руководство ..., 1979). По возможности промеряли всех выловленных крабов. В ходе биологического анализа определяли ширину карапакса (ШК), массу, пол, межлиночное состояние панциря (по 5-балльной шкале), наличие или отсутствие наружной икры у самок, а также ее состояние. Измерение крабов проводили при помощи линейки с точностью до 1 мм, взвешивание — при помощи пружин-
ных весов "Ishida" с точностью до 10 г. Всего биологическому анализу подвергнуто 950 экз. камчатского краба.
При определении численности краба в исследованном районе радиус действия приманки считался равным 50 м, коэффициент уловистости — 0,75 (Родин и др., 1997). Нормализация исходных данных достигалась логарифмированием:
У = lg (x + 1),
где x — исходные, а y — преобразованные данные (Elliot, 1977; Дулепов, 1995). В дальнейшем при расчете биомассы использовано среднее геометрическое значение плотности (Волвенко, 1998).
Распределение. В ходе выполнения съемки нами был обследован участок прибрежных вод общей площадью около 140 км2. Уловы камчатского краба здесь варьировали от 0,36 до 64,3 экз./лов., составив в среднем 10,5 ± 4,5 экз./лов. Максимальные уловы промысловых самцов (ШК более 150 мм) достигали 4 экз./ лов. (в среднем 1,13 ± 0,49 экз./ лов.). Следует отметить, что по результатам учетной ловушечной съемки, проведенной в Приморье в 1999 г., уловы краба в северном Приморье (промысловые самцы) в июле—августе на глубине 40-200 м были заметно ниже — до 1,96 экз./лов. (в среднем 0,36 экз./лов.) (Кобликов, Мирошников, 1999). Общая биомасса камчатского краба по нашим расчетам за период исследований составила 312 т, из которых 15 т пришлось на долю промысловых самцов. Отмеченный нами сравнительно высокий уровень биомассы краба, очевидно, обусловлен тем, что в 2000-2001 гг. наблюдался очередной подъем его численности в западной части Татарского пролива (Новомодный, 2001).
Известно, что непостоянство метеоусловий оказывает существенное влияние на уловистость и распределение крабов, что связывается прежде всего с изменением уровня трофической активности (Низяев, Букин, 2001). Так как наши работы проводились на ограниченном участке шельфа в течение месяца, то представилась возможность рассмотреть краткопериодную изменчивость распределения камчатского краба в прибрежье в зависимости от погодных условий.
В течение первой недели августа температура воды в прибрежье достигала 16,5 °С, ход температуры имел положительный тренд (рис. 2). Прошедший с 7 по 12 августа циклон вызвал в прибрежных водах сильное штормовое перемешивание, которое стало причиной снижения поверхностной температуры воды на 5 °С.
Рис. 2. Ход поверхностной температуры воды в августе 2001 г. в районе устья р. Са-марга. Вертикальными линиями ограничен период нахождения камчатского краба у берега
Fig. 2. The changes of surface temperature near the mouth of Samarga River in August, 2001. The vertical lines limits period during that king crab was situated near the shore
К концу августа температура поверхностных вод в прибрежье вновь поднялась до прежних значений (рис. 2). Таким образом, время наших наблюдений
Август Дата
можно разделить на два периода: до шторма (30 июля — 12 августа) и после шторма (13-31 августа).
В период с 30 июля по 12 августа на глубине менее 14 м краб не встречался (рис. 3, А). Однако уже с 13 по 31 августа краб был отмечен во всех уловах крабовых порядков, вплоть до самых минимальных глубин исследования — 7 м (рис. 3, Б). На глубине около 10 м от начала к концу августа уловы выросли в среднем примерно в 4,0 раза, а на глубине около 25 м, наоборот, уменьшились в 2,5 раза. Следовательно, во второй половине августа (после прохождения циклона) произошло перемещение краба с глубины в прибрежную зону.
Рис. 3. Распределение камчатского краба в районе исследований: А — 30 июля — 12 августа 2001 г.; Б — 13-31 августа 2001 г.; 1 — улова нет, 2 — 02, 3 — 2-5, 4 — 5-15 и 5 — более 15 экз./лов.
Fig. 3. Distribution of king crab at the studying area: А — during 30, J uly — 12, August, 2001; Б — 13-31, August, 2001; conditional designations — 1 — trap stations without catch, 2 — 0-2, 3 — 2-5, 4 — 5-15 and 5 — upper 15 sp./trap.
Изменчивость батиметрического распределения различных размерно-половых групп, по нашим данным, выглядела следующим образом. В начальный период исследований (30 июля — 12 августа) на глубинах менее 15 м доля самок в уловах составила 97,5 %, доля непромысловых самцов — 2,5 %, промысловых самцов в уловах не было; на глубине более 15 м доля самок достигала 84,4 %, непромысловых самцов — 6,2 %, промысловых самцов — 9,4 % (рис. 4). С 13 по 31 августа на глубине менее 15 м эти величины были равны соответственно 99,4, 0,1 и 0,5 %; на глубине более 15 м — 50,1, 19,9 и 30,0 %.
Рис. 4. Динамика вертикального распределения различных размерно-половых групп камчатского краба: I — глубина менее 15 м, II — более 15 м; А — 30 июля — 12 августа 2001 г., Б — 13-31 августа 2001 г.; M — промысловые самцы; J — непромысловые самцы; F — самки
Fig. 4. Dynamics of vertical distribution of different size-sexual groups of king crab: I — depth is not exceed of 15 m, II — more than 15 m; А — 30, July — 12, August, 2001, Б — 13-31, August, 2001; M — commercial males; J — noncommercial males; F — females
Таким образом, наблюдавшееся во второй половине августа увеличение уловов на изобатах менее 15 м, очевидно, было связано с активным перемещением самок к берегу. Промысловые самцы также мигрировали в сторону мелководья, о чем свидетельствует их появление на глубинах менее 20 м, а также увеличение их доли в уловах и рост плотности с 1,1 ± 0,66 до 1,76 ± 1,15 экз./лов. на глубинах более 15 м. Вместе с тем на изобатах менее 13 м они по-прежнему не встречались.
Кроме этого, с 13 августа отмечены заходы самок камчатского краба в ставной невод, установленный в 4 км южнее устья р. Самарга (ловушка невода располагалась на глубине 10-11 м) (см. рис. 1). Также самки попадались в ставные сети на глубине 0,5-3,0 м, т.е. практически у уреза воды. Уловы ставного невода достигали 2 т/сут, ставной сети — 2,66-3,11 кг/м • сут (суточный улов сети длиной 50 м — 70 экз., или 140 кг). Период, в течение которого краб держался так близко у берега, продолжался около 10 сут. Из уловов орудий прибрежного промысла самки исчезли к 23 августа, когда температура воды в прибрежье поднялась до исходных значений (см. рис. 2).
Известно, что распределение самок камчатского краба на мелководье обычно ограничивается температурой 7-10 °С, самцы же более холодолюбивы (Родин, 1985; Слизкин, Сафронов, 2000). Поэтому мы полагаем, что именно снижение температуры воды в прибрежье в результате штормового перемешивания послужило толчком к началу миграции самок к берегу. Подобные подходы самок камчатского краба непосредственно к берегу в районе с. Самарга в августе— сентябре — явление обычное (Парпура и др., 2003). В 2000 г., например, в первой декаде сентября во время шторма произошел выброс краба на берег, тогда с береговой полосы протяженностью 1 км и шириной 20 м было собрано около 6 т камчатского краба. Камчатский краб нередко попадается в прибрежье (глубина
0-4 м) в уловах ставных лососевых сетей в августе—сентябре в различные годы и на других участках побережья северного Приморья (район рек Макси-мовка, Великая Кема).
Размерно-половой состав. В обловленном скоплении численно преобладали самки (84,17 %), что вполне закономерно для исследованных глубин в летний период (Родин, 1985; Слизкин, Сафронов, 2000). Доля промысловых самцов составила 9,6 %. По данным съемки 1999 г., самцы в водах северного Приморья летом придерживались больших глубин (преимущественно 40-80 м), количество самок там не превышало 27 % (Кобликов, Мирошников, 1999).
В наших уловах размеры самцов (по ШК) варьировали в пределах от 60 до 190 мм (в среднем — 148,6 ± 1,6 мм), масса — от 0,19 до 3,4 кг (1,86 ± 0,04 кг); у самок ШК изменялась от 75 до 185 мм (137,0 ± 0,5 мм), масса — от 0,2 до 3,5 кг (1,89 ± 0,04 кг) (рис. 5). В 1999 г. размеры камчатского краба в водах северного Приморья были несколько меньше: ШК у самцов колебалась от 53 до 247 мм (в среднем 139 мм); у самок — от 64 до 186 мм (121 мм) (Кобликов, Мирошников, 1999). Скорее всего, эти различия объясняются разным диапазоном обследованных глубин. По нашим данным, и у самцов и у самок в период исследований была явно выражена тенденция увеличения средних размеров с уменьшением глубины (рис. 6).
20 -
16 -
12
8 -
4 -
0 50
Ширина карапакса, мм
Рис. 5. Размерный состав камчатского краба в исследованном скоплении: M — самцы, F — самки. Вертикальная черта — отметка промысловой меры (150 мм)
Fig. 5. Size composition of king crab: M — males; F — females. Vertical line is note of commercial measure
Ю
о
с
о
о Ц
с и
X - 148,6 мм n - 145
60 70 80 90 100 110 120 130 140 150 160 170 180 190 200
M
80 л 60 -40 -20 -0
100 л 80 -60 -40 -20 -0
100 л 80 60 40 20 0
100 л 80 -60 -40 -20 -0
100 л 80 60 40 20 0
X - 140,4 n - 119
46 47
19
11
n
I
82
X - 132,7 n - 296
53
27
13 H
20
89
X - 141,5 n - 143
63
7 JUL
36
87
X - 142 n - 137
46
23
58
n n
31 1
57
X - 132,3 n - 77
87
28
14
II
1
4
17771
II IIIp III IV БИ ИФ ИБ
Линочная стадия Стадия
зрелости икры
50 40 30 20 10 0
60 40 20 0
47
29
24
X - 144 n - 55
50 50
X - 157,5 n - 6
45 40 X - 1
- — n -
- 10 10 5
1—1
П n
II IIIp III IV Линочная стадия
Рис. 6. Пространственно-временная изменчивость размера (ШК, мм) и биологического состояния камчатского краба: а — глубина 7-15 м; б — 25-28 м (а и б — 30 июля — 12 августа); в — 3 м; г — 7-15 м; д — 25-28 м (в—д — 13-31 августа); M — самцы, F — самки
Fig. 6. Temporal-spatial dynamics of size (width of carapace, mm) and biological conditions of king crab: а — depth 7-15 m; б — 25-28 m (а and б for period from 30, July to 12, August); в — 3 m, г — 7-15 m, д — 25-28 m (в-д — for 13-31, August); M — males; F — females
Биологическое состояние. Самки и самцы в уловах были представлены особями II—IV линочных стадий (см. таблицу). У самцов доминировали особи II и IIIp (третья ранняя) стадий — 82,6 %, на особей III и IV стадий пришлось соответственно 14,6 и 2,8 %. У самок доля особей II и Шр линочных стадий достигала 92,6 %, относительная численность животных III и IV стадий составила 7,4 %. По стадии зрелости икры преобладали самки с новой фиолетовой (ИФ), 48,0 %, и бурой (ИБ), 27,8 %, икрой, отлинявшие самки с новым панцирем и внутренней икрой (БИ) составляли 24,2 % улова (см. таблицу).
Биологическое состояние камчатского краба в районе мыса Золотого (северное Приморье) в августе 2001 г., % Biological state of king crab near the Cape Zolotoy (northern Primorye), August, 2001, %
Самки Самцы
Линочная стадия II II-Шр III IV Стадия зрелости икры БИ ИФ ИБ n Линочная стадия II II-Шр III IV n
78,9 13,7 7,3 0,1 24,2 48,0 27,8 697 46,2 36,4 14,6 2,8 143
Динамика биологического состояния краба в зависимости от периода и глубины исследований представлена на рис. 6. В период с 30 июля по 12 августа состав самок, находящихся на различных линочных стадиях, был довольно сходным на разных глубинах. Во второй половине августа относительная численность самок II стадии увеличилась на глубине 7-15 м до 87 % и соответственно снизилась в слое 25-28 м до 57 %. Доля самок Шр-Ш стадий на малых глубинах в это время заметно уменьшилась — с 28-30 до 11-13 % (рис. 6).
В начале периода исследований в уловах преобладали самки с наружной икрой (на глубине менее 15 м — 93 %, 25-28 м — 73 %), к концу августа на глубине 3 м их доля составила 99 %, в слое 7-15 м количество икряных самок снизилось (до 78 %), а на глубине 25-28 м явно преобладали самки без икры (87 %). Таким образом, наименьших глубин придерживались самки с недавно отложенной фиолетовой икрой, несколько больших — самки с бурой икрой, самки же без наружной икры были приурочены к максимальным глубинам исследований.
Заключение
Обследованный район побережья северного Приморья располагается в юго-западной части Татарского пролива, и обитающего здесь камчатского краба, вероятно, следует относить к независимой группировке, распространенной к югу от Советской Гавани (Новомодный, 2001; Золотухина, 2002). Согласно гипотезе Л.С.Золотухиной (2002) о популяционной структуре камчатского краба, данная группировка является осенненерестующей сезонной расой и самостоятельной популяцией.
Высокая доля нерестовых самок в наших сборах подтверждает данные об осеннем нересте краба в Татарском проливе. Тот факт, что плотность самок с новой икрой достигала 35 экз./ лов. (1750 экз. на порядок из 50 ловушек), позволяет утверждать, что район воспроизводства здесь простирается на юг не до мыса Золотого (Золотухина, 2002), а по крайней мере до устья р. Единка (возможно и южнее).
Динамика погодных и гидрологических условий оказывает весьма заметное влияние на характер распределения краба в прибрежной зоне. Штормовое перемешивание прибрежных вод, повлекшее за собой резкое снижение температуры, приводит к перемещению крабов на мелководье. Такую миграцию, по-видимому, можно отнести к числу градиентных (Слизкин, Сафронов, 2000), хотя в данном
случае наблюдается не избегание неблагоприятного воздействия, а, наоборот, перемещение в район с вновь образовавшимися благоприятными условиями среды. Миграционная активность отдельных размерно-половых групп заметно различается. Нерестовые самки с наружной икрой подходили практически к урезу воды, у промысловых самцов миграция на мелководье была выражена в гораздо меньшей степени.
Отмеченное нами увеличение средних размеров самцов камчатского краба в водах северного Приморья по сравнению с серединой—концом 1990-х гг. (Родин и др., 1996; Кобликов, Мирошников, 1999) в первую очередь может быть связано с различиями диапазонов обследованных глубин, промысловым изъятием среднеразмерных (от 130 мм по ШК) и подходом крупноразмерных самцов к берегу на нерест в этом районе.
Биомасса камчатского краба в районе от устья р. Единка до мыса Золотого (47о08'-47о19' с.ш.) в диапазоне глубин 7-28 м составила около 312 т, из этого количества около 15 т пришлось на долю самцов с ШК более 150 мм. Таким образом, низкая численность промысловых самцов в прибрежье делает нерентабельным промысел на глубинах менее 20-30 м.
Авторы благодарны В.Н.Кобликову (ТИНРО-центр) за критическое прочтение работы и ряд ценных замечаний, учтенных при окончательной подготовке рукописи.
Литература
Виноградов Л.Г. Камчатский краб. — Владивосток, 1941. — 94 с.
Виноградов Л.Г. Годичный цикл жизни и миграций краба в северной части западнокамчатского шельфа // Изв. ТИНРО. — 1945. — Т. 19. — С. 3-54.
Виноградов Л.Г. О географическом распространении камчатского краба // Изв. ТИНРО. — 1946. — Т. 22. — С. 195-232.
Волвенко И.В. Проблемы количественной оценки обилия рыб по данным траловой съемки // Изв. ТИНРО. — 1998. — Т. 124. — С. 473-500.
Дулепов В.И. Продукционные процессы в популяциях водных животных. — Владивосток: Дальнаука, 1995. — 246 с.
Закс И.Г. Биология и промысел краба (Paralithodes) в Приморье // Вест. ДВ филиала АН СССР. — 1936. — № 18. — С. 49-80.
Золотухина Л.С. Обзор исследований и новые взгляды на популяционную структуру камчатского краба Paralithodes camtschaticus в районе западной части Татарского пролива (Японское море) и у западной Камчатки // Изв. ТИНРО. — 2002. — Т. 130. — С. 545-561.
Кобликов В.Н., Мирошников В.В. Камчатский краб // Отчет о науч.-исслед. работах, выполненных в 1999 г. по "Плану-графику экспедиций по мониторингу (контрольный лов) и научным исследованиям состояния запасов водных биоресурсов по закрепленным сферам деятельности ТИНРО-центра в рамках ресурсного обеспечения для специализированных судов БИФ ТИНРО-центра и судов предприятий-соисполнителей в 1999 г." / ТИНРО-центр. № ГР 01880073029; Инв. № 23296. — Владивосток, 1999. — С. 88-149.
Низяев С.А., Букин С.Д. Методологические аспекты использования траловых и ловушечных данных для научных целей // Изв. ТИНРО. — 2001. — Т. 128. — С. 644-658.
Новомодный Г.В. Пространственное распределение, динамика уловов и промысел крабов (Lithodidae, Ма^ае) в западной части Татарского пролива // Изв. ТИНРО. — 2001. — Т. 128. — С. 666-684.
Парпура И.З., Колпаков Н.В., Барабанщиков Е.И. Состав и изменчивость уловов ставных неводов в северном Приморье // Вопр. рыболовства. — 2003. — Т. 4, № 3(15). — С. 396-412.
Родин В.Е. Особенности распределения скоплений камчатского краба у западного побережья Камчатки // Тр. ВНИРО. — 1969. — Т. 65. — С. 243-254.
Родин В.Е. Пространственная и функциональная структура популяций камчатского краба // Изв. ТИНРО. — 1985. — Т. 110. — С. 86-97.
Родин В.Е., Кобликов В.Н., Долженков В.Н., Слизкин А.Г. Динамика биологического состояния и временные меры регулирования промысла камчатского краба // Рыб. хоз-во. — 1996. — № 4. — С. 43-45.
Родин В.Е., Блинов Ю.Г., Мирошников В.В. Ресурсы крабов в российской экономической зоне дальневосточных морей // Рыб. хоз-во. — 1997. — № 6. — С. 27-29.
Руководство по изучению десятиногих ракообразных Decapoda дальневосточных морей / Сост. Родин В.Е., Слизкин А.Г., Мясоедов В.И. и др. — Владивосток: ТИНРО, 1979. — 59 с.
Румянцев Л.Е. Миграции краба у южной части западного побережья Камчатки // Изв. ТИНРО. — 1945. — Т. 19. — С. 55-70.
Слизкин А.Г., Сафронов С.Г. Промысловые крабы прикамчатских вод. — Петропавловск-Камчатский: Северная Пацифика, 2000. — 180 с.
Слизкин А.Г., Кобликов В.Н., Долженков В.Н. и др. Камчатский краб (Para-lithodes camtschatica) западнокамчатского шельфа: биология, распределение, динамика численности // Изв. ТИНРО. — 2001. — Т. 128. — С. 409-431.
Федосеев В.Я., Родин В.Е. Воспроизводство и формирование популяционной структуры камчатского краба // Динамика численности промысловых животных дальневосточных морей. — Владивосток: ТИНРО, 1986. — С. 35-46.
Elliot J.M. Some methods for the statistical analysis of samples of benthic invertebrates: Freshwater Biol. Assoc. — 1977. — Sc. Pub. 25. — 160 p.
Поступила в редакцию 27.07.04 г.
