CC BY
29
КУЛЬТУРОЛОГИЯ И ИСКУССТВОВЕДЕНИЕ
УДК 1 (075.8)
РАННИЕ КУЛЬТОВЫЕ ПРАКТИКИ КАК ОСНОВА ДУХОВНЫХ ТРАДИЦИЙ ЭВЕНКСКОГО ЭТНОСА И КУЛЬТУРНЫЙ КОД
ЭТНИЧЕСКОЙ КУЛЬТУРЫ
Адань (КНР)
Белгородский государственный институт искусств и культуры e-mail: [email protected]
Цель данной статьи - не столько решить, сколько обозначить «трибуну» научной дискуссии и актуальности вопроса о «собственных путях» культурной динамики «этнических меньшинств» на примере «отдельно взятого» аспекта -обращения к ранним культовым и игровым практикам как основе духовных традиций эвенкского этноса. В этой связи на общем фоне интеграционных процессов современного мироустройства философско-культурологической рефлексии подвергается проблема так называемой «культурной консервации» «малых» северных народов, отдельных коренных этносов, вовлеченных в орбиту стремительной ломки или «культурной коррекции» многих базовых оснований духовности и тем самым формирующих культурный код этнической культуры как таковой. В данном ряду -уникальная самобытная культура эвенков - «детей природы», объективно втянутых в современные коммуникативные интеграционные потоки, в том числе и культурные. Автор пытается конструктивно и адекватно ответить на вопрос: в какой мере (и возможно ли в это принципе?) в условиях глобализующегося общественного устройства можно оставаться в пределах исконно традиционного состояния; и как разумно противостоять процессам сегодняшнего мультикультурализма «стран и народов» мира без ущерба для собственной идентификации? То есть, по сути, речь идет о проблеме культурного выбора и точках разрыва.
Ключевые слова: эвенкский этнос, мультикультурализм, интеграционные процессы, культурные потоки, идентификация, культовые /празднично-игровые практики, повседневная культура, духовные традиции, границы, культ природы, философия шаманизма.
Вначале пропишем тезис, который мы намереваемся развить в предметном поле данной статьи. Его суть такова: на общем фоне сегодняшнего мультикультурализма оставаться в пределах и рубежах исконно традиционного состояния крайне сложно, а практически не представляется возможным. Со своей стороны мы понимаем всю сложность процесса «культурной консервации» так называемых «малых народов» и отдельных коренных этносов, которые вольно или невольно включены (или должны включаться) в современные интеграционные потоки, в том числе и культурные. На общем фоне сегодняшнего мультикультурализма оставаться в пределах и рубежах исконно традиционного состояния крайне сложно, а практически не представляется возможным. В нашем понимании данная ситуация повышает апелляции и ученых, и самих носителей этнической культуры к вопросу о границах новых тенденций, привносимых и развивающихся сегодня в недрах традиционной культуры эвенков (как материальной, так и духовной ее частей). Собственно, в этом тезисе видится нам актуальная напряженность феноменологического изучения эвенкской культуры.
В условиях современной глобализации культуры (не только экономики) особенно важной представляется проблема изучения и сохранения этнической самобытности малочисленных народов. Исследователи отмечают особую актуальность данной проблемы для многонациональных государств, каковым является и Китай (сегодня на территории КНР проживает 56 этносов и этнических общностей). Этносы представляют собой устойчивые социальные сообщества, возникшие в процессе исторического развития и сохраняющие особенности языка, культуры, быта.
Напомним в этой связи, что понятие «культура» фиксирует исторически определенный уровня развития общества в целом, а также индивидуальных творческих сил и способностей его членов. Оно используется не только для характеристики той или иной исторической эпохи (промежутка времени, имеющего какие-либо характерные особенности), но и в исследовании конкретных народностей (этносов), исторически сложившихся языковых, территориальных, экономических и культурных общностей более высокого уровния, которые исторически следующуюю за племенем (протоэтносами). Также оно применимо и для характеристики такой специфической сферы жизнедеятельности людей,
как их быт - уклад повседневной жизни, включающий удовлетворение материальных потребностей людей (жилище, пища, одежда, здоровье) и освоение ими духовных потребностей (отдых, общение, развлечение). В полной мере это приложимо к культурному полю многих «малых» северных народов, в ряду которых - этническая самобытная культура эвенков. Эвенки часто сами себя называют по-разному: ороньчо, цилинь, манегир, эвенк или солон - как, по их мнению, понятнее собеседнику [2, с. 12]. Можно предположить, что причиной такого обилия самоназваний эвенков является их кочевой образ жизни, в процессе которого происходят активные культурные контакты, особенно неизбежные в так называемых безвозвратных миграциях, связанных с радикальной сменой места жительства. Как подчеркивают специалисты, это может быть связано также и с частичной этнической ассимиляцией (от лат «ассимилатио» - уподобление, слияние, усвоение) - слиянием с другими народами, с этническими общностями.
Характерно, что крупные исследователи-синологи отмечают тот факт, что эвенки длительное время существовали под разными названиями племенных и территориальных союзов (в научной литературе эти племена, смешивающиеся между собой в результате переселений, зачастую объединяются этнонимом «тунгусы». Согласно мнению Л.С. Бориной, наличие такой массы самоназваний, включающих в себя родовой уровень, территориальный и локальный, и является признаком формирующегося этноса [4, с. 312]. Сложной проблемы этногенеза эвенков, являющейся предметом многолетних дискуссий в широких научных кругах, авторы намеренно не касаются (об этногенезе эвенков см. труды А.О. Ивановского, С.М. Широкогорова, К.М. Рычкова, А.И. Мазина, Г.М. Василевич, А.Ф. Анисимова, Д.П. Болотина и др.) [5, с. 297]. Интересно, что писательница Чи Цзыцзянь отправилась по следам эвенков до мест их традиционных поселений на правом берегу реки Аргунь (в Китае - Хайлар), правой составляющей реки Амур, куда в свое время откочевали оленеводы и охотники эвенки с озера Байкал, самого глубокого в мире пресноводного озера, расположенного на Юго-Востоке Сибири в Российской Федерации. Время, проведенное писательницей вместе с эвенками, можно считать своеобразным опытом полевых этнографических и фольклорных исследований под этнографическим углом - изучение бытовых и культурных особенностей, расселение,
культурно-исторические взаимоотношения с другими этносами. Подтверждением сказанного нами может служить мнение китайского литературоведа Чжун Вей: эта книга - «шкатулка, в которую писательница собрала сокровища традиционной культуры эвенков Китая» [13, с. 106-107].
На наш взгляд, оценка весьма высокая, чтобы опираться на нее, как на основное звено, в раскрытии обозначенной нами темы данного исследования, заметив при этом, что эта книга, написанная в художественно-историческом ключе, представляет собой огромную ценность как источник, поднявший глубокий пласт народной культуры китайских эвенков. А поскольку эвенки как сформировавшееся этническое общество сегодня населяют не только территорию Китая, но и весьма обширную территорию России, мы будем рассматривать этническую культуру, фольклорное наследие эвенков дальше в сравнительно-историческом аспекте с некоторыми аспектами культуры древних славян. Эта книга, которую с полным основанием можно назвать энциклопедией вековой истории жизни эвенкийских охотников и оленеводов, представляет собой историко-поэтическое произведение, дает нам возможность, следуя за литературным «пером» писательницы и своего рода ее этнографическими и фольклорными исследованиями, познакомиться поближе с эвенками Китая. Через строки этого произведения узнать их хозяйственную жизнь, особенности их культуры, их народное искусство, традиции, существующие ритуалы, народные приметы, обычаи и верования - весь традиционный уклад жизни этого малого народа.
Наиболее распространенными является аспект исследования, касающийся фольклорной культуры, наиболее ярко раскрывающей особенности этнической культуры эвенкского этноса. Отчасти потому, что во многом именно фольклорная эпическая, повествовательная база включает в себя:
а) легенды - вошедший в традицию рассказ о чем-то чудесном, невероятном, воспринимаемом слушателями как достоверный; мифы -отражавшие фантастические, несовместимые с реальной картиной мира рассказы о богах, героях, демонах, духах, представления людей о мире, о природе, о человеке и его жизни; сказки - бытовые, волшебные, носящие авантюрный, приключенческий, часто рискованный, характер, часто
рассчитанные на случайный успех; сюда же входят передаваемые от поколения к поколению народные предания.
б) ритуальные песни шаманов (кстати, слово «шаман» - чисто эвенкийское слово - «саман», переводимое как «возбужденный, исступленный человек».
Мифологические сюжеты, с помощью художественного слова ярко и образно отражают то, как представляли эвенки окружающий их мир, какие сформировались на основе этих представлений определенные правила поведения в природе, в повседневной жизни, в быту, какие складывались ритуалы - эти исторически сложившиеся формы сложного символического поведения, которые выражали определенные взаимоотношения между людьми - экономические, социальные, культурные; какие существовали табу - система запретов на определенные действия, не соблюдение, нарушение которых, по мнению людей, верящих в сверхъестественные силы, с неотвратимостью влекло возмездие со стороны этих не подвластных их разуму сил. Как отмечают Е.Э. Войтишек и Д.С. Бочкарева «По представлениям эвенков, весь мир населен различными духами. Их анимизм, вера в существование душ и духов, являющаяся обязательным элементом всякой религии как мировоззрения, мироощущения и соответствующего поведения, до сих пор жив - эвенки поклоняются огня, духу дождя, почитают дух медведя» [5, с. 297-298].
В этой связи напрашивается аналогия, сходство религиозного отношения к священному огню у славян. Согласно древней легенде, славяне-язычники, поклонялись Перуну, грозному божеству, сыну прабога неба Сварога (отца богов), и творцу небесного пламени и богу земного огня, принесенного им с неба в дар людям. В честь его перед идолом Перуна (стан был вырезан из дерева, голова вылита из серебра, усы - из золота, ноги выкованы из железа), служившим объектом религиозного поклонения, горел негасимый огонь, который «денно и нощно» должны были поддерживать волхвы - служители дохристианских культов. В случае, если священный огонь угасал, допустивший это хранитель огня карался смертью - его сжигали как врага этого божества [11, с. 165]. Как говорит установленный исследователями культуры древних народов факт, ритуал в древних религиях не просто служил главным выражением культовых отношений,
он играл определяющую, главную роль в истории этого социума метода социального воспитания всех членов общества, традиционно выработанного в течение длительного времени.
Все это убедительно доказывает существование среди эвенков мифов, отражавших их фантастическое представление о мире, природе, бытии - когда на основе вполне реальных картин действительности создается логически несовместимая с ними, сверхъестественная, удивляющая своей необычностью картина, вызванная, по их мнению, вмешательством божественной, потусторонней силы. Напомним, «Архаический миф - это выражение и одновременно попытка преодоления незнания с помощью наложения на хаотическую действительность образно-категориальной антропоморфной сети» [14]. К числу древнейших относятся мифы о животных и о превращении людей в животных и растения. Центральную группу мифов составляют так называемые космогонические мифы о начале и устройстве Вселенной» [14].
Как следует из сказанного выше, в эвенкийских мифах духи природы предстают в облике антропоморфных существ, которые, подобно человеку, наделены человеческими свойствами - разумом, сознанием, мышлением. А также духи предстают в образе знакомых животных, мифических существ, в форме предметов и явлений неживой окружающей человека природы, небесных тел. Чаще всего у эвенков наиболее типичными персонажами образов духов выступают архетипические образы «седого» старца, мудрого, доброго, милосердного, всегда готового выручить из беды (или предупредить о ее возможности), прийти на помощь. Изначальным прообразом этого старца является лесной дух-помощник по имени Байнача, который особо почитается у китайских эвенков в связи с тем, что промысловая охота играла определяющую роль в их жизнедеятельности, обеспечивала их существование. У славян таким добрым духом был Лесовичок, который в отличие от злого духа - Лешего, творившего в лесу всякие гадости с целью навредить человеку (к примеру, водить без конца по кругу, завести в непроходимые дебри или в топь болота), помогал словом человеку, оберегал от беды обитателей леса - птиц, зверей и прочих живых существ.
В целом же все эвенкийские духи могут выступать в роли помощника человека, доброго советчика, могут и наказывать за непочтительное отношение к ним. Та же картина наблюдается и в легендах, сказках славян: здесь действующими лицами выступают боги (Сварог - верховный владыко Вселенной, Перун - громовержец, Святобор - бог лесов, Святовид - божество Ясного дня, всякие «нечисти» вроде домовых, водяных, леших, овинников, неизменные герои русских народных сказок - Баба Яга и Змей Горыныч, Кощеей Бессмертный, русалки и лесные девы... Одни из них всячески вредят людям (и таких -большинство), другие помогают «добрым людям» делом и добрым советом.
По представлениям эвенков, лесные антропоморфные существа и духи - это души умерших, которые, покинув бренное тело, находят себе прибежище на ветках старого, с густой кроной и многочисленными ветками дерева, становящегося его постоянным местом обитания. В русских легендах и сказках часто таким местом обитания мифических сущностей (берегинь, русалок - души утопленниц по своей или воле злого человека) является старый-престарый дуб («У Лукоморья дуб зеленый. Русалка на ветвях сидит»), прибрежные ивы, где любят играть берегини, плакучие березы. Эти духи, как и у эвенков, так и у славян, могут быть и добрыми, и злыми (жестокими). Последнее (жестокость) проявляется за непочтительное поведение по отношению к самим духам и к окружающей природе. Так, охотник-эвенок может быть наказан всевидящим и всеслышащим духом, если он во время охоты будет бездумно палить из своего оружия охоты, громко кричать и совершать тому подобные нежелательные для духов действия. Наказание за такое поведение непременно скажется на количестве добычи и навредит благополучию охотников. Славянский дух, например, овинник, может, будучи расположенным к хозяину овина, где сушатся зимой снопы ржи, пшеницы для обмолота, следить за огнем в топке, чтобы случайная искра не привела к пожару. Он же, осерчав за что-то на человека, сам может ему в отместку устроить такой пожар, оставив семью провинившегося перед ним хозяина без хлеба, важнейшего продукта питания в крестьянской семье. А русалки, берегини и вовсе могут утащить на дно реки, пруда, озера не только тонущего человека, но и просто зазевавшегося на берегу вблизи от воды [8, с. 320; 11].
Вот потому-то, согласно существующему среди этноса эвенков неписаному закону, охотник всегда должен помнить о лесных духах и во время охоты обязан соблюдать множество табу - не убивать зверей, птиц больше необходимого; не стрелять стельных маток, ждущих потомство; не бить птицу во время, когда она выводит потомство. И тому подобные табу, соблюдение которых означает гармоничность отношений человек-природа. Жить в гармонии с природой - один из древних законов эвенков, который в значительной степени остается для этого социума моральной заповедью и сегодня.
Таким образом, предпринимая попытку в ходе рассуждений ответить на вопрос, обозначенный в качестве лейтмотива данной статьи, о том в какой мере возможно в условиях глобализующегося общественного устройства оставаться в пределах исконно традиционного состояния ответили бы так.
Во-первых, поскольку традиционная культура эвенкского этноса представляет собой многослойный и самобытный культурно-исторический феномен в лоне «материнской» базовой культуры, постольку очевиден ее «ранний (или нижний) порог» ее устоев - это сакральная связь с природным миром, ранними (можно сказать, древними) культовыми практиками и обрядами, запечатленными в мифологии и народной фольклорной традиции.
Во-вторых, во многом современная «картина и образ мира» не являются вполне приемлемыми для традиционного этноса вообще и ментальных оснований эвенков в особенности, поскольку в их подсознании живут концепт-образы, восходящие к философии шаманизма, и населяющие Вселенную привычными и сакральными духами (огня, природы, тотемов - представителей животного и растительного мира пр.), которые вполне гармонично вплетены «в ткань» традициионной культуры и этническое сознание.
Об этом пишут также молодые китайские, монгольские исследователи, подчеркивая сложность процессов, которые «заостряют вопрос о границах европеизации китайской музыкальной культуры, проникновения в нее внешних западноевропейских музыкальных практик и образцов искусства, обостряя тем самым проблему консервации специфики собственно китайской традиции вообще и национальной музыки в особенности» [7, с. 15]. Другой автор, Насу обращает внимание:
«Одновременно в условиях современных социальных и культурных трансформаций и в связи с процессами музыкальной интеграции выявляются проблемные зоны современного развития этнических инструментов (в частности моринхуур - «лошадиной арфы»), на которых из поколения в поколение исполнялись монгольские народные мелодии, и которые в настоящее время оказываются подверженными модернизаторским тенденциям, негативным образом сказывающимся на сохранении уникальной специфики народной музыки и национального звукового имиджа всего класса народных этнических инструментов Внутренней Монголии» [10, с. 73].
Строго говоря, мы не можем отрицать существенных трансформаций в духовной культуре - как закономерный результат системы факторов, связанных со вступлением современных обществ в новый миропорядок, где «правят бал» и задают общий культурный вектор движения «новые правила» и ценности. Это означает, что оставаться на обочине современных информационных и культурных потоков, по меньшей мере, не разумно, да и невозможно в принципе. Поэтому выход мы видим не на пути чрезмерных модернизаций этнической культуры, а на пути диалектического сочетания традиционных основ этнической культуры, с одной стороны, и синтезирования наиболее актуального и активно заявившего о себев современном мире культурного опыта, бережно и аккуратно преломленного на этническую почву конкретного этноса (в нашем случае эвенкского) [1; 7; 10]. По сути, в этом состоит наш ответ на вопрос о противостоянии этнических традиций процессам современного мультикультурализма «стран и народов» мира без радикального ущерба для собственной идентификации.
Список литературы
1. Арчакова, О.Б., Трифонова Л.Л. Мифологические предания эвенков. Благовещенск: Изд-во АмГУ, 2006. 283 с.
2. Афанасьева, Е. Ф. Эвенки Китая // Тунгусо-маньчжурские этносы в новом столетии. Улан-Удэ: Изд-во БГУ, 2010. С. 11-21.
3. Болотин, Д.П. Происхождение амурских эвенков // Краеведение Приамурья. Периодический сборник. Благовещенск, 2008. № 3. С. 21-31.
4. Борина, Л.С. Этноним «шорцы»: к вопросу о конструировании этнических границ // Проблемы этнокультурного развития / Электронная библиотека Музея антропологии и этнографии им. Петра Великого (Кунсткамера) РАН. 2007. URL: http://www.
kunstkamera.ru/files/lib/978-5-88431-142-8/97 8-5-88431-142-8_33.pdf (дата обращения 15.05.2014).
5. Войтишек, Е.Э., Бочкарева Д. С. Этническая культура эвенков Китая: по материалам романа Чи Цзыцзянь «Правый берег реки Аргунь» // Вестн. Новосиб. гос. ун-та. Серия: История, филология. 2014. Т. 13, вып. 5: Археология и этнография. С. 297-307.
6. Василевич, Г.М. О культе медведя у эвенков // Религиозные представления и обряды народов Сибири в XIX - начале XX века (Сборник Музея антропологии и этнографии). Л.: Изд-во АН СССР, 1971. Т. 27. С. 150-169.
7. Дуин. Китайская музыкально-исполнительская культура: проблемный ракурс в контексте современных интеграционных процессов // Наука. Искусство. Культура. Научно-рецензируемый журнал БГИИК. 4 (21) 19. Белгород, 2019. С. 15-22.
8. История и культура дальневосточных эвенков / Под ред. В.А. Тураева; Ин-т истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока ДВО РАН. СПб.: Наука, 2010. 334 с.
9. Народы Восточной Азии / Под ред. Н.Н. Чебоксарова. М.: Наука, 1967. 1047 с.
10. Насу. Генезис монгольской народной музыкальной традиции и гуманистический «дух» матоцинской музыки // Наука. Искусство. Культура. Научно-рецензируемый журнал БГИИК. 4 (21) 19. Белгород, 2019. С. 73-81.
11. Русские легенды и предавния. М.: Эксмо, 2006. С. 165-206.
12. Соколова, З. П. Культ медведя и медвежий праздник в мировоззрении и культуре народов Сибири // Этнографическое обозрение. 2002. № 1. С. 41-62.
13. Чжун Вей. Об отношении к жизни в романе «Правый берег реки Аргунь» // Современная литература. 2012 (4). С. 106-107.
14. URL: https://studfile.net/preview/1710711/page:12/.
EARLY CULT PRACTICES AS THE BASIS OF SPIRITUAL TRADITIONS OF EVENK ETHNIC GROUP AND CULTURAL CODE
OF ETHNIC CULTURE
Adan (China)
Belgorod State Institute of Arts and Culture e-mail: [email protected]
The purpose of this article is not to decide but to designate the «tribune» of scientific discussion and the relevance of the issue of «own ways» of cultural dynamics of «ethnic minorities» on the example of the «individual» aspect - the appeal to early cult and game practices as the basis of spiritual traditions of the Evenk ethnic group. In this regard, against the general background of the integration processes of the modern world order, philosophical and cultural reflection reflects the problem of the so-called «cultural conservation» of «small» northern peoples, individual indigenous ethnic groups involved in the orbit of rapid breaking or «cultural correction» of many of the basic foundations of spirituality, and thereby they form the cultural code of ethnic culture. In this row - a unique culture of Evenks - «children of nature», who are objectively drawn into modern communicative integration flows, including cultural ones. The author is trying to constructively and adequately answer the question: to what extent, under the conditions of a globalizing social system, can someone remain within the framework of the primordially traditional state (and is this possible in principle)?; and how can we reasonably resist the processes of today's multiculturalism of the «countries and peoples» of the world without prejudice to their own identification? That is, in fact, a problem of cultural choice and breaking points.
Keywords: Evenk ethnic group, multiculturalism, integration processes, cultural flows, identification, cult / holiday and game practices, everyday culture, spiritual traditions, borders, cult of nature, philosophy of shamanism.
