CC BY
166
*
РАФАЭЛЬ САНТИ
В 1508 г. в Ватикане появился красивый молодой человек. Ему всего 25, но он уже известный художник. И его пригласил сам папа. Да, Юлий II заказал ему росписи некоторых своих покоев, вняв совету любимого архитектора Донато Браманте, родственника Рафаэля.
Рафаэль родился в Урбино - ночью, в страстную пятницу 1483 г. Он очень рано потерял мать, и первые шаги сына по жизненному пути направлял отец, тоже художник. Он дал Рафаэлю и первые уроки живописи, а потом устроил учеником к мастеру кисти из Перуджи - Пьетро ди Кристафоро Вануччи по прозвищу Пе-руджино, опытный глаз которого сразу заметил в мальчике из Урбино темперамент и силу, скрытые от всех вокруг за крайне обаятельной внешностью.
Юноша много работает, сравнивает, копирует, учится. Взлет его был стремительным. Он создает один за другим образы Богоматери: «Мадонна Конестабиле», «Мадонна в зелени», «Мадонна дель Грандука», «Мадонна со щеглёнком».
Пройдет всего несколько лет, и он станет знаменит. Под руководством Пинтуриккио Рафаэль выполняет эскизы и картоны для огромных фресок папской библиотеки в Сиене, учится стилю флорентийских мастеров живописи, постигает загадочную природу полотен Леонардо, творит в Перудже. Но нет ничего прекраснее Мадонн, написанных его юной рукой.
* Бузукашвили И. Рафаэль Санти // Человек без границ. - М., 2009. - № 11. -С. 32-37.
Рафаэль Санти
Наконец его позовут в Рим. Пройдет всего пять лет, и он станет главой Римской школы живописи. Его фрески составят славу Ватикана, увековечат имя папы Юлия II, станут образцом канона для целых поколений живописцев со всего мира.
В одно время с Рафаэлем в Ватикане работал великий Мике-ланджело Буонарроти. Он расписывал плафоны Сикстинской капеллы и не разрешал никому, даже папе, смотреть на незавершенную работу. Но поссорившись с понтификом, Микеланджело вынужден был покинуть Рим. Капеллу закроют на ключ, который отдадут на хранение все тому же Донато Браманте, который позовет Рафаэля вместе полюбоваться запретным плодом.
Рафаэль увидит наконец роспись Микеланджело. Он будет поражен ее силой, мощью, величием. Очень скоро он изменит свою манеру, укрупнит масштаб, достигая величия, которому его научил Микеланджело. Таковы его сивиллы - прорицательницы в римском соборе Агостино. На исходе золотого века в истории живописи он вберет в себя всё лучшее, чем потом, в будущем, будет славен итальянский Ренессанс.
«Вообще говоря, жил он не как живописец, а по-княжески. О, искусство живописи, по праву могло ты в те времена гордиться своим счастьем, имея живописца, который своими доблестями и своими правами возносил тебя до небес!» (цит. по: с. 35). Так напишет о Рафаэле в своих жизнеописаниях знаменитых живописцев, зодчих и ваятелей Джорджо Вазари.
Рафаэль был улыбчив и мягок, добр душой. Говорят, если кто-то из тех, кто работал рядом, просил его подсобить в каком-то рисунке, он тотчас бросал свою работу, чтобы помочь товарищу. Вокруг него всегда было много учеников. Он наставлял их с той любовью, что обычно питают не к художникам, а к родным детям.
Заказы следуют один за другим. Он пишет для французского короля, для кардиналов Ватикана, для банкиров и меценатов, толпой осаждающих его мастерскую и почитающих за честь иметь в своем собрании картин Мадонну кисти Рафаэля. Чтобы справиться с бесчисленными заказами, Рафаэль берет все больше и больше учеников. Они старательны, но не гениальны. А у самого Рафаэля на живопись остается все меньше времени и сил. К тому же после смерти Браманте он становится главным архитектором Рима. Он принимает участие в строительстве собора Святого Петра, прокла-
дывает городские улицы, курирует римские древности. Казалось бы, судьба создает препоны художнику Рафаэлю. Однако она же пошлет ему шанс. Монахи из монастыря Пьяченцы закажут Рафаэлю Мадонну с младенцем. И свершится чудо. Впервые в жизни он натягивает на подрамник огромный холст, собственноручно, без единого прикосновения учеников пишет свой новый, возможно, самый главный шедевр.
«Сикстинская мадонна». В ней весь накал, вся мудрость и красота Высокого Возрождения. В ней вся судьба Рафаэля. Родной Урбино, полустертые чарующие черты матери, образы сотен милых и добрых женщин, любивших своих младенцев.
«Вся картина была - мгновение, но мгновение, к которому вся жизнь человеческая есть одно приготовление», - вспоминал о ней Гоголь. «Посмотрите, она все преображает вокруг себя!.. Я чувствовал себя лучшим всякий раз, когда возвращался от нее домой!» - восклицал Кюхельбекер. А Огарёв писал Грановскому в 1841 г.: «В Дрездене Мадонна удивительная. Я только тут понял живопись... Это мой идеал» (цит. по: с. 36).
Рафаэль умер в тот же день, что и пришел на этот свет, 37 лет спустя. На саркофаге живописца в Пантеоне его друг и покровитель кардинал Бембо оставил такие слова: «Здесь покоится Рафаэль, при жизни которого мать всего сущего - Природа - боялась быть побежденной, а после его смерти ей казалось, что и она умирает вместе с ним» (с. 37).
Э.Ж.
