РАБОТА АРХИТЕКТОРА А.Н. ВОРОНИХИНА В ПАВЛОВСКЕ. КРАТКИЕ ЗАМЕТКИ Текст научной статьи по специальности «Искусствоведение»

УДК 73.03

DOI: 10.24412/2686-7443-2024-1/2-113-119

Гузанов Алексей Николаевич, заместитель директора по учёту и хранению музейных предметов - главный хранитель. Государственный музей-заповедник «Павловск». Россия, Санкт-Петербург, Павловск, ул. Садовая, д. 20, 196621. [email protected]

Guzanov, Aleksei Nikolaevich, chief curator. State museum-reserve "Pavlovsk", 20 Sadovaya str., 196621 Pavlovsk, Saint-Petersburg, Russian Federation. [email protected]

РАБОТА АРХИТЕКТОРА А.Н. ВОРОНИХИНА В ПАВЛОВСКЕ. КРАТКИЕ ЗАМЕТКИ WORK OF THE ARCHITECT ANDREI VORONIKHIN IN PAVLOVSK. NOTES

Аннотация. Архитектор А.Н. Воронихин работал в Павловске с 1803 по 1814 год. Изначально перед ним была поставлена задача восстановить сгоревший дворец в первоначальном виде. В результате он сумел повторить то, что сгорело и было утрачено и бережно сохранить идеи архитекторов, строивших Павловск — Ч. Камерона и В. Бренны — и в то же время умело вписать и корректно внедрить свои творческие идеи и оставить пример своего личного художественного кредо в создании трех интерьеров, целиком созданных по его проекту.

Ключевые слова: А.Н. Воронихин, Павловск, кабинет «Фонарик».

Abstract: Architect Andrei Voronikhin worked in Pavlovsk from 1803 to 1814. He was entrusted to restore the burnt palace in its original form. In actual fact he managed to reconstruct what was burnt and lost, carefully preserve the ideas of the architects who created Pavlovsk — Charles Cameron and Vincenzo Brenna — and at the same time to implement his own ideas tactfully and leave an example of his own artistic credo in three interiors created fully according to his project.

Keywords: A.N. Voronikhin, Pavlovsk, study-room Pretty Bay-Window.

Татьяна Валериановна любила Павловск по-особому. Сокровенно и нежно, как место уединения, вдохновения и чего-то сокровенного. Она говорила, что Павловск не для шумных прогулок толпой, а в одиночестве или с друзьями и близкими. Когда она посещала дворец, то обязательно просила провести ее в кабинет «Фонарик», творение архитектора А.Н. Воронихина. Именно с ее оценкой, что это лучший интерьер русского ампира я каждый раз захожу в него и каждый раз нет ни малейшего сомнения в этом. Она писала о Павловском дворце: «камероновский Павловск, прозрачная "прекрасная ясность" композиции камероновских залов Павловского дворца, то круглых, то полуциркульных, то прямоугольных, разных по размерам, украшенных то хорами, то нишами, колоннами или пилястрами, при этом сохраняющих четкую планировку, компактность, равновесие масс, — выразительные иллюстрации многообразия этого принципа. Реальный пейзаж как бы входит в архитектурную композицию, как в павловском "Фонарике"» [9, с. 234].

Работа архитектора А.Н. Воронихина в Павловске начинается с трагического события в судьбе этой великолепной летней резиденции, принадлежавшей императрице Марии Федоровне. 10 января 1803 года в Павловском дворце случился пожар из-за неисправности дымоходов, когда загорелись сначала балки перекрытий, а затем пожар охватил весь центральный корпус дворца. В результате этого пожара интерьеры и их художественная отделка сильно пострадали. На боковые флигеля огонь не успел перекинуться, так как были приняты необходимые меры — заложены кирпичом дверные проемы. Также удалось спасти многое из художественного убранства и даже некоторые элементы архитектурной художественной отделки, ведь борьба с огнем продолжалась три дня. Были спасены благодаря энергичным спасательным работам и четкой организации мебель, фарфор, бронза, гобелены и ковры, скульптурные вставки, и даже камины, зеркала и художественно оформленные двери и другие детали.

Конечно же, пожар дворца был большим ударом для хозяйки, так как он был ее любимым детищем и местом, где прошли лучшие годы ее жизни. Это был первый дом,

построенный специально для нее и ее семьи который хранил семейные реликвии и лучшие воспоминания. Об этом пожаре она писала графу С.Р. Воронцову, российскому дипломату в Лондоне: «Хотя мой милый Павловск лишился своей красоты, т.к. прекрасный мой дом обратился в пепел восемь дней тому назад, однако же, льщусь надеждою, что Вы приедете погоревать с бедною погорелицей. Это происшествие случилось в прошлую субботу. Балка вблизи трубы была причиною пожара, который был так силен, что от главного корпуса остались решительно одни стены; флигеля и много из мебели спасены... Много хлопот, граф, много неприятностей, но, впрочем, подобного рода горе переносить легко, если его сравнить с сердечными, мною испытанными страданиями» [5]. Действительно совсем недавно Мария Федоровна героически перенесла смерть мужа императора Павла в 1801 году, смерти дочерей — Александры, жены эрцгерцога Австрийского Иосифа, в 1801 году и Елены, жены Фридриха-Людвига герцога Мекленбург-Шверинского, в 1803 году.

Но скорее всего Мария Федоровна, нашла утешение именно в том, чтобы забыть свои горестные переживания и заняться восстановлением дворца в прежнем виде, как его помнил ее супруг и дочери. Павловск для неё был монументом семейной истории, пантеоном именно ее семьи. Восстановление его в прежнем виде значило продолжение и сохранение памяти и о ней самой как хозяйке дома и матери десяти детей. По рекомендации графа А.С. Строганова в Павловск приглашается архитектор А.Н. Воронихин, который должен был восстановить дворец в том же виде, в каком он был до пожара. Он назначается главным архитектором Павловского городового правления. В его ведение входил кроме восстановления дворца ещё и архитектурный надзор за всеми работами в парке и в самом городе Павловске. А.Н. Воронихин, понимая всю сложность и практическую невозможность осуществления желания императрицы по восстановлению дворца в прежнем виде, сделал все от него зависящее, чтобы по возможности точно воспроизвести погибшую отделку интерьеров. Это в результате ему удалось, но с внесением небольших изменений и в общем не нарушив уже сложившийся архитектурно-художественный ансамбль.

Илл. 1 и 2. Павловский парк. Собственный садик. Вид на Кабинет «Фонарик» в Павловском дворце.

К сожалению, подлинных материалов А. Н. Воронихина по восстановительным работам в Павловском дворце до нашего времени практически не дошло. Впрочем, чертежей его предшественников тоже дошло мало. Императрица Мария Федоровна лично с большим вниманием следила за ходом работ в Павловске. Архитектор В. Бренна, последний кто занимался масштабной отделкой интерьеров дворца покинул Россию в 1802 году и взял с собой в Европу юного К. Росси, который помогал ему при работах в Павловске. Бренна также увез с собой чертежи по Павловску, которые и понадобились при восстановлении дворца после пожара января 1803 года — в это время Бренна с Росси находились в Париже1. Мария Федоровна, понимая, что в прежнем виде дворец восстановить будет невозможно без наличия хоть каких-нибудь чертежей, дает распоряжение о розыске архитектора Бренны в Европе. Когда его нашли и запросили имевшиеся у него чертежи по Павловску, то он отправляет в Санкт-Петербург с чертежами К. Росси, которому «не составит труда... отобрать... рисунки и по возможности скорее отвезти их в Петербург... Он также в состоянии рассеять сомнения, устранимые без рисунков, объяснить перемены, предпринятые в ходе работы» (Цит. по: [11, с. 14]).

В июле 1803 года К. Росси привозит в Петербург чертежи. Работы по восстановлению дворца уже были начаты, чтобы не упустить благоприятные для этого летние месяцы. Воронихин начинает четко следовать при своей работе привезённым чертежам и планам Бренны, но они были не по всем залам. Таким образом, он иногда в отделку интерьеров все же вносит некоторые изменения либо по совету императрицы, либо по собственной инициативе — это происходило уже согласно новым стилистическим канонам, духу времени и модным веяниям. Но всегда он делал это с большим тактом, с уважением к работам Ч. Камерона и Бренны и продолжая общую стилистическую линию. Но как великий мастер он вносит в отделку интерьеров Павловского дворца свойственные только ему детали его творческой индивидуальности. И вот здесь А.Н. Воронихина можно сравнить с мастером эпохи Возрождения — он был профессионалом во всех видах

Илл. 3 и 4. Павловский парк. Собственный садик. Вид на жилые комнаты Марии Федоровны (крыльцо Нового кабинета и Кабинет «Фонарик») и церковный корпус Павловского дворца.

Илл. 5. Павловский дворец. Кабинет «Фонарик».

искусства, применявшихся и бывших необходимыми при восстановлении дворца и, главное, его интерьеров после пожара. Так как по желанию императрицы архитектурное убранство должно было оставаться прежним, то Воронихин использовал свободу в оформлении интерьеров — он делал рисунки для изготовления мебели, осветительных приборов, для бронзовых, фарфоровых и стеклянных изделий, для ваз из цветного камня. Воронихин подготовил большое количество проектных листов, только касающихся отделки интерьеров и предметов декоративно-прикладного искусства, но мало что сохранилось. По его рисункам изготовлялась мебель, в частности в мастерской придворного мебельщика Г. Гамбса, который с непревзойденным мастерством воплощал идеи Воронихина и в то же время создавал свой собственный стиль, который позже стал ассоциироваться с петербургским. А в Павловском дворце в результате сложился непревзойденный ансамбль эталонных предметов мебели, созданных творческим союзом двух мастеров — Воронихина и Гамбса.

Также при работах в Павловске А.Воронихин вызывал мастеров из Петергофской гранильной фабрики во дворец для установки изготовленных ими предметов и проверки качества работ, сам бывал на фабрике для проверки и осмотра готовых изделий или находившихся в процессе изготовления. Граф А.С. Строганов, как президент Российской Академии художеств ведал всем камнерезным производством в России, и в том числе деятельностью Экспедиции мраморной ломки и приискания цветных камней, Литейной мастерской академии художеств, и он поощрял, чтобы архитекторы работали в тесном контакте с производством. Это давало возможность архитектору или скульптору — авторам произведения — понять механику и сложности, особенности производства и это учитывать в своих проектах. Иногда это позволяло изменять первоначальный замысел в лучшую сторону, так как совместная творческая деятельность мастеров-исполнителей и непосредственно авторов замысла дала большие результаты именно в начале девятнадцатого века при А.С. Строганове.

Практически в каждом помещении Воронихин вносил свои небольшие изменения. Кроме того, по его рисункам были созданы гарнитуры мебели для Итальянского зала, Малого кабинета Павла и его Парадной библиотеки, Греческого зала и других. И конечно, его совсем необычный тип мебели с цветниками — это кресло Марии Фёдоровны в Ковровом кабинете и бюро в ее жилых комнатах и мебель для Розового павильона. Но мы остановимся на трёх интерьерах, которые целиком были созданы по проектам архитектора.

В Павловске в жилых комнатах, состоящих из семи помещений, императрицы Марии Федоровны, в южном крыле первого этажа дворца, А.Н. Воронихин, работая над восстановлением внутренних помещений после пожара 1803 года, самостоятельно создает три интерьера: кабинет «Фонарик», Спальню и небольшой кабинет, чаще называемый кабинетик «Палатка» [6].

В «Фонарике» Воронихин создает удивительно цельный и необычайно выразительный ансамбль, где он добивается единства элементов архитектурного декора и художественного убранства интерьера. Оформление этого помещения является одним из лучших и своеобразных в истории русского ампира. Воронихин тонко прочувствовал и мастерски воплотил функциональность и удобство рабочего повседневного кабинета. Его он располагает именно ровно посередине анфилады жилых комнат императрицы. Удобство здесь максимальное: так как это анфилада, то именно «Фонарик» разделяет жилые комнаты императрицы на общественные и сугубо личные. Вход в личные комнаты императрицы осуществлялся через приемную (первую комнату), далее следовали в большую удобную гостиную (Пилястровый кабинет по проекту Дж.Кваренги), вытянутое пространство которой со скруглениями, заданными формой бокового изогнутого флигеля, создаёт невероятно уютную обстановку и атмосферу, и отсюда уже попадали в кабинет «Фонарик». После кабинета начинаются, как уже говорилось, личные, интимного характера комнаты — Туалетная (по

проекту Дж. Кваренги) и далее Спальня и Палатка (по проекту А.Н. Воронихина).

«Фонарик» А.Н. Воронихин спроектировал на месте небольшой библиотеки, созданной Ч. Камероном, но все создал заново по своему проекту и увеличил пространство за счет выступающей в сад остекленной полуротонды. Именно она является основным архитектурно-художественным акцентом в этом интерьере. Расположение и размер окон полуротонды для обеспечения визуального эстетического комфорта Воронихин выбирает с учетом уже существующих интересных видов на природу Собственного садика императрицы, чтобы обеспечить максимальный контакт между наружным и внутренним пространством. Это Воронихин как архитектор прекрасно понимал и уделял этому обстоятельству особое внимание.

У Воронихина появляется в решении кабинета «Фонарик» новый язык формы и концепции пространства, где он, выдвинул в довольно узком помещении на первый план восприятия окна полуротонды превратившиеся у него в стеклянную стену больших размеров и еще выгнутую. Причем полуротонду в данном случае можно назвать и эркером, так как она выступает ровно по размерам полуротонды за внешнюю стену, является главной частью помещения, расширяя его внутренне пространство. С увеличением размеров окон внутреннее пространство стало важным элементом формы. Возникает яркий эмоциональный эффект, когда большая выгнутая стеклянная поверхность производит захватывающее впечатление и добавляет в интерьер гармонии и художественного воздействия. Так как окна в «Фонарике» пропускают много естественного света и еще добавляется его оптическое увеличение, то достигается эффект сверхосвещенности внутреннего пространства. Входя в это помещение в точке практически наименьшей освещенности, эффект воздействия контраста света и тени усиливается. Далее, после освещенности, следует визуальный эффект открытия вида из кабинета на окружающий пейзаж. Даже в осенние пасмурные дни, которые так часты в Санкт-Петербурге, вид из окон дворца на вид Собственного садика создает радостное ощущение солнечного светового комфорта. Создается впечатление, что А.Н. Воронихин, пользуясь всеми вышеперечисленными средствами, сознательно пытается компенсировать негативное ощущение, которое может возникнуть при движении по анфиладе к кабинету, порождаемое дефицитом связей с внешней природой и чувством внутренней и внешней замкнутости. Кроме того, у него окно превращается еще и в эффектный декоративный элемент - стеклянная полуротонда монументально фланкируется большими статуями, которые не нарушили внутренних пропорций интерьера и его равновесия. Воронихин в полной мере обладал чувством эстетики и пропорции. К тому же, в северном климате большое в пол окно - это роскошь. Таким образом, главным достоинством окон в «Фонарике» является обеспечение визуального эстетического комфорта и освещенности помещения.

Полуротонда имеет кессонированный свод и четыре ионические колонны. Свод полуротонды здесь у Воронихина вполне соотносится с римскими мотивами, которые были типичным приемом у Камерона, его кредо, который мастерски использовал сводчатые перекрытия даже в небольших по объему помещениях Павловского дворца. Но Воронихин все же подчеркивает свою индивидуальность. Так, например, в центре кессонов лепные элементы выполнены совершенно необычно — в виде цветка ромашки. Арку, соединяющую полуротонду с самой библиотекой, поддерживают монументальные кариатиды. Кариатиды были выполнены по моделям скульптора В.И. Демут-Малиновского2. Кариатиды, решенные в классическом стиле, продолжают линию использования данного вида скульптуры в интерьерах Павловского дворца, также как и линия арочных проемов, которые они поддерживают. Первый пример — это по идее Камерона решение Верхнего вестибюля, хотя у него были египетские фигуры, которые Бренна заменил на Теламонов, предположительно выполненных скульптором Прокофьевым. Следующий пример — поддерживающие арку большого оконного проема кариатиды в Тронном зале, сооружённом по

проекту В. Бренны, выполненные скульпторами И.П. Мартосом и М.И. Козловским. Но если кариатиды в помещениях, сооружённых по проектам В. Бренны можно отнести к европейскому типу по трактовке фигуры, где руки заведены за голову, а Теламоны больше тяготеют к барочно-рокайльному стилю, то у Воронихина кариатиды более строги и соотносятся с греческим типом, наподобие кариатид Эрехтейона, но в русской трактовке. В «Фонарике» эти кариатиды создают особый эффект на соотношении контрастности света и тени и к тому же они не прилегают вплотную к стене, из-за чего создается эффект легкости. Иногда при очень ярком солнечном освещении они вообще воспринимаются силуэтно.

Несмотря на небольшой размер помещения, монументальные кариатиды не выглядят несоразмерными, а удачно объединяют в одно целое две абсолютно разные части кабинета. Скругленная полуротонда, фланкируемая статуями кариатид, создаёт эффект прорыва пространства и обеспечивает яркое освещение кабинета. Кроме французских штор, других драпировок или портьер не предусматривалось, что даёт возможность при поднятии штор полностью раскрыть вид на сад. Создаётся эффект перетекания пространства — экстерьер плавно входит в интерьер и наоборот. Опять известный в Павловске приём с использованием только французских штор был в Картинной галерее, Тронном зале и Кавалерском зале, что также способствовало большему освещению помещений при надобности. В Картинной галерее для лучшего осмотра живописи, а в Кавалерском зале — скульптуры. К. Росси, пристроив по заказу императрицы в 1823 г. монументальную библиотеку со стороны северного полуциркульного корпуса, также использует только французские шторы. Следует напомнить, что кабинет «Фонарик» использовался и для размещения живописи. Именно в нем Мария Фёдоровна разместила одни из лучших произведений своей коллекции.

Пространство между колоннами полуротонды заполнено дубовыми оконными рамами с большими гнутыми стеклами, заказывавшимися на Императорском стеклянном заводе в Петербурге в кабинете предусматривались летние и зимние рамы3. На зимних — мелкая расстекловка, которая более экономична и больше сберегает тепло. А летние рамы имеют более крупную расстекловку и легкую выпуклость, изогнутость в сторону сада, что означает, что они наполняют комнату светом, причём с эффектом усиления, то есть они действуют как увеличительное стекло, концентрируя и наполняя помещение светом. Кроме того, создаётся эффект присутствия сада в помещении — рамы установлены в пол, учитывая невысокий фундамент в жилых комнатах цветники в Собственном садике императрицы, которые с поздней весны и до поздней осени представляют из себя ковёр из живых цветущих цветов, и постоянно хорошо видны из кабинета. Таким образом, хозяйка дворца, которая увлекалась ботаникой, которая лично следила за своим садом, могла, сидя за рабочим столом, видеть многоцветие живой природы и чувствовать себя практически в саду, окружённой цветами. А что касается использования гнутых стекол в летних рамах, то это был технически прогрессивный и необычный в архитектурной практике того времени прием. В архивных документах значится: «По получении сего конторою требования оного Правления (Павловского Городового правления - примечание Автора) о изготовлении гнутых стекол для Павловского дворца, хотя таковых стекол в заводе не делается, но уважая надобность в них, отыскан вольный стекольщик Кузьма Архипов, который по заказу Г. Арх-ра Воронихина прежние стекла были поставлены, взятые от него и ныне таковые стекла были поставлены, взятые от него и ныне таковые стекла и по согнутии в заводе были отправлены в Павловск»4.

Арка, делящая кабинет на две части, подчеркивает контрастность между залитой светом полуротондой и более темной внутренней частью самого кабинета. Низкие шкафики для книг исполнены по проекту А.Воронихина. Они по типу восходят к шкафикам парадной Библиотеки Павла и шкафикам в Ковровом кабинете Марии Фёдоровны второго этажа, которые проектировал В. Бренна. В данном случае Воронихин следует уже заданным его предшественниками типам и

образцам мебели, определенным пропорциям в интерьерах дворца, тем самым создает последовательную логическую гармонию в убранстве и оформлении всех дворцовых залов. Но конечно, эти шкафики имеют свои отличительные черты -они белого цвета, с тягами по периметру дверок и внутренней рамки патинированной бронзы, с тонким орнаментом и декоративными масками также патинированной бронзы на торцах и белого мрамора навершием.

Именно в «Фонарике» А.Н. Воронихин создает удивительно цельный и необычайно выразительный ансамбль, где он добивается единства элементов архитектурного декора и художественного убранства интерьера. Следует сказать, что интерьер — одна из самых сложных сторон архитектурного творчества. Но как показывают интерьеры Павловского дворца, А.Н. Воронихин владел этим искусством в совершенстве. Он не ограничивается одним проектированием архитектурных форм, а разрабатывает проекты и для произведений декоративно-прикладного искусства. А в кабинете «Фонарик» кроме всего и наборные паркетные полы были созданы по его рисункам. Орнаментальная композиция рисунка пола в виде крупных розеток с геометрическими стилизованными ромашками корреспондирует с рисунком кессонов, также с ромашками, и с живыми цветами в саду, но в то же время этот рисунок лаконичен и органичен для этого помещения и, в отличие от паркетов XVIII века, он более монохромен. Паркетный пол, как известно это важная составляющая интерьера. С одной стороны, он является хорошим дополнением к предметам обстановки и декору. Воронихин сделал так, что паркет отвечает общей концепции помещения. Он удачно подобрал рисунок и тип древесины, используемой для паркета. С помощью цвета паркета он визуально расширил пространство, используя паркетные доски холодных светлых оттенков. Рисунок паркета в «Фонарике» идеален - круглые большие розетки перекликаются со сводом полуротонды, с формой и рисунком розеток декорирующих свод.

С внешней стороны здания скучный монотонный фасад южного полуциркульного крыла, выходящий в Собственный садик, благодаря выступающей части «Фонарика» ровно посередине дает определенный эстетический эффект. Здесь архитектор разрабатывает окна «Фонарика» как изысканный элемент архитектуры дворца. Во-первых, это художественная доминанта этого фасада, где пространство над окнами декорировано полукруглыми нишами с рельефами на мифологические сюжеты. А также с помощью того, что крыша «Фонарика» решена в виде полукруглого балкона, расположенного ровно посередине Картинной галереи второго этажа парадных залов, возникает возможность любоваться красотами Собственного садика с высоты. Итак, в итоге «Фонарик» изменил форму и характер фасада дворца в этой части. Но в какой-то момент возникает иллюзия эркера «Фонарика» как самостоятельной изящной постройки, прислонившейся к фасаду. Этакая темпьетта. Действительно по изяществу, чувству пропорций эркер кабинета «Фонарика» с наружной стороны является маленьким архитектурным шедевром Андрея Воронихина.

Анфиладу жилых комнат завершают спальня и «Палатка». Спальня поражает обилием художественной отделки и своим интимно-скромным великолепием. Стены облицованы искусственным мрамором, но по периметру дверные проемы расписаны гирляндами цветущей сирени. По углам внутренней более короткой стены расположены камины темно-зеленого камня. Спальня имеет три окна. Плафон по своему художественному решению напоминает сказочное пространство.

«Палатка» — совсем маленькое по площади помещение, круглое в плане с дверью, ведущей на балкон. Многие небольшие нововведения были осуществлены и органично вписались в оформление интерьеров Павловского дворца после восстановления его А.Н. Воронихиным после пожара 1803 года. В общем, интерьеры Павловского дворца приобрели большую строгость и вместе с тем большую элегантность. В коллекции Павловского дворца-музея сохранилось лишь несколько проектных листов Воронихина — это проект

Верхнего вестибюля, проект плафона столовой нижнего этажа, рисунок гермы для Итальянского зала Павловского дворца.

В результате работы Воронихина в Павловске некоторые декоративные элементы, свойственные скорее раннему классицизму, не были вновь воспроизведены или были заменены новыми. В Греческом зале, например, между колоннами фонари с хрустальным убором были заменены на спроектированные Воронихиным светильники из мрамора с бронзовыми украшениями по типу античных масляных ламп, которые имеют ярко выраженный ампирный характер.

Таким образом, несмотря на возникавшие трудности в работе А.Н. Воронихина в Павловске, интересы заказчицы императрицы Марии Федоровны и его как архитектора-исполнителя были направлены к одной цели — созданию художественной среды, достойной, с одной стороны, гармоничной личности, с другой стороны соответствовали бы социальному статусу заказчика и новым художественно-эстетическим течениям и направлениям того времени. Смена архитекторов при оформлении интерьеров дворца в Павловске несла каждый раз за собой черты индивидуальности творческой манеры, но это происходило в рамках цельного классицистического ансамбля. Так, Ч. Камерону в Павловске присуща более всего античная стилизация, проникнутая тончайшим лиризмом и основанная на его знании древнеримской архитектуры. В. Бренне — барочно-рокайльная стилизация в рамках классицизма, но также с использованием мотивов Древнего Рима. Дж. Кваренги — мощь пластического решения даже в разработке камерных жилых помещений в рамках высокого классицизма. А.Н. Воронихину — античная стилизация, но уже в рамках европизирующего ампира и следование индивидуальной стилистической манере.

Будучи главным архитектором Павловского городового правления, А.Н. Воронихин много сил и творческих порывов уделяет Павловску. Одним из шедевров парковой архитектуры является Розовый павильон (Pavillon des roses - как написано бронзовыми золочеными буквами на его фронтоне). Здесь А.Н. Воронихин идеально сочетает как внутреннюю отделку и убранство, так и экстерьер, окруженный садиком с розами. В 1811 году Мария Федоровна покупает у князя П.И. Багратиона участок с дачей. Эту дачу перестраивает Воронихин. По замыслу хозяйки Павловска здесь должен был быть культ цветов. И Воронихин использует изображения роз в росписи плафонов, осветительных приборов, в вышивках для обивки мебели и вставок в мебель, ширмы были затянуты также вышивками с розами.

Воронихину принадлежит достойное место в открытии нового этапа в развитии русского зодчества в эпоху зрелого классицизма. Созданные им памятники и архитектурные ансамбли, его работа в области интерьера и проекты для предметов декоративно-прикладного искусства имели огромное значение для общей эволюции русской архитектуры и искусства. Они и до наших дней сохраняют значение непревзойденных образцов. Талант Воронихина в Павловске проявился именно в том, что он, художник и творец, был поставлен в строгие рамки и должен был сделать то, что он, возможно, никогда и не видел. Но глаз мастера, творческая интуиция его в основном не подвели. Хотя приходилось сталкиваться со сложными моментами, когда императрица требовала уничтожить сделанное и сделать, как было раньше. В итоге Воронихин был вынужден следовать воле заказчика, хотя и как самостоятельный мастер он создает несколько интерьеров.

Стиль русской архитектуры и отделки интерьеров, а также и декоративно-прикладного искусства начала XIX века сложился под определяющим влиянием идей западноевропейского искусства, но особенно в творчестве Воронихина это влияние великолепно сочетается с русскими традициями и особенностями как например акцентирование видов из интерьеров на окружающий пейзаж (Кабинет «Фонарик» и Розовый павильон в Павловске, Дача Строгановых на Черной речке), а в декоративно-прикладном искусстве использование традиционно русских материалов как уральские камни, береза, и использование русских

орнаментальных мотивов. В дворцовом строительстве в Павловске, особенно в части оформления интерьеров, отчетливо проявлялись характерные для современной европейской и, в частности, английской архитектуры тенденции. Приглашение иностранных архитекторов и мастеров, как и обучение русских мастеров в Европе, было следствием все более тесных контактов России и прямого участия ее в общеевропейском культурном процессе.

Павловск остается не только изысканно великолепным, но и рациональным, формальным и элегантным, но при этом присутствует его чувственность, некоторая снобистская надменность, выраженная не помпезностью, а обузданным

при помощи изысканного вкуса и гармонии всплеском великолепия. За всем этим стоит в первую очередь мастерство архитекторов, которые это великолепие создавали. И в первую очередь Воронихина, который сумел повторить то, что сгорело и было утрачено, бережно сохранить и Камерона, и Бренну и в то же время умело вписать и корректно внедрить свои творческие идеи и оставить пример своего личного художественного кредо в создании трех интерьеров, целиком созданных по его проекту. В заключении приведем слова из его некролога: «Сей славный муж, по изящным произведениям своего зодчества -российский Витрувий» [13].

Примечания:

1 Они прибыли в Париж 15 февраля 1803 года.

2 Во время Великой Отечественной войны кариатиды были уничтожены. При реставрации дворца кариатиды были воссозданы в 1958-1959 годах мастерами Н. Мальцевой и Т. Шабалкиной.

3 В настоящий момент в кабинете двойные рамы. Из-за аварийного состояния окон зимние рамы с более мелкой расстекловкой на лето не вынимаются и из-за этого нет полного эффекта, задуманного Воронихиным с игрой света и пространства.

4 РГИА. Ф. 493. Оп.2. Д. 6650. 1811 г. Л. 1.

Список литературы:

1. Андрей Никифорович Воронихин. Мастер, эпоха, творческое наследие: материалы международной научно-практической конференции, посвященной 250-летию архитектора А.Н. Воронихина (1759-1814), 28-30 октября 2009 г. СПб.: Коломенская ВЕРСТА, 2010. 430 с.

2. Антонов В.В. Бренна: после отъезда из России: О последнем периоде жизни художника и архитектора Винченцо (Викентия Францевича) Бренны (1745/47—1820) // Московский журнал. 2013. № 10 (274) Октябрь. С. 58-65.

3. Антонов В.В. Петербург неизвестный, забытый, знакомый. М.: Центрполиграф; СПб.: МиМ Дельта, 2007. 318 c.

4. Аплаксин А.П. А.Н. Воронихин. Жизнь и труды // Зодчий. 1914. №11.

5. Архив князя Воронцова / Ред. П.И. Бартенев. Кн. 1-40. Кн. 10: Бумаги графа Семена Романовича Воронцова: Ч. 3. М.: Тип. Грачева и К, 1876. 505 с.

6. ВейсН.В. Воронихин в Павловске. 1953. На правах рукописи. Научный архив Музея-заповедника Павловск. Инв. № 2819.

7. Гримм Г.Г. А.Н. Воронихин. (Биографический очерк) // Русская художественная культура и искусство. Т.1. Л.: ГЭ, 1959. С. 170187.

8. Гузанов А.Н. Андрей Никифорович Воронихин // Строгановы. Меценаты и коллекционеры: Каталог выставки [Санкт-Петербург, 14 октября - 25 января 2003]. СПб.: Славия, 2003. С. 191 - 209.

9. Ильина Т.В. Русское искусство XVIII века: Учебник для студентов вузов. М.: Высшая школа, 1999. 399 с.

10. КучумовА.М. Павловск : Дворец и парк : [Альбом]. Л.: Аврора, 1976. 447 с.

11. Ламеко О.И. Карл Росси. Портрет на фоне Павловска: [Каталог выставки, 27 июня 2019 - 27 сентября 2019. СПб.: ГМЗ "Павловск", 2019. 167 с.

12. ЛисовскийВ.Г. Андрей Воронихин. Л.: Лениздат, 1971. 142 с.

13. Некрология Воронихина // Сын Отечества. 1814. № 12.

14. Панов В.А. Архитектор А.Н. Воронихин очерк жизни и творчества. М.: Изд-во Всес. акад. архитектуры, 1937. 20 с.

15. Guzanov A. Andrei Voronikhin // Stroganoff. The palace and collections of Russian noble family: Exhib. Cat. [Portland Art Museum, Feb. 19-May 31, 2000, Kimbell Art Museum, Fort Worth, Tex., July 2-Oct. 1, 2000]. New York: Portland Art Museum in collaboration with Harry N. Abrams, Portland, Or., 2000. P. 173-185.

References:

Antonov, V.V. (2007) Peterburg neizvestnyj, zabytyj, znakomyj[StPetersburg Unknown, Forgotten, Known]. Moscow: Centropoligraph Publ.; Saint-Petersburg: MiM Delta Publ. (in Russian)

Antonov, V.V. (2013) 'Brenna: after Departure from Russia: On Last Period of Life of the Artist and Architect Vincenzo Brenna (1745/47— 1820)', Moskovskij zhurnal [Moscow Journal], 10 (274), pp. 58-65. (in Russian)

(2010) Andrei Nikiforovich Voronihin. Master, jepoha, tvorcheskoe nasledie: materialy mezhdunarodnoj nauchno-prakticheskoj konferencii, posvjashhennoj 250-letiju arhitektora A.N. Voronihina (1759-1814), 28-30 oktiabria 2009 g. [Andrei Voronikhin. Master, Epoch, Artistic Heritage: Proceedings of the Conference Celebrating 250 Anniversary of A. Voronikhin (1759-1814, 28-30 October 2009 ]. 'Saint-Petersburg: Kolomenskaja versta. (in Russian) Aplaksin, A.P. (1914) A.N. Voronihin. Zhizn' i trudy', Zodchij [The Architect], 11. (in Russian)

Grimm, G.G. (1959) 'A.N. Voronikhin. (Biograficheskii ocherk)', Russkaia khudozhestvennaia kul'tura i iskusstvo: vol.1. Leningrad: State Hermitage Publ., pp. 170-187. (in Russian)

Guzanov, A.N. (2003) 'Andrei Nikiforovich Voronikhin', in Stroganovy. Metsenaty I kollektsionery: Katalog vystavki [Patrons and Collectors: Exhibition Catalogue]. Saint-Petersburg: Slaviia Publ., pp. 191-209. (in Russian)

Il'ina, T.V. (1999) Russkoe iskusstvo XVIII veka: Uchebnik dlia studentov vuzov [Russian Art of the 18th Century: Textbook for University Students]. Moscow: Higher Scool Publ. (in Russian)

Kuchumov, A.M. (1976) Pavlovsk: Dvorets i park: [Al'bom] [Pavlovsk: Palace and Park: [Album]]. Leningrad: Avrora. (in Russian) Lameko, O.I. (2019) Karl Rossi. Portret na fone Pavlovska [Carl Rossi: Portrait upon the Background of Pavlovsk]. Saint-Petersburg: State museum-reserve "Pavlovsk" Publ. (in Russian)

Lisovskii, V.G. (1971) Andrei Voronikhin. Leningrad: Lenizdat Publ. (in Russian)

Panov, V.A. (1937) Arkhitektor A.N. Voronikhin ocherk zhizni i tvorchestva. Moscow: Academy of Architecture USSR. (in Russian) Guzanov, A.N. (2000) 'Andrei Voronikhin', in Stroganoff. The Palace and Collections of Russian Noble Family: Exhib. Cat. New York: Portland Art Museum in collaboration with Harry N. Abrams, Portland, Or., pp. 173-185.