32РО!: 10.24412/01-35953-2021-1-56-79
С. Ю. КОРОЛЁВА, Е. М. ЧЕТИНА, М. А. БРЮХАНОВА Путешествия святого камня (фольклорные нарративы о почитаемом валуне в с. Архангельском Юсьвинского района)1
В статье представлены фольклорно-этнографические данные Х1Х-ХХ вв., связанные с почитаемым камнем (седлом богатыря / Ильи Пророка) в с. Архангельском Коми-Пермяцкого округа, которые отражают различные этапы существования локального культа. Современные нарративы местных жителей, записанные в 2016 г., содержат как традиционные, так и новые мотивы, связанные с происхождением валуна и/или объясняющие его лечебные свойства, а также показывающие его включённость в комплекс менее известных приметных камней. В числе наиболее частотных оказывается мотив перемещения валуна: движение камня становится одним из имплицитных доказательств его чудесной природы. Ключевые слова: коми-пермяки, сакральный ландшафт, почитаемый камень, фольклорные легенды и предания, культ первопоселенцев, св. Илья Пророк.
S. YU. KOROLYOVA, E. M. CHETINA, M. A. BRUKHANOVA
Journey of the holy stone
(folklore narratives about the revered boulder
in village of arkhangelskoye, yusvinsky district)2
The article is based on folklore and ethnographic data of the 19th - 20th centuries, connected with the revered stone (saddle of bogatyr / Elijah the Prophet) in the village of Arkhangelskoye, Komi-Permyak Okrug, which reflect various stages of functioning of a local cult. Contemporary folklore narratives recorded in 2016 contain both traditional and new motives associated with the origin of the boulder and / or explaining its medicinal properties as well as showing its inclusion in a complex of lesser-known noticeable stones. But one of the most frequent is a motive of the boulder's movement. The movement of the stone is considered one of the implicit proofs of its supernatural qualities.
Keywords: Komi-Permyak, sacred landscape, revered stone, folklore legends, cult of the first settlers, St. Elijah the Prophet.
1 Исследование выполнено при поддержке гранта РНФ, проект № 20-18-00269 «Горная промышленность и раннезаводская культура в языке, народной письменности и фольклоре Урала».
2 The study is financially supported by grant of the Russian Science Foundation, project № 20-18-00269 "Mining and Early Industrial Culture in the Language, Folk Writing, and Folklore of the Urals".
Обращаясь к предметно-символической сфере народной религиозности, исследователи отмечают, что «"деревенские святыни" - почитаемые камни, родники, деревья, каменные кресты и т. д. - можно без колебаний рассматривать как особый тип религиозных древностей, особую категорию в предметном пространстве деревенского мира» [Панченко 1998, 37]. Подобная оценка «деревенских святынь» справедлива не только для русской крестьянской культуры, но и для традиций других народов. В этой статье мы обратимся к локальному «культу камня», сложившемуся на юге Коми-Пермяцкого округа, в зоне интенсивных русско-финно-угорских контактов.
Валун, лежащий внутри церковной ограды в селе Архангельском Юсьвинского района - яркий пример почитания камней в Северном Прикамье. Его известности способствует относительная доступность этого природного объекта, а в более позднее время - размещение информации в туристических буклетах, справочниках, на интернет-сайтах (см., к примеру: [Данилова, Голева 2011, 52-53; ЦАМ: электрон. ресурс]). Сведения об архангельском камне фиксируются уже около 120 лет. Систематизация имеющихся данных и введение полевых материалов 2016 г.3 позволяют увидеть некоторые традиционные модели семиотизации камней как природных объектов, с одной стороны, и проследить динамику конкретной локальной традиции - с другой.
Камень и древние жители каров. По одной из версий, появление большого валуна в Архангельском объясняется тем, что его бросил сюда какой-то древний великан/богатырь: люди были такие могущие и высокие, они бросались с той горы и с этой, друг друга забрасывали (АИС; список информантов см. в конце статьи). Подробные варианты этого предания неоднократно записывались от одной рассказчицы: Дойкарский великан был, карповский... Это одна из легенд, что этим камнем они бросались. Архангельский-то докинул, но он <камень>
з Авторы выражают признательность за помощь в проведении экспедиции директору Музея истории и быта, краеведу Е. И. Кривощёковой (с. Архангельское). Собиратели - Е. М. Четина, С. Ю. Королёва, Т. Г. Голева, М. А. Брюханова, О. А. Колегова; расшифровка М. А. Брюхановой.
под гору упал, там забил источник - кстати, единственный ключ, который в Дойкаре. А дойкарский <великан> закинул - и до горы докинул, потому что дойкарская гора выше, чем архангельская. А это здесь местные бабушки рассказывали (ЕИК). В другой записи рассказчица называет великанов богатырями (...жили два великана, ну, два богатыря, один жил на Дойкарской горе, а другой жил на Карповской горе, и вот они всегда друг с другом соревновались, кто сильнее. Вот решили камень перебросить) и сообщает о строительстве часовни: Куда закинул <камень>, туда и часовню поставили. Там рядом с этой часовней очень долго был (ЕИК)4.
Предания о великанах/богатырях составляют часть рассказов о чудских городищах и их древних обитателях (эти истории до сих пор бытуют в ареале Архангельское - Дойкар - Чинагорт): Дойкар - чудское городище на высоком месте. Ров, вал ещё чуть-чуть видно. Вот видите, там была видна деревня Карасово, а вот там рядышком тоже чудское городище, называется Асванкар. <...> Вот это стариннее, чем Дойкарское. Потому что это всё уже заросло, Дойкар-то ещё не очень. <...> Потом рядышком с Асванкаром есть Гажамыс, оно рядом, вот под Гажамысом была деревня Мартина, сейчас уже нету. <...> Она <бабушка> мне вообще про все городища рассказывала, про чудь. Что это маленькие люди, которые потом под землю ушли, они с людьми не очень-то ладили. И они могли превращаться в зверей (ЕИК). Согласно другому варианту, Асванкар и Гажамыс - это одно место и в нём жили высокие чудские люди, которые оборонялись от врагов: Там деревня была Карасово, а там холм мы Гажамыс назвали всегда - это и есть Асванкар. <...> На Асванкаре и в Дойкаре и там, и там с трёх сторон высокий берег <...>. А с четвёртой стороны вал - они <чудские люди>, видимо, этот ров сами рыли. И этот ров до сих пор прослеживается, что в Дойкаре, что на Асванкаре. Они селились на таких местах, чтобы защищаться от врагов. <...> Говорят, что чудские люди были высокие, большие, а все предметы-то маленькие находили. Какие-то изделия находили, броши,
4 См. также третий вариант: [ЮЛР 2015, 296].
но больше всего говорили, что ложку нашли, вилку, маленькие они были все (ЕНВ)5.
Первопоселенец Карп и его потомки. Расположение камня, находившегося возле часовни, связывало его с легендарным основателем села Карпом. Самый ранний известный вариант этого предания опубликован в 1876 г.: «На самой вершине сего мыса возвышается каменная церковь, конченная постройкою в 1842 году <...>. Церковь сия есть первая в селе Архангельском, которое до основания церкви называлось Карповым, по имени перваго насельника этой местности, да и поныне народу известно более под именем Карпова, нежели Архангельскаго. <...> Карп, первый насельник села Архангель-скаго, выстроил в нём часовню в честь архангела Михаила, в которой кроме того праздновали ещё св. пророку Илии» [Словцов 1876, 48]6. Предания о Карпе устойчиво бытуют в селе и сегодня: «Карпово называли, потому что первыми поселенцами были два брата - Захарий и Карп. Ну и Захар-то обратно уехал по реке на плоту, а Карп остался здесь. И это селенье называлось Карпово, вот так и были Карпов посад»; «Плыли два брата, Карп и Захар Тулуповы, искали себе новое место. Карп Тулупов считается основатель, а откуда он сюда приплыл, никто не знает. Говорили, что это братья Карповы, они строили село, это купцы были, а потом церковь поставили. <...> Карпу понравилось место, и он решил здесь остаться <...> и обосновал Карпову деревню <...>, или Карповский посад» [ЮЛР 2015, 27]. В материалах 2016 г. есть вариант, где даётся народно-этимологическая интерпретация названия Карпово, вписывающая его в ряд других каров (городищ):
5 О других «чудских» сюжетах, бытующих в этом ареале, см. [ЮР 2010, 10; ЮЛР 2015,
291-293].
6 Автор сообщает и другие подробности: «Замечательно, что во время молебнов в эту часовню приносились, по какому-то древнему обычаю, бараньи головы и горох. Обычай этот и ныне соблюдается, хотя древняя часовня, грозившая падением в Иньву, была сломана ещё в 1852 г. Само собою разумеется, что приношения сии теперь являются в церкви, откуда поступают в пользу причта» [Там же, 48-49]. Со ссылкой на автора эти сведения приводит В. Н. Шишонко в «Пермских губернских ведомостях» за 1883 г.: «Село Архангельское до основания церкви Михайло-Архангельской называлось Карповым, от имени первого поселенца Карпа в этом месте. Впрочем, оно и в настоящее время в народе известно под именем Карпова. <...> По замечанию отца И. Словцова, первый посельщик с. Архангельска, как сказано, Карп выстроил здесь часовню в честь Архангела Михаила», и т. д. [Шишонко 1883, 309].
Ну, Карпово почему Карпово, говорили, что легенда такая существует, что по реке плыли два брата - Карп и Захар. Облюбовали место: высокий берег, защита от врагов. И Карп остался здесь на этом холме, поэтому называют Карпово, то есть жилище Карпа. Где-то я читала ещё вторую легенду, вот там у нас есть Дойкар - «городище Доя» и Кар-пыв - «городище Пыва». И вот там холм высокий и здесь холм высокий, и якобы богатыри были и камни кидали с одного холма на другой холм через лес (ЕНВ). Примечательно, что в преданиях сохраняется имя первооснователя, которое действительно обнаруживается в писцовой книге М. Кайсарова (1623-1624), где впервые упоминается д. Карпово «на реке на Ин<ь>ве, а в ней Карпик Микифоров сын Тулупов да брат ево Тараско» [ЮЛР 2015, 27; Королёва 2018, 336].
Согласно устной традиции, сыновья Карпа стали основателями деревень Чинагорт и Секово; строя свои дома, они перебрасывали друг другу один топор: А Захар, видимо, дальше уплыл. Карп-то остался, у Карпа было два сына. Они жили, избу построили на этом холме. <...> Сыновья выросли. Он им дал хлеб каравай, разделил каравай на две части: «Вот тебе половина, вот тебе половина, идите добывайте себе сами еду». Дак вот рассказывают, что сыновья были Чина и Сель7. Чина в Чинагорте основался, а Сель - вот тут рядышком есть деревня Секово (ЕНВ); Вот у Карпа было два сына. Одного он отправил в Чинагорт - ну, тогда ещё не Чинагорт, конечно. А другого, Сель, в Сельково, ну, Секово сейчас. И по крошке хлеба всем дал. А топор-то был один, вот <они> и перекидывались (ЕИК); Было вот это, что вот Чинагорт - это Важгорт, «старый дом» значит. А тут ведь у нас Карпово было, - Архангельск только появился, когда церковь построили, а до этого Карпово, что Карп тут поселился. Тут Дойкар, там ещё какой-то брат и Чинагорт. И что они сюда переехали, а там старый
7 Сель - коми-пермяцкая разговорная форма имени Селифан [Климов 2000, 143]. Объяснение названия Секово как искажённого Сельково, произошедшего от имени Сель, представляет собой народную этимологию топонима, типичную для устной традиции. Известен и другой близкий вариант фольклорного объяснения этого названия: «Были братья Сек, Чина и вроде бы ещё один - имя его я не помню. Они вот пришли обосновывать эту местность. Наша деревня Секово, перевод - "Сек живёт". Потому что "ов" в нашей местности диалектное слово, оно от литературного "ол" - живёт, значит» [ЮЛР 2015, 29].
<дом>. Тут лес был, что-то кидали... А что кидали - топорами, то ли я не знаю чем (ВИК).
Некоторые из жителей Архангельского считают себя потомками Карпа (род Карпунь): Ну вот я отношусь к роду Карпунь. <Соб.: Вы потомок?> Может быть, но я не буду утверждать (АИС); У нас, например, род Карпунь. <...> Карпово было, а у нас почему-то Карпунь Иван был. Вот что-то связано с этим. <Соб.: А Карпунь Иван - это кто?> Отец у меня (ВИК).
В конце 1980-х - начале 1990-х гг. недалеко от места, где стояла часовня, обнажились человеческие кости. Местные жители решили, что они могут принадлежать первым здешним поселенцам, и не стали зарывать их на прежнем месте, а погребли на окраине действующего кладбища: А кости-то мы нашли весной, там где... Карпыв. Ближе к часовне. <Соб.: Может, и там старое кладбище было?> Кто знает, может (ЕНВ); Первое-то кладбище, у первых жителей, было не здесь, оно было по берегу. <...> Там спуск, он достаточно был крутой, и решили этот спуск срезать. <...> А весной, когда воды-то пошли, и они размыли... и вышли там, обнажились семь могил. Они были похоронены вот в этой коре. <...> И вышли вот эти вот человеческие кости. Ну что, человеческие же кости, мы потом их с ребятами собрали в ящичек и на кладбище похоронили. Там даже табличку поставили, что здесь покоится прах первых жителей Карпово. <...> Раньше хоронили по берегу, потому что первая-то часовня стояла на берегу, рядом с которой камень-то и лежал (ЕИК)8. На табличке написано, что здесь покоятся древние люди, жившие на территории Архангельского (илл. 1). На могиле не проводится никаких ритуалов, но можно говорить, что она стала ещё одним объектом местного культурного ландшафта.
Камень у часовни. Ещё один устойчивый сюжет лежит в основе легенды, объясняющей, почему камень стал почитаемым. Это случилось после того, как он, будучи сброшенным в реку, остановился посреди крутого берега (ранний вариант легенды известен по сооб-
8 Решение о захоронении принималось по согласованию с местной администрацией: «В ящик собрали, потом сельский совет сказал: захороним. Вот мужикам дали задание, вот они сюда похоронили, табличку сделали, мы подписали, и всё» (ЕИК).
Илл. 1. Табличка на месте захоронения обнаруженных костей: «Здесь покоится прах древних людей, живших на территории с. Архангельское», 2016. Фото С. Королёвой
щению В. П. Налимова, посещавшего иньвенских коми-пермяков в 1908 г.): «Сначала камень находился на берегу Иньвы. И особого внимания он на себя не обращал, пока не случилось нечто особенное. Как-то вечером молодые парни толкнули камень в воду. Камень полетел вниз, но в середине крутого берега остановился. Парни испугались. Передали это событие взрослым. Посчитали это за чудо - камень священный. Подняли камень и соорудили на берегу часовню. <...> Жертв камню не приносили, только за день до дня Ильи Пророка служили молебен у часовни около камня» [Чагин 2010, 166]. Поскольку старого строения не стало ещё в 1852 г., то сложно сказать, идёт ли в легенде речь о более раннем времени или часовня затем была обновлена (о том, что часовню построили на берегу, где уже лежал камень, и затем приходили туда лечиться, говорится и в другом издании [ЮР 2010, 183]). Возможно также,
что описывается поставленная на её месте конструкция в виде столба с иконой, которую в начале 1900-х гг. наблюдал В. М. Янович: «На краю села находится небольшая деревянная оградка, внутри ея столбик с иконой, каких немало встречается на перекрёстках дорог, и перед ним огромный камень, весом приблизительно в 70 пудов. Форма этого камня <...> слегка напоминает собой очертания грубаго седла. В настоящее время я не могу сказать, что представляет из себя этот камень. Вероятно, осколок метеора» [Янович 1903, 75].
Легенду о камне, чудесным образом остановившем своё падение, рассказывают и сегодня: Церковь как вроде разрушили и решили камень-то в воду спустить. А там, получается, откос очень-очень крутой. Прямо смотришь, очень крутой, сейчас положе даже стало. Раньше покруче была гора. Говорят, что решили этот камень убрать, очистить территорию, спустить в речку, в воду бросить. Всяко разно пробовали, и мужики, и жердями решили спустить. Камень покатился-покатился и на середине горы остановился. Что делать, к камню-то никак не подойти? И решили, что камень какой-то непростой, не зря этот камень-то около церкви лежал. И запрягли лошадей, и на лошадях этот камень кое-как подняли обратно (НАГ); Часовню закрыли, а камень остался лежать там. И, видимо, он кому-то мешался или что, и решили этот камень толкнуть вниз, в речку, то есть туда к берегу, к руслу реки. Толкнули, и камень упал только до середины, а там вот такой обрыв. Какая-то сила неведомая остановила этот камень, так рассказывали. Остановила этот камень, дальше толкали-толкали - ничего не могли сделать. А что бы камню не упасть туда? Тем более вот такой склон, угор. Но народ, говорят, был верующий, тогда решили: значит, не судьба камню, не велено так Господом Богом, решили этот камень поднять вновь. Кое-как подняли, говорят, две лошади поднимали этот камень, туда кверху. Подняли и перевезли к церкви, а церковь уже была, работала, уже была открыта (ЕНВ). В некоторых вариантах попытка уничтожить камень приписывается священникам: борясь с язычеством, они сталкивают его в воду, но валун чудесным образом вновь оказывается на берегу: «На него, как на Ен-из (богов камень), молились древние пермяки
и их крещёные потомки. <...> Церковнослужители не раз сбрасывали камень под берег, но он, говорят, всякий раз возвращался на место. <...> Теперь прихожане, входя в ограду, крестятся одновременно на божий храм и языческую реликвию» [Климов, Чагин 2005, 186]. Наконец, есть варианты, где «чудо» с камнем объясняется рационально: валун не остановился на крутом склоне, а был вымыт водой изнутри берега: Этот камень нашли около Иньвы. Весной берег промыло и его водой вымыло. Раньше на берегу часовня стояла маленькая, его там и держали. А когда большую церковь в Архангельском выстроили, туда перенесли. Это как седло божественное (АФК).
В памяти местных жителей ещё сохраняются рассказы о том, что к камню приносили монеты и выпечку: Там была часовня, у часовни камень лежал, и рядом с камнем была ещё копилка, то есть верующие приходили к тому камню, поклонялись, это язычество или что было, этого я не знаю (ЕНВ); Рядом с этим камнем, рядом с часовней этой стояла ещё копилка, столб такой, куда люди приходили и денежки клали. А на камень шанежки, для того чтобы задобрить Илью Пророка. Поэтому вот уже сейчас нет ни часовни, ничего, но дети, школьники, очень часто, купаясь, гуляя по этому берегу, находили старинные монеты (ЕИК). Когда почитаемый валун перенесли к церкви, на его месте поставили усадьбу; Вот где улица Набережная, 7, у них в огороде, на берегу речки, находилась часовня. Это место, там сейчас старая баня стоит (АИС); Там сейчас уже построено. Там люди живут, огород у них там. Вообще немного кощунственно поступили: на том месте, где была часовня, баню поставили. Правда, сейчас баню-то уже убрали, яма только одна осталась (ЕИК).
Кто ездил в каменном седле? Святой vs богатырь. Упоминания о том, что камень является упавшим с неба седлом Ильи Пророка, встречаются в начале XX в.: «Будучи сами прекрасными наездниками, пермяки и Илью пророка представляют себе ездящим по небу не иначе, как на верховой лошадке. По поверью пермяков, лошадь эта была в полной верховой упряжке, но <...> обронил Илья пророк седло с своей лошадки, и оно пало в Архангельской волости, где и лежит до сих пор» [Янович 1903, 75]. По данным этнографа
В. П. Налимова, параллельно существовали две версии происхождения каменного седла: одна приписывала его происхождение святому, а другая - богатырю: «Старожилы говорили, что из святых только один Илья Пророк ездил на лошади. Далее они говорили, что некогда Илья Пророк ездил по пермяцкой земле. В Архангельском он потерял седло, в другом месте, у д. Бодич пала у него лошадь. И лошадь-камень до сих пор там находится. И это место называется огород, где есть галя. Большинство жителей не связывают этот камень с именем Ильи Пророка. Они говорят, что седло принадлежало какому-то необыкновенному человеку (богатырю). Этот богатырь ездил по пермяцкой земле. Он здесь, где теперь с. Архангельское, потерял седло, а там дальше, близ д. Бодич, пала у него лошадь. И он сам умер. Но только выйти (обнаружиться) из земли в виде камня не успел, как <уже> вышли его лошадь и седло лошади» [Чагин 2010, 166]9. В другом издании упоминается версия, согласно которой это седло Перы-бога-тыря, героя коми-пермяцких преданий: он потерял его после битвы у Карпово, а у Бодичей пала и лошадь [ЮР 2010, 183] (в устном бытовании такая версия нам не встретилась).
Интерпретация валуна как «седла» святого предполагает его «небесное» происхождение: «С неба упало, говорили. Прокопей 22-го, вот тогда она и упала, 22 июля. Тогда очень гремело, и она упала, одна галя» (д. Секово) [ЮЛР 2015, 294]. В записях конца XX - XXI в. версия с седлом святого становится более популярной и вытесняет «богатырскую»: Илья Пророк «часто появлялся верхом на сильном богатырском коне в каменном седле. Да и круп коня, говорят, был каменным. Однажды чересчур ретивый конь сбросил Илью и, резвясь, потерял седло, которое богатырь так и не нашёл» [Климов, Чагин 2005, 186]; «В Архангельском камень около церкви, огромнейший валун, там всё сидели на нём и говорили, что этот камень Илья-пророк ска-
' Любопытная параллель, объединяющая св. Илью с богатырями, обнаруживается в гайнских материалах В. В. Климова: «Илья в пору своей молодости <...> жил вместе с гайнскими богатырями, которые считали его своим младшим братом и по той причине - не ровней им. Но однажды Илья показал настоящую свою силу, и богатыри попросили бога Ена взять Илью на небо: он, мол, не по нам, не житель земли» [Климов, Чагин 2005, 186]. Возможно, подобная контаминация возникает под влиянием преданий об Илье Муромце, широко бытовавших в округе ещё в сер. XX в.
кал и уронил сюда. Он как седло напоминает» (с. Крохалёво) [ЮЛР 2015, 296]; На территории церкви лежит камень; имеется поверье: когда во время грозы ехал Илья-пророк, ударила молния, и он уронил камень; а поскольку он <камень> похож на седло Ильи Пророка, здесь самый почитаемый праздник - это Ильин день. Сюда на Ильин день все ходили. Раньше же у каждой деревни был свой праздник, чтобы по гостям друг к другу ходить (ЕИК)10.
В советское время почитаемый камень был вынесен за пределы «сакрального центра»: после закрытия храма его использовали в технических целях, а затем бросили в ближайшем лесу: На тракторах начали расчищать дороги, вот этих не было ножей, которые впереди есть сейчас у тракторов мощных, бульдозеров не было. А делали деревянный угольник такой, а на этот деревянный угольник, чтобы дороги расчищать, нужно было какой-то груз класть. И решили этот камень положить вот на этот угольник, и этим угольником расчищали дороги. <...> Затем появились вот эти мощные тракторы, бульдозеры, которые с ножами мощными, камень снова никому не стал нужным, и этот камень бросили, у нас там есть центральные мастерские, и вот за ними лесок есть, в этот лес кинули этот камень. И этот камень лежал там очень долго (ЕНВ). Позднее валун необычной формы вновь начал привлекать внимание, люди специально ходили на него посмотреть: Когда я первый раз камень увидела, мы действительно ходили с классным руководителем, он на свалке лежал, мы всем классом ходили смотреть. Она как раз говорила, что камень Ильи Пророка действительно похож на седло. Вот что говорят, что камень какой-то необыкновенный, в него все верят. И потом... этот камень на большом тракторе, на К700, этот камень погрузили и привезли к церкви.
10 Приведённые варианты сюжета, бытующего в Коми-Пермяцком округе, находят типологические параллели в славянской традиции: так, распространён мотив следа копыт, оставленного на камнях конями святых-всадников, св. Юрия, св. Фёдора, либо эпических героев, например Королевича Марко (болг., макед., серб.); в легендах южных славян следы оставляет также св. Савва: путешествуя по свету, он отдыхает на камнях, которые затем принимают форму стула, трапезного стола и т. п. (серб. Столица Св. Саве или Савина столица 'стул св. Саввы', Трпеза Св. Саве или Савина трпеза 'стол св. Саввы' и др.) [Плотникова 2012, 39].
То есть туда на свалку ходили на экскурсию смотреть этот камень (НАГ).
Во время повторного «обретения» камень вновь обнаружил свои чудесные свойства - поменял цвет: И ребята нашли какой-то камень, говорят, тут лежит, интересный, необычный. Он сразу показался им необычным, потому что цвет необычный. <...> Действительно, камень непростой, выкопали этот камень на следующий день с ребятами. Достали. Кусочек разломили, и, представляете, этот кусочек прямо на глазах цвет изменил, другого цвета стал. Потом этот камень мы... хотели привезти на территорию школы, думали здесь поставить. А старожилы говорят: «Нет, пусть камень лежит там, где он лежал постоянно». И вот перевезли на тракторе на К700 и поставили сюда (ЕНВ). Так усилиями местных жителей, в т. ч. школьных учителей, в начале 1990-х гг. камень был возвращён в церковную ограду [ЮР 2010, 183] (илл. 2).
Небесный камень и его побратимы. В материалах нач. XX в. упоминается и второй «небесный» камень, с которым связывается представление о большом кладе: «...в пределах Ошибской волости (в 20 в. по прямому направлению) на одном из полей находится такой же камень, причём народная молва прямо говорит, что он упал с неба, что под ним зарыт очень большой и ценный клад. Действительно, камень этот точно такого же строения, как и Архангельский, только значительно больше последняго» [Янович 1903, 75]. Сложно сказать, какой из валунов описывает автор, поскольку сегодня сходные сюжеты
Илл. 2. Камень - седло Ильи Пророка в саду у храма, с. Архангельское, 2016. Фото С. Королёвой
Илл. 3. Карта с указанием примерных мест расположения камней-побратимов
в Юсьвинском районе
связываются в этом ареале с двумя камнями: у д. Бодичи (теперь -часть д. Вотяково) и в урочище Симон (4 км от д. Калинино (ранее -Шлян); см. карту с расположением населённых пунктов11: илл. 3).
О валуне у д. Бодичи писал В. П. Налимов (см. выше), помнят его и сто лет спустя: камень называли конём Ильи Пророка, желающие добыть клад «пытались разломить его и достать изнутри жемчуг» [ЮЛР 2015, 294]12. Позднее валун был перевезён в деревню и использовался для хозяйственных нужд, а когда к нему перестали приходить люди, «ушёл в землю»: <Есть> легенда, что это седло Ильи Пророка, а конь упал у деревни Бодичи. Прошлым летом мы как раз нашли эту д. Бодичи. <...> Нашли там женщину, которая нам показала, где <была>
11 Карта сконструирована с помощью сервиса «Яндекс.Карты». URL: http://maps. yandex.ru.
12 Со ссылкой на местного автора приводится и такой вариант легенды: Ну вот у нас писатель, не помню, как у него фамилия, но он писал, что это седло Ильи Пророка, а там ещё упало копьё всадника и голова лошади (АИС).
эта деревня. Спросили про камень, что есть, - она говорит: «Да». Там был, видимо, достаточно один зажиточный <человек>, и этот камень... он, говорит, был как челпан, то есть как каравай хлеба, то есть круглый и плоский, ровный. И этот камень он держал, где у него во двор надо было заходить, вот прямо вот перед воротами, говорит, был такой огромный камень. А куда он потом делся? - может, под землю ушёл. Этот <архангельский> ведь тоже у нас, если бы к нему не ходили, под землю ушёл (ЕИК).
Сходные мотивы связывались с менее известным валуном, лежавшим на поле у заброшенной д. Симон. В поисках «клада» местные жители возили этот камень на тракторе и раскололи на две или три части: Поле было. Где-то метра полтора длиной и диаметром метр <был камень>. А там старики рассказывали, что там под этим клад есть. И кто его там повернёт <тот клад достанет>, а мы чё, пацаны, чё, сможем, что ли. (Кто повернёт, тот найдёт, да?) А потом тракторами эти палисадники пахали, топтали. Неизвестно там, кто повернул. <Соб.: А не говорили: галя вышла из-под земли?> Галя, галя. Большая галя! <...> Он же большой был, это, может, третья часть. Ну вот вышла она когда-то в старину <из-под земли> (НИЯ). О валуне в с. Архангельском рассказывают, что у него где-то есть камень-побратим (у него где-то ещё там должен быть этот <...> ну, побратим вроде того что), и камень в урочище Симон считается одним из них (илл. 4).
Отдалённое местоположение этих камней объясняется
Илл. 4. Камень в урочище Симон Юсьвинского района, 2016. Фото М. Брюхановой
ещё и тем, что сам архангельский валун первоначально упал в далёком лесу, и лишь когда его размеры и форма поразили крестьян, был перевезён в село13: А когда вот этот камень-то упал, и с ближайшей деревни - Калинина сейчас называется, а раньше называли Шлян, - он собрал вокруг себя мужиков. Если это было лето, на телегу погрузили его. Если зимой, то на сани, на санки. Вот. Но они тогда были простые люди: если с неба упал, значит, Господь послал. А куда его, этот подарок божий? А вот здесь тогда ещё не было храма-то, а в деревне Карпова была часовня, я не знаю, в честь кого часовня. <...> Его шляновские мужики-то, если зимой - на санках, если летом - на телеге притащили к часовне, а часовня находилась на этом берегу (АИС); Вот тогда, наверное, они <архангельский камень и камень в урочище Симон> и разделились, там четыре, наверное, километра <между Шляном и Симоном>. Там километров двенадцать-тринадцать со Шляна, сюда если <идти в Архангельское>. А там четыре километра, там шляновские работают - в Симоне слышно в хорошую погоду (НИЯ).
Легендарное место падения «небесного» камня было отмечено ямами; сохранились воспоминания, что взрослые не отпускали детей в эту часть леса: Это бабушка нам рассказывает, что в Архангельском лежит у вас камень, этот камень нашли в деревне, в лесу за Волпой. Раньше там был Калининский заказник, <...> и там течёт речка Истер, я сама оттуда родом. И этого места мы всегда боялись, там, действительно, в лесу были вот такие ямы. И нас одних туда не пускали в этот лес. Говорили: «Там страшно, там ямы, вы туда одни не ходите, только со взрослыми туда можно идти». <Соб.: Это место далеко отсюда?> Далеко, это в сторону Чинагорта, в сторону Волпы, там дальше. До Калинина 12 километров. А там ещё в лесу. Это место сейчас мы не найдём, <...> потому что весь лес там вырубили. Если бы лес не был вырублен, это место можно было бы найти и эти ямы можно было найти. Там, говорит, была яма огромная, и этот
13 Применительно к традиции Русского Северо-Запада отмечается, что почитаемые камни, как правило, располагаются за пределами деревни - в поле, лесу и т. п. [Панченко 1998, 70]. В нашем случае, напротив, «приметный» валун был перемещён в административный центр и положен рядом со священным объектом - часовней.
метеорит, этот камень, - она не говорит «метеорит», - этот камень перевезли оттуда (ЕНВ).
Ещё одна - «естественно-научная» - гипотеза происхождения архангельского камня (или группы камней) заключается в том, что это тело космического происхождения - метеорит. Идея о том, что седло Ильи Пророка является «осколком метеора», высказывалась уже в начале XX в. [Янович 1903, 75]. В интервью с информантами 1950-х -60-х гг. подобная интерпретация доминирует: рассказчики считают её наиболее вероятной или упоминают в ряду других версий: «...этот камень упал с неба, как седло Ильи-пророка. Он упал далеко в лесах, там, где деревня Мусино [Мосино - С. К., Е. Ч., М. Б.], Калинино. <...> И там долгое время ямы были, куда детей взрослые не пускали. По легенде, что кусочек какой-то материи досюда дошёл. И где-то кусочек тоже там есть. В книге за <19>4б год я читала, что <это> кусочек метеорита - как-то он откололся» [ЮЛР 2015, 296]. В местном сообществе циркулируют слухи, что фрагменты архангельского камня передавали «на экспертизу» и получили заключение, подтверждающее его космическую природу (вариант: не получили никакого ответа): И там <в книге> было написано, что в 50-е годы осколок этого камня отправляли в научно-исследовательский институт Перми. И оттуда пришёл ответ, что камень неземного происхождения. <...> Потом я начинала искать, где я это читала, но книжку эту я не нашла (ЕНВ); Они <старушки> сказали, что с неба <архангельский камень> прилетел. Он же был горячий, то место и сгорело. <И он раскололся на три части?> А вот это я не знаю. Они, скорей всего, сразу, может, группа камней. <...> Ещё в том столетии от этого нашего камня отрывали два осколка, сдавали на экспертизу. Но ни данных о подтверждении, что это метеорит, ни этих осколков обратно ничего не вернули (АИС). С падением камня связываются особые («лечебные») свойства берёз, росших в лесу на месте падения «метеорита»: До меня дошла легенда, что метеорит упал и в округе лес погорел. И люди, - они сейчас, может, уже не ходят, а вот ещё то столетие, - бабушки ходили именно в то место собирать веники. Заготавливали веники, чтобы потом, говорили, что свойство этих веников как бы лечебное. <...> У меня, знаете,
была мечта, желание. Как сказать, шестиугольный крест <взять> и осенью, поздно осенью или рано весной пойти вот, поискать вот это место, место падения метеорита. Оно всё равно, я думаю, как-то оно должно отличаться. <Соб.: Как тунгусский метеорит?> Да (АИС).
Валун у храма: трансформация практик и нарративов. Известно, что седло Ильи Пророка, перевезённое с берега Иньвы в ограду каменного храма, наделялось способностью к исцелению: «После к камню приходили лечиться многие жители близлежащих деревень. "Достаточно было прислониться на камень, - рассказывают старожилы, - и становилось легче"» [Мальцев 2004, 78]. В конце 1990-х гг., когда валун после нескольких десятилетий отсутствия был возвращён на прежнее место, начинается своего рода ресемиоти-зация природного объекта. Свидетельства исследователей, относящиеся к этому периоду, показывают, что в конце 1990-х - перв. пол. 2000-х гг. практики посещения камня носили во многом внерели-гиозный характер: жители приходили посидеть на валуне для удачи в задуманном деле, загадывали желания; с этой же целью приводили к камню гостей - приезжих родственников и знакомых: «В наше время у священного камня в с. Архангельском <...> часто можно увидеть родителей с детьми. К камню приходят очищаться, полечить не только тело, но и, наверное, душу. <...> Считают, что помогает во всех жизненно важных делах» [Мальцев 2004, 78]; «Многие и сейчас верят в силу камня и почитают его. Гости села, сидя на нём, загадывают желания» [Данилова, Голева 2011, 52]; «И сейчас считается, что на нём вот ты посидишь, и любое желание твоё исполнится» [ЮЛР 2015, 296]. В это время камень осмысляется как охранитель села, приносящий удачу его жителям: «Он является своеобразным оберегом села и близлежащих деревень» [Мальцев 2004, 78]; «Пока камень стоит, в Архангельском будут хорошо жить» [Виноградов, Громов 2006, 135]14. Зафиксировано и название почитаемого валуна: Ен из ('божий камень'), Ен камень.
14 В статье В. В. Виноградова и Д. В. Громова о типичных фольклорных мотивах, которые связываются с почитаемыми валунами у русских и в зонах межэтнических контактов, учтены некоторые данные об архангельском камне; сведения эти были собраны в 1998-1999 гг. в фольклорной экспедиции ПермГУ (рук. Е. М. Четина).
Полевое исследование 2016 г. выявило изменения микролокальной традиции, в частности, увеличение числа историй, связанных с чудесным излечением (в т. ч. исцелением от бесплодия): Вы не поверите, столько случаев: приехав сюда, помолившись в храме, свечи поставили, вышли, посидели на камне, а потом через девять месяцев рожают. А хотя у них в больничной книге, там в журнале, у них диагноз бесплодие. У них уже нету надежды, а передаются же слухи, они услышали, что вот можно приехать сюда помолиться, посидеть на камень и родить. И вот они сюда приезжают, а потом рожают. А потом ещё привозят детей, здесь крестить. <...> Вот мои знакомые приехали, побывав здесь, родили, хотя уже и не надеялись. Даже вот с Нью-Йорка приезжали. Обещали приехать крестить сюда именно. Жду. Детей не было - на камне посидели (АИС); Надо на камне посидеть, некоторые загадывают желания заветные. Он <прихожанин храма>, в частности, приводит пример, что у него знакомые приезжали с Перми, бездетная семья, очень хотели детей. Долго очень не было. И вот они приезжали, она сидела долго, загадывала, разговаривала долго с камнем, а потом приехала через два года - и уже с ребёночком. Всё-таки верят, что этот камень непростой. И у кого что болит: ноги, руки -они пытаются посидеть на этом камне и в знак благодарности скорее всего оставляют эти денежки (НАГ). Визуальный осмотр показал, что прихожане оставляют на камне металлические монеты (илл. 5). Обычай этот существовал и раньше, когда валун находился на месте старой часовни. В настоящее время подношение может поддерживаться влиянием новых туристических и паломнических практик.
В конце 1990-х гг. представители местного духовенства были склонны оценивать лежащий у храма камень как
Илл. 5. Почитаемый камень с монетами, с. Архангельское, 2016. Фото С. Королёвой
«язычество», теперь же его почитание в значительной мере воцер-ковлено. Примечательна интерпретация одного из прихожан храма, снимающая вопрос о происхождении валуна и первоначальной природе его культа: Мы же коми-пермяки, мы же неверующие, мы же язычники. А Господь именно нам - это моё мнение <...> - нам показывает именно настоящую веру через этот камень (АИС). Легенда, объявляющая камень седлом святого и до сих пор воспроизводящаяся в устных нарративах, кажется современным священникам, их родственникам и некоторым представителям церковного прихода слишком необычной. Она начинает заменяться иными объяснениями, опирающимися на знакомые им агиографические сюжеты. Чудесные свойства валуна связываются с деятельностью какого-то священника/ подвижника: Я рассказывала матушке эту историю, эту легенду. Она слушала-слушала и говорит: «Это никакой не камень у вас небесного происхождения, это никакой не камень ледникового происхождения, а на этом камне у вас, наверное, молился подвижник. Был какой-то подвижник, священник, потому что сейчас поклоняются этому камню -и <получают> исцеление» (ЕНВ).
Наряду с Ильёй Пророком в рассказах о камне начинает фигурировать другой святой (упоминание о котором ранее совсем не было свойственно для местной традиции) - Серафим Саровский. Подвижник явился во сне к больному и отправил его к архангельскому камню: Был у нас при смерти Г. О., местный житель. К нему уже родственники по очереди приходили, прощались с ним. Всё, уже не жилец. Он уже не ел, не пил. Он еле дышал. И как-то ему ночью снится: «Как <будто> заходит ко мне в дом старик». Он, говорит, одежда-то на нём церковная. «Именя он немножко поругал, почему я лежу в кровати, не борюсь на жизнь. Господь даёт нам жизнь, и за неё нужно бороться». Потом он посоветовал ему, какие упражнения нужно делать, как здоровье ему поправить. А в конце этого диалога, слова дословные этого старца: «Приходи в храм, там есть камень, посиди на нём и получишь исцеление». И представьте, прошло полгода - этот Г. О. уже мог самостоятельно принимать пищу, садиться на кровать, уже у него работали руки. Единственная у него проблема была - у него
половина туловища не слушалась. <...> Но эти слова у него не выходили из головы. Слова этого старца. Он почувствовал себя крепче, сильнее, он попросил костыли и как-то вот, опираясь на эти костыли и свои неходячие ноги, он, можно сказать, волоком дошёл до камня. Уселся на этот камень. «Сижу час, два, уже домой идти, и, - говорит, - как назло, рядом никого не проходит, чтобы кого-то попросить помощи подняться». А ему нужно идти домой. И вот он через не могу, опираясь на костыли и на свои руки, он как-то тихонько-тихонько встал и метров сто только от камня в сторону своего дома прошёл - и ноги пошли. Абсолютно здоровым человеком домой вернулся. А когда он эту историю нам пришёл <...> рассказывать, я говорю: «А ты сможешь его узнать, кто к тебе приходил?» Я ему показываю иконы, лики святых. И вот есть такая иконочка, преподобный Серафим Саровский в очень преклонном возрасте, уже горбатый, с палочкой. Он как эту икону увидел: «Вот этот старик ко мне приходил!» (АИС). Об этом случае - гораздо более лаконично - упоминают и другие жители Архангельского.
Для воцерковленных прихожан важно установить связь между фигурой св. Серафима Саровского и местным камнем, подобная попытка - показательный пример народно-православной герменевтики: Я думал: почему же к нему Серафим Саровский приходил? А оказывается, при жизни Серафим Саровский сделал такой подвиг: 900 дней и ночей молился, не сходя с камня. На коленях. Не сходя. И как-то сюда один товарищ пришёл, есть же многие люди, которые замечают то, что мы не замечаем. И вот он мне посоветовал: «У тебя камень уже есть, история про Серафима Саровского есть, тебе здесь <вот что> не хватает. У Серафима Саровского была любимая икона -это "Умиление Пресвятой Богородицы"». Даже есть писаная икона: он молится на коленках на камне, а перед ним икона «Умиление». И вот мы так что, я считаю, <соединили> камень, дерево, на дереве икона Божьей Матери (АИС). История современного «чудесного исцеления» повлияла на обустройство прилегающей к валуну территории: на стоящее рядом дерево помещена икона Божьей Матери, которая «оттягивает» на себя часть ритуалов и начинает порождать новые
нарративы15 (илл. 6). Внимание паломников направляется также на кедр-крест (старое дерево с крестообразно расположенными ветвями), растущий в церковном саду.
Осмысляя принципы функционирования почитаемых мест, В. В. Виноградов указывает на «погранич-ность» религиозных нарра-тивов, совмещающих «два плана видения проблемы -реальный и идеальный: "как есть" и "как должно быть"», и отмечает, что «временами граница между ними нарушается в пользу последнего» [Виноградов 2011, 263]. Архангельский прицерковный ландшафт в 2010-е гг. расширяется: в нём появляются/выделяются новые объекты, наделяемые религиозным смыслом. Серафим Саровский как главный персонаж «творимого текста» воплощает «идеальный план» современного религиозного нарратива. Кедр-крест и дерево, на котором висит икона Божьей Матери, соответствуют как фольклорной традиции почитания приметных и заветных деревьев,
15 С висящей на дереве иконой тоже начинают связываться чудеса: Это как повесил <икону> Божьей Матери, через неделю <она> вытащила с того света молодого человека. Молодой человек был трактористом, чистил дороги, ездил по улицам, а снег шёл и шёл, и он, видно, без сна и без отдыха, чтоб приободрить себя, он немножечко выпил. А вот здесь улица, <...> там никакого знака нет, никакой изгороди нету. А там огни видны, и он посчитал, что там дорога, туда поехал, а там пропасть пять метров. Туда поехал, и перевернулся, и упал. И он рассказывает: «Очнулся - кругом лето, хотя случилось зимой, кругом лето, я стою на лужайке, босиком. И слышу неземной женский голос: "Просыпайся, тебе рано умирать, у тебя жена и дети". Очнулся, понял, что он зажатый, авария. Ноги зажатые, расшнуровал ботинки, освободил. Только вышел из трактора на лёд - трактор под лёд ушёл» (АИС).
Илл. 6. Икона Божьей Матери возле почитаемого камня, с. Архангельское, 2016. Фото С. Королёвой
так и универсалиям народного православия. Новое предметно-символическое пространство как бы «поглощает» старый камень, нивелируя его «языческое» прошлое.
Таким образом, материалы, отражающие существование коми-пермяцкой локальной традиции на протяжении 120 лет, показывают вариативность и пластичность устных нарративов и смену доминирующих моделей семиотизации камней как природных объектов. Появление почитаемого валуна в с. Архангельском связывается с широко известным сюжетом, когда прежние жители края -великаны/богатыри - перебрасываются камнями. Благодаря выразительной форме валун также объявляется седлом богатыря / св. Ильи Пророка и соотносится с другими «приметными» камнями на этой территории. На протяжении XX в. усиливается влияние «естественно-научной» версии, согласно которой архангельский камень является метеоритом. Устойчивым остаётся представление о лечебных свойствах валуна, в настоящее время порождающее множество историй об исцелениях. При этом в последние годы в прихрамовой среде наметилась замена одного сакрального персонажа (Ильи Пророка) на другого (Серафима Саровского). Но, пожалуй, самым популярным мотивом устных нарративов остаётся перемещение камня, многократно менявшего свое местоположение (упал с неба - был привезён из далёкого леса - сброшен с крутого берега и поднят обратно -перевезён к храму - выброшен в лес - возвращён к церкви). Преодоление естественной для камня неподвижности становится ещё одним - имплицитным - доказательством его чудесной природы.
Список информантов:
АИС - м., 1968 г. р., с. Архангельское; прихожанин местного храма. АФК - м., ок. 78 лет, д. Чинагорт Юсьвинского р-на; зап. в 1999 г. ВИК - ж., 1954 г. р., с. Архангельское.
ЕИК - ж., 1964 г. р., род. в д. Доег, живёт в с. Архангельском; учитель истории, краевед.
ЕНВ - ж., 1958 г. р., род. в д. Калинино, живёт в с. Архангельском. НАГ - ж., 1982 г. р., род. в с. Архангельском, живёт в г. Перми. НИЯ - м., 1955 (?) г. р., род. в д. Шулаки, живёт в г. Кудымкаре.
Литература:
Виноградов 2011 - Виноградов В. В. Народный религиозный нарра-тив: взгляд из 2000-х в 1990-е гг. // Славянская традиционная культура и современный мир. Вып. 14: Комплексные исследования традиционной культуры в постсоветский период / отв. ред. А. С. Кар-гин, сост. В. Е. Добровольская, А. Б. Ипполитова. М.: ГЦРФ, 2011. С. 261-270.
Виноградов, Громов 2006 - Виноградов В. В., Громов Д. В. Представления о камнях-валунах в традиционной культуре русских // Этнографическое обозрение. 2006. № 6. С. 125-143.
Данилова, Голева 2011 - Данилова О. О., Голева Т. Г. Юсьва. Путеводитель. СПб.: Маматов, 2011.
Климов 2000 - Климов В. В. Структурные модели коми-пермяцких топонимов // Наш край. Вып. 8. Кудымкар: Коми-Перм. кн. изд-во, 2000. С. 142-147.
Климов, Чагин 2005 - Климов В. В., Чагин Г. Н. Круглый год праздников, обрядов и обычаев коми-пермяков. Кудымкар: Коми-Перм. кн. изд-во, 2005.
Королёва 2018 - Королёва С. Ю. Великаны, перебрасывающие предметы на дальние расстояния: балто-славянские и иноэтничные варианты фольклорного сюжета // Македонско-руски jазични, литера-турни и културни врски - 7. Скоще: Фил. ф-т „Блаже Конески", 2018.
с. 323-339.
Мальцев 2004 - Мальцев Г. И. Народная медицина коми-пермяков конца XIX -начала XX в. (Историко-этнографический аспект). Кудымкар: Кудымкар-ская типография, 2004.
Панченко 1998 - Панченко А. А. Исследования в области народного православия. Деревенские святыни Северо-Запада России. СПб.: Алетейя, 1998.
Плотникова 2012 - Плотникова А. А. След // Славянские древности: Этнолингвистический словарь. Т. 5 / под общ. ред. Н. И. Толстого; отв. ред. С. М. Толстая. М.: Международные отношения, 2012. С. 39-42.
Словцов 1876 - Словцов И. Опыт описания некоторых церквей Соликамскаго уезда // Пермские епархиальные ведомости. 1876. № 4. С. 45-52.
ЦАМ - Церковь во имя Архангела Михаила, село Архангельское [Страница прихода]. URL: http://arh-selo.cerkov.ru/o-xrame/ (дата обращения: 05.09.2020).
Чагин 2010 - Чагин Г. Н. В. П. Налимов и этнография иньвенских коми-пермяков // В. П. Налимов. Очерки по этнографии финно-угорских народов. Ижевск, Сыктывкар: Ижевск. респ. типография, 2010. С. 146-167.
Шишонко 1883 - Шишонко В. Историко-статистическое описание низших учебных заведений г. Соликамска с уездом его с приложением летописей как городу, так и селам, где имеются учебные заведения // Пермские губернские ведомости. 1883. № 59 (23 июля). С. 309. ЮЛР 2015 - Юсьва - лебединая река: Сб. трудов и мат-лов по традиционной обрядности Юсьвинского р-на / Е. Н. Баяндина, А. М. Белавин, Е. А. Васильева, Н. В. Падерина, И. А. Подюков, С. В. Хоробрых. Усолье: [б. и.], 2015.
ЮР 2010 - Юсьвинский район. 85 лет / сост. О. Данилова. Пермь: Пушка, 2010. Янович 1903 - Янович В. М. Пермяки. Этнографический очерк. СПб.,
1903.
