CC BY
41
they moved their religion to the American continent - Christianity. Through the efforts of the Orthodox Church was created parishes, active missionary activity was conducted. There was a need for a printed organ that would support the pastoral word of Russian emigrants and satisfy their need for a special expression of their own, uniting Russian roots and American reality.
Keywords: Russian America, Orthodox press in the USA, Orthodox publishing houses, Alexander Khotovitsky, Russian Оrthodox Church.
УДК 811.512.157'373.6
Р.И. Бравина
«Путь Омогоя»: якутские этнонимы монгольского происхождения
Статья посвящена исследованию якутских этнонимов монгольского происхождения хатылинской (ботурус-ской) и батулинской родоплеменных групп, что имеет немаловажное значение в изучении проблемы этногенеза и этнической истории якутов. Данная тема все еще остается недостаточно разработанной как в лингвистическом, так и в историко-этнографическом аспекте. Значительный пласт якутских этнонимов имеет в целом тюркское и монгольское происхождение, что указывает на наследие древних и средневековых этнических общностей Центральной Азии и Южной Сибири. Роды - носители монгольских этнонимов, расселены на территории центральных, вилюйских и северных районов Якутии, что затрагивает и вопросы этнической истории якутов в XVII-XVIII вв. В работе предпринята попытка проследить этимологию и семантику якутских этнонимов монгольского происхождения на основе сопоставительного анализа с этнонимикой западных бурят и монголов. Предложено, исходя из историко-лингвистического анализа рассматриваемых микроэтнонимов с привлечением фольклорных и этнографических данных, авторское видение вопроса о месте и времени их появления.
Ключевые слова: этнонимы, якуты, хатылинцы (ботурусцы), батулинцы, расселение, монголоязычные народы.
Один из главных вопросов в разрешении проблемы этногенеза - это этимология (происхождение) имен родоплеменных групп, вошедших в состав изучаемого народа. К сожалению, в якутской этнографии, за исключением статей В.В. Ушниц-кого, нет специальных работ, посвященных рассматриваемой проблеме [Ушницкий, 2015, с. 4144; 2016, с. 10-17]. Якутские этнонимы монгольского происхождения затрагиваются в работах, посвященных вопросам этимологии ономастики в монголоведении, и в бурятской этнонимии в частности, историографический обзор которых содержится в монографическом исследовании Б.З. Нанзатова [Нанзатов, 2005, с. 8-13].
А.П. Окладников, исследуя проблему происхождения якутов, переселение их предков из Прибайкалья образно обозначил как «путь Омогоя» [Окладников, 1949, с. 357]. Существуют предания о том, что якуты и буряты прежде составляли один народ. Я. И. Линденау, которому
© Р.И. Бравина, 2017
принадлежат наиболее ранние их этнографические описания, отмечает, что древние поселения якутов он видел во время своего путешествия на Байкал в конце сентября 1743 г.: «Якуты имели свои поселения по возвышенному правому берегу р. Лены, ниже деревни Качег (Качуг. - Р.Б.). Это место называется... якутами и бурятами КоЪоНиг... Первый род и его предводитель, который имел свое местожительство в вышеупомянутом месте, назывался Omogon, один из рода БаШ1и» [Линденау, 1983, с. 17]. Руководитель научного отряда II Камчатской экспедиции Г.Ф. Миллер также пишет о том, что у якутов имеется много слов, похожих на бурятские, что подтверждается преданием об их прежней совместной жизни с бурятами [Миллер, 1937, с. 183].
По мнению языковедов, в оформлении современного якутского языка особую роль сыграли монгольские языки. Монгольский пласт,
состоящий из 2,5 тыс. слов, достаточно изучен в лингвистической литературе по якутскому языку [КаЫтушЫ, 1961; Рассадин, 1980 и др.]. Г.В. Ксенофонтов обратил внимание на наличие в говоре северных - усть-янских и оленёкских -якутов «явно монгольских слов, которые абсолютно неизвестны южным якутам-скотоводам» [Ксенофонтов, 1992а, с. 315-316]. Более того, он указывает на сходство шаманской лексики северных и вилюйских якутов с «гимнами» бурятских шаманов, записанными им в Эхирит-Булагатском аймаке, в которых, в частности, говорится о сакральной чистоте воды р. Ангары «Дьэнкэрэ - Дьанхара - Анхара» [Там же, с. 334, 337, 338]. Исходя из того, что «в эпоху появления Чингис-хана якутов уже не было в При-ангарском крае», он делает вывод, что ранняя прослойка «акающих» верхоянцев, абыйцев и колымчан (юсальцы, эгинцы и байдунцы) по своему первоначальному происхождению были монголами, «объякученные еще... в пределах Прибайкалья» [Ксенофонтов, 1992б, с. 171; 1992а, с. 335]. Это положение частично получило подтверждение в дальнейших исследованиях языковедов. С. А. Иванов не исключает того, что «основная масса монголизмов перенята в Прибайкалье и перенесена на Среднюю Лену» [Иванов, 1993, с. 7]. Е.И. Убрятова выдвинула предположение, что «акающий» диалект возник на Средней Лене в результате длительного двуязычия, а на базе тюркского - собственно якутского, образовался «окающий» диалект [Убрятова, 1960, с. 12]. Л.Е. Шамаева в своей работе, посвященной монгольским параллелям диалектной лексики якутского языка, делит их по хронологии на две группы. Первая из них состоит из параллелей, фонетические изменения которых могут быть датированы в пределах У11-Х11 вв., т. е. включая курыканский период, вторая же группа объединяет якутско-монгольские параллели среднего периода развития старописьменного монгольского языка, которые могли сформироваться уже на Средней Лене. При этом автор указывает, что почти половина всех монгольских параллелей диалектной лексики якутского языка встречается в северо-восточной группе говоров - 45,9% [Шамаева, 2012, с. 4, 9-11 и др.]. Н.К. Антонов, в результате изучения исторической лексики якутского языка, пришел к выводу о том, что первыми Якутию заселили и
освоили монгольские племена. Он заметил, что «якутские термины оседлого скотоводства являются почти целиком монгольскими» [Антонов, 1971, с. 37]. Данной точки зрения придерживается известный российский лингвист В.И. Рассадин: «Монгольские племена освоили местную природу давно, во всяком случае, гораздо раньше, чем тюркские предки якутов, переселившиеся в те места. Видимо, у этих монгольских племен прикочевавшиеся позднее тюрки-якуты заимствовали вместе с терминологией навыки сенокошения, стойлового животноводства, типы жилищ, наиболее приспособленные к местным суровым природным условиям» [Рассадин, 1980, с. 77]. Версия о том, что первыми скотоводами, освоившими Ленский край, являлись монгольские этнические общности, дополняется лексико-семантической характеристикой топонимов-монголизмов Якутии [Иванов, 2001, с. 168-170]. По подсчетам Г.В. Попова, 47% этимологизированных имен, внесенных Ф.Г. Сафроновым в якутский именник, относятся к тюркским словам, 37% - к монгольским, 5% - к тюрко-монгольским, 10% - к эвенкийским [Сафронов, 1985, с. 23]. Судя по приведенным данным, процесс взаимодействия и этнокультурных контактов предков якутов с монго-лоязычными племенами продолжался, видимо, в течение длительного времени, начиная, по всей вероятности, с середины I тыс. н.э., когда в Прибайкалье начала зарождаться культура ку-румчинских кузнецов.
По фольклорным данным, прародитель якутов Омогой являлся выходцем из батулинского рода, жившего около озера Байкал. Г.В. Ксенофонтов в своей работе «Ураангхай-сахалар» приводит предание, записанное у бурят: «В Ку -динских степях (долина р. Куды, впадающей в Ангару справа ниже г. Иркутска), как и теперь, жили булагаты. В том же районе жили, согласно цитированным актам, и батулинцы. Кудинские буряты считают себя потомками Батлая, внука или правнука Булагата... Название "батулинцы" относится к предкам нынешних кудинских бурят, являющихся одной из ветвей булагатов» [Ксенофонтов, 1992б, с. 165]. Относительно происхождения этнонима булагат есть разные версии. По версии Б.Р. Зориктуева, данный этноним происходит от тюркских слов була + ат, т.е. лошадь светло-желтой масти, и относится к
легендарным «пеголошадникам» - бома-алатам курыканского времени [Зориктуев, 1989, с. 4042]. Ряд исследователей основу бурятских була-гат выводит от тюркского глагола Ьи1уа «перемешивать» (ср. як. буулаа ) и «сеять смуту», т.е. «смешанные», либо «смутьяны». Похожий этноним существовал у тюрков Поволжья и донских степей средневековья - булгар [Нанзатов, 2005, с. 28]. По мнению известного монгольского исследователя А. Очира, название булга (Ьи1ау-а) «соболевщик» образовалось путем присоединения аффикса -чин (-т), указывающего на род занятия. По его данным, ныне в Монголии в состав булагатов входит более 20 самостоятельных родов, которые свое начало ведут от Буха-нойона [Очир, 2016, с. 50, 51]. При внимательном прочтении рассматриваемые версии не совсем исключают друг друга. По всей вероятности, в данном случае речь идет об обобщенном названии древнего этнически «смешанного» населения Предбайкалья, одной из главных отраслей хозяйственной деятельности которого, независимо от этнической принадлежности, являлась пушная охота. В западном диалекте бурятского языка исследователи видят исторически развившийся коренной язык, непосредственно связанный с тюркским миром, прежде всего с якутским языком. Отсюда возникает предположение, что булага-ты в прошлом были тюркоязычными и входили в состав того племенного объединения, которое составило основное ядро саха [Константинов, 2003, с. 35].
В якутских преданиях буряты часто называются «братскими». В обыденном восприятии данный термин воспроизводится от русского «брат». По мнению же бурятских ученых, в основе термина брат / братский лежит тюркский (хакасский, алтайский) экзоэтноним пырат-пу-рат, в котором корень пыра~пура - фонетический вариант слова «волк» [Нанзатов, 2005, с. 25]. По версии, выдвинутой Ц.Б. Цыдендамбае-вым, этноним бурят происходит от тюркского слова бёря (буре или бурю) в значении «волк» [Цыдендамбаев, 1972, с. 274-279]. Появление данного этнонима связывается с курумчинской культурой Прибайкалья [История Бурятии, 2011, т. 1, с. 262, 263]. Очевидно, данный экзоэт-ноним был известен якутам еще со времени их проживания в Прибайкалье.
В свою очередь самоназвание якутов - саха, также прослеживается среди бурятских и монгольских родов. Имя бурятского рода саган, са-ганут Б.З. Нанзатов считает древним по происхождению, известным еще у сяньбийцев [Нан-затов, 2005, с. 37]. Об обособленности сагану-тов говорит народный обычай хоринцев, согласно которому почетное угощение из сваренной конской головы преподносится только представителю саганского рода, тогда как представителей других хоринских родов угощают вареной бараньей головой [Зориктуев, 2011, с. 159-160]. Согласно булагатской генеалогии, среди внуков их первопредка Булагата больше всего детей было у Сагана, в т.ч. Батай, Онга и Обогон, ставшие прародителями ряда бурятских племен [История Бурятии, 2011, т. 1, с. 259]. Б.З. Нанзатов допускает возможную связь имени «Омо-гой» с бурятским этнонимом обогон, который происходит от монгольского «обог» - «род, племя» + «он / ой» (аффикс род. пад.). «Примечательно, что у западных бурят этот термин используется в разных фонетических вариантах -обог / омог, - пишет автор. - Очевидно, в основе образа Омогоя отражается персонифицированный этноним одного из прибайкальских племенных объединений средневековья» [Нанза-тов, 2017, с. 148]. А. Очир название монгольского рода соод связывает с сого, соко или сокы кыпчакского происхождения, носителями которого являлись и хангаласские якуты [Очир, 2016, с. 145].
В Х1-Х11 вв. в Забайкалье и Монголии существовало кереитское княжество, население которого было весьма многочисленным и состояло из восьми племен, в том числе джир-кин, конкаит, сакаит, тумаут, албат. П. А. Ойун-ский писал, что якуты нашли свою родину после того, как джунгары (ойраты) истребили кереитов сахаит [Ойунский, 1928]. Спустя более полувека схожую мысль высказал П. П. Карцев, автор ряда статей по этногенезу якутов. По его мнению, этнонимы племен, входивших в Кереитский союз, кроме собственно кереитов и албатов, могут быть сопоставлены с якутскими этнонимами: сахаит, тумат, джиркин (якут. джаархан) и донгот (долган). Основываясь на приведенных аргументах, он приходит к выводу о том, что «собственно монгольские этнонимы у якутов явно более редки,
пожалуй, однозначно лишь хатыгын (монг. ха-тагин), что, по-видимому, свидетельствует о большей близости предков якутов именно с ке-реитами, а не с собственно монголами» [Карцев, 2004, с. 124-127]. Г.О. Авляев - автор работ, посвященных происхождению кереитов, считает, что в сущности кереиты были монголами, а сакаиты относились к тюрко-уйгурам [Авляев, 1984, с. 36].
Согласно генеалогической таблице под названием «Могуоллар (Монголы)», составленной С.И. Боло, Омогой являлся сыном бурята Хайа-ран. Среди его сыновей упоминаются Баатылы, Нам и Кэлтэгэй Тобук. Роды Баатылы, Бахсы и Багарах изначально составляли одно племя (ай-мах) и жили на р. Лене в местности Улуу Арыы [Боло, 1994, с. 348, 349]. Именно от них отделились люди Кэрэкээнэ, составившие позднее отдельный Таттинский улус. Часть рода Бахсы во главе с КуИагай Огонньор переселилась на правый берег р. Лены, составив там отдельный род Бахсы [Там же, с. 268-270]. В ясачной книге П. Бекетова за 1632 г. среди 16 других волостей зафиксированы Батулинская и Баксинская волости. Баксинская волость в дальнейшем числится в составе Мегинской волости и отдельно не выделяется [Долгих, 1960, с. 354]. Название бату-линцев в якутском языке существует в «акающем» и «окающем» вариантах - Баатылы / Боо-тулу. В ранних источниках оно фиксируется в форме «батулинцы». В материалах участников II Камчатской экспедиции зафиксирован рассказ шамана Сотоя Трекина из Баксинской волости Мегинского улуса, где перечислены якутские роды, происхождение которых связывается с батулинцами: «1. Бахсынцы; 2. Батулинцы; 3. Сыланцы; 4. Игидейцы; 5. Джохсогонцы; 6. Ты -арасынцы; 7. Оргеты; 8. Байагантайцы» [Уш-ницкий, 2015, с. 43]. Имена некоторых из них находят параллели среди названий монгольских и бурятских родов. Так, этноним бахсы может быть сопоставлен с названиями монгольских родов, производными от слова багш, основу ко -торого составляет санскритское бхикшу - уважительное название буддийских лам [Очир, 2016, с. 21]. Имя игидэй нам представляется созвучным названию бурятских племен эхирид, ихирит, икирес, икинат. В семантике этого этнонима нет разночтений, он по своему морфемному составу может быть признан «тюркиз-
мом», образовавшимся от тюркского ikire -«близнецы, двойня» (ср. якут. игирэ). «Поэтому не исключено, что икересы - небольшое тюркское племя, задолго до XIII в. подвергшееся монголизации» [Санжеев, 1983, с. 50]. Ц.Б. Цы-денданбаев также отмечал присутствие тюркского пласта в языке современных эхиритов: «Эхириты в целом с давних пор, не говоря уже о XVII веке, являлись двуязычными» [Цыден-дамбаев, 1972, с. 290]. Видимо, не вызывает сомнения тот факт, что эхириты и булагаты испытали сильное влияние тюркоязычного населения Предбайкалья. Относительно названия якутской волости дьохсогон надо отметить, что в Монголии есть небольшой род цогчин, этноним которого А. Очир связывает с тибетским словом tshogs-chen, означающим «большое собрание». Название цогчин хурал, цогчин дуган имеют монгольские храмы, специализирующиеся на чтении молитв. Впервые буддизм на территории Монголии появился во II в. н.э. Среди хуннов и сяньби эта религия распространилась через тибетских монахов - индусов и согдий-цев [Гумилев, 1998, с. 86-87]. Этноним тыара-сын, на наш взгляд, также сходен с монгольским тариачин. По мнению А. Очира, данный этноним происходит от глагола тарь (tari, tariá), что означает «обработать, возделывать землю», к которому добавлен аффикс -чин (-ч), указывающий на род занятий [Очир, 2016, с. 159). Согласно Э.К. Пекарскому, глагол «та-раа» в якутском языке - тюркского происхождения, означающий «чесать, боронить» [Пекарский, 1959, стб. 2564].
Мы считаем, что название Баягантайской волости якутов имеет этнокультурную связь с уйгурским баегу. Монгольские исследователи происхождение монгольских и бурятских этнонимов баяндур, байынде, баяндай также связывают с баегу, входившим в состав племен теле [Очир, 2016, с. 24, 42]. По некоторым преданиям, сыланский род, куда входили мугудайцы, по своему происхождению не относился к бату-линцам. Одним из прародителей этого рода считался Сылан - сын Кыпчарахая Суурук [Макарова, 2012, с. 12]. Исследователи этноним сылан связывают с кимакским йылан [Ушницкий, 2012, с. 353]. Таким образом, по данным этно-номики, из упомянутых выше родов к батулин-ским могут быть отнесены, за исключением са-
мих батулинцев, бахсинцы, игидейцы, джохсо-гонцы и тыарасынцы.
Согласно преданиям, предком-родоначальником Мегинского улуса являлся Мэнгэ (Мэнгэбил Бёгё) - сын Болотоя Оххона / Орхона, одного из сыновей Эллэя [Пекарский, 1959, стб. 494, 1882; Попов, 1998, с. 22- 24 и др.]. Примечательно присутствие в имени его отца топонима - названия реки Орхон, правого притока р. Селенги. Сам антропоним Мэнгэ, возможно, был связан с названием монгольского племени мянгад (мян-гаты) [Очир, 2016, с. 112, 114, 116]. Среди харга-наевской, т.е. батулинской, группы родов хори-бурят существовал род мэнгэй [Цыдындамбаев, 1972, с. 227].
Согласно генеалогическим таблицам, составленным Г.В. Поповым и мегинскими краеведами, от Мэнгэбил Бёгё ведут свое происхождение отцовские роды Алтанский, Аласский, 1-и 2-й Моорукские, 1-й Мэлдьэхси, Ойун усов-ский, Джаккы, Сатагай, Тарагай, Чалгаа, Урчус, Ньургу, СээИик, входившие в Алтанский, Мо-рукский и Тарагайский наслеги [Попов, 1998, с. 22-71, таблицы]. Некоторые из них делились на «материнские роды» (ийэ ууса). Так, в Мойрут-ском наслеге до 1912 г. Аласский род (Алаас ага ууса) состоял из шести ийэ ууса: Ырыа, Ойякат, Джалтагах, Костякюн, Кутэр, Элэс и Сырбачех [Токарев, 2012, с. 360, 361]. Некоторые из этих микроэтнонимов обнаруживают монгольские параллели. Якутский род элезинь (видимо, речь идет о роде элэс, монгольское окончание -ин присутствует в якутском топониме элэкин) А. Очир сопоставляет с монгольским элжигин. В истории название этого монгольского племени (в начертании - илицзинь) впервые было отмечено в связи с событиями УШ-1Х вв. В период киданьского государства Ляо под илицзинь подразумевали уполномоченных хана, управляющих провинциями. По вопросу происхождения элжигин существуют различные версии. Согласно одной из них, в основе этнонима лежит тюркское слово эл - «люди, население». В древности элжигины входили в состав коренных монголов. Они имели родственные связи с кункиратами (хонхирад), баргутами и борджи-гинами, у которых было одинаковое тавро (клеймо, печать) [Очир, 2016, с. 361-263]. В Жабыль-ский наслег Мегинского улуса также входил род баргыдай [Иванов, 2001, с. 140]. Согласно этни-
ческой генеалогии бурятов, в истоках истории народа лежит эпоним «Баргудай-мэргэн», олицетворяющий этноним «баргу» (мн. ч. «баргуд/т»), с которым связывается название «Баргуджин» [Коновалов, Цыбикдоржиев, 2017, с. 129-130].
По данным Я. И. Линденау, род Боотур ууса ранее был известен под названием Хатылы, его прародителем считается сын Элляя Хатан Хата-маллай [Линденау, 1983, с. 21]. Название этой волости, вероятно, связано с монгольским собирательным этнонимом батуд / батут, образованным от слова баатар - «богатырь». Из «Сокровенного сказания монголов» известно, что в связи с образованием Великого Монгольского государства и реорганизацией военно-государственного устройства Чингис-хан велел скомплектовать один минган батуд из отборных частей баатур-богатырей, в обязанности которых входила охрана ханского двора. Со временем их потомки образовали род баатуд, в который вошли люди разных родов и племен [Очир, 2016, с. 20]. В составе Батурусской (Хатылин-ской) волости зафиксированы следующие роды (наслега): Хатылинский, Бологурский (Балагур-ский), Жехсогонский и Тарасинский. Возможно, в нее входили и баюсцы, так как в начале ХХ в. Боетские роды входили в Батурусский улус [Токарев, 2012, с. 389]. В архивных документах XVII в. в качестве отдельной волости упоминаются батулинцы - каптуги и чакырцы. К потомкам каптугов можно отнести роды Амга - Хоп -тогинский и Тата - Хоптогинский Хадарского наслега Ботурусского улуса. Э.К. Пекарский выводит этот этноним от бурятского слова хапта-гай 'плоский, клоп' [Пекарский, 1959, стб. 3323]. А. Очир, рассматривая монгольский этноним хавчин, отмечает, что в якутском языке имеется аналогичное в основе и смысловом значении слово хапсыгыр / хапчыгыр, и обращается к Ф. Кливзу, который относил хавханас к тюркским племенам [Очир, 2016, с. 183-184].
В начале ХХ в. в Ботурусском улусе находились 1-й и 2-й Чакырские наслеги, а в Намском улусе - Чакырский род 1-го Модутского наслега [Токарев, 2012, с. 393]. Якутские чакырцы, по всей видимости, связаны с монгольским родом цахар - чахар, происхождение которого связывается с военно-административной организацией монгольского общества. Слово чахар - пер-
сидское в основе, по мнению лингвистов, вошло в тюркские и монгольские языки через согдийский. Понятием чахар сначала обозначались ставки и орда монгольских ханов и нойонов, а затем - охранники и люди, исполняющие обязанности ханской стражи. После распада монгольского государства Юань чахары вместе с великим ханом вернулись на свои исконные земли. Со времени падения Юань, вплоть до 30-х гг. XVII в., чахарский тумен был политическим центром Восточной Монголии [Очир, 2016, с. 240]. Ныне существует чахарский диалект монгольского языка, на котором разговаривают преимущественно на территории Внутренней Монголии (автономный регион в Китае).
Предком батурусских наслегов считался Аан Ёрюёчей [Боло, 1994, с. 342, табл. 4]. По фольклорным данным, собранным краеведами Чу-рапчинского улуса, от него родился Аан Табы-тай, а у последнего - сын Юёчэй [Макарова, 2012, с. 22]. В первых ясачных документах упоминается имевший 255 голов скота Очей Табу-таев, который фигурирует то как батурусский, то как «кытылинский» князец [Токарев, 2012, с. 44]. Он имел шестерых сыновей, которые славились как богатые скотоводы и деспотичные тойоны. Например, Нирагай Очеев «убил Ме-гинской волости якута Бертеня с сыном, а другого сына иво к себе захолопил», «казнил казнью Бутурусской волости якута Жалыгана Сата-кина, отрезал ему ухо и похолопил» [Токарев, 2012, с. 148]. В 1694 г. между его сыновьями-наследниками было распределено 13 «холопей» и 8 «женок», т.е. всего 21 чел. [Там же, с. 134].
Батурусцы, согласно историческим преданиям и рассказам якутов, делились на три группы: бологурскую (бывшие наслеги: Хамосский, До-луччинский, Сэсэнский, Сюпсюкский, Кугдин-ский), чакыро-хадарскую (бывшие наслеги: Ча-кырский, Хадарский, Хаяхсытский, Хоптогин-ский, Ожулунский) и хатылинскую (бывшие наслеги: Кытанахский, Болтогинский, Алчагар-ский, Уокинский, Ожулунский, Телейский, Чэп-пиэдэй - IV Хатылинский) [Попов, 2001, с. 30]. Этого деления батурусских якутов придерживался и С. И. Боло. Из батурусских родов (впоследствии наслегов) в состав современных ам-гинцев вошли часть бологурцев, чакырцев и эмисцы. С.И. Боло не включал в состав коренных батурусцов население нынешних Сулгач-
чинского и Соморсунского наслегов Амгинского улуса и не указывал их происхождение. По преданиям, Сулгаччинская волость по своему происхождению не примыкала к ботурусцам, так как считалась хоринским родом [Павлов, 2005, с. 5]. В названии Соморсунского наслега лежит слово тт1т$т - «лиственница», которое в тюркских языках считается монгольским фитонимом [Иванов, 2001, с. 44]. По фольклорным данным, эмисцы были связаны родственными узами с ба-турусцами и мегинцами. Наверное, поэтому в ХУШ-ХГХ вв. они отдельным наслегом входили то в состав Ботурусского улуса, то в Алтанский наслег Мегинского улуса [Попов, 2001, с. 30]. На наш взгляд, бетюнцы также не входили в состав коренных батурусцов. А. Очир, сопоставляя монгольский этноним бидэгYн с якутским родовым названием бётюнг, подчеркивает их безусловное тюркское происхождение. Тем более, что в монгольских источниках при упоминании аймаков и племен, подвластных Монгольской империи, бидэгYн считались инородными [Очир, 2016, с. 64].
В Амгинском улусе ныне сохранили свои древние родовые названия Абагинский, Алтан-ский, Болугурский и Чакырские наслеги. Среди монголов известны роды авга (авгуты), а среди бурят - ашибагат (ашихават). Часть авга смешалась не только с монголоязычными племенами - ойратами, халхами, внутренними монголами и калмыками, но и вошла в состав туркменов, теленгитов и эвенков. Слово авга по-монгольски означает «братья по отцовской линии» [Очир, 2016, с. 9, 10; Нанзатов, 2005, с. 40, 41], что сходно по смыслу с якутским абага -«старший брат отца». На территории Алтанско-го наслега, в верховьях р. Суолы, якуты с незапамятных времен находили железную руду и плавили ее в специальных печах. По мнению монгольских исследователей, именно пребывание мастеров-кузнецов в одном месте привело к возникновению монгольского этнонима алтчи-ны (золотых дел мастера, златокузнецы) [Очир, 2016, с. 12]. Аффикс -чин, в монгольском языке обозначающий ремесло, занятие рода, присутствует в названии рода сулгаччин. Интересно отметить, что в этнонимике Монголии значится род амгай(тан). Амгай в монгольском языке -существительное, образованное путем присоединения аффикса -гай к основе слова ам (рот)
[Там же, с. 13]. М.С. Иванов-Багдарыын Сюлбэ полагал, что амга - слово тунгусо-маньчжурского происхождения, означающее 'рот, уста; вход (в нору); устье реки' [Багдарыын Сюлбэ, 2004, с. 121].
Один из родовых тойонов батулинцев - предок жехсогонских якутов Кэрэкээн Ойуун, известен по архивным документам как Нарекан [Ушницкий, 2015, с. 42]. Ныне в состав Таттин-ского улуса входят наслеги, сохранившие древние названия: Жохсогонский, Жулейский, Иги-дейский и Тыарасинский. Внимание привлекают названия и отдельных «малых» родов тат-тинцев, влившихся в состав крупных батулин-ских племен. Например, микроэтноним чоруос можно идентифицировать с названием одного из господствующих родов ойратов чорос, которые делятся на нойон и нохой чоросы. К первым относится аристократическая часть чоросов, не потерявших до ХХ в. своего прежнего господствующего положения, а ко вторым - те, кто лишились своего состояния и стали простыми людьми [Очир, 2016, с. 242, 243].
В генеалогических таблицах, составленных С.И. Боло на основе якутских преданий, к потомкам Омогоя, кроме ботурусских, относятся 2-й Курбусахский, 2-й Ёлтёхский и 2-й Лёгёй-ский наслеги Усть-Алданского улуса [Боло, 1994, с. 326-328]. В Тюлэхском наслеге района некогда проживал богатый род Байды (байды-лар = байдунцы). Видимо, этот род был многочисленным и имел обширную территорию, о чем свидетельствует, в частности, топонимика района: остров Байды, речка Байды (ныне Кёгё-рёччю) и местность Байды Сайылык (букв.: летнее поселение Байды) [Иванов-Багдарыын Сул-бэ, 1988, с. 116]. Лингвисты склонны отнести этнотопоним Чэриктэй бывшего Дюпсинского улуса также к ряду монголизмов. С. Калужин-ский усматривает в названии этого наслега монгольское слово cerig «войско» [Иванов, 2001, с. 141]. Любопытно отметить, что в карте «Расселение якутских племен», включенной в книгу «Материалы по истории Якутии XVII в.», напротив владений дюпсинских родов и «игудей-цев», на правом берегу р. Алдана, рядом с хо-ринцами отмечены дауры [Материалы., 1970, т. 3, с. 1101]. Согласно отпискам ленских воевод Петра Головина и Матвея Глебова за 1641 г., в верховьях р. Витима жил даурский князец Бото-
га со своими конными людьми. «. юрты, у того князьца Ботоги рубленые, и скота де . всякого, и соболя много, и серебра. а язык. у них свой, с якутским и тунгусским языком не сходится» [История Бурятии, 2011, т. 1, с. 282]. Дауры бассейна р. Амура происходили от монгольской (шивэй-киданьской) общности.
B. В. Ушницкий допускает их проникновение на территорию Якутии в раннем средневековье из районов Северного Забайкалья и Приамурья [Ушницкий, 2016, с. 15]. По некоторым преданиям, якуты до прихода русских и сами ходили к даурам через рр. Алдан и Амга. В челобитных XVII в. говорится об учащении случаев бегства якутов «на Дауры» и «в Китайскую сторону» [Токарев, 2012, с. 285].
Согласно Я.И. Линденау, род Энсиэли (нам-цы) также происходит от Омогоя, который принадлежал к роду Боотулу [Линденау, 1983, с. 18]. По данным генеалогической таблицы
C. И. Боло, Нам являлся внуком Омогой Бая, сыном Баарагай Баатылы [Боло, 1994, с. 348, 350]. Относительно названия Намского улуса следует сказать, что топонимисты производят его от тунгусских слов ламу и наму: на эвенкийском языке ламу означает «море». Среди монгольских родов есть род намиад, намят, название которого монгольские исследователи также выводят от тунгусских слов ламу и наму, означающих «море» [Очир, 2016, с. 119].
В начале ХХ в. батулинские наслеги значились в составе Верхневилюйского, Жиганского и Усть-Янского улусов, Батулинский род входил в Кильдемский наслег Западно-Кангаласского улуса [Токарев, 2012, с. 389]. По преданиям бо-тулинских якутов ныне Верхневилюйского улуса, на Вилюй из Ботурусской волости, а по другим сведениям - из оспёхских земель прибыли трое якутов во главе с Урэн Бёгё. С ним в друзьях были Хара Могул и Оспёх [Боотулулар, 2011, с. 44-45]. В преданиях предводителями вилюйских якутов предстают Оногосчут, который считался коренным батулинцем (як. тёрют боотулу), и Хахсыт Боотулу, являвшийся выходцем из кангаласских земель [Там же, с. 79]. Боо-тулу зафиксированы и среди якутов озера Ессей.
Якуты центральных улусов называли Бай-дунский род Верхоянья Катылинским [Долгих, 1960, с. 394]. В прошлом было три наслега Байды: 1-й Байды - ныне Боруулаах, 2-й Байды -
Адыаччы, 3-й Байды - Табалаах. Среди верхоянских якутов сохранилось выражение «Байды тыллаах» («Говорящий на языке Байды, т.е. иноязычный») [Бастакы Байдылар..., 2006, с. 27]. По всей вероятности, они были выходцами из Усть-Алданского улуса, в составе которого имелся род Байды. Ц.Б. Цыдендамбаев отмечал, что название бурятского рода байтай «перекликается с названием якутского рода Байды» [Цыдендамбаев, 1972, с. 202]. Баяты (баяды) представляют собой население одного из крупнейших монгольских аймаков, вышедшее на историческую арену в древние времена. Правитель хунну (III в. до н.э. - I в. н.э.) - шаньюй Модэ (Модун, Маодунь) в III в. до н.э. завоевал племя баян, жившее в местечке Баян-Уул [Очир, 2016, с. 32-33].
В 1632 г. енисейскими служилыми людьми из отряда П. Бекетова был взят ясак с «тунгусского князца с Каптогая» в Жиганском ясачном зимовье. В ясачный список 1677 г. попали и якуты, потомки которых в дальнейшем составили 1-й и 2-й Хатыгинские наслеги Жиганско-го улуса [Долгих, 1960, с. 453, 455]. По данным Г.В. Ксенофонтова, род хатыгин существовал также в Угулятском наслеге Западно-Вилюйско-го улуса, кроме того, хатыгины входили в состав якутов Ессейского района [Ксенофонтов, 1992а, с. 400]. Б.О. Долгих данный этноним сопоставляет с бурятскими хатаганами, платившими ясак в Селенгутском присуде [Долгих, 1960, с. 315]. Этническая общность монголов хатагин имеет богатую и сложную историю. Как сказано в «Сокровенном сказании монголов», Алан-гоа - жена Добун-Мэргэна, потомка Борте Чино, после смерти мужа родила трех сыновей, один из которых - Бугу Хатаги - стал родоначальником рода хатагин. По мнению А. Очира, название это, видимо, возникло в результате соединения монгольского слова хан /хад с древне-алтайским словом тегин [Очир, 2016, с. 204, 205]. Хатагины примерно с Х в. представляли собой один из главенствующих монгольских родов. С конца XII в. они, объединившись с другими племенами, боролись против Тэмучжина и в 1201 г. приняли участие в церемонии вступления Чжамухи в звание гур-хана. В 1204 г. хатагины были разбиты Чингис-ханом и часть их ушла на запад к Алтаю и дошла до Ирана [Рашид-ад-Дин, 1952, с. 203-205]. Считается,
что имеющийся ныне среди узбеков и киргизов род катаган - это потомки тех хатагинов, которые в ХШ-ХГУ вв. пришли на эти места [Грумм-Гржимайло, 1926, с. 530-533]. Оставшаяся на родине часть хатагинов откочевала на север - к нижнему течению р. Селенги и на близлежащие земли озера Байкал, где образовала один род среди селенгинских бурят; некоторые добрались и до Якутии [Очир, 2016, с. 206]. С рассматриваемым этнонимом ряд исследователей связывают название хатылинской группы якутов.
В предании, опубликованном в 1899 г. Н.С. Гороховым - уроженцем Верхоянского округа, говорится, что первые четыре якута, прибывшие с семействами на Яну, расселились следующим образом: Юсаль - по реке Дулга-лах, Байду - на месте Елёрсюбют, по р. Биллях, Энгя - по р. Адыче и Хара - на месте Чогур, по р. Батынтай [Казарян, 2012, с. 79]. По замечанию Б. О. Долгих, верхоянские роды, за исключением юсальского, имели связи с центральными якутами. Так, Байду, по его мнению, были хатылинцами, а эгинцы / энгинцы считались подразделением батулинцев [Долгих, 1960, с. 394]. Батулинское происхождение эгинцев подтверждается наличием среди бурят этнонима янгут (енгууд, ян гууд), носители которого считаются либо булагатским племенем, либо пришлым. Причем это племя часто включается в родословную булагатов во втором или третьем поколении. По Б. З. Нанзатову, данный этноним также встречается в составе ордоских монголов [Нанзатов, 2005, с. 42]. Верхоянский род хара, возможно, имел хоринское происхождение. В одном из документов XVII в. упоминаются «ко-ринцы во главе с Айбой» [Долгих, 1960, с. 395].
Г.В. Ксенофонтов в контексте своей теории вышерассмотренные вилюйские и северные роды относит к ранним вилюйчанам. Ссылаясь на предание о сыне Баарагай Баатылы по имени Кэлтэгэй Тобук, к батулинцам он также относит род кэлтээки вилюйских тунгусов и отмечает, что данный род являлся одним из самых многочисленных среди оленёкских якутов [Ксенофонтов, 1992а, с. 400]. В 1641 г. Воин Шахов сообщал, что в Средневилюйское зимовье платят ясак некие калтакули. Позже тунгусский род «Калтанга» входил частично в Хатылинский наслег якутов-оленеводов [Долгих, 1960, с. 466]. Судя по всему, речь идет о Хатылинской
волости Намского улуса, на территории которого располагалось оз. Кобяй. В якутских преданиях племя кэлтээки упоминается наряду с ту-матами в числе аборигенного населения Якутии, которые, с приходом южных предков якутов на Среднюю Лену, перекочевали на север [Исторические предания., 1960, ч. 1, с. 29]. Исследователи, учитывая распространение среди юкагиров имен Келтега, Килтега, Колтога, допускают, что калтагиры были в числе тех тунгусов, которые первыми переместились из Забайкалья и Приамурья в северные районы Сибири, где вступили в контакт с юкагирами [Ту -голуков, 1985, с. 187]. Относительно якутского этно-, антропонима можно сказать, что некоторое фонетическое сходство обнаруживает бурятское этническое название кэнгэлдэр. Этимология этнонима остается невыясненной, в то же время предполагается, что корень - тюркский. Как отметил Д. Д. Нимаев, кэнгэлдэр наряду с родами шоно, абзай является основным или ко -ренным родом эхиритов [Нимаев, 2000, с. 151].
Ряд исследователей связывают этноним угу-лэт, бытующий у населения Вилюя и Оленька, с названием одного крупного отдела ойратов -угэлэт-богатут, занимавших Западную Монголию. По мнению А.И. Гоголева, эти контакты предков якутов с ойратами подтверждаются наличием общих якутско-калмыкских лексических параллелей [Гоголев, 1993, с. 58]. В то же время С.А. Токарев и Б.О. Долгих относили Угулятский род к тунгусским родам [Токарев, 2012, с. 227; Долгих, 1960, с. 472-473]. На наш взгляд, эта точка зрения представляется наиболее вероятной. То, что в этногенезе монголо-язычных народов приняли самое непосредственное участие тунгусо-маньчжурские народы, подтверждается сохранением в их этнонимике тунгусских родовых имен. Например, в Монголии был известен род XYвэд, который считается омонголившимся эвенкийским родом куп [Очир, 2016, с. 233]. Кюпский род тунгусов известен в Якутии еще по ясачным документам XVII в., ныне одноименный наслег входит в состав Усть-Майского района республики.
Таким образом, начало этногенеза предков саха связывается с Байкальским регионом. Предки якутов и бурят находились в тесном этнокультурном взаимодействии, начиная с хун-но-сяньбийского времени, оставившего свой
след не только в их историко-культурном, но и генетическом наследстве. Это родство усиливается наличием общих предков в лице курыкан Прибайкалья VI-Х вв. Одновременно в Западном Забайкалье, прилегающем к Восточной и Центральной Монголии, где формировалась культура плиточных могил, существовала хой-цегорская культура, которая исследователями трактуется как уйгурская или байырку-баргут-ская [Коновалов, 1989, с. 17]. Однако появление телесских этнонимов в составе монголов некоторые авторы связывают с походом Джучи «в год Зайца (1207)» в Восточный Дашт-и Кыпчак, который завершился присоединением территорий современных Хакасии, Алтая и Прииртышья к монгольским владениям [Ускенбай, 2013]. По всей вероятности, в результате этого похода в этнонимии монголов и бурят стали появляться такие названия «лесных» народов, как урянхайцы, туматы, онхотой и др. В предмонгольское время в начале II тыс. н.э. под влиянием политической доминанты монголов в Прибайкалье, где прежде ведущую роль играл тюркский компонент, на ведущие позиции выходят монголо-язычные группы. В верховьях р. Лены и р. Куды формируются территориальные общности эхи-ритов - икиресов, булагатов и баргутов, обладающие тюрко-монгольской билингвой. Совместное проживание этих племен с тюрко-язычными предками якутов подтверждается сходством археологических и антропологических материалов Сэгэнутского (Х-Х! вв.), Тун-кинского и Усть-талькинского (ХП-Х^ вв.) могильников и якутских погребений XIV-XVII вв. [Бравина, Дьяконов, Николаев и др., 2016, с. 90 109; Бравина, Дьяконов, Петров и др., 2017]. Очевидно, в данный период отдельные группы из вышеназванных племен вместе с тюркоязыч-ными предками якутов попадают в Ленский край. Косвенным подтверждением этому может служить отсутствие у якутов «гаплотипа Чигис-хана», с высокой частотой встречающегося у народов, бывших под властью чингизидов. В то же время данный гаплотип обнаружен у эвенков Якутии, что указывает на относительно недавний мужской поток генов от монголов к эвенкам [Федорова, 2017, с. 61-62]. Распространение тунгусских этнонимов и этнотопонимов среди монголов, бурят и якутов в целом являет собой следы присутствия общего этнического суб-
страта байкальского типа. В этом контексте термин «плавильный котел» вполне применим в отношении средневекового Прибайкалья.
Литература
Авляев Г. О. К вопросу о происхождении кереитов и их участии в этногенезе средневековых ойратов Джунгарии и калмыков Поволжья // Проблемы этногенеза калмыков. - Элиста: Респ. тип. Гос. ком. КАССР, 1984. - С. 30-42.
Антонов Н.К. Материалы по исторической лексике якутского языка. - Якутск: Кн. изд-во, 1971. - 175 с.
Багдарыын Сюлбэ. Топонимика Якутии. - Якутск: Бичик, 2004. - 192 с.
Бастакы Байдылар, Ханаластар. - Якутск: Изд-во ЯГУ, 2006. - 229 с. - На якут. яз.
Боло С.И. Прошлое якутов до прихода русских на Лену: (По преданиям якутов бывшего Якутского округа). - Якутск: Бичик, 1994. - 352 с.
Боотулуулар. - Якутск: Медиа-холдинг «Якутия», 2011. - 360 с.
Бравина Р.И., Дьяконов В.М., Петров Д.М., Соловьева Е.Н., Сыроватский В.В., Багашев А.Н., По-шехонова О.Е., Слепченко С.М., Ражев Д.И., Алексеева Е.А., Зубова А.В., Кузьмин Я.В. Женское погребение XVII в. Атласовское-2 из Центральной Якутии: результаты комплексного исследования // Вестник археологии, антропологии и этнографии. - 2017. - № 1(36). - С. 44-63.
Бравина Р.И., Дьяконов В.М., Николаев Е.Н., Петров Д.М., Сыроватский В.В., Кузьмин Я.В., Багашев А.Н., Пошехонова О.Е., Слепченко С.М., Ражев Д.И., Зубова А.В., Алексеева Е.А. Комплексное исследование раннеякутского Сергеляхского погребения середины XV - начала XVI в. // Там же. - 2016. -№ 4 (35). - С. 90-109.
Гоголев А.И. Якуты: (Проблемы этногенеза и формирования культуры). - Якутск: Изд-во ЯГУ, 1993. - 200 с.
Грумм-Гржимайло Г.Е. Западная Монголия и Урянхайский край. - Т. 2: Исторический очерк этих стран в связи с историей Средней Азии. - Л.: Комитет Монгольской Народной Республики, 1926. - 896 с.
Гумилев Л.Н. История народа хунну. - М.: ДИ-ДИК, 1998. - 496 с.
Долгих Б. О. Родовой и племенной состав населения Сибири в XVII в. - М.: Изд-во АН СССР, 1960. -622 с.
Зориктуев Б.Р. Актуальные проблемы истории монголов и бурят. - М.: Вост. лит., 2011. - 278 с.
Зориктуев Б.Р. О происхождении и семантике этнонима булагат // Вопросы социально-экономического и культурного развития общества: историче-
ский опыт и современность. - Улан-Удэ: Изд-во ВСГТУ, 1989. - С. 40-42.
Иванов М.С.-Багдарыын СYлбэ. Ис исигэр киир-дэххэ. - Якутск: Кн. изд-во, 1988. - 242 с. - На якут. яз.
Иванов Н.М. Монголизмы в топонимии Якутии. -Якутск: ИГИ АН РС (Я), 2001. - 204 с.
Иванов С.А. Центральная группа говоров якутского языка. Фонетика. - Новосибирск: Наука, 1993. -352 с.
История Бурятии: в 3 т. - Т. 1: Древность и средневековье. - Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН, 2011. -328 с.
Исторические личности Якутии: Мымах и его потомки. - Намцы: Кёмюёл, 2017. - 186 с.
Исторические предания и рассказы якутов. - Ч. 1. -М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1960. - 322 с.
Казарян П.Л. Никита Семенович Горохов. Жизнь, дела, научное наследие. - Якутск: Издат. дом СВФУ, 2012. - 262 с.
Карцев П.П. К проблеме этногенеза саха (якутов) // Илин. - 2004. - № 4. - С. 59-61.
Коновалов П.Б. Корреляция средневековых культур Прибайкалья и Забайкалья // Этнокультурные процессы в Юго-Восточной Сибири в средние века. -Новосибирск: Наука, 1989. - С. 5-20.
Коновалов П.Б., Цыбикдоржиев Д.В. Исторический Баргуджин-Токум - исконная родина бурятского народа // Изв. Иркут. гос. ун-та. Сер. Геоархеология. Этнология. Антропология. - 2017. - Т. 19. -С.129-150.
Константинов И.В. Происхождение якутского народа и его культуры. - 2-е изд., испр. /Акад. наук Респ. Саха (Якутия). Институт гуманитарных исследований. - Якутск, 2003. - 92 с.
Ксенофонтов Г.В. Ураангхай-сахалар. Очерки по древней истории якутов. - Т. I, кн. 1. - Якутск: Нац. кн. изд-во РС (Я), 1992а. - 415 с.
Ксенофонтов Г.В. Ураангхай-сахалар. Очерки по древней истории якутов. - Т. I, кн. 2. - Якутск: Нац. кн. изд-во РС (Я), 1992б. - 317 с.
Линденау Я.И. Описание народов Сибири (первая половина ХVIII в.) // Историко-этнографические материалы о народах Сибири и Северо-Востока. -Магадан: Кн. изд-во, 1983. - 176 с.
Макарова К.Г. Сырдыгынан сыдьаайар Сыланмыт. - Якутск: Компания «Дани Алмас», 2012. - 728 с. - На якут. яз.
Материалы по истории Якутии XVII века: (документы ясачного сбора). - Т. 3. - М.: Наука, 1970. -1268 с.
Миллер Г.Ф. История Сибири. - М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1937. - Т. 1. - 607 с.
НанзатовБ.З. Идинские буряты в XIX в.: этнический состав и расселение // Изв. Иркут. гос. ун-та.
Сер. Геоархеология. Этнология. Антропология. -2017. - Т. 20. - С. 136-156.
Нанзатов Б.З. Этногенез западных бурят (VI-XIX вв.). - Иркутск: Изд-во «Радиан», 2005. - 160 с.
Нимаев Д.Д. Буряты: этногенез и этническая история. - Улан-Удэ: Изд-во ВСГАКИ, 2000. - 190 с.
Ойунский П.А. О происхождении якутов // Чол-бон. - 1928. - № 5. - С. 30-44.
Окладников А.П. Якутия до присоединения к Русскому государству // История Якутии. - Т. 1. - Якутск: Якутгосиздат, 1949. - 440 с.
Очир А. Монгольские этнонимы: вопросы происхождения и этнического состава монгольских народов. - Элиста: КИГИ РАН, 2016. - 286 с.
Павлов П.М. Сул^аччы тYвлбэтигэр. - Якутск: Якутия, 2005. - 204 с. - На якут. яз.
Пекарский Э.К. Словарь якутского языка. - Т. I-III. - М., 1958, 1959.
Попов Г.В. Алтан, Моорук, Тара^ай нэhилиэктэрин тврYттэрэ. - Якутск: Кудук, 1998. -88 с. - На якут. яз.
Попов Г.В. Древняя Амга // Амгинский улус: История. Культура. Фольклор. - Якутск: Бичик, 2001. - С. 24-31.
Рассадин В.И. Монголо-бурятские заимствования в сибирских тюркских языках. - М.: Наука, 1980. -114 с.
Рашид-ад-дин. Сборник летописей. - Т. I, кн. 1-2. - М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1952. - 221 с.
Санжеев Г.Д. Некоторые вопросы этнонимики и древней истории монгольских народов // Этнические и историко-культурные связи монгольских народов. -Улан-Удэ: БФ СО АН СССР, 1983. - С. 47-69.
Сафронов Ф.Г. Дохристианские личные имена народов Северо-Востока Сибири (Историко-этно-графический обзор и именник). - Якутск: Кн. изд-во, 1985. - 200 с.
Токарев С.А. Общественный строй якутов XVII-XVIII вв. - 2-е изд. - М.: Кн. дом «ЛИБРОКОМ»,
2012. - 416 с. (Академия фундаментальных исследований: этнология).
Туголуков В.А. Тунгусы (эвенки и эвены) Средней и Западной Сибири. - М.: Наука, 1985. - 284 с.
Убрятова Е.И. Опыт сравнительного изучения фонетических особенностей языка населения некоторых районов Якутской АССР. - М.: Изд-во АН СССР, 1960. - 151 с.
Ускенбай К.З. Восточный Дашт-и Кыпчак в XIII -начале XV века. Проблемы этнополитической истории Улуса Джучи. - Казань: Изд-во «Фэн» АН РТ,
2013. - 288 с.
Ушницкий В.В. Средневековые кимаки и народ саха // Кадырбаевские чтения - 2012: мат-лы III Междунар. науч. конф. - Актобе, 2012. - С. 351- 355.
Ушницкий В.В. Батулинская проблема в этногенезе саха и бурятов // Северо-Восточный гуманитарный вестник. - 2015. - № 2 (11). - С. 41-44.
Ушницкий В.В. Этногония Батурусского улуса: родовые названия и якутские волости XVII в. // Северо-Восточный гуманитарный вестник. - 2016. - № 2(15). - С. 10-17.
Федорова С.А. Происхождение якутов: молеку-лярно-генетические реконструкции в сравнении с гипотезами историков // Якутский медицинский журнал. - 2017. - № 3. - С. 60-64.
Цыдендамбаев Ц.Б. Бурятские исторические хроники и родословные. - Улан-Удэ: Изд-во Респ. тип., 1972. - 256 с.
Шамаева Л.Е. Монгольские параллели диалектной лексики якутского языка: автореф. дис. ... канд. филол. наук. - Якутск, 2012. - 22 с.
Kaluzynski St. Mongolische Elemente im der jakutischen Sprache. - Warszawa: Panstwowe wydawnistwo, 1961. - 170 s.
R.I. Bravina
"Omogoy's Way": Yakut Ethnonyms of Mongolian Origin
The article is devoted to the research of Yakut ethnonyms of Mongolian origin of hatylinsky (boturussky) and batulinsky tribal groups of Yakuts. We attempt to track etymology and semantics of the ancestral and tribal names from the point of view of traditional ethnography, imprinted mainly in historical memory of their carriers, and historical vocabulary of Yakut language on the basis of the comparative analysis with ethnonyms of Burayats and Mongols.
Keywords: ethnonyms, Yakuts, Hatylintsy (Boturustsy), Batulintsy, the Mongolian peoples.
