CC BY
272
УДК 327
пуштунский вопрос в афгано-пакистанских
отношениях в 1940-х — 1960-Х ГОдАХ Д. А.Вородин
Санкт-Петербургский государственный университет Университетская наб., д. 7-9, Санкт-Петербург, 199034, Россия
Статья посвящена одному из ключевых факторов, определяющих отношения между Афганистаном и Пакистаном, — так называемому пуштунскому вопросу. В статье анализируются предпосылки к появлению пуштунского вопроса, основные этапы его развития и влияние на афгано-пакистанские отношения с конца 1940-х до начала 1960-х годов. Неурегулированность пуштунского вопроса рассматривается не только как проблема двусторонних связей, но и в системе международных отношений после Второй мировой войны, в том числе политики «блокомании» в Азии, начавшейся в 1950-х годах. Пуштунский вопрос является результатом британской колониальной экспансии в Южной Азии. В 1893 г территория проживания пуштунских племен была разделена между Афганистаном и Британской Индией по «линии Дюранда». С момента образования независимого Пакистана в 1947 г. пуштунский вопрос стал главной причиной афгано-пакистанских противоречий. Афганистан никогда не признавал «линию Дюранда» в качестве официальной границы с Пакистаном и боролся за создание независимого Пуштунистана. Пакистан (правопреемник Британской Индии) видел в этом угрозу своему суверенитету и пытался добиться от афганских властей признания границы. Во время исследуемого в статье исторического периода многочисленные попытки решения пуштунского вопроса провалились, несмотря на посредничество СССР, США и Ирана. После 2001 г. старые территориальные споры вновь обострились из-за борьбы с терроризмом на территории Афганистана и Пакистана. В результате в XXI в. пуштунский вопрос продолжает оставаться одной из наиболее острых проблем в афгано-пакистанских отношениях.
Ключевые слова: пуштунский вопрос, Линия Дюранда, Северо-Западная пограничная провинция, Полоса племен, Пуштунистан, Вазиристан, блокомания, Аф-Пак.
Понятие «пуштунский вопрос» на современном этапе международных отношений приобрело особую актуальность. В конце 1970-х годов Афганистан вошел в крутое пике политической нестабильности, стал ареной боевых действий с участием внешних сил и в настоящее время являет собой вариацию на тему failed state (несостоявшееся государство). Параллельно дестабилизация и кризис охватили соседний Пакистан, из-за чего его уместно характеризовать термином fragile state (неустойчивое государство). Для лучшего понимания внутренних и международных политических процессов в Центральной и Южной Азии, в частности систематического обострения ситуации на афгано-пакистанской границе, необходимо обратиться к историческому опыту отношений между этими государствами.
Отношения между Афганистаном и Пакистаном с конца 1940-х годов и до настоящего времени никогда не были ровными и отличались сменой периодов накала и ослабления напряженности и конфронтации. Причина этого была
и остается неизменной — неприятие и непризнание Кабулом существующей государственной границы с Пакистаном, рассекающей области проживания пуштунов. Данная граница устраивает Исламабад, намеревающийся удержать под своим управлением пакистанскую часть пуштунских земель, доставшихся ему в наследство от колониальной эпохи.
Территория, на которой проживали пуштунские племена (Богомолов, 2012), была разделена в 1893 г по «линии Дюранда» — так обозначается государственная граница, утвержденная соглашением, подписанным в Кабуле 12 ноября 1893 г в результате шестимесячных переговоров между афганским эмиром Абдур-Рахманом и сэром Мортимером Дюрандом, дипломатом и секретарем британской колониальной администрации в Индии. Раздел границы между Афганистаном и Британской Индией стал результатом двух англо-афганских войн (1838-1842 и 1877-1881 гг.), которые Британская империя вела с целью свержения пророссийских правителей Афганистана (Дост Мухаммад Хана в первом случае и Шер Али Хана во втором) и замены их своими ставленниками — Шуд-жой уль-Мульком и Абдур-Рахманом соответственно (Халфин, http://militera.lib.
В традиционной афганской и советской историографии отмечалось, что афганский правитель был вынужден пойти на соглашение с британцами из-за угрозы войны с ними и неприкрытого давления со стороны колониальной администрации Британской Индии. Пакистанские исследователи, в свою очередь, делают упор на выгоды, полученные эмиром в виде закрепления своих позиций в горных районах и увеличения ежегодных субсидий. В обмен на само согласие эмира с делимитацией границы и прочие частные уступки (например, отказ эмира от контроля над областями проживания племен вазиров и масудов) британцы увеличили ежегодную дотацию эмиру с 1,2 до 1,8 млн рупий (Территориальный вопрос..., 2013, с. 231-232).
Так или иначе, в результате данного соглашения пуштунские племена оказались разделенными между Афганистаном и Британской Индией1.
Последующие афганские правительства никогда не признавали «линию Дю-ранда» в качестве государственной границы не только потому что она была навязана им британцами и разделяла пуштунские племена, но и потому, что по подписанному соглашению срок действия этой границы был установлен на 100 лет — до 1993 г. (Системная история международных отношений., 2009, с. 136). Игнорировали ее и пуштуны по обе стороны границы, продолжавшие считать себя единым народом2 и говорившие, что «воду палкой не разделишь» (Сикоев, 2004, с. 34-35).
1 Также «линия Дюранда» разделила области проживания белуджей, из-за чего пуштунский вопрос иногда именуется вопросом о пуштунах и белуджах.
2 Для заявлений афганских пуштунов о единстве с пакистанскими есть определенные исторические основания. Области проживания пуштунских племен, обозначаемые названием «Пуштунистан» («Земля пуштунов»), с 1747 по 1819 г. входили в Державу (Империю) Дуррани, после распада которой ее восточными районами, в том числе частью пуштунских территорий, овладели сикхи. К концу первой половины XIX в., после двух англо-сикхских войн (1845_ 31
ПОЛИТЭКС 2016. Том 12, № 2
В XX в. область проживания пуштунских племен стала предметом территориальных споров между Афганистаном и Пакистаном. Проблемы начались еще при образовании независимого Пакистана в 1947 г. (Белокреницкий, Москаленко, 2008, с. 75-76).
Название страны «Пакистан» — своеобразная аббревиатура, составленная из названий провинций, включенных в это государство. «П» означает Пенджаб, «А» — Афгания (населенная пуштунами Северо-Западная пограничная провинция), «К» — Кашмир, «С» — Синд, «ТАН» — Белуджистан (Крысин, 2005, с. 19).
Слово «Пакистан», как отмечал британский философ и социолог Энтони Дуглас Смит, было изобретено студентом в Кембридже, национальное государство — партией Мохаммеда Али Джинны. «Но идея Пакистанского государства не имела бы никакой коллективной силы или значения, если бы у массы мусульман в Северной Индии не было бы живого чувства общего этнического происхождения, основанного на общей религии, которая отличала их от других индусов» (Смит, 2004, с. 244). Британский историк-востоковед Эли Кедури писал, что «в идеологии Пакистана ислам преобразовался в политическую идеологию и использовался, чтобы мобилизовать мусульман против индусов» (Кедури, 2010, с. 75).
Здесь имеется в виду идеологическая «теория двух наций», формировавшаяся в конце XIX — первой половине XX в. индийскими мусульманами, в том числе мусульманским философом XIX в. Саид Ахмад Ханом. В XX в. Мохаммед Али Джинна, председатель всеиндийской Мусульманской лиги (МЛ), говорил о несовместимости индуизма и ислама, которые, по его словам, представляли собой не только различные религии, но и совершенно разные цивилизации, а индусы и мусульмане — две разные нации, «несовместимо объединенные» под британским управлением. «Теория двух наций» помогла британским колониальным властям расколоть освободительное движение в Индии. Британцы поддерживали Мусульманскую лигу в противовес Индийскому национальному конгрессу (ИНК), который одно время возглавлял Мохандас Карамчанд Ганди (Крысин, 2005).
Пуштунское освободительное движение, представлявшее серьезную проблему еще в Британской Индии (Паничкин, 2001; Тихонов, 2001), активизировалось в ходе образования Пакистана в 1947 г. При разделе Пенджаба между Индийским Союзом и Пакистаном предусматривалось проведение референдума о присоединении к Пенджабу (Пакистану) в Северо-Западной пограничной провинции (СЗПП)3, населенной пуштунскими (также встречаются названия «патаны» или «пахтуны») племенами (Гордон, 1953, с. 5).
1846 и 1848-1849 гг.), Сикхская империя прекратила свое существование, а земли восточных пуштунов вошли в состав Британской Индии.
3 СЗПП появилась в 1901 г, когда вице-король Индии лорд Керзон отделил пуштунские территории от Пенджаба. В отличие от своих предшественников, проводивших в отношении непокорных горцев-пуштунов политику «мясника и палача» — кровавые карательные экспедиции, Керзон старался развивать контакты с племенами, сохранял самоуправление некоторых районов и сумел добиться некоторого снижения числа приграничных конфликтов.
В провинции развернулась ожесточенная борьба между отделениями ИНК и МЛ по проблеме ее принадлежности. СЗПП была единственной мусульманской областью Британской Индии, где ИНК во главе с Абдул Гаффар Ханом прочно удерживал большинство в законодательном собрании. Его брат Хан Сахиб стал главой провинциального правительства. Абдул Гаффар Хан призывал бойкотировать референдум на том основании, что на него не был вынесен вопрос о самостоятельности провинции и создании независимого государства Пушту-нистан (Паничкин, 2005, с. 168-171). В голосовании принял участие только 51 % избирателей, подавляющее большинство из которых высказались за присоединение к Пакистану (Белокреницкий, Москаленко, 2008, с. 76). В соседней с СЗПП Полосе независимых племен референдум вообще не проводился. Так пуштунские области были присоединены к Пакистану без учета мнения значительного количества самого пуштунского населения.
Присоединение СЗПП и Полосы племен к Пакистану не ликвидировало напряженную обстановку в этих областях. Наоборот, в Полосе племен продолжалась борьба за свободный Пуштунистан. Союзником ИНК в Полосе племен был религиозный вождь племени вазиров Факир Ипи4, преклонявшийся перед лидером ИНК Джавархалалом Неру (Наипег, http://www.khyber.org). Факир Ипи, объявивший джихад британцам еще в 1930-х гг., выступал и против Пакистана, видя в нем оплот британского неоколониализма. Активный участник первой индо-па-кистанской войны в 1947-1949 гг.5, Факир Ипи намеревался бороться за создание независимого Вазиристана (Крысин, 2005, с. 25-49). Однако в отличие от деятельности ИНК эта борьба носила не националистический, а трайбалистский характер (Паничкин, 2011, с. 98-103).
В августе 1949 г. в Тирахе (Пакистан) на собрании восточно-пуштунских племен было провозглашено образование Пуштунистана. Была избрана Национальная Ассамблея Пуштунистана, учрежден национальный флаг. С тех пор по решению афганского правительства 31 августа отмечается как День Пуштунистана (Коргун, 2004, с. 301). В январе 1950 г. Факир Ипи провозгласил себя президентом Пуштунистана (Белокреницкий, Москаленко, 2008, с. 92).
Когда Британская Индия была разделена на Индийский Союз и Пакистан, то последний сразу же признал «линию Дюранда» в качестве государственной границы. Афганистан, напротив, заявил о своем непризнании итогов референдума, проведенного в Пакистане в 1947 г. по вопросу о самоопределении пуштунов, и требовал пересмотра соглашения о «линии Дюранда» в связи с исчезновением одной из сторон, подписывавших договор. В ответ Пакистан объявил себя правопреемником Британской Индии, а следовательно, и договора о «линии Дюранда». Афганистан, решительно отвергая эту позицию, в том же 1947 г един-
4 Настоящее имя — Хаджи Мирза Али Хан Тори Хель.
5 Во время индо-пакистанской войны 1947-1949 гг. (так называемый Джихад в Кашмире) одна часть пуштунских племен под руководством британских военных специалистов и кадровых пакистанских офицеров приняла активное участие в борьбе с «тиранией династии Догра» в Кашмире, а другая, представленная сторонниками Абдул Гаффар Хана, Хана Сахиба и Факира Ипи, упорно противостояла идеям религиозной розни, исходящим из Пакистана.
ственным в мире голосовал против членства Пакистана в ООН (Москаленко, То-пычканов, 2013, с. 35; Территориальный вопрос..., 2013, с. 234), а также требовал предоставить пуштунам, проживающим на территории Пакистана, право на свободное самоопределение с учетом их национальных чаяний.
Посредником в урегулировании афгано-пакистанских противоречий выступили США, намеревавшиеся вовлечь Афганистан в формирующийся военно-политический блок на Ближнем и Среднем Востоке. Блоковое оформление Ялтинско-Потсдамской системы международных отношений и конфронтации двух сверхдержав — СССР и США (своего рода «блокомания», характерная для 1950-х годов) было ускорено Корейской войной, углубившей раскол в Европе и периферийных зонах мира по биполярному принципу. В рамках стратегии «сдерживания коммунизма» под эгидой США был создан ряд военно-политических блоков помимо НАТО: на Ближнем и Среднем Востоке — СЕНТО (The Central Treaty Organization — Организация центрального договора; первоначально — Багдадский пакт), в Юго-Восточной Азии — СЕАТО (South-East Asia Treaty Organization — Организация договора Юго-Восточной Азии; Манильский пакт), в зоне Тихого океана — АНЗЮС (Australia, New Zealand, United States; Тихоокеанский пакт)6. Активизации азиатской политики США поспособствовали приход в 1953 г на президентское кресло Дуайта Давида Эйзенхауэра и последовавший за этим переход от трумэновской доктрины сдерживания к доктрине отбрасывания (roll-back) коммунизма (Богатуров, http://militera.lib.ru).
В свою очередь, афганское руководство неоднократно обращалось к Вашингтону с просьбой о военных поставках для повышения обороноспособности страны в условиях конфронтации с Пакистаном. При этом вышеназванные компоненты американо-афганских отношений в 1940-х — 1950-х годах находились в тесной взаимосвязи с проблемой Пуштунистана.
Позиция США по пуштунскому вопросу была однозначной. В Вашингтоне рассматривали «линию Дюранда» в качестве афгано-пакистанской границы и отказывались поддержать упорное стремление Афганистана присоединить к себе пуштунские территории Пакистана или создать из них буферное государство.
Планируя операцию «Гиндукуш» по созданию пояса враждебных государств к югу от СССР, американцы в ответ на просьбу афганцев о закупке оружия и предоставлении кредита, выдвинули условия: исключить любое влияние Советского Союза и урегулировать отношения с Пакистаном, отказавшись от каких-либо претензий к Карачи7. Однако визит вице-президента США Ричарда Никсона в Кабул в декабре 1954 г. окончился ничем — афганская сторона не видела возможности какого-либо соглашения с Пакистаном ввиду нерешенности пуштунского вопроса. В итоге Афганистан не выразил готовности присоединиться к стратегическим планам США.
6 Создание военно-политических блоков в Юго-Восточной Азии и в бассейне Тихого океана проходило в рамках Сан-Францисского порядка, пришедшего в начале 1950-х годов на смену довоенному Вашингтонскому порядку.
7 Столица Пакистана до Равалпинди и Исламабада.
Афганское правительство сардара Мухаммеда Дауда еще ранее, летом 1954 г., объявило о прекращении действия англо-афганского договора 1921 г., содержавшего окончательное признание независимости Афганистана, и поддержало движение пакистанских пуштунов за автономию в Полосе племен.
Восстание в Полосе племен было подавлено, причем пакистанская авиация бомбила населенные пункты пуштунов не только в Полосе племен, но и в афганской провинции Пактия. Также Пакистан ввел экономические санкции и выступил с прямыми военными угрозами в адрес Афганистана (Коргун, 2004, с. 301). Пакистанские войска были сконцентрированы на афгано-пакистанской границе со стороны Белуджистана (Пойя, 2011, с. 109).
В результате Афганистан отказался вступать в Багдадский пакт, членом которого являлся Пакистан, и пошел на резкое сближение с Советским Союзом, направившим после угроз со стороны Пакистана свои танковые дивизии в Термез, к советско-афганской границе (Иванов, http://militera.lib.ru). Советское руководство в лице Председателя Совета Министров СССР Н. А. Булганина и Председателя Президиума ЦК КПСС Н. С.Хрущева выразило твердую поддержку Афганистану в решении пуштунского вопроса (Паничкин, Мусаев, 2013, с. 192).
Предпринятое в 1955 г. Пакистаном объединение провинций своей западной части в Западный Пакистан8 встретило возражения со стороны Афганистана, выступавшего против ликвидации сформированной по территориально-лингвистическому принципу СЗПП и закрытия тем самым пуштунского вопроса. Лойя Джирга9 потребовала от Карачи предоставления пуштунам права на самоопределение. Ситуация на границе в зоне пуштунских племен вновь обострилась (Паничкин, 2009, с. 58). В мае 1955 г. Пакистан приостановил политические отношения с Афганистаном, который в ответ объявил о всеобщей мобилизации. Тем не менее столкновений удалось избежать, а к осени 1955 г. отношения между Афганистаном и Пакистаном нормализовались, но не улучшились.
Определенной уступкой пуштунам стало назначение Хана Сахиба на пост премьер-министра единой провинции Западный Пакистан (однако в 1958 г он был убит). Один из главных инициаторов и организаторов вторжения в Кашмир пуштунских ополченцев во время индо-пакистанской войны 1947-1949 гг. Абдул Кайюм Хан в первой половине 1950-х годов был министром промышленности, в 1970-х годах — министром внутренних дел Пакистана. Генерал Мухаммед Айюб Хан стал начальником штаба армии, а впоследствии президентом и премьер-министром страны. Это позволило укрепить созданный альянс между панджабской и пуштунской этническими группами (Белокреницкий, Москаленко, 2008, с. 108-111; Коргун, 2004, с. 307-308; Паничкин, 2010, с. 13).
Рядовые представители пакистанских пуштунов также все сильнее идентифицировали себя как граждан нового государства. «Новая политика в отношении племен», провозглашенная еще 1947 г. генерал-губернатором Пакистана
8 После вступления Пакистана в блоки СЕАТО и СЕНТО США открыто встали на его сторону и полностью поддержали идею создания Западного Пакистана.
9 Созываемый совет представителей этноплеменных групп для решения кризисных вопросов.
Мохаммедом Али Джинной, приносила успех. Данная политика, сменившая британскую политику close border (закрытой границы), базировалась на доверии с племенами, которое было обеспечено благодаря выводу пакистанских войск из Полосы племен, восторженно встреченному населением10. Пуштуны Полосы племен и СЗПП становились полноценной и полноправной частью Пакистана, их экономика получила возможность развиваться вместе с экономикой страны (Паничкин, 2011, с. 93-98).
В течение второй половины 1950-х годов на афгано-пакистанской границе наблюдались вооруженные столкновения. Попытки М. Дауда организовать в пуштунских областях Пакистана партизанскую войну силами диверсионных групп не увенчались успехом (Слинкин, http://afg-hist.ucoz.ru).
После убийства Хана Сахиба в 1958 г. на территории Пакистана было введено военное положение. В итоге президент Пакистана Искандер Мирза под давлением высшего командного состава передал власть Мухаммеду Айюб Хану, ставшему президентом и премьер-министром, а фактически — военным диктатором. Он занимал жесткую позицию по пуштунскому вопросу. При этом Пакистан намеревался действовать самостоятельно ввиду фактической недееспособности блоков СЕНТО и СЕАТО11.
Все более жесткой становилась и риторика афганского премьер-министра М. Дауда, который поначалу демонстрировал вполне умеренную позицию по пуштунскому вопросу и по афгано-пакистанским отношениям в целом. В 1953 г., в самом начале пребывания на посту премьер-министра, Дауд вообще заявил о том, что пуштунский вопрос заключается не в пограничных противоречиях Афганистана и Пакистана, а лишь в самоопределении народа Пуштунистана, причем слова о его присоединении к Афганистану или о буферном государстве даже не прозвучали. Однако уже с середины 1950-х годов Дауд всесторонне высказывался в поддержку национально-освободительного движения пакистанских пуштунов, не исключая военного вмешательства для окончательного решения пуштунского вопроса. В 1960 г. Дауд назвал пакистанских и афганских пуштунов одним народом, а пакистанские власти — колонизаторами.
Действия Исламабада против антиправительственных действий пуштунов, за которыми, как говорилось выше, стоял Дауд, были крайне решительными и жесткими. Массовые выступления подавлялись введенными в «свободные» пуштунские районы воинскими частями, весной 1961 г. некоторые селения были подвергнуты бомбардировкам (Паничкин, 2012а, с. 46-47). После ряда взаимных обвинений и требования независимости Пуштунистана, озвученного афганским
10 В то же время с уходом пакистанских войск были ликвидированы контракты на строительство дорог и снабжение, которые были необходимы экономически отсталому населению приграничных пуштунских областей, особенно масудам и вазирам.
11 Еще в 1956 г министр иностранных дел Пакистана Хамид-уль-Хак Чоудхури говорил, что лучшее, на что можно рассчитывать со стороны блока СЕАТО, — это совместное подтверждение его членами позиции Пакистана в отношении Кашмира и «линии Дюранда». Блок СЕНТО в 1958 г, после военного антимонархического переворота генерала Абделя Керима Касема, потерял одного члена — Ирак, в результате чего вместо названия «Багдадский пакт» и появилась организация СЕНТО.
ПОЛИТЭКС. 2016. Том 12, № 2
королем Мухаммедом Захир-шахом, с осени 1961 r. граница между Афганистаном и Пакистаном была закрыта, а дипломатические отношения между странами — разорваны. На границе участились случаи вооруженных столкновений, в Пакистан по указанию Дауда были вновь заброшены афганские диверсанты.
Дипломатический кризис 1961-1963 гг., в который активно вмешивались СССР, США и Иран, не привнес прогресс в решение проблемы Пуштунистана. В Кабуле осознали, что конфронтация с Пакистаном контрпродуктивна для самого Афганистана, так как закрытие границы нанесло значительный ущерб афганской экономике и совершенно не способствовало преодолению проблемы Пуштунистана. В 1963 г. М. Дауд покинул пост премьер-министра, оставив решение пуштунского вопроса своим преемникам. Афгано-пакистанские отношения вновь постепенно нормализовались. По результатам переговоров в 1963 г., на которых по настоянию пакистанской стороны пуштунский вопрос не поднимался, между Афганистаном и Пакистаном были восстановлены дипломатические отношения и экономические связи (транзит афганских товаров через пакистанскую территорию).
В итоге первый этап афгано-пакистанских противоречий, начавшийся с образования Пакистана в 1947 г. и окончившийся в 1963 г. с уходом в отставку М. Дауда, не привел к позитивному решению пуштунского вопроса, которое устроило бы обе стороны конфликта. Более того, несмотря на компромиссы и наметившиеся улучшения, проблема Пуштунистана продолжала оставаться препятствием для дальнейшей нормализации афгано-пакистанских отношений и является таковой в XXI в. (Белокреницкий, 2016; Паничкин, 2012б; Hussain, 2007).
Актуальность изложенных в статье событий не вызывает сомнения, поскольку отношения между Афганистаном и Пакистаном всегда оказывали важное влияние на международную безопасность в Центральной и Южной Азии, причем преимущественно дестабилизирующее. Проблески сотрудничества и попытки урегулирования сменялись новыми кризисами. Особую значимость изучение пуштунского вопроса и его влияния на афгано-пакистанские отношения приобретает в связи с окончанием антитеррористической операции в Афганистане и выводу войск ISAF (International Security Assistance Force — Международные силы содействия безопасности). Попытка окончательного решения пуштунского вопроса может привести к дальнейшей децентрализации Афганистана, а также спровоцировать схожие процессы в Пакистане.
Из-за того, что военные операции против талибов, в том числе против организации «Техрик-е Талибан Пакистан», созданной для противодействия Исламабаду, охватили не только всю территорию Афганистана, но и часть Пакистана12, американский политический лексикон обогатился термином «Аф-Пак». Это отразило превращение Афганистана и Пакистана в единый конфликтный узел.
12 Наиболее беспокойным районом Полосы (Зоны) племен, которая теперь носит официальное название «Федерально управляемые племенные территории» (FATA, Federally Administered Tribal Areas), как и на рубеже 1940-х — 1950-х годов, является Вазиристан, контроль над которым был фактически утрачен Исламабадом в 2000-х годах. Современное официальное название СЗПП — Хайбер-Пахтунхва.
Являющийся следствием британской колониальной политики, пуштунский вопрос в настоящее время представляет собой серьезную проблему афгано-пакистанских отношений. Пакистан, правопреемник Британской Индии, стремился укрепить свое влияние в Афганистане, чтобы убедить Кабул подписать соглашение, согласно которому «линия Дюранда» стала бы официальной и постоянной границей между двумя странами. Однако все попытки решения пуштунского вопроса военным или дипломатическим путем ни к чему не привели. Афганское руководство твердо стоит на позиции непризнания «линии Дюранда» в качестве официальной границы с Пакистаном и намерено решать этот вопрос даже при помощи своих нынешних врагов — талибов.
Литература
Белокреницкий В. Я., Москаленко В. Н. История Пакистана. XX век. М.: Институт востоковедения РАН, Издательство «Крафт+», 2008. 576 с.
Белокреницкий В. Я. Пакистан и Афганский кризис // Мировая экономика и международные отношения. 2016. Т. 60, № 3. С. 83-91.
Богатуров А. Д. Великие державы на Тихом океане. История и теория международных отношений в Восточной Азии после Второй мировой войны (1945-1995). М.: Конверт МОНФ, 1997. URL: http://militera.lib.ru/research/bogaturov_ad/index.html (дата обращения: 07.03.2016).
Богомолов С. А. Военно-полицейские операции на фронтире Британской Индии (последняя треть XIX в.) // Восток. Афро-азиатские общества: история и современность. 2012. № 1. С. 51-62.
Гордон Л. Р. Аграрные отношения в Северо-Западной пограничной провинции Индии (1914-1947 гг.). М.: Издательство Академии наук СССР, 1953. 213 с.
Иванов Н. Ф. Операцию «Шторм» начать раньше... М.: Воениздат, 1993. 382 с. URL: http:// militera.lib.ru/prose/russian/ivanov_nf/index.html (дата обращения: 09.03.2016).
Кедури Э. Национализм / пер. с англ. А. А. Новохатько. 4-е изд., расш. СПб.: Алетейя, 2010. 136 с.
Коргун В. Г. История Афганистана. XX век. М.: Институт востоковедения РАН, Издательство «Крафт+», 2004. 528 с.
Крысин М. Ю. Джихад: от Кашмира до Нью-Йорка. М.: Вече, 2005. 480 с.
Москаленко В., Топычканов П. Сила и слабость Пакистана. М.: Моск. центр Карнеги, 2013. 75 с.
Паничкин Ю. Н. История пакистано-афганских отношений и проблема полосы «Свободных пуштунских племен» // Восток. Афро-азиатские общества: история и современность. 2009. № 2. C. 54-67.
Паничкин Ю. Н. Образование Пакистана и пуштунский вопрос: монография. Институт Востоковедения РАН. М.: Научная книга, 2005. 208 с.
Паничкин Ю. Н. Отношения между Афганистаном и Пакистаном после образования единой провинции Западный Пакистан // Восток. Афро-азиатские сообщества: история и современность. 2012. № 6. C. 44-50.
Паничкин Ю. Н. Отношения между Афганистаном и Пакистаном после свержения режима талибов // Мусульманское пространство по периметру границ Кавказа и Центральной Азии / отв. ред. В. Я. Белокреницкий, Н. Ю. Ульченко. М.: Институт востоковедения РАН, Издательство «Крафт+», 2012. С. 165-178.
Паничкин Ю. Н. Пакистан — Афганистан. Беспокойная граница // Азия и Африка сегодня. 2010. № 3. C. 12-16.
Паничкин Ю. Н. Политическая обстановка в Северо-Западной пограничной провинции (СЗПП) бывшей Британской Индии после провозглашения независимости Пакистана (19471953) // Восток. Афро-азиатские общества: история и современность. 2011. № 6. C. 92-103.
ЛОЛИТЭКС- 2016. Том 12, № 2
Паничкин Ю. Н. Пуштунское движение в Северо-Западной пограничной провинции (первая половина XX в.) // Восток. Афро-азиатские сообщества: история и современность. 2001. № 6. С. 45-55.
Паничкин Ю. Н., Мусаев Ф. А. Обстановка в Северо-Западной пограничной провинции (СЗПП) Пакистана и Пакистано-афганские отношения (1950-1960 гг.) // Фундаментальные исследования. 2013. № 6. С. 189-193.
Пойя С. Афгано-пакистанские конфликты 1949-1963 из-за разногласий по Пуштуниста-ну // Общество и политика. 2011. № 12. С. 109-116.
Сикоев Р. Р. Талибы: религиозно-политический портрет. 2-е изд. М.: Институт востоковедения РАН, Издательство «Крафт+», 2004. 256 с.
Системная история международных отношений: в 2 т. / под ред. А. Д. Богатурова. Т. 2. События 1945-2003 годов. 2-е изд. М.: Культурная революция, 2009. 720 с.
Слинкин М. Ф. Мухаммад Дауд. Политический портрет. URL: http://afg-hist.ucoz.ru/publ/8-1-0-12 (дата обращения: 15.03.2016).
Смит. Э. Национализм и модернизм: Критический обзор современных теорий наций и национализма / пер. с англ. А. В. Смирнова, Ю. М. Филиппова, Э. С. Загашвили и др. М.: Праксис, 2004. 464 с. (Сер. «Новая наука политики»).
Территориальный вопрос в афро-азиатском мире / под ред. Д. В. Стрельцова. М.: ЗАО Издательство «Аспект Пресс», 2013. 319 с.
Тихонов Ю. Восстание пуштунских племен (1944-1945 годы) // Азия и Африка сегодня. 2001. № 12. С. 51-56.
Халфин Н. А. Провал британской агрессии в Афганистане (XIX в. — начало XX в.). М.: Издательство социально-экономической литературы, 1959. URL: http://militera.lib.ru/h/halfin/index. html (дата обращения: 11.03.2016).
HaunerM. One Man against the Empire: The Faqir of Ipi and the British in Central Asia on the Eve of and during the Second World War // Journal of Contemporary History. Vol. 16, N 1. The Second World War. Part 1. London, Jan., 1981. URL: http://www.khyber.org/publications/021-025/faqiripi. shtml (дата обращения: 09.03.2016).
Hussain Z. Frontline Pakistan: the Struggle with Militant Islam. I. B. Tauris & Co Ltd., 2007. xii + 220 p.
Вородин Дмитрий Алексеевич — аспирант; gladiator41@yandex.ru
Статья поступила в редакцию 5 июня 2015 г.; рекомендована в печать 25 февраля 2016 г.
Для цитирования: Вородин Д. А. Пуштунский вопрос в афгано-пакистанских отношениях в 1940-х — 1960-х годах // Политическая экспертиза: ПОЛИТЭКС. 2016. Т. 12, № 2. С. 30-41.
THE PASHTUN QUESTION IN THE AFGHANISTAN — PAKISTAN RELATIONS IN
1940S — 1960S YEARS
Dmitrii A. Vorodin
7-9, Universitetskaya nab., St. Petersburg, 199034, Russia; gladiator41@yandex.ru
This article is devoted to one of the key factors determining the relations between Afghanistan and Pakistan — the Pashtun Question. The article gives an analysis of the background to appearance of the Pashtun Question, the main stages of his development and his impact on the Afghanistan — Pakistan relations from the beginning of the 1940s to the first half of the 1960s. The unsettled status of the Pashtun Question is considered not only like a problem of two-sided relations but in system of the international relations after the World War II, including the "blocomania" in Asia which started in 1950s. Pashtun Question is a result of Britain colonial expansion in the South Asia. In 1893, the "Durand line" between Afghanistan and British India divided the Pashtun tribe's
territory. Since creation the free Pakistan in 1947, the Pashtun Question became the main reason of Afghanistan-Pakistan contradictions. Afghanistan has never acknowledged the "Durand line" as an official frontier with Pakistan and fought for the creation the Free Pashtunistan. Pakistan (the successor of the British India) saw in these actions the menace for his sovereignty and tried to achieve the acknowledgment the frontier by the Afghan powers. During the historical period examined in the article, the multiple efforts to resolve the Pashtun Question failed despite the mediation by USSR, USA and Iran. After 2001, old territorial disputes escalated because of the struggle against the terrorism in the territory of Afghanistan and Pakistan. As a result, in the 21st century Pashtun Question continues to stay one of the most urgent problems in the AfghanistanPakistan relations.
Keywords: The Pashtun Question, the Durand Line, the North-West Frontier Province, the Tribal Areas, Pashtunistan, Waziristan, blocomania, Af-Pak.
References
Belocrenitsky V.Y Pakistan i Afganskii krizis [Pakistan and the Afghan Crisis]. Mirovaia ekonomika i mezhdunarodnye otnosheniia [World Economy and International Relations], 2016, vol. 60, no. 3, pp. 83-91. (In Russian)
Belocrenitsky V.Y, Moskalenko V. N. Istoriia Pakistana. XX vek [The History of Pakistan. XX century]. Moscow, Institute of Oriental Studies of the Russian Academy of Sciences, "Craft+" Publ., 2008. 576 p. (In Russian)
Bogaturov A. D. Velikie derzhavy na Tikhom okeane. Istoriia i teoriia mezhdunarodnykh otnoshe-nii v Vostochnoi Azii posle Vtoroi mirovoi voiny (1945-1995) [The Great Powers at the Pacific Ocean. The history and theory of international relations in East Asia after the World War II (1945-1995)]. Moscow, Convert MONF Publ., 1997. Available at: http://militera.lib.ru/research/bogaturov_ad/in-dex.html (accessed: 07.03.2016). (In Russian)
Bogomolov S. A. Voenno-politseiskie operatsii na frontire Britanskoi Indii (posledniaia tret' XIX v.) [The Military-Police Operations on the Frontier of the British India (the last one third of the XIX century)]. Vostok. Afro-aziatskie obshchestva: istoriia isovremennost' [Orient. Afro-Asian communities: History and Contemporaneity], 2012, no. 1, pp. 51-62. (In Russian)
Gordon L. R. Agrarnye otnosheniia v Severo-Zapadnoi pogranichnoi provintsii Indii (19141947 gg.) [The Agricultural relations in the North-West Frontier Province (1914-1947)]. Moscow, The Publishing House of the Academy of Sciences USSR, 1953. 213 p. (In Russian)
Halfin N. A. Proval britanskoiagressii vAfganistane (XIX v. — nachalo XX v.) [The fail of the British aggression in the Afghanistan (XIXcentury — the beginning of the XXcentury)]. Moscow, The Publishing House of the Social-Economical Literature, 1959. Available at: http://militera.lib.ru/h/halfin/ index.html (accessed: 11.03.2016). (In Russian)
Hauner M. One Man against the Empire: The Faqir of Ipi and the British in Central Asia on the Eve of and during the Second World War. Journal of Contemporary History. Vol. 16, no. 1, The Second World War: Part 1. London, Jan., 1981. Available at: http://www.khyber.org/publications/021-025/ faqiripi.shtml (accessed: 09.03.2016).
Hussain Z. Frontline Pakistan: the Struggle with Militant Islam. I. B. Tauris & Co Ltd. Publ., 2007. xii + 220 p.
Ivanov N. F. Operatsiiu "Shtorm" nachat' ran'she... [The Operation "Storm" must to be started earlier...] Moscow, Voenizdat Publ., 1993. 382 p. Available at: http://militera.lib.ru/prose/russian/ ivanov_nf/index.html (accessed: 09.03.2016). (In Russian)
Kedourie E. Nationalism. Oxford, Blackwell Publishers Ltd, 2000 (Russ. ed.: Kedourie E. Natsion-alizm. Transl. by A. A. Novohat'ko. 4th ed., advanced. Saint Petersburg, Aleteya Publ., 2010. 136 p.).
Korgun V. G. Istoriia Afganistana. XX vek [The History of Afghanistan. XX century]. Moscow, Institute of Oriental Studies of the Russian Academy of Sciences, "Craft+" Publ., 2004. 528 p. (In Russian)
Krysin M. Dzhikhad: ot Kashmira do N'iu-Iorka [Jihad: from Kashmir to New York]. Moscow, Veche Publ., 2005. 480 p. (In Russian)
ЛОЯИТЭКС. 2016. Том 12, № 2
Moskalenko V., Topychkanov P. Sila i slabost' Pakistana [Strengths and Weakness of Pakistan]. Moscow, Carnegie Moscow Center, 2013. 75 p. (In Russian)
Panichkin Y N. [Afghanistan — Pakistan Relations after the Fall of the Taliban Regime]. Musul'manskoe prostranstvo po perimetru granits Kavkaza i Tsentral'noi Azii [Islamic Space Bordering on the Caucasus and Central Asia]. Eds. V.Y Belokrenitsky, N.Y Ultchenko. Moscow, Institute of Oriental Studies of the Russian Academy of Sciences, "Craft+" Publ., 2012, pp. 165-178. (In Russian) Panichkin Y N. Istoriia pakistano-afganskikh otnoshenii i problema polosy "Svobodnykh push-tunskikh plemen" [The History of the Afghanistan — Pakistan relations and the problem of the Area of "Free Pashtun Tribes"]. Vostok. Afro-aziatskie obshchestva: istoriia isovremennost' [Orient. Afro-Asian communities: History and Contemporaneity], 2009, no. 2, pp. 54-67. (In Russian)
Panichkin Y N. Obrazovanie Pakistana i pushtunskii vopros [Creation of Pakistan and Pushtun Problem]. Monography. Moscow, Institute of Oriental Studies of the Russian Academy of Sciences, Scientific book publishing house, 2005. 208 p. (In Russian)
Panichkin Y N. Otnosheniia mezhdu Afganistanom i Pakistanom posle obrazovaniia edinoi provintsii Zapadnyi Pakistan [Relations between Pakistan and Afghanistan after the Formation the United Province "West Pakistan"]. Vostok. Afro-aziatskie soobshchestva: istoriia i sovremennost' [Orient. Afro-Asian communities: History and Contemporaneity], 2012, no. 6, pp. 44-50. (In Russian) Panichkin Y N. Pakistan — Afganistan. Bespokoinaia granitsa [Pakistan — Afghanistan. The restless Frontier]. Aziia i Afrika segodnia [Asia and Africa today], 2010, no. 3, pp. 12-16. (In Russian) Panichkin Y N. Politicheskaia obstanovka v Severo-Zapadnoi pogranichnoi provintsii (SZPP) byvshei Britanskoi Indii posle provozglasheniia nezavisimosti Pakistana (1947-1953) [Political situation in the North-West Frontier Province (NWFP) the Former British India after the Proclamation of Independence of Pakistan (1947-1953)]. Vostok. Afro-aziatskie obshchestva: istoriia isovremennost' [Orient. Afro-Asian communities: History and Contemporaneity], 2011, no. 6, pp. 92-103. (In Russian) Panichkin Y N. Pushtunskoe dvizhenie v Severo-Zapadnoi pogranichnoi provintsii (pervaia polovina XX v.) [The Pashtun Movement in the North-West Frontier Province (the first half of XX century)]. Vostok. Afro-aziatskie obshchestva: istoriia isovremennost' [Orient. Afro-Asian communities: History and Contemporaneity], 2001, no. 6, pp. 45-55. (In Russian)
Panichkin Y N., Musaev F. A. Obstanovka v Severo-Zapadnoi pogranichnoi provintsii (SZPP) Pakistana i Pakistano-afganskie otnosheniia (1950-1960 gg.) [The Situation in the North West Frontier Province (NWFP) of Pakistan and Pak-Afghan Relations (1950-1960)]. Fundamental'nye issledovaniia [FundamentalResearch], 2013, no. 6, pp. 189-193. (In Russian)
Poyya S. Afgano-pakistanskie konflikty 1949-1963 iz-za raznoglasii po Pushtunistanu [The Afghanistan — Pakistan conflicts 1949-1963 out of the disagreements of the Pashtunistan]. Obshchestvo ipolitika [Society and Politics], 2011, no. 12, pp. 109-116. (In Russian)
Sikoev R. R. Taliby: religiozno-politicheskii portret [Taliban: the Religious and Political Portrait]. 2nd ed. Moscow, Institute of Oriental Studies of the Russian Academy of Sciences, "Craft+" Publ., 2004. 256 p. (In Russian)
Sistemnaia istoriia mezhdunarodnykh otnoshenii [Systemic History of International Relations], in 2 vols. Ed. by A. D. Bogaturov. Vol. 2. (1945-2003). 2nd ed. Moscow, Cultural revolution Publ., 2009. 720 p. (In Russian)
Slinkin M. F. Mukhammad Daud. Politicheskii portret [Mohammed Daoud. The Political Portrait]. Available at: http://afg-hist.ucoz.ru/publ/8-1-0-12 (accessed: 15.03.2016). (In Russian)
Smith A. D. Nationalism and modernism: A critical Survey of Recent Theories of Nations and Nationalism. London; New York, 1998 (Russ. ed.: Smith A. D. Natsionalizm i modernizm: Kriticheskii obzorsovremennykh teoriinatsiiinatsionalizma. Transl. by A. V. Smirnov,Y M. Filippov, E. S. Sagashvilli et al. Moscow, Praxis Publ., 2004. 464 p.).
Territorial'nyi vopros vafro-aziatskom mire [The territorial question in Afro-Asian World]. Ed. by D. Streltsov. Moscow: "Aspect Press" Publ., 2013. 319 p. (In Russian)
Tikhonov Y Vosstanie pushtunskikh plemen (1944-1945 gody) [The Pashtun Tribal Uprising (1944-1945)]. Aziia i Afrika segodnia [Africa and Asia today], 2001, no. 12, pp. 51-56. (In Russian)
For citation: Vorodin D. A. The Pashtun Question in the Afghanistan — Pakistan relations in 1940s — 1960s years. Political Expertise: POLITEX. 2016, vol. 12, no. 2, pp. 30-41.
nojWrnBKC. 2016. TOM 12, № 2
