CC BY
153
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 12. ПОЛИТИЧЕСКИЕ НАУКИ. 2014. № 4
Елена Борисовна Шестопал,
доктор философских наук, профессор, заведующая кафедрой социологии и психологии политики факультета политологии МГУ имени М.В. Ломоносова (Россия), e-mail: [email protected]
Иван Сергеевич Палитай,
кандидат социологических наук, старший преподаватель кафедры социологии и психологии политики факультета политологиии МГУ имени М.В. Ломоносова (Россия), e-mail: [email protected]
ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ ВОСПРИЯТИЯ ПОЛИТИЧЕСКИХ ПАРТИЙ В СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ
В статье представлена методика исследования образов партий, разработанная на кафедре социологии и психологии политики МГУ имени М.В. Ломоносова, и рассмотрены некоторые особенности восприятия политических партий и объединений в современной России. Образ партий, с одной стороны, представляет собой отражение их реальных характеристик, с другой—это проекция ожиданий субъектов восприятия (граждан). Как результат — в образах партий отражаются мотивы, знания, мнения, стереотипы, эмоции и требования массового сознания к партиям. Характер образов меняется в зависимости от политического контекста, а также таких субъектных характеристик, как пол, возраст, образование, региональные особенности. Образ каждой партии содержит в себе рациональный и бессознательный срезы. Каждый из них оценивается по трем шкалам: привлекательность, сила и активность. В исследовании рациональной составляющей образов применялся метод интервью. Для описания бессознательных характеристик использовался метод проективного рисунка. Результаты исследования даны в сравнении с данными, полученными в ходе аналогичного исследования весной — летом 2011 г.
Ключевые слова: политическая психология, политическое восприятие, политические партии, «Единая Россия», КПРФ, ЛДПР, «Справедливая Россия», «Гражданская платформа», Объединенный народный фронт
Elena Borisovna Shestopal,
Doctor of Philosophy, Head of Chair of Sociology andPsychology of Politics, Political Science Department, Lomonosov Moscow State University (Russia), e-mail: [email protected]
Ivan Sergeevich Palitai,
Candidate of Sociology, Senior Lecture, Chair of Sociology and Psychology of
Politics, Political Science Department, Lomonosov Moscow State University
(Russia), e-mail: [email protected]
PSYCHOLOGICAL FEATURES OF PERCEPTION OF POLITICAL PARTIES IN MODERN RUSSIA
This article presents a methodology for studying the images of current political parties, developed by the Chair of Sociology and Psychology of Politics at Lomonosov Moscow State University, as well as a discussion of certain peculiarities of the perception ofpolitical parties and associations in modern Russia. According to the authors' methodology, the image of parties represents, on the one hand, a reflection of their real characteristics; on the other hand, the image can also be the projection of citizens' expectations. As a result, the images of the parties reflect motives, knowledge, opinions, stereotypes, emotions, and demands of the mass consciousness on the parties. The nature of the images varies depending on the political context as well as on subjective characteristics such as gender, age, education and regional features.
The image of each of the parties contains rational and unconscious sections. Each of these is estimated on three scales: attractiveness, strength and activity. In the research on the rational component of the images, the method of interviewing was applied. For the description of unconscious characteristics, the method ofprojective drawing was used. The results of the study are compared with those obtained in a similar study conducted in the spring and summer of 2011.
Key words: political psychology, research, political perception, political parties, "YedinayaRossiya," CPRF, LDPR, "SpravedlivayaRossiya," "Grazhdanskaya platforma", Associated popular front.
Политические партии изучаются в российской политической науке на протяжении всего постсоветского периода. В литературе хорошо представлены исторический, правовой и институциональный подходы к ним, чего не скажешь о политико-психологическом подходе. Серьезных фундаментальных исследований психологической специфики восприятия партий не проводилось ни в нашей стране, ни за рубежом. Исключением является проект кафедры социологи и психологии политики факультета политологии МГУ, начатый четыре года назад, где образы партий впервые стали предметом специального исследования1. Результаты последнего этапа этого исследования 2014 г. и будут представлены в данной статье.
1 Психология политического восприятия в современной России / Под ред. Е.Б. Шестопал, М.: РОССПЭН, 2012; Палитай И.С., Затонских А.В. Особенности восприятия современных российских политических партий // Вестник Московского университета. Серия 12. Политические науки. 2012. № 2.
Задачей исследования было описание образов различных политических партий и выявление тех факторов, которые определяют эти образы в массовом политическом сознании. Вначале мы кратко остановимся на теории и методологии исследования, затем — представим полученные результаты.
Теоретические основания исследования
Современная политика становится все более виртуальной. Граждане, как правило, не имеют опыта личного общения с политиками и политическими институтами. Зачастую даже простейшие виды политической активности (например, электоральной) не предполагают глубоких знаний граждан о программе той или иной партии. Принимаемое гражданином решение о выборе партии нередко основано на неполной или даже искаженной информации. Человек вынужден ориентироваться в мире политики по образам, предлагаемым СМИ и становящимся для него маркерами политики, по которым он достраивает недостающие звенья в своей политической картине мира.
Политический образ2 представляет собой, как и любой образ, с одной стороны — отражение реальных характеристик объекта восприятия, в нашем случае политической партии. Эти характеристики образа определяются объектными факторами. Они во многом определяют политическое содержание образа. С другой стороны, образ является проекцией ожиданий субъекта восприятия, т.е. граждан. В образе политической партии отражаются потребности и мотивы, знания и представления, мнения, оценки и стереотипы, ожидания, эмоции, требования массового сознания к партиям. Эти компоненты образа обусловливаются субъектными факторами. Политические образы меняются с изменением психологии массового сознания. Кроме того, характер образов меняется и в зависимости от таких характеристик субъекта восприятия, как пол, возраст, образование, региональные особенности и тому подобное (рис. 1)3.
В нашем исследовании мы исходили из того, что сами политические партии, партийная система в постсоветской России пока не стали устойчивым элементом политической жизни страны. Набор партий, действующих на российской политической сцене, постоянно меняется, что не дает гражданам возможности привыкнуть к ним, к их символике, изучить их программы и понять их цели и задачи.
2 GranbergD., Kasmer J., Nanneman T. An Empirical Examination of Two Theories of Political Perception // Political Research Quarterly. 1988. Vol. 41. N 1. P. 29-46; Kris-tensen N.N. Perceptions of Power and Democracy: Analytical and Methodological Dilemmas of the Construction of Images // Qualitative Studies. 2010. Vol. 1. N 1. P. 21-27.
3 Shestopal H. Political Perception: Psychological Mechanisms and Political Implications in Russia // Politics, Culture, Socialization. 2012. N 1-2. P. 115-131.
Ценностная палитра программных документов партий остается теоретически слабо структурированной, что затрудняет гражданам выбор партии в соответствии со своими идейными предпочтениями. Меняются и лица лидеров, олицетворяющих ту или иную партию, так что в массовом сознании не успевают сложиться устойчивые установки на сами партии и их лидеров. Все это объясняет то общее настороженное отношение населения к партиям, которое доминирует в стране после 1991 г.
Рис 1. Факторы, детерминирующие восприятие партий
Кроме того, на отношение к партиям, несомненно, оказывает влияние память о не столь давнем историческом прошлом, когда в стране была однопартийная система, а правящая КПСС остается той моделью, с которой многие наши респонденты сопоставляют все нынешние партии и правящую «Единую Россию» в особенности. Отсюда у граждан возникает некоторое ощущение необязательности и искусственности многопартийности как элемента политической системы страны, которое фиксировалось в нашем исследовании.
На процесс формирования образа партии оказывает влияние большое количество как устойчивых, так и ситуативных факторов, среди которых особый интерес представляют: общий политический контекст восприятия, национальная политическая культура, идеологическая платформа партии, ее программные документы, состояние массового сознания, действия партии и ее лидера, информация в СМИ и другие.
Одним из важнейших факторов восприятия является политический контекст. Партийная система, история ее становления, политические традиции, т.е. все то, что объединяет в себе политическая культура, представляющая устойчивую компоненту контекста. Наряду с ней мы выделяем и изменчивую составляющую, которая включает те события, которые происходят на политической сцене современной России. Рассмотрим последовательно каждую из обозначенных частей политического контекста.
В середине 90-х годов ХХ в. в нашей стране была ликвидирована монополия КПСС на власть и утвердилась партийная система нового типа. Согласно Конституции, в качестве одной из основ конституционного строя России признается многопартийность и равноправие политических партий, а в качестве идейной основы — идеологический плюрализм (ст. 13).
Таким образом, правовых препятствий для развития многопартийности нет. В России зарегистрировано множество политических партий, общественно-политических движений и избирательных блоков. Однако де-факто политические партии не стали стабильными и сильными участниками политического процесса.
Программные заявления и установки политических партий зачастую не соответствуют менталитету членов этих партий и их лидеров. Понятия «левые», «правые», «центр» достаточно условны. Если раньше под левыми понимали тех политиков и идеологов, которые выступали против частной собственности, за слом прежней системы власти, то сегодня левые нередко активно участвуют в приватизации бывшей госсобственности и встроены в систему власти. К числу консервативных относят себя те партии и движения, ментальность которых больше соответствует определению «радикалов». Сегодняшние «правые» — это вчерашние «левые», а нынешние «левые» — зачастую сродни вчерашним «правым».
Такая внутренняя идейная неопределенность не может не сказаться на восприятии партий гражданами. Стоит еще отметить привычку русского человека воспринимать власть исключительно как нечто единое, целостное, что затрудняет восприятие партий как части власти. Российское общественное сознание склонно переносить на безличные социальные институты и символы характеристики межличностного общения4. Однако верно ли это в отношении партий? Существует ли тенденция персонификации и этого политического института? Отчасти — конечно. Но только отчасти. Этот феномен
4 См.: Левада Ю.М. Комплексы общественного мнения. Статья 2 // Экономические и социальные перемены: Мониторинг общественного мнения. 1997. № 1.
С. 9.
можно обозначить как условную персонификацию — лицом политической партии для населения становится ее лидер, если он является яркой, медийной личностью, поддерживаемой СМИ. В ином случае восприятие партии затрудняется, и это становится барьером на пути политической коммуникации.
Структура политических образов
Определяющим в структуре образа является наличие в ней рационального и бессознательного компонентов. Рациональные компоненты образа представляют собой отражение в сознании воспринимающих тех характеристик политического объекта, которые человек осознает и отдает себе в них отчет. Если речь идет, например, о политике, то респондент способен описать, что в нем ему нравится или не нравится и объяснить, почему. Если мы говорим о партиях, то граждане вполне рационально формулируют свои претензии к ним или, напротив, поясняют, почему они им доверяют. На рациональном уровне восприятия работают прежде всего когнитивные механизмы.
На бессознательном уровне восприятия преобладают эмоции, которые практически не осознаются индивидом. Он далеко не всегда может объяснить не только другим, но и самому себе свое отношение к партии или лидеру. А если респондент пытается обосновать свой ответ, то обоснование это не всегда достоверно, поскольку на него оказывает влияние уже феномен рационализации.
Как показывают наши предыдущие исследования, в ситуациях неустойчивости политической системы у граждан могут не сформироваться стабильные рациональные установки на политику и в своем выборе они руководствуются прежде всего эмоциями.
В образе политической партии можно выделить такие элементы, как привлекательность, сила и активность. Параметры привлекательности, силы и активности, как правило, вполне осознаются гражданами на рациональном уровне. Но они присутствуют и могут быть зафиксированы и на бессознательном уровне.
В образах политических партий следует выделять и отдельно исследовать визуальные и вербальные структурные элементы. Образ связан в первую очередь с визуальным восприятием. Восприятие визуальной политической информации всегда было значимым, но в современной политике, где доминируют такие формы коммуникации, как Интернет и телевидение, люди по преимуществу имеют дело с визуализированными образами. Следует заметить, что по своей природе визуальные компоненты образов имеют бессознательную природу. Поэтому их анализ требует специальных методов, среди которых мы отдаем предпочтение проективным тестам.
Рис 2. Структура образа политической партии
Методология и методы исследования
Для изучения образов партий, действующих на текущий момент на российской политической сцене, мы применяли методы фокусированного интервью, свободных ассоциаций и проективный тест.
Фокусированные интервью проводились в Москве весной 2014 г. По образу каждой партии было опрошено по 60 респондентов (всего 360 интервью). Выборка, как это принято для качественных исследований, была сбалансирована по полу, возрасту и образованию. В равной степени были охвачены мужчины и женщины от 20 до 80 лет как с высшим, так и без высшего образования. Задача фокусированного интервью сводилась к тому, чтобы получить вербальный, по преимуществу рациональный, образ партий. Для этого респондентам было предложено ответить на 8 вопросов, касающихся политических партий. Все вопросы были открытыми. Анализ интервью проводился как качественными, так и количественными методами.
Ответы на поставленные вопросы обрабатывались с целью выявления таких параметров образа партии, как субъектность, четкость или размытость, когнитивная простота или сложность. Помимо этого нас интересовал эмоциональный знак, а также оценка силы и активности каждой из партий.
Ответы на некоторые вопросы обрабатывались методом шкалирования: каждому ответу присваивалось определенное значение в соответствии с кодировочным листом, а последний в свою очередь использовался для занесения ответа в базу данных.
Рациональная составляющая образа зачастую тем или иным образом связана с имеющейся на данный момент социально одобряемой системой ценностей. Неосознаваемые оценки могут быть связаны и с индивидуальными особенностями респондентов, и с массовыми стереотипами, существующими в нашем обществе благодаря СМИ, и с глубинными представлениями, общими для людей данной культуры. В нашем же случае, когда анализируется образ такого абстрактного политического образования как партии, характер ассоциаций, возникающих у испытуемых по этому поводу, был свободным, нефиксированным.
Таким образом, исходя из предположения, что образ политической партии имеет сложную структуру, нам предстояло: 1) выявить тенденции в рациональном восприятии партий; 2) проанализировать эмоциональные их составляющие, несущие на себе отпечаток неосознаваемых тенденций; 3) сравнить эти компоненты между собой на предмет совпадения.
Помимо этого перед нами стояла задача: описав вербальную составляющую образа партий, выделив в них смысловые и психологические характеристики, проанализировать визуальные компоненты. Для осуществления этой задачи мы использовали метод проективных тестов — респондентов просили нарисовать, как они себе представляют каждую из исследуемых партий, с тем чтобы затем из этих рисунков выявить неосознаваемые компоненты образов партий. Как и в наших ранних исследованиях, в 2014 г. мы применяли технику стандартизации интерпретации рисунков, предложенную Т.В. Фаломеевой и О.М. Бартеневой5. Суть ее заключается в том, что в рисунке определенные его характеристики специфичны для отражения индивидуальных особенностей субъекта восприятия, другие же — для отражения образа социального объекта.
Результаты исследования 2014 г.
Как показало исследование, проведенное нами в 2014 г., образы политических партий претерпели определенную трансформацию по сравнению с нашим предыдущим замером 2011 г., когда общество было настолько критично настроено к результатам прошедших парламентских выборов, что это вызвало волну протестов.
Эти изменения были связаны с рядом факторов. Так, прежде всего следует отметить изменения в партийно-политическом дизайне, на которые власть пошла, учтя критику со стороны общества. Новые правила игры позволили за короткий период времени зарегистрировать большое число новых партий наряду с уже сложившимися и имевшими места в Думе. Отсюда наша первая гипотеза: мы предположили, что образы «старых» и «новых» партий будут различаться, а сам факт новизны тех или иных партий может либо усилить, либо, напротив, снизить их привлекательность в глазах граждан.
Вторая гипотеза исходила из описанной в литературе достаточно устойчивой тенденции, связанной с такой особенностью российской политической культуры, как персонификация политики. Можно было предположить, что образы партий будут определяться тем, насколько популярны их лидеры.
5 См.: Фаломеева Т.В., Бартенева О.М. Опыт применения проективной методики «Психологический рисунок» в исследовании социальных объектов // Вестник Московского университета. Серия 14. Психология. 2000. № 2.
«Единая Россия»
«Единая Россия» является не только самой крупной по численности, но и наиболее влиятельной парламентской партией. Несомненно, это сказывается на восприятии ее населением. Наше предыдущее исследование подтвердило гипотезу о том, что существенное влияние на этот процесс оказывает и традиция монопартийности советского прошлого нашей страны. Помимо того, нужно учесть, что «Единая Россия», в отличие от других партий, занимает центральное положение в системе нынешней власти, максимально приближена к центру принятия решений. Это сказывается и на эмоциональном, и на когнитивном, и на поведенческом восприятии партии.
Рациональный уровень восприятия. Шкала привлекательность/непривлекательность. Как и в прошлом нашем исследовании, положительно оценивают партию 12,3 %. Такую оценку опрошенные объясняют тем, что ЕР «адекватна времени», «помогла нормализовать остановку в стране» и является «партией реальных дел». Более того, эта часть респондентов считает ЕР «единственной реальной партией», называя остальные «фальшивыми, которые только и делают, что паясничают».
Число людей, негативно оценивающих партию, с 2011 г. возросло с 32 до 57,9 %. У большинства из этих людей укрепился в сознании образ «жуликов и воров». Мало того, партия, по их мнению, «захватила власть и теперь жирует», «бесполезна для народа», «цинична в реализации своих преступных целей».
Шкала сила/слабость. Пожалуй, «Единая Россия» — единственная партия, которая, по мнению большинства наших респондентов (82,3 %), является партией сильной. Интересно, что эта оценка никак не связывается с отношением респондентов к партии. Характеризуя партию отрицательно, они утверждают, что она «действует с большим размахом», «против нее не попрешь», поскольку имеет «высокую степень влияния за счет своего административного ресурса».
Оставшиеся 17,6 % людей связывают слабость партии с ее несамостоятельностью, неизбежным выполнением «наказов сверху».
Шкала активность/пассивность. Большинство респондентов на рациональном уровне признают партию власти весьма активной и деятельной (66 %), что, как и в случае со шкалой «сила-слабость», не связано с эмоциональной ее оценкой. Данный факт не удивителен, поскольку даже у тех респондентов, которые считают себя далекими от политики, деятельность Государственной Думы ассоциируется с «Единой Россией».
Партия и ее лидер. 31 % опрошенных лидером «Единой России» считают В.В. Путина. Тот факт, что лидером партии является Д.А. Медведев, заметили 53% респондентов. Около 15% не знают
лидера партии. Однако нередки ответы следующего характера: «вроде Медведев у них там лидер, но реально Путин», «то один, то другой... скачут туда-сюда постоянно, не поймешь».
Рис. 3. Образ партии «Единая Россия». Проективный рисунок. 2014 г.
Бессознательный уровень восприятия. Первое, что бросается в глаза при анализе проективных тестов, по которым мы судим о бессознательном уровне образов партий, — это то, что практически все они имеют четкую эмоциональную окраску. Однако если в вербальных характеристиках она в 12% случаев была положительной, то на бессознательном уровне практически у каждого второго респондента (53 %) в изображении партии присутствует отрицательный эмоциональный фон. Ярко негативный характер проявляется в 17 % рисунков.
Примечательно, что на бессознательном уровне, как и на рациональном, велика доля рисунков, на которых партия выглядит сильной (70,5 %).
Несмотря на то что в интервью респонденты довольно часто тем или иным образом отмечали активность партии власти, в рисунках это проявляется менее чем у половины респондентов (41 %).
Проведенное исследование образа ЕР показывает, что близость партии к власти порождает двойственное к ней отношение. С одной стороны, ее считают сильной и активной на политической арене, но с другой — ответственной за все существующие в стране проблемы, которые должна решить власть.
Можно отметить, что образ «Единой России» на рациональном уровне со времени проведения нами последнего исследования (2010— 2011) изменился совсем незначительно. При этом на бессознательном уровне она теряет свою привлекательность. За последние четыре года
170/7- *
8>0И*лег
образ партии как на рациональном, так и на бессознательном уровне практически полностью утратил персонифицированность. До сих пор граждане не могут понять, кто является подлинным лидером этой партии. Раздвоение формального и неформального лидерства сильно снижает ее восприятие
КПРФ
Из всех партий, имеющихся на политической арене в современной России, КПРФ, пожалуй, единственная, кто имеет историю, уходящую корнями в советское прошлое. Как показало предыдущее исследование, ее образ во многом несет на себе отпечаток КПСС. Причем, несмотря на неудобства в политической коммуникации, вызванные этим фактом, есть и плюс, обусловленный тем, что у некоторых людей сохранялась ностальгия по «той» жизни, что сказывалось на образе партии в целом. Посмотрим, что изменилось за последние четыре года.
Рациональный уровень восприятия. Шкала привлекательность/непривлекательность. В 2011 г. положительные характеристики партии встречались приблизительно в 15 % случаев, отрицательные — в 58 %. На момент проведения нами последнего исследования эмоциональность восприятия КПРФ и со знаком плюс, и со знаком минус снизилась. Позитивно оценили КПРФ 12,3 % опрошенных. По их мнению, партия «сохранила идеалы, которые отняли в 90-х годах», «имеет хорошие социальные проекты», «является хоть какой-то оппозицией по сравнению со всеми другими партиями» и «имеет свою идеологию». Нужно отметить, что об идеологии респонденты упоминали в основном в положительном ключе.
Почти в три раза стало больше тех, кто относится к партии отрицательно (31,6 %). Эти респонденты указывают на «бесполезность» КПРФ, на эксплуатацию ею «ржавого базиса СССР», «неадекватность» времени. Но отрицательное отношение, как и положительное, не было ярко выраженным.
Люди привыкли к присутствию партии коммунистов на политической арене нашей страны, к ее безуспешным попыткам так или иначе повлиять на ход событий, и поэтому спокойно воспринимают как ее достоинства, так и недостатки. Даже ассоциации, которые вызывает партия у абсолютного большинства людей — серп и молот, красный цвет, СССР, — носят нейтральный характер.
Шкала сила/слабость. По мнению большинства респондентов (84,9 %), партия не в состоянии что-либо изменить в политической системе и жизни России, поскольку у нее «устаревшие взгляды и идеи».
Шкала активность/пассивность. Наши респонденты считают, что вряд ли КПРФ можно назвать активной. Если они и говорят о какой-
либо деятельности партии, то чаще всего связывают это с «созданием видимости многопартийности», «какой-то альтернативы на выборах, если не хочешь голосовать за единороссов». Единственное, в чем КПРФ активна, — это в «отрицании деятельности президента и партии ЕР». Респондентов, солидарных с такой позицией, порядка 16 %.
Партия и ее лидер. По результатам нашего прошлого исследования, лидера КПРФ узнавали 97,8 % респондентов. За прошедшие годы показатель снизился до 96 %. Лидер хорошо знаком и узнаваем людьми. Его образ четкий и конкретный.
Рис. 4. Образ партии КПРФ. Проективный рисунок. 2014 г.
Бессознательный уровень восприятия. Образ партии коммунистов на бессознательном уровне позитивнее, чем на уровне рациональном. Так, рисунки имеют слабый отрицательный или положительный эмоциональный фон. В основном же (72 %) эмоциональный фон рисунков — нейтральный. Связано это с тем, что их содержание составляют определенные символы: флаг Советского Союза, мавзолей, серп и молот.
Такого рода абстрактность и символизм рисунков не позволяют нам оценить партию коммунистов как сильную. При этом на рисунках более содержательных (каждый пятый) партия представляется слабой.
КПРФ — это практически единственная партия, субъектом активности которой является народ, изображенный практически в 20 % случаев (идущий с транспарантами, под флагами и т.п.).
Можно заключить, что образ КПРФ в целом является конгруэнтным. И на рациональном, и на бессознательном уровне партия предстает как слабая и непривлекательная. Таким образом, отношение к партии коммунистов за прошедшие четыре года немного
изменилось. Яркого, эмоционального отношения уже практически не наблюдается. Складывается впечатление, что люди «присмотрелись» к партии и спокойно указывают на ее достоинства и недостатки. К первым в основном относят наличие идеологии, ее оппозиционный характер, а также поддержку пенсионеров. Из минусов партии чаще всего указывают на ее «дряхлость», «неадекватность современному состоянию общества и страны», а также на ассоциации с КПСС и советским прошлым.
Ее лидер узнаваем. Помимо него в ответах упоминаются, а на рисунках часто изображаются пенсионеры и, как ни странно, молодежь. Примечательно, что по сравнению с 2011 г. количество людей, которые поддерживают идеи партии, выросло с 15 до 23 %, а голосовать за нее готовы 13,4%.
«Справедливая Россия»
Относительно этой партии в нашем прошлом исследовании мы указывали, что на ее восприятие оказывает влияние факт ее «молодости», а следовательно, и недостаточная известность. В 2011 г. почти половина участников опроса ничего не знала о партии, поэтому когнитивно ее образ был весьма бедным и безликим. После выборов 2011 г. ситуация довольно сильно изменилась. Так, по результатам наших опросов, партию знают уже около 87 % респондентов. Посмотрим, как в связи с этим изменился ее образ.
Рациональный уровень восприятия. Шкала привлекательность/непривлекательность. Небольшая доля людей относятся к партии позитивно. Таких порядка 11 %. В большинстве своем такое отношение связано с тем, что «их деятельность направлена на защиту тех категорий людей, которые не защищены. Более трети респондентов, относящихся к «Справедливой России» негативно (36 %), называют ее «марионеткой», или «дочкой», «Единой России», «провластной в большей степени». При этом они отмечают ее бездействие, трусость и недальновидность. В массовом сознании эта партия укрепляется в качестве оппозиционной, на что указывала немалая доля людей и в нашем прошлом исследовании.
Шкала сила/слабость. Абсолютное большинство респондентов (96 %) считают «Справедливую Россию» слабой партией. Зачастую слабость партии видится им даже в том, что она «пытается выглядеть справедливой и доброй». Один респондент сравнил ее с «немощным стариком, который робко спрашивает у единороссов позволения что-то делать».
Шкала активность/пассивность. В массовом сознании «Справедливая Россия» позиционируется как неактивная, что рядом респондентов оценивается положительно, поскольку в этом они видят ее непохожесть на «Единую Россию». Некоторые интервьюируемые
отмечают, что партия «не кричит направо и налево, а действительно думает о населении», что расценивается ими как свидетельство размеренной, продуманной, неспешно выполняемой работы. Однако 82 % респондентов партию представляют «тусклой», «непонятно, чем занимающейся» и «малозаметной». Такая «бесцветность» на политической арене, несомненно, негативно сказывается на образе «Справедливой России», поскольку изначально в ней видели оппозиционную партию.
Партия и ее лидер. Более узнаваемым стал и лидер «Справедливой России» С.М. Миронов. Если в 2010 г. его имя смогли назвать только 50 % опрошенных, из которых абсолютное большинство ничего не могло о нем сказать, то в 2014 г. на вопрос «Знаете ли вы лидера этой партии» отрицательно отвечают лишь 12 % опрошенных.
Личность Миронова симпатична респондентам зачастую в связи с его военным прошлым. Помимо этого отмечают в положительном ключе его спокойствие и доброжелательность. Однако эти качества в глазах людей порой присущи «слабохарактерному человеку».
Между тем у 38 % респондентов С.М. Миронов вызывает негативные эмоции, зачастую очень сильные. По их мнению, он «разводит демагогию», является «сплошной политической карикатурой» и «плохим оратором». Эти люди уверены, что он не сможет стать серьезным и весомым политиком, а некоторые убеждены в том, что «партии нужно сменить лидера».
Бессознательный уровень восприятия. На бессознательном уровне почти в 40 % случаев «Справедливая Россия» воспринимается негативно. Практически четверть рисунков содержат в себе отрицательный эмоциональный фон, который также не идет на пользу партии. Каждый третий респондент изобразил партию с заметной иронией, что тоже не говорит в пользу симпатии к СР.
Довольно яркое указание на то, что СР — партия слабая, присутствует практически на 33 % рисунков. Активной партию назвать
Рис. 5. Образ партии «Справедливая Россия». Проективный рисунок. 2014 г.
тоже вряд ли можно. В 75 % анализируемого материала указывается на совершенную пассивность СР.
Таким образом, «Справедливая Россия» не реализовала возможности, появившиеся у нее после 2011 г. В массовом сознании партия на текущий момент все больше ассоциируется с «видимой оппозицией». Неактивность и слабость партии подтверждается тем фактом, что в 2011 г. готовность проголосовать за нее выразили 32 % респондентов, а в 2014 г. — всего лишь 6,3 %. Более того, процент людей, которые не проголосовали бы за нее ни при каких условиях, увеличился с 4 до 8,7 %.
ЛДПР
В ответах респондентов за 2011 г. ее называли и «шутовской партией», и «гласом народа». Столь противоречивые отзывы о ней зачастую связаны с ее лидером. Более того, отвечая на вопросы о партии, люди нередко пускались в размышления о лидере, чем в очередной раз доказывали, что ЛДПР — партия одного человека.
Рациональный уровень восприятия. Шкала привлекательность/непривлекательность. Четыре года назад нашим респондентам весьма не нравилась скандальная и популистская атмосфера, создаваемая лидером партии. Это отразилось в том, что 54 % опрошенных высказывались о ЛДПР в негативных тонах. И даже те ответы, в которых содержалось указание на «шутовство» и «политическую клоунаду», имели скорее отрицательный характер. Негативный оттенок восприятия ЛДПР в 2014 г. только усилился: негативное отношение наблюдается в 83 % случаев. На момент проведения нами последнего исследования респонденты отмечали свое негативное эмоциональное отношение к партии, называя ее «картонной», «карманной», «лживой», «агрессивной» и «продажной» уже реже (37 %).
Несмотря на запрос на оппозиционность, «нетерпимость к другим партиям», ЛДПР не вызывает одобрения у людей в силу специфичности проявления этой самой нетерпимости. Пожалуй, одним из немногих положительных моментов, по мнению респондентов, является то, что партия (читай «Жириновский») говорит обо всем «прямо в лоб». Ее также называют «гениально организованной популистской партией вождистского типа», громко реагирующей на «любое медийно значимое событие». Говоря об эмоциональном отношении респондентов к ЛДПР, стоит отметить, что буквально единичны случаи нейтрального отношения к партии.
Шкала сила/слабость. Если в прошлом нашем исследовании ЛДПР по сравнению с другими партиями обладала хоть какой-то силой, то прошедшие 4 года привели к тому, что в ответах респон-
дентов практически отсутствуют утверждения о том, что партия в состоянии что-то сделать.
Шкала активность/пассивность. По сравнению с другими партиями (за исключением ЕР) активность ЛДПР, несомненно, возросла. Основанием для такого рода утверждений респондентов служат заявления и комментарии лидера партии по поводу тех или иных событий, его постоянное мелькание на экранах и скандальное поведение.
Партия и ее лидер. В образе лидера ЛДПР респонденты заметили больше положительных моментов, чем в образе его партии. Говоря о партии в положительном ключе, опрошенные резко ее критикуют («...но, несмотря на это...»), в случае с лидером дело обстоит зачастую ровно наоборот.
Бессознательный уровень восприятия. Первое, на что обращают внимание рисунки ЛДПР, — это обилие шутовских и иных аксессуаров, которые тем или иным образом могут принадлежать лидеру партии. Помимо такой символики каждый второй рисунок содержит в себе изображение самого В.В. Жириновского. Другими словами, на бессознательном уровне ЛДПР является самой персонифицированной партией (78,5 %).
Рис. 6. Образ партии ЛДПР. Проективный рисунок. 2014 г.
Яркого проявления чувств симпатии к ЛДПР на рисунках не наблюдается, вместе с тем на 38,5 %о рисунков мы увидели некий отрицательный эмоциональный фон и ярко выраженную неприязнь. 28 % опрошенных изобразили партию весьма иронично.
Обобщение всего сказанного позволяет утверждать, что ЛДПР в настоящее время, равно как и четыре года назад, является единственной партией лидерского типа. Практически все ответы респондентов тем или иным образом отсылают нас к ее лидеру. При этом те черты Жириновского, которые нередко отмечаются как положительные, у партии обретают негативный оттенок. Никаких других субъектов
кроме В.В. Жириновского в ответах и рисунках респондентов не присутствует.
«Гражданская платформа»
Анализируя образ политических партий в современной России, нельзя не учитывать высокую степень динамики их развития. Партии появляются, объединяются, распадаются, пропадают и вновь возникают. Так, накануне парламентских выборов 2011 г. из «пепла» «Союза правых сил» появилась партия М.Д. Прохорова «Правое дело». Однако, не успев укрепиться в массовом сознании, она развалилась с грандиозным скандалом. Незадолго до этого В.В. Путиным был основан Общероссийский народный фронт, который существует и по сей день. А после президентских выборов 2012 г. вновь возник М.Д. Прохоров, на этот раз возглавляющий партию «Гражданская платформа». За прошедшее с начала электорального цикла время были зарегистрированы десятки новых партий, однако они не получили пока достаточной известности и изучать их образы в сознании общества преждевременно. Для нашего исследования мы выбрали «Гражданскую платформу» и Общероссийский народный фронт.
Довольно большая доля опрошенных нами людей не знают «Гражданскую платформу» вообще, возможно потому, что она является новичком на нашей политической арене. Зарегистрированная в середине 2012 г., «Гражданская платформа» позиционирует себя как либеральная политическая партия. Отметим, что, по нашему исследованию, либералами себя назвали 20% респондентов. Посмотрим, скажется ли это на общем восприятии партии.
Рациональный уровень восприятия. Шкала привлекательность/непривлекательность. В отличие от всех старых партий о «Гражданской платформе» нельзя сказать, что основная масса людей относится к ней негативно. Ей симпатизируют 22,5 % респондентов. Такое отношение вызвано в первую очередь оппозиционным характером партии, «понятной программой», а также тем, что партия «несет новую волну, новый глоток воздуха и новых людей — что приятно и интересно».
Доля людей, которые относится к партии отрицательно, составляет порядка 33,3 %. Эти люди считают, что ГП, равно как и остальные партии, — «лишь видимость оппозиции», «обманутые надежды либеральной общественности». Интересно отношение к финансовому положению М.Д. Прохорова. Многие в качестве достоинства партии отмечают его состояние. Другие же (их меньше), напротив, считают что «эта партия будет отстаивать исключительно интересы олигархов».
Не определились со своим эмоциональным отношением к ГП 45,8 % респондентов. Люди либо заверяли о своем совершенно
нейтральном отношении к партии, либо давали ей амбивалентную оценку. Плюс ко всему люди нередко имеют лишь отдаленное представление об этом проекте М.Д. Прохорова.
Шкала сила/слабость. Признание в силе «Гражданская платформа» получила от 15,9 % респондентов. Зачастую такая оценка связана с молодостью партии и ее «громким заявлением о себе». Люди полагают, что «если "платформа" будет продолжать в том же духе, только более четко определит свое направление, то вполне может занять место одной из лидирующих партий».
Нередко, как и в случае с привлекательностью, партии приписывают силу, ссылаясь на активы и состояние Прохорова, так как «сегодня все решают деньги, а не идеи».
Не считают партию сильной 84,1 % респондентов. Они признают яркое начало, но утверждают, что «перспектив у нее нет», поскольку партия «даже не является настоящей политической силой» и напоминает больше «кружок добрых дел и намерений». Один респондент назвал действия партии беззубыми. По мнению опрашиваемых, помимо прочего, свидетельством слабости партии служит небольшое количество у нее сторонников.
Шкала активность/пассивность. Около трети респондентов отметили быстрое затухание какой бы то ни было деятельности партии «Гражданская платформа».
Между тем остальные респонденты указывают на «сезонность» работы партии: «перед выборами о ней было слышно, выборы прошли, о "Гражданской платформе" все и позабыли», «никакой электорально значимой деятельности сейчас не ведет».
Партия и ее лидер. 70 % опрошенных уверены, что лидером «Гражданской платформы» является Михаил Прохоров, хотя он и заявил об отходе от дел и передаче своих полномочий сестре, 23,5 % лидера называют Ирину Прохорову. Незначительное количество тех, кто сомневался, назвали имена обоих. Остальные респонденты о лидере партии сказать ничего не смогли.
Бессознательный уровень восприятия. Образы «Гражданской платформы» на бессознательном и рациональном уровне практически совпадают. На основании опыта нашего прошлого исследования можно предположить, что это связано с молодостью партии. Пока люди «присматриваются» к объединению и его деятельности, в образе особых рассогласований не наблюдается. Поэтому можно говорить о наличии у этой партии (как в свое время у «Справедливой России») — шанса завоевать новых сторонников, если ее информационная политика будет более активной.
Что касается рисунков с изображением партии, то первое, что их отличает, — это когнитивная простота. Рисунков, где изображено несколько предметов, зачастую не связанных каким-то сюжетом,
75 %. Люди весьма часто изображают первое, что приходит им в голову, когда они слышат название партии — железнодорожную платформу. На наш взгляд, объяснение этому кроется в непродолжительном сроке пребывания ГП на политической арене.
Такого рода рисунки (82%), впрочем, как и большинство других, лишены динамики, из чего мы сделали вывод о совершенно несущественном значении по шкале активности.
Почти половина рисунков (44%) не содержат в себе даже намека на эмоциональный фон, а следовательно, говорят в основном об эмоционально нейтральном восприятии партии. Лишь в 18 % случаев мы можем видеть проявления положительного отношения к ГП, а каждый четвертый рисунок ироничен, что не дает понять истинного отношения к партии.
Часто упоминаемый в интервью лидер «Гражданской платформы» в проективных тестах присутствует буквально в единичных случаях, что делает образ партии на бессознательном уровне не-персонифицированным.
Таким образом, образ партии «Гражданская платформа» и на рациональном, и на бессознательном уровне оказался довольно сильно рассогласованным. По результатам интервью данная партия оказалась самой персонифицированной, при этом ее «лицом» был М.Д. Прохоров, а не официальный лидер (И.Д. Прохорова). Практически во всех интервью характеристики ГП сводились к личностным характеристикам М.Д. Прохорова. Так, например, один респондент на вопрос о деятельности партии сказал: «А какая там деятельность? Жену все ищет. Сейчас вроде бы на Монике Беллуччи
(хРоХьРъЬ
Рис. 7. Образ партии «Гражданская платформа». Проективный рисунок. 2014 г.
остановился». Но на бессознательном уровне степень персонификации незначительна.
По другим показателям образ партии довольно конгруэнтен, при этом некоторые из них (например, активность) выше, чем у «старых» партий. Все это мы объясняем молодостью партии. Молодостью «Гражданской платформы», на наш взгляд, можно объяснить и довольно высокий уровень симпатии к ней. Как сказал один из наших респондентов: «Платформа еще не успела себя дискредитировать», и это зародило в людях надежду, что «Платформа» — именно та партия, которая сможет представлять их интересы.
По результатам нашего исследования, идеи партии поддерживают 14,8 % респондентов. Однако поддержать партию на выборах готовы лишь 8,7 % опрошенных. Не готовы отдать свой голос за «Гражданскую платформу» 12 % из опрошенных. Такие данные являются еще одним подтверждением того, что в сознании людей еще нет четких политических ориентиров.
Общероссийский народный фронт
ОНФ в нашем исследовании — единственное объединение, не являющееся партией. Однако вокруг его возникновения было столько шума, что он довольно прочно укрепился в сознании населения как активный субъект нашей политической действительности. ОНФ был создан в мае 2011 г., в преддверии выборов в Государственную Думу 6 созыва по инициативе В.В. Путина. Основная задача Фронта сводилась к тому, чтобы способствовать притоку «новых лиц, свежих идей и предложений в партию «Единая Россия». Сразу после создания к ОНФ присоединились Федерация независимых профсоюзов, «Российский союз ветеранов Афганистана», «Союз пенсионеров» и пр.
Рассмотрим, что представляет из себя образ ОНФ в массовом сознании, сформировавшийся за прошедшие 3 года.
Рациональный уровень восприятия. Шкала привлекательность/непривлекательность. Из ответов респондентов можно сделать вывод об относительно высокой (по сравнению с другими партиями) степени привлекательности ОНФ. Несмотря на когнитивную простоту ответов, 19,5 % из них свидетельствуют о положительном настрое по отношению к объединению. Так, ОНФ «служит попыткой объединить народ», является «правильным делом» и позволяет «участвовать в публичной политике новым людям». Помимо этого респонденты в качестве позитивных моментов отмечают «надпартийный характер» Фронта, а также «способность выступить рупором и представителем «маленького человека». Тем самым складывается впечатление, что общий положительный тон придает ответам наличие слова «народный» в названии объединения.
Однако доля негативно относящихся к ОНФ респондентов остается довольно большой (43,5 %). Эти люди «не понимают, какие цели провозглашает этот самый Фронт», считают, что он «только лишь промывает мозги». Немало среди этой части респондентов и тех, кто полагает, что ОНФ «создает видимость плюрализма и должен просто оттягивать негатив от Едра». Отрицательное отношение появляется у людей при мысли, что Фронт «должен создать запасную площадку на случай, если рейтинги ЕР упадут ниже плинтуса».
Как и в случае с молодой «Гражданской платформой», промежуточное положение по количеству сторонников занимают те, чье отношение к ОНФ ближе если не к нейтральному, то к амбивалентному (37 %). Как и прежде, это те люди, ответы которых когнитивно более сложные и которые зачастую содержат в себе обыкновенную констатацию достоинств и недостатков изучаемого объединения.
Шкала сила/слабость. Нужно отметить, что те, у кого сформировался положительный образ ОНФ (19 %), за небольшим исключением, считают объединение сильным. В сознании этих людей ОНФ «способен что-то изменить» и быть «весомым "игроком"» на политической арене.
Другая часть респондентов (соответственно почти 81 %) при всех плюсах и минусах ОНФ далеко не уверена, что он в силах влиять на политические события в нашей стране. Эти респонденты называют его «очередным проектом-пустышкой под интересы куратора» и видят в нем «придаток "Единой России"».
Шкала активность/пассивность. Общероссийский народный фронт является активным объединением, по мнению 37 % респондентов. Но отмечают, что его активность связана главным образом с привлечением большого количества новых людей и организацией массовых мероприятий. Что касается политической активности Фронта, респонденты отмечают ее буквально в единичных случаях.
Основная масса респондентов (67,8 %) считает, что объединение больше носит пассивный характер, «являясь не субъектом действия, а объектом воздействия ЕР». Нередки случаи, когда люди вообще не знают, чем занимается Фронт.
Объединение и его лидер. 92 % респондентов знают, кто является лидером ОНФ (остальные 8 % имеют весьма смутное представление о самом объединении). Стоит при этом отметить, что имя В.В. Путина в ответах на вопросы по ОНФ встречалось крайне редко, в основном в тех ассоциациях, которые возникали у людей, когда они слышали название объединения. Более того, из анализа интервью сложилось впечатление, что ОНФ и его лидер в массовом сознании существуют отдельно друг от друга. Иными словами, в описываемых характеристиках и деятельности объединения роль лидера не прослеживается.
Бессознательный уровень восприятия. По исследуемым характеристикам, рисунки с изображением ОНФ мало чем отличаются от рисунков с изображением большинства других партий. Изображение ОНФ 55% наших респондентов носит иронический или нейтральный характер.
Рис. 8. Образ объединения «Общероссийский народный фронт».
Проективный рисунок. 2014 г.
Рисунков, которые позволяют оценить привлекательность объединения для их авторов, буквально единицы. В то время как негативное отношение прослеживается в каждом третьем рисунке.
Несмотря на то что Фронт называется общероссийским и народным, народ изображен на рисунках 30 % респондентов. Немного реже изображается лидер (на рисунках 22 % респондентов) и приблизительно у такого же количества респондентов рисунки являются когнитивно простыми, содержание которых сводится к наличию нескольких предметов, не связанных никаким сюжетом.
Если судить по рисункам, то наши респонденты видят в ОНФ довольно сильного политического субъекта. Признаки силы мы отметили на каждом третьем рисунке. Такого показателя на бессознательном уровне не было ни у одной из партий. То же самое можно сказать и относительно активности Фронта, динамика и иные признаки которой отмечаются в 44 % случаев.
Таким образом, бессознательный срез образа ОНФ весьма отличается от бессознательного среза образа других партий современной России.
Общероссийский народный фронт, будучи на политической арене России относительно недолго, уже довольно прочно вошел в
массовое сознание. Образ его не отличается когнитивной сложностью, но все же имеет свои очертания. Отличительной особенностью является тот факт, что в сознании респондентов ОНФ имеет более высокий по сравнению с партиями показатель по шкале привлекательности на рациональном уровне, что может быть связано с составом объединения, а также его представлением как некоей неформальной структуры. Помимо этого нами был отмечен высокий показатель силы и активности при изучении бессознательного компонента образа, причиной чему является, на наш взгляд, уже отмеченный выше факт.
Заключение
Итак, во-первых, за годы политических трансформаций партийно-политическая система России существенно изменилась. Официально возник институт многопартийности. Однако наше исследование показывает, что массовое сознание по-прежнему ориентируется на привычную однопартийную модель. Здесь можно предположить, что то ощущение необязательности и искусственности многопартийности, которое фиксировалось в нашем исследовании, вызвано отсутствием ценностной определенности и противоречием между декларативной многопартийностью и распространенными монополистическими политическими практиками, которые показывают, что ни население, ни власть не приняли либеральные ценности политического плюрализма.
Во-вторых, в образах всех политических партий — и новых, появившихся в последние годы, и уже устоявшихся — есть один общий момент, связанный с тем, что их восприятие напрямую зависит от отношения граждан к власти. Если партия воспринимается как провластная или связанная с властью, то на ее восприятие накладывает отпечаток тот негативный образ власти, который существует в России на протяжении всего постсоветского периода. В обществе имеется запрос на проявление оппозиционности, но при этом ни одна из оппозиционных партий не воспринимается как достойная замена существующей власти. Скорее можно говорить о том, что востребованы новые лица и новые политические структуры в силу слишком долгого пребывания на политической сцене одних и тех же акторов, будь то лидеры или партии. Отсюда те позитивные эмоциональные отклики, которые вызывают новые политические партии независимо от их идеологической направленности (ОНФ, ГП). Наши исследования показали, что новые игроки заведомо выигрывают в общественном мнении все последние годы.
В-третьих, тезис о персонифицированности российской политики получил лишь частичное подтверждение. Единственной партией вождистского типа была и остается ЛДПР. Во всех остальных
партиях независимо от степени привлекательности их лидера этот фактор играет определенную роль, но наряду с ним на восприятие партии оказывает влияние множество других психологических и политических факторов.
ЛИТЕРАТУРА
Левада Ю.М. Комплексы общественного мнения. Статья 2 // Экономические и социальные перемены: Мониторинг общественного мнения. 1997. № 1. С. 7-12.
Палитай И.С., Затонских А.В. Особенности восприятия современных российских политических партий // Вестник Московского университета. Серия 12. Политические науки. 2012. № 2. С. 83-95.
Психология политического восприятия в современной России / Под ред. Е.Б. Шестопал. М.: РОССПЭН, 2012.
Фаломеева Т.В., Бартенева О.М. Опыт применения проективной методики «Психологический рисунок» в исследовании социальных объектов // Вестник Московского университета. Серия 14. Психология. 2000. № 2. С. 27-39.
Granberg D., Kasmer J., Nanneman T. An Empirical Examination of Two Theories of Political Perception // Political Research Quarterly. 1988. Vol. 41. N 1. P. 29-46.
Kristensen N.N. Perceptions of Power and Democracy: Analytical and Methodological Dilemmas of the Construction of Images // Qualitative Studies. 2010. Vol. 1. N 1. P. 21-27.
Shestopal H. Political Perception: Psychological Mechanisms and Political Implications in Russia // Politics, Culture, Socialization. 2012. N 1-2. P. 115-131.
REFERENCES
Levada, Yu.M. "Kompleksy Obshchestvennogo Mneniia. Stat'ia 2." Ekono-micheskie i Sotsial'nye Peremeny. Monitoring Obshchestvennogo Mneniia, No. 1, 1997, pp. 7-12.
Palitai, I.S., and Zatonskikh A.V. "Osobennosti vospriiatiia sovremennykh rossiiskikh politicheskikh partii." Vestnik Moskovskogo Universiteta. Seriia 12. Politicheskie nauki, No. 2, 2012, pp. 83-95.
Falomeeva, T.V., and Barteneva, O.M. "Opyt primeneniia proektivnoi metodiki «Psikhologicheskii risunok» v issledovanii sotsial'nykh ob»ektov." Vestnik Moskovskogo universiteta. Seriia 14. Psikhologiia, No. 2, 2000, pp. 27-39.
Granberg, D., Kasmer, J., Nanneman, T. "An Empirical Examination of Two Theories of Political Perception." Political Research Quarterly, Vol. 41, No. 1, 1988, pp. 29-46.
Kristensen, N.N. "Perceptions of Power and Democracy: Analytical and Methodological Dilemmas of the Construction of Images." Qualitative Studies, Vol. 1, No. 1, 2010, pp. 21-27.
Shestopal, E.B. (ed.) Psikhologiia politicheskogo vospriiatiia v sovremennoi Rossii. Moskva: ROSSPEN, 2012.
Shestopal, H. "Political Perception: Psychological Mechanisms and Political Implications in Russia." Politics, Culture, Socialization, No. 1-2, 2012, pp. 115-131.
