CC BY
133
УДК 81 +81' 27
ПРОЯВЛЕНИЕ ВНУТРИЯЗЫКОВОЙ И МЕЖЪЯЗЫКОВОЙ ФОНЕТИЧЕСКОЙ ИНТЕРФЕРЕНЦИИ В РЕЧИ УЧАЩИХСЯ РЕСПУБЛИКИ БАШКОРТОСТАН
© О. В. Прядильникова
Башкирский государственный университет Россия, Республика Башкортостан, 450074 г. Уфа, ул. Заки Валиди, 32.
Тел.: +7 (347) 281 76 08.
E-mail: [email protected]
Статья посвящена проблеме исследования двух разновидностей фонетической интерференции: внутриязыковой (взаимодействие различных видов русского литературного языка) и межъязыковой (порождения и восприятия речи на неродном языке), проявляющихся в речи учащихся профессионального училища.
Ключевые слова: внутриязыковая фонетическая интерференция, межъязыковая фонетическая интерференция, гласные, согласные.
Исследования влияния фонетической интерференции на качество усвоения русского литературного языка неизменно представляют теоретический и практический интерес современной лингвистики. Причем при решении проблемы регионально обусловленной произносительной нормы учитываются не только внутрилингвистические (структурные), но и внелингвистические аспекты рассматриваемых языковых явлений. Фактический материал по уяснению корреляции между речью индивида и его социальными характеристиками рассматривается во всех современных орфоэпических исследованиях.
Настоящая статья посвящена анализу двух разновидностей фонетической интерференции: внутриязыковой (взаимодействие различных видов русского национального языка - КЛЯ, РР, территориальные диалекты) и межъязыковой (порождение и восприятие речи на неродном языке), проявляющейся в речи учащихся профессионального училища. В число социальных характеристик наших информантов мы включили место рождения и место длительного проживания (небольшие города и деревни в радиусе 150 км от Уфы), возраст, пол, социальное и культурное положение, языковое происхождение (диалектное, национальное). Эксперимент подтвердил наши предположения, что на частоту проявления интерференции оказывают различное влияние социо-биопсихологические страты, имеющие определенные градации. Страты «место рождения», «родной язык», «тип билингвизма» были исследованы в нашем эксперименте, они оказались существенными для выявления диалектного произношения и всех типов интерференции на фонетическом уровне, выступили сводной моделью «социолекта», отразили сущность его как объекта исследования. Как страты, так и их градации мы сбалансировали с помощью графа, включающего частные статистические модели социолектов, дающих возможность выявить существенность/несущественность страт и их иерархию по силе влияния на исследуемые лингвистические признаки. «Пол», «возраст», «образование» в нашем исследовании не
стратифицированы, т.к. в эксперименте приняли участие только юноши примерно одного возраста (16-18 лет), учащиеся профессионального училища. Здесь необходимо некоторое уточнение: для выяснения уровня усвоения произносительных норм мы представили результаты ответов 100 учащихся первого курса и ответы этих же учащихся на втором курсе. Сравнение результатов позволило сделать вывод о наибольшей устойчивости просторечного произношения (например, в словах позвонит, включит, красивее и др.) и о полном исчезновении грубых просторечных ошибок и ярких диалектных особенностей (проловка, верба, поняла, сдала и др.). Исключение составили не больше десятка слов с грубым просторечным ударением, как например, в слове завидно, которое упорно произносят с ударением на первом слоге, или слово средства с ударением на последнем. Отмечено безошибочно-правильное произношение иноязычных слов и терминов, усвоенных и употребляемых в учебной коммуникации, замечена общая тенденция закрепления слова в иноязычной окраске и случаи вариантного произношения русифицированных иностранных слов. Несмотря на то, что резко сократилось количество грубых ошибок, обусловленных как межъязыковой, так и внутриязыковой интерференцией (периут, икэс, чумодан, вапше, пылаток и пр.), среди устойчивых маркированных особенностей произношения достаточно часто встречаются нарушения в произношении единичных грамматических форм слова. Обнаруживается связь с контекстом высказывания, когда при правильном ударении торты, кусочек торта, возможен вопрос: «А у вас торты (торта) свежие?» Были отмечены особенности произношения наиболее частотных слов в зависимости от темпа и жанра текста.
Теоретическим основанием нашего исследования фонетической интерференции во внутриязыковой и межъязыковой ее разновидностях явилась точка зрения В. А. Виноградова, высказанная им в определении интерференции: «Интерференция - взаимодействие языковых систем в условиях двуязычия, складывающегося либо при языко-
вом контакте, либо при индивидуальном усвоении неродного языка; выражается в отклонениях от нормы в системе второго языка под влиянием первого» [1, с. 197]. Мы принимаем также его дефиниции диглоссии как «одновременное существование в обществе двух языков или двух форм одного языка, применяемых в разных функциональных сферах» [1, с. 136] и конвергенции как «сближение или совпадение двух и более лингвистических сущностей» [1, с. 234]. На наш взгляд, очень важно, что В. А. Виноградов, вслед за У. Вайнрайхом, интерференцией считает результаты как внутриязыковых, так и межъязыковых контактов, причем «несущественно, являются ли две взаимодействующие системы «языками», «диалектами одного языка» или «разновидностями одного диалекта » [2, с. 23].
Таким образом, мы находим возможным рассматривать проблему фонетической интерференции в двух ее разновидностях:
1) внутриязыковой (взаимодействие кодифицированной литературной речи и территориальных диалектов);
2) межъязыковой (порождение и восприятие речи на неродном языке).
Рассмотрим первый вид интерференции -межъязыковую фонетическую интерференцию. Среди факторов, порождающих интерференцию, в первую очередь, были выделены структурные расхождения между языками, сложившаяся в сознании билингва определенная картина пользования языком, недостаточное знание лексического и грамматического материала изучаемого языка, отсутствие навыков применения усвоенного материала, «психологический барьер». Учитывались социальные факторы: одноязычная и многоязычная среда, язык воспитания и обучения, возраст, сфера деятельности и интересов, социальная среда, уровень образования и место его получения (город или село). Доказано, что в прямой зависимости от этих факторов находится и степень интерференции - сильная, умеренная, слабая, едва заметная, нулевая. Согласно схеме определения степени интерференции, предложенной Л. Л. Аюповой [3], сильная интерференция, как правило, встречается в речи билингвов комплексно - на фонетическом, лексикосемантическом, грамматическом, синтаксическом уровнях. Данная интерференция проявляется в основном в фонетических явлениях, связанных с произношением согласных, а также местом ударения. Едва заметная интерференция выражается в наложении интонации, мелодики родной речи на правильную речь билингвов на втором языке. Вопрос о том, до какой степени необходимо преодоление интерференции, в методической практике решается в зависимости от коммуникативных целей билингва, его способности добиваться взаимопонимания на двух языках. При небольшой степени акцента некоторое своеобразие, необычность речи говорящего могут способствовать улучшению коммуникации.
В области фонетики интерферентные явления в русской речи татар и башкир билингвов обусловлены, прежде всего, отличиями в артикуляционной базе, своеобразием фонемного инвентаря, спецификой звуковых законов тюркских и русского языков, различным характером их просодических систем. Вся совокупность отклонений от произносительных норм русского языка во второязычной речи билингвов составляет основу так называемого тюркского национального акцента.
Вокализм. Фонематическая противопоставленность гласных башкирского и татарского языков в известной степени отражается в русской речи билингвов. Интерферирующее влияние родного языка на русскую речь билингвов в области вокализма поддерживается и спецификой словесного ударения в русском и тюркских языках. Как известно, тюркское ударение фиксированное, оно обычно падает на последний слог слова. Будучи по фонетической сущности силовым, ударение здесь не предполагает долгого произношения ударного гласного, а в русском языке гласные ударного слога, как отмечалось выше, всегда произносятся дольше, чем безударные.
Труднее всего усваивается такой специфический для их родного языка признак русского ударения, как разноместность. Экспериментально установлено, что долгие гласные в тюркских языках с фонематической оппозицией гласных по долготе / краткости, по сонорной длительности превосходят краткие гласные в полтора - два раза, а ударные гласные в русском языке при прочих равных условиях в среднем в полтора раза сильнее безударных. Отчасти этим вызван тот факт, что билингвы в русской речи идентифицируют русские ударные гласные с долгими гласными родного языка и произносят их более длительно, чем в речи самих русских.
Консонантизм. Наши наблюдения позволяют сделать выводы относительно специфических особенностей в области консонантизма в речи учащихся, обучавшихся в школе на родном языке и изучавших отдельным предметом русский язык. Обращаем внимание на полногласие: переспектива, жызен, «Нёдоросыл\ Это явление, свойственное русским говорам, замечает М. З. Закиев: «Одним из свойств татарского языка является «полногласие», которое означает, что в словах в одном слоге не допускается стечение двух согласных (кроме рт и лт) или двух гласных» [4, с. 143], поэтому при усвоении слов русского языка стечение двух согласных устраняется протезой, эпентезой, апокопой.
Устранение стечения двух согласных протезой: эфтарой, эсмотрит, эпентезой: цыветы, жызин, кырупа, шытук; канкирётный, апокопой:]е ’с — есть, жыс — жизнь, болес — болезнь, шес’ — шесть.
Позиционно не обусловленные варианты звонких и глухих согласных в русской речи билингвов встречаются при сильной интерференции. Нами были отмечены только примеры позиционной
мягкости шипящих. Такое произношение объясняется влиянием родного языка, в котором звонкие согласные употребляются только в определенных условиях или в заимствованных словах. Стихийное стремление к максимальному приспособлению позиционных черт согласных родного языка в плане твердости/мягкости звуков часто предопределяет фонетические ошибки в русской речи. Источником ошибок можно назвать различение в тюркских языках палатального и лабиального сингармонизма. Причем влияние лабиальной гармонии гласных на русскую речь менее заметно, нежели влияние палатального (небного) сингармонизма, предполагающего наличие в пределах фонетического слова однотипных по месту образования гласных. Под влиянием этого закона в русской речи носителей тюркского двуязычия возникают трудноискорени-мые фонетические ошибки [5].
Сравнение с русским литературным языком показало, что русская речь тюркоязычного населения в некоторых случаях немного отличается от нормированного языка, в большинстве случаев не отмечено или почти не замечено признаков фонетической интерференции, и только 10% наших респондентов показали системную интерференцию на фонетическом уровне. Татары и башкиры многих населенных пунктов Башкирии, осваивая русский язык в его местной диалектной разновидности, приобрели многие черты, свойственные среднерусским говорам. Например, в области согласных: 1) произношение долгого твердого [ш] и [ж]: ишшо, шшытал"и, шшот; йежжу;
2) отдельные случаи утраты интервокального /]/ с последующим стяжением гласных: вына]ет® вынат, быва]ет®5ыват;
3) упрощение конечных сочетаний [ст], [с'т']: хвос, мос, кус, влас"
4) глагольные формы с выровненными основами по основе на задненебный согласный: толк ошь, зажг'ошь, стерег'ом;
5) личное местоимение 3 лица с предлогом, не имеющее начального [н’]: у ёй; (в словаре с. Надеждино было представлено произношение: к иму, с имя, и др., не отмеченное в наших исследованиях и наблюдениях);
6) диалектные огласовки местоимений [ч’о] - что, с какей-то - с какой-то, ёйная — ее, ихний, ихий — их;
7) явление регрессивной ассимиляции в сочетаниях [вн]: д'ир'ёмна; диссимиляции: кажный и др.
Второй тип интерференции «КЛЯ - территориальные диалекты».
На основании экспериментальных данных мы выделили всего один тип внутриязыковой фонетической интерференции в рамках русского национального языка, не включив в наши исследования контакты типов языка как с КЛЯ, так и за его пределами. Выбор типа интерференции «КЛЯ - территориальные диалекты» обусловлен не столько наличием данных типов интерференции в речи наших информантов
(более широко представлен в ней тип «КЛЯ - просторечие»), сколько задачами исследования.
Естественно, что наиболее последовательно в диалектах выражены те явления, которые поддерживаются нормами литературной орфоэпии, а иногда - орфографии. Но явление яканья со всеми его разновидностями довольно стойко держится в речи, хотя и противоречит орфоэпическим и орфографическим нормам. Сохранение диалектных черт наблюдается в речи информантов, проживавших до поступления в училище в цельных больших массивах северной части республики (полное оканье) или в селах, удаленных от крупных культурных центров (таково яканье, идущее полосой с северо-запада на юго-восток - от Шарана до Акъяра). Неизменно в течение нескольких лет мы отмечаем системное оканье учащихся из деревни Ирныкши, а также своеобразие говора д. Красный Кушак Зила-ирского района с его аканьем, яканьем, утратой смыка при произношении аффрикат и другими чертами. В исследованиях последних лет в наших наблюдениях над спонтанной речью учащихся были представлены единичные примеры яканья (2%) в речи учащихся из деревень Каноникольское и Красный Кушак Зилаирского района, №140, 142 [6].
Однако под влиянием литературного языка, тем более в условиях междиалектного общения, неизбежно происходит стирание наиболее ярких диалектных черт, особенно в последние десятилетия: разрушается полное оканье даже в северной части Башкирии; мягкость одиночных шипящих спорадически отмечена в говоре лишь одного села; неповсеместны: ассимиляция согласных в сочетании - бм -, упрощение конечного твердого сочетания - ст, совпадение форм дательного и творительного падежей. мн. ч. имени существительного. В наших исследованиях не было выявлено примеров цоканья, утраты смыка при различении аффрикат. В южнорусских говорах Башкирии у фрикативное нередко заменяется г взрывным, - т’ мягкое в 3 л. глаголов - твердым - т. Тесные и постоянные языковые контакты представителей разных наречий приводят к тому, что намечается ослабление противопоставленности соответственных явлений, поскольку происходит проникновение некоторых северных диалектных черт в говоры южного типа и, наоборот, южных - в северные, т. е., в одной частной диалектной системе начинают сосуществовать противоположные члены соответственного явления, взаимно исключающие друг друга [6].
В южнорусские говоры Башкирии проникают северные по природе черты: элементы оканья (особенно на стыке с окающими структурами), стяжен-ные формы прилагательных и глаголов. С другой стороны, структура севернорусских говоров Башкирии наполняется южными по происхождению элементами. Во многих окающих говорах северного и особенно среднерусского образца (например, у учащихся из с. Губаревка Миякинского района
Башкирии, №81) появляются элементы аканья и яканья (без заметных закономерностей выражения); формы типа «у женё», «у менё»; словоформы «п’атны», «окны», «реб’аты» [7].
В заударном открытом слоге особенно много случаев перехода и в е, причем не только после мягких, но и после твердых согласных: рвале, поса-диле, пътер ’але, изучиле, партэ, цыпл ’атэ и т.п. О фонетической природе рассматриваемого явления говорит факт употребления е (из и) в различных грамматических формах: в госте ход’ут, стоят у двёре, што за люде [8]. Влияние языков тюркской группы частично касается грамматического строя русских говоров, проявляясь, прежде всего, в трансформации категории рода: оформление существительных мужского рода по типу слов женского рода и наоборот. Это явление поддерживается системой русского языка, допускающей родовые дуплеты даже в пределах одного диалекта. Среди причин, способствующих изменению категории рода, мы называем отмеченные в эксперименте факты разрушения категории среднего рода, связанные с закономерностями фонетической системы окающих говоров и говоров с неполным аканьем с их нечетким произношением заударных гласных в существительных среднего рода (вс’а тела болит). Нечеткость произношения заударных гласных в согласующихся с существительными среднего рода прилагательных и неличных местоимений приводит к усечению конечного заударного гласного и переходу слов среднего рода в мужской (новый платье, такой акошка, две платий) [8]. Некоторые диалектные особенности наречий, свойственные Центральным районам Европейской части России, «в условиях междиалектного контактирования теряют характер черт одного из наречий и становятся чуть ли не общими для русских говоров Башкирии любой системы» [7, с. 17]. Черты диалектного произношения встречаются в потоке спонтанной речи несравненно реже, чем примеры просторечного произношения, которое встречается даже у носителей строгого литературного языка. Тем не менее сравнение количества ошибок учащихся двадцатилетней давности с современными данными дают основание считать, что до сих пор диалектные произносительные ошибки остаются в числе «наиболее устойчивых, маркированных и широко распространенных» [9, с. 346] реализаций региональной фонетики. Несмотря на то, что современный языковой стандарт допускает большие, чем прежде, нормативные колебания, не преодоленные учащимися, диалектные фонетические явления воспринимаются как нарушение произносительной нормы. Общая же тенденция изменения всей фонетической системы проявляется в ее сближении с литературным языком.
Наши исследования позволили выявить различия в проявлении межъязыковой и внутриязыковой интерференции в речи учащихся.
Для межъязыковой интерференции свойственна неверная реализация гласных в связи с ошибками в артикуляции согласных. Причем большая часть ошибок представляет собой нарушение ор-фофонических норм: недостаточно твердые, недостаточно мягкие, недостаточно аффрицированные согласные, более закрытые или более открытые, чем в норме, замена аффрикат щелевыми согласными; гласные, излишне дифтонгоидные гласные после мягких согласных и др.
При внутриязыковой интерференции ошибки в произношении гласных более независимы, они и не связаны с реализацией мягкости. Таким образом, при внутриязыковой интерференции системные нарушения были более значительны. На результат интерференции влияют не только различия во взаимодействующих звуковых системах (различия в количестве и составе фонем, их дистрибуция и т.д.), но и то, каким путем происходит само взаимодействие. Так, например, при внутриязыковой интерференции, приводящей к появлению не только диалектных, но и просторечных черт, влияние литературного языка осуществляется через устную его форму. Для межъязыковой, как и для внутриязыковой интерференции, наиболее устойчивыми и распространенными являются орфофонические черты, не затрагивающие фонемного облика, не осознаваемые речевым носителем как отступление от нормы.
Наши исследования показали, что большинство произносительных отклонений от нормы в речи учащихся профессионального училища нельзя трактовать только как порождение внутриязыковой или межъязыковой интерференции. Однако анализ полученных результатов необходим для построения стратегии обучения и стратегии усвоения более высоких ступеней коммуникативных качеств речи.
ЛИТЕРАТУРА
1. Виноградов В. А. Диглоссия. Интерференция. Языковая ситуация // Лингвистический энциклопедический словарь. М., 1990. С. 684.
2. Вайнрайх У. Языковые контакты: Состояние и проблемы исследования. Киев: изд-во Киев. ун-та. 1979. С. 263.
3. Аюпова Л. Л. Вопросы социолингвистики: типы двуязычия в Башкирии. Свердловск. 1988. С. 69.
4. Закиев М. З. Основные этапы формирования татарского языка // Формирование и функционирование татарского языка: Межвуз. сборник научных трудов. Казань. 1986. С. 133-155.
5. Прядильникова О. В. О некоторых фонетических диалектных явлениях в современной речи // Система языка: синхрония и диахрония. Межвуз. сб. научн. статей. Уфа. 2009. С. 217-222.
6. Прядильникова О. В. О некоторых источниках отступлений в реализации произносительной нормы // Lingua mobilis. Янв. 2009. №15. С. 99-115
7. Здобнова 3. П. Атлас русских говоров Башкирии (в 2-х частях): Ч. 1. Уфа. 2004. С. 176.
8. Здобнова З. П. Судьба русских переселенческих говоров в Башкирии. Уфа, 2001. С. 155.
9. Лаптева О. А. Живая русская речь с телеэкрана. Разговорный пласт телевизионной речи в нормативном аспекте // Вопросы культуры речи. М., 2000. С. 520.
Поступила в редакцию 26.03.2010 г.
