CC BY
123
УДК 343.131.6
Л.А. Шестакова*
ПРОВЕДЕНИЕ МЕДИАЦИИ ДО ВОЗБУЖДЕНИЯ УГОЛОВНОГО ДЕЛА:
ПЕРСПЕКТИВЫ ДЛЯ РОССИИ**
В статье предлагается возможная модель использования медиации в уголовном процессе России. Также рассматриваются особенности использования восстановительных процедур в зарубежных странах.
Ключевые слова: Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации, восстановительное правосудие, медиация, уголовная юстиция.
Не будет преувеличением утверждать, что все споры в уголовно-процессуальной науке возникают и разрешаются в том или ином контексте проблемы соотношения публичного (публичноправового, официального) и диспозитивного (частноправового, частного) начал в уголовном процессе. Все признаки кризиса национальных систем уголовного судопроизводства так или иначе обусловлены дисбалансом публичного и диспозитивного начал, а значит, все реформы в уголовном процессе, как правило, осуществляются с целью ликвидации этого дисбаланса в наиболее пригодном для конкретной страны на данном историческом этапе варианте. Одним из возможных вариантов такой «золотой середины» является использование в уголовном процессе альтернативных (восстановительных) процедур, о чем далее и пойдет речь.
Изучая тенденции изменения уголовно-процессуального законодательства, можно утверждать, что упрощенные (ускоренные) формы производства по уголовному делу в том или ином виде существуют во всех странах мира. Российский законодатель также очевидно встал на этот путь реформирования уголовного процесса (ст. 25, 28, 28.1, 427, 431, 432 УПК РФ, а также главы 32.1, 40, 40.1 УПК РФ). Однако представляется, что законодатель все же должен обратить свое внимание не только на упрощенные процедуры, но и на социально насыщенные формы отправления правосудия по уголовным делам, к которым в полной мере относятся восстановительное правосудие и медиация как одна из его наиболее эффективных процедур. Восстановительное правосудие ставит своей целью реальное разрешение уголовно-правового конфликта, возмещение вреда потерпевшему, реинтеграцию правонарушителя в
общество. Под медиацией, в свою очередь, понимается совокупность процессуальных мер, позволяющих потерпевшему и лицу, подлежащему уголовному преследованию, активно участвовать в преодолении трудностей, вытекающих из факта совершения преступления, при непосредственном участии независимого третьего лица и при условии, что стороны конфликта добровольно соглашаются с применением этих мер.
Поскольку медиация по уголовным делам в России не проводится, мы обратились к опубликованной практике использования медиации в уголовном процессе зарубежных стран.
Реализация восстановительных процедур в зарубежных государствах имеет общие и особенные черты. Общей тенденцией последних десятилетий для государств, которые только встали на путь поиска новых путей ускорения, упрощения и одновременной гуманизации уголовного судопроизводства, является постепенное внедрение медиации в уголовный процесс посредством реализации исследовательских экспериментальных программ. Например, первые проекты по применению медиации для разрешения уголовно-правовых конфликтов в Финляндии осуществлялись в 1983 и 1984 гг. в г. Вантаа и проводились тремя исследователями. В течение нескольких лет количество подобных экспериментов резко возросло. Уже к 1990 г. исследования проводились на базе 25 муниципалитетов, а в 1991 г. их насчитывалось уже 40. К 1996 г. приблизительно 75 % населения Финляндии имели возможность прибегнуть к процедуре медиации. В 1985 г. в Австрии была разработана модель медиации для внесудебного разбирательства дел несовершеннолетних нарушителей, которая получила широкое распространение в рамках уголовного судопроизводства.
* © Шестакова Л.А., 2013
Шестакова Любовь Александровна (lyuboshestakova@yandex.ru), кафедра уголовного процесса и криминалистики Самарского государственного университета, 443110, Российская Федерация, г. Самара, ул. Акад. Павлова, 1
** Исследование выполнено при финансовой поддержке РГНФ проекта проведения научных исследований («Компромисс как форма судопроизводства по уголовным делам: традиции, заимствования, перспективы»), проект № 13-13-63003.
В 1989 г. она была закреплена законодательно. С 1992 г. эта форма внесудебного разбирательства распространилась также на дела взрослых правонарушителей, сначала в виде экспериментальной модели, которая впоследствии (с 1 января 2000 г.) приобрела силу закона. И наконец, в июне 2003 г. был принят австрийский Федеральный закон о медиации [1].
Также стоит отметить, что во многих странах восстановительные процедуры первоначально применялись в конкретных видах производств, чаще всего применительно к несовершеннолетним. Затем уже они получили более широкое распространение. Так, в Италии отправление несовершеннолетнего для прохождения процедуры медиации не является четко закрепленным в законе и становится возможным благодаря расширительному толкованию отдельных положений закона. Прокуроры наиболее часто направляют дела несовершеннолетних в специальные центры для проведения процедуры медиации, ссылаясь на статью Кодекса об оценке личности несовершеннолетнего в ходе предварительного расследования и/или предварительного слушания дела. По заказу прокурора центры по примирению проводят предварительное расследование: изучают семью несовершеннолетнего, его ближайшее окружение и друзей. Центры примирения информируют прокурора и/или судью, судебные социальные службы о результатах предварительного расследования или результатах процедуры примирения сторон, если таковое им было поручено. В случае успешного примирения сторон прокурор принимает решение о прекращении дела. Судьи, направляя дела в центры примирения для проведения медиации и предварительного расследования, чаще всего используют норму направления на досудебную пробацию. Судья может направить дело в судебную социальную службу и/или в центр примирения [2].
В работе ученых института Смитта г. Лондона систематизированы результаты применения альтернативных процедур в Великобритании. Это работа вызывает особо доверие, т. к. данные отбирались рандомизированным образом из различных источников (дела, поступившие из суда, от полиции, из различных регионов и др.) и на разных стадиях уголовного процесса. С целью исключения частного усмотрения при отборе материала использовалась методика, разработанная медиком Рональдом Фишером. В соответствии с данной методикой исследования, оцениваемые ниже 4 баллов, не принимались в расчет. Вот к каким результатам пришли ученые института: 1) жертвы и правонарушители, которые соглашаются на переговоры в рамках процедуры медиации, остаются более удовлетворенными по сравнению с теми, кто отказался от нее; 2) правонару-
шители, которые участвовали в процедуре медиации, совершают меньше повторных преступлений, чем те, кому было назначено лишение свободы или иные «классические» наказания; 3) результаты применения альтернативных мер были лучше по насильственным преступлениям с серьезными последствиями, чем по преступлениям против собственности; 4) альтернативные меры показали результаты лучше по тем преступлениям, где жертвой было физическое лицо, нежели где вред причинялся исключительно публичным интересам или юридическому лицу; 5) прямая медиация (так называемые встречи правонарушителя и жертвы лицом к лицу) показала результаты лучшие, чем непрямая медиация (коммуникация между жертвой и преступником посредством писем или переговоров медиатор — жертва, медиатор — правонарушитель).
В Англии медиация в большинстве случаев позволила снизить переживания у жертв от совершенного в отношении них преступления, снизить уровень рецидивизма, восстановить мирные отношения между сторонами преступления, возместить вред жертве преступления, существенно снизить государственные расходы. К слову, об экономии расходов. Проведение одной конференции или встречи восстановительного правосудия в Англии стоит 25 фунтов, а стоимость одного года тюремного заключения (по статистике ,ли-шение свободы сроком на один год — самое распространенной наказание в Англии) стоит 1000 фунтов. Таким образом, при эффективности проведенных медиационных встреч экономия составит тысячи фунтов.
Однако в некоторых случаях применение медиации приводило к прямо противоположным результатам, а именно по таким делам, как вождение в нетрезвом виде; преступления против собственности, совершенные австралийскими аборигенами; преступления против собственности, совершенные несовершеннолетним юношами в Вифлееме. Однако в работе указывается, что примеры негативных результатов от применения медиации достаточно малочисленны, чтобы повлиять на общую статистику, к тому же медиация по преступлениям, совершенным нетрезвыми водителями, скоро стала давать положительные результаты. К какому же выводу приходят авторы? На момент опубликования указанного исследования восстановительные процедуры применялись локально и варьировались от «района» их применения. Авторы считают, что медиационные процедуры показали свою эффективность, а для достижения наилучшего результата необходимо их использование на уровне национальной политики государства [3].
Основываясь на анализе зарубежной практики использования восстановительных процедур, при-
веденном выше, и исходя из того, что процедуры медиации дают наибольший эффект до официального расследования дела и привлечения виновного к уголовной ответственности, представляется возможным говорить о модели применения медиации до возбуждения уголовного дела и в России.
В науке уголовного процесса, как известно, выделяются два принципа, на которых может быть построено должное уголовное преследование. Один из них — принцип законности, который предполагает, что компетентное должностное лицо обязано возбуждать уголовное преследование в каждом случае совершения преступления вне зависимости от каких бы то ни было иных соображений. Данное теоретическое положение находит свое отражение в ч. 2 ст. 21 УПК РФ, согласно которой в каждом случае обнаружения признаков преступления прокурор, следователь, орган дознания и дознаватель принимают предусмотренные законом меры по установлению события преступления, изобличению лица или лиц, виновных в совершении преступления. Второй принцип — принцип целесообразности, в соответствии с которым лицо, уполномоченное возбуждать уголовное преследование, имеет право в каждом отдельном случае оценить целесообразность и необходимость возбуждения дела. Иначе говоря, у должностного лица есть возможность отказаться от возбуждения преследования по причинам, не являющимися юридическими и не связанными с недостаточностью доказательств. Очевидно, что вопрос о допустимости применения альтернативных уголовному преследованию мер во многом зависит от того, какой из указанных принципов лежит в основе правовой системы того или иного государства (цит. по [4, с. 37]). Как представляется, применение альтернативных способов разрешения уголовно-правовых конфликтов на основе принципа целесообразности (дискреционности) позволит снизить неоправданные затраты государства, сэкономленные средства направить на развитие и совершенствование правоохранительной и судебной системы, оптимизировать нагрузку на органы расследования, прокуратуру и суды, создать нормальные условия для их деятельности. После чего можно будет предъявлять более серьезные требования к результатам их деятельности [5]. И что также немаловажно, целесообразность как основание деятельности уполномоченных должностных лиц при принятии решений по уголовным делам позволит отказаться от необходимости перманентного изменения уголовно-процессуального законодательства.
Согласно ст. 7 УПК РФ, принцип законности предполагает осуществление уголовно-процессуальной деятельности только в соответствии с уголовно-процессуальным законом и установленны-
ми им правилами. Однако и ныне действующее законодательство (хотя и совершенно недостаточно) требует от правоприменителей, чтобы они руководствовались необходимостью наиболее эффективного и справедливого применения закона для защиты как публичных интересов, так и прав, свобод и законных интересов человека (ст. 17, 25, 28 и другие УПК РФ). Следовательно, если принцип целесообразности (дискреционности) будет закреплен в УПК РФ и механизм его реализации не будет противоречить установленным в нем правилам, то в этих случаях целесообразность не может противоречить законности, так как она будет предусмотрена и предопределена законом [6]. Представляется, что в уголовно-процессуальном законе принцип целесообразности мог бы быть сформулирован и закреплен в виде ст. 7.1 УПК РФ.
Исходя из заявленных выше положений, представляется необходимым внести изменения также в ст. 21 УПК РФ следующего содержания: «по делам о преступлениях небольшой и средней тяжести, совершенных впервые, следователь с согласия руководителя следственного органа или дознаватель с согласия прокурора вправе отказаться от уголовного преследования, если вина правонарушителя является незначительной и уголовное преследование не вызвано публичным интересом».
В качестве наиболее приемлемых процессуальных институтов, с помощью которых могли бы применяться альтернативные процедуры, следует использовать на стадии возбуждения уголовного дела — порядок отказа от возбуждения уголовного дела, а в ходе расследования, назначения судебного заседания, судебного разбирательства и апелляционного производства — порядок приостановления, а затем и прекращения производства по уголовному делу.
Рассмотрим возможную модель использования медиации до возбуждения уголовного дела. На стадии возбуждения уголовного дела следователь с согласия руководителя следственного органа или дознаватель с согласия прокурора должны иметь право выносить постановление об отказе в возбуждении уголовного дела в связи с примирением сторон. Для этого необходимо внести изменения в ст. 144 УПК РФ (аналогичные тем, которые были произведены в ч. 7 ст. 158 АПК РФ и
ч. 1 ст. 169 ГПК РФ), а именно: продлить срок проверки оснований для возбуждения уголовного дела до 30 дней при выраженном сторонами желании примириться по преступлениям небольшой и средней тяжести, которые совершены впервые (аналогичную точку зрения см. [7, с. 855—857].
Таким образом, дознаватель, орган дознания, следователь, руководитель следственного органа от 3 до 10 дней проводят проверку о любом совершенном или готовящемся преступлении, как это предусмотрено действующей редакцией ст. 144
УПК РФ, и при выявлении повода и оснований для возбуждения уголовного дела небольшой или средней тяжести, при условии если потенциальный потерпевший и подозреваемый установлены, преступление совершено впервые, правонарушитель готов возместить вред, а потенциальный потерпевший готов встретиться с правонарушителем для переговоров, то уполномоченным должностным лицам должно быть предоставлено право предложить сторонам обратиться к медиатору, продлив в установленном законом порядке срок для проверки оснований для возбуждения уголовного дела до 30 дней.
Представляется, что в современных условиях функцию примирения не может осуществлять следователь/дознаватель или прокурор. Современные критерии оценки деятельности этих субъектов делают примирение для них непривлекательным и даже незаконным. Кроме того, медиация — это не просто предложение сторонам примириться, высказанное уполномоченным должностным лицом. Ведущий медиационной встречи осуществляет сложную деятельность, направленную на всестороннюю работу с конфликтом, что возможно только при наличии специальной подготовки медиатора и достаточного количества времени (в изученной нами зарубежной литературе указывается, что положительных результатов можно достичь в среднем после 20 часов работы с участниками конфликта, т. е. это как минимум несколько встреч). Таким образом, логичным представляется вывод о том, что процедуру медиации по уголовным делам должен проводить медиатор, предоставленный специализированной организацией.
При положительном результате проведенной медиации стороны заключают примирительное соглашение. Непосредственно в самом соглашении стороны должны указать свои данные (фамилия, имя, отчество, адрес и место жительства); оговорить обстоятельства совершенного деяния; согласовывать объем причиненного материального и морального вреда, подлежащего заглаживанию; отразить согласие на прекращение уголовного дела; четко описать обязательства виновной стороны в определенный соглашением срок совершить конкретные действия по заглаживанию вреда. Следователь/дознаватель, получив примирительное соглашение, проверяет его на соответствие закону. Если нарушений закона не выявлено, следователь с согласия руководителя следственного органа, а дознаватель с согласия прокурора
выносят постановление об отказе в возбуждении уголовного дела. При недостижении примирения в результате процедуры медиации следователь/ дознаватель возбуждают уголовное дело и далее проводят расследование в установленном законом порядке.
Концепция ювенальной юстиции предполагает, что расследование и судопроизводство по делам несовершеннолетних должно носить пластичный гибкий, более неформальный и упрощенный характер, чем расследование и судебное производство в общем порядке [8, с. 22; 9]. Таким образом, считаем, что предложенная в данной статье модель внедрения медиации в уголовный процесс России может быть апробирована на производстве по делам несовершеннолетних. Как нами уже было отмечено выше, процедуры медиации во многих зарубежных странах впервые стали использоваться именно по делам несовершеннолетних, а впоследствии стали распространятся и на другие категории дел.
Библиографический список
1. Ельчанинов А.П. Зарубежный опыт реализации процедур медиации в уголовно-правовой сфере. Доступ из СПС «КонсультантПлюс».
2. Головизнина М.В. Преступность несовершеннолетних, ювенальная юстиция и восстановительное правосудие в Италии. Доступ из СПС «Консультант-Плюс».
3. Restorative justice: the evidence. URL: http:// www.esmeefairbairn.org.uk/docs/RJ_full_report.pdf.
4. Арутюнян А.А. Концепция восстановительной юстиции и медиации в уголовном судопроизводстве // Вестник Московского государственного университета. Сер.: Право. 2011. № 5.
5. Апостолова Н.Н. Принцип целесообразности (дискреционности) в современном российском уголовном процессе. Доступ из СПС «Консультант Плюс».
6. Апостолова Н.Н. О соотношении законности и целесообразности в российском уголовном судопроизводстве. URL: http://www.juristlib.ru/book_8053.html.
7. Павлушина А.А., Пономаренко В.А. Примирительные процедуры в уголовном процессе: история и современность // Уголовное судопроизводство: теория и практика / под ред. Н.А. Колоколова. М.: ЮРАЙТ, 2011.
8. Нагаев В.В. Ювенальная юстиция. М.: ЮНИ-ТИ-ДАНА, 2012.
9. Шестакова Л.А. Производство по уголовным делам в отношении несовершеннолетних: проблемы правоприменения // Основы экономики, управления и права. 2012. № 4(4). С. 101-107.
L.A. Shestakova*
CARRYING OF MEDIATION BEFORE THE COMMENCE OF A CRIMINAL CASE:
PERSPECTIVES IN RUSSIA
In the article the possible model of usage of mediation in criminal procedure of Russia is suggested. Also features of using restorative procedures in foreign countries are viewed.
Key words: Code of penal procedure of the Russian Federation, restorative justice; mediation; criminal justice.
* Shestakova Lyubov Alexandrovna (lyuboshestakova@yandex.ru), the Dept. of Criminal Procedure and Criminalistics, Samara State University, Samara, 443011, Russian Federation.
