CC BY
175Подводя итог, отметим, что многие из отмеченных в настоящей статье причины отмен приговоров судов районного уровня, постановленных на основании вердикта присяжных заседателей, обусловлены отсутствием соответствующего опыта как у судей районного уровня, так и у прокуроров, поддерживающих государственное обвинение в городских, районных судах. Данное обстоятельство, а также прогнозируемый рост количества уголовных дел, рассматриваемых с участием присяжных заседателей, прослеживающаяся на законодательном уровне тенденция к расширению категорий дел, подлежащих слушанию таким составом суда, позволяет нам прийти к выводу о необходимости систематического обучения государственных обвинителей тактике поддержания обвинения с участием присяжных заседателей. Такое обучение должно осуществляться на специализированных потоках в Университете прокуратуры Российской Федерации, а также в прокуратурах субъектов Федерации и прокуратурах районного звена. В качестве положительного примера можно привести опыт прокуратуры Ленинградской области, в которой на регулярной основе проводятся учебные занятия по вопросам, связанным с поддержанием государственного обвинения с участием присяжных заседателей. Данные занятия проводятся по специально разработанному плану, включающему в себя практические занятия, в ходе которых обсуждаются конкретные проблемы, возникающие в ходе судебного разбирательства, проводятся деловые игры-инсценировки судебных процессов, широко используется посещение судебных процессов в Ленинградском областном суде.
Кроме того, необходимо не только усилить надзор за расследованием уголовных дел, подсудных суду с участием присяжных заседателей с учетом специфики их рассмотрения, но и шире взаимодействовать с органами предварительного следствия по вопросам обеспечения качества формирования доказательственной базы с учетом специфики указанной формы судопроизводства.
Литература и источники
1. Насонов С. А. Формирование коллегии присяжных заседателей: проблемы законодательного регулирования и судебной практики // Актуальные проблемы российского права. 2014. № 12. С. 2841-2846.
2. Уголовное дело Приозерского городского суда №1-2/2019.
3. Фалилеев В.А. Демонстрационный характер формирования доказательств, представляемых суду присяжных // Законность. 2017. №8. С. 8-11.
4. Уголовное дело Лодейнопольского городского суда № 1-89/2018.
5. Уголовное дело Выборгского городского суда № 1-169/2019.
References and Sources
1 Nasonov S.A. Formirovanie kollegii prisyazhnyh zasedatelej : problemy zakonodatel'nogo regulirovaniya i sudebnoj praktiki // Aktual'nye problemy rossijskogo prava. 2014. № 12. S. 2841-2846.
2. Ugolovnoe delo Priozerskogo gorodskogo suda №1-2/2019.
3. Falileev V.A. Demonstracionnyj harakter formirovaniya dokazatel'stv, predstavlyaemyh sudu prisyazhnyh // Zakonnost'. 2017. №8. S. 8-11.
4. Ugolovnoe delo Lodejnopol'skogo gorodskogo suda № 1-89/2018.
5. Ugolovnoe delo Vyborgskogo gorodskogo suda № 1-169/2019.
КУЛИК НИКОЛАИ ВАЛЕНТИНОВИЧ - кандидат юридических наук, доцент кафедры прокурорского надзора и участия прокурора в рассмотрении уголовных гражданских и арбитражных дел Санкт-Петербургского юридического института (филиала) Университета прокуратуры Российской Федерации.
СЕРОВА ЕЛЕНА БОРИСОВНА - кандидат юридических наук, заведующая кафедрой уголовного процесса и криминалистики Санкт-Петербургского юридического института (филиала) Университета прокуратуры Российской Федерации ([email protected]).
ЧЕРНОВОЛ ИННА ВЛАДИМИРОВНА - кандидат юридических наук, начальник уголовно-судебного управления прокуратуры Ленинградской области.
KULIK, NIKOLAY V. - PhD in Law, Associate Professor, Department of Prosecutorial Supervision and Participation of the Prosecutor in Criminal Civil and Arbitration Cases, St. Petersburg Law Institute (branch) of the University of the Prosecutor's office of the Russian Federation ([email protected]).
SEROVA, ELENA B. - Ph.D. in Law, Head of the Department of Criminal Procedure and Criminalistics of the Saint Petersburg Law Institute (branch) of the University of the Prosecutor's office of the Russian Federation ([email protected]).
CHERNOVOL, INNA V. - Ph.D. in Law, Head of the Criminal-Judicial Department of the Leningrad region Prosecutor's office.
УДК 343.136
МАШИНСКАЯ Н.В.
ПРОЦЕССУАЛЬНЫЕ ПОЛНОМОЧИЯ РУКОВОДИТЕЛЯ СЛЕДСТВЕННОГО ОРГАНА И ПРОКУРОРА: ПРОБЛЕМЫ СООТНОШЕНИЯ
Ключевые слова: руководитель следственного органа, прокурор, прокурорский надзор, предварительное следствие, законность.
Автор анализирует законодательное регулирование полномочий руководителя следственного органа и прокурора по осуществлению процессуального контроля и надзора за производством предварительного следствия. На основе исследования формулируется вывод о необходимости перераспределения надзорно-контрольных полномочий между указанными должностными лицами в целях обеспечения задач уголовного судопроизводства. В частности, наделение прокурора полномочиями согласовывать ходатайства следователя об избрании меры пресечения, производстве следственных и иных процессуальных действий, допускаемых на основании судебного решения, положительно отразится не только на законности и обоснованности ограничения конституционных прав граждан, но также позволит прокурору своевременно вникнуть в существо обвинения, доказательственную базу, что впоследствии обеспечит и качество предварительного следствия, и качество поддержания государственного обвинения.
MASHINSKAYA, N.V.
PROCESSUAL POWERS OF THE HEAD OF THE INVESTIGATIVE AUTHORITY AND THE PROSECUTOR:
PROBLEMS OF CORRELATION
Keywords: head of the investigative authority, prosecutor, prosecutor's supervision, preliminary investigation, legality.
The author analyzes the legislative regulation of competence of head of the legislative authority and prosecutor in the process of implementation the processual control and the supervision of preliminary investigation. Based on the research it is formulated the conclusion about the necessity of redistribution of control and supervisory competence between these public officials in order to ensure the goals of criminal proceedings. In particular, empowering the prosecutor to agree on the investigator's petition for taking a preventive measure, conducting investigative and other procedural actions that are allowed on the basis of a court decision will not only positively affect the legality and validity of limiting the constitutional rights of citizens, but also allow the prosecutor to delve into the substance of the charge in a timely manner, evidence base, which subsequently will ensure both the quality of the preliminary investigation and the quality of maintaining the state prosecution.
Федеральным законом от 5 июня 2007 г. № 87-ФЗ и 6 июня 2007 г. № 90-ФЗ перераспределены процессуальные полномочия между руководителем следственного органа и прокурором, что обусловливает необходимость анализа их процессуального статуса одновременно. Примечательно, что и на прокурора, и на руководителя следственного органа законодатель возложил несколько задач. На прокурора - осуществление уголовного преследования и надзорных полномочий, что вытекает из ч. 1 ст. 37 УПК РФ, п. 47 ст. 5 УПК РФ. На руководителя следственного органа - осуществление уголовного преследования, что следует из п. 47 ст. 5 УПК РФ и ч.2 ст. 39 УПК РФ, полномочия по руководству и процессуальному контролю за предварительным следствием (ч.1,3,4 ст. 39 УПК РФ).
Полномочия руководителя следственного органа и прокурора по осуществлению функции обвинения не «пересекаются» между собой. Осуществляя уголовное преследование, они действуют на разных этапах производства по делу, обеспечивая преемственность в ее реализации. Исходя из содержания ч.1 ст. 37 и ч.1, 3 ст. 39 УПК РФ, следует, что прокурор утратил полномочия по руководству за предварительным следствием, поскольку действующим законом они переданы руководителю следственного органа.
Контрольно-надзорные полномочия по отношению к следователю сосредоточены в руках разных должностных лиц и реализуются в одной и той же стадии - предварительного расследования. Процессуальный контроль обязан осуществлять руководитель следственного органа (ч.1 ст. 39 УПК РФ), а надзорные полномочия закреплены за прокурором и установлены ч.1 ст. 37 УПК РФ, а также ст.27 и 29 Федерального закона «О прокуратуре Российской Федерации» (далее - ФЗ «О прокуратуре»).
Прежде чем анализировать полноту и целесообразность контрольно-надзорных полномочий указанных должностных лиц за предварительным следствием, представляется необходимым вникнуть в лексическое значение понятия «контроль» и «надзор». В словаре русского языка С.И. Ожегова под контролем понимают проверку, а также постоянное наблюдение в целях проверки или надзора, а семантическое значение слова «надзор» означает орган, группа лиц для наблюдения за кем-нибудь или чем-нибудь, за соблюдением каких-нибудь правил [1]. Таким образом, слова «контроль» и «надзор» имеют тождественную смысловую нагрузку и содержание. Отсюда следует, что процессуальный контроль руководителя следственного органа и надзор прокурора представляет собой одно и то же направление деятельности, что диктует необходимость установления оптимального баланса между ними с целью определения эффективности в достижении задач уголовного судопроизводства, в качестве которых выступают защита прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений, а также защита личности от незаконного, необоснованного обвинения, осуждения, ограничения ее прав и свобод. Исходя из этого, необходимо проанализировать те контрольно-надзорные полномочия руководителя следственного органа и прокурора, которые направлены на обеспечение законности
и обоснованности принимаемых решений, определяющих судьбу уголовного дела и его участников.
Так, одним из ключевых выводов, формулируемых следователем по результатам расследования уголовного дела, является решение о прекращении уголовного дела, которым фактически оно разрешается, по существу. По действующему уголовно-процессуальному закону следователь обязан утвердить постановление о прекращении уголовного дела руководителем следственного органа (п.9 ч.1 ст. 39 УПК РФ), соответственно, всю проверку соблюдения следователем требований УПК РФ осуществляет руководитель следственного органа. Возложение указанного полномочия на руководителя следственного органа представляется не вполне логичным. Прекращение уголовного дела является одной из форм окончания предварительного следствия. Получив уголовное дело с обвинительным заключением, прокурор имеет возможность изучить фактические обстоятельства уголовного дела, доказательства, положенные в основу обвинения, проверить правильность квалификации, соблюдение требований УПК РФ при совершении следственных и процессуальных действий, прав и законных интересов участников уголовного судопроизводства, выявить допущенные следователем нарушения и своевременно реагировать на них, пользуясь правом, предусмотренным п.2 ч.1 ст. 221 УПК РФ. Однако оперативно проверить законность принимаемого решения о прекращении уголовного дела, по действующему законодательству прокурор не может.
Прекращение уголовного дела всегда затрагивает права участников уголовного процесса: потерпевших, подозреваемых, обвиняемых, их законных представителей, гражданских истцов, гражданских ответчиков, их представителей, поэтому крайне важно не только проверить законность прекращения уголовного дела, наличие оснований и выполнение всех условий для принятия такого решения, но и определить какие последствия повлечет за собой прекращение уголовного дела. На взгляд автора именно прокурор должен оценивать предупредительный эффект принимаемого решения на подозреваемого, обвиняемого, искренность его раскаяния и действительность возмещения либо заглаживания вреда потерпевшему, законность и обоснованность осуществления предварительного следствия в отношении конкретного лица, права и законные интересы несовершеннолетних участников уголовного дела, контролировать правильность выводов следователя о судьбе вещественных доказательств по уголовному делу и других решений, которые связаны с прекращением уголовного дела. Такой порядок в наибольшей степени соответствует не только требованиям ФЗ «О прокуратуре», которым законодатель возлагает обязанность по осуществлению надзора за соблюдением прав и свобод человека и гражданина, установленного порядка разрешения заявлений и сообщений о совершенных и готовящихся преступлениях, выполнения оперативно-розыскных мероприятий и проведения расследования, а также законность решений, принимаемых органами, осуществляющими оперативно-розыскную деятельность, дознание и предварительное следствие (ст. 29 ФЗ «О прокуратуре»), но и потребностям самой практики предварительного следствия.
Существующий в настоящее время порядок, при котором постановление следователя о прекращении уголовного дела утверждает руководитель следственного органа, не всегда содействует своевременности принятия актов прокурорского реагирования на нарушение следователем требований УПК РФ. Иногда уголовное дело к прокурору поступает слишком поздно, только после подписания статистических карточек на прекращаемое уголовное дело, при возникновении сомнений в обоснованности принятого следователем и руководителем следственного органа решения. К сожалению, законодательная регламентация полномочий прокурора в подобных ситуациях далека от совершенства. В этом случае прокурор вправе по письменному мотивированному запросу получить и проверить уголовное дело (ч.2-1 ст.37 УПК РФ).
Во-первых, в юридической литературе критически оценивается правовое содержание и этический уровень такого требования в связи с тем, что прокурор, на которого законом возложена обязанность по осуществлению надзора за предварительным следствием, вправе изучить материалы уголовного дела лишь при наличии «мотивированного письменного запроса». При этом законодатель не указал, кому должен быть адресован запрос, кто и в какой срок его должен рассмотреть, оценить его мотивированность и принять решение [2]. Во-вторых, правило, предусмотренное ч.1 ст. 214 УПК РФ, устанавливает лишь срок, не позднее которого прокурор
обязан отменить постановление о прекращении уголовного дела, признав его незаконным и необоснованным, а в какой срок следователь и руководитель следственного органа обязаны представить прокурору уголовное дело, закон умалчивает. Эпизодичность и избирательность проверки прокурором уголовных дел, прекращаемых следователем, не позволяет реально влиять на состояние законности при производстве по уголовному делу, фактически обесценивает проводимую работу.
Учитывая сказанное, представляется необходимым возложить рассматриваемую обязанность не на руководителя следственного органа, а на прокурора с целью создания надлежащего правового механизма обеспечения прав участников уголовного судопроизводства и эффективности предварительного следствия.
С аналогичной позиции необходимо относиться и к полномочиям руководителя следственного органа, закрепленным в п.4 ч.1 ст. 39 УПК РФ. Прокурор, а не руководитель следственного органа должен давать согласие следователю на возбуждение перед судом ходатайства об избрании, о продлении, об отмене или изменении меры пресечения либо о производстве иного процессуального действия, которое допускается на основании судебного решения. Именно прокурор обязан проверить обоснованность ограничения конституционных прав граждан при заключении под стражу, обыске в жилище, помещении в судебно-медицинский и психиатрический стационар для производства судебной экспертизы, обоснованность наложения ареста на имущество и т.д. Как правильно заметила М.В. Зяблина: «это в полной мере соответствует конституционным положениям, содержащимся в ст. ст. 2, 22 - 25, 46 - 51, 53 - 55 Конституции РФ, и позволяет говорить о том, что прокурорский надзор служит одним из элементов государственного механизма обеспечения конституционных гарантий личности в уголовном судопроизводстве» [3].
С одной стороны, п.8 ч.2 ст. 37 УПК РФ уполномочивает прокурора участвовать в судебных заседаниях при рассмотрении в ходе досудебного производства вопросов об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу, о продлении срока содержания под стражей, либо об отмене или изменении данной меры пресечения, а также при рассмотрении ходатайств о производстве иных процессуальных действий, которые допускаются на основании судебного решения, что предполагает подготовку к участию в судебном заседании четко обоснованной позиции относительно законности и обоснованности принимаемого решения. С другой стороны, закон не позволяет прокурору всесторонне изучить материалы, подготовленные следователем.
Достаточно упомянуть норму, регламентирующую избрание меры пресечения в виде заключения под стражу в отношении задержанного подозреваемого. Уголовно-процессуальный закон допускает задержание подозреваемого на срок не более 48 часов, при этом материалы, обосновывающие необходимость заключения под стражу должны поступить в суд не позднее чем за 8 часов до истечения срока задержания (ч.3 ст.108 УПК РФ). Таким образом, у следователя имеются практически сутки, чтобы произвести следственные действия, добыть доказательства необходимости избрания меры пресечения в виде заключения под стражу и представить их суду. При этом непонятно каким образом и когда должен исследовать материалы уголовного дела прокурор? Действующий УПК не предусмотрел для него такой возможности. Думается, что прокурор должен иметь право не только заочно изучать материалы уголовного дела, представленные следователем, но и лично опрашивать подозреваемого, обвиняемого при рассмотрении вопроса о даче согласия следователю на возбуждение перед судом ходатайства об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу. Как отмечают сами прокурорские работники случаи необоснованного направления в суд ходатайства об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу встречаются не так редко [3].
Наделение прокурора полномочиями согласовывать ходатайства следователя об избрании меры пресечения, производстве следственных и иных процессуальных действий, допускаемых на основании судебного решения, положительно отразится не только на законности и обоснованности ограничения конституционных прав граждан, но также позволит прокурору своевременно вникнуть в существо обвинения, доказательственную базу, что впоследствии обеспечит и качество предварительного следствия, и качество поддержания государственного обвинения. В этой связи представляется необходимым наделить прокурора правом не требовать устранения нарушений федерального законодательства при расследовании преступлений (п.3 ч.2
ст.37 УПК РФ), а давать указания следователю о производстве следственных и иных процессуальных действий, принятии соответствующих решений, которые являлись бы для него обязательными. Прав В.М. Быков в том, что действующая редакция рассматриваемой нормы в силу неконкретности представляет собой общее пожелание, поскольку не возлагает на участников уголовного процесса конкретных прав и обязанностей и является просто призывом [4]. В пользу такого права прокурора высказываются и сами практические работники (следователи, руководители следственного органа, прокуроры).
В настоящее время каждое десятое уголовное дело возвращается прокурором руководителю следственного органа для дополнительного следствия в связи с неправильной квалификацией действий обвиняемого. С целью минимизации и устранения возможных следственных ошибок, необходим действенный прокурорский надзор за производством предварительного следствия. На руководителя же следственного органа должна быть возложена обязанность по контролю за исполнением указаний прокурора следователем. Как верно отмечают И.А. Попов и А.В. Борбат, в УПК РФ отсутствует обязанность руководителя следственного органа устранить нарушения федерального законодательства, выявленные прокурором, вследствие чего прокурорский надзор неэффективен [5]. Вне всяких сомнений, следователь должен сохранить право не согласиться с указаниями прокурора и обжаловать их с согласия руководителя следственного органа по ключевым вопросам следствия. Данное право признается большинством исследователей, многие из которых предлагают иной механизм обжалования указаний прокурора, чем предусмотрен в УПК РФ [6, 7]. Но, вместе с тем, прокурор, обязанный по закону надзирать за предварительным следствием, не может быть лишен права давать указания следователю. Само построение отечественного уголовного процесса диктует необходимость изменить существующее правило. Следователь обязан сформулировать и обосновать обвинение как предмет предстоящего судебного разбирательства, а прокурор должен иметь возможность обеспечить себе прочную доказательственную базу для поддержания государственного обвинения в суде. Поэтому следует согласиться с мнением тех авторов, которые высказываются за необходимость более тесного взаимодействия следователя и прокурора в стадии предварительного расследования [2, 8, 9].
По этой же причине не вполне правильным является отнесение законодателем к полномочиям руководителя следственного органа продление срока предварительного расследования (п.8 ч.1 ст. 39 УПК РФ). Указанное мнение разделяют не все авторы. Так, например, А.В. Спирин считает, что наделение прокурора правом продления срока предварительного следствия не отвечает природе прокурорского надзора [10]. Однако, по мнению автора, наделение прокурора таким правом не противоречит его назначению в уголовном судопроизводстве. Соблюдение сроков предварительного расследования - важнейшая гарантия прав участников уголовного процесса. Как показывает практика, каждое второе уголовное дело продлевается на срок до шести месяцев, каждое третье - свыше полугода и к этому далеко не всегда имеются очевидные причины. Волокита производства по уголовному делу затрудняет раскрытие и расследование преступлений, создает условия для утраты доказательств, необоснованного приостановления производства по уголовному делу, нарушению прав потерпевших, обвиняемых и других участников на разумный срок уголовного судопроизводства. Именно поэтому за продлением сроков предварительного следствия необходим прокурорский надзор, а не ведомственный контроль. Следует согласиться с У.А. Муслиновым в том, что надзор за соблюдением установленного порядка расследования и руководство уголовным преследованием имеют различную правовую природу, поэтому не могут осуществляться одним и тем же лицом одновременно [11].
Таким образом, прокурорский надзор, несмотря на отсутствие надлежащего правового механизма его реализации, по-прежнему остается важнейшим средством обеспечения законности производства предварительного следствия. С целью повышения эффективности прокурорского надзора за процессуальной деятельностью следователей представляется необходимым вновь пересмотреть контрольно-надзорные полномочия руководителя следственного органа и прокурора и закрепить их в законе, исходя из задач участия каждого субъекта процессуальной деятельности в уголовном судопроизводстве.
Литература и источники 1. Ожегов С.И. Словарь русского языка. М.,1989. С.293, 377.
2. Божьев В.П. О властных субъектах уголовного процесса в досудебном производстве // Российский следователь. 2009. M 15. С. 29-31.
3. Зяблина М.В. Прокурорский надзор в системе гарантий соблюдения прав и свобод участников уголовного судопроизводства // Законы России: опыт, анализ, практика. 2016. M 6. С. 90-94.
4. Быков В.М. Правовое положение прокурора на досудебных стадиях уголовного судопроизводства // Российская юстиция.
2016. M 11. С. 30-34.
5. Попов KA., Борбат AB. Процессуальное взаимодействие следователя и руководителя следственного органа с прокурором // Российский следователь. 2017. M 3. С. 21-24.
6. Aпостолова Н.Н. Прокурорский надзор и предварительное следствие как гарантии обеспечения прав и свобод личности // Российская юстиция. 2017. M 3. С. 53-56.
7. Дикарев И.С. Спорные вопросы организации досудебного производства по уголовным делам // Российская юстиция. 2016. M 5. С. 27-30.
S. Лазарева ВА. Прокурор в уголовном процессе: Учеб. пособие. М.: Юрайт, 2011. С. 59.
9. Венев ДА. Независимость следователя: реальность или фикция? // Российский следователь. 2016. M 9. С. 10-12.
10. Спирин AB. К вопросу о соотношении прокурорского надзора и процессуального (ведомственного) контроля в досудебных стадиях уголовного судопроизводства // Российский следователь. 2017. M 4. С. 27-30.
11. Мусеибов УА. Процессуальные функции и полномочия прокурора // Российский следователь. 2016. M 21. С. 6-10.
References and Sources
1. Ozhegov S.I. Slovar' russkogo yazyka. M.,1989. S.293, 377.
2. Bozh'ev V.P. O vlastnyh sub"ektah ugolovnogo processa v dosudebnom proizvodstve // Rossijskij sledovatel'. 2009. N° 15. S. 29-31.
3. Zyablina M.V. Prokurorskij nadzor v sisteme garantij soblyudeniya prav i svobod uchastnikov ugolovnogo sudoproizvodstva // Zakony Rossii: opyt, analiz, praktika. 2016. № 6. S. 90-94.
4. Bykov V.M. Pravovoe polozhenie prokurora na dosudebnyh stadiyah ugolovnogo sudoproizvodstva // Rossijskaya yusticiya. 2016. N^ 11. S. 30-34.
5. Popov I.A., Borbat A.V. Processual'noe vzaimodejstvie sledovatelya i rukovoditelya sledstvennogo organa s prokurorom // Rossijskij sledovatel'.
2017. N^ 3. S. 21-24.
6. Apostolova N.N. Prokurorskij nadzor i predvaritel'noe sledstvie kak garantii obespecheniya prav i svobod lichnosti // Rossijskaya yusticiya. 2017. №3. S. 53-56.
7. Dikarev I.S. Spornye voprosy organizacii dosudebnogo proizvodstva po ugolovnym delam // Rossijskaya yusticiya. 2016. N^ 5. S. 27-30. S. Lazareva V.A. Prokuror v ugolovnom processe: Ucheb. posobie. M.: YUrajt, 2011. S. 59.
9. Venev D.A. Nezavisimost' sledovatelya: real'nost' ili fikciya? // Rossijskij sledovatel'. 2016. N^ 9. S. 10-12.
10. Spirin A.V. K voprosu o sootnoshenii prokurorskogo nadzora i processual'nogo (vedomstvennogo) kontrolya v dosudebnyh stadiyah ugolovnogo sudoproizvodstva // Rossijskij sledovatel'. 2017. N^ 4. S. 27-30.
11. Museibov U.A. Processual'nye funkcii i polnomochiya prokurora // Rossijskij sledovatel'. 2016. N^ 21. S. 6-10.
МАШИНСКАЯ НАТАЛЬЯ ВИКТОРОВНА - кандидат юридических наук, доцент, заведующая кафедрой уголовного права и процесса Северного (Арктического) федерального университета им. М.В.Ломоносова ([email protected]). MASHINSKAYA, NATALYA V. - Ph.D. in Law, Associate Professor, Head of the Department of Criminal Law and Procedure of the Northern (Arctic) Federal University named after M.V. Lomonosov ([email protected]).
УДК 347.94
КАБЛУКОВ И.В.
СТАНДАРТЫ ДОКАЗАННОСТИ ОСНОВАНИЙ ПРОЦЕССУАЛЬНЫХ РЕШЕНИЙ КАК КРИТЕРИЙ ДОСТАТОЧНОСТИ ДОКАЗАТЕЛЬСТВ
Ключевые слова: процессуальные решения, доказательства, стандарты, правоприменение, защита.
В статье рассмотрены концепции и стандарты доказанности оснований процессуальных решений с точки зрения достаточности доказательств. Методология исследования - анализ и синтез, исторический обзор, аксиоматический подход. Показано, что что правовая регламентация участия защитника в доказывании по уголовным делам является несовершенной, как и правоприменительная практика, которая активно использует указанное несовершенство создавая преграды защитнику по формальным причинам для его участия в состязательной проверке доказательств стороны обвинения. Обоснована необходимость использования в практике стандартов, основанных на беспристрастности и здравом смысле, стандартов паритета сторон при проверке доказательств. «Стандарты доказанности», как критерии достаточности доказательств, направляющих осуществление доказательственной деятельности, могут оформляться в виде законодательных актов, обзоров судебной практики с разъяснениями судов не ниже уровня субъектов Федерации, а также в виде доказательственных прецедентов.
KABLUKOV, I.V.
STANDARDS OF EVIDENCE OF THE GROUNDS OF PROCESSUAL DECISIONS AS A CRITERION OF SUFFICIENCY OF EVIDENCES
Keywords: processual decisions, evidences, standards, law-enforcement, defense.
In the article considers the concepts and standards of evidence of the grounds of processual decisions in terms of sufficiency of evidences. The research methodology - analysis and synthesis, historical review, axiomatic approach. It is shown that the legal regulation of the participation of a defense counsel in proving in criminal cases is imperfect, as is the law enforcement practice, which actively uses this imperfection, creating barriers to the defense counsel for formal reasons for his participation in the adversarial verification of evidence of the prosecution. The necessity of using in practice standards based on impartiality and common sense, standards of parity of the parties when checking evidence is justified. "Standards of evidence", as criteria for the sufficiency of evidence guiding the implementation of evidence, can be drawn up in the form of legislative acts, reviews of judicial practice with court clarifications not lower than the level of constituent subjects of the Federation, and also in the form of evidence-based precedents.
