CC BY
144
УДК 34.096
ПРОТИВОСТОЯНИЕ ЗАЩИТЫ И ОБВИНЕНИЯ НА ПОЛИТИЧЕСКИХ СУДЕБНЫХ ПРОЦЕССАХ
о __
В ПОЗДНЕИМПЕРСКОИ РОССИИ (ПО МАТЕРИАЛАМ УГОЛОВНОГО ДЕЛА С.-ПЕТЕРБУРГСКОГО СОВЕТА РАБОЧИХ ДЕПУТАТОВ)
THE CONFRONTATION BETWEEN THE DEFENSE AND THE PROSECUTION IN POLITICAL JUDICIAL PROCESSES IN LATE IMPERIAL RUSSIA (ON MATERIALS OF THE CRIMINAL CASE OF THE ST. PETERSBURG SOVIET OF WORKERS DEPUTIES)
© Варфоломеев Юрий Владимирович
Yuriy V. Varfolomeev
доктор исторических наук, профессор, член-корреспондент Академии военных наук, член-корреспондент Российской академии естествознания, профессор кафедры конституционного и финансового права, Поволжский кооперативный институт (филиал) Российского университета кооперации.
DSc(Historical), Professor, member-correspondent of the Academy of military Sciences, member-correspondent of the Russian Academy of natural Sciences, Professor of Department of constitutional and financial law, Volga region cooperative Institute (branch) of Russian University of Cooperation.
Аннотация. В статье рассматриваются юридические коллизии противостояния представителей официального обвинения и защиты на политическом судебном процессе в России в начале XX в. В качестве примера из антологии уголовных дел политической юстиции позднеимпер-ской России автором взят характерный судебный процесс по делу С. -Петербургского общегородского Совета рабочих депутатов. Анализируя политико-правовые перипетии судебного разбирательства, автор выявляет особенности и характер противоборства обвинения и политических защитников на судебном процессе.
Ключевые слова: обвинение, защита, «Молодая адвокатура», политическая юстиция.
Abstract. The article deals with legal collisions of the confrontation between the representatives of the official prosecution and the defense in a political trial in Russia in the early XX century as an example of anthology of the criminal cases of political justice late Imperial Russia taken by the author is typical of the judicial process in the case of the St. Petersburg city Soviet of workers deputies. Analyzing the political and legal vicissitudes of the trial, the author reveals the peculiarities and nature of the confrontation between the prosecution and the political defenders in the trial.
Key words: prosecution, defense, «young advocacy», political justice.
В декабре 1905 г. в столице российской империи началось формальное дознание по делу «О членах сообщества, присвоившего себе наименование С.-Петербургский общегородской Совет Рабочих Депутатов». В течение шести месяцев дознание производили 18 жандармских офицеров под руководством генерала А. И. Иванова. В мае 1906 г. след-
ствие было завершено, и товарищ прокурора В. А. Бальц подготовил обвинительный акт. Материалы дела заняли свыше 200 томов.
В обвинительном акте подробно, день за днём, эпизод за эпизодом, Бальц описал преступную деятельность Петербургского Совета рабочих депутатов и попытался показать, какую роль играл в Совете каждый из привлечённых к уголовной ответственности. Однако обвинение всем было сформулировано в общем
виде: «...обвиняются в том, что в 1905 году в г. С.-Петербурге, они вступили участниками в сообщество, присвоившее себе наименование «с.-петербургского общегородского совета рабочих депутатов» и заведомо для них поставившего целью своей деятельности насильственное посягательство на изменение установленного в России основными законами образа правления и замену его демократической республикой <...> Обвинение ко всем 52 лицам предъявлено по 1 ч. 102 ст. и 1 ч. 101 ст. Уг. Улож.» [7, № 38, стб. 2953]. Один из ведущих фигурантов по этому делу Л. Д. Троцкий, спустя годы, весьма образно, почти по И. Канту, отозвался о плоде многомесячного прокурорского труда: «Революция отразилась в нем, как солнце в грязной луже полицейского двора.» [8, с. 302].
Цель инициаторов процесса, по-видимому, состояла не столько в том, чтобы покарать определённых лиц, сколько в том, чтобы осудить, объявить преступной революционную деятельность радикальных партий - эсеров и эсдеков. Для придания суду соответствующего антуража, наверно не случайно, было решено проводить заседания в знаменитом зале в здании судебных установлений на Литейном проспекте - в том самом историческом месте, где проходили крупнейшие процессы XIX в.: «процесс 193-х», «дело первомартовцев» и многие др.
Начало судебных заседаний символично совпало с годовщиной октябрьского Манифеста. Настроение в обществе изменилось, «революция» пошла на спад и суд над руководящим Советом «его Величества пролетариата» ещё раз это продемонстрировал. «Как бы нарочно для того, чтобы подчеркнуть всю глубину разницы между 17 октября и его первой годовщиной, - отмечал приват-доцент А. И. Каминка,
- в эти дни проходил суд над советом рабочих депутатов. Недаром же когда Носарь был арестован, А. С. Суворин писал, что он ожидал скорее, что Носарь арестует гр. Витте, нежели гр. Витте Носаря» [7, № 42, стб. 3122].
Защиту обвиняемых взяли на себя политические защитники синергии «Молодая адвокатура» [2]. В основном это были представители столичного кружка этого объединения: Н. Д. Соколов, А. С. Зарудный, Л. Н. Андронников, П. Н. Малянтович, О. О. Грузенберг. В. Я. Беренштам, кн. Г. Д. Сидамонов-Эристов, Ф. А. Волькенштейн при этом усиленные соратниками-москвичами - Н. К. Муравьёвым и В. А. Маклаковым [5, с. 113], о которых в те годы справедливо говорили, что «они - "божьей милостью" ораторы». Тактика защиты на этом процессе была построена таким образом, что все адвокаты защищали всех подсудимых, и каждый
- своего («один - за всех, и все - за одного»). Предварительные встречи адвокатов с подзащитными проходили на громадной кухне в доме предварительного заключения сначала с каждым в отдельности, а затем со всеми одновременно [1, с. 5].
19 сентября 1906 г. Петербургская Судебная палата начала дело слушанием. Председательствующий на процессе - старший председатель Санкт Петербургской Судебной палаты тайный советник И. С. Крашенинников, члены суда - Д. Р. Вилкен, И. В. Деляров, В. Д. Олышев, сословные представители -губернский предводитель дворянства граф В. В. Гудович, член городской управы тайный советник Н. А. Тройницкий, усть-ижор-ский, с.-петербургского уезда, волостной старшина А. И. Кононов, секретарь Судебной палаты В.В. Галкин, помощник секретаря В. А. Барановский. Обвинение поддерживали товарищи прокурора В. А. Бальц и Г. В. Меллер [7, № 38, стб. 2954].
Накануне открытия заседаний здание суда и прилегающие к нему улицы были взяты под усиленную охрану полицией и жандармерией. На местах для публики - тщательно отфильтрованные охранкой представители прессы и минимум родственников подсудимых. В зал судебного заседания до «синевы» заполонённый блюстителями порядка один за другим прибывают защитники. Подсудимый Л. Д. Троцкий, как всегда, образно описал политический контраст процесса, точно уловив антагонизм цветовой гаммы: «30-40 чёрных адвокатских фраков поминутно разрывают синюю стену (жандармов. - Ю. В.)» [8, с. 305].
Председательствующий - сенатор И. С. Крашенинников считался в революционных кругах необъективным и предвзятым судьёй по отношению к их соратникам-подсудимым. Однако и его в этом процессе ожидали тяжёлые испытания: ему неоднократно приходилось выслушивать революционные речи подсудимых, смелые заявления адвокатов, а допрос свидетелей часто давал результаты, обратные тем, на которые рассчитывали суд и обвинение. С первых же дней процесса стало очевидно, что председательствующий всячески старался нейтрализовать усилия присяжных поверенных, и часто под формальными предлогами сдерживал их инициативу. Большинство ходатайств адвокатов суд, по правилу, установившемуся на процессе, обещал «обсудить своевременно», но после рассмотрения, эти заявления, как правило, не удовлетворялись.
Уже к заседанию 22 сентября стало ясно, что власти умышленно препятствуют вызову в суд жандармского генерал-майора А. И. Иванова и подполковника И. С. Николаева, проводивших дознание по делу. В царской России предварительное следствие по политическим делам не проводилось, а дела поступали в суд сразу после жандармского дознания. Поэтому появление в деле иногда весьма существенных и противоречивых данных оставалось всецело на совести следователей, которые проводили дознание. Следовательно, допрос Иванова и Николаева был весьма важен для выяснения ряда обстоятельств и построения тактики защиты.
А тем временем, судебное разбирательство целенаправленно и вязко замедлявшееся бесконечными вопросами и ходатайствами защиты, постепенно продвигалось вперёд. В атмосфере явного противостояния обвинения и защиты, адвокаты при каждом удобном случае делали задел в документировании фактов, указывающих на необоснованность, с их точки зрения, того или иного решения палаты.
Наконец, 4 октября, после неоднократных вызовов явился и долгожданный свидетель обвинения - жандармский подполковник Николаев. По всему было видно, что он привык допрашивать сам и терпеть не может, когда вопросы задают ему: смотрел на защитников как на личных врагов и ссылаясь на «служебную тайну» уходил от ответов на вопросы, а когда это не удавалось, молчал или на самые простые вопросы отвечал: «Не знаю-с, забыл-с» [8, с. 305].
Подсудимый Н. М. Немцов вспоминал, что если свидетели защиты давали чёткие и ясные показания, то прямо противоположно вели себя свидетели обвинения, среди которых на первом месте стоял долго уклонявшийся от явки в суд жандармский генерал А. И. Иванов, руководивший дознанием [6, с. 4]. Пробить эту глухую стену молчания удалось, во многом, благодаря усилиям адвокатов. Как показало судебное следствие 4 октября, подполковник Николаев на большинство вопросов защиты так и не смог дать однозначных ответов. Тем самым адвокаты опровергли предположения палаты о том, что дефекты следствия могут быть возмещены показаниями свидетеля Николаева и выдвинули ходатайство о выдаче его начальнику - генералу А. И. Иванову вторичной повестки. Палата вынуждена была удовлетворить это мотивированное ходатайство защиты и 7 октября, когда допросы свидетелей уже заканчивались, в суд прибыл ещё один важный свидетель - генерал Иванов [7, № 44, стб. 3407].
Ему нельзя было отказать в профессионализме - он признавал отдельные неоспоримые факты процессуальных и иных нарушений, но всегда находил им объяснения. Несмотря на виртуозное владение материалом следствия и недюжинные способности жандармского генерала, адвокатам удалось «прижать» его в одном из эпизодов допроса. В ответ на вопрос, на каком основании был наложен арест на денеж-
ные средства М. Киселевича и А. Симановского, размещённые в Credit Lyonnais, свидетель ответил, что это было сделано по его распоряжению [7, № 44, стб. 3407]. Тогда следующим вопросом по поводу составления протокола об этом постановлении защитники вынуждают генерала признать, что «второпях забыл это сделать». Кроме того, адвокаты заявили о необходимости сделать срочное распоряжение о том, чтобы Лионский Кредит немедленно освободил эти деньги из-под ареста, так как они не были приобщены в качестве вещественных доказательств к делу [5, с. 140]. Таким образом, и высокопоставленный свидетель, и в его лице вся группа жандармов, проводивших дознание, потерпели в этом эпизоде поражение от защиты.
В следующем заседании 9 октября защита пошла ещё дальше, заявив ходатайство о вызове в суд С. Ю. Витте, который, будучи председателем Совета министров, вступал с Советом рабочих депутатов в переговоры. Наряду с выяснением характера этих переговоров, защитники хотели задать Витте ряд вопросов об отношении правительства к погромной деятельности черносотенных союзов и участии в ней полиции. Особое присутствие в этом ходатайстве отказало, найдя, что личное мнение графа Витте для суда значение иметь не может. В то же время оно обошло молчанием вопрос о том, имеют ли значение для установления истины по делу обстоятельства, побудившие власти арестовать депутатов Совета.
В заседании 12 октября, ко времени окончания исследования вещественных доказательств, защита сумела получить копию письма бывшего директора департамента полиции А. А. Лопухина, посланного им 14 июня 1906 г. председателю Совета министров П. А. Столыпину. Письмо Лопухина было получено присяжным поверенным А. А. Демьяновым. В письме Лопухина, в частности, говорилось о «литературно-погромной» деятельности полиции, довольно обстоятельно излагались факты злоупотреблений, совершенных такими мастерами политических провокаций, как П. И. Рачковским, М. С. Комиссаровым, бывшим директором Департамента полиции Э. И. Вуичем. Защитники решили использовать этот разоблачительный материал и заявили ходатайство о приобщении к делу письма Лопухина, а также о допросе последнего в качестве свидетеля.
Присяжный поверенный О. О. Грузенберг, доказывая важность и необходимость приобщения к делу письма, пытался огласить его содержание. Председательствующий, недолго упорствуя, разрешил Грузенбергу кратко изложить его содержание, но адвокат, нарушив условие, зачитал его полностью и, таким образом, озвученное на суде письмо Лопухина стало достоянием гласности. Выступление адвоката, как это и следовало ожидать, произвело на присутствующих сильное впечатление, в зале поднялся шум. Но прокурор Бальц, посчитал,
что это письмо никакого значения для данного конкретного дела не имеет, и категорически возражал против его приобщения. На его заключение последовал ряд возражений со стороны присяжных поверенных - участников так называемых «погромных» процессов [3, с. 197-211], хорошо знавших суть этой проблематики - Н. К. Муравьеёва, О. О. Грузенберга, Л. Н. Андронникова, П. Н. Малянтовича, А. С. Зарудного и Н. Д. Соколова. Все они указывали на важность обнаружения источника происхождения погромов, и, что, по их мнению, он имеет правительственный характер. А это обстоятельство, считала защита, указывает на особую опасность погромов и необходимость самообороны от них со стороны населения [7, № 44, стб. 3423].
Заседание 13 октября открылось с объявления председательствующим Постановления Особого Присутствия, из которого следовало, что письмо А. А. Лопухина не будет приобщено к делу, равно как и сам Лопухин не будет вызван в суд для допроса в качестве свидетеля, так как обстоятельства, на которые в своём ходатайстве ссылалась защита, не принадлежат к вновь открывшимся. В ответ на это, от имени защиты, присяжный поверенный Соколов сделал следующее заявление: «Установление этого факта является существенной частью плана защиты, выработанный ею на совместном совещании с подсудимыми. А так как отказ палаты в приобщении письма Лопухина и вызове его в качестве свидетеля, а равно и мотивы этого отказа, ставят, препятствие дальнейшим усилиям защиты раскрыть на суде в полном объёме деятельность правительственных агентов в организации контрреволюции, - то перед защитой естественно возникает вопрос о возможности дальнейшего ведения дела. Поэтому защита просит перерыва для совместного обсуждения с подсудимыми сложившегося положения дел - положения, созданного постановлением суда» [7, № 44, стб. 3425]. Во время перерыва, в ходе совместного совещания защитники и подсудимые пришли к выводу о том, что все, что можно было сделать, уже сделано, и, в виду несогласия суда допросить А. А. Лопухина, необходимо отказаться от дальнейшего участия в процессе.
После возобновления судебного заседания, 14 октября присяжный поверенный О. О. Грузенберг зачитал суду совместное заявление защиты и подсудимых, в котором выдвигалась их общая позиция: «деятельность Совета рабочих депутатов как одного из крупнейших этапов народного освободительного движения в рамках нынешнего судебного разбирательства не получит освещения, требуемого общественными интересами, а поэтому мы, нижеподписавшиеся, считаем своим профессиональным и гражданским долгом, по соглашению с нашими подзащитными, отказаться от дальнейшего участия в разбирательстве настоящего дела, в котором мы, ввиду постановления Особого
присутствия судебной палаты, не можем выяснить ни исторической, ни юридической правды, как мы и наши подзащитные их понимаем» [7, № 44, стб. 3425].
Прервавшийся на два дня процесс возобновился 18 октября. Зал был пуст - нет ни публики, ни жандармов, ни господ в штатском из охранного отделения, опустели скамьи для подсудимых и стулья за длинными столами защиты. Тем не менее, после окончания судебного следствия председатель предоставил слово прокурору. Репортёры, уставшие от безделья, стали бегло записывать в своих блокнотах обвинительную речь прокурора В. А. Бальца. Начал он довольно сдержанно и сразу же оговорился, что не может придерживаться всех точек зрения дознания на это дело, так как ряд положений обвинительного акта нельзя признать доказанными, учитывая полученные в суде дополнительные данные. Вместе с тем, прокурор доказывал, что Петербургский Совет рабочих депутатов был противозаконным сообществом, стремившимся изменить существующий строй путём социального переворота, а потому и преступным. Однако, прокурор оказался в затруднительном положении.
Сложность задачи прокурора заключалась в том, что, с одной стороны, ему необходимо было доказательно изобличить обвиняемых, а с другой, он не мог привлекать особого внимания общественности, к открывшимся на суде, по инициативе защиты, скандальным сведениям об источниках антиеврейских погромов. Этим, очевидно, можно объяснить его сдержанность в ряде оценок и отказ от обвинения подсудимых по ч. 1 ст. 101 Уголовного уложения о приготовлении к насильственному посягательству (в данном случае путём вооружённого восстания) на изменение в России образа правления и порядка наследования престола, благо другая статья (102), обвинение по которой прокурор поддерживал, почти ничем не отличалась от неё, разве что формулировкой - «участие в сообществе, составившемся для учинения» таких же действий, как и по ст. 101, - и чуть меньшим наказанием [7, № 44, стб. 3429-3434].
На следующий день - 19 октября в 11 ч. 30 мин. Особое присутствие удалилось на совещание и ровно в 18 ч. был вынесен приговор. После оглашения вопросов, поставленных на обсуждение суда, И. С. Крашенинников объявил резолютивную часть приговора, согласно которой 15 человек были осуждены по ч. 1 ст. 102 Уголовного уложения к лишению всех прав состояния и ссылке на поселение в Сибирь (без указания срока), другие - по п. 1 ч. 1 ст. 129 того же Уложения (за распространение «преступных воззваний») к разным срокам заключения в крепости. Нескольких подсудимых суд оправдал.
Осуждённые депутаты восприняли приговор спокойно, так как с помощью блестящей адвокатской команды им удалось: во-первых, уйти от более серьёзных мер наказания, а во-вторых,
к
выиграть политическую составляющую публичного процесса. В заметке, помещённой в газете «Товарищ» 21 ноября справедливо отмечалось, что процесс «доставил больше нравственного удовлетворения подсудимым, чем инициаторам процесса» [4, с. 158], а это стало
возможно, прежде всего, благодаря успешной работе профессионалов из объединения политической защиты «Молодая адвокатура».
Материалы поступили в редакцию 09.03.2018 г.
Библиографический список (References)
1. Беренштам, В. В. Судебный процесс Петербургского Совета рабочих депутатов 1905 г. / В. В. Беренштам // Красная Летопись. № 5(38). С. 5-27.
2. Варфоломеев, Ю. В. «Молодая адвокатура»: политическая защита в России (кон. XIX-нач. XX вв.) / Ю. В. Варфоломеев : учебн. пособ. Саратов : изд-во Сарат. ун-та, 2005. 160 с. ISBN 5-292-03378-2.
3. Варфоломеев, Ю. В. Политические процессы в России (кон. XIX-нач. XX вв.) / Ю. В. Варфоломеев : учебн. пособ. Саратов : Наука, 2010. 304 с. ISBN
978-5-9999-0375-4.
4. Глазунов, М. М. Первые советы перед судом самодержавия (1905-1907 гг.) / М. М. Глазунов, Б. А. Митрофанов. М. : Юридическая литература, 1985. 175 с.
5. Коваленский, М. Н. Русская революция в судебных процессах и мемуарах / М. Н. Коваленский. М. : Мир, 1925. Кн. 4. 200 с.
6. Немцов, Н. М. Процесс Петербургского Совета рабочих депутатов / Н. М. Немцов // Советская юстиция. 1931. № 1. С. 1-6.
7. Право : еженедельная юридическая газета. 1906.
8. Троцкий, Л. Д. 1905 год / Л. Д. Троцкий. М. : Госиздат, 1927. 109 с.
1. Berenshtam, V. V. Sudebnyj process Peterburgskogo soveta rabochih deputatov 1905 g. [Trial of the Petersburg Soviet of worker's deputies of 1905]. Krasnaja Letopis'. No 5(38). P. 5-27.
2. Varfolomeev, Yu. V. (2005). «Molodaja advokatura»: politicheskaja zashhita v Rossii (kon. XlX-nach. XX vv.) [«The Young lawyers»: the political protection in Russia (late. XIX-early XX century)]. Saratov. 160 p. ISBN 5-292-03378-2.
3. Varfolomeev, Yu. V. (2010). Politicheskie processy v Rossii (kon. XlX-nach. XX vv.) [Political processes in Russia (late. XIX-early XX century)]. Saratov. 304 p. ISBN 978-5-9999-0375-4.
4. Glazunov, M. M., Mitrofanov, B. A. (1985).
Pervye sovety pered sudom samoderzhavija (1905-1907 gg.) [First advice before the court of autocracy (1905-1907)]. Moscow. Yuridicheskaja literatura. 175 p.
5. Kovalenskij, M. N. (1925). Russkaja revoljucja v sudebnyh processah i memuarah [Russian revolution in lawsuits and memoirs]. Moscow. Mir. 200 p.
6. Nemcov, N. M. (1931). Process Peterburgskogo Soveta rabochih deputatov [Process of the St. Petersburg Soviet of worker's deputies]. Sovetskaja justicija. No 1. P. 1-6.
7. (1906). Pravo : ezhenedel'naja juridicheskaja gazeta [Right. The weekly legal newspaper].
8. Trockij, L. D. (1927). 1905 god [1905]. Moscow. Gosizdat. 109 p.
