CC BY
159
ТЕОРИЯ И МЕТОДОЛОГИЯ (THEORY AND METHODOLOGY)
Вестник Челябинского государстеенногоуниеерситета.
2015. № 12 (367). Экономика. Вып. 50. С. 7-12.
УДК 330.162
ББК 66.011.2
ПРОТИВОРЕЧИЯ СОЦИАЛЬНОЙ СПРАВЕДЛИВОСТИ И НЕСПРАВЕДЛИВОСТИ В СОВРЕМЕННОМ МИРЕ
В. И. Бархатов,Д. А. Плетнёв
ФГБОУВПО «Челябинский государстеенныйуниеерситет», Челябинск, Россия
Проблема социальной справедливости — одна из первых, к которой обращались многие классики экономической науки и её предтечи. Вместе с тем до сих пор её многие аспекты, известные ещё с древнейших времён (касающиеся, в частности, проблемы экономического неравенства), не нашли своего решения в науке и практике общественной жизни и продолжают оставаться острыми. В статье проведён анализ основных проблем и противоречий, связанных с феноменом социальной справедливости и социальной несправедливости. Определён мультидисциплинарный характер этой проблемной области, рассмотрены различные трактовки и объяснения социальной справедливости и несправедливости. Критическому анализу подвергнут «социологический» подход, согласно которому социальная несправедливость не является логическим дополнением к понятию социальной справедливости. Особое внимание уделено противоречиям, связанным с социальной несправедливостью в экономической сфере. Сформулированы предложения по сглаживанию проблемы социальной несправедливости в обществе как кратко, так и в долгосрочной перспективе.
Ключевые слова: социальная справедливость, социальная несправедливость.
В Челябинском государственном университете с 27 по 29 мая 2015 г. прошла международная научно-практическая конференция «Взаимодействие институтов государства и общества в разрешении конфликтов и преодолении социальной несправедливости». Для нас, как экономистов, проблема социальной несправедливости представляла определённый научный интерес: так или иначе социальная справедливость является важной частью многих социально-экономических теорий. Оценка результатов экономической деятельности зачастую возможна только с использованием концепции социальной справедливости. Тесно связаны с концепцией социальной справедливости и теория благосостояния (Дж. Ролз [1]), и эволюционная генетика [3], и нейробиология [13], и работы А. Сен-Симона [2], К. Маркса [4], А. Сена [5], Дж. Стиглица [6]. Противоречивый характер справедливости отмечали и мы [17]. Целью большинства экономических реформ становится достижение социальной справедливости, снятие социальной несправедливости. Однако, как независимо показали A.M. Севастьянов [7] и М.В. Каменская [8], содержание понятия «социальная несправедливость» не исчерпывается логическим дополнением к «социальной справедливости». Оно при-
обретает самостоятельный практический смысл и в этом ключе также должно войти в понятийное поле экономической науки. По сути, оно отождествляется с «униженным человеческим достоинством», с социальными отношениями, возникающими в связи с этим. Однако полной ясности ни с понятием социальной справедливости, ни с понятием социальной несправедливости не наблюдается, вследствие чего часты спекуляции на этой теме. Экономисты предоставили дискуссии о содержании этих понятий на откуп представителям моральной философии и до сих пор не получили в своё распоряжение операциональное понятие, которое можно использовать в прикладных научных исследованиях, в том числе и связанных с измерениями.
Целью статьи является систематизация и формулировка основных проблем и противоречий, возникающих при использовании понятий социальной справедливости и несправедливости в экономических исследованиях.
Во-первых, необходимо отметить, что в социальных науках «социальная справедливость» и «социальная несправедливость» имеют множественную трактовку, что затрудняет научный диалог, сопоставление результатов различных исследований. «Чистые» экономисты используют
понятие «социальной справедливости» в контексте равномерности распределения доходов и оценки уровня благосостояния в целом. Социологи говорят о субъективном восприятии того или иного положения как эффективного. В философии существует понятие глобальной справедливости [9]. В современной политической экономии часто социальная справедливость рассматривается как результат отчуждения, свойственного производственным отношениям при капитализме [10-12]. Вместе с тем есть единственное исходное определение справедливости как соответствие должного и действительного. Любое частное определение «вырастает» из этого, базового. Это, с одной стороны, делает возможным унификацию, а с другой, создаёт множественные, существенно друг от друга отличающиеся трактовки.
На практике социальная несправедливость обычно сопрягается с такими проблемами, как помощь социально незащищённым группам населения. В России важную роль в решении этой задачи играет институт уполномоченного по правам человека. Успешность работы этого института подтверждается тем, что сейчас появляются подобные ему — уполномоченный по правам ребёнка, уполномоченный по правам предпринимателей. По сути этот институт обеспечивает обратную связь в системе взаимодействия государства и общества и выступает в роли «пожарного», который решает острые проблемы в социуме. Конфликты и противоречия между различными субъектами, благодаря работе уполномоченного, «экстернализируются», превращаются из частного дела заинтересованных лиц в дело общественное. Институт уполномоченного по правам человека и его востребованность в обществе, с одной стороны, демонстрируют наличие серьёзной социальной несправедливости, а с другой — способствуют её преодолению.
Феномен социальной несправедливости, как правило, выступает сигналом о нарушении социального договора в обществе. Этот договор носит неформальный характер, но его нарушения воспринимаются очень остро. Возникают социальные конфликты, они выплёскиваются на страницы СМИ и в социальные сети. Единичное проявление социальной несправедливости может резонировать, превращаться в социально значимое явление. Кроме того, оно же может использоваться теми, кто стремится набрать политические очки в качестве защитника прав «обиженных и оскорблённых». Как показали недавние события в стра-
нах «сетевых революций», эти же конфликты могут использоваться для инспирирования протест-ных движений, которые выгодны внешним по отношению к стране игрокам. В связи с этим борьба с социальной несправедливостью на ранних этапах — важный компонент, в том числе и системы национальной безопасности. В идеале она должна стать самовоспроизводящейся системой, но на сегодняшний день нуждается в государственной поддержке. В поддержке конкретных институциональных форм, в том числе и упоминавшихся выше уполномоченных по правам человека.
Ещё одним важным компонентом проблемы является объективный характер существования социальных конфликтов в любом развивающемся, нестатичном обществе. У всех субъектов существуют экономические интересы, они находятся в противоречии друг с другом, и происходящие в обществе изменения только усиливают их, поскольку неопределённость будущего затрудняет установление своеобразного равновесия в степени удовлетворения интересов субъектов. В связи с этим преодоление социальной несправедливости будет основано на стремлении субъектов к компромиссу, к отказу от части своих интересов в пользу сохранения социального мира. Богатые соглашаются на большие налоги, бедные — на существование тех, кто зарабатывает в десятки тысяч раз больше их. Социальная несправедливость может быть преодолена только так, иначе в обществе скопится критическая масса неразрешённых социальных конфликтов, и они приведут к социальному взрыву.
Также проблему социальной несправедливости обостряют экономические противоречия, существующие в современном обществе. В процессе перехода к рынку и сопровождавшей его приватизации в российской экономике возник ряд специфических характеристик рынка, воспроизводящих социальную несправедливость в границах рыночного пространства. Возникшие в ходе приватизации новые субъекты прав собственности, обладавшие определёнными экономическими интересами, присвоив значительную часть общественного, а по сути — народного богатства, не сумели сделать социальную ответственность значимой частью своей деятельности. Как показывает реальная практика развития экономических отношений, сформировался персонифицированный тип хозяйствующего субъекта с низким уровнем социальной и корпоративной ответственности. Этот субъ-
ект получил монопольное право распоряжаться в рамках предприятия средствами производства и одновременно получил монопольное право присвоения общественного богатства в форме чистого результата хозяйственной деятельности предприятия (прибыли). Остальные субъекты оказались практически исключены из этих процессов. Они заняли крайне скромное место в структурах распоряжения ограниченными ресурсами. Возникло и в процессе трансформации экономики в 1990-е гг. усугубилось противоречие между субъектами, которые присвоили общественное богатство, и субъектами, которые его лишились. Практически распространившейся формой такого противоречия стала социальная несправедливость. Она обрела вполне конкретные очертания по оси распоряжения ограниченными ресурсами, когда их минимум означает несправедливость. Одним из следствий такой несправедливости является феномен псевдоконкуренции, когда изначально заложенные диспропорции в обладании ресурсами (финансовыми, материальными, информационными, властными) у одних субъектов делают их заведомо известными (и притом несправедливыми) победителями. Остальные участники экономических процессов лишены возможности как социального, так и экономического лифта, что порождает восприятие сложившейся ситуации как несправедливой. Также несправедливость может являться результатом вмешательства в хозяйственную жизнь бюрократических структур, устанавливающих определённые институциональные рамки поведения для субъектов, участвующих в производстве общественного богатства. Возникает противоречие, воспроизведённое через экономические отношения между бюрократией, не производящей общественное богатство, но распределяющей (с учётом собственных интересов) её большую часть, и теми, кто производит это богатство, но лишён права распоряжения им. С усилением несправедливости связан и ряд явлений, развивающихся в последнее время. В частности, речь идёт о ценовых диспропорциях, когда на одном «полюсе» потребитель говорит: «несправедливо, потому что дорого», а на другом — производитель: «несправедливо, потому что отдаю дёшево». Между ними возникают фигуры посредников (на примере сельского хозяйства: это и заводы по переработке, и оптовые торговые фирмы, и торговые сети), которые в силу своего монопольного по-
ложения получают преимущество при распределении маржи. В итоге самые важные субъекты, осуществляющие производство и потребление, воспринимают ситуацию как несправедливую, а находящиеся между ними — «снимают сливки». Объёмы потребления благ в обществе снижаются, что тоже на макроэкономическом уровне провоцирует восприятие складывающейся ситуации как несправедливой. Таким образом, одним из основных источников социальной несправедливости выступает властный ресурс монополий, помноженный на властный ресурс бюрократии.
Следует признать, что современное российское государство в целом, и институт уполномоченного по правам человека в частности много делают для того, чтобы нивелировать проблемы социальной несправедливости, обострившиеся в 1990-е гг. Повышается и уровень открытости власти, и доступность правосудия, и уровень уважения к человеку становится «в среднем» выше. Однако проблема жонглирования и манипулирования понятиями справедливости и несправедливости остаётся. Для рыночноцент-рической модели, на которой основывается современное экономическое образование, любые действия индивида, ориентированные на максимизацию своего благосостояния, не нарушающие закон, являются справедливыми (just). Справедливо и увольнение сотен работников на фабрике, переходящей на новые технологии, и установление цены на уровне, максимизирующем прибыль фирмы, пусть это даже в разы больше издержек, справедливо разорение целых отраслей в странах, вступающих в ВТО. Но одновременно это и несправедливо, если использовать концепцию несправедливости как ущемлённого человеческого достоинства. Выходит, что существует ряд явлений, которые и справедливы, и несправедливы одновременно? Или так, или рыночноцентрическая модель искажает социальную реальность. Тогда возникает вопрос: существует ли альтернативная концепция, в которой справедливые действия не будут порождать несправедливость. Оказывается — существует, и в соответствии с этой концепцией живёт более миллиарда человек на Земле. Это — восточное мировоззрение, лежащее в основе религии индуизма. Неслучайно многие моральные авторитеты (в их числе и наши соотечественники Л. Н. Толстой, Н. К. Рерих) обращались именно к этой концепции, как образ-
цу для подражания. Экономика, ориентированная не на эффективность, а на достаточность, деятельность, которая ставит целью не максимизацию, а удовлетворение,— в такой экономической системе справедливыми будут действия, не ущемляющие ничьих прав. Подробнее сравнение западной и буддистской экономических концепций даётся в книге Э. Шумахера [15] и статье Д. А. Плетнёва [14]. Наша современная экономическая система, даже стремясь к справедливости, всегда будет оставаться несправедливой. В этом её главное противоречие, в этом — источник её неустойчивости. Максимум, чего можно добиться,— это создать систему компенсирующих механизмов, которая будет оставаться несовершенной, она будет снимать самые острые конфликты, но не сумеет преодолеть указанное противоречие. Неслучайно по уровню счастья Россия оказывается далеко позади многих стран, в том числе и более бедных [18]. Это провоцирует неустойчивость национальной экономики России [17]. Более того, с начала рыночных реформ «уровень счастья» в России неизменно снижается. Не в последнюю очередь это связано с обострённым чувством справедливости, свойственным русскому человеку. Несправедливость произошедших в 1990-е гг. изменений в обществе и экономике, отражается в показателе «уровень счастья».
В дополнение к сказанному необходимо отметить, что существующие противоречия в определении и феноменологии социальной справедливости и несправедливости не должны отвлекать учёных и практиков от разработки конкретных мер её преодоления. Это предусматривает и совершенствование законодательства и судебной системы, и развитие внесудебных механизмов разрешения конфликтов, и включение в систему образования идеологического компонента, модифицирующего целевую функцию субъекта, и определённые усилия в медиасфере и массовой культуре, направленные на формирование и укоренение шаблонов поведения индивидов, более располагающих к достижению социальной справедливости в обществе.
Таким образом, нами на основе анализа различных подходов к определению понятия и феномена социальной справедливости и несправедливости сформулирован подход к изучению данных явлений, в основе которого лежит признание внутреннего противоречия, заложенного в самих понятиях социальной справедливости и социальной несправедливости, а также выявленных противоречий в современной экономике, которые необходимо разрешить для достижения или приближения к состоянию социальной справедливости. Определены конкретные меры, которые для этого необходимо предпринять.
Список литературы
1. Ролз, Дж. Справедливость как честность / Дж. Ролз // Логос. - 2006. - № 1. - С. 35-60.
2. Эфроимсон, В. П. Родословная альтруизма / В. П. Эфроимсон // Новый мир. - 1971. - № 10.
3. Сен-Симон Клод Анриде Рувруа // 100 великих экономистов до Кейнса / М. Блауг. - СПб. : Экономику^ 2008. - С. 269-271.
4. Маркс, К. Экономическо-философские рукописи 1844 года и другие ранние философские работы / К. Маркс. - М. : Акад. проект, 2010. - 775 с.
5. Sen, A. On Economic Inequality / A. W. Sen, W. Norton. - Oxford University Press, 1973.
6. Stiglitz, J. E. Employment, social justice and societal well-being / J. E. Stiglitz II Intern. Labour Rev. -2002. - Vol. 141, № 1-2. - P. 9-29.
7. Севастьянов, A. M. Дискурс мониторинга социальной несправедливости: опыт негосударственных организаций и уполномоченного по правам человека / А. М. Севастьянов II Вестн. Челяб. гос. унта. - 2012. -№ 35 (289). Философия. Социология. Культурология. Вып. 28. - С. 142-147.
8. Каменская, М. В. Рыночное бытие России как пространство социальной несправедливости / М. В. Каменская II Среднерус. вестн. обществ, наук. - 2009. - № 2. - С. 19-24.
9. Аитова, Г. Ш. Глобальная справедливость между общим благом и формальным равенством / Г. Ш. Аитова II Вестн. Челяб. гос. ун-та. - 2014. - № 18 (347). Экономика. Вып. 46. - С. 26-32.
10. Бузгалин, А. В. Глобальный капитал 2014 : в 2 т. Т. 1 : Методология: по ту сторону позитивизма, постмодернизма и экономического империализма (Маркс re-loaded) / А. В. Бузгалин, А. И. Колганов. -3-е изд., испр. и существ, доп. - М. : Ленанд, 2015. - 640 с.
11. Бузгалин, A.B. Глобальный капитал 2014 : в 2 т. Т. 2 : Теория. Глобальная гегемония капитала
и её пределы (Капитал re-loaded) / А. В. Бузгалин, А. И. Колганов. - 3-е изд., испр. и существ, доп. - М. : Ленанд, 2015. - 904 с.
12. Бузгалин, А. В. Обновление экономической системы России: необходим отказ от «рыночного фундаментализма» / А. В. Бузгалин // Проблемы совр. экономики. - 2014. - № 3 (51). - С. 53-55.
13. Hsu, М. The Right and the Good: Distributive Justice and Neural Encoding of Equity and Efficiency / M. Hsu, C. Anen, S. R. Quartz // Science. - 2008. - Vol. 320. - P. 1092-1095.
14. Плетнёв, Д. А. Экономика для человека как нетривиальная цель развития современного хозяйства / Д. А. Плетнёв // Вестн. Челяб. гос. ун-та. - 2013. - № 15 (306). Экономика. Вып. 41. - С. 35-42.
15. Шумахер, Э. Ф. Малое прекрасно. Экономика, в которой люди имеют значение / Э. Ф. Шумахер. -М. : Изд. дом ВШЭ, 2012. - 352 с.
16. Бархатов, В. И. Устойчивое развитие национальной экономики России в современных условиях /
B. И. Бархатов II Вестн. Челяб. гос. ун-та. - 2014. № 9 (338). Экономика. Вып. 44. - С. 5-11.
17. Плетнёв, Д. А. Двойственный характер справедливости в экономической науке и практике управления / Д. А. Плетнёв II Критический марксизм: поколение next II. Новый взгляд на методологию, постиндустриальное общество, социальную практику / под ред. Г. Ш. Аитовой, А. В. Бузгалина. - М. : Культур, революция, 2014. - 284 с.
18. Плетнёв, Д. А. Критический марксизм: поколение next. Новый взгляд на отчуждение, глобализацию и Россию / под ред. Г. Ш. Аитовой, А. В. Бузгалина, Л. А. Булавки-Бузгалиной. - М. : Ленанд, 2014,
C. 48-66.
Сведения об авторах Бархатов Виктор Иванович — доктор экономических наук, профессор, директор Института экономики отраслей бизнеса и администрирования Челябинского государственного университета, Челябинск, Россия. ieo-science@csu.ru
Плетнёв Дмитрий Александрович — кандидат экономических наук, доцент кафедры экономики отраслей и рынков Челябинского государственного университета, Челябинск, Россия, pletnev@csu.ru
Bulletin ofChelyabinsk State University. 2015. No. 12 (367). Economy. Issue 50. Pp. 7-12.
CONTRADICTIONS OF SOCIAL JUSTICE AND INJUSTICE IN THE MODERN WORLD
V.I. Barhatov
ChelyabinskState University, Chelyabinsk, Russia, ieo-science@csu.ru
D.A. Pletnev
ChelyabinskState University, Chelyabinsk, Russia.pletnev@csu.ru
The problem of socialjustice is one of the first to economic theorists. But until now, have not found their solution in the science and practice of social life, many aspects of this problem, known since ancient times (for example, the problem of economic inequality). The article analyzes the main problems and contradictions associated with the phenomena of socialjustice and social injustice. In the paper is identified a multidisciplinary nature of the subject area, are considered different interpretations and explanations of socialjustice and injustice. Authors are processed for critical analysis "sociological" approach, according to which social injustice is not ajust logical addition to the socialjustice. Particular attention is paid to the contradictions associated with social injustice in the economic sphere. Proposals to mitigate the problem of social injustice in a society like in the short and in the long term are formulated.
Keywords: socialjustice, social unjustice.
References
1. Rawls J. Spravedlivost kak chestnost [Justice as fairness]. Logos [Logos], 2006, no. 1, pp. 35-60. (In Russ.)
2. Efroimson V. Rodoslovnaya altruizma [Genealogy of altruism], Novyi mir, 1971, no. 10. (In Russ.)
12
B. H. Eapxamoe,ff.A. nnemnee
3. Blaug M. Great Economists before Keynes: An introduction to the lives & works of one hundred great economists of the past. Edvard Elgar, 1997. Pp. 269-271.
4. Marx K. Economic and philosophic manuscripts of1844. International Publishers, New York, 1964, 255 p.
5. Sen A. On Economic Inequality, W. W. Norton, Oxford University Press, 1973.
6. Stiglitz J.E. Employment, social justice and societal well-being. International labour Review, 2002, vol. 141, no. 1-2, pp. 9-29.
7. Savastianov A.M. Diskurs monitoringa sotsial'noy nespravedlivosti: opyt negosudarstvennykh organi-zatsiyi upolnomochennogo po pravam cheloveka [Discourse of monitoring of social injustice: the experience of non-governmental organizations and the Human Rights Commissioner], Vestnik Cheljabinskogo gosudarst-vennogo universiteta [Bulletin of the Chelyabinsk state University], 2012, no. 35 (289), pp. 142-147. (In Russ.)
8. Kamenskaya M.V. Rynochnoye bytiye Rossii kak prostranstvo sotsial'noy nespravedlivosti [Market place existence of Russia as aspace of social injustice]. Srednerusskiy Vestnik obshchestvennykh nauk [Central Russian Bulletin of Social Sciences], 2009, no. 2, pp. 19-24. (In Russ.)
9. Aitova G.Sh. Global'naya spravedlivost' mezhdu obshchim blagom i formal'nym ravenstvom [Globaljustice between the common good and formal equality]. Vestnik Cheljabinskogo gosudarstvennogo universiteta [Bulletin of the Chelyabinsk state University], 2014, no. 18 (347), pp. 26-32. (In Russ.)
10. Buzgalin A.V., Kolganov A.I. Global'nyy capital. T. 1. Metodologiya: Po tu storonupozitivizma, post-modernizma i ekonomicheskogo imperializma [Global Capital. Vol. 1: Methodology. On the other side of positivism, postmodernism and economic imperialism], Moscow, Lenand Publ., 2015. 640 p. (In Russ.)
11. Buzgalin A.V., Kolganov A.I. Global'nyy kapital. T. 2. Teoriya. Global'naya gegemoniya kapitala i yeye predely [Global Capital. T. 2. Theory. The global hegemony of the capital and its limits]. Moscow, Lenand Publ., 2015. 904 p. (In Russ.)
12. Buzgalin A.V. Obnovleniye ekonomicheskoy sistemy Rossii: neobkhodim otkaz ot «rynochnogo funda-mentalizma» [Updating the economic system of Russia: required the rejection of "market fundamentalism"]. Problemy sovremennoy ekonomiki [Problems of Modern Economics], 2014, no. 3 (51), pp. 53-55. (In Russ.)
13. Hsu M., Anen C., Quartz S.R. The Right and the Good: Distributive Justice and Neural Encoding of Equity and Efficiency. Science, 2008, vol. 320, pp. 1092-1095.
14. Pletnev D.A. Ekonomika dlya cheloveka kak netrivial'naya tsel' razvitiya sovremennogo khozyaystva [Economics for man as anontrivial goal of development of modern economy], Vestnik Cheljabinskogo gosudarstvennogo universiteta [Bulletin of the Chelyabinsk state University], 2013, no. 15 (306), pp. 35-42. (In Russ.)
15. Shumacher E.F. Small is Beautiful: a Study of Economics as if People Mattered. Blond&Briggs, 1973. 288 p.
16. Barkhatov V.I. Ustoychivoye razvitiye natsional'noy ekonomiki Rossii v sovremennykh usloviyakh [Sustainable development of the national economy of Russiain modern conditions]. Vestnik Cheljabinskogo gosudarstvennogo universiteta [Bulletin of the Chelyabinsk state University], 2014, no. 9 (338), pp. 5-11. (In Russ.)
17. Pletnev D.A. Dvoystvennyy kharakter spravedlivosti v ekonomicheskoy nauke i praktike upravleniya [The dual nature ofjustice in the economic science and management practices]. Kriticheskiy marksizm: poko-leniye next II [Critical Marxism: generation next-2], Moscow, Kulturnaja Revolutsija. 2014. 284 p. (In Russ.)
18. Pletnev D.A. Kriticheskiy marksizm: pokoleniye next [Critical Marxism: generation next]. Moscow, Le-nard, 2014. (In Russ.)
