CC BY
41
ПРОСВЕТИТЕЛЬСКАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ТАМБОВСКОЙ ЕПАРХИИ РУССКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ НА РУБЕЖЕ Х1Х-ХХ ВЕКОВ
Н.Д. Шепелева
Shepeleva N.D. The educational activities of the Russian Orthodox Church’s Tambov Bishopric in the late-19th and early-20th centuries. The article looks at the role of the parish-church schools in the abolition of illiteracy in Russia’s rural areas.
Просветительская деятельность Русской православной церкви и ее отдельных епархий была и остается предметом острых дискуссий. Дореволюционная либеральная историография однозначно квалифицировала церковно-приходские школы как рассадники мракобесия, ратовала за их замену светскими, земскими учебными заведениями без учета региональной специфики. С этой точкой зрения солидаризировались советские историки.
В свете известных в настоящее время фактов невозможно отрицать, что Русская православная церковь на рубеже Х1Х-ХХ веков уделяла много внимания образованию и духовно-нравственному воспитанию населения, особенно детей и юношества. Объективная оценка этого направления ее деятельности возможна только с учетом особенностей отдельных регионов России с точки зрения «востребованности» образования населением, реальных возможностей земств по организации школьного дела, особенно в отдаленных населенных пунктах.
К началу XX века Русская православная церковь располагала разветвленной сетью учебных заведений: 4 духовных академии, 57 духовных семинарий с 19348 учащимися, 184 мужских духовных училища, 25478 церковно-приходских школ [1].
Духовные учебные заведения ставили своей целью обеспечить не только жизненно необходимую населению элементарную грамотность, но и православное воспитание. В этом плане церковь тесно сотрудничала с правительством.
В Тамбовской «крестьянской» губернии проблема грамотности была особенно острой: перепись 1897 года зафиксировала только 16,6 процента грамотных - 347799 мужчин и 96652 женщины (в городах 55,46 процента мужчин и 33,02 процента женщин, в сельской местности - 23,94 процента мужчин и 4,7 процента женщин). Причем, если среди
римско-католиков насчитывалось 72,89 процента грамотных, иудеев - 68,91, протестантов - 66,99, магометан - 19,37, то среди православных только 16,3 процента [2].
Для большинства православных россиян единственным доступным средством ликвидации неграмотности были церковноприходские школы. Их истоки относятся к концу XVIII века, когда Екатерина II поручила Комиссии по церковным имениям подготовить проект реформы духовных школ. В этом проекте впервые была заложена идея церковно-приходских школ (создание начальных школ для обучения чтению и письму на средства церковных приходов), которую правительство смогло реализовать только в XIX веке.
В 1807 году по Указу Александра I начинает складываться система духовных учебных заведений. Во главе ее стояла подчинявшаяся Святейшему Синоду Комиссия духовных училищ, каждая епархия должна была иметь духовную семинарию, 10 уездных училищ и 30 церковно-приходских школ. Но при Николае I, скептически относившемуся к идее народного образования, александровские просветительские начинания оказались невостребованными, система духовного образования хирела. Ее пополнили только сословные школы для дочерей-сирот духовных лиц, которых к 1855 году насчитывалось всего 22.
Было бы неверно сводить всю деятельность Николая I в области образования к регрессу. Прогресс был, но он затрагивал университеты, гимназии, реальные училища, которые охватывали материально обеспеченные слои населения и, кроме того, неравномерно распределялись по территории империи. Основная масса населения оставалась неграмотной, что серьезно препятствовало цивилизационным процессам. К середине XIX века перестройка школьного дела в России стала неизбежной.
С 1856 года Министерство народного просвещения занялось организацией и увеличением числа народных школ. Процесс, как всегда в России, затянулся. Только в 1864 году Александр II одобрил «Положение о начальных народных училищах», которое касалось всех ведомств - и Министерства народного просвещения, и Святейшего Синода. Положение предусматривало обучение на религиозно-нравственной основе, что обеспечивалось непосредственным участием в учебном процессе православных клириков. Размер платы за обучение устанавливали ведомства, общества или частные лица, которые управляли народными школами или поддерживали их. Правительство отказывалось от собственной инициативы, предоставляя право открывать школы отдельным ведомствам, городским и сельским обществам, земствам на собственные средства. Надзор осуществляли губернские и уездные училищные советы: губернский совет возглавлял архиерей, членами были губернатор, представители Министерства народного просвещения и земства. В состав уездных советов входили представители епархиального управления.
Назначенный в 1866 году обер-прокурором Святейшего Синода граф Д.А. Толстой создал Комитет, перед которым ставилась задача ускоренного проведения реформы образования. В течение года были подготовлены новые уставы духовных учебных заведений, а в 1867 году император утвердил «Положение об учебном комитете при Святейшем Синоде». Этот комитет занимался исключительно вопросами образования: уставы духовных учебных заведений, учебные программы и пособия, книгоиздательство и формирование учебных библиотек, контроль за учебным процессом. Строительство и хозяйственное обеспечение учебных заведений передавались другим подразделениям Святейшего Синода.
Однако очередная реорганизация не увеличила количества церковно-приходских школ. Напротив, с конца 60-х годов они стали закрываться из-за бюджетной реформы 1869 года, которая предусматривала улучшение финансового положения приходского духовенства за счет укрупнения приходов. Соответственно уменьшалось число диаконов, которые, как правило, преподавали в церковно-приходских школах. Если в 1868 году функционировало 16287 церковно-при-
ходских школ с 390 тысячами учеников, то в 1871 году - 10381 школа с 259 тысячами учеников, в 1881 году - 4440 школ с 105 тысячами учеников, что составляло пятую часть начальных школ в 60 губерниях Европейской России [1, с. 105].
В 1880 году граф Д.А. Толстой по собственному желанию был уволен от должности и назначен членом Государственного совета. Руководимое им министерство разделили: министром народного просвещения стал А.А. Сабуров, а обер-прокурором Святейшего Синода К.П. Победоносцев.
Российские либералы и вслед за ними советская историография сделали К.П. Победоносцева «символом реакции» [3]. Действительно, крупный юрист, консерватор скептически относился к демократическим институтам вообще и к применимости в России европейского либерализма в частности. В области образования он считал, что «уберечь народ от гибельной заразы нелепых, возмутительных учений можно только посредством церкви и школы, связанной с церковью» [4]. Обоснованность этой позиции можно дискутировать, но нельзя не признать, что в области просвещения простонародья «реакционер» сделал очень много.
Возглавив Святейший Синод, Победоносцев сразу поставил вопрос о том, кто будет управлять церковно-приходскими школами. Сабуров не возражал против приоритета духовного ведомства, поскольку Министерство народного просвещения не имело средств для широкой поддержки начального образования. Уже в феврале 1881 года Победоносцев представил Кабинету Министров доклад о церковно-приходских школах, подчеркивая, что они «по самим условиям существующего в них учения и надзора представляют собою гораздо более гарантию для правильного и благонадежного в церковном и народном духе образования, нежели другие виды народных школ, и потому заслуживают особых со стороны правительства поддержки и поощрения» [1, с. 107]. Речь шла о том, чтобы рассматривать начальную школу не только как образовательное, но и как воспитательное учреждение: народная школа
должна быть тесно связана с православным приходом, а вся учебная программа и методы воспитания должны быть проникнуты духом Православной Церкви. Разумеется, учреждение конфессиональной школы в многоконфессиональной России не способствовало
оптимизации отношений между различными религиозными течениями, но такая задача и не ставилась: православию, как государственной религии, предназначалось господствовать. Зато поворот властей «лицом к начальному народному образованию» имел для прогрессивного развития России огромное значение. '
Концепция Победоносцева была поддержана и закреплена в «Правилах о церковно-приходских школах» 1884 года. Они должны были «утверждать в народе православное учение, христианскую нравственность и первоначальные полезные знания». Учителя готовились в учебных заведениях православного ведомства. Приходским священникам вменялось в обязанность преподавание Закона Божьего. Надзор за церковноприходскими школами осуществляли епархиальные управления.
Руководство и администрацию церковно-приходских школ осуществлял Святейший Синод, создавший для этого в 1885 году специальный Училищный совет. В 1886 году в епархиях были созданы Епархиальные училищные советы под председательством архиереев, в которые входили священники и миряне-педагоги, а также специальные епархиальные наблюдатели, непосредственно контролировавшие церковно-приходские школы.
Победоносцев добился того, что и церковь, и государство стали уделять церковноприходским школам серьезное внимание, прежде всего в плане финансирования. В 1881 году церковно-приходские школы получили из государственной казны только 17 тысяч рублей. За счет пожертвований церковных структур и земств эту сумму удалось увеличить до 246 тысяч рублей - капля в море для российских масштабов. С 1884 года государственные субсидии стали ежегодно увеличиваться и к середине 90-х годов достигли миллиона рублей в год. Всего, согласно докладу председателя синодального Школьного совета протоиерея П. Соколова на Предсоборном Присутствии в июле 1906 года, за 1884-1904 годы церковно-приходские школы получили 145310692 рубля, в том числе 70198980 рублей от церковных учреждений. Из этой суммы на строительство школ ассигновано 38 миллионов рублей, на издание бесплатных учебников — 3 миллиона рублей. В 1905 году в России насчитывалось 43696 церковно-приходских школ с 1782883
учащимися. При школах работало 29596 библиотек, доступных как учащимся, так и сельским жителям [1, с. 417].
С 1887 года стал издаваться журнал «Церковная школа», в 1896 году Синодальный школьный совет основал журнал «Народное образование», а в 1901 году - журнал «Божья нива». Эти издания публиковали статьи о задачах и деятельности церковноприходских школ, опыте их работы, методические материалы.
Благодаря деятельности Победоносцева, за четверть века начальное образование получили миллионы крестьянских детей, что создавало базу как для индустриализации страны, так и для радикальной аграрной реформы П.А. Столыпина.
В Тамбовской губернии в 1884 году открылось 35 церковно-приходских школ с 3963 учащимися, а в 1897 году их насчитывалось уже 563 с 21891 учащимся. Ассигнования на церковно-приходские школы увеличились с 4466 до 114746 рублей в год. Все школы снабжались бесплатными учебниками и учебными пособиями из Епархиального училищного совета и его 12-ти уездных отделений. В 1897 году библиотеки церковноприходских школ имели 154200 экземпляров учебной литературы - в среднем по 5 учебников на ребенка. Епархиальный училищный совет проводил краткосрочные педагогические курсы для учителей церковно-приходских школ при Тамбовской духовной семинарии. С учителями проводились занятия по дидактике, школьной гигиене. По 8-9 учителей от уезда приглашались на курсы за счет Епархиального училищного совета, часть командировали уездные училищные советы, желающие могли приезжать на курсы за свой счет [5]. Несмотря на растущую роль церковно-приходских школ в начальном образовании, ситуация оставалась сложной. Даже среди православных детей церковно-приходские школы посещало только 20,6 процента [6].
В 1903 году в Тамбовской губернии насчитывалось 1213 церковно-приходских школ с 28538 учащимися. В целом Епархиальный училищный совет оценивал их состояние как хорошее, но разрыв между крупными населенными пунктами и «глубинкой» оставался огромным. В 1897-1902 годах в губернии было построено 379 помещений для церковно-приходских школ. Тем не менее, 450 школ собственного помещения не имели. Инспекционная поездка архиепископа
Дмитрия показала, что школы бедных приходов находятся в катастрофическом состоянии: располагаются в непригодных для занятий зданиях, часто в церковных караулках. Библиотеки плохие. Учителя подготовлены плохо. Священники не уделяют школам достаточного внимания [7].
В связи с этим встал вопрос о перспективах начального образования: развивать его на основе исключительно церковно-приходских или земских начальных школ, или продолжать сочетать обе эти структуры. Земские школы теоретически лучше финансировались: на ученика отпускалось 7 рублей 78 копеек в год, а в церковно-приходской школе - 2 рубля 72 копейки. Но финансирование земских школ целиком зависело от собираемости земских налогов, то есть от частых в аграрных российских губерниях недородов и неурожаев. Это особенно проявилось в неурожайные годы начала XX века: земства. лишенные волостного звена, не • имели эффективных структур сбора средств. А священники, от которых крестьяне зависели, в своих приходах обеспечивали школам скудное, но устойчивое содержание. Кроме того, на церковно-приходские школы, как на богоугодное дело, было легче собирать пожертвования: жертвовали помещики, богатые купцы, а с 90-х годов XIX века - сельские общества, осознававшие необходимость ликвидации неграмотности. Своему приходу жертвовали охотнее, чем уездной земской структуре. Подводя итоги этого кризисного периода, Б. Веселовский вынужден был признать, что «церковно-приходская школа одержала верх над земской в годы экономического кризиса» [3, с. 284].
Казалось бы, логика требовала сочетать оба типа школ, но в России решение всех общественных проблем предельно политизировалось. Оппозиционные партии и движения однозначно отрицали церковно-приходские школы как рассадники «религиозного дурмана», мешавшие демократизации России. Православный клир, разумеется, не хотел терять один из рычагов воздействия на приход, но признавал, что церковно-приходские школы нуждаются в реорганизации, прежде всего в увеличении срока обучения до четырех лет, улучшении подготовки учителей. Предлагалось также повысить роль церковно-приходских школ в ликвидации неграмотности взрослых, нравственном просвещении населения [8].
После революции 1905 года в связи с назревшей потребностью всеобщего начального образования, политизацией общества борьба вокруг церковно-приходских школ приобрела острый характер.
Аграрные беспорядки 1905-1906 годов показали, что религиозное образование и воспитание сельского населения не оправдывают возлагавшихся на них властью надежд -утвердить верность церкви и монархии. В значительной степени это обусловливалось устаревшей методикой религиозного образования и просвещения. Причем попытки совершенствования этой методики делались с 80-х годов XIX века, но не получали практического применения из-за традиционного консерватизма православного клира. Практически игнорировалось широкое распространение материалистических и антирелигиозных идей, из преподавания исключалась апологетика христианского учения, его нравственное содержание. Учителя церковноприходских школ не отваживались, да и не были достаточно подготовлены отступать от предписаний учебных программ, вести с учениками апологетические и полемические беседы. Самостоятельно мыслящие ученики не находили в учебниках удовлетворительного ответа на интересующие их вопросы.
Святейший Синод, обеспокоенный революционными волнениями, срочно принял меры по совершенствованию деятельности церковно-приходских школ. В январе 1906 года, а затем в 1909 и 1913 годах учителям повышали жалование. Для того, чтобы крестьяне поддерживали церковно-приходские школы, Святейший Синод издал особое «Положение о церковно-приходских попечитель-ствах при церковно-приходских школах». 11 июля 1914 года это положение утвердил Николай II [1, с. 113-114].
Однако эти меры проблемы не решали и земские управы все более настойчиво требовали от Министерства народного просвещения финансовой поддержки для перехода к всеобщему начальному образованию на основе подчинения земской администрации всех образовательных структур. Эту позицию разделяло Министерство народного просвещения, активно поддерживали либеральные партии, что обусловило острую борьбу в Государственных думах.
Уже во II Государственную думу Министерство народного просвещения внесло законопроект «О всеобщем обязательном обу-
чении», но он не обсуждался, поскольку Дума оказалась неработоспособной.
В III Государственной думе законопроект «О начальном народном образовании» вызвал острые дебаты. Представители правых партий, к которым примыкало большинство депутатов-священнослужителей, акцент в развитии народного просвещения делали на «низшую школу». В 1908 году «на нужды народного образования в видах всеобщего обучения» было ассигновано дополнительно 6,9 миллиона рублей, что позволило несколько улучшить материальное положение сельских учителей.
Но по поводу государственной поддержки церковно-приходских школ возник конфликт: представители левых партий отказывались выделять им деньги. Активную пропаганду против церковно-приходских школ вела левая «Лига образования», выступавшая за «освобождение личности от гнетущей опеки церкви и государства».
Правые возражали, что единственный путь к возрождению деревни - путь тесного единения церкви и школы. Школа без религии не есть школа, она не способна утверждать и поддерживать в народе нравственные принципы. Поэтому церковно-приходские школы должны сохранить самостоятельность и получать государственную поддержку наравне с земскими. Практика показывает, что при достаточном финансировании и правильной постановке дела церковноприходские школы не хуже земских.
Дебаты завершились победой «левых» -принятый законопроект предусматривал передачу церковно-приходских школ в ведение Министерства народного просвещения. Правым удалось добиться только ассигнования дополнительно миллиона рублей, что позволило установить заработную плату учителей церковно-приходских школ на уровне учителей земских школ. Но предложение о дополнительных ассигнованиях на строительство помещений для церковно-приходских школ не прошло [9]. .
Однако по российским законам для вступления закона в силу требовалось одобрение Государственного совета и императора. Законопроект поступил в Государственный совет «для обсуждения и утверждения» и не ратифицировался до 1917 года.
В результате вся система начального образования оказалась в подвешенном состоянии. Количество церковно-приходских школ
уменьшилось с 44421 школы в 1904 году до 37528 школ в 1914 году. Но число учащихся в церковно-приходских школах даже несколько увеличилось — до 2079900 человек, что свидетельствует о востребованности начального образования крестьянскими обществами.
В Тамбовской губернии ситуация развивалась аналогично: некоторое сокращение количества церковно-приходских школ (1090 в 1913 году) при практически удвоившемся количестве учащихся [10]. Это поставило перед Русской православной церковью и ее епархиями вопрос об изыскании средств на церковно-приходское образование.
В январе 1905 года съезд духовенства Тамбовской епархии постановил «в виду крайне ограниченного содержания учителей церковно-приходских школ епархии освободить детей учащих от обязательного взноса за право обучения в духовно-учебных заведениях губернского и уездных городов Тамбовской епархии» [11].
В декабре 1913 года Тамбовская духовная консистория заслушала отчет Тамбовского епархиального училищного совета, который констатировал, что из года в год, особенно если годы неурожайные, «крестьянские общества не только неохотно дают средства на содержание зданий церковных школ отоплением и прислугою, но в некоторых случаях и совершенно отказываются от ассигнования денег на означенный предмет». Приходится постоянно изыскивать возможности содержания церковно-приходских школ из церковных средств [11, л. 471].
В 1907 году епископ Тамбовский и Шацкий разрешил выделять до 50 рублей из церковных сумм на отопление церковно-приходских школ «в тех случаях, когда общество в связи с неурожаем или другими причинами откажет в отоплении» [11, л. 284]. В 1910 году на основании Указа Святейшего Синода Тамбовская духовная консистория ввела постоянный кружечный сбор «на усиление средств к учреждению и содержанию церковно-приходских школ» по всем церквам и монастырям [12]. В 1913 году Тамбовская духовная консистория отнесла содержание церковно-приходских школ к числу обязательных расходов «церквей и имеющихся при них церковно-приходских попечительств» [11, л. 472].
В 1917 году Временное правительство поспешило принять закон (20 июня 1917 го-
да) о передаче церковно-приходских школ в ведомство народного просвещения. Преподавание Закона Божьего отменялось. Делегация Поместного Собора Русской православной церкви настойчиво, но безуспешно убеждала А.Ф. Керенского не ломать сложившуюся в течение многих лет систему образования, которая много дала для просвещения России. В 1914 году в «неграмотной», по утверждениям оппозиции, стране насчитывалось 127 тысяч студентов - больше чем в Германии (79,6 тысяч) и Франции (42 тысячи) вместе взятых. Среди мужчин, которым к 1917 году было от 20 до 30 лет, даже в деревне было 70 процентов грамотных, а в городах- 87,4 процента [13].
Таким образом, несмотря на сложности своего становления и развития, церковноприходские школы сыграли заметную роль в ликвидации неграмотности российской деревни. Несмотря на развитие земского образования, они не утратили своего значения, особенно в отдаленных и бедных населенных пунктах, где сельские общества и земства не имели возможности создать и поддерживать школы.
1. Смолич И.К. История русской церкви 1700— 1917. Ч. 2. С. 110.
2. Первая Всеобщая перепись населения Российской империи. Т.ХУ 11. Тамбовская губерния. Спб., 1897. С.13, 14.
3. Цит. по: Веселовский Б. История земств. Т. 3. С.-Пб., 1911. С. 272.
4. Письма Победоносцева к Александру III. С. 335.
5. Отчет Тамбовского епархиального училищного совета за 1896-1897 учебный год. Тамбов, 1898.
6. Левочский А. Краткий исторический очерк церковно-школьного дела в Тамбовской епархии // Сборник-календарь Тамбовской губернии на 1903 год. Тамбов, 1903. С. 327343.
7. Поспелов Т. Обозрение его Преосвященством, Преосвещеннейшим Дмитрием, Епископом Тамбовским и Шацким, церквей и монастырей Спасского, Темниковского, Шацкого и Моршанского уездов в августе и сентябре месяцах 1902 г. Тамбов, 1903. С. 170.
8. Архангельский В. Церковно-приходские школы // Тамбовские епархиальные ведомости. 1905. №22. С. 1000-1006.
9. Юрский Г. Правые в третьей Государственной Думе. Харьков, 1912. С. 159-168.
10. Адрес-календарь и адресная книжка Тамбовской губернии за 1913 год. Тамбов, 1913.
11. Государственный архив Тамбовской области (ГАТО). Ф. 181. Оп. 1. Д. 1926. Л. 185.
12. ГАТО. Ф. 181. Оп. 1. Д. 1936. Л. 411.
13. Миронов Б.Н. История в цифрах. Л., 1992. С. 82, 83,136.
