CC BY
31
2. Будыко М.И., Ронов А.Б., Яншин А.Л. История атмосферы, — Л.: Гидрометеоиздат, 1985. — 208 с.
3. Вернадский В.И.
4. Груза Г.В. Климатическая изменчивость и прогноз изменений климата// Природа, 1992, № 8, С. 28 — 36.
5. Изменение климата, 2004. Обзор состояния и тенденций изменения климата России// Институт глобального климата и экологии РАН.—М., 2005.
6. Карнацевич И.В. О стабильности климата Земли и критериях его колебаний и изменений//Омский научный вестник. № 4(29) 2004. С.164- 167.
7. Климатология / Под ред. О.А. Дроздова и Н.В. Кобы-шевой. — Л.: Гидрометеоиздат, 1989. — 568 с.
8. Кондратьев К.Я. Глобальный климат и его изменения. Наука. Л., 1987.- 232 с.
9. Котляков В.М. Глобальные изменения природы в «зеркале» ледяного керна // Природа, 1992, №7, С. 59-68.
10. Миланкович М. Математическая климатология и астрономическая теория колебаний климата.-ГОНТИМ.-Л., 1939. - 207 с.
11. Гейзенберг В. Часть и целое. Беседы вокруг атомной физики. - М.: Едиториал УРСС, 2004.-232 с. Монин А.С. Введение в теорию климата— Л.: Гидрометеоиздат, 1982. — С. 10.
12. «Изменение климата 2004. Обзор состояния и тенденций изменения климата России».
13. Fairbridge R.W. Eustatic changes in sea level. — Phys. and Chem. Earth. — 1961.—vol.4.
КАРНАЦЕВИЧ Игорь Владиславович, доктор географических наук, профессор кафедры гидрогеологии, гидравлики и инженерной гидрологии Омского государственного аграрного университета и кафедры физической географии Омского государственного педагогического университета.
Статья поступила в редакцию 03.11.06 г. © Карнацевич И. В.
УДК551.58:556.1(571.1)
О.В.МЕЗЕНЦЕВА
Омскийгосударственный педагогическийуниверситет
ПРОСТРАНСТВЕННО-ВРЕМЕННАЯ ДИНАМИКАЭЛЕМЕНТОВ ВОДНОГОБАЛАНСА ИХАРАКТЕРИСТИКУВЛАЖНЕНИЯ НАЮГЕЗАПАДНОЙСИБИРИ_
В статье автор анализирует мнения ученых на проблему возможного глобального потепления, региональных изменений климата.
В последнее время в научной литературе [Груза, Ранькова, Аристова, Клещенко, 2006; Добровольский, 2006; Современные глобальные изменения...2006; Изменение климата и ландшафтов, 1999; Израэль, Павлов, Анохин, 2002; Израэль, Сиротенко, 2003; Каплин, Селиванов, 2006; Клиге, 2000, 2006; Ко-ломыц, 2005; Мелешко и др., 2004; Павлов,2003; Школьник и др.,2006; Винокуров, Красноярова, Понь-ко, 2000,2004; Четвертое национальное сообщение РФ об изменениях климата, 2006; SPES, 2000] и в Интернете [http://ipcc-ddc.cru.uea.ac.uk/; Ы1р://рга-dence. dmi.dk/] активно обсуждаются различные аспекты проблемы возможного глобального потепления, региональных изменений климата, связанных с ними нарушений однородности рядов гидрометеорологической информации и возможных пространственно-временных смещений изолиний гидролого-климатических параметров. Это связано с тем, что со второй половины XX века, особенно с последней его четверти, началось потепление климата, и 1990-е годы были самым теплым десятилетием за период инструментальных наблюдений.
Следует отметить, что не все ученые считают связь между глобальным потеплением климата и человеческой деятельностью доказанной, а угрозу
опасных последствий климатических изменений достаточно очевидной. Многие из них отмечают, что, скорее всего, изменения температуры носят характер природообусловленных вариаций (колебаний, а не изменений). В работе [Добровольский, 2006] проанализированы результаты лишь части из большого количества работ, опубликованных в последние годы, в которых подвергается сомнению концепция «парникового» антропогенного прогноза климата на следующие десятилетия и утверждается естественная природа современного потепления.
Отмечается также, что на данном этапе имеет место слабая разработка региональных климатических прогнозных моделей, что связано как с недостатком фактического материала (длины рядов наблюдений), так и с методическими трудностями перехода от глобального прогноза к региональному. Большую дискретность и разнообразие природных явлений на региональном иерархическом уровне, а также неоднозначность регионального отклика поч-венно-растительного покрова на одни и те же климатические сигналы, отсутствие четких представлений о реакции экологических ниш зонально-региональных категорий растительности и почв на фоновые изменения климата отмечал В.Б. Сочава [1979].
В работе [Груза, Ранькова, Аристова, Клещенко, 2006] представлены прогнозные оценки возможных изменений климата России на перспективу 2050 г. по регионам России, которые в случае самого неблагоприятного сценария указывают, например, для Западной Сибири, на потепление ( + 3-4 ОС), уменьшение осадков с аридизацией климата на юге и значительное потепление ( + 4-5 ОС) с гумидизацией климата в северной части данного региона. Такие изменения могут вызвать еще большую контрастность природных условий между северными и южными районами Западной Сибири, не исключена возможность смещения природных зон, границы криолито-зоны и полосы зерносеяния к северу, возможны территориальные изменения в аграрном природопользования. Подобные климатические прогнозы, безусловно, не могут оставить безразличными всех, кого волнуют проблемы продовольственной безопасности, устойчивого развития, как в региональном, так и в глобальном масштабе.
Согласно исследованиям В.А. Земцова [2004], В.А. Понько [1996], естественная цикличность колебаний климата в Западной Сибири проявляется на уровне 2-3, 11-13, 33-летних и более длинных циклов. Наиболее отчетливо термическая цикличность проявляется на уровне солнечного цикла, на циклы увлажнения оказывает влияние феномен Эль-Ни-ньо, смена циркуляций воздушных масс и др. Наложение данных циклов может вызывать резонансные эффекты, выражающиеся, например, в потеплении.
Существующая неустойчивость функционирования систем аграрного природопользования в Западно-Сибирском регионе обусловлена цикличностью климата и колебаниями соотношения тепла и влаги по годам. Наблюдавшееся в последние десятилетия потепление сформировало определенные тенденции для природных условий и риски для сельского и лесного хозяйства. Лесостепные и подтаежные экосистемы в данной ситуации выполняют роль буфера, предохраняющего от резкого изменения природно-климатических условий в сторону остеп-нения. По данным метеоагентства Росгидромета [2006] отмечается, что смещение растительных зон вследствие толерантности лесных экосистем к потеплению будет отставать от климатических изменений на 30-40 лет, и что наблюдаемые климатические тенденции еще не вызвали достаточно четкого отклика лесных экосистем. Однако тундровые ландшафты, обладая высокой уязвимостью по отношению к происходящим изменениям, уже подверглись термокарстовым и термоэрозионным процессам.
В случае устойчивой тенденции к потеплению, способствующей угрозе лесных пожаров, распространению болезней лесных пород и размножению насекомых-вредителей возможна постепенная смена хвойных пород лиственными и миграция растительных зон к северу. Происходящие в настоящее время процессы опустынивания затронули и степной юг Западной Сибири, о чем свидетельствуют карты ветровой эрозии и уменьшения почвенного плодородия Экологического атласа России [2002].
На основе анализа синхронности пульсации ледников Алтая, реконструкций колебаний средних летних температур воздуха и дендрохронологи-ческих исследований археологической древесины из курганов-могильников скифских культур Алтая в работах [Галахов, Назарова, Харламова, 2005] и [Быков, Быкова, Горбунов, Тишкин, 2005] отмечается, что влияние колебаний климата Алтая и прилегающих равнин в голоцене для экосистем кочевых ци-
вилизаций было определяющим. Анализ хронологических рамок археологических культур позволил сделать закономерный вывод о наличии климатической доминанты в данном процессе. Сравнение периодов существования археологических культур с колебаниями климата показало достаточно высокую их синхронность, причем, как правило, смены культур происходили после прохождения температурного минимума. В результате было доказано наличие известных в климатологии длиннопериоди-ческих циклов флюктуации тепловлагообеспечен-ности и средней летней температуры воздуха с амплитудой 1,5-2,0 ОС с периодом 600-800 лет в течение 2500 лет, то есть с временными трендами 0,4-0,8 ОС/ 100 лет.
Изучение вопроса о возможной пространственной динамике климатических и природных зон показывает, что в условиях Западной Сибири такие изменения в голоцене также происходили. Так, по данным Базилевич Н.И. [1965], в голоцене наблюдались циклические колебания климата с миграцией не только климатических зон, но и значительные смещения вслед за ними природных зон. Обсуждается вероятность подобной динамики природных зон и в текущем столетии, однако пока достоверных подтверждений происходящей пространственной миграции природно-климатических зон не обнаружено.
В данном исследовании естественной пространственно-временной динамики гидролого-климатических характеристик на территории Западной Сибири по результатам ежегодных расчетов с использованием модели ГКР в ее современной редакции [Мезенцев, 1957, 1993; Мезенцев, Карнацевич, 1969; Режимы влагообеспеченности и условия..., 1974; Карнацевич, 1991, 1995] подтверждено, что пока заметных изменений среднего географического местоположения полосы хозяйственного оптимума увлажнения и ее гидрологических рубежей не происходит [Мезенцева, 2004, 2005, 2006, 2007]. Об этом свидетельствуют временные градиенты трендов полученных в ходе расчетов комплексных гидролого-климатических характеристик.
Полоса хозяйственного оптимума увлажнения была выделена нами согласно схеме гидролого-климатического районирования территории Западной Сибири [Мезенцев, Карнацевич, 1969] и на основе массовых расчетов элементов водного баланса элементарных водосборов за период с 1936-го по 2006 г. (рис.1). Эта полоса ограничена главным гидролого-климатическим рубежом (изолинией оптимальной тепловлагообеспеченности, отражающей равенство ресурсов увлажнения и водного эквивалента теплоэнергетических ресурсов испарения) и главным гидрографическим рубежом (линией, отделяющей на географических картах область с постоянными водотоками от области, где климатический сток не образует постоянных водотоков местного формирования). Было отмечено, что главный гидрографический рубеж на картах стока [Атлас мирового водного баланса, 1974] не только на территории Западной Сибири, но и на всех континентах хорошо контролируется значениями годовой нормы слоя стока У = 15-45 мм/год (или годовой нормы модуля стока М = 0,5-1,5 л/(с-км2) — см.рис. 1.
Поэтому данный диапазон значений стока был определен в качестве гидрологической константы и использован для дальнейшей гидрологической индикации гидрографического рубежа на картах. В дальнейшем было определено, что в качестве такого
гидрологического индикатора также может быть рассмотрено значение рассчитанной относительной влажности почвы за вегетационный период УсР„5-08 = 0,6-0,7.
При выполнении по месячным интервалам ежегодных расчетов элементов водного баланса и характеристик естественной тепловлагообеспеченности для метеостанций Западной Сибири при их обобщении получены векторные карты всех характеристик, в том числе коэффициента увлажнения (тепловлагообеспеченности), влажности деятельного слоя почвы, испарения, стока и других элементов, характеризующих полосу хозяйственного оптимумам увлажнения и ее рубежи во времени и в пространстве [Кар-нацевич, Мезенцева, 2006; Мезенцева, Игенбаева, 2004; Мезенцева, 2005, 2006, 2007].
Временные градиенты изменения элементов водного баланса и характеристик увлажнения представлены на рис. 2-5 (это коэффициенты в уравнениях перед временной переменной х). Отмечено, что их величина в значительной степени зависит от величины характеристики начального года и длины
ряда. На рис. 2 показано для ст. Омск, что для конкретной станции тренды за период 1936-1971гг. таких комплексных характеристик, как коэффициенты увлажнения, определенные только по осадкам Ркх год=КХ/7ш, или с учетом изменения влагосо-держания в деятельном слое Рн = Н/7ш = (КХ+Ш1--Ш2)/7ш для годового и летнего интервалов, практически одинаковы. Поэтому в дальнейшем на рис. 3-5 представлены графики только одной из данных величин, характеризующих относительное увлажнение КХ/7ш.
Вариация по годам балансовых элементов (годового общего увлажнения КХ, водного эквивалента теплоэнергетических ресурсов испарения 7ш, суммарного испарения 7, климатического стока У) в полосе хозяйственного оптимума увлажнения (ст. Усть-Ишим) и на ее южной границе (ст. Омск), а также в области недостаточного увлажнения (ст. Русская Поляна), начиная с 1973 г., показывает в последние три десятилетия наличие небольших положительных трендов, о градиенте которых можно судить по коэффициенту перед временной переменной х (мм/за год)
год
Рис. 1. Гидролого-климатический профиль Западной Сибири по 75 Ов.д. Природные зоны [Булатов В.И., 1984]: 1 — тундра, 2 — лесотундра, 3а — северная и средняя тайга, 3в — южная тайга, 4 — смешанные леса, 5 — мелколиственные леса, 6 — лесостепь, 7 — степь
Гидролого-климатические зоны [Мезенцев В.С., 1961]: А — зона весьма избыточного увлажнения и недостаточной теплообеспеченности, В — зона избыточного увлажнения и недостаточной теплообеспеченности во влажный год повторяемостью 1 раз в 5 лет и оптимального в остальные годы С — зона оптимального увлажнения и теплообеспеченности во все годы
Б — зона недостаточного увлажнения и избыточной теплообеспеченности в сухой год о
ш.
повторяемостью 1 раз в 5 лет и оптимального в остальные годы Е — зона весьма недостаточного увлажнения и избыточной теплообеспеченности
Показатели оптимальности увлажнения и их широтная привязка по 75 Ов.д.: >
А, Б — среднее положение гидролого-климатического рубежа (изолинии оптимума увлажнения)
для вегетационного периода (57О с.ш.): оптимальная относительная влажность почвы за вегетационный период среднего года Vср.05_08 = Wср./Wнв = 1; оптимальное испарение за вегетационный период, при котором нет перерасхода теплоэнергетических ресурсов на испарение или турбулентный теплообмен период ^05_08 = 2/2ш = 0,75 ... 0,79; В — среднее положение гидролого-климатического рубежа (изолинии оптимума увлажнения)
для годового интервала (58О с.ш.)
1
0,8 0,6 0,4 0,2
Омск
У = 0,с 037х + 0,5 351
-рКХгод
■ РИ год
рИлето
Рис. 2. Сравнение трендов относительных характеристик увлажнения для годового и летнего интервалов 1936-1971гг. по модели ГКР: — годового коэффициента атмосферного увлажнения вкх; годового коэффициента суммарного увлажнения с учетом перераспределения влаги в деятельном слое вн год; летнего коэффициента суммарного увлажнения с учетом перераспределения влаги в деятельном слое вн лето
0
Усть-Ишим
1
0,8 0,6 0,4 0,2 0
/ л / \ л Г*- л г
—л -Л У — 1—1 к / Кг V V "Л
V
КХ/гт= 1Е-04х + 0,7415
^КХ
Усть-Ишим
Zm= 0,9733x + 716,42
КХ = 0,8215х + 528,06
Zm
1000 800 § 600 | 400 200 0
✓"Л
У = 0,1953x + 76,955
■ ■ X
гЧ
ш
Z = 0,2421х + 430,55
-Д.
г
У
Рис. 3. Временная динамика и тренды балансовых элементов и коэффициента атмосферного увлажнения для ст. Усть-Ишим (подтайга)
в уравнениях трендов балансовых элементов на рис. 3-5. Свободные члены уравнений трендов практически представляют собой исходную базовую норму балансовых элементов (мм) для конкретного пункта.
Вариация по годам коэффициента увлажнения
вкх год = КХ/Ъш в полосе хозяйственного оптимума увлажнения (ст. Усть-Ишим) и на ее южной границе (ст. Омск), а также в области недостаточного увлажнения (ст. Русская Поляна), начиная с 1973 г. (потепление наблюдается с середины 1970-х гг.), показывает практическое отсутствие трендов, поскольку временные градиенты осадков и максимально возможного испарения близки по величине и совпадают по знаку. Сравнение линий трендов коэффициента увлажнения для трех станций юга Западной Сибири показывает колебание знака коэффициента временной переменной хв уравнениях на графиках, что также подтверждает вывод о фактическом отсутст-
вии тренда коэффициента увлажнения за последние три десятилетия.
При анализе трендов рассматриваемых характеристик необходимо помнить, что тренды комплексных характеристик увлажнения (влажности почвы, коэффициента увлажнения, суммарного испарения) являются результатом совместного действия всех физико-географических факторов: атмосферных осадков, теплоэнергетических ресурсов испарения, гидравлических условий стекания влаги на водосборах, параметров почвогрунтов, определяющих их водно-физические свойства, уровня грунтовых вод, перераспределения атмосферной влаги по элементам микро- и мезорельефа водосбора. Диапазон вариации величин суммарного испарения Ъ и стока У, влажности почвы Уср и коэффициента увлажнения вкх в конкретных естественных условиях ограничен ресурсами влаги и тепла и особенно их соотношением. Однако анализ графиков
Омск
-кх
Ът = 0,8427х + 728,72
КХ= 0,003х + 505,54
Ът
900 п
800
700
4 600 2 500
5 400 5 300
200 100 0
— У
Омск
1\ л ч
V
<ХЪт= мм
Рис. 4. Временная динамика и тренды балансовых элементов и коэффициента атмосферного увлажнения для ст. Омск (граница центральной и южной лесостепи)
Русская Поляна
1
I 0,5 0
Русская Поляна
1000 800 | 600 I 400 200 0
Ът = 0,725х + 765,52
КХ= 1,3624х + 407,11
-КХ
Ът
д Ж \ г*,
7" И 'V1 V*
л * Ц -А» —£
—§ У= 0,3 276) 1 + 35, 85 г1* = 0, 846 Н4 2х + ■И- 350, т 97
0 7
О)
5 7
О)
0
со
О)
5
со
О)
0
О) О)
5
О) О)
0 0 0
Рис. 5. Временная динамика и тренды балансовых элементов и коэффициента атмосферного увлажнения для ст. Русская Поляна (степная зона)
на рис.3-5 показывает отсутствие значимых трендов временной динамики коэффициента увлажнения за период с середины 1970-х гг., в течение которого наблюдается потепление.
Динамика комплексных относительных гидролого-климатических характеристик (коэффициенты увлажнения, относительная влажность деятельного слоя и др.), наблюдаемая в последние десятилетия, находится в пределах статистических интервалов
естественных колебаний, и градиенты их расчетных трендов стремятся к нулю. Поэтому достоверные прогнозы миграции изолиний комплексных характеристик тепловлагообеспеченности и положения полосы хозяйственного оптимума увлажнения на основе полученных трендов проблематичны.
Использование для этих целей прогнозных оценок антропогенного изменения температуры и осадков на перспективу по данным [М1р://1рсс-
У
ddc.cru.uea.ac.uk/] также затруднительно из-за мелкомасштабности прогнозных карт данных элементов, приведенных на сайтах, и выявленной неопределенности сценарных климатических прогнозов [Груза, Ранькова, Аристова, Клещенко, 2006] по различным глобальным климатическим моделям.
Библиографический список
1. Атлас мирового водного баланса. — М.-Л.: Гидрометеоиздат, 1974. 46 карт.
2. Базилевич Н.И. Геохимия почв содового засоления. — М.:Наука, 1965. 350с.
3. Будыко М.И. Климат в прошлом и будущем. — Л.: Гидрометеоиздат, 1980. — 350 с.
4. Быков Н.И., Быкова В.А., Горбунов В.В., Тишкин А.А. Результаты дендрохронологических исследований на юге Западно-Сибирской равнины и Алтае// Проблемы археологии, этнографии, антропологии Сибири и сопредельных территорий. — Новосибирск: Изд.Инст.археологии и этнографии СО РАН, 2005. - T. XI. - Ч. 1. - С. 243-246.
5. Винокуров Ю.И., Красноярова Б.А., Понько В.А. Географические проблемы опустынивания в Сибирских регионах. Барнаул, 2004.
6. Галахов В.П., Назаров А.Н., Харламова Н.Ф. Колебания ледников и изменения климата в позднем голоцене по материалам исследований ледников и ледниковых отложений бассейна Актру (Центральный Алтай, Северо-Чуйский хребет). — Барнаул: Изд. АГУ, 2005. - 132 с.
7. Григорьев А.А., Будыко М.И. Связь балансов тепла и влаги с интенсивностью географических процессов //Докл. АН СССР. - М., 1965. - Т. 162. - № 1. - С. 151-154.
8. Груза Г.В., Ранькова Э.Я., Аристова Л.Н., Клещенко Л.К. О неопределенности некоторых сценарных климатических прогнозов температуры воздуха и осадков на территории России // Метеорология и гидрология. - 2006. - № 10. - С. 5-23.
9. Добровольский С.Г. Изменения параметров океана и их прогноз /Современные глобальные изменения природной среды. - Т.1. - М.: Научный мир, 2006. - С. 330-339.
10. Земцов В.А. Ресурсы поверхностного стока в бассейне Оби: основные закономерности и проблемы управления/ Дис. на соискание уч. ст. докт. геогр. наук. - Томск, 2004. - 321 с.
11. Изменение климата и ландшафтов за последние 65 млн лет / Отв. ред. А.А. Величко. - М.: ГЕОС, 1999.
12. Израэль Ю.А., Павлов А.В., Анохин Ю.А. Эволюция криолитозоны при современных изменениях глобального климата // Метеорология и гидрология. - 2002. - № 1. -С. 22-34.
13. Израэль Ю.А., Сиротенко О.Д. Моделирование влияния изменений климата на продуктивность сельского хозяйства России // Метеорология и гидрология. - 2003. -№ 6. - С. 5-17.
14. Исаченко А.Г. Ландшафтное районирование России как основа для регионального эколого-географического анализа // Изв. РГО. - 1996. - Т. 128. - Вып. 5. - С. 42-60.
15. Каплин П.А., Селиванов А.О. Глобальное потепление климата и его влияние на уровень морей и береговые процессы / Современные глобальные изменения природной среды. - Т. 2. - М.: Научный мир, 2006. - С. 94-97.
16. Карнацевич И.В. Теплоэнергетические ресурсы процесса суммарного испарения в высоких широтах // Труды V Всесоюзного гидрологического съезда / Т. 2. Водные ресурсы и водный баланс. - Л.: Гидрометеоиздат, 1988. - С. 281-287.
17. Карнацевич И.В. Расчеты тепловых и водных ресурсов малых речных водосборов на территории Сибири /Ч. 2. Водные ресурсы и водный баланс: Учебное пособие. - Омск: Изд. ОмСХИ, 1991. - 82 с.
18. Карнацевич И.В.Теплоэнергетические ресурсы радиационных сезонов в условиях криолитозоны. // Метеорология, климатология и гидрология. - 1991. - № 27. - С. 81-89.
19. Карнацевич И.В.Энергетические ресурсы земной поверхности в холодных странах // Известия РГО. — 1995. — Т. 127. - Вып. 6. - С. 10-17.
20. Карнацевич И.В., Мезенцева О.В. Исследования и картографирование важнейших возобновляемых природных ресурсов Западной Сибири // Материалы 2-й Межрегион. науч-но-практ.конф. «Проблемы географии Урала и сопредельных территорий». — Челябинск: Изд. ЧГПУ, 2006. — С. 70-73.
21. Карнацевич И.В., Мезенцева О.В. Возобновляемые природные ресурсы Западной Сибири и экологические проблемы, связанные с их использованием. // Материалы Международ. научн.-практ.конф. по геоэкологии и прородопользо-ванию. — Омск: Изд. ОмГПУ, 2006. — С. 53 -56.
22. Клиге Р.К., Евсеева Л.С. Изменения мирового водного баланса / Современные глобальные изменения природной среды. — Т. 1. — М.: Научный мир, 2006. — С. 210-279.
23. Коломыц Э.Г. Региональные палеогеографические сценарии глобального потепления // География и природные ресурсы. — 2005. — № 1. — С. 5-13.
24. Мезенцев В.С. Атлас увлажнения и теплообеспечен-ности Западно-Сибирской равнины. — Омск: Изд. ОмСХИ, 1961. — 66 с. и 35 карт.
25. Мезенцев В.С. Гидролого-климатические основы проектирования гидромелиораций. — Омск: Изд.ОмГАУ, 1993. — 110 с.
26. Мезенцев В.С., Карнацевич И.В. Увлажненность Западно-Сибирской равнины. — Л.:Гидрометеоиздат,1969. — 168 с.
27. Мезенцев В.С., Карнацевич И.В., Белоненко Г.В. и др. Режимы влагообеспеченности и условия гидромелиорации Степного края. — М.: Колос, 1974. — 239 с.
28. Мезенцева О.В., Игенбаева Н.О. Структура тепловых и водных балансов на территории Западной Сибири в средний год // Омский научный вестник. — 2004. — № 4 (29). — С. 172-176.
29. Мезенцева О.В.Внутригодовая структура климатического склонового стока в условиях Западно-Сибирской равнины в средний год // Омский научный вестник. — 2005. — № 4 (33). — С. 183-191.
30. Мезенцева О.В. Характеристики тепловлагообеспе-ченности водосборов и геотопология новой гидрологической константы //Омский научный вестник. — 2006. — № 8 (44).
31. Мезенцева О.В. Геотопология полосы оптимума увлажнения и проблема изменения глобального климата / Проблемы географии, туризма и географического образования.
— Омск: Изд. КАН, 2007. — С. 18-22.
32. Мелешко В.П., Голицын Г.С., Говоркова В.А. и др. Возможные антропогенные изменения климата России в XXI веке: оценки по ансамблю климатических моделей // Метеорология и гидрология. — 2004. — № 4. — С. 38-49.
33. Павлов А.В. Мерзлотно-климатические изменения на севере России: наблюдения, прогноз // Изв.РАН. География.
— 2003. — № 6. — С. 39-50.
34. Понько В.А. Система «Экопрогноз». Способы оценки и прогнозирования природных аномалий. — Новосибирск, 1996. — 96 с.
35. Сиротенко О.Д., Грингоф И.Г. Оценки влияния ожидаемых изменений климата на сельское хозяйство Российской Федерации // Метеорология и гидрология. — 2006. — № 8.
— С. 92-102.
36. Современные глобальные изменения природной среды. Т.1. — М.:Научный мир, 2006. — 696 с.
37. Современные глобальные изменения природной среды. Т.2. — М.:Научный мир, 2006.
38. Сочава В.Б. Растительный покров на тематических картах. — Новосибирск: Наука, 1979.
39. Ткачев Б.П. Принципы ландшафтно-гидрологического районирования (на примере юга Омского Прииртышья)// Вопросы географии Сибири (Под ред.А.М.Малолетко), Томск: Изд.ТГУ, 1993. — Вып. 19. — С. 130-138.
40. Школьник И.М., Мелешко В.П., Катцов В.М. Возможные изменения климата на Европейской территории России и сопредельных территориях к концу XXI века: расчет с региональной моделью ГГО // Метеорология и гидрология. — 2006. - № 3. - С. 5-16.
41. Четвертое национальное сообщение РФ об изменениях климата. — М.:АНО Метеоагентство Росгидромета, 2006.164 с.
42. Экологический атлас России. — М:Карта, 2002. — 128 с.
43. SPES, 2000: Emission Scenarios. Summary for Policymakers. IPCC Special Report of Working Group III. WMO/UNEP, 2000. 20 p.
44. http://ipcc-ddc.cru.uea.ac.uk/
45. http://prudence.dmi.dk/
МЕЗЕНЦЕВА Ольга Варфоломеевна, кандидат географических наук, доцент, заведующая кафедрой физической географии.
Статья поступила в редакцию 07.12.06 г. © Мезенцева О. В.
УДК338:91(571.13)
Л.В.АЗАРОВА
Омскийгосударственный педагогическийуниверситет
ВАЖНЕЙШИЕОСОБЕННОСТИ ТЕРРИТОРИАЛЬНОЙСТРУКТУРЫ ХОЗЯЙСТВАОМСКОЙОБЛАСТИ_
Обращается внимание на теоретические и практические походы к становлению территориальной структуры экономики Омского региона. Показаны разные тенденции развития более эффективных отраслевых и территориальных структур экономики региона.
На протяжении освоения Омского Прииртышья постепенно складывалась его пространственная конструкция (пространственный образ территории) или территориальная структура хозяйства (ТСХ). Однако сегодня пространственная конструкция требует существенных перемен, которые могут обеспечить условия нормального существования и благоприятную среду жизнедеятельности людей, живущих в её пределах. Перемены способствуют более глубокому функционированию территориальных социально-экономических систем. На протяжении освоения Омского региона территориальная структура хозяйства постоянно изменялась в сторону усложнения, расширения функционирования и совершенствования. Несмотря на то, что зарождение теории территориальной структуры относится к 60-м годам, а становление ее приходится в основном на 70-е годы ушедшего столетия, никто и никогда не занимался изучением этого аспекта в пределах данного региона. Наиболее активное участие в этом процессе принял автор этой статьи. Первые исследования о территориальной структуре в целом Омского региона и отдельных её элементов относятся к началу третьего тысячелетия [1-7].
Известны различные подходы авторов к трактовке понятия «территориальная, структура хозяйства». Приведем некоторые из них и попытаемся перенести основные признаки на территорию Омской области.
Так, Георгий Михайлович Лаппо считает, что территориальную структуру (синоним территориального устройства) и ее опорный каркас — совокупность центров и соединяющих их магистралей — можно определить как экономико-географический механизм целостности страны [8, 9]. Данное определение можно перенести и на территорию Омской области: её опорным каркасом являются основные
центры размещения хозяйства (г. Омск, города областного подчинения и др. поселения) и магистрали, в первую очередь транспортные (электронный, речной, трубопроводный, автомобильный, железнодорожный и др.). Постепенно происходило и происходит скрепление отдельных частей (элементов) территориальной структуры в единое целое и формируется единое пространство — экономическое, культурное и научное.
По мнению Вадима Вячеславовича Покшишев-ского, география заведует территорией, поэтому важно изучение территории, оценки ее потенциала и обоснование географического разделения труда. Отсюда в процессе освоения и использования территории формируется территориальная структура — пространственное строение, разделение территории на части различного географического облика, их взаиморасположение и способ сочленения [10]. И действительно, облик пространственного рисунка хозяйства Омской области на разных этапах освоения её территории был представлен совершенно разными по внешнему виду и по содержанию элементов. Первоначально — это промышленные пункты, а позднее — промышленные центры и промышленный узел. Способ сочленения данных элементов постепенно усложнялся. На первых этапах освоения Омского Прииртышья территориальная структура представляла отдельные пункты, которые были, как бы нанизаны на линии транспортных магистралей (р. Иртыш, железнодорожную магистраль), а позднее видоизмененную в полосу притяжения с отдельными более сложными формами размещения хозяйства — промышленными пунктами и промышленными центрами. Линия освоения расширялась, вовлекая в производство соседние территории, и превращая её в полосу. Отдельные элементы территориальной структуры постепенно усложняются,
