CC BY
81
В статье рассматривается период в экономической истории России, когда в денежном обращении наблюдалось параллельное обращение валют. В начале XIX века в нашей стране одновременно функционировали бумажные деньги (ассигнации) и серебряный рубль. Это породило экономический феномен простонародных лажей.
Ключевые слова: ассигнации, лаж, параллельные деньги, денежная система, серебряный рубль
Простонародные лажи в денежном обращении России в начале XIX века
А.Н. ДУБЯНСКИЙ, доктор экономических наук, Санкт-Петербургский государственный университет. Е-mail: [email protected]
Исключительно русский феномен
В денежной системе России в начале XIX в. наблюдалось любопытное, присущее только российской экономике явление - простонародные лажи (в других странах подобного в устойчивых формах не существовало). В исторической литературе простонародные лажи достаточно хорошо описаны, но без экономической подоплеки этого явления. Рассмотрим данный феномен более подробно, тем более что он ярко характеризует особенности национального характера.
Термин «лаж» (от итал. aggio) означает превышение рыночной цены валютных курсов, золота, векселей и других ценных бумаг над номиналом. В России в начале XIX в. лаж называли еще «променом», т.е. указывая, какую сумму бумажных денег нужно заплатить при их обмене на деньги из золота или серебра. Во Франции эту надбавку к стоимости полноценных денег называли prime, а в Великобритании — premium. Отсюда в России— и премией, и ажио, и лажем, имея в виду одно и то же явление1.
1 Боголепов М.И. Бумажные деньги. - Петербург, 1922. - С. 17.
ЭКО. - 2012. - №10
ДУБЯНСКИЙ АН.
Выдающийся русский ученый-экономист М.И. Туган-Барановский выделял три основные формы денежного обращения:
1) металлическое, когда денежная система основывается на каком-либо металле (золото, серебро, медь и т.д.);
2) бумажное, базирующееся на неразменных на металлы бумажных деньгах;
3) смешанное, т.е. предполагающее совместное обращение металлических и разменных на них бумажных денег. Первый и второй типы денежного обращения были присущи большинству стран западного мира в XIX в. В России, по меткому замечанию известного русского ученого И.И. Кауфмана, после 1812 г. сложилась уникальная денежная система, нигде до этого не существовавшая: четвертый вид денежного обращения. М.И. Туган-Барановский считал господствовавшую в России до 1839 г. денежную систему единственной в своем роде2. Ее особенностью было, во-первых, то, что параллельно обращались бумажные и металлические деньги, т.е. ассигнации не разменивались на полноценные рубли; во-вторых, такой тип денежного обращения предполагал существование лажей у серебряного рубля по отношению к ассигнациям. «Ассигнации не обладали неизменным принудительным курсом, и их легальный курс изменялся в зависимости от биржевого лажа...», - писал ученый3. Денежные знаки одного и того же наименования (рубли) обладали различной ценностью и имели, соответственно, разный диапазон использования - «раздвоившаяся валюта»4.
Параллельное существование валют в денежном обращении влечет за собой установление прямой связи между товарными ценами, с одной стороны, и взаимными курсовыми колебаниями ассигнаций и полноценных денег - с другой. «Цены получают в таких случаях двойное выражение: в бумажноденежной и металлической единицах»5.
2 Туган-Барановский М.И. Бумажные деньги и металл // Экономические очерки. - М., 1998. - С. 359.
3 Там же.
4 Евзлин З.П. Деньги (бумажные деньги в теории и жизни). - Л., 1924. - С. 54.
5 Там же.
Происхождение лажа
Выдающийся государственный деятель и талантливый ученый М. М. Сперанский считал, что между термином «ажио» и русским лажем «большая есть разность, хотя последний по-видимому не что иное, как простонародное выражение первого»6. Сперанский полагал, что термин «ажио» следует употреблять для обозначения обмена одной монеты на другую в смысле обоюдного обмена денег из разных металлов: «Например, когда серебряный рубль в ассигнациях стоил 400 копеек, тогда ажио составляло 300 копеек; когда рубль стал оцениваться в 360 копеек, тогда ажио было в 360 копеек; словом сказать: ажио означает число единиц, коим ассигнационный понизился, отстал от первоначального достоинства, равного серебру»7.
По утверждению М.М. Сперанского, лаж употреблялся в экономическом обиходе только в контексте товарообменных сделок или, точнее, «при покупке товаров, как наличной, так и долговой». При приобретении товаров за наличные деньги лаж означал «те проценты, коим при платеже за товар серебром, возвышают серебро против разменной его цены; а при платеже ассигнациями он означает те проценты, кои уступаются из цены товара на ассигнации»8. Двойственное толкование категории лажа отличало М.М. Сперанского от других ученых, которые в большинстве своём не признавали трансакционной и монетарной природы этого явления. Они увязывали лаж с «порчей монеты», точнее, с уменьшением ее веса.
Так, например, русский экономист П.А. Шторх считал, что лаж впервые появился в денежном обращении России в XVIII в., когда стали выпускаться облегченные медные деньги, т.е. монеты с меньшим содержанием металла, чем обычно9. Облегчение медных денег осуществлялось в целях получения эмиссионного дохода (сеньоража) путем выпуска большего количества монет из прежнего объема металла. Например,
6 Сперанский М. М. Записка о монетном обращении графа Сперанского с замечаниями графа Канкрина. - СПб., 1895. - С. 21.
7 Там же.
8 Там же.
9 Некоторые авторы, например, Д.Е. Расков, считают, что лажи появились еще при Алексее Михайловиче, т.е. в середине XVII в. См.: Расков Д.Е. Денежная реформа Алексея Михайловича и проблема доверия// Вестник СПбГУ. Сер. 5. -2008. Вып. 3. - С. 73-77.
в 1705 г. платили 2% надбавки на серебро по отношению к медным деньгам, т.е. владельцы медных денег при покупке товара должны были переплачивать 2% его цены. «В царствование Елизаветы Петровны лаж в пользу серебра и векселей возвышался до 3% и более», - указывал П.А. Шторх10.
Интерес публики к появлению в денежном обращении ассигнаций в 1769 г. во времена царствования Екатерины II объяснялся их удобством в обращении. В результате новые бумажные деньги стали меняться с надбавкой на медные, или, как в то время говорили, с лажем на ассигнации. По мнению И.И. Кауфмана, лаж появился «не на одну лишь монету, но и на бумажные деньги»11. Обесценение ассигнаций, произошедшее впоследствии, изменило вектор лажа в противоположную сторону. Шторх по этому поводу отмечал: «...Частные лица, при обмене медных денег на ассигнации, платили от одной до двух копеек, а ассигнаций на медные деньги -восемь и более копеек»12.
Такие пропорции обмена свидетельствовали о падении курса ассигнаций даже по отношению к медной монете, всегда считавшейся в России относительно «худшим» видом денег. В конце XVIII - начале XIX вв. термин «лаж» был в употреблении главным образом финансистов и чиновников, общеупотребительным он стал после указа 1812 г. Согласно этому указу все платежи (в том числе налоговые) должны были производиться исключительно ассигнациями, расплачиваться по налоговым сборам серебряными деньгами было запрещено. Этим стремились сделать более привлекательными ассигнации для населения и повысить их курс по отношению к серебряному рублю, а также сократить количество злоупотреблений со стороны чиновников при приеме платежей разнокачественной монеты из драгоценных металлов.
Монеты из драгоценных металлов, находившиеся в обращении, были не только российской, но и иностранной чеканки, имели разные вес и пробу, степень изношенности и другие различия, что открывало для чиновников широкое поле для
10 Шторх П. А. Материалы для истории государственных денежных знаков в России с 1653 по 1840 год. - СПб., 1868. - С. 62.
11 Кауфман И. И. Из истории бумажных денег в России. - СПб., 1909. - С. 56.
12 Там же.
злоупотреблений. Естественно, в условиях двойных и к тому же неустойчивых цен (из-за постоянных взаимных колебаний курса ассигнаций и серебряного рубля) нельзя было вести какую-либо стабильную розничную торговлю. Хотя для оптовых купцов существование параллельных валют не вызывало особых неудобств, так как они были довольно сведущими в вопросах биржевых курсов ассигнаций и серебряного рубля.
«Простонародный» лаж
Из-за курсовой неустойчивости расчет лажа должен был производиться буквально по каждой сделке, поэтому требовалось каким-то образом стабилизировать цены на товары и услуги. Эта стабилизация осуществлялась при помощи лажей, рожденных инициативой снизу. К тому же государство взимало налоги по фиксированному курсу ассигнаций к серебру, т.е. страховало себя от изменчивости курсовых колебаний. В России они получили название «простонародных», так как возникали при торговле между частными лицами. Сперанский считал, что «простонародный лаж есть не что иное, как особого рода счет биржевого курса, изобретенный сперва мелкими торговцами (вероятно, евреями), потом принятый и в торговле оптовой»13.
Так как цены товаров напрямую зависели от колебаний курса ассигнаций и серебряного рубля, «масштабом цен становилось то количество серебра, представителем которого в данный момент являлся ассигнационный рубль во внутреннем обращении. Следовательно, масштаб цен потерял свою определенность, и все цены, выраженные в ассигнационных рублях, должны были изменяться одновременно с изменением представительной стоимости ассигнаций»14.
Чаще всего это выглядело так: цены товаров выражались в ассигнациях и серебряных рублях, но не по текущему, всегда изменчивому курсу, а по некому условно-постоянному. Этот условный курс устанавливался произвольно «народною привычкой» и равнялся 4 руб. ассигнациями за 1 серебряный рубль, или 1 рубль ассигнациями за % полноценного рубля. Данное соотношение хотя и не существовало в реальности, но приблизительно
13 Сперанский М.М. Записка о монетном обращении графа Сперанского с замечаниями графа Канкрина. - СПб., 1895. - С. 21, 23.
14 Друян А.Д. Очерки по истории денежного обращения. - М., 1941. - С. 11.
соответствовало биржевому курсу ассигнаций в то время и было удобно для расчетов. На самом деле курс ассигнаций мог изменяться произвольно, но идеальная счетная единица оставалась неизменной, а именно: 1 ассигнационный рубль равнялся 25 коп. серебром. Подобное исчисление цен получило название «счета на монету», а «счетный рубль в литературе той эпохи часто назывался монетным рублем»15. В сущности «счет на монету» был исчислением на серебро, но только с уменьшенным масштабом цен, так как за основу брался не серебряный рубль, а его четвертая часть. Это было удобно для расчетов, поскольку расчет цен осуществлялся в ассигнациях, и не требовалось постоянно корректировать цены товаров на курс ассигнаций.
Именно в таких условно-счетных ассигнационных или «монетных рублях» выражались цены товаров и услуг в России того времени. Данный способ расчета цен хотя и совершенствовал в определенной степени денежное обращение, но все же не устранял недостатки денежной системы. Тем не менее население быстро привыкло к таким ценам и охотно ими пользовалось при заключении сделок как на оптовом, так и на розничном рынке. Привычка пользоваться условным ассигнационным рублем «так въелась в сознание русских людей, что они им пользовались в качестве меры стоимости товаров и услуг вплоть до Крымской войны, хотя еще в 1839 году это было запрещено законодательно»16. Денежные расчеты по условному курсу становились независимыми от биржевых колебаний ассигнаций, но все-таки требовалась «коррекция ошибки», т.е. поправка, учитывавшая действительный курс ассигнаций по отношению к серебряному рублю.
Если бы цена на какой-либо товар была установлена по условному курсу, а именно: 400 руб. ассигнациями за 100 руб. серебром, то тогда владелец ассигнаций не имел бы выгоды от покупки, так как переплачивал бы за товар, а владелец серебра - недоплачивал бы. В результате владелец ассигнаций имел бы право на скидку с цены товара, а владелец серебряных монет должен был бы приплачивать к ней. Вот эти корректировки цен на товары и составляли суть так называемых «простонародных лажей», которые преследовали главную цель - избежать ущерба для одного из контрагентов.
15 Друян А.Д. Очерки по истории денежного обращения. - М., 1941. - С. 13.
16 Кауфман И. И. Из истории бумажных денег в России. - СПб., 1909. - С. 76.
«Следовательно, лаж на ассигнации выражал оценку ассигнационного рубля в условных монетных рублях и свидетельствовал, что рубль стал представителем большего количества серебра, чем счетный рубль»17. Такая ситуация начала складываться в России с 1816 г., после того как правительство приступило к мерам по укреплению курса ассигнаций.
В качестве иллюстрации рассмотрим условный пример сделки с «лажами». Допустим, некий товар стоил на рынке 100 руб. ассигнациями. Эти рубли выражали представляемое соотношение ассигнаций и серебряного рубля в пропорции 4 руб. ассигнациями за 1 руб. серебром, или для удобства расчетов 400:100. Цена товара в 100 руб. могла бы быть таковой только в том случае, если действительный, а не условный курс был бы равен 400:100. Предположим далее, что действительный курс был иным - 351 9/16 руб. ассигнациями за 100 руб. серебром. При таком курсе покупатель получал бы преимущество, если бы расплачивался ассигнациями, и переплачивал бы, если бы расплачивался серебром.
Сперанский называл такую разность в ценах в различных валютах «обольщением» для покупателя. Он говорил, что для искушенного покупателя «сие обольщение есть просто игра, он знает, что когда просят от него за товар 100 рублей монетою, то под сим разумеется действительно 94 рубля, и на сем основании он торгуется с продавцом»18. Таков в общих чертах механизм действия простонародного лажа. В такой ситуации, чтобы никому не нанести ущерба и никого не обмануть, нужно было найти взаимовыгодный курс, устраивающий и покупателей, и продавцов. Им должен был быть средний курс между условным и действительным.
Зачастую при товарообменных сделках курс ассигнаций занижался до 4,20 руб. по сравнению с обычным в 3,50—3,60 руб. Торговые посредники на этой курсовой разнице обогащались, страдали же от этого в первую очередь крестьяне (в то время основные налогоплательщики в России). Сперанский в своей «Записке о монетном обращении...» приводил пример того, как происходил обман некого условного крестьянина с помощью лажа. Крестьянин, привезя на рынок рожь, назначает ей цену
17 Друян А. Д. Очерки по истории денежного обращения. М. - С. 13.
18 Сперанский М. М. Записка о монетном обращении графа Сперанского с замечаниями графа Канкрина. - СПб., 1895. - С. 21. - С. 23.
в ассигнациях (в то время это было обычной практикой), некий купец, «даже добросовестный» желает купить крестьянское зерно, но на серебро, которое он оценивает в 375 коп. ассигнациями за 1 руб. звонкой монетой. Крестьянин, естественно, чтобы удостовериться, сравнивает курс ассигнаций, предложенный ему купцом, с курсами по аналогичным сделкам у других участников рынка. Убедившись в том, что все остальные крестьяне продают по такому же курсу и значит, его не обманывают, он заключает сделку. В казначействе же, уплачивая подати, узнавал о том, что серебряный рубль оценивается в 360 коп., а не в 375 коп. Сперанский замечал, что даже самый честный меняла [если такие бывают] мог предложить обманутому сельскому жителю в лучшем случае 352 коп. за серебряный рубль. «Таким образом, крестьянин теряет в первом случае 15 копеек, а во втором 23 копейки на каждый серебряный рубль и теряет единственно оттого, что он не знает хитросплетенного механизма лажа. Если бы он его знал, тогда он сию потерю или вознаградил бы прибавкою в цене своего произведения, или принял бы серебряный рубль не более, как в 352 или 360 копеек»19.
Оценка последствий лажа
Для одних лаж был своеобразной игрой, для других - только дополнительными издержками, хотя нельзя не увидеть в таком механизме лажа противоречия между интересами различных социальных групп. Основной причиной негативных последствий лажа М.М. Сперанский считал недостаточную информированность крестьян об истинном значении биржевого курса ассигнаций. То, что крестьяне не учитывали негативный опыт и не вносили соответствующих поправок в свои цены, происходил, вероятнее всего, по причине ориентации на остальных участников рынка в ущерб собственному потребительскому суверенитету, предполагающему независимое принятие решений в любой ситуации.
В дальнейшем, в указе Государственного совета от 1827 г., в связи с дефицитом ассигнаций во многих губерниях правительством было разрешено принимать платежи «звонкой монетой». Однако порядка в денежных расчётах не прибавилось,
19 Сперанский М. М. Записка о монетном обращении графа Сперанского с замечаниями графа Канкрина. - СПб., 1895. - С. 23-24.
а появилось несколько разных курсов ассигнаций: податной, таможенный, вексельный, биржевой и уже упомянутый простонародный и др.
Но «счет на монету», выручавший население путем привязки цен к неизменному количеству серебра, стал источником еще большей неразберихи в денежном обращении. Причиной новых неурядиц явилось обесценение серебра и начавшийся еще ранее рост курса ассигнаций - возник лаж, но уже не на серебро, а на ассигнации. У населения пропала «точка опоры», в качестве которой всегда выступала ценность серебра, а вместе с ней исчезла и какая-либо определенность.
Существование параллельных валют и их неустойчивость дезорганизовывали денежное хозяйство страны и порождали высокий уровень трансакционных издержек в торговых операциях, в первую очередь для частных лиц. Навести порядок в неустойчивом и хаотичном денежном хозяйстве России позже пытался Е.Ф. Канкрин в ходе реформы, впоследствии названной его именем.
Лаж и общественная психология
Хотелось бы отметить, что у этого явления были и рациональные черты, связанные с общественной психологией. Недаром ведь привычка оценивать стоимость товара в ассигнациях сохранялась в обществе даже тогда, когда их уже не было в помине, вплоть до 1853-1856 гг.
Если обратиться к приведенным выше расчетам лажа, то легко убедиться, что у покупателей - обладателей ассигнаций - возникала иллюзия выгодности покупки за счет скидки к цене товара, а у владельцев серебра - что они получают надбавку к цене серебра. У продавцов стремление использовать лажи было связано с возможностью привлечения покупателей за счет мнимых скидок (как это напоминает современную ситуацию обольщения скидками в наших магазинах!).
Рассматривая подобные ситуации, Э. Чемберлин писал: «Продукты общего вида выступают как дифференцированные тогда, когда имеется какое-либо существенное основание для того, чтобы отличать товары (или услуги) одного продавца от товаров (или услуг) другого продавца. Такое основание может быть реальным или воображаемым, лишь бы оно имело
какое-либо значение для покупателей и приводило бы в результате к тому, что они отдавали бы предпочтение одной разновидности продукта по сравнению с другой»20.
К положительным чертам параллельных денег и простонародных лажей относилась и их субъективная сторона, на которую обратил внимание известный русский экономист П.П. Мигулин. Он указывал, что «так называемые «простонародные лажи» хотя и были до крайности вредны для народного хозяйства, - для устойчивости в расчетах, - тем не менее сослужили свою службу: освоили народ с курсами, дали возможность все переоценить с ассигнаций на серебро, устранили несоответствие цены бумажных денег (на металл) с их покупною способностью (ценностью) - на другие товары»21. В муках с простонародными лажами население России постигало азы рыночной экономики, повышало свою финансовую грамотность, вырабатывало навыки поведения в условиях неопределенности.
Кроме того, можно сказать, что активное использование расчетов и цифр ускорило рационализацию человеческого мышления. «Деньги не сделали людей умнее, они заставили их думать по-новому - числами и их эквивалентами. Это сделало мышление менее персонифицированным и более абст-рактным»22.
Таким образом, несмотря на экономическую отсталость, Россия могла являть миру экономические феномены, которые в какой-то степени содействовали ее развитию, несмотря на их негативные проявления. Если же касаться вопроса о том, какая валюта могла лучше содействовать развитию России, то, на наш взгляд, такой единственной денежной единицей должен был стать для России бумажный рубль. Бумажная валюта позволила бы более динамично развиваться экономике, в первую очередь за счет больших возможностей в кредитовании народного хозяйства.
20 Чемберлин Э. Теория монополистической конкуренции: (Реориентация теории стоимости) / Пер. с англ. - М., 1996. - С. 93.
21 Мигулин П.П. Регулирование бумажной валюты в России. - Харьков, 1896. -С. 15.
22 Везерфорд Дж. История денег: Борьба за деньги от песчаника до киберпространства. - М., 2001. - С. 48.
