CC BY
51
Гусейнов Н. А.
ПРОИЗВОДСТВО ДОЗНАНИЯ СЛЕДОВАТЕЛЕМ: КОЛЛИЗИИ ЗАКОНОДАТЕЛЬНОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ
6.6. ПРОИЗВОДСТВО ДОЗНАНИЯ СЛЕДОВАТЕЛЕМ:КОЛЛИЗИИ ЗАКОНОДАТЕЛЬНОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ
Гусейнов Нариман Алинисебович, соискатель кафедры уголовного процесса и криминалистики
Место учебы: Дагестанский государственный университет
Аннотация: В статье на основе системного анализа норм уголовно-процессуального права, определяющих правовой статус следователя, раскрываются проблемы правового регулирования производства дознания следователем. Сформулированы предложения по совершенствованию законодательства в части определения перечня субъектов производства дознания
Ключевые слова: дознание, предварительное расследование, следователь, дознаватель, начальник органа дознания, начальник подразделения дознания
PROCTTDING OF INGUIRY BY INVESTIGATOR: PROBLEMS OF LEGISLATIVE ENSURING
Guseinov Nariman A., applicant of Criminal Procedure and Criminalistics
Study place: Dagestan State University
Annotation: In article on the basis of system analysis of criminal procedural law defining the legal status of the investigator, revealed problems of legal regulation of the inquiry by the investigator. The proposals to improve legislation on the definition of the list of subjects of the inquiry
Keywords: inquiry, preliminary investigation, investigator, chief of the preliminary investigator, chief of division of inquiry
Как известно, действующий уголовно-процессуальный закон предусматривает две (самостоятельные) формы предварительного расследования: предварительное следствие и дознание. Практически не является предметом дискуссий и однозначность суждений о том, что и первое, и второе - есть легитимные формы доказывания релевантно значимых обстоятельств дела, входящих в предмет доказывания (ст. 73 УПК РФ). В силу последнего указанные процессуальные формы нормативно обеспечены, по сути, идентичными познавательными средствами, а итоговые результаты, как следствия, так и дознания имеют равную юридическую силу для рассмотрения и разрешения дела в суде первой инстанции. Не менее известны и коренные отличия в сути указанных форм расследования, касающиеся, прежде всего, установленных законом изъятий или ограничений применительно к управомоченным субъектам доказывания и их взаимоотношений с надзирающими и контролирующими органами. Данные моменты досудебного доказывания и процессуального статуса его основных субъектов, как представляется, достаточно обсуждены в российской уголовно-процессуальной доктрине, и потому не предмет для надуманных по сути повторов в рамках данной работы. Предмет нашего внимания -
дознание, осуществляемое таким субъектом доказывания, как следователь.
Указанное дознание предусмотрено законом только по определенным категориям уголовных дел и преступлений, и отнесено к компетенции исключительно следователей Следственного комитета РФ (п. 7 ч. 3 ст. 151 УПК РФ) и следователей органов по контролю за оборотом наркотических средств и психотропных веществ (п. 8 ч. 3 ст. 151 УПК РФ)1.
Нормативной основой указанной компетенции, по идее, выступают нормы п.п. 8 и 41 ст. 5 УПК РФ. Пункт 8 ст. 5 УПК РФ, напомним, определяет дознание, как форму предварительного расследования, осуществляемую дознавателем или следователем по уголовному делу, по которому предварительное следствие не обязательно. В свою очередь, в пункте 41 ст. 5 УПК РФ следователь определен - как должностное лицо, уполномоченное осуществлять предварительное следствие по уголовному делу, а также иные полномочия, предусмотренные УПК Рф. Таким образом, первая норма, по идее, определяет управомоченных субъектов расследования в форме дознания. Вторая, посредством указания на иные полномочия, предусмотренные нормами УПК РФ, по мнению ряда исследователей2, снимает коллизии с нормами ч. 1 ст. 38 УПК РФ - где следователь определен как должностное лицо, уполномоченное в пределах компетенции осуществлять исключительно предварительное следствие по уголовному делу.
По идее, все верно. Пункты 7 и 8 ч. 3 ст. 151 УПК РФ как раз и предусматривают иные полномочия следователя, не предусмотренные в специальных статьях, более или менее, комплексно оговаривающих его процессуальный статус и характер взаимоотношений, как с руководителем следственного органа, так и с прокурором (ст. 37-39 УПК РФ). В итоге, конвенционально (как бы) имеется достаточный и вполне легальный нормативный базис для осуществления следователем не только собственно следствия, но и дознания.
Тем не менее, мы категорически против, как относительно подобного определения процессуальной компетенции следователя, так и достаточно безосновательных, на наш взгляд, отсылок к п.п. 8 и 41 ст. 5 УПК РФ, как к нормам, определяющим процессуальный статус данного субъекта расследования. Действительно, в нормах ст. 5 УПК РФ оговариваются основные понятия действующего уголовно-процессуального закона. Однако указанное вовсе не означает, что, тем самым, по сути, закладывается методологический базис для единообразного понимания и а рпоп единственного верного подхода к той или иной дефиниции, содержательно определенной в ст. 5 УПК РФ. Последнее, не только признается, но и специально оговаривается самим законодателем, ибо, предваряя дальнейшее понятийное и нормативное содержание ст. 5 УПК РФ, именно законодатель дословно указывает, что приведенные (в данной статье) определения являются достоверными и операциональными «...если
1 Следователи органов федеральной службы безопасности и следователи органов внутренних дел РФ, как известно, утратили указанное «правомочие» в связи с принятием Федерального закона № 90-ФЗ от 06.06.2007 г.
2 См., напр.: Мусеибов У.А. Производство дознания следователем: проблемы правового регулирования // Российский следователь. 2013. № 9. С. 12-13.
Бизнес в законе
3'2015
не оговорено иное». Применительно к нашему случаю «...иное» как раз оговорено в ч. 1 ст. 38 УПК РФ - норме, достаточно комплексно определяющей статус и процессуальную компетенцию следователя, как субъекта предварительного следствия. Указания на то, что следователь - есть управомоченный субъект расследования в форме дознания, в указанной норме, напротив, нет, как нет и перечня его полномочий, связанных с этой формой расследования. В методологическом плане укажем и на то обстоятельство, что в п. 41 ст. 5 УПК РФ следователь определен именно как должностное лицо, уполномоченное осуществлять предварительное следствие по уголовному делу. В какой процессуальной форме осуществляются иные его полномочия, предусмотренные УПК РФ, в указанной норме, напротив, не оговаривается. Между тем, категория процессуальной формы - фундаментальная для деятельности, реализуемой в сфере уголовного судопроизводства. Нет, и не может быть никакой, в том числе «.иной» деятельности, осуществляемой в форме, не предусмотренной и нерегламентированной нормами УПК РФ. Подобная деятельность изначально нелегитимна, по сути. В итоге, налицо явная и достаточно серьезная коллизия между нормами п.п. 8, 41 ст. 5 УПК РФ и ч. 1 ст. 38 УПК РФ.
Полагаем, не могут быть приняты во внимание и, нередко озвучиваемые, суждения о том, что реализация того или иного вида дознания следователем оптимальна и продуктивна, по сути, ибо создает комплекс несравненно больших гарантий, как для установления истины по уголовному делу, так и для обеспечения интересов и прав заинтересованных лиц. В данной связи следует, по идее, поддерживать осуществление указанной деятельности более компетентным и независимым субъектом расследования. Мы же полагаем иначе. Явная очевидность содеянного, несложная конструкция материальных составов, оптимальные сроки расследования и т. п. факторы, якобы оптимизирующие именно это форму расследования субъектом следственной деятельности, никак не препятствуют тому, чтобы указанная деятельность в оптимальные сроки и с обеспечением всей системы процессуальных гарантий была реализована в форме предварительного следствия. Никто же не обязывает следователя искусственно усложнять предмет и процедуры расследования, по надуманным причинам «растягивать» процессуальные сроки и т. п. - лишь бы обеспечить «чистоту» и все содержательное наполнение такой формы расследования, как предварительное следствие. Предварительное следствие по очевидным и несложным делам вполне может быть окончено следствием в те же оптимальные сроки и с минимумом необходимых затрат. В данной связи, множить сущности - явно не в интересах следователя; особенно, при существующих в настоящее время нормах следственной нагрузки. В итоге, остается только разделить позиции тех исследователей, которые однозначны в суждениях о том, что нет ни логики, ни разумных оснований в том, «. чтобы на следователя, осуществляющего расследование в форме предварительного следствия, еще «навешивать» обязанности и по проведению дозна-ния»3. Кроме того, в наличии явные и достаточно негативные коллизии указанной «дознавательско-следственной» деятельности.
3 См.: Быков В.М. Актуальные проблемы уголовного судопроизводства. Казань, 2008. С. 39.
Практические стороны данных коллизий объективно проявляют себя через практически неразрешимые противоречия в реализации следователем всего комплекса следственных и процессуальных действий по реализации исследуемого нами дознания, а равно при принятии итоговых процессуальных решений. Поясним на примерах, приняв за основу исходный тезис о том, что расследование осуществляется в форме дознания:
Как известно, в настоящее время процессуальные полномочия прокурора по делам, расследуемым в форме дознания и в форме предварительного следствия принципиально различны. По отношению к дознанию прокурор, по сути, сохранил весь арсенал властно-распорядительных средств, как в части указаний и мер по устранению выявленных нарушений закона, так и в части отмены решений, принимаемых в ходе и по результатам дознания. Любое из указаний прокурора императивно обязательно для дознавателя, столь же императивны непосредственно акты прокурорского реагирования. Следователь, напротив, и это в целом известно, в принципе не обязан обязательно реагировать, как на требования прокурора об устранении нарушений закона, так и на его требования об ознакомлении с основными документами предварительного расследования. Мотивация указанных требований со стороны прокурора является обязательной. Столь же ограничен прокурор в возможности отмены, признанных незаконными или необоснованными, постановлений следователя, определяющих ход и содержание предварительного следствия. Насколько это операционально и правильно - не предмет данной работы, нас более интересует коллизия, при которой расследование осуществляется в форме дознания, и, соответственно, прокурор вправе использовать весь арсенал властных своих полномочий. Однако поскольку субъектом дознания определен следователь - реализовать эти полномочия императивно прокурор уже а рпоп не вправе. Фактически, посредством п. 7 и п. 8 ч. 3 ст. 151 УПК РФ, нормативно сформирована такая конструкция «квази-следствия»/«квази-дознания», за которой прокурор надзирать полноценно не может.
Равным образом, при формальном дознании, все решения управомоченного субъекта расследования, требующие оперативной судебной проверки и санкционирования (ст. 108, 165 УПК РФ) согласовываются не с прокурором, а с руководителем следственного органа. В отличие от дознания, где субъектом является дознаватель или орган дознания (гл. 32, 32.1 УПК РФ), прокурор не вправе блокировать ни поступление указанных ходатайств на рассмотрение и разрешение в суд (ст. 29 УПК РФ), ни само разрешение внесенного ходатайства в рамках той или иной формы судебного контроля.
Не вправе так же прокурор изъять данное уголовное дело и передать его в иной орган дознания (дознавателю), реализовать полномочия по отводу субъекта расследования, по определению его сроков расследования, соединению уголовных дел и т. п.
Еще большие коллизии возникают на этапе окончания предварительного расследования и направлении дела прокурору, с целью его передачи в суд. Поскольку расследование данного уголовного дела осуществлялось в форме дознания, то полномочия прокурора по делу, поступившему с обвинительным актом (ст. 226 УПК РФ), разительно отличаются от его полномочий по делу, поступившему с обвинительным заключе-
Гусейнов Н. А.
ПРОИЗВОДСТВО ДОЗНАНИЯ СЛЕДОВАТЕЛЕМ: КОЛЛИЗИИ ЗАКОНОДАТЕЛЬНОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ
нием (ст. 221-222 УПК РФ). При имеющейся коллизии в качестве субъекта дознания - следователя, закономерно возникают вопросы о властных правомочиях прокурора:
о возвращении уголовного дела для производства дополнительного дознания либо пересоставления обвинительного акта, с установлением для этого непосредственно прокурором срока дополнительного дознания в 10 суток, а для пересоставления обвинительного акта - не более 3 суток (п. 2 ч. 1 ст. 226 УПК РФ)4;
о прекращении уголовного дела по основаниям, предусмотренным статьями 24-28 УПК РФ (п. 3 ч. 1 ст. 226 УПК РФ)5;
исключить из обвинительного акта отдельные пункты обвинения или о переквалификации обвинения на менее тяжкое (ч. 2 ст. 226 УПК РФ)6.
Достаточно дискуссионным является так же вопрос о правомочии прокурора на возвращение данного дела следователю со своими указаниями (об изменении объема обвинения, пересоставлении обвинительного акта, устранении выявленных недостатков - аналог п. 2 ч. 1 ст. 221 УПК РФ) и, соответственно, о правомочии последнего на обжалование данного решения прокурора в течении 72 часов вышестоящему прокурору (ч. 4 ст. 221 УПК РФ), так как применительно к дознанию подобных процессуальных гарантий действующий уголовно-процессуальный закон не предусматривает.
Как видим, имея правомочие на властную реализацию указанных полномочий по делам, расследованным в форме дознания, прокурор одновременно не вправе реализовать их к субъекту дознания - следователю.
В итоге, имея целью оптимизацию познавательной деятельности и максимальное обеспечение интересов и прав заинтересованных лиц при реализации данной формы расследования следственным органом, мы получили в итоге целый комплекс негативных коллизий, ставящих под сомнение не только ход, но и сами результаты указанной деятельности. В итоге, мы всецело разделяем позиции тех исследователей, которые справедливо выступают за то, чтобы данный вид дознания был исключен из норм УПК РФ7.
Список литературы:
1. Быков В.М. Актуальные проблемы уголовного судопроизводства. Казань, 2008.
2. Мусеибов У.А. Производство дознания следователем: проблемы правового регулирования // Российский следователь. 2013. № 9. С. 12-13.
3. Францифоров Ю.В. Актуальные проблемы производства предварительного расследования в форме дознания // Уголовное судопроизводство. 2010. № 2. С. 10-13.
Reference list:
1. Bykov V.M. Actual problems of the criminal proceedings. Kazan, 2008.
2. Museibov W.A. Production of inquiry investigating problems of legal regulation // Russian investigator. 2013. № 9. P. 12-13.
3. Frantsiforov Y. Actual problems of the preliminary races, following in the form of inquiry // criminal proceedings. 2010. № 2. P. 10-13.
РЕЦЕНЗИЯ
на статью соискателя кафедры уголовного процесса и криминалистики Дагестанского государственного университета Гусейнова Наримана Алинисебовича на тему «Производство дознания следователем: коллизии законодательного регулирования»
Представленная рукопись посвящена проблемным вопросам, связанным с правовым регулированием производства дознания следователем.
Автор осуществляет системный анализ норм российского уголовно-процессуального законодательства, регулирующих правовой статус следователя, выявляет специфику процессуальной компетенции данного участника уголовного судопроизводства со стороны обвинения, приводит различные точки зрения, имеющиеся в юридической литературе по исследуемым проблемам.
Достоинством рецензируемой статьи является то, что автором сформулированы конкретные предложения по совершенствованию законодательства в части определения перечня субъектов производства дознания.
Статья написана хорошим юридическим языком, характеризуется научной новизной, имеет актуальность для теории уголовно-процессуального права и следственной практики.
Вывод: статья соискателя кафедры уголовного процесса и криминалистики Дагестанского государственного университета Гусейнова Н.А. на тему «Производство дознания следователем: коллизии законодательного регулирования» рекомендуется для опубликования в открытой печати.
Заведующий кафедрой уголовного процесса и криминалистики Дагестанского государственного университета Заслуженный юрист РФ, доктор юридических наук, профессор
Т.Б. Рамазанов
4 Применительно к следователю сроки расследования, как известно, устанавливаются и продляются соответствующим руководителем следственного органа, а не прокурором (ст. 162 УПК РФ).
5 Как известно, по нормам ст. 221 УПК РФ прокурор не вправе прекратить уголовное дело, поступившее от следователя с обвинительным заключением.
6 По делу, поступившему от следователя с обвинительным заключением, прокурор подобным правомочием не обладает.
7 См.: Францифоров Ю.В. Актуальные проблемы производства предварительного расследования в форме дознания // Уголовное судопроизводство. 2010. № 2. С. 10-13.
