CC BY
184
ПРОГРАММЫ ПОЛИТИЧЕСКИХ ОРГАНИЗАЦИЙ РУССКОЙ МОНАРХИЧЕСКОЙ ЭМИГРАЦИИ В ЕВРОПЕ В 1920-30-х гг. ПО РЕСТАВРАЦИИ МОНАРХИИ В РОССИИ
А.В. Серегин
228
Аннотация. В статье представлены идеологические взгляды представителей русской монархической эмиграции в Европе 1920-30-х гг. по проблеме реставрации монархии в России. Основными центрами монархической эмиграции стали Высший Монархический Совет под председательством Н.Е. Маркова, Конституционно-монархический Союз под руководством Е.А. Ефимовского и движение сторонников великого князя Кирилла Владимировича (монархисты-легитимисты). В программе конституционных монархистов преследуется цель продолжения дореволюционной политики правительства П.А. Столыпина (1906-11 гг.), Высший Монархический Совет стремился использовать тактику дореволюционного Союза Русского Народа, в движении легитимистов бъл совершен серьезный сдвиг, связанный с признанием идеологии «национальной революции», что, естественно, идеологически сближало движение с итальянским фашизмом и германским нацизмом. Все движения отличались резкой критикой идеологии как социализма, так и либерализма. В результате представители русской монархической эмиграции не сумели выработать жизнеспособной монархической идеологии, характерной для современных европейских «социал-демократических» или либеральных монархий (Бельгия, Голландия, Испания, Дания, Швеция и Норвегия).
Ключевые слова: эмиграция, Высший Монархический Совет, Конституционно-монархический Союз, движение монархистов-легитимистов, Союз Русского Народа, идеология, «национальная революция», реставрация, социализм, либерализм.
Summary. In this article present ideological views by representatives of Russian monarchist emigration in Europe in 1920-30 about problem of restoration monarchist regime in Russia. Basis centers of monarchist emigration were Supreme Monarchist Council with N.E. Markov as a chairman, Constitutional-Monarchist Union under authority of E.A. Efimovsky and the movement of Great Prince Kirill Vladimirovich supporters (monarchistlegitimist movement). The aim of constitutional-monarchist movement was a continuation of policy by tsar's government of P.A. Stolypin (1906-11), Supreme Monarchist Council tried to continue the tactics of pre-revolutionary Union of Russian Peoples, in the monarchist-legitimist movement was advance in side of «national revolution» ideology witch connected this movement with Italian fascism and German nazism. All of Russian monarchist movement resigned socialism and liberalism. As result of it representatives of Russian monarchist emigration cannot be able to create vital monarchist ideology characterized to modern, European «social-democrat» and liberal monarchy (Belgium, Holland, Spain, Denmark, Sweden, Norway).
Keywords: emigration,, Supreme Monarchist Council, Constitutional- Monarchist Union, monarchist-legitimist movement, Union of Russian Peoples, ideology, «national revolution», restoration, socialism, liberalism.
Современные реалии общественной жизни России дают пример резкого возрастания значения политических партий и движений, их влияния на общественную жизнь страны. В этой связи серьезную роль в анализе происходящих событий, прогнозировании возможных результатов тех или иных политических решений играет изучение исторического опыта, в частности опыта российской политической эмиграции в Европе 1920-30-х гг.
Монархическая эмиграция явилась существенной составной частью русской эмиграции, наиболее ярко отразившая идею необходимости реставрации политической системы, сложившейся в Российской Империи до Февральской революции 1917 г. Однако опыт Гражданской войны в России заставил оказавшихся в эмиграции лидеров монархизма пересмотреть и частично модернизировать дореволюционные идейные установки. При этом политические руководители стремились опереться на опыт консервативных и авторитарных режимов Европы, оформившихся к середине 1920-х гг. В пропагандистской сводке Русского Легитимно-Монархического Совета [1] в мае 1924 г. определялись идеологические задачи, присущие всем партийно-монархическим направлениям русской эмиграции: «... на долю эмиграции падают обязанности накопления и выяснения различных вопросов идеологического характера и самоподготовка к работе восстановления России в связи с новыми течениями мысли и пересмотром установленных ранее как незыблемых
идей (парламентаризм, социализм и
др.)» [2].
С другой стороны, русские монархисты в изгнании стремились преломить опыт европейских стран через призму собственных идеологических установок, опиравшихся на традиционную для них политическую триаду — «Православие. Самодержавие. Народность». В период 1920-30-х гг. в русской монархической эмиграции шел медленный процесс идеологического симбиоза, заторможенного общими консервативными идеологемами русского монархизма.
Монархическую эмиграцию, раздробившуюся после Съезда в баварском Рейхенгалле (проходил в Германии с 29 мая по 7 июня 1921 г.) на враждующие группировки, объединяла, тем не менее, общая вера в то, что монархия принесет благо для России.
Основной докладчик на Рейхен-галльском Съезде А.М. Масленников [3] в докладе «Об идеологии Российской Императорской Власти» однозначно высказался за реставрацию Дома Романовых, отметив, что в будущей России не будет места для политической реакции и «средостения» [4]: «Да, реставрация исконной исторически сложившейся власти в России, ответим мы, но это — не синоним реакции, это для России единственный путь эволюции. Реакцию Россия переживает в неслыханном, чудовищном виде...
Четыре года лихолетья испепелили все средостения.
. единение будет осуществляться путем привлечения Монархом народных представителей, избранных ши-
229
230
рокими слоями населения, к участию в законодательстве, к утверждению государственного бюджета и к контролю над действиями исполнительной власти. Носители исполнительной власти — министры не будут заслонять Монарха от народа...» [5].
По итогам работы съезда, Е.А. Ефи-мовский [6] отметил связь Российской монархии с глубинными пластами народной психологии: «Это форма правления соответствует вековой психологии и бытовому укладу русского крестьянина. А этих крестьян 85% всего населения России» [7].
К концу 1922 г. среди сторонников Дома Романовых выделились 3 политические группировки, которые в равной степени претендовали на «наследие Рейхенгалля»: Высший Монархический Совет (ВМС) в Берлине под председательством Н.Е. Маркова II, Конституционно-Монархический Союз (КМС) [8], движение монархистов-легитимистов [9], признававшее династические права на престол великого князя Кирилла Владимировича.
Основной целью руководства ВМС стало стремление к реализации излюбленной мечты монархистов — создание в изгнании путем тщательного отбора единомышленников своеобразного законосовещательного «монархического» совета, который бы политически контролировал принимаемые в «освобожденной» России новым монархом решения.
Тем не менее, идеологическая работа внутри ВМС велась. В ноябре 1926 г. в обращении к своим региональным организациям руководство ВМС определило свою программу реставрации монархии в России: «А. Незыблемость канонического Собор-
ного Строя православной Церкви. Отвержение принципа отделения церкви от государства. В Православном Государстве Православная церковь не только не отделима, но наоборот духовно главенствует.
Б. Монарх — Самодержец из Дома Романовых, всенародно призванный на царство. голос Народа выявляется через совещательные выборные учреждения. Отсутствие в законодательстве сословных и классовых преимуществ.
Широкое земское самоуправление. Казачье самоуправление. Местные культурные и бытовые автономии. Децентрализация Государственного Управления.
В. Законное закрепление земли за крестьянством с уплатой Государством справедливого выкупа прежним владельцам.
Г. Незыблемость всех видов права собственности.
Д. Обязательное народное образование и воспитание в духе Веры, Царя и России.
Е. Отказ от мести, расправы и взысканий за революционные деяния и правонарушения. Невменение в вину службы власти СССР, кроме особо преступных видов и случаев.
Ж. Организация правильной системы самообороны Русского Народа от иудо-масонского угнетения... окончательное решение вопроса о дальнейшем пребывании в России иудейского племени предоставить народному голосованию (плебисциту).
З. Основание новой денежной системы, основанной не столько на золоте, сколько на реальных богатствах России. [10]. Система широкого непосредственного кредита артелям мелких производителей» [11].
Конституционно-монархическое движение открыто проявилось только в эмиграции. Основой программы, разработанной к марту 1924 г. было возобновление курса, проводимого в России правительством П.А. Столыпина (19061911). Социальная и политическая программа КМС предусматривала поддержку земельного закона П.А. Столыпина от 9 ноября 1906 г., развитие системы местного самоуправления, национальную автономию, поддержку права частной собственности, поддержание государством консенсуса между трудом и капиталом. Традиционным пунктом программ всех монархистов явилась защита Соборного устройства церкви и патриаршества [12, 133-135].
Манифест великого князя Кирилла Владимировича от 31 августа 1924 г., в котором он объявил себя Императором в изгнании, при внешней гротескности, открыл поле для притока многочисленных проектов от «законопослушных» изгнанников, приходивших в Канцелярию ЕИВ.
Политические проекты легитимистского движения условно можно разделить на 2 группы — проекты, разработанные политиками старшего поколения в созданном в ноябре 1924 г. «Совещании по вопросам устроения Императорской России» под руководством великого князя Андрея Владимировича. К январю 1925 г. «Совещание» разработало проект, в котором отрицались «узко-реставраторские стремления», признавалась необходимость сохранения в грядущей монархии земской советской системы через волостную ячейку до Всероссийского Совета, при этом выборная система у легитимистов трактовалась по примеру корпоративно-профсоюзной системы итальянского фашизма [13].
Итогом работы «Совещания» стала программа 1926 г., разработанная под руководством графа В.А. Бобринско-го[14] «Что нужно знать в Советской России о восстановлении законной монархии», в которой будущая Россия определялась как «Советская Монархия»
[15].
В 1927 в Оповещении № 31 в 1927 был опубликован проект П. Н. Крупен-ского [16], предусматривавший пост «диктатора» при государе на переходный периода и бюрократизацию местных органов власти через наместников и генерал-губернаторов. «Советская» система предусматривала практику проведения Всероссийских Съездов [17].
Проекты «Совещания», состоящего в основном из бывших сановников Российской Империи (сенаторы, члены Государственного Совета) подвергались резкой критике со стороны «низовой эмиграции», выдвигавшей наиболее радикальные «народные» проекты. Во главе оппозиции внутри движения легитимистов оказался Союз Русских Государевых Людей (СРГЛ) во главе с полковником Г.И. Дементьевым. В листовке СРГЛ проект П.Н. Крупенского подвергся резкой критике за «бюрократизацию» и попытку создания нового «средостения» [18].
В противовес решениям «Совещания» выдвигались радикальные профашистские проекты, отрицавшие права бюрократии и старого дворянства на власть. Наиболее полно этот проект отразился в докладе великому князю Кириллу Владимировичу поручика Кошары (Королевство СХС [19]), номинально возглавлявшего [20] профашистский «Железный Союз Долга и Чести». В проекте организации союза в июле 1926 г. была выдвинута ради-
231
232
кальная антисемитская программа и предпринята попытка радикального создания «нового типа» русского чело-века[21]. Этот расистский проект явился предтечей проникновения в часть русской монархической эмиграции идей германского нацизма, государственно оформившегося с января 1933 г.
Однако, большим успехом у монархической эмиграции, безусловно, пользовались идеи итальянского фашизма. Поход на Рим (октябрь 1922) Бенито Муссолини вдохновил русскую монархическую эмиграцию. Дань уважения фашизму отдали практически все монархические организации. Но при этом они испытывали инстинктивное неприятие термина «национальная революция» [22], который использовался авторитарными вождями для обозначения собственного прихода к власти.
Тем не менее, поддержал фашизм и идеолог КМС профессор С.С. Оль-денбург. В июне 1922 г. он писал П.Б. Струве: «Деятельность фашистов является огромным благотворным фактором — каковы бы ни были отдельные проявления. Это «революция» только по приемам, — вроде того, как Вы писали, что и русское белое движение должно было стать революционным по методам [23]; — так вот фашисты не вполне устраивают своей а-монархич-ностью [24]» [25, 129].
Однако самую явную поддержку итальянский фашизм получил со стороны Н.Е. Маркова II, соотнесшего практику дореволюционной деятельности Союза Русского Народа с фашизмом: «Построенный на тех же основаниях, на которых семнадцать лет спустя построился итальянский фашизм, Союз русского народа.сыграл круп-
ную историческую роль» [26, 145]. При этом он упрекал царское правительство в неадекватной оценке ситуации в дореволюционный период: «Если бы тогдашнее правительство доросло до понимания того, что впоследствии понял в Италии Муссолини» [26, 150].
Фашизм и нацизм в исторической перспективе потерпели крушение. Русская монархическая эмиграция 192030-х гг. ориентировалась именно на эти идеологические формы, искусственно замкнувшись в неприятии идеологии социализма и демократии. Ее эволюция в сторону авторитаристской идеологии фашизма была логичной и вполне закономерной. Оторванность от реалий советской действительности не позволила ей выработать адекватную идеологическую платформу, привлекательную для большинства населения России. Деятели эмиграции не смогли правильно оценить силу репрессивного аппарата в СССР, направленности идеологической обработки населения, которая была выдержана в основном в антифашистском и антимонархическом духе. Русская монархическая эмиграция так и не сумела выработать идеологии «социал-демократической» или либеральной монархии, на которой базируются некоторые монархии современной Европы (Бельгия, Голландия, Испания, Дания, Швеция и Норвегия).
ПРИМЕЧАНИЯ
1. Союз объединял сторонников великого князя Кирилла Владимировича.
2. Сводка основных положений Русского Легитимно-Монархического Союза о тактике пропаганды. 1 мая 1924 г. ГАРФ ф.5763 Оп.1 Д.11.
3. Масленников А.М. — присяжный поверенный из Самары, до революции
имел у монархистов репутацию «красного адвоката», депутат IV Государственной Думы (кадет), после Февральской революции 1917 г. перешел на монархические позиции, в эмиграции в Германии — член Высшего Монархического Совета в 1921-26 гг.
4. Средостение — общий термин для монархистов, обозначающий чиновную бюрократию, интеллигенцию и депутатов, которые ограничивают прямое общение царя с народом, тем самым, мешая доступу народного мнения к царю и создавая революционную ситуацию.
5. Ауфбау №2/3 ГАРФ ф.5853 Оп.1 Д.5.
6. Ефимовский Е.А. — присяжный поверенный, до Февральской революции 1917 г. — кадет. В эмиграции — в 1922-23 гг. — председатель ЦК Конституционно-монархического Союза, с 1923 г. — сторонник великого князя Кирилла Владимировича.
7. Ауфбау №2/3 ГАРФ ф.5853 Оп.1 Д.5.
8. Председатели ЦК КМС: 1922-23 гг. — Е.А. Ефимовский, 1923-24 гг. — бывший царский посол в Австро-Венгрии Н.Н. Шебеко, с 1924 г. — депутат IV Государственной Думы, октябрист Е.П. Ковалевский.
9. 8 августа 1922 г. великий князь Кирилл Владимирович подписал Манифест о принятии на себя обязанностей Блюстителя престола в изгнании, 31 августа 1924 г. объявил себя Императором в изгнании.
10. Пункт из дореволюционной программы Союза Русского Народа, направленный против финансовой реформы С.Ю. Витте. Монархисты настаивали на описи всего государственного имущества и выпуске соответствующего количества «кредитных билетов», обеспеченных этим имуществом (см. пример «ваучерной» приватизации в России начала 1990-х гг.).
11. Высший Монархический Совет. Представителям ВМС, Председателям Советов Русского Монархического Объединения эмиграции. 23 ноября 1926 г. ГАРФ ф.5763 Оп.1 Д.5.
12. Программа КМС см.: Политическая история русской эмиграции. 1920-1940-гг. — М., 1999.
13. Выписка из журнала Особого присутствия в г. Ницце Совещания по вопросам устроения Императорской России. Заседание от 28 января 1925 г. под председательством в. к. Андрея Владимировича. ГАРФ ф.5763 Оп.1 Д.5.
14. Бобринский В.А. — граф, депутат П-^ Государственной думы, националист, с 1915 г. — координатор Прогрессивного блока, в эмиграции — докладчик Канцелярии ЕИВ по делам представителей.
15. ГАРФ ф.5763 Оп.1 Д.5.
16. Крупенский П.Н. — депутат Государственной думы, националист, в эмиграции служил посредником между легитимистами и ВМС через своего брата А.Н. Крупенского (председатель ВМС с 1926 г.).
17. Крупенский П.Н. О государственном управлении России после падения большевиков и водворения законной монархической власти. — ГАРФ ф.5763 Оп.1 Д.5.
18. Ответ г. Крупенскому. ГАРФ ф.5763 Оп.1 Д.5.
19. Название Югославии до 1929 г.
20. Фактически во главе «Союза» стоял поэт, антисемит и националист С.С. Бехтеев. 233
21. Поручик Кошара. Доклад по организации «Железного Союза Долга и Чести» Июль 1926 г. ГАРФ ф.5763 Оп.1 Д.4.
22. Термин «национальная революция» (защита «национальных», а не «классовых» интересов) вводился в противовес социалистической революции в Советской России.
23. Концепция «революционной контрреволюции» П.Б. Струве.
24. С.С. Ольденбург в 1922 г. сомневался в желании Муссолини сохранить монархию в Италии.
25. Политическая история русской эмиграции.
26. Марков Н.Е. Войны темных сил. Статьи. 1921-1937. — М.: Москва, 2002. ■
ВЕК
