CC BY
88
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 8. ИСТОРИЯ. 2013. № 5
В.В. Пономарева
(ст. науч. сотрудник Лаборатории истории русской культуры исторического
факультета МГУ имени М.В. Ломоносова)*
ПРОГРАММА СОЦИАЛИЗАЦИИ ВОСПИТАННИЦ
В ЖЕНСКИХ ИНСТИТУТАХ МАРИИНСКОГО
ВЕДОМСТВА (КОНЕЦ XIX - НАЧАЛО ХХ в.)
В статье, написанной на основе изучения широкого круга источников, анализируется деятельность Ведомства учреждений императрицы Марии. Создаваемые им женские институты давали воспитанницам не только общее образование, но и специальную профессиональную подготовку, позволявшую им адаптироваться в быстро менявшихся условиях российской повседневности второй половины XIX — начала ХХ в.
Ключевые слова: модернизация российского общества, социальная работа, Ведомство учреждений императрицы Марии, закрытые женские институты, элитарное образование, профессиональная адаптация.
The article written on the basis of wide range of sources, analyzes the activity of the Empress Maria institutional department. It created girl's schools that gave the pupils not only general education, but special professional training, allowing them to adapt to the rapidly changing conditions of the Russian everyday life of the second half of the XIXth — early XXth century.
Key words: modernization of the Russian society, social work, Empress Maria institutional Department, closed women's institutions, elitist education, professional adaptation.
* * *
Мариинское ведомство, основанное в 1828 г.1, можно назвать крупнейшим учреждением Российской империи, задачей которого являлась поддержка наиболее незащищенных членов общества — сирот, инвалидов, стариков. В управлении Ведомства находилась целая сеть мужских и женских учебных заведений разного уровня, ориентированных на разные социальные и возрастные категории учащихся, от начальных школ и профессиональных училищ до Женского педагогического института и Клинического Повивального института для бедных. Особое место в Ведомстве занимали закрытые (т.е. интернаты) женские институты, более известные как «институты благородных девиц». В начале ХХ в. институтов насчи-
* Пономарева Варвара Витальевна, тел.: 8-916-178-99-87; e-mail: varvarapon@ mail.ru
1 Первоначально названное «IV Отделением Собственной Е.И.В. канцелярии», с 1854 г. получило наименование «Ведомства учреждений имп. Марии, состоящих под непосредственным Их Имп. Величеств покровительством» (см.: ЖМНП. 1855. Ч. 86. Отд. VII. C. 22).
тывалось более 30, почти половина из них находилась в Петербурге и Москве, остальные были рассредоточены по территории Российской империи от Варшавы до Иркутска. Институты давали среднее общее образование, дополнявшееся профессиональной подготовкой. Полученное в институтах образование являлось важным средством социализации для дочерей потомственных и личных дворян и чиновников, прежде всего сирот, полусирот и детей из «недостаточных семей».
В последнее время деятельность Мариинского ведомства привлекает внимание исследователей истории благотворительности в России2. Однако закрытые женские институты по-прежнему остаются на периферии интереса исследователей, несмотря на опубликованный обширный корпус источников — от регулярно издававшихся официальных документов и материалов до мемуаров и юбилейных сборников.
В литературе, в том числе и современной, как правило, подчеркивается «аристократический» характер закрытых женских институтов, будто бы готовивших своих питомиц-дворянок для «светской жизни»3. Однако на протяжении своей истории, начиная с основания Воспитательного общества благородных девиц (1764 г.), закрытые женские институты прошли долгий путь, их число росло, они неоднократно реформировались в соответствии с теми запросами, которые предъявляли их выпускницам менявшиеся российские реалии. Именно в Мариинском ведомстве была заложена система женского среднего образования4. Причем такого образования, которое дополнялось профессиональной подготовкой, дававшей впоследствии институткам возможность зарабатывать на жизнь.
Преимущество в поступлении в закрытые женские институты получали «сироты и те, у отцов которых нет иного достояния, кроме жалованья, особливо те, коих отцы убиты в сражении». Институты (за несколькими исключениями) открывали двери дочерям «рус-
2 Cм.: Гаврюшин С.И. Организационное устройство и деятельность Ведомства учреждений императрицы Марии (1797—1917): Дисс. ... канд. ист. наук. М., 2002; Касацкая И.Ф. Исторический опыт становления попечительств о детях на примере деятельности Ведомства учреждений императрицы Марии: 1861—1917 гг.: Дисс. ... канд. ист. наук. М., 2005; Милосердие и благотворительность в российской провинции. Тезисы докладов Всероссийской научно-практич. конф. 22—23 марта 2002 г. Екатеринбург, 2002; Степанец К.В. Николай I и Ведомство учреждений императрицы Марии // Философский век. Альманах 6. Россия в николаевское время: наука, политика, просвещение. СПб., 1998; Тевлина В.В. Социальная работа в России в конце XIX — начале ХХ в. // Вопросы истории. 2002. № 1; Ульянова Г.Н. Благотворительность в Российской империи. XIX — начало ХХ века. М., 2005; и др.
3 Например: Стайтс Р. Женское освободительное движение в России. Феминизм, нигилизм и большевизм. М., 2004. С. 24—26 и др.
4 См.: Пономарева В.В., Хорошилова Л.Б. Женщина в семье и обществе // Очерки русской культуры. Конец XIX — начало ХХ в. М., 2011.
ских купцов и иностранцев, занимающихся промыслами в России», а также детям «лиц всех других состояний, не обложенных подушным окладом»5. Несмотря на это, институты и в начале ХХ в. сохраняли преимущественно однородный социальный состав — большинство воспитанниц составляли дворянки, а доля дочерей купечества не превышала 2,5%, духовенства — 1,3%6.
Во второй половине XIX в. экономическое положение дворянства менялось7, современники говорили об «экономическом оскудении» привилегированного сословия, и для значительного числа дворян все труднее становилось давать современное образование своим детям. В то же время женщинам все чаще приходилось самим обеспечивать себя, для чего была необходима профессиональная подготовка.
Воспоминания второй половины XIX в. сохранили множество свидетельств о том, как семья напутствовала своих дочерей, ориентируя их на приобретение полезной профессии: «Хотя матери и тяжело было расставаться, но она не плакала, утешаясь сознанием, что я не умру с голоду, выучусь и буду на своих ногах»8. Известная публицистка, «передовая женщина» Н.А. Лухманова вспоминала, как хотела покинуть институт и уйти во взрослую жизнь, когда учиться ей оставалось всего полтора года. Тогда ее брат напомнил об их матери: «Или тебе ее не жаль! Ведь она только живет надеждой на твой выпуск! Ведь, окончив курс, тебе, может, и в самом деле придется давать уроки и получать деньги, чтобы жить с мамой»9.
С середины XIX в. женщины получали больше возможностей для выбора собственного пути в жизни. Бывшая смолянка, начальница иркутского Девичьего института В.П. Быкова рассказывала своим воспитанницам (1860 г.), что «женщине могут быть доступны все знания ума человеческого, что, не утеряв самого своего дорогого внутреннего качества — "женственности" и внешнего — "грации", она может быть прекрасным доктором и диакониссой, профессором и сельской учительницей, писательницей, артисткой и миссионером»10. Подобным же образом напутствовал выпуск-
5 См.: Селезнев И. Пятидесятилетие IV Отделения Собственной Его Императорского величества канцелярии. Хроника Ведомства учреждений императрицы Марии, состоящих под непосредственным Их Императорских Величеств покровительством. СПб., 1878. С. 383.
6 Учебные заведения Ведомства учреждений императрицы Марии. СПб., 1906. С. 76—85.
7 См.: Корелин А.П. Дворянство в пореформенной России. 1861—1904 гг. Состав, численность, корпоративная организация. М., 1979; Кочешков Г.Н. Российские землевладельцы в 1917 году. Ярославль, 1994; мн. др.
8 Воспоминания институтки 60-х годов // Русская старина. 1909. Т. 139. С. 182.
9 Лухманова Н.А. Двадцать лет назад (из институтской жизни). М., 1903. С. 39.
10 Быкова В.П. Записки старой смолянки. 1833—1878. Ч. 1. СПб., 1898. С. 108.
ниц Киевского института инспектор классов: «в наше время сфера женской деятельности стала гораздо шире», а «жизнь — это труд, работа... До сих пор вы работали главным образом для себя; теперь же вам предстоит работа не только для себя, но и для других, для семьи, для окружающих вас людей, для общества»11.
Ведомство учреждений императрицы Марии быстро реагировало на менявшиеся социальные условия. Каким же образом в закрытых женских институтах решалась становившаяся все более насущной задача подготовки воспитанниц к будущей трудовой деятельности?
Наиболее достойным занятием для женщины, живущей своим трудом, в традиционном обществе считалось преподавание. Поэтому вполне естественным для институтов стала педагогическая подготовка воспитанниц. Указом 1807 г. императрица Мария Федоровна учредила в Воспитательном обществе благородных девиц (Смольном) особые педагогические классы, позже открытые также в Воспитательном доме. Эти классы получили наименование pépinière (фр. рассадник)12. Современники, указывая на «скудость учебных пособий и недостаток педагогического материала», отмечали, что педагогическая подготовка была несовершенной. Педагогика как наука еще только начинала развиваться, и пепиньерок готовили в соответствии с принципом «уча, самим учиться, воспитывая, самим воспитываться». Как замечал историограф одного из институтов, «вполне достигнуть этого, конечно, не может ни одно заведение; но оно может дать, по крайней мере, первое движение в этом направлении.»13. Классы пепиньерок были лишь началом, их предстояло преобразовывать, для чего потребовался труд нескольких поколений. Задача осознавалась как важнейшая: педагогические классы должны были давать воспитанницам институтов «более полное образование, обеспечивавшее возможность самостоятельного заработка»14.
Устав женских учебных заведений Ведомства учреждений императрицы Марии прямо указывал, что «по недостаточному состоянию весьма многих воспитанниц, число готовящихся к званию наставниц у нас весьма велико», и потому «воспитание девиц имеет цель двоякую: 1) воспитанница учится сама для себя, как будущий член общества и 2) она учится для того, чтобы впоследствии
11 Рафальский В.Л. Последнее «прости» XXVII выпуску воспитанниц Киевского института благородных девиц 6 июня 1882 г. Киев, 1882. С. 6, 9.
12 См.: Дабижа В.Д., кн. По поводу пепиньерских классов при женских институтах Ведомства учреждений императрицы Марии. СПб., 1886.
13 Тимофеев В. 50-летие С.-Петербургского Николаевского Сиротского института. 1837—1887 гг. Исторический очерк. СПб., 1887. С. 127.
14 Учебные заведения Ведомства учреждений. С. 59.
могла быть наставницею детей своих или тех, которых она призвана будет обучать»15.
Наиболее актуальным профессиональное образование было для питомиц Николаевских Сиротских институтов — московского и петербургского. Здесь учились самые обездоленные девочки, «сироты офицеров военной и гражданской службы». Подавляющее большинство воспитанниц этих институтов ожидала нелегкая трудовая жизнь. Во многом именно в силу этой специфики в Сиротских институтах раньше всего открывали специальные классы, имевшие практическую направленность. Сиротские институты не раз выступали пионерами, их опыт впоследствии распространялся на другие учебные заведения. Здесь, к примеру, впервые в России стали готовить профессиональных учительниц гимнастики (1846 г.) и французского языка (1871 г.). В Сиротских институтах был введен педагогический курс, первоначально одногодичный, затем срок обучения был увеличен. Руководству Сиротских институтов предписывалось «ввиду того, что воспитанницы Сиротского института по выходе из заведения должны действовать в качестве воспитательниц или преподавательниц наук и языков, необходимо: 1) дать им возможность приобретать сведения обширнее и глубже тех, которые сообщались им в общеобразовательных курсах, 2) приучить их к строгому анализу мыслей, к систематическому развитию их в значительном объеме, равно к отчетливому и обработанному письменному и устному их выражению»16. В педагогический класс отбирали самых способных учениц, причем на свободные вакансии принимались воспитанницы других институтов Ведомства. Число вакансий из года в год стремились увеличить, насколько позволяли денежные средства и размер помещений. За 50 лет работы педагогического курса в петербургском Сиротском институте его окончили около двух тысяч девушек из разных институтов Ведомства.
В 1848 г. в Александровском училище (до 1842 г. Мещанское, с 1891 г. переименовано в институт) в С.-Петербурге было открыто «первое у нас высшее для того времени и вместе с тем профессиональное женское учебное заведение под именем специального педагогического класса»17.
Во второй половине XIX в. в связи с кризисом традиционного общества и семьи все больше женщин было вынуждено искать работу, и число институток, которым требовалась специальная под-
15 Устав женских учебных заведений Ведомства учреждений имп. Марии, высочайше утвержденный 30 авг. 1855 г. С послед. доп., изменениями, циркулярными распоряжениями и предписаниями по 1884 г. СПб., 1884. С. 252.
16 Тимофеев В. Указ. соч. С. 87.
17 См.: Захарченко М.М. Исторический очерк педагогических классов С.-Петербургского Александровского института. 1848—1898. СПб., 1898. С. 27.
готовка, росло. Начальство различных институтов, хорошо представляя себе условия, в которых окажутся в скором будущем их питомицы, стремилось открывать для них специальные классы. Советы институтов постоянно ходатайствовали об открытии учебных педагогических курсов, даже за счет собственных средств, указывая на «несомненную пользу этой меры»18. Так, инспектор классов Мариинского Кубанского института (Екатеринодар) хлопотал, чтобы воспитанницы выпускного класса знакомились с педагогикой, присутствуя на уроках младших воспитанниц, и прямо предупреждал, «что в будущем, может быть, многих ждут труд и лишения, что приобретение звания учительницы будет единственным способом существования»19. С подобными же обращениями выступали и столичные, и провинциальные институты: «Воспитанницы Павловского института — большею частью бедные сироты, для которых образование составляет единственный источник существования.. ,
нередко встречали серьезные затруднения в приискании себе мест
20
гувернанток или учительниц»20.
Те институты, которые уже имели педагогические классы, хлопотали о расширении существующего учебного курса. Совет Оренбургского института указывал на то, что «большинство воспитывающихся в институте по окончании курса должны зарабатывать себе средства к существованию педагогической деятельностью», а поэтому годичный курс недостаточен, и ходатайствовал об увеличении учебных часов21. Мариинским ведомством было принято решение разрешить учреждать педагогические курсы во всех институтах (в основном опираясь на собственные средства). Таким образом, к концу XIX в. стало обыкновенной практикой добавлять педагогический курс к общеобразовательному.
Для того чтобы лучше подготовить своих воспитанниц к будущей роли гувернантки, институтскому начальству следовало обратить серьезное внимание на предметы, особенно востребованные при обучении дворянских детей, прежде всего — музыку и французский язык. Неудивительно, что при подготовке гувернанток и учительниц основное внимание уделялось именно этим предметам в полном соответствии с запросами будущих нанимателей.
В институтах французский язык традиционно преподавался на высоком уровне, выпускницы прекрасно говорили и писали по-
18 Циркуляры по Ведомству учреждений императрицы Марии за 1890—1905 гг. СПб., 1906. С. 1260.
19 Калайтан С. Пятидесятилетие Кубанского Мариинского женского института. 1863—1913. Екатеринодар, 1913. С. 50.
20 Собрание узаконений Ведомства учреждений имп. Марии. Т. IV. Кн. 1. СПб., 1895. № 407. 1884 г., июня 22.
21 Собрание узаконений Ведомства учреждений имп. Марии. Т. IV. Кн. 3. СПб., 1898. № 1331. 1892, октября 16.
французски. Институтское начальство, хорошо понимая, что «знание языков дает воспитанницам, в случае нужды, и более верный заработок средств», в то же время осознавало, что в современных условиях преподавание языков требует дополнительных знаний.
В 1871 г. при Николаевском Сиротском институте был учрежден особый класс учительниц французского языка. Двухлетняя программа подготовки производит серьезное впечатление: она включала изучение французского языка в его историческом развитии и подробный анализ грамматики, сравнительную грамматику «с преимущественным вниманием связи французского языка с классическими», историю французской литературы, подробный обзор классических произведений «последних столетий», курс всеобщей литературы, включая греческую, римскую, средневековую и новейшую, обзор «замечательнейших произведений из истории искусств». В учебную программу были включены практические занятия: «переводы с русского a livre ouvert различных статей, как литературного, так и научного содержания, в упражнениях чтения, рассказа, дикции и декламации, заучивание наизусть более значительного по объему художественных отрывков и сцен эпического, лирического и драматического характера, сочинениях на разные темы». Во французском классе Сиротского института также учились, помимо собственных воспитанниц, питомицы других институтов Ведомства. За восемь лет полный курс окончили 130 воспитанниц (87 из них нашли работу в самом Ведомстве)22.
В ведомственных материалах второй половины XIX в., как законодательных, так и в документации отдельных институтов, встречаются утверждения о необходимости серьезного музыкального образования для институток, которых ожидала трудовая жизнь. Об этом постоянно заботились и главы местных институтов, и столичное начальство. Институтский Устав (1855 г.) прямо утверждает, что фортепиано введено «в употребление столь всеобщее, что составляет принадлежность каждого образованного семейства», и потому музыкальное образование необходимо для наставницы, поскольку «увеличивает капитал познаний» воспитанниц. Наставница, имеющая музыкальную подготовку, «получит и более жалованья, и всегда будет принята лучше в каждом семействе»23.
Инспектор классов Сиротского института, заботясь о своих питомицах, подчеркивал «крайнюю необходимость в музыкальном образовании для сирот, предназначенных быть гувернантками, которые без фундаментальных познаний в музыке с несравненно большими затруднениями могут быть определяемы на места». Решить
22 См.: Тимофеев В. Указ. соч. С. 122.
23 Устав женских учебных заведений Ведомства учреждений императрицы Марии, высочайше утвержденный 30 августа 1855 г. Приложения. С. 256—257.
эту задачу было непросто — обучение музыке стоило дорого, а Ведомство было стеснено в средствах, не хватало квалифицированных преподавателей, инструментов и специальных помещений. И все-таки достичь удалось очень многого, музыкальное образование институток год от года совершенствовалось.
В Мариинском ведомстве разрабатывалось немало различных проектов по преподаванию музыки в институтах. В Сиротском Николаевском в 1854 г. вводилась реформа музыкального образования, предложенная почетным опекуном графом М.Ю. Виельгор-ским24. Но прошло десять лет, потребовалась более совершенная подготовка, и по желанию императрицы музыкальные уроки были «значительно усилены и начинались уже с приготовительного класса», поскольку именно для сирот-воспитанниц было необходимо «основательное изучение музыки, так как эти воспитанницы поступают гувернантками в частные дома, где знание музыки есть непременное требование»25.
В 1860 г. преподавание музыки было усилено уже во всех институтах в соответствии с «нормальным штатом». Советы институтов стремились привлекать к преподаванию лучших музыкантов, и в столицах к 1890-м гг. многие институтские учителя имели консерваторское образование. Оценивая уровень музыкального образования в московском училище Ордена св. Екатерины, автор делает вывод, что «преподавание музыки в институте, настолько приблизилось к консерваторскому, что дало возможность по окончании курса поступать на один из средних и даже высших курсов консерватории, что прежде было совершенно невозможно»26. Удивляться этому не приходится: преподавателем «светского пения» в Екатерининском институте был хормейстер Большого театра У.И. Авранек, а инспекторами музыки — А.Н. Скрябин, а вслед за ним С.В. Рахманинов. Провинциальные институты подобными возможностями не обладали, но и там делалось все возможное.
Руководство институтов было озабочено, чтобы каждая воспитанница, имеющая способности, получала музыкальное образова-ние27. Однажды на заседании правления Дворянского института в Москве рассматривалось заявление отца воспитанницы Веры Жда-
24 Подр. см.: Тимофеев В. Указ. соч. С. 102.
25 Селезнев И. Пятидесятилетие IV Отделения Собственной Его Императорского величества канцелярии. С. 384.
26 Московское училище Ордена св. Екатерины. 1803—1903 гг. Исторический очерк. М., 1903. С. 359. См. также фундаментальную работу В.И. Адищева «Музыкальное образование в женских институтах и кадетских корпусах России второй половины XIX — начала ХХ века. Теория. Концепции. Практика» (М., 2007).
27 Казеннокоштные воспитанницы, имевшие способности, обучались музыке бесплатно.
новой, который просил освободить свою дочь от уроков музыки из-за отсутствия слуха. Члены правления внимательно рассмотрели заявление отца — и отказали в его просьбе. Начальница заявила, что балл по музыке у девочки достаточно высокий (десять), а инспектор классов добавил, что для девушки, «готовящейся к трудовой жизни, было бы весьма полезно продолжать уроки музыки, так как обозначение в аттестате о знании музыки будет иметь для нее большое значение» (1907 г.)28.
Ведомство заботилось также и о том, чтобы музыкальная подготовка особо одаренных институток не пропала даром. В 1897 г. было принято положение о стипендиях Ведомства для обучения самых способных выпускниц институтов в консерваториях. Стипендия в размере 200 руб. в год выдавалась на срок от четырех до шести лет.
Многие годы Мариинское ведомство сохраняло в России монополию в подготовке преподавательниц гимнастики. Можно сказать, что и в этом случае Ведомство опережало общественный запрос. В 1853 г. в Сиротском институте был учрежден особый класс гимнастики и танцев, был введен «урок для преподавания анатомических понятий, с коими соединялись бы сведения физиологические». В класс зачислялись девочки, «неспособные к наукам». Будущим учительницам гимнастики преподавались теория гимнастики, анатомия и физиология29.
Заботясь о практической готовности девушек к будущей трудовой жизни, в институтах не упускали из виду самый смысл работы воспитательницы. Л. Чарская в автобиографической повести вспоминает речь батюшки на выпускном акте: «..."многим из вас предстоит нелегкая воспитательная задача. Носите достойно и честно великое знамя труда. Воспитывайте маленьких людей, чтобы они со временем могли приносить в свою очередь посильную пользу. Сейте доброе семя в восприимчивые детские души, и да послужат они основанием прочному и красивому духовному росту ваших воспитанников". Мы все были глубоко потрясены»30. Не случайно в соответствии с решением Ведомства, в специальный педагогический класс стремились зачислять не просто хорошо успевавших учениц, но таких, кто «вполне соответствовал высокому призванию воспитательниц по нравственным качествам», которые, «со знанием дела, честно служа обществу, могли бы обеспечивать свое су-31
ществование»31.
28 ОПИ ГИМ. Ф. 310. Ед. хр. 197. Л. 65, 68.
29 См.: Тимофеев В. Указ. соч. С. 82.
30 Чарская Л. На всю жизнь. М., 2006. С. 20.
31 Тимофеев В. Указ. соч. С. 127.
Особой заботой пользовались воспитанницы, которые не могли быть ни гувернантками, ни учительницами, например заики. Чтобы девочки, имевшие подобные недостатки, в будущем «могли быть переводчицами, вести корреспонденцию на разных языках... для них следовало бы, ограничением курса по наукам, сделать обязательным усиленное изучение, кроме французского и немецкого, еще и английского языка». За счет уменьшения числа часов на преподавание наук усиливалось изучение современных языков. Уделялось внимание и выработке хорошего почерка, ведь «хороший почерк как будто приданое для каждой воспитанницы и в особенности для тех из них, которые должны снискивать себе пропитание собственным трудом»32.
Институтское начальство не ограничивалось лишь обучением и воспитанием своих питомиц в стенах института. Взятое на себя обязательство предполагало и заботу о первых шагах вне учебного заведения: «с той минуты, как я осиротела, я поступила в полное ведение института. Я не могла бы просуществовать на скромную пенсию после отца, и потому институтское начальство должно было взять на себя хлопоты по устройству моего будущего.», — вспоминала популярная писательница33.
В институтах беднейшим выпускницам выдавали «пособия на экипировку», остававшиеся без опеки и нуждавшиеся в заработке уже сразу по выходе из института обеспечивались работой. Процедура устройства воспитанниц на службу в частные дома была тщательно продумана, ведь неопытная юная девушка впервые должна была оказаться вне привычной среды, без поддержки, среди чужих людей.
В канцелярию каждого института задолго до выпускных экзаменов начинали поступать письма от родителей и опекунов детей с просьбами направить в их дом закончивших курс наставниц. Наниматель заключал с институтом договор, его извещали о правах и обязанностях наставницы, он давал подписку, что согласен с этими правилами и готов им подчиниться. Наконец, институт получал для своей питомицы задаток. Таким образом, наниматель сознавал, что его будущая служащая находится под опекой Ведомства учреждений императрицы Марии.
Благодаря полученному воспитанию и образованию институтки и сами были готовы к работе, и в то же время востребованы в обществе. Так, когда женщин допустили к работе на телеграфе, среди них первыми стали именно выпускницы институтов — в 1865 г. телеграфистками работали две женщины, обе они были институтки.
32 Циркуляры по Ведомству учреждений. С. 1268. 3 ноября 1879 г., № 9105.
33 ЧарскаяЛ. Начало жизни. М., 2007. С. 294.
Всего же до 1892 г. среди телеграфисток насчитывалось 137 институток и 270 выпускниц гимназий34 (при том что гимназий насчитывалось намного больше, чем институтов).
Точной статистики не существует, однако знакомство с судьбами конкретных девушек позволяет заключить, что значительная часть институток становилась учительницами и гувернантками. Сохранилось множество описаний замечательных учительниц-институток, оставленных их питомцами. Немало таких воспоминаний принадлежит выходцам из купеческого сословия. В конце XIX в. богатое купечество, ориентируясь на высокую культуру русского дворянства, в своем домашнем укладе воспроизводило образцы жизни «благородного» сословия. В частности, в обычай вошло приглашение институток в качестве гувернанток.
Гувернанткой в доме П.М. Третьякова в течение восьми лет служила воспитанница Николаевского Сиротского института Фофанова. Она часто рассказывала ученикам «о своих замечательных профессорах», среди которых, например, был профессор С.С. Ку-торга35. Разумеется, учительница «знала прекрасно, как институтка по воспитанию, языки». Воспитание, как вспоминала дочь Третьякова В.П. Зилоти, было строгим: «День начинался рано. В 7 % мы уже сидели у фортепиано... Целый день шел по расписанию, до минут. Вечером до половины десятого, в продолжение двух часов, мы по очереди читали вслух классиков. Затем давался стакан молока, после чего мы должны были ложиться спать». Фофанова, таким образом, воспроизводила для купеческих детей уклад институтской жизни. Используя уроки профессора Куторги, учительница занималась со своими подопечными естествознанием: «Проходя подробно ботанику, мы с ней сделали первокласснейший гербарий, который нас просили отдать в Московский университет: это были московская и крымская флора. Водя нас по болотам, завела террариум. Кормили разных гадов, червей, личинок, гусениц, выводили бабочек»36.
Случалось, что по тем или иным причинам выпускницы теряли работу. И тогда они могли на некоторое время вернуться в свой институт, где получали стол и кров, работали помощницами классных дам, помогали готовить уроки и пр. Это право сохранялось за выпускницей в течение трех лет после окончания института (до 1866 г. этот срок составлял шесть лет).
34 См.: Щеголев В.Н. Женщины — телеграфисты в России и за границей. СПб., 1894. С. 41.
35 Куторга С.С. — профессор естествознания, директор Минералогического общества, глава кафедры зоологии С.-Петербургского университета.
36 Зилоти В.П. В доме Третьякова. М., 1998. С. 64—65.
В многочисленных юбилейных изданиях, посвященных разным женским институтам Мариинского ведомства, каких много появлялось во второй половине XIX в., подводились итоги их деятельности. Самым главным достижением являлась плодотворная жизнь их воспитанниц после окончания института. В соответствии с положением Устава у многих институток она протекала «для себя и для общества». Так, выпускницы Кубанского мариинского института (более 70 из них в 1913 г. — учительницы народных школ) почитались «в некотором роде культуртрегершами края, проводниками знаний практического характера, каковые они усваивали в бытность в училище»37. На юбилейных торжествах, посвященных юбилею иркутского Девичьего института, говорилось: «Институтка проникла во все, самые темные и дальние закоулки сибирского общества. От устьев Амура до глубины киргизских степей, везде вы найдете иркутскую институтку. И везде она одна и та же, везде скромно, незаметно даже для самой себя, служит великому делу развития общества». Именно институтки возглавили первое и единственное в Сибири училище для слепых детей, лучшую в Восточной Сибири библиотеку и т.д.38
Ведомство считало необходимым позаботиться о том времени, когда бывшая выпускница станет немощной, не сможет позаботиться о себе сама. Особенно это касалось тех, кто работал в частных домах: «домашняя учительница, если будет в точности соблюдать правила... получит право, по выслуге в сем звании не менее 20 лет, вступить в дом Призрения бедных девиц благородного звания на казенное содержание, преимущественно пред теми, кои образованием детей не занимались» (Свод Законов. Т. III. Устав о пенсиях. Ст. 574, 575. 1857 г.). При институтах учреждались Общества вспомоществования бывшим воспитанницам, целью которых была помощь в поисках работы, сбор средств для выдачи пособий нуждающимся, больным и оставшимся без работы. При всем несовершенстве и неполноте этой помощи, она была важна для одиноких необеспеченных женщин.
В конце XIX — начале ХХ в. конкуренция на рынке труда для женщин росла. И в институтах стали обучать современным специальностям (стенографии, бухгалтерии, черчению и т.п.), что увеличивало шансы институток устроиться на работу.
В 1894 г. император Александр III в ознаменование бракосочетания своей любимой дочери Ксении велел учредить «новое женское учебно-воспитательное учреждение, в коем дочери приобрет-
37 Калайтан С. Пятидесятилетие Кубанского Мариинского женского института... С. 51
38 Исторический очерк деятельности Иркутского института императора Николая I. Первое пятидесятилетие. 1845—1895. Иркутск, 1896. С. 82—84.
ших службой или по рождению права дворянства, но не имеющих средств, необходимых для воспитания своих детей, могли бы получать законченное общее образование и приобретать те практические сведения, которые, делая женщину полезной в собственной семье, дают, при современном спросе на женский труд, неосчаст-ливленным семейной жизнью честный заработок»39. Так был открыт Ксениинский институт.
Повседневная жизнь институток здесь была организована следующим образом: «что касается жизненного режима и внутренних порядков будущего института, то предполагается употребить все возможные меры, чтобы институтки привыкали с первых же лет своего пребывания в заведении к простой, трудовой жизни, свойственной небогатой среде, из которой они выходят, поступая в институт, в которую вернутся, окончив курс»40. В новый институт принимали полусирот «недостаточного состояния генералов, штаб-офицеров и соответствующих им гражданских чинов, а также детей не служивших дворян». Комплект состоял из 300 воспитанниц, помимо которых 50 девочек были зачислены в малолетние отделения Сиротских Николаевских институтов41. Обучение в институте должно было отличаться от других своей продолжительностью: помимо семи общих классов, воспитанницы получали возможность учиться еще три года в профессиональных классах, проходя, таким образом, десятилетний курс обучения.
Здесь были открыты классы коммерческие (бухгалтерия, стенография, машинопись) и технические (рисование, черчение, женские рукоделия). На коммерческих курсах велись практические работы по счетоводству и конторскому делопроизводству, воспитанницы практиковались в ведении коммерческой корреспонденции, в том числе на французском, немецком и английском языках, изучали общее законоведение, торговое и вексельное право, им читали лекции по основаниям политической экономии, истории торговли, коммерческой географии, товароведению, обучали стенографии и работе на пишущих машинках. Это была серьезная современная подготовка.
Все вакансии в новооткрытом институте были быстро заполнены — спрос многократно превышал предложение. В 1901 г. в Москве был открыт институт «московского дворянства для девиц благородного звания имени императора Александра III в память императри-
39 Собрание узаконений Ведомства учреждений императрицы Марии. Т. IV. Кн. 3. № 1576. 1894 г., июля 25.
40 Ксениевский институт // Образование. 1894. № 7—8. С. 65.
41 Медицинский отчет по Ведомству учреждений императрицы Марии за 1894— 1895 гг. СПб., 1897. С. 83.
цы Екатерины II». Множеству дворян материальное положение не позволяло дать своим детям такое образование, которое они считали необходимым и соответствующим сословному статусу42, и для конца XIX — начала ХХ в. это осознавалось как серьезная проблема. Открытие нового института должно было хотя бы в небольшой степени исправить положение. Как и в Ксениинском, в московском Дворянском институте воспитанниц, помимо общеобразовательного курса, обучали профессиональным навыкам, которые
должны были помочь им в будущем найти заработок.
* * *
Закрытые женские институты Ведомства учреждений императрицы Марии обычно рассматриваются в научной литературе как архаические учебные заведения, пережившие свой век, постепенно вытеснявшиеся другими, более современными и эффективными.
Однако именно Мариинские женские институты часто выступали инициаторами многих нововведений (например, в области школьной гигиены и санитарии, преподавания гимнастики, новых учебных предметов), впоследствии внедрявшихся в других учебных заведениях. Обширные российские пространства с редкими губернскими городами, где находились средние женские учебные заведения, диктовали необходимость для значительного числа семейств пользоваться школами с интернатами; множество сирот, полусирот, детей из малообеспеченных и многодетных семей нуждались в опеке и казенных вакансиях Мариинского ведомства. В женских закрытых институтах воспитанницам давалось элитарное воспитание и образование, доступное немногим: в условиях строгой дисциплины и жесткого ежедневного распорядка институтки получали основательную общеобразовательную подготовку. Со временем все большее их число приобретали и специальные знания, расширявшие их возможности и позволявшие им найти работу не только в традиционных областях деятельности, но и других, доступных в те времена для женщин, или продолжить свое образование. Социализация воспитанниц являлась важнейшей задачей институтов. Неудивительно, что спрос на вакансии в закрытых женских институтах был намного выше, чем предложение, и в Ма-риинском ведомстве с полным основанием говорили о «постоянно увеличивавшейся потребности в институтском образовании»43.
42 См., например: Плансон А.А. О дворянстве в России. Современное положение вопроса. СПб., 1893.
43 Собрание узаконений Ведомства учреждений имп. Марии. Т. V. Кн. 2. СПб., 1909. 1899 г. № 945.
Список литературы
1. Адищев В.И. Музыкальное образование в женских институтах и кадетских корпусах России второй половины XIX — начала ХХ века. Теория. Концепции. Практика. М., 2007.
2. Гаврюшин С.И. Организационное устройство и деятельность Ведомства учреждений императрицы Марии (1797—1917): Дисс. ... канд. ист. наук. М., 2002.
3. Касацкая И.Ф. Исторический опыт становления попечительств о детях на примере деятельности Ведомства учреждений императрицы Марии: 1861—1917 гг.: Дисс. ... канд. ист. наук. М., 2005.
4. Корелин А.П. Дворянство в пореформенной России. 1861—1904 гг. Состав, численность, корпоративная организация. М., 1979.
5. Кочешков Г.Н. Российские землевладельцы в 1917 году. Ярославль, 1994.
6. Милосердие и благотворительность в российской провинции. Тезисы докладов Всероссийской научно-практич. конф. 22—23 марта 2002 г. Екатеринбург, 2002.
7. Стайтс Р. Женское освободительное движение в России. Феминизм, нигилизм и большевизм. М., 2004.
8. Степанец К.В. Николай I и Ведомство учреждений императрицы Марии // Философский век. Альманах 6. Россия в николаевское время: наука, политика, просвещение. СПб., 1998.
9 Тевлина В.В. Социальная работа в России в конце XIX — начале ХХ в. // Вопросы истории. 2002. № 1.
10. Ульянова Г.Н. Благотворительность в Российской империи. XIX — начало ХХ века. М., 2005.
Поступила в редакцию 27 марта 2013 г.
