Профилактика депрессивных состояний и суицидов у подростков на региональном уровне Текст научной статьи по специальности «Науки о здоровье»

Коновалов О.Е., Чернобавский М.В.

45

© КОНОВАЛОВ О.Е., ЧЕРНОБАВСКИИ М.В., 2014 УДК 616.89-008.441.44-053.6-084:614.2

Коновалов О.Е.1, Чернобавский М.В.2

профилактика депрессивных состояний и суицидов у подростков на региональном уровне

'Российский университет дружбы народов, 117198, Москва, ул. Миклухо-Маклая, 6;

2Рязанский государственный медицинский университет им. акад. И.П. Павлова Минздрава России, 390026, Рязань, ул. Высоковольтная, 9

I Представлены результаты SWOT-анализа для определения возможностей и проблемных зон в части реализации региональных мер по предотвращению суицидов среди подростков на примере Рязанской области. Рассмотрены популяционная, групповая и индивидуальная модели профилактики суицидов в подростковом возрасте. Установлено, что существенным дифференциальным признаком частоты депрессии у подростков является состав семьи и в еще большей степени характер отношений между ними и родителями.

Ключевые слова: подростки; депрессия; суициды; профилактика.

Konovalov O.E.', ChernobavskiyM.V.2

PREVENTION OF DEPRESSION AND SUICIDES IN ADOLESCENTS AT THE REGIONAL LEVEL

1People's Friendship University of Russia", 6, Miklykho-Maklaya street, Moscow, Russian Federation, 117198

2Ryazan State Medical University named after academician I.P. Pavlov, 9, Vysokovol'tnaya Str., Ryazan, Russian Federation,

390026

I There are presented the results of the SWOT-analysis for the identification of opportunities and problem areas in the implementation of the regional measures for prevention of suicide in adolescents on an example of the Ryazan region. There are considered population, group and individual models suicide prevention in adolescence. The significant differential sign of the depression rate in teenagers is established to be the family status and even in greater extent - the character of relationship between them and their parents.

Key words: adolescents; depression; suicides; prevention

Современное общество характеризуется кризисными явлениями во многих сферах жизни. Трудные социально-экономические условия в значительной мере осложняют реальность. Происходят резкая смена привычных стереотипов, дестабилизация положения в обществе и окружающей среде. Эти и многие другие факторы определяют нарушения, связанные с особой ранимостью современных подростков, возникает страх перед действительностью с последующей социальной дезадаптацией. При отсутствии своевременной психологической помощи такие дети могут совершить суицидальную попытку. Поэтому углубленное изучение факторов, обусловливающих депрессивное поведение, особенностей девиантного поведения подростков и средств коррекции суицидального поведения является необходимой составляющей для создания эффективной системы профилактики подростковых суицидов.

Созданная ВОЗ база данных о смертности населения позволила определить, что средний для 90 стран показатель самоубийств среди подростков 15-19 лет в 2003 г. составлял 7,4 на 100 тыс. человек соответствующего возраста. При этом данный показатель у юношей был равен 10,5, а у девушек - 4,1 случая в расчете на 100 тыс. населения в возрасте 15-19 лет соответствующего пола [1-3].

Необходимо отметить, что российские подрост-

Для корреспонденции: Коновалов Олег Евгеньевич, засл. работник высшей школы РФ, доктор мед. наук, проф. каф. общественного здоровья, здравоохранения и гигиены Российского университета дружбы народов, e-mail: [email protected]

ки чаще своих сверстников из других стран добровольно расстаются с жизнью. В начале XXI века Россия занимала 1-е место в мире по уровню завершенных суицидов среди подростков - 22 самоубийства на 100 тыс. человек в возрасте 15-19 лет. В последние годы наибольшие показатели суицидов среди подростков регистрируются в Казахстане и Беларуси.

Согласно данным социологических опросов, мысли о суициде периодически появляются у 45% девушек и 27% юношей. При этом у половины подростков, совершающих попытки самоубийства, эти попытки являются не первыми [4]. В подростковом возрасте часто развиваются депрессивные состояния, проявляется шизофрения, возникает пристрастие к психоактивным веществам. Согласно данным ВОЗ (2001), у половины подростков в возрасте 15-19 лет суицидальные действия совершаются на фоне острой аффективной реакции, когда малозначительный повод может спровоцировать суицидальные поступки [5]. Психологические трудности нередко воспринимаются ими как безвыходные в силу ограниченности жизненного опыта [6]. С учетом сложившейся ситуации настоятельно требуются разработка и реализация действенных мер по организации профилактики суицидов в субъектах Российской Федерации с учетом региональных особенностей [7-9].

Объектом исследования являлись лица в возрасте 15-19 лет, которые, согласно рекомендациям Комитета экспертов ВОЗ, относятся к подросткам. Такой подход обусловлен также тем, что данная

работа проводилась в рамках международной программы ЮНИСЕФ. Кроме того, статистическая отчетность о смертности представляет данные по

5-летним интервалам, в том числе в возрасте 15-19 лет. В ходе исследования было проведено анкетирование среди 352 учащихся старших классов средней общеобразовательной школы и студентов колледжа Рязани. Полученные данные были обработаны с использованием SWOT-анализа, который заключается в выявлении факторов внутренней и внешней среды организации, разделении их на четыре категории: Strengths (сильные стороны), Weaknesses (слабые стороны), Opportunities (возможности) и Threats (угрозы).Сильные (S) и слабые (W) стороны являются факторами внутренней среды объекта анализа (т. е. тем, на что сам объект способен повлиять); возможности (o) и угрозы (T) являются факторами внешней среды (т. е. тем, что может повлиять на объект извне и при этом не контролируется объектом). В исходную матрицу SWOT-анализа заносились наиболее значимые факторы, характеризующие выявленные организационные преимущества и недостатки действующей системы профилактики подростковых суицидов.

По оценке респондентов, значительная часть их переживала состояние депрессии и (или) ощущение бессмысленности жизни (41,4%), а каждый

6-й подросток переживал эти состояния довольно часто. Около 40% респондентов ответили, что никогда не испытывали депрессии. Девочки несколько чаще, чем мальчики, ответили, что переживали депрессию (43,1% против 39,5%), в том числе часто (18,4% против 16%). Своеобразной проверкой достоверности ответов о переживании депрессии является вопрос о наличии людей в окружении подростка, которые переживали подобные состояния [4]. Как следует из ответов респондентов, в окружении 40,9% подростков таких людей нет, что соответствует доле тех, кто сам никогда не переживал подобных состояний. Тот факт, что около 50% респондентов указали на наличие таких людей в реальном окружении и лишь около 10% - в виртуальном (интернет-сообщество), по нашему мнению, также свидетельствует о достоверности указаний подростков на переживаемые ими депрессивные ощущения. Подросткам был задан вопрос о том, есть ли в их населенном пункте службы, куда можно обратиться за помощью в случае депрессии, расстройств настроения. Наиболее часто встретился ответ "затрудняюсь ответить", иными словами, "не знаю" - 57%. Ответили, что таких служб по месту жительства нет - 15,2% респондентов, и лишь четверть опрошенных положительно ответили на вопрос о наличии таких служб. Характерно, что информированность мальчиков и девочек по этому вопросу практически не различается, как и информированность тех, кто переживал депрессивные состояния, в том числе часто, и тех, кто не испытывал их никогда. Затруднились ответить 53% респондентов, которые испытывали депрессию, в том числе 62,8% тех, кто испытывал ее неоднократно, и 58,8% респондентов, которые

никогда не переживали депрессивных ощущений. Знают о существовании служб, куда можно обратиться в случае депрессии, расстройств настроения, - 30% подростков, переживавших депрессию, в том числе 23,2% подростков, переживавших ее неоднократно, и 27,8% подростков, не испытывавших депрессивных ощущений. Опыт общения с психологом имеют 10,7%, с психотерапевтом -2,4% опрошенных, а в окружении респондентов -15,1 и 2,4% соответственно. Таким образом, лишь немногие из подростков знают о наличии по месту жительства служб, куда можно обратиться в случае расстройств настроения; лишь десятая часть респондентов имеют опыт общения с психологом и вчетверо меньше - с психотерапевтом; но только единицы, по данным опроса, обратились бы туда в случае депрессии. Очевидно, что недостаток информации о наличии помощи, низкая обращаемость даже в случае информированности и отсутствие позитивного опыта от общения со специалистами - все это практически исключает для подростка квалифицированную медицинскую помощь в случае депрессии или ощущения бессмысленности жизни.

Проведенный нами SWOT-анализ позволил выявить проблемные зоны в создании современных противосуицидальных барьеров в Рязанской области, которые мы представили в исходной матрице (см. таблицу).

К слабым сторонам системы мер по предотвращению суицидов на областном уровне относятся следующие факторы: низкая укомплектованность образовательных учреждений специально подготовленными медицинскими психологами; оказание специализированной медико-психологической помощи только по обращаемости; отсутствие областного регистра подростков, совершивших попытки суицидов; дефицит специалистов в системе здравоохранения, владеющих навыками работы в социальных сетях, направленных на привлечение подростков к получению информации о здоровом образе жизни.

Благоприятные возможности представлены такими моментами, как: наличие целевой областной программы по профилактике вредных привычек среди подростков; организация службы помощи при кризисных состояниях, включая кабинет социально-психологической помощи при областном психоневрологическом диспансере; кризисный стационар; телефон доверия; развитие волонтерского движения среди молодежи. Имеется также опыт межведомственной координации по профилактике подростковых суицидов, проводятся широкомасштабные кампании, посвященные противодействию жестокому обращению с детьми [6, 10, 11]. Следует отметить также, что в ряде регионов было проведено исследование качества жизни (КЖ) подростков, позволившее разработать популяционные значения параметров КЖ детей подросткового возраста, которые могут быть использованы при мониторинге состояния здоровья детей и оценке эффективности мероприятий, направленных на улучшение КЖ [12].

Коновалов О.Е., Чернобавский М.В.

47

Исходная матрица SWOT-анализа

Сильные стороны Слабые стороны Благоприятные возможности Угрозы

Наличие в здравоохранении области опыта по разработке и реализации мер по снижению подростковых суицидов Низкая укомплектованность образовательных учреждений специально подготовленными медицинскими психологами Федеральная нормативная база, обеспеченная приказом Минздрава России от 6 мая 1998 г. № 148 "О специализированной помощи лицам с кризисными состояниями и суицидальным поведением" Смертность подростков в Рязанской области от транспортных травм, в 1,5 раза превышающая показатели в среднем по РФ Смертность подростков в Рязанской области от повреждений неизвестного рода, вчетверо превышающая показатели в среднем по РФ

Высокая степень доступности специализированной помощи, связанная с тем, что из 62 893 подростков 46 831 (74,4%) проживают в городской местности Оказание специализированной медико-психологической помощи только по обращаемости Наличие целевой областной программы по профилактике вредных привычек среди подростков Не развиты антисуицидальные барьеры, представленные морально-этическими, экологическими факторами и здоровьесохраняющим поведением

Отсутствие областного регистра подростков, совершивших попытки суицидов

Доступность современной системы последипломного профессионального образования при Рязанском медицинском университете им. И.П. Павлова Отсутствие специалистов в системе здравоохранения, владеющих навыками работы в социальных сетях, направленных на привлечение подростков к получению информации о здоровом образе жизни Система кризисной службы на областном уровне: кабинет социально-психологической помощи при областном психоневрологическом диспансере; кризисный стационар; телефон доверия; развитие волонтерского движения среди молодежи Доверие со стороны подростков к информации суицидальной направленности, размещенной в социальных сетях Интернет

Наличие справочных пособий ВОЗ, специально адресованных специалистам, имеющим отношение к работе по предотвращению самоубийств Не разработаны попу-ляционная, групповая и индивидуальная модели профилактики Опыт межведомственной координации по профилактике подростковых суицидов Отсутствие порядка и стандартов оказания медико-социальной помощи детям с факторами риска наркомании, девиантного поведения, нервно-психическими расстройствами, как базиса возможного суицидального поведения

Организация в области центров здоровья для детей, способствующих выявлению факторов риска поведенческого и наследственного характера Отсутствие передвижных центров здоровья для детей, проживающих в сельской местности и малых городах области Проведение широкомасштабных кампаний, посвященных противодействию жестокому обращению с детьми Отсутствие в подростковой среде моды на здоровый образ жизни

Выявлено, что наиболее значимыми для современных подростков являются проблемы школьной и психоэмоциональной адаптации, что указывает на необходимость разработки и внедрения здоровье-сберегающих технологий в школьном образовании. Установлена зависимость КЖ от ряда биологических факторов (возраст, пол, состояние здоровья), что свидетельствует о возможном использовании показателей КЖ в качестве инструмента интегральной оценки состояния здоровья подростков и профилактики девиантного поведения [8, 12, 13].

Европейское региональное отделение ВОЗ (2004) предлагает выделять 3 модели профилактики суицидов: популяционную, групповую и индивидуальную [14]. Общими для всех моделей является: устойчивая социально-экономическая и экологическая среда; адресная первичная профилактика, включающая формирование здорового

образа жизни; позитивные стереотипы поведения родителей; исключение домашнего насилия и других видов жестокого обращения с детьми; возможность реализации социальных потребностей подростков в муниципальном образовании. Структура моделей базируется на лонгитудинальном анализе региональных особенностей и сезонности суицидов, возрастных и гендерных особенностях подростков, учете социально-гигиенического портрета суицидентов.

Популяционная модель включает стратегию профилактики на государственном уровне: профессиональную подготовку медицинских работников и других заинтересованных специалистов, координацию сотрудничества сообщества и центров по предотвращению самоубийств. С учетом сказанного кафедрам медицинской психологии, психиатрии, общественного здоровья и здравоохранения, поликлинической пе-

диатрии, судебной медицины необходимо обратить внимание на изучение особенностей поведения и здоровья подростков в зависимости от их социальных и гендерных различий [13]; использовать возможности межкафедральной интеграции в части проведения научных исследований, направленных на снижение смертности среди подростков, и в частности от суицидов; ориентировать студентов и врачей в системе последипломного профессионального образования на снижение предотвратимых потерь здоровья подростков.

Созданию антисуицидальных барьеров на популя-ционном уровне должны способствовать: проведение в России широкомасштабной кампании по противодействию жестокому обращению с детьми, введение в практику единого номера телефона доверия; всеобщая диспансеризация подростков в России с 2011 г., призванная своевременно выявлять соматические и психические расстройства; организация с 2010 г. 193 центров здоровья для детей в субъектах РФ (из расчета 1 центр на 200 тыс. детского населения), работа которых ориентирована на выявление факторов риска болезней и формирование здорового образа жизни [6, 10, 15].

Групповая модель ориентирована на профилактику суицидального поведения у подростков с психическими нарушениями и заключается в своевременном выявлении среди них расстройств поведения эндогенного характера, а также адекватной медицинской реабилитации. При этом профилактические меры должны быть направлены на коррекцию нарушенных семейных отношений, учебных и социальных трудностей.

Индивидуальная модель предусматривает своевременное выявление подростков, находящихся в суицидоопасном состоянии, и оказание им своевременной психологической помощи. Здесь важно обеспечить трехстороннюю интеграцию: семья подростка - педагоги образовательного учреждения - специалисты детской поликлиники.

Система мер по профилактике самоубийств на региональном уровне должна включать в себя: разработку популяционной, групповых и индивидуальных моделей профилактики суицидов, включающих мероприятия по первичной и вторичной профилактике самоубийств; улучшение социальных условий жизни, реализацию образовательных программ среди подростков (улучшение навыков преодоления жизненных трудностей, привлечение СМИ к профилактике суицидов); расширение социально-юридической базы мировоззрения подростков; социально-гигиенические факторы (качественное и регулярное питание, хороший сон, физическую активность, отказ от употребления алкоголя и наркотиков) [16, 17].

При этом необходимо учитывать следующие не-модифицированные факторы риска суицидов: социальная аномия (в обществе потеряны старые ценности и не сформированы новые), что особенно важно для становления личности подростков; внешние и внутренние миграционные потоки, способствующие популяризации и распространению наркотиков

в подростковой среде [5, 15]; экономически сложные обстоятельства в семьях, вызванные сокращением рабочих мест в малых городах и сельских районах страны; отсутствие в обществе моды на здоровье, которое не рассматривается как товар на рынке труда и не является приоритетом среди ценностей российских семей; нерегулируемая информационная среда общения подростков (популярные сайты); отсутствие эффективных антисуицидальных барьеров на индивидуальном, групповом и популяционном уровнях.

ЛИТЕРАТУРА

1. Wasserman D., cheng Q., Jiang G.X. Global suicide rates among young people aged 15-19. World Psychiatry. 2005; 4 (2): 114-20.

2. Patton G.C., Coffey C., Sawyer S.M., Viner R.M., Haller D.M., Bose K. et al. Global patterns of mortality in young people: a systematic analysis of population health data. Lancet. 2009; 374(9693): 881-92.

3. Rhodes A.e., Khan S., Boyle M.h., Wekerle c., Goodman D., Tonmyr l. et al. Sex differences in suicides among children and youth: the potential impact of misclassification. Can. J. Public Health. 2012; 103(3): 213-7.

4. Старшенбаум г.В. Суицидология и кризисная психотерапия. М.: Когито-Центр; 2005. 376 с.

5. Pelkonen M., Marttunen M. Child and adolescent suicide: epidemiology, risk factors, and approaches to prevention. Paediatr. Drugs. 2003; 5(4): 243-65.

6. холостова Е.И. Социальная работа с дезадаптированными детьми. М.: Дашков и Ко; 2010. 272 с.

7. Абросимова М.Ю. Медико-статистические особенности смертности молодежи в Республике Татарстан. Казанский медицинский журнал. 2005; 86 (1): 69-71.

8. шарафутдинова Н.х., Валитова г.М., Калининская А.А. Cоциально-гигиеническая оценка завершенных суицидов среди детей в г. Уфе. Электронный журнал «Социальные аспекты здоровья населения». 2011; 2(18). http://vestnik.mednet.ru/content/ view/287/27/lang,ru/

9. Чернышева Н.В., Рзянкина М.Ф. Структура смертности детей и подростков в Хабаровском крае. Российский педиатрический журнал. 2010; 4: 54-7.

10. Баранов А.А., Альбицкий В.Ю., Устинова Н.В. Состояние, проблемы и перспективы организации медико-социальной помощи детям. Российский педиатрический журнал. 2013; 3: 4-6.

11. Устинова Н.В. Международный опыт профилактики жестокого обращения с новорожденными детьми. Российский педиатрический журнал. 2013; 1: 55-60.

12. Малиевский В.А., Байтурина А.Т., Валиуллина С.А., Виняр-ская И.В., Малиевский О.А. Качество жизни детей подросткового возраста в Республике Башкортостан. Российский педиатрический журнал. 2007; 6: 51-4.

13. Строзенко Л.А., Гордеев В.В., Лобанов Ю.Ф., Винярская И.В. Гендерные особенности качества жизни и состояния здоровья подростков. Российский педиатрический журнал. 2013; 2: 51-4.

14. WHO: Mental health: suicide prevention (SUPRE). 2012. Available at: http//www.who.int/mental_health/prevention/suicide/suicidepre-vent/en/index.html/

15. Устинова Н.В. Профилактика и раннее выявление потребления психоактивных веществ в образовательных учреждениях. Российский педиатрический журнал. 2013; 3: 47-9.

16. Bor W. Prevention and treatment of childhood and adolescent aggression and antisocial behaviour: a selective review. Aust. N. Z. J. Psychiatry. 2004; 38: 373-80.

17. Баранов А.А., Альбицкий В.Ю., Устинова Н.В. Социальные инициативы педиатров по защите интересов и прав детей: история и современность. Российский педиатрический журнал. 2013; 6: 5-7.

Смирнова Г.И.

references

10.

Wasserman D., cheng Q., Jiang G.X. Global suicide rates among young people aged 15-19. WorldPsychiatry.2005; 4 (2): 114-20. Patton G.c., coffey c., Sawyer S.M., Viner R.M., Haller D.M., Bose K. et al. Global patterns of mortality in young people: a systematic analysis of population health data. Lancet. 2009; 374(9693): 881-92.

Rhodes A.e., Khan S., Boyle M.h., Wekerle c., Goodman D., Tonmyr l. et al. Sex differences in suicides among children and youth: the potential impact of misclassification. Can. J. Public Health. 2012; 103(3): 213-7.

Starshenbaum G.V. Suicidologiya and crisis psychotherapy. Moscow: Kogito-centr; 2005. 376 p. (in Russian) Pelkonen M., Marttunen M. Child and adolescent suicide: epidemiology, risk factors, and approaches to prevention. Paediatr. Drugs. 2003; 5(4): 243-65.

cholostova Е.I. Social work with maladjusted children. Moscow: Dashkov & Ko; 2010. 272 p. (in Russian)

Аbrosimova М.Yu. Medico-statistical features of mortality youth in the Republic of Tatarstan. Kazanskiy meditsinskiy zhurnal. 2005; 86 (1): 69-71. (in Russian)

Sharafutdinova N.ch., Valitova G^., Каlininskaya А.А. Socio-hygienic evaluation of completed suicides among children, Ufa. Electronic zhurnal «Socialnie aspect sdoroviya naseleniya». 2011; 2(18). http://vestnik.mednet.ru/content/view/287/27/lang,ru/ (in Russian) chernishova N.V., Rzyankina М.F. The structure of mortality of children and adolescents in the Khabarovsk territory. Rossiyskiy pe-diatricheskiy zhurnal. 2010; 4: 54-7. (in Russian) Baranov A.A., Albitskiy V.Yu., Ustinova N.V. State, problems and prospects of organization of medical-social assistance to children. Rossiyskiy pediatricheskiy zhurnal. 2013; 3: 4-6. (in Russian)

11. Ustinova N.V. International experience in the prevention of ill-treatment of newborn children. Rossiyskiy pediatricheskiy zhurnal. 2013; 1: 55-60. (in Russian)

Malievskiy V.A., Bayturina A.T., Valiullina S.A., Viniarskaya I.V., Malievskiy O.A. The quality of life of adolescents in the Republic of Bashkortostan. Rossiyskiy pediatricheskiy zhurnal. 2007; 6: 51-4. (in Russian)

Strozenko LA., Gordeev V.V., Lobanov Yu.F., Viniarskaya I.V.

Gender peculiarities of quality of life and health of adolescents. Rossiyskiy pediatricheskiy zhurnal. 2013; 2: 51-4. (in Russian) WHO: Mental health: suicide prevention (SUPRE). 2012. Available at: http://www.who.int/mental_health/prevention/suicide/suicidepre-vent/en/index.html/

Ustinova N.V. Prevention and early detection of substance use in educational institutions. Rossiyskiy pediatricheskiy zhurnal. 2013; 3: 47-9. (in Russian)

Bor W. Prevention and treatment of childhood and adolescent aggression and antisocial behaviour: a selective review. Austr. N. Z. J. Psychiatry. 2004; 38: 373-80.

Baranov A.A., Albitskiy V.Yu., Ustinova N.V. Social initiatives pediatricians to protect the interests and rights of children: history and modernity. Rossiyskiy pediatricheskiy zhurnal. 2013; 6: 5-7. (in Russian)

Поступила 14.02.14

Сведения об авторах:

Чернобавский Максим Вячеславович, канд. мед. наук, ассистент каф. общественного здоровья и здравоохранения, организации сестринского дела с курсом социальной гигиены и организации здравоохранения Рязанского государственного медицинского университета.

12

13

14

15

16

17

В

помощь практическому врачу

© СМИРНОВА Г.И., 2014

УДК 616.5-002-056.43-06:616.5-022]-085

Смирнова Г.И.

атопический дерматит и инфекции кожи у детей

Первый Московский государственный медицинский университет им. И.М. Сеченова, 119991, Москва, ул. Трубецкая, 8, стр. 2

I

Представлены данные о формировании инфекций кожи, осложняющих течение атопического дерматита у детей. Указаны основные факторы, способствующие развитию инфекций кожи и атопического дерматита. Описаны клинические проявления бактериальной, вирусной и грибковой инфекций кожи, основные направления патогенетически обоснованного лечения АД и инфекций кожи. Детально представлена наружная терапия атопических и инфекционных повреждений кожи у детей с использованием средств современной дерматологической косметики.

Ключевые слова: атопический дерматит у детей; бактериальная, вирусная, грибковая инфекции кожи; принципы лечения; тридерм; наружная терапия.

Smirnova G. I.

ATOPIC DERMATITIS AND SKIN INFECTIONS IN CHILDREN

I.M. Sechenov First Moscow State Medical University, 8-2, Trubetskaya street, 119991, Moscow, Russian Federation

There are presented data on the formation of skin infections complicating the course of atopic dermatitis (AD) in children . There are indicated the main factors contributing to the development of skin infections and atopic dermatitis. Clinical manifestations of bacterial, viral and fungal infections of the skin and the main directions ofpathogenetically substantiated treatment of AD and skin infections have been described. The external therapy of atopic and infectious skin lesions in children with the use of modern dermatological cosmetics is presented in details.

Key words: atopic dermatitis in children; bacterial, viral fungal skin infection; treatment principles; triderm; external therapy.