CC BY
91
ПРОФЕССИОНАЛЬНАЯ РЕАБИЛИТАЦИЯ И ПОЛИТИКА ТРУДОВОЙ ЗАНЯТОСТИ ИНВАЛИДОВ В 30-х гг. XX в.
Бронирование рабочих мест, врачебно-трудовая экспертиза, занятость инвалидов, инвалидные артели, кооперация инвалидов, материальное обеспечение, медпрофот-бор, профессиональная реабилитация, работающие пенсионеры.
Занятость инвалидов имеет важное значение для эффективного использования имеющихся трудовых ресурсов, формирования резерва рабочей силы и уменьшения расходов на поддержку инвалидов. Современная практика трудоустройства инвалидов имеет множество проблем: недостаточно оборудованы специальные рабочие места, инвалидам платят минимальную заработную плату, не ожидая, что они будут достойно работать, сохраняется множество стереотипов по отношению к инвалидам, которые страдают от заниженной самооценки и не готовы самостоятельно выходить на рынок труда. В исследованиях, посвященных проблемам инвалидности, в качестве одной из причин подобной дискриминации называется отсутствие исторических традиций социальной политики в области занятости инвалидов. Кроме того, поднимается вопрос о переходе к «инклюзивному трудоустройству», которое подразумевает организацию доступных рабочих мест и активное вовлечение в работу лиц с инвалидностью [Государственная политика..., 2008, с. 10, 64].
Принципиально соглашаясь с тем, что в современных условиях инклюзивное трудоустройство призвано стать ключевым элементом профессиональной реабилитации инвалидов, следует возразить тем авторам, которые полагают, что политики занятости инвалидов с целью восстановления их трудовых качеств в СССР не существовало, инвалиды рассматривались только как «возможный трудовой ресурс», а сама социальная политика в отношении инвалидов ограничивалась их «социальной изоляцией» [Шек, 20056]. Высокий уровень инвалидности населения стал основанием для формирования политики занятости инвалидов сразу после окончания Гражданской войны. На протяжении 20-х гг. XX в. оформились первые подходы к трудоустройству инвалидов в условиях трудовых артелей и предприятий производственной кооперации, были созданы необходимые предпосылки для дальнейшего развития принципов профессиональной реабилитации [Ковалев, 2011].
К сожалению, в отечественной историографии советской социальной политики мало работ, посвященных как проблемам инвалидов, так и проблемам занятости и профессиональной реабилитации людей с инвалидностью. Фрагментарные сведения можно найти в работах Н.А. Горбуновой (медицинские аспекты трудовой реабилитации инвалидов), Э. Гениша (реабилитация инвалидов в условиях кооперации), О.С. Шек (изучение статуса инвалидов в СССР) [Гениш 2005; Горбунова, 1988; Шек, 2005а]. Однако подробного освещения вопросы профессиональной реабилитации инвалидов в 1930-х гг. до сих пор не получили. В связи с этим поставлена цель исследования — систематизация сведений о трудовой занятости инвалидов в 1930-х гг. по материалам сибирских архивов, анализ особенностей политики занятости населения с пониженной работоспособностью.
Под профессиональной реабилитацией инвалидов следует понимать процесс и систему восстановления конкурентоспособности инвалида на рынке труда. Сюда входят профессиональная ориентация и профессиональный отбор инвалида, сб-
щее и профессиональное обучение и переобучение, содействие трудоустройству инвалида, квотирование и создание специальных рабочих мест и профессиональнопроизводственная адаптация инвалидов [Быков, 2009, с. 12]. Политика трудовой занятости инвалидов, направленная на профессиональную реабилитацию, предполагает обеспечение особых условий труда, правовую защищенность и достойное материальное обеспечение работающих инвалидов.
Социальная политика определяется государственными приоритетами, реализация которых составляет главное содержание любой социальной политики. На рубеже 20—30-х гг. основным приоритетом стало проведение индустриализации и особое значение приобрела актуализация трудовых ресурсов общества. В условиях дефицита рабочей силы Совнарком поставил перед региональными властями задачу — использовать «возможности привлечения дополнительной рабочей силы за счет использования оставшейся части трудоспособности инвалидов» (ГАТО. Ф. Р-446. Оп. 1. Д. 11. Л. 88). В соответствии с Постановлением СНК РСФСР об усилении подготовки квалифицированных кадров (1930) был установлен порядок для всех инвалидов, желавших получить работу по найму. Сначала они должны были обратиться в местные управления кадров, имея при себе пенсионную книжку и документ, удостоверяющий личность, инвалидность и категорию. После регистрации инвалида подвергали медицинскому осмотру и профессиональному отбору, для чего городскими органами труда при управлениях кадров организовывались специальные («медпрофотборочные») комиссии, куда входили начальник управления кадров, врач местной страховой кассы и врач местного отдела здравоохранения или врачи узкой направленности. Комиссии по медпрофотбору определяли «возможность использования инвалида» в щадящих условиях по прежней профессии, на неквалифицированной работе, по новой профессии, а также на работе в качестве инструкторов и бригадиров. Инвалиды, признанные годными к труду, направлялись на работу в учреждения и на предприятия, где на более легких работах использовался преимущественно труд инвалидов. Освобожденных здоровых работников следовало направлять на другую работу в том же предприятии или отправлять на другое предприятие (ГАТО. Ф. Р-446. Оп. 1. Д. 11. Л. 88 об).
Тем самым начинается трудоустройство инвалидов «в порядке брони». Наркоматом труда был определен ряд должностей, которые бронировались специально для инвалидов на предприятиях и в учреждениях. Список включал в себя 7 групп вакансий по различным отраслям: «обслуживающий персонал» (курьеры, уборщики, швейцары и т. п.), «торговые служащие» (регистраторы, конторщики, продавцы и др.), работники «Медсантруда», «железнодорожники» (станционные смотрители, проводники), «печатники», «текстильщики» и «пищевики» (бандеролыцики, клепальщики, укладчики и т. п.) (ГАТО. Ф. Р-446. Оп. 1. Д. 11. Л. 89). В 1931 г. только в Западной Сибири предполагалось трудоустроить 4 880 инвалидов. Были определены источники финансирования этих мероприятий: средства местных пенсионных фондов, страховых касс и фонда коллективизации, средства из фондов трудового устройства комитета помощи инвалидам, кооперирования инвалидов, а также активы обществ слепых и глухонемых.
Основным правилом подобного трудоустройства был принцип добровольности. Инвалиду следовало пройти переосвидетельствование и получить более низкую группу инвалидности, чтобы иметь основание считаться способным к труду и занять зарезервированную должность. Подобная практика является совершенно уникальной для инвалидов, обычно стремящихся к повышению своей группы инвалидности. Вероятно, заинтересовать инвалидов могла обещанная программа
льгот и поощрений: бесплатные коммунальные услуги, удлинение отпуска, первоочередное протезирование и предоставление курортного лечения, мест в домах отдыха, выдача премий, внеочередное снабжение промтоварами и т. п. (ГАТО. Ф. Р-446. Оп. 1. Д. 11. Л. 90-104).
Так или иначе, но уже к июлю 1931 г., по оценке Западносибирского краевого отдела социального обеспечения, «работа по вовлечению инвалидов в порядке брони... дала положительные результаты. Так, например, в Новосибирске при переосвидетельствовании 263 инвалидов из 1-й группы во 2-ю было переведено 17 чел., из 2-й в 3-ю — 58 чел., из 3-й в 4-ю — 46 чел. и признано совершенно трудоспособными 4 человека. За короткий промежуток времени устроено на работу в порядке брони 50 чел....» (ГАТО. Ф. Р-446. Оп. 1. Д. 11. Л. 93). Подобная политика привела к тому, что инвалиды фактически сами себя загнали в «ловушку». В 1932 г. IV—VI группы были отменены, входившие в нее были объединены в III группу «неспособных к систематическому труду по своей профессии, но могущих использовать свою остаточную трудоспособность... на нерегулярной работе... либо при сокращенном рабочем дне... либо в другой профессии со снижением квалификации» [Храпылина, 2005, с. 30]. Так в очередной раз изменилось отношение к инвалидности. Постепенно в обществе начинает формироваться парадоксальная позиция: «инвалид не способен к труду, но может работать».
После утверждения в 1933 г. «Положения о врачебно-трудовых экспертных комиссиях» (ВТЭК) и реформирования классификации инвалидности процедура трудоустройства инвалидов еще более усложнилась. В трудовые артели перестали принимать неинвалидов, имевших справки от врачей и амбулаторий. Разрешение трудоустроиться получали только инвалиды I — III групп «с пониженной трудоспособностью», прошедшие соответствующее освидетельствование во ВТЭК. Всем остальным инвалидам оставалось только надеяться на то, чтобы найти подходящую работу на «бирже труда».
Трудоустройство инвалидов войны, труда и «беспризорных» инвалидов проходило равномерно с небольшим увеличением численности в сторону последних. Показатели отказа от предложенной работы и возвращения к пенсии были достаточно низкие. Отказ был характерен только для военных инвалидов, у которых была высокая пенсия. Также успешно развивалось бронирование мест для инвалидов на предприятиях и в учреждениях, и здесь вполне естественно основным контингентом стали инвалиды труда, частично сохранившие работоспособность, не имеющие серьезных заболеваний и готовые продолжать трудовую деятельность, за которыми обычно закрепляли их же рабочие места. Для категории «прочих инвалидов» (не имевших трудового стажа, инвалидов старости, глухонемых и слепых) в основном предполагалось трудоустройство на специально зарезервированные для них должности. Для инвалидов всех групп характерно то, что профессии и должности, на которые их устраивали, были низкооплачиваемыми, непопулярными и вряд ли могли способствовать улучшению социального статуса инвалида. Тем не менее стоит признать, что советской власти на этом этапе удалось самое главное — предоставить каждому инвалиду возможность зарабатывать себе на жизнь трудом и обеспечить некоторую интеграцию в трудовое сообщество (ГАТО. Ф. Р-446. Оп. 1. Д. 2. Л. 12).
Весной 1935 г. Наркомсобес РСФСР разослал на места Инструкцию «О порядке обеспечения инвалидов, не попадающих под действие законов о государственном обеспечении и социальном страховании». Документ определял инвалидов, не получивших право на государственное обеспечение и социальное страхование, как
принадлежащих «к трудовым слоям населения» (чаще всего это были инвалиды III группы). Однако теперь в условиях наращивания производственных мощностей, актуализации трудовых ресурсов и привлечения к работе на промышленных предприятиях здорового населения трудоустройство инвалидов проводилось «исключительно путём кооперирования». При этом средства на уплату паевого взноса перечислялись уже не из капитализированной пенсии, как в 20-х гг., а удерживались из будущего заработка или вносились органами соцстраха в размере пятимесячной пенсии кооперируемого инвалида. Кстати, при трудоустройстве инвалида в артель органам труда надлежало еще и проверять его классовую принадлежность, «чтобы не принять в артель классовочуждого элемента».
Кампании по проверке социального состава начались еще в 1929 г. Первоначальной целью чистки было освобождение артелей от «вольнонаемной силы». В основном на переосвидетельствование отправляли тех, у кого была IV группа, и тех, у кого группа инвалидности не была установлена. Вот результаты обследования томской кооперативной артели «Обувщик». Всего были проверены 98 человек, из них прошли проверку 57 инвалидов и 3 неинвалида, 13 артельщикам предписали «предоставить документы о социальном положении», с формулировкой «считать проверенным, но пройти перекомиссию» (повторное обследование ВТЭК. — А.К.) оставили в артели 12 человек, еще 10 человек были обязаны и предоставить документы, и пройти перекомиссию. Только 3 человека были признаны «здоровой силой, подлежащей увольнению с заменой инвалидом» (ГАТО. Ф. Р-446. Оп. 1. Д. 71. Л. 34-38).
В дальнейшем проверки приобрели явно выраженный классовый характер. Трудности кооперирования стали объясняться тем, что «значительная часть артелей инвалидов засорена классово чуждыми элементами, которые ведут работу по разложению артелей». При этом в докладах с мест отмечалось, что «наиболее активными членами [артелей] являются кулаки и бывшие торговцы» и что «классово чуждые нам люди в большинстве своем не являются инвалидами». Так под предлогом очищения артелей от неинвалидов были вычищены все работники непролетарского происхождения, среди которых оказалось немало инвалидов, которые снова оказались предоставленными сами себе (ГАЛО. Ф. Р-1085. Оп. 1. Д. 11. Л. 1-2).
Впрочем, иногда проверки позволяли выявить серьезные нарушения в области занятости инвалидов. К примеру, после очередного такого обследовании инспектор труда А.А. Денисов из Новосибирска сообщал в докладной записке ГПУ, что в кооперацию вовлечены инвалиды I и II групп инвалидности, а также престарелые пенсионеры, которых использовали на тяжелой физической работе. Это было недопустимо, поскольку для этих двух групп инвалидности предусматривались пенсионное обеспечение и обслуживание в инвалидных домах (ГАНО. Ф. Р-1085. Оп. 1. Д. 3. Л. 15-15об.).
Еще одним важным элементом политики занятости является вопрос о материальном обеспечении работающих инвалидов. Государство, вовлекая последних в трудовую деятельность и фактически лишая пенсии как заслуженного источника дохода, должно было предложить взамен не только заработную плату, которая при пониженной трудоспособности вряд ли могла быть достойной, но и какие-то дополнительные гарантии. На протяжении всего периода нэпа, как уже говорилось, выплата государственной пенсии работающему инвалиду не допускалась. Пенсионное обеспечение параллельно с выплатой заработной платы работающему инвалиду или пожилому было возможно только в системе социального страхования. «Положение о пенсиях и пособиях по социальному страхованию» определяло, что «ес-
ли пенсионер... имеет заработок или иные доходы, то выплата пенсии... может быть приостановлена или вовсе прекращена, либо размер их может быть уменьшен». Только в случае вступления пенсионера в кооперативную артель инвалидов или в колхоз страховая касса вносила за него пай или часть пая с удержанием этой суммы из причитающейся инвалиду пенсии через 3 месяца после его вступления в объединение [Положение..., 1930].
Однако именно в это время был создан прецедент выплаты пенсии работающему инвалиду или престарелому. В стране начинают формироваться два феномена - «нетрудоспособного работника» и «работающего пенсионера», которые со временем станут отличительной особенностью советской социальной политики. С точки зрения расходования средств государственного бюджета двойное обеспечение было абсолютно ненужным решением, но с позиции построения социализма (пусть формально, в качестве идеологической вывески) подобное поощрение «рабочего класса» выглядело не только в глазах советских людей, но и всего мира серьезным достижением.
В апреле 1932 г. работающим пенсионерам были предоставлены дополнительные льготы. Если раньше пенсии выплачивались в размере, не превышающем прежнего заработка пенсионера (основным считался заработок, остальное «догонялось» пенсией), то теперь пенсионерам «из числа квалифицированных рабочих и специалистов дефицитных профессий (инструкторы и преподаватели. — А.К.)» пенсия выплачивалась в размере 75 % независимо от заработной платы. Остальным пенсионерам, не прекратившим трудовую деятельность, выплачивалось 50 % назначенной пенсии (ГАТО. Ф. Р-562. Оп. 1. Д. 5. Л. 63-66).
К концу 30-х гг. пенсии выплачивались всем инвалидам и пожилым людям, работающим в государственных, кооперативных и общественных предприятиях и учреждениях за счёт страховых взносов. Постановление СНК СССР, ЦК ВКП(б), ВЦСПС от 23 декабря 1938 «О мероприятиях по упорядочению трудовой дисциплины, улучшению практики государственного социального страхования и борьбе с злоупотреблениями в этом деле» подтвердило, что «пенсионерам, продолжающим работать после назначения им пенсии по старости, эти пенсии выплачиваются независимо от заработка». Перестали учитывать также заработок, получаемый инвалидами за работу на дому, которую им предоставляли инвалидные артели. И даже в тех случаях, когда заработок этих инвалидов превышал 100 рублей в месяц, за инвалидом сохранялось право на половинную пенсию [Постановление..., 1938].
Подводя итоги, следует отметить, что отчасти трудящиеся инвалиды действительно выступали как «ресурс для достижения целей государства». Однако считать, что люди с инвалидностью в период сталинской модернизации воспринимались исключительно как пассивный элемент общества и экономики, требующий содержания за счёт другой части населения, неправомерно. Условия труда инвалидов в 1930-х гг. были определены текущим социальным законодательством. Инвалиды занимали особое положение в сфере занятости и трудовых отношений, им предоставлялись щадящие работы и право на выполнение более легких видов труда. Материальное обеспечение работающих инвалидов в 30-х гг. было ограничено частичной выплатой пенсии. В то же время работающие инвалиды и пенсионеры как участники социального страхования получили возможность чаще пользоваться санаторно-курортным лечением, протезированием и другими услугами.
Рынок труда инвалидов постепенно эволюционировал от «закрытого» в 20-х гг., когда трудоустройство инвалидов осуществлялось в предназначенных для этого предприятиях (артелях), к «открытому» в начале 30-х, когда инвалидов стали при-
нимать на работу в организации и предприятия общего типа (правда, с середины 30-х гг. инвалиды снова были заперты в трудовых артелях). Политика трудоустройства обеспечила инвалидам самостоятельный заработок и независимую жизнь и в то же время сняла с государства необходимость постоянных затрат по социальной помощи. Однако среди мер политики занятости так и не появились профориентация и адаптация инвалидов на производстве, в условиях становления тоталитарного общества вовсе не оформилась правовая защищенность инвалидов. Постепенно труд как средство реабилитации инвалида подменяется идеей полной занятости и теряет свою специфику для человека, оказавшегося за бортом экономики.
Список сокращений
1. ГАНО — Государственный архив Новосибирской области.
2. ГАТО — Государственный архив Томской области
Библиографический список
1. Быков А. Маршрут: реабилитация // Социальная защита. 2009. № 3. С. 10-13.
2. IУмI ищ Э. Социальная реабилитация инвалидов войны и труда в системе кооперативных предприятий в 20—30-е годы XX века: На материалах областей Верхне-Волжского региона: автореф. дис. ... канд. ист. наук / Костром, гос. ун-т им. Н.А. Некрасова. Кострома, 2005. 26 с.
3. Горбунова Н.А. Развитие социально-трудовой реабилитации инвалидов за годы Советской власти и ее особенности на современном этапе // Актуальные вопросы ВТЭ и социально-трудовой реабилитации инвалидов. М., 1988. С. 18—21.
4. Государственная политика в отношении трудовой занятости людей с инвалидностью: международный опыт и российская практика: пособие для специалистов, работающих в сфере трудоустройства людей с инвалидностью. М., 2008. 140 с.
5. Ковалев А.С. Профессиональная реабилитация инвалидов в Сибири в первой четверти XX в. // Социальная реабилитация: социокультурные и психолого-педагогические ресурсы и практики: материалы Третьей Всероссийской науч.-практич. конф. с межд. участием / Краснояр. гос. пед. ун-т им. В.П. Астафьева. Красноярск, 2011. С. 281-293.
6. Положение о пенсиях и пособиях по социальному страхованию (утв. Постановлением СНК СССР от 13.02.1930). 1Л1Ь: http://www.lawmix.ru/docs_cccp
7. Постановление СНК СССР, ЦК ВКП (Б), ВЦСПС от 23.12.1938 «О мероприятиях по упорядочению трудовой дисциплины, улучшению практики государственного социального страхования и борьбе с злоупотреблениями в этом деле». 1Л1Ь: http://www.law-mix.ru/docs_cccp
8. Хряпы линя Л.П. Реабилитация инвалидов. М.: Экзамен, 2005а. 415 с.
9. Шек О.С. Механизмы воспроизводства вторичного социального статуса инвалида в СССР // Журнал исследований социальной политики. 2005. Т. 3. № 2. С. 241- 258.
10. Шек О.С. Социальное исключение инвалидов в СССР // Нужда и порядок: история социальной работы в России, XX в.: сб. науч. ст. / под ред. П.В. Романова, Е.Р. Ярской-Смирновой. Саратов: Научная книга: Центр социальной политики и гендерных исследований, 20056. С.375-396.
