CC BY
30УДК 7.036«189»+72.021.2+72.035.5 +726.591
И. В. Кадочников
Проекты иконостасов Л. Н. Бенуа для православных храмов конца XIX - начала ХХ в.
В статье впервые рассматриваются иконостасные композиции, созданные по проектам Л. Н. Бенуа для православных церквей России и зарубежья, прослежены изменения стилевых предпочтений заказчиков церковных интерьеров - представителей царской фамилии и российских промышленников.
Ключевые слова: иконостасные композиции; алтарные преграды; Л. Н. Бенуа; Н. В. Султанов.
Ilya Kadochnikov Leonty Benois' Projects of Iconostases for Orthodox Churches of the End of XIX - the Beginning of XX Century
The compositions of the iconostases created after the projects by L. Benois for orthodox churches in Russia and other countries are discussed in this article for the first time. This article traces the changes in style preferences of the commissioners of church interiors - the royal family members and Russian industrialists.
Keywords: compositions of the iconostases; chancel screens; Leonty Benois; N. V. Sultanov.
Леонтий Николаевич Бенуа стал к концу XIX в. признанным лидером петербургской архитектурной школы. По его проектам или при его участии возводились постройки, определявшие на рубеже
веков стилевые тенденции столицы. В их числе были и церковные сооружения: колокольня Новодевичьего монастыря на Московском проспекте (1892-1895), храм Св. Ильи в Новодевичьем монастыре (1883), церковь Свв. Захария и Елизаветы на Захарьевской улице (1897-1899), часовня на месте смертельного ранения Александра II на набережной Екатерининского канала (1881). Помимо этого, по проектам Л. Н. Бенуа строились церкви в аристократических имениях и за рубежом. Для вновь возводимых храмов архитектор в большинстве случаев создавал и проекты иконостасных композиций.
Первой работой такого рода стала алтарная преграда церкви Св. Ильи на кладбище Новодевичьего монастыря. Несмотря на небольшой объем, церковь строилась достаточно долго, на протяжении пяти лет. Отделка фасадов и интерьера завершилась только в 1887 г. Купола храма были выполнены из бетона, фасад облицован глазурованным кирпичом, внутреннее пространство богато украшено живописью. Дубовый иконостас по чертежам Бенуа (ил. 1) вырезал известный мастер леонтьев, иконы для него исполнил академик живописи В. В. Васильев [4, с. 35]. Утварь была заказана у знаменитых ювелиров, работавших в «русском стиле», Хлебникова и овчинникова.
По архивным фотоматериалам видно, что иконостас имел форму невысокой алтарной преграды с несколько выступающей центральной частью. Царские врата состояли из двух створок, богато декорированных плоской резьбой. На створках были помещены шесть декоративных картушей барочной формы. Нижнюю часть царских врат занимали резные изображения крестов. Верхняя часть композиции также завершалась крестом, символизирующим крестную жертву Спасителя. По горизонталям иконные изображения были разделены резными карнизами, в качестве вертикальных членений использовались витые «иерусалимские» полуколонки, увенчанные коринфскими капителями.
Благодаря подчеркнутому резной аркой центру и применению ордера, иконостас, при всем многообразии декора, отличался ясностью и строгостью архитектурной композиции. В его решении прочитывалась связь с ранними классицистическими иконостасами
К. А. Тона для церкви Св. Екатерины при Академии художеств и главного иконостаса Казанского собора, а через них и с более ранними петербургскими иконостасами, как периода раннего классицизма, так и барокко, где мотив величественной триумфальной арки над царскими вратами усиливал и подчеркивал симметрию композиции.
По своим художественным характеристикам данное произведение уже в полной мере соответствовало утвердившемуся в русской архитектуре середины XIX в. стилистическому направлению, получившему название эклектика.
Сам Бенуа достаточно критично относился к своему проекту. «Церковь вышла не худо, - писал он впоследствии, - но не стильно и недостаточно характерно». Это не помешало ему далее утверждать: «Многому я научился на этой работе для будущего церковного зодчества» [5, с. 28].
Одновременно с проектированием и строительством Ильинской церкви началось многолетнее сотрудничество Бенуа с меценатом и промышленником Ю. С. Нечаевым-Мальцевым. Вслед за оформлением интерьеров собственного дома нечаева-Мальцева на Сергиевской улице в Санкт-Петербурге зодчий приступил к проектированию и строительству храмов при его фабриках в поселках Новоселье (Тверская губерния) и Гусь-Хрустальный (Владимирская губерния).
Софийская церковь в поселке Новоселье была построена из красного кирпича «с украшениями из белого камня по окнам и карнизу в старо-новгородском стиле» [2, л. 3] и представляла собой крестово-купольный тип храма на четырех столпах, с одной главой луковичной формы. Фасады по-новгородски делились плоскими лопатками на прясла и имели щипцовые завершения.
На примере церкви в поселке Новоселье можно заметить, что Л. Н. Бенуа в своем творчестве одним из первых отечественных зодчих обратился к мотивам новгородской архитектуры, в то время как широкое использование подобных композиционных приемов в рамках неорусского стиля началось десятью-пятнад-цатью годами позднее.
В 1890 г. Л. Н. Бенуа получил заказ на проектирование собора на 3000 человек для заводского поселка при стекольном заводе, принадлежавшем семье Нечаевых-Мальцевых. Заказчик сразу оговорил форму и стиль здания: «базилика в русском стиле» [5, с. 37]. Проект нового храма отличался амбициозностью. На строительство предполагалось потратить 500 000 рублей золотом. Для печати была озвучена следующая версия мотивов строительства: «У Юрия Степановича Нечаева-Мальцева часто спрашивали, почему он не пожалел столь колоссальных средств для украшения фабричной церкви? На что он отвечал: „А отчего стоит город Орвието в Италии? Для его собора ездят иностранцы издалека. Будет время, когда художники и ценители русского искусства станут ездить и на наш Гусь..."» [3, л. 24].
Поначалу Бенуа выступал автором не только общего архитектурного решения здания, но и концепции его внутреннего убранства. Храм предполагалось оформить «в стиле ростовских церквей XVII столетия». Планировалось, что Бенуа выполнит эскизы внутренней отделки и предложит заказчику на утверждение кандидатуры исполнителей, что было распространенной практикой в то время.
Весной 1892 г. Бенуа представил Ю. С. Нечаеву-Мальцеву на больших картонах проект Георгиевского собора, и в мае того же года состоялась торжественная закладка здания. Уже на начальной стадии строительства заказчик начал требовать внесения изменений в утвержденный проект, а затем договорился с художником В. М. Васнецовым об изготовлении эскизов иконостаса, росписей и наружных мозаик. Все это происходило втайне от Бенуа, разрабатывавшего свою версию проекта интерьера и уже начавшего переговоры с предполагаемыми исполнителями иконостасов и росписей.
Первые разногласия между Бенуа и заказчиком возникли из-за колонн в интерьере базилики. 12 колонн, просматривавшихся со всех сторон и являвшихся образной доминантой всего интерьера, предполагалось изготовить из чугуна, вызолотить, а затем расписать в стилистике, имитирующей ростовские эмали. В 1893 г.
заказчик внес предложение о замене колонн цилиндрической формы на резные каменные. В качестве материала предлагался очень красивый, но хрупкий камень лабрадорит.
23 июня 1893 г. в письме Нечаеву-Мальцеву Бенуа пытался отстоять первоначальное решение: «лабрадор как пилоны, основание всего среднего нефа церкви, не считается в технике вполне благонадежным... Мое мнение, основанное на первоначальной идее вашего превосходительства, сделать колонны из чугуна под позолоту (как в ростовских церквях) или под живопись, что вполне отвечает стилю, а главное, несравненно благонадежнее и устойчивее камня» [цит. по: 10, с. 4].
По замыслу Бенуа, иконостас должен был представлять собой невысокую алтарную преграду, выполненную из дуба и разделенную на три части алтарными пилонами, по примеру древних храмов. В. М. Васнецов, в свою очередь, предложил выстроить иконостасную конструкцию в виде цельной стены, закрывающей пилоны. Отделка иконостаса им задумывалась полихромной, исполненной в технике выемчатой эмали. На внешний вид иконостаса в проекте Васнецова переносились те декоративные качества, которые предполагались для отделки колонн в эскизе Бенуа.
Сохранилось письмо В. М. Васнецова заказчику - Ю. С. Нечаеву-Мальцеву от 25.10.1896, отражающее накал полемики по поводу эскизов: «Рисунок иконостаса продолжаю работать, но до сих пор меня смущают недоразумения, возникшие по поводу постановки иконостаса. По заявлению архитектора, постановка его во внешней стороне главной алтарной арки стесняет пространство солеи, увеличивая без нужды большое пространство алтаря. Если я не могу согласиться с мнением архитектора относительно впечатления от детальной разработки моего рисунка, то, с другой стороны, я не совсем имею право изменять его строительные соображения. если ваше решение будет несогласно с моим, то я работу рисунка прекращаю. и, стало быть, вообще от рисунков иконостаса отказываюсь» [цит. по: 10, с. 5].
решение, принятое заказчиком, было компромиссным. В 1897 г. Товарищество Постникова из Москвы изготовило по
эскизам Васнецова, но в габаритах, заданных архитектором, три бронзовых эмалированных иконостаса - один средний (большой) и два боковых (малых). конструктивные и художественные составляющие иконостасных композиций были размещены между алтарными пилонами согласно проекту Бенуа.
Иконостасы получились очень эффектными. они представляли собой невысокие алтарные преграды, полностью покрытые драгоценными полихромными эмалями (ил. 2). В своих композициях В. М. Васнецов активно использовал орнаментальные мотивы, заимствованные из средневековой книжной миниатюры. В иконостасах боковых приделов по сторонам от царских врат располагалось всего по две иконы. Над царскими вратами художник разместил трехчастные деисусные композиции. По верхнему краю преграды шел декоративный фриз из крестов, повторяющий мотивы шитья древнерусских священнических одежд. Центральная ось композиции была обозначена «Процветшим крестом», установленным над царскими вратами главного алтаря.
Строительство и украшение Георгиевского собора продолжалось более десяти лет, с 1892 по 1903 г. На это же десятилетие приходится реализация и других важнейших проектов Бенуа в области церковного искусства.
В 1896 г. была заложена церковь Всех Святых в курортном городке Бад-Хомбург. Инициатором постройки выступил действительный тайный советник Александр Иванович Проворов, председатель правления Первого Российского страхового общества, член правления Русского банка внешней торговли. Проворов построил собственный дом в Бад-Хомбурге и большую часть года проводил именно там. Церковь строилась на частные пожертвования известных российских предпринимателей и меценатов Елисеевых, Брусницыных, Ратьковых-Рожновых. Проект был заказан Леонтию Бенуа.
Небольшая церковь «в стиле XVII века» должна была вмещать 60 человек [2, л. 2]. Для фронтона храма по эскизу Васнецова была выполнена мозаика «Спас Нерукотворный». По рисункам Бенуа в России был вырезан иконостас из темного дуба. Как и мозаика, он был изготовлен в Петербурге, а затем перевезен в Германию
(ил. 3). Несмотря на все перипетии истории, этот дубовый иконостас сохранился и считается сейчас единственным памятником подобного рода, выполненным по проекту Бенуа. иконостас представляет собой невысокую алтарную преграду. Иконы в нем расположены в один ряд. На створках помещены евангелисты и Благовещение, над царскими вратами Тайная вечеря. По сторонам от царских врат Спас Вседержитель и Богоматерь. На дьяконских дверях воспроизведены изображения архангелов. В краях композиции представлены образы свв. Николая, Екатерины и икона Собор всех Святых. Преграда была украшена накладной и сквозной резьбой. Следует отметить, что очертания киотов для икон и мотивы резьбы напоминают здесь скорее образцовые иконостасы К. А. Тона, чем мотивы древнерусской резьбы. Отличительной чертой иконостаса Бенуа является активное использование полированных поверхностей и фактуры мореного дуба. Судя по сохранившимся фотографиям и проектам, в Ильинской церкви Новодевичьего монастыря и Софийской церкви в поселке Новоселье материалом алтарных преград также был мореный дуб, богато украшенный плоской резьбой.
В период строительства церкви в Бад-Хомбурге Бенуа получил от Министерства императорского двора заказ на проектирование церкви в Дармштадте [8, л. 3]. Решение о строительстве церкви было вызвано желанием царской семьи посещать православный храм во время пребывания в родном городе императрицы (урожденной принцессы Гессен-Дармштадтской).
Позднее в письме гофмаршалу Я. Н. Ростовцеву Бенуа вспоминал: «В 1897 году, в июне месяце, генерал С. И. Сперанский передал мне повеление их величеств иметь церковь, наподобие заложенной осенью 1896 года в высочайшем присутствии в Гомбурге по моему проекту. При этом генерал С. И. Сперанский передал мне эскиз, составленный по указаниям великой княгини Елизаветы Федоровны инженером Н. В. Султановым, не получивший, однако, высочайшего одобрения, вследствии чего это было передано мне» [6, с. 510].
Интересно отметить, что несколькими годами ранее, в 1892 г., оба архитектора представляли проекты для строительства придворного собора в Петергофе. Тогда конкурс выиграл Султанов.
В Дармштадте Бенуа, по указанию государя, переработал проект Султанова, а также добавил для рассмотрения два собственных эскиза - архитектурную фантазию на тему владимирского зодчества XII в. и, дополненный архитектурными объемами звонницы и двух куполов, чертеж русской церкви в Бад-Хомбурге. Сам автор выделял последний проект, считая его самым русским и узнаваемым с точки зрения конфессиональной принадлежности и архитектурной стилистики. Его мнение совпало с мнением царской семьи, однако, по желанию Николая П,здание новой церкви пришлось несколько расширить в западной части - для хоров.
26 сентября 1897 г. была совершена торжественная закладка первого камня дармштадтского храма, посвященного св. Марии Магдалине. Императорской чете были представлены образцы отделочных материалов и подробные чертежи и эскизы наружной и внутренней отделки. После их осмотра Николай II отметил, что желал бы вместо планируемых росписей Бенуа видеть над входом и внутри работы В. М. Васнецова. Сотрудничество Бенуа и Васнецова в этой связи получило продолжение.
В 1900 г. в журнале «Зодчий» были опубликованы архитектурные чертежи дармштадтской церкви [9, л. 2], эскизы интерьера и фото иконостаса. В алтарной апсиде Васнецовым и Бенуа была задумана большая мозаика с изображением Богоматери с Младенцем. Невысокий иконостас - алтарная преграда из темного дерева, по композиции близок к иконостасу церкви в Бад-Хомбурге. Реализовать данный проект, однако, не удалось. Уже в процессе завершения отделки интерьеров, в 1900 г., по воле Николая II в дармштадтской церкви был установлен иконостас, привезенный из лондонского дворца Марии Александровны - великой герцогини Кобургской. Иконостас был исполнен в 1860-х гг. по проекту архитектора И. А. Монигетти в «византийском стиле», в нем находились иконы, исполненные академиком Нефом [9, л. 3].
Лондонский иконостас не соответствовал размерам дармштадт-ского храма и при установке был уменьшен. Данная замена, как можно догадываться, произошла потому, что в произведении Монигетти более отчетливо звучала «византийская» стилистика. Интересно,
что в том же 1900 г. архитектор Султанов был вынужден полностью переделать проект главного иконостаса собора Свв. Петра и Павла в Петергофе, по воле тех же царственных заказчиков увязывая его с византийскими и поствизантийскими аналогами.
Претерпел стилистические изменения и иконостас, спроектированный Бенуа для собора Александра Невского в Варшаве. Первоначально, судя по опубликованным в журнале «Зодчий» эскизам [7, л. 4], архитектор попытался акцентировать в многоярусной композиции национальную специфику. По своим художественным характеристикам эскиз варшавского иконостаса был созвучен иконостасу XVII в. в Успенском соборе Московского кремля. Стилистическая близость определялась как общей структурой архитектурной композиции, включающей пять рядов, так и решением праотеческого чина, состоящего из икон, верхняя часть которых исполнена в виде килевидных кокошников. Данный декоративный мотив не был знаком византийцам и имел распространение только в древнерусском искусстве.
В связи с тем, что руководство живописными работами в варшавском соборе было поручено Васнецову, высоту иконостаса решено было уменьшить для лучшего восприятия большой мозаичной композиции в алтаре. Изготовление и установка иконостасов в варшавском соборе завершились лишь в 1912 г. В окончательном варианте иконостасы были выполнены в темном дубе и, как и в предыдущих церковных проектах Бенуа, богато украшены резьбой. Композиции главного и придельных иконостасов состояли из местного, праздничного и деисусного рядов. центральная ось каждого из иконостасов подчеркивалась массивной киотной аркой, в главном иконостасе в арке-киоте был помещен образ Спасителя на троне.
Насколько возможно судить по архивным фотографиям, система декора варшавских иконостасов была достаточно эклектичной. Архитектурное решение верхних рядов этих произведений соответствовало формам алтарных преград византийских храмов, зафиксированных и опубликованных князем Г. Г. Гагариным после поездки на Кавказ. Иконостасные композиции
данного «византийского» типа были установлены в конце ХК в. в киевских храмах - Владимирском соборе и Кирилловской церкви. Местный ряд более соответствовал «национальной» стилистике. Такое решение иконостасных композиций мог подсказать Бенуа Васнецов, долгое время работавший в Киеве.
Судьба иконостасов варшавского собора сложилась трагично. Уже через два года после установки, в 1914 г., в связи с началом боевых действий в непосредственной близости от Варшавы, иконостасы были демонтированы и подготовлены к отправке в Петроград. Какова дальнейшая судьба этих памятников русского церковного искусства - неизвестно.
ИСТОЧНИКИ И БИБЛИОГРАФИЯ
1. Российская национальная библиотека (РНБ). Отдел рукописей (ОР). Ф. 63. Оп. 2. № 67.
2. РНБ. ОР. Ф. 63. Оп. 2. № 157.
3. Российский государственный исторический архив (РГИА). Ф. 1005. Оп. 2. № 178а.
4. Антонов В. В., Кобак А. В. Святыни Санкт-Петербурга : Энциклопедия христианских храмов. СПб. : Лики России, 2010.
5. БенуаЛ. Н. Записки о моей деятельности / Публ. В. А. Фролова // Невский архив. Вып. 1. СПб., 1993. С. 7-64.
6. Бенуа Л. Н. Из истории русской церкви в Дармштадте / Публ. В. В. Антонова // Невский архив. Вып. 5. СПб., 2001. С. 510-516.
7. Зодчий. 1894. ХХП.
8. Зодчий. 1897. ХХ^.
9. Зодчий. 1900. ХХК.
10. Пак Н. Ф. Новые страницы из истории Георгиевского собора // Новая афиша. 2002. № 12 (206). 25 апр.
1. Л. Н. Бенуа. Иконостас церкви Св. Ильи в Санкт-Петербурге. 1885-1887
2. Л. Н. Бенуа. Иконостас собора Св. Георгия в Гусь-Хрустальном. 1892-1897
3. Л. Н. Бенуа. Иконостас церкви Всех святых в Бад-Хомбурге. 1896-1897
кг I "П
4. Л. Н. Бенуа. Иконостас церкви Св. Марии Магдалины в Дармштадте. Эскиз. 1897
5. Л. Н. Бенуа. Иконостас собора Св. Александра Невского в Варшаве. 1912
