CC BY
93
А. Л. Свенцицкий, Л. Г. Татьянина
ПРОБЛЕМЫ ВЗАИМОСВЯЗИ ДОВЕРИЯ И СОЦИАЛЬНОГО КАПИТАЛА ЛИЧНОСТИ
В последнее время проблема доверия все более активно начинает разрабатываться в отечественной психологической науке. Возникновение и проявление доверия в разных формах, влияние многообразных обстоятельств на различные особенности доверия, его роль в тех или иных сферах жизнедеятельности личности — таков круг вопросов, рассматриваемых в последние годы в научных работах [8, 9, 12].
Однако ни в одной из этих работ, в отличие от трудов некоторых социологов, совсем не уделяется внимания проблемам связи между явлением доверия и социальным капиталом. Впервые вопрос о наличии подобной связи был поставлен в совместной публикации А. Л. Свенцицкого, Л. Г. Почебут, М. И. Килошенко, И. В. Кузнецовой, Л. В. Марарица и Т. В. Казанцевой [11].
Говоря о социальном капитале как о своеобразной качественной характеристике сети определенных отношений, данные авторы подчеркнули роль доверия, которое может рассматриваться на межличностном, внутригрупповом, внутриорганизационном и меж-организационном уровнях. В качестве отдельного аспекта исследовательской работы называлось доверие личности к различным группам, организациям, социальным институтам и государству. Таким образом, несомненно, что одним из важных направлений работы в современной социальной психологии можно считать изучение ситуационных и личностных детерминант доверия, способствующих увеличению социального капитала индивидов, групп, организаций, социальных институтов и, наконец, общества в целом.
Цель настоящей работы состоит в том, чтобы показать, что доверие тесно взаимосвязано с социальным капиталом вообще (напомним при этом читателю о наличии определенной связи между различными формами капитала, о чем упоминается в трудах ряда социологов). Заметим сразу, что мы не склонны соглашаться с позицией некоторых отечественных социологов, отождествляющих понятия «социальный капитал» и «доверие». На наш взгляд, такие заявления возможны лишь в метафорическом смысле, а в научном плане они представляют собой попытку упростить важную проблему определения понятий.
Специально подчеркнем, что в настоящей работе мы исходим из того, что социальный капитал можно рассматривать и в качестве атрибута отдельно взятой личности, ее своеобразного богатства, и как достояние какой-либо социальной группы или общности, которое предоставляет возможность использовать определенные ресурсы, позволяющие представителям этой группы или общности более эффективно достигать своих целей. Здесь важно подчеркнуть, что другие формы капитала — финансовый, физический и даже человеческий — могут иметь рыночную цену, выражаемую в деньгах, использоваться в качестве объектов купли и продажи, как и другие товары. Социальные сети, в свою очередь, гораздо труднее перевести на язык рыночных отношений. Социальный капитал какой-либо группы или социальной сети можно рассматривать как специфический «конструкт», вытекающий из общих ценностей индивидов, составляющих данное объединение.
© А.Л.Свенцицкий, Л.Г.Татьянина, 2010
Одна из аксиом человеческого общежития состоит в том, что люди способны (и стремятся!) извлекать пользу из своих социальных связей. Ряд авторов в прошлом и современности неоднозначно отмечали, что кооперация между людьми с целью достижения ими каких-либо целей возможна не только при наличии у них некоторых знаний друг о друге. Людям необходимо взаимное доверие и ожидание того, что данная кооперация не приведет к обману, а, наоборот, принесет ожидаемые позитивные плоды.
Практика повседневной жизнедеятельности постоянно свидетельствует о том, что доверие играет важную роль в получении доступа к различным благам социальных сетей, ресурсам партнеров. Так, если некий предприниматель имеет прочные (основанные на взаимном доверии) связи с соответствующими чиновниками, ему легче получить определенные льготы при организации и осуществлении своего бизнеса. Принадлежность индивида к той или иной социальной сети может способствовать и приему его на работу, и выдвижению его на более высокую должность, и даже получению им государственной награды. Не случайно на Руси издавна говорят: «Не храни сто рублей, а храни сто друзей».
В западной социальной науке явление доверия тесно связывается с социальным капиталом. Это относится не только к социологии и социальной психологии, но также и к экономической науке, порой рассматривающей доверие как «общее условие экономических отношений» [14, с. 72]. Понятно, что в подобных случаях доверие, способствуя активизации и рационализации социальных связей между экономическими агентами, может в итоге приводить и к приумножению их финансового капитала.
Первыми западными исследователями, рассматривавшими доверие в качестве ключевого компонента социального капитала еще в 80-е годы прошлого столетия, как отмечает в своей последней работе английский социолог Д. Филд, были Д. Коулман и Р. Патнам [3]. Позднее, уже в 1995 г., Ф. Фукуяма называл доверие основным источником социального капитала: «Социальный капитал — это потенциал, возникающий вследствие преобладания доверия в обществе или некоторой его части» [4, с. 26]. В этой же работе Ф. Фукуяма заявлял, что доверие является истинным базисом социального порядка: «Общества основаны на взаимном доверии и не возникают спонтанно без такого доверия» [4, с. 25].
Западные исследователи часто сравнивают доверие и доверчивость (как свойство личности) со смазочным материалом, способствующим беспрепятственному осуществлению разнообразных социальных и экономических взаимодействий, которые при отсутствии доверия могли бы оказаться дорогостоящими, бюрократическими или требующими много времени. Все это имеет прямое отношение к концепции социального капитала, подчеркивающей роль определенных путей, посредством которых различные сети межличностных контактов предоставляют их участникам ряд возможностей как материального, так и морального свойства. Очевидно, что социальная сеть, основанная на высоком уровне доверия, будет функционировать более гладко, нежели в случае низкого уровня доверия.
Значительная часть авторов, рассматривающих проблемы доверия, различают «эмпирическое» доверие, ограниченное собственным индивидуальным опытом и степенью доверчивости какой-либо личности, и так называемое «генерализованное» доверие, распространяемое на всех индивидов и институты, похожие на те, с которыми данная личность когда-либо имела дело.
В западной научной литературе сейчас активно обсуждается вопрос о том, в каком качестве следует рассматривать доверие — как интегральный компонент социального
капитала или как один из его результатов [3]. Во-первых, прежде всего, доверие представляет собой сложное, постоянно изменяющееся явление, и потому включение его в концепцию социального капитала наряду с другими факторами, такими как социальные сети и нормы, очень усложняют всю концепцию доверия. Во-вторых, доверие не является необходимым следствием разделяемых норм и устойчивых социальных сетей, и поэтому его лучше рассматривать как отдельную переменную. Многие взаимодействия успешно осуществляются при минимуме доверия, включая те, которые основаны на привычке или институциональных санкциях, а не на рефлексивной возможности выбора. В-третьих, выявление аналитических различий между доверием и социальным капиталом делает возможным конструирование причинно-следственной модели взаимоотношений между ними. Так, М. Вулкок полагает, что явление доверия можно рассматривать наилучшим образом как дополнительное следствие социального капитала [7]. В-четвертых, неясно, насколько доверие само по себе является желательным. Ф. Фукуяма, в частности, приводит упрощенный пример, который в значительной степени соответствует собственному образу корпоративной Америки [6]. Недоверие рабочих к менеджменту может быть выражением их осмотрительной позиции вследствие боязни приостановки производства и увольнений, снижения зарплаты. Недоверие к правительству может быть здравым аспектом современной демократии. Недоверие является также разумной установкой по отношению к любовнику, исповедующему «свободную» любовь.
Тем не менее для всех исследователей проблем социального капитала очевидно, что доверие тесно связано с таким капиталом как на концептуальном, так и на эмпирическом уровне. Во всяком случае самые разные авторы сходятся в одном: доверие является одним из самых важных человеческих ресурсов, возникающих вследствие принадлежности людей к тем или иным социальным сетям. При этом один из наиболее активных западных исследователей проблем социального капитала Д. Филд полагает, что «наилучший» подход к проблемам доверия состоит в том, чтобы «рассматривать его как независимый фактор, который является следствием, а не интегральным компонентом социального капитала» [3, с. 72].
Рассмотренная выше дискуссия о доверии показывает значительные сложности концепции социального капитала. Ф. Фукуяма говорит даже о «вредоносном потенциале» социального капитала. В работе об экономике доверия он исходит из положения о том, что социальный капитал не только представляет собой общественное благо, но и служит общественному благу [4]. Однако впоследствии Фукуяма признает недостатки такого подхода [5]. Приводя негативные примеры проявлений и физического, и человеческого капитала, он заключает, что социальный капитал может приводить к еще более негативным последствиям, чем иные указанные его типы. Это объясняется тем, что групповая солидарность в различных человеческих общностях часто основана на враждебности по отношению к членам других групп.
В американской социальной психологии издавна выдвигалось положение о том, что внутригрупповое сотрудничество, укрепляя взаимную привлекательность и сплоченность группы (а это, как мы считаем, невозможно без повышения уровня взаимного доверия), приводит в итоге к конкуренции и конфликту между группами. Среди отечественных авторов первым, кто указал на подобное явление, был Б.Ф.Поршнев. Рассматривая взаимоотношения двух общностей в связи с формированием чувств «мы» и «они», он подчеркивал невозможность представить себе какое «бы то ни было общественно-историческое «мы» без его противопоставления какому-то “они”» [10, с. 110]. На основе этого формируется так называемый ингрупповой (внутригруппо-
вой) фаворитизм, представляющий собой лояльность в отношении собственной группы, что вызывает обесценивание других групп. Добавим к этому, что в основе осознания чувства «мы» находится определенная социальная сеть, построенная в значительной степени на возможности доверительных отношений между членами своей общности. К примеру, в западной социальной психологии имеются экспериментальные данные, свидетельствующие о том, что люди чаще основывают свое поведение на доверии, когда они имеют дело с представителями той же этнической группы, к которой принадлежат сами. В соответствии с этим люди с меньшей степенью вероятности будут склонны питать доверие к представителям других этнических групп, вступая с ними во взаимодействие [3].
Если понимать социальный капитал как социальную сеть, посредством которой человек получает какие-либо преимущества, становится более понятной идея Фукуямы о так называемом «радиусе доверия», который позитивно коррелирует с успехом. Вообще под «радиусом доверия» имеется в виду круг лиц (возможно, и социальных групп), образующих единую систему доверительных отношений.
Английский теоретик менеджмента Ч. Хэнди в одной из своих работ задается вопросом о том, скольких людей можно знать достаточно хорошо, чтобы доверять им. Он предполагает, правда не опираясь на какие-либо исследования, что самое большее — 50 человек. Отсюда делается вывод, что «подразделения организаций должны стать меньше и стабильнее, чтобы люди успевали изучить друг друга» [13, с. 221].
Известные специалисты в области организационного обучения Р. Купер и Э. Соуф пишут, что расширение «радиуса доверия» «основано на сочетании доверительности и спонтанной социабельности как стороне эмоционального интеллекта, показывающей вашу легкость в разговоре с незнакомцами, восприятие расхождений и несогласий с открытостью вместо жесткости, рассмотрение их в качестве источников возможных связей и идей, которые могут оказаться конструктивными и ценными» [2, с. 132].
Что же касается негативных последствий социального капитала в связи с «радиусом доверия», то Фукуяма объясняет это следующим образом. Чем в большей степени «радиус доверия» ограничен членами собственной группы, тем больше вероятность негативных проявлений социального капитала. И наоборот, чем далее от группового членства простирается «радиус доверия», тем более благотворны и позитивны его проявления [5]. Фукуяма полагает, что главная ценность доверия заключается в облегчении экономической кооперации и уменьшении затрат, связанных с более формальными механизмами, такими как контракты, иерархии и бюрократические правила. При этом, по его мнению, доверие играет более значимую роль по мере усложнения экономической активности и технологических процессов.
Говоря о необходимости позитивной связи между уровнем доверия в пределах какой-либо совокупности людей и социальным капиталом этой совокупности (общности), нельзя не остановиться на оригинальном подходе одного из основоположников концепции социального капитала Д. Коулмана, работы которого, наряду с трудами его современников 80-90-х годов ХХ в., по сей день служат источником теоретических и эмпирических исканий. Исходя из позиций прагматичности индивидуализма, Коулман считает, что коллективные действия людей являются отклонением от нормы, которая состоит в стремлении каждого к удовлетворению собственных частных интересов и, если это необходимо, за счет других [1]. Поэтому кооперация и доверие рассматриваются как своеобразные «аберрации». В соответствии с данным подходом индивиды только «используют» коллективные действия тогда, когда, по их мнению, эти действия представляют собой наилучший путь достижения их личных целей.
Действительно, каждый человек может попытаться использовать свои связи в собственных целях, и некоторые из подобных связей являются более значимыми в определенных отношениях, чем другие. В итоге социальный капитал нередко выступает для людей в качестве средства достижения какого-либо статуса и ряда привилегий, что улучшает их социальное положение за счет других, порождая, в свою очередь, недоверие со стороны этих других. Данное обстоятельство, конечно, нельзя полностью исключать, когда мы рассматриваем цели формирования тех или иных социальных сетей.
Однако критики подхода Коулмана вполне справедливо полагают, что здесь не принимаются во внимание такие важные основы социального поведения, как альтруизм, дружба и любовь, играющие далеко не последнюю роль в формировании межличностных социальных связей и в конечном итоге социального капитала той или иной личности.
Очевидно, что определенная степень доверия, проявляемого личностью по отношению к окружающим, является следствием как ее индивидуально-психологических особенностей, так и контактов с другими людьми. Есть основания полагать, что позитивная установка личности по отношению к окружающим может облегчать ее контакты с другими людьми, способствовать ее профессиональному (и карьерному) росту и в целом накоплению ее социального капитала. Однако для того, чтобы со всей убедительностью заявлять об этом, необходимы дальнейшие эмпирические исследования в различных социальных общностях и системах.
Литература
1. Coleman J. S. Foundations of Social Theory. Cambridge, 1994. 430 p.
2. Cooper K. K., Sawaf A. Executive EQ: Emotional Intelligence in Business. London, 1997. 461 p.
3. Field F. Social Capital. London; New York, 2008. 193 p.
4. Fukuyama F. Trust: The Social Virtues and the Creation of Prosperity. London, 1995. 246 p.
5. Fukuyama F. Social Capital, Civil Society and Developmtnt // Third World Quarterly. 2001. Vol. 22. P. 7-20.
6. Schuller T. Human and Social Capital: The Search for Appropriate Technomethodology // Policy Studies. 2000. Vol. 21. P. 25-35.
7. Woolcock M. The Place of Social Capital in Understanding Social and Economic Outcomes // Canadian Journal of Policy Research. 2001. Vol. 2. P. 11-17.
8. Антоненко И. В. Социально-психологическая концепция доверия: Монография. М., 2006. 338 с.
9. Зинченко В. П. Психология доверия. Самара, 2001. 78 с.
10. Поршнев Б. Ф. Социальная психология и история. М., 1966. 232 с.
11. Свенцицкий А. Л., Почебут Л. Г., Килошенко М. И., Кузнецова И. В., Марарица Л. В., Казанцева Т. В. Социальный капитал и его формирование: социально-психологический подход // Вестн. С.-Петерб. ун-та. Сер.12. 2009. Вып. 3. Ч. II. С. 140-149.
12. Скрипкина Т. П. Психология доверия: Теоретико-эмпирический анализ. Ростов-на-Дону, 1997. 247 с.
13. Хэнди Ч. По ту сторону уверенности. СПб., 2002. 222 с.
14. Веселов Ю. В., Капусткина Е. В., Минина В. Н. и др. Экономика и социология доверия / под ред. Ю. В. Веселова. СПб., 2004. 190 с.
Статья поступила в редакцию 6 октября 2010 г.
